Grey_vi_Ory

Голубовато-сизый дымок вился себе и вился, уходя в ослепительно ясное небо, а мысли все более и более плавно переплывали от одного к другому. Потустороннее синеватое свечение сытого духа, синяя кожа на руке перепуганного юнги, синие глаза темноволосого юноши, не говорящего ни слова, морская синь вокруг, синее-синее-синее. Алые остывающие угли в печи на камбузе, алое закатное небо, алое перо в непарной серьге, тяжелый алый халат черноволосой магессы, алая кровь из раны, которую так и не нанесли, алое-алое-алое. Вдох и выдох, очередная докуренная сигарета летит за борт, соленый ветер треплет волосы, слегка качается корабль, идя к своей цели, размеренно поскрипывает старое дерево. Вчерашняя песенка с котиком превращается совсем в другую, а место пушистого зверя в ней занято магическим знакомцем. На борту жил дух, И он сильно охренел: Он вытянул всю ману У магов из их тел. Его засунул кэп в серьгу с красивой резьбой, И дальше до Алама мы помчали стрелой. Но дух пришел, наш дух пришел назад, Капитан не рад, и маги тож не рады. Он вернулся, гад. Такая вот засада, брат!* Рука расслабленно соскользнула с ящика, служившего ей опорой, и... пребольно ударилась об угол другого ящика. Встрепенувшийся Фейн обнаружил, что едва не отрубился под все более жарким солнцем. Что ж, он никогда не был, что называется, "утренней персоной", а невольный подъем выдался не только нервным, но и ранним. Фогги спрыгнул с ящиков и потянулся. Похоже, перед ним снова стоял вчерашний выбор: отправиться отсыпаться к себе в каюту или в очередной раз пойти воздавать должное черному, горькому и ароматному напитку богов. *оригинал) и оригинал оригинала))

- Не буду глупить я, не буду, - совершенно искренне прошептал, приближаясь к Фейну. - И грузом висеть тоже не буду. - Никогда им не был, - легко улыбнулся тот в ответ. Велика работа: стоять столбом на палубе, держать красивого парня за руку. Не перетрудиться бы. *** Но с палубы он и правда ушел. Обратно в свою каюту. Сполоснул лицо холодной водой, остужая перегруженную событиями голову и давая отдых уставшим от яркого утреннего света глазам. Прибрал все, закрыл окно, исправил последние огрехи в своей одежде, окончательно превращаясь обратно в человека, которого по костюму и манерам можно было принять за благородного. Забрал сигареты и выпивку, задумчиво постоял над столом, но книгу оставил: не хотелось сейчас вникать в буйную поросль имперской флоры. А потом, поплутав немного по кораблю, нашел укромное место, где не сновали деловитые матросы. Удобно устроившись на ящиках, Фогги выкурил сигарету, а затем и другую, в перерывах между затяжками отпивая понемногу из фляги и глядя на изменчивую, но парадоксально неизменную водную гладь. х.

Тихонько закипая, ривейни крепче сжал руку Фейна. Раза менялся в настроении быстрее, чем пляшут язычки пламени в костре. От отчаянного переживания за укулеле до мрачной решимости отомстить за бесславную судьбу инструмента, от наведения мостов дружбы с властелином тыкв, яблок и шляп до лихорадочного поиска решения демонической проблемы. А теперь стоит да бесится от бессилия, что никак не может повлиять на капитанский провал. Хотя провалы всегда случаются в работе, потому что человек несовершенен, а мир — хаотичен. И ошибки, и недовольные клиенты случаются, и тогда можно только делать выводы и идти дальше. Пылкий ривейни все принимал близко к сердцу, но потому хладнокровному и ветреному сейчас и можно было быть рядом. Потому что и его тоже принял. Близко к сердцу и всему остальному. На переплетенные кисти ненадолго легла вторая рука наемника, моряку достался многозначительный взгляд. Верь своему капитану, Раза, это далеко не первая его переделка. Справится. - Тогда миледи Антуанетта обяжет нас всех, если приступит к лечению, - кивнул Аврелий, не понимая, чем еще тут может быть полезен. А черноволосая миледи уверенно направилась к единственной невредимой одаренной "Красавчика". Фогги только бровь поднял, наблюдая. Несколько минут назад госпожа Паффери сползала по стеночке, а сейчас предлагает некие смелые методы лечения. Как быстро все менялось-то на корабле.

Призрачное видение мелькнуло и пропало, словно и не было. Можно исчезнуть из Тевинтера, но Тевинтер не исчезнет так просто из твоей жизни. Со своими магами и их замечательными практиками. Фейну стало интересно, зачем капитану изначально понадобился сидящий в побрякушке дух, но не задашь же в лоб такой вопрос. — Капитан, капитан, а зачем тебе ручной демон? — Чтоб иметь больше денег с тебе подобных, Фогги. Еще было интересно, что он теперь сделает. Выбросит драгоценность за борт, где ее сожрет позарившаяся на блестящее рыбешка? Будет плавать в море одержимая макрель, красота-то какая. Или заставит отрабатывать провинность? Живой и чистый, совершенно практический интерес. Прав был магистр Марий, когда с сожалением рассуждал об отсутствии у наемника магического дара, как рассуждают о врожденном дефекте у породистого щенка. Родись он с чувствительностью к маготокам, в нужное время да в правильном месте, глядишь, сделал бы неплохую карьеру с таким-то непредвзятым подходом. Короткая поездка накаляла градус безумия до абсурдно-смешного. Захотелось устроиться где-то в укромном уголке и перезагрузить голову: закурить, глотнуть из фляжки, подышать воздухом. Но все осталось в каюте, да и стоило подождать окончания спектакля, надеясь, что его прима не выйдет кланяться на бис.

Ишь, молится уже. Поди за девочкой моей не уследил, грехи теперь замаливает, - прошептал ривейни на ухо Ветру, взглядом указав на юнгу. И решительно, по-мужски отрезал. - Если что случилось.. не прощу. Фогги посмотрел на юнгу. Потом на Разу. Потом опять на юнгу. Не нашел признаков раскаяния, характерного для замаливания грехов. Разве что страх перед неизбежным возмездием, да отнюдь не божественным. Но этот страх обычно гонит подальше от людных открытых мест. Ну одним юнгой меньше у Тилани будет, если что. Право слово, последняя из его проблем сейчас. Поэтому ничего не сказал, просто погладил-похлопал по руке, словно говоря, что он всецело на его, Разы, стороне. Было ли это справедливо по отношению к юнге? А волновало ли это наемника? Да уж вылезай и всем рассказывай, - разрешил Тилани. Капитан разговаривал с собственной серьгой, и Фейн подобрался после многообещающих слов "вылезай". Кажется, он вчера очень удачно ткнул пальцем в небо, когда говорил о ручном корабельном духе. Неудивительно, что кэп тогда сразу перевел разговор на Разу и его песни. Очень эффективный способ отвлечь внимание. Еще один долгий взгляд карих глаз на ривейни. Очень. Эффективный. А рука так и оставалась в руке, потому что кому какое дело, когда капитан на палубе призывает духа, чтобы тот рассказал, как так вышло со вспышкой магического вампиризма. Ну в самом-то деле.

Впрочем, тот мог даже оценить такой символ доверия. Фогги умел и ценить жесты доверия, и вовремя ловить, когда надо, уступая моряку в силе совсем чуть-чуть и с лихвой компенсируя отточенностью рефлексов и движений. Он вообще много чего мог, за что и был любим работодателями разной степени сомнительности. Например, мог услышать, что капитан кого-то допрашивает. А вот внезапный полуобморок, когда срочное умирание, кажется, успешно отложилось, он не оценил. Жозефина! Она же там.. там.. - севшим голосом Раза пытался втолковать Фейну причину своей моментальной бледности, тыча пальцем в сторону голоса. - Поварёнок! Я оставил Жозефину с ним. Надо.. срочно.. - Ну вот и сейчас и выспросишь у него, в надежном ли месте он оставил твою девочку ночевать, — попытался воззвать наемник к голосу разума, одновременно наращивая темп, чтобы поспеть и что-нибудь сделать, если дорогой сердцу дурак в спешке навернется, поднимаясь на палубу. Он был уверен, что Жозефина цела-невредима, потому что магом не являлась и сделана была из дерева, а не лириума. Да и юнга виделся удачливым пронырой, а не полным идиотом. Но... Но есть узы, которые всегда будут крепче самых крепких человеческих связей. С ними нет смысла соперничать и нет смысла пытаться их разорвать, только руки в кровь порежешь. Воин и его оружие, бард и его инструмент. Что, в сущности, одно и то же. А на палубе горячечному ривейни и хранящему олимпийское спокойствие (разве что слегка взъерошенному от последнего рывка) наемнику предстало дивное собрание, в центре которого был капитан с каким-то украшением в руке. И никого, к кому он в теории мог бы обращаться по имени "Бартоломос". Разве что юнгу так звали, но тот весь сжался поодаль с печатью шока на лице, да и вовсе не на нем концентрировался взгляд мессира Тилани. - Что мы пропустили? — поинтересовался Фейн у всех присутствующих сразу.

Но, похоже, Фейн не видел в моряке проблему. Ни для своего занятого (или не очень) графика на корабле, ни для репутации. Поэтому ривейни не упрямился и сдался, вложив свою ладонь в тёплые пальцы. - Я сам попробую дойти, - попросил Раза, но руки не отпускал. Не как опору, просто так. Потому что уютно и приятно. Фогги кивнул на просьбу и улыбнулся. То ли отдавая дань стойкости ривейни, то ли потому что ему нравилось это молчаливое "будь рядом — не потому что это необходимо, а потому что я хочу, чтобы ты был рядом". Или потому что держаться за руки с Разой было так хорошо. Вероятно, всего понемногу. Не сказать, конечно, что получалось идти быстро, но и на неспешный променад это не походило. Удобно, что дорогие каюты для гостей с деньгами были недалеко от кают-компании.

- Да какое там связан, роднуль. Недоучка я. Но это так не работало. Дар либо есть, либо его нет. Он может быть слабым или неразвитым, но, коль уж тебя угораздило родиться с долей магии в жилах — избавиться от нее можно будет только с частицей жизни и души. Собственно, утро это показывало наглядно. Дар не просто так называется даром. Это удивительная способность делать то, чего не могут другие. Видеть мир не так, как другие. Чувствовать его. Фогги никогда не хотел сам быть магом, но это не мешало ему смотреть на магию, как на восхитительный непознанный мир. Странно было бы ожидать иного от того, кто всегда был жаден до новых впечатлений и пылко интересовался всем понемногу. Поэтому в ответ на тихую благодарность он лишь прикоснулся губами к смуглым пальцам. Не бери дурного в голову, котик. - Так это хорошо же, что в порядке. Парню тошно, а какого было бы девушке, - моряк действительно был рад чужому благополучию. И не только благополучию сестры капитана. Если Раза хотел впечатлить его, у него получилось как нельзя лучше. Наемник привык анализировать, пытаться просчитать и предугадать, прислушиваться и оглядываться. Такая работа, такая жизнь. Не подводивший защитный механизм включился и сейчас, а огненный моряк, валяющийся пластом, просто радовался, что кого-то обошла беда. И откуда ты такой хороший. Моряк замешкался, не зная, как вести себя с Фейном при людях. Бросил на того вопросительный взгляд. Не хотелось ненароком наляпать отпечатков на чужую репутацию. Вдруг зажиточный господин, а с моряком безродным возится. Нерешительность проявилась вдруг сейчас, а не вчера, у выхода из камбуза. Но тогда была ночь, ночью все видится в чуть ином свете. Утро же отрезвляет, а это отрезвляло вдвойне. Что касается социальной репутации Фогги Фейна... ее не существовало. Поэтому он даже не принял ее в расчет. Подумал, что вообще не хочется члену команды "Красавчика" афишировать ни с кем и где он провел ночь, ни свой недуг , ни свой дар, ставший причиной этого самого недуга. Просто пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд, но и уходить на социальную дистанцию не стал. Решать оставалось Разе. Идти ли, пользуясь опорой в лице наемника, не уступавшего ему ростом, что и быстрее, и удобнее. Или сохранять всю возможную гордость и независимость, не забывая аккуратно придерживаться за стеночку и надеяться, что сзади подхватят, если что.

- Упс, - моряк округлил глаза и чуть сжал пальцы. Хотя чего он, собственно, стесняется? По всей каюте голышом метаться нам не стыдно, а оказаться магом-недоучкой, особенно перед человеком, который заботу проявил - поджилки затряслись? - Ну.. э-э.. я балуюсь немного, когда никто не видит. Но ничего такого, ты не думай, роднуль! - Чего не думай? - уточнил Фейн. - Солнце, я живу в Минратосе и работаю на тевинтерских магов, так что уж точно не собираюсь убегать с криками от того факта, что ты связан с Тенью. Выпалил и сообразил, что сболтнул лишнего. Магический дар ривейни, видимо, заключался в развязывании одежных застежек и языков. Спасибо, хоть не сказал "магистра", тевинтерских-то магов как блох у мабари. - Кстати о тевинтерских магах, - вспомнил вдруг, а заодно и ушел от темы с изяществом орлейского танцора. - С сестрой капитана все в порядке было. Не знаю, что это значит. Может, и ничего. Может, неведомое нечто просто успело нажраться вволю, потому что недостатка в магах этой ночью у него явно не было. - Так что же, нам в кают-кампанию идти? - Раза с благодарностью занял предложенное ему пространство на кровати, устало размазывая волосы по лбу. Хотелось отгородиться ими как завесой от утренней проблемы. - Поможешь мне одеться? - В сидении в каюте как-то нет особого смысла, - Фогги пожал плечами. - Да и в такие моменты лучше не отставать от курса событий. На всякий случай. Не то чтобы мне не нравилась здесь твоя компания. Коротко улыбнулся после последней фразы, пока моряку, барду и много кому еще не пришла в голову очередная глупость. Уж очень он был скор на них в его присутствии. После чего поднялся на ноги, быстро, со знанием дела, поправил собственную одежду и протянул руку. Видимо, это означало, что поможет и одеться, и дойти, и в чем еще надо будет помочь.

А вот у Разы, удивительное дело, все новости были сплошь хорошие. - Я не околел, - начал моряк с очевидной и, пожалуй, наиболее приятной для них обоих. - Не глупил. И не убежал. И действительно, отличные новости. Мировой баланс соблюдался неукоснительно. Фейн сел на краешек кровати, оставляя достаточно места, чтобы жертва ночного нападения снова могла занять остальное пространство в соответствии с кошачьей природой. Если уж выпало страдать, то с комфортом. Взял смуглую кисть в свои, погладил тыльную сторону ладони. - Выкладывай, роднуль. - Что-то или кто-то на корабле вытянуло все силы у магов, включая целителя, — короткий взгляд, будто даже извиняющийся за то, что узнал личное про Разу, словно тайком через плечо подсмотрел или украл. — Помог бы лириум, но с ним случилось то же самое. Буджардини организовывает в кают-компании лазарет. Если вдруг, волшебным образом найдется решение, лечение, внезапно материализовавшийся лириум или его доставят из города, когда "Красавчик" доберется до Алама, наверное, лучше быть в центре событий. Наверное.

А миледи Фаина обнаружила разорение багажа. - Всё пропало! - заявила она с порога и предъявила обществу опустевший флакон. В коридор уже заглядывал Буджардини и кликал матросов, чтобы помогли перенести пострадавших пассажиров в кают-компанию. Воспользовавшись нарастающей суматохой, Фейн ретировался в свою каюту. Здесь он узнал все, что пока мог, и польза от торчания в коридоре стремительно уменьшалась. А еще он обещал вернуться быстро. С порога быстро смерил оставленного в одиночестве котика взглядом, надеясь не найти признаков ухудшения. - Есть новости, — оповестил, закрыв за собой дверь. — И все так себе. Начиная с очевидной, что с целителем как-то не задалось.

- Тогда тем более нужно найти Анариса, - кивнул Фейн, и пояснил девушке: - Он маг Созидания, который вчера уже помогал справиться с... последствиями происходящего на корабле. - Он также слаб сейчас, как и мы, - ответил маг. Фогги задумчиво помолчал, прогоняя информацию, которая обрушилась на него с утра до первого кофе. Раз — никакого пока целителя. Это удручало. Два — леди Паффери назвала это покушением, а не убийством. Это обнадеживало, до некоторой степени. Два с половиной — антиванка оказалась тоже магически одаренной. Ну и ладно, он последнее долго прожил в Тевинтере, где пальцем ткни — попадешь в мага. Количество магов, обнаруженных на "Красавчике", росло в геометрической прогрессии, но стоило ли удивляться. И раз уж все четверо магов были пока живы, следовало ли, что случившееся болезненно, но переживаемо? Этого Фейн не знал. Его знания в сфере магических плетений ограничивались прочитанными общедоступными книгами и более специализированной литературой тевинтерской аристократии, в которую он заглядывал, ожидая приема у мессира или миледи, которым требовались его услуги. А еще подслушанными обрывками разговоров, ведь для магов Минратоса наемник был чем-то вроде раба, которому по недоразумению нужно платить деньги. Полезный предмет мебели. Зато он понимал, почему Раза заговорил про магию крови. Когда не хватало собственных сил и лириума, источником энергии становилась кровь. В Тевинтере к ней относились без отвращения, но с осторожностью, а старая литература убедительно показывала, что раньше и вовсе вольно прибегали к дополнительному легкодоступному ресурсу. Впрочем, такой переход только показывал, что осторожность обоснована. Техника безопасности пишется чем? Правильно. Остается лириум. Фогги посмотрел на двоих слабых, как котят, магов, которые, вероятно, могли убивать щелчком пальцев, усилием мысли или чем там еще. Был бы у них лириум, они бы сейчас не вели эту милую беседу. - Мессир, просто сделайте что-нибудь. Позовите кого угодно. А лучше… найдите лириум. Леди Антуанетт только подтвердила его мысли. И заодно однозначно дала понять, что нечего стоять и ничего не делать, раз он может, собственно, стоять. - Да, конечно. Простите, буду вынужден вас оставить. *** При иных обстоятельствах Фанни сочла бы это зрелище живописным. Несколько человек, едва восстав с постели, расположились на пикнике в коридоре. И некоторые, надо отметить, прекрасно при этом устроились. Уж это магесса не преминула отметить про себя, быстро направляясь к каюте на поиски своего стратегического запаса голубой крови богов. Капитан помянул Андрасте и кое-какие детали ее гардероба, о которых в некоторых непросвященных землях можно договориться и до городской тюрьмы, и задал давно назревший вопрос: - Кто это сделал? Впрочем, он и сделать несколько шагов не успел. Искомые сами пришли к искавшим, это ли не добрая воля Создателя. Сберегая истощенным жертвам покушения остатки сил, Фогги коротко рассказал капитану то, что знал. Если они захотят и могут, они дополнят.

- Мессир, - попыталась снова, - На магов, плывущих на этом корабле, совершенно покушение. Слава всему сущему, хоть кто-то не юлит и помогает решить проблему! Ваше здоровье, леди Антуанетт. Вам понадобится. - Тогда тем более нужно найти Анариса, - кивнул Фейн, и пояснил девушке: - Он маг Созидания, который вчера уже помогал справиться с... последствиями происходящего на корабле.

- Ночь полная страсти и удушения, мессир, - пошутил Аргус, продолжая неосознанно "скользить" к цели. Он узнал голос Фейна, быстрый взгляд в его сторону. А что еще можно сказать? "Нас ночью отсосали, какие-то сущности", - звучит почто точно так же, как то, что он сказал вслух. Если бы такой же бледный страдалец не был первым, кого он увидел утром, да еще крайне неподходящее место, можно было бы и поверить. Да, и еще тот факт, что о таких вещах не принято говорить вслух, если только не в очень близком кругу. Так что шутка была плохо прикрытым нежеланием вдаваться в подробности. Или вообще разговаривать сейчас. В прошлый раз он с удовольствием оставил антиванскую парочку наедине, но сейчас предпринял еще одну попытку что-нибудь узнать. Окольными путями, раз уж магически одаренный юнец предпочитает отшучиваться далеко за гранью этикета. — Может, помочь вам дойти до целителя? Или позвать его сюда? Я и сам собирался его найти, но, кажется, вам куда нужнее.

- Всюду.. Плохо. Как.. сушняк. Негусто информации. Да и проявлений внезапной инфекции, ядовитых укусов или чего похожего он не нашел. Все кричало про внезапное и крайнее истощение сил: вот прерывистый вдох, вот татуированная рука едва может совершить простое движение, вот губы дрожат, складываясь в улыбку далеко не с первого раза. Но уж простите, Фогги был не из той колдовской породы, которая других сжигает в своем огне, оставляя умирающую оболочку. Голова работала лихорадочно, но ясно. Лечебное зелье он вчера отдал, да и в таких непонятных случаях нужно было искать первопричину. А в первопричине мог разобраться маг-целитель, который вчера на его глазах вернул юнге нормальный цвет руки. Вот он-то ему и нужен. Тяжко, наверное, мелькнула мысль, когда вокруг знают, что ты можешь лечить магией. Только и дергают, что помоги да помоги. А Анарис и так сбежал от него и его сигарет. Ну уж прости, мессир тевинтерец. Буду в долгу, если что. - Весь твой, - Раза всё же выдал слабую улыбку, расслабляя мышцы. Если он ничем не может сам себе помочь сейчас, то уж мешать тем более не станет. Слабая, разбитая ломкой рука чуть поднялась, касаясь Ветра кончиками пальцев. - Фейн.. Фейн, послушай. Если не.. станет лучше.. мне надо пустить кровь. Раза оставил попытки подняться (хорошо), но тут же выдал очередную превосходную идею. Кровопускание любили деревенские (а иногда и городские) шарлатаны и лекари-недоучки, хватавшиеся за скальпель по поводу и без. Перед глазами на долю секунды стало видение, четкое, как будто было вчера... ...Большая, богато убранная постель. На тумбочках по бокам горят свечи и поднимается дымок от лечебных благовоний. Бледная худая рука, перевязанная над локтем, свешивается с подушек. Из разреза в вене сочится темная, густая кровь, капает в подставленную медную миску. Сначала со слабым металлическим звоном, потом только легкое "кап". "Кап", "кап", впору отмерять время, как по безумной, демонической клепсидре. Только это нарушает тишину, да еще тяжелое дыхание с присвистом. - От кровопускания только слабость увеличивается, — составив какой-никакой план, заключавшийся, по сути, в адресном крике помощи, Фогги окончательно вернул себе самообладание. Паникой можно было сделать только хуже. Наемник слетел с постели и принялся спешно одеваться, застегивая все пуговицы сразу. — А раз уж ты говоришь, что весь мой, не в моих интересах допустить, чтобы вместо тебя в этой постели был холодеющий труп. Болтал, отвлекая от мыслей, что лучше не станет, пока они не засосали, как черное ядовитое болото. - Я пойду за целителем. Внезапная мысль пришла, уже когда рука отщелкивала дверной замок. Что Раза вовсе не собирается истечь кровью, как мясная тушка, в надежде, что с алой жидкостью выйдет неопределенная болезнь, которая точит тело и силы. Отнюдь — что знает цену каждой капли и хочет продать ее подороже. Неужели колдовская порода все же была, хоть и не в нем? Иными словами — Фогги Фейн, ты что, умудрился втрескаться в мага? Обернулся, не отпуская дверь, слова сорвались с губ. — Вернусь быстро. Не наделай глупостей пока, хорошо? И подмигнул в безудержном идиотическом оптимизме. Все потом. *** В коридоре торопливый наемник действительно встретил мага. Хоть и не того, кого искал. Маг был в компании черноволосой леди, и выглядели они не лучше, чем тот, кто остался в его каюте и, как Фейн очень надеялся, не искал сейчас острые предметы. — Создатель, что с вами произошло?

Небо бледнело, проснувшееся солнце заливало мир светом и теплом. Ночная прохлада, едва отняв первенство в каюте у горячей духоты, оставшейся после полуночного пожара, уже отступала перед всепоглощающим летним мороком. Фейн безмятежно спал, не преследуемый воспоминаниями и отголосками прошлого. Если перелетать с места на место, не оставляя за собой мостов, ни один призрак за тобой не угонится. Прошлое оставляй прошлому, не таскай с собой лишнего груза. А если когда и вернешься, то там уже будет новая жизнь. Если дома и останутся те же, то люди в них будут другие. Прекрасные дворцы ветшают, а поля битвы прорастают травой. Все течет, все меняется, а ты плывешь по течению, оставляя лишь рябь на поверхности воды — да и та исчезнет через биение сердца... Фогги разбудил тихий, сдавленный хрип. Его смуглокожий котик всё так же лежал рядом, но мощные плечи ривейни были заметно напряжены. Тяжело дыша, Раза держался пятернёй за горло, словно его кто-то душил. - Что-то.. дурно мне, - прохрипел моряк и сделал попытку встать. Но лишь чудом не упал с кровати. А может и упал бы, да удержали заботливые руки. Сонное умиротворение слетело, как шелковое покрывало, когда услышал полузадушенное хрипение, увидел сведенные спазмом плечи, руку на горле, где был замеченный еще ночью шрам — светлый росчерк на смуглой коже, дорожная отметка. - Болит? Что? Где? — тренированный книгами и жизнью взгляд искал видимые признаки болезни или ранения — что угодно, что способно дать ответ и подсказать, чем можно помочь. - Лежи, — приказал, удерживая на постели, не позволяя бесплодно потратить последние остатки сил.

Говорю сама себе, что надо было локализовать как "Разочарованная", и смеюс гиеной.

И правда пора спать. Фейн обещал вести себя прилично — и вел. В конце концов, в его работе умение держать слово дорогого стоило. Да и просто лежать, обнимая драгоценное солнце за талию и слушая, как выравнивается дыхание, было ничуть не менее приятно, чем все остальное. А когда решил, что ривейни достаточно крепко спит, аккуратно повернулся на спину, притянул буйную голову на плечо, прижав к себе смуглокожую фигуру и обнимая обеими руками. Для надежности. И тоже рухнул в так долго откладываемый сон.

Сон тебе сберечь хотел, - нежно прошептал, накрывая пальцы Фейна своими. Потёрся щекой о ладонь. - Время позднее уже, выспаться надо тебе, роднуль. И мне. Ток каюта не моя, не платил я за неё. Фогги тихо фыркнул, услышав внезапный денежный довод. - На время плавания — моя, могу делить с кем хочу, — заявил он. Если капитан Тилани захочет предъявить ему дополнительный счет за двух пассажиров вместо одного, то пожалуйста. Хотя Фейн сомневался. Не производил кэп соответствущего впечатления. Даже деловитый старпом не производил. - Оставайся до утра. Если хочешь, — ухмылка. — Обещаю не мешать высыпаться. Тебе понравилось? - дурачась, мазнул пальцем по кончику носа сонного котика. И так знал, что понравилось. Как и ему. Хотелось просто время потянуть, ещё совсем немного. Как там песня говорит? Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. - Безумно, — улыбнулся Фейн. Подтянулся ближе к краю, чтобы коснуться лба лбом, пальцами расчесать непокорные мягкие кудри. - Так что? — уточнил шепотом.

- Мой котик, - сорвавшимся на безмятежный шёпот голосом ответил Раза, жмуря глаза, широко улыбаясь и выгибая шею, чтобы позволить ловким пальцам игриво потянуть себя за серьгу в ухе. Белый шрам блестит на смуглой коже. Как ты выжил-то вообще после такого подарочка, шальной, да кто оставил тебе его на прощание? Из историй складывается жизнь. Они пишутся нами и теми, чью нитку жизни тянет рядом с нашей ткацкий станок Создателя. Если верить в Создателя. Истории пишутся татуировками и шрамами на коже, следами сапог на песке и снегу, именами тех, с кем скрещиваешь клинок или делишь еду, кров, постель. Истории бывают плохие и хорошие. Те, которые вспоминаешь с облегчением или гордостью, что пережил; те, которые не хочешь вспоминать никогда. Те, которыми можно похвалиться за чаркой. И те, которые всегда вспоминаешь с теплой улыбкой. Невозможно, увы, сделать все истории хорошими, но можно ловить каждую возможность оставить себе яркий огонек счастливого воспоминания. Например, о том, как двое котиков храбро держались в ночи против стихий и темных сил. *** Какая вышла бы драма: повеса-музыкант соблазнил жертву и сбежал до рассвета. Раствориться в ночи, правда, не удалось бы, ибо корабль — пространство замкнутое. Что коварная попытка не удалась, стало понятно, когда зашуршали простыни и перья в подушке. Фогги сел на постели, глядя на беглого ривейни с выраженными нежностью и восхищением в карих глазах. Протянул руку, убрал падающую на лицо непослушную растрепанную прядь, погладил по щеке. - Уже уходишь? — спокойно спросил.

Упоительно было узнавать другого, объяв всеми пятью чувствами и запоминая каждый ответ, высказанный и безмолвный. И в то же время, при всей новизне, было удивительно легко — будто он знал ривейни не один месяц и не один год, и лишней становилась шелуха, в которую заворачивают слова, мысли и чувства. Контраст завораживал, как рисунок солнечных отблесков на беспокойной поверхности океана: смотришь и не можешь оторваться. Раза пропустил пальцы через взмокшие кудри и отбросил их назад. А Фейну в тусклом лунном свете из окошка моряк предстал во всём своём татуированном великолепии. - Прости, я не хотел набрасываться. Фогги только приподнял бровь со смешливым скептицизмом, пользуясь передышкой и беззастенчиво любуясь. Происходящее в каюте можно было описать разными словами, но сочетанию "не хотел" в них места не находилось. Весь этот вечер был замешан на желании — звенящем, опьяняющем, и очень взаимном. - Скажи, и я продолжу. Если чего-то хочешь от меня, то тоже не молчи. Самым естественным на свете жестом скользнул ладонью по змеиному хвосту дальше, к спине, заключая ривейни в полуобъятие. Другой коснулся цветных перышек очень кошачьим движением, улыбнулся уголком рта перед тем, как прошептать на ухо: - Если тебе понравилось, продолжай. Отпусти себя. Пусть тебе будет свободно и хорошо.

Раза с готовностью подался следом, налетев на Фогги и замотав того в свои объятия. Как есть питон, только голодный до другого. Сплетения и не думали рваться, их количество лишь увеличивалось. Фейн был только рад. Для тебя — что захочешь, солнце. Все прикосновения и поцелуи, все отпущенное взбалмошным случаем время, все задыхающиеся слова, всю страсть и всю душу, вложенную в совместную песню. - Так и знал, что до конца дня плюхнусь в ещё одну пучину, - шептал Раза, скользя кончиком носа и дыханием из приоткрытых губ по коже Фейна. Если долго смотреть в бездну, бездна тебе подмигнет. Но что тебе пучина, Раза, когда ты — суть пламя воплощенное. А что случается, когда пламя встречает ветер? Правильно, пожар. Бушующий, неугасимый, неконтролируемый, не знающий преград и остановок.

Раза осторожно слез со стола, чтобы не нарушить композицию сплетения двух рук и одного блестящего в тусклом свете инструмента. Едва заметно провёл кончиком языка по губам, приблизил лицо и снова прошептал: - В качку только и надо, что уверенно стоять. Го-ря-чо. И слишком близко. Так согревает крепкий алкоголь — мгновенно прогоняя жар по крови. Только чудом не потянулся, не сократил расстояние до несуществующего, не прикоснулся к непослушным волосам, к... - Тут дети. Два коротеньких словечка стали бы отличным, как по заказу, ведром холодной-только-из-за-борта морской воды. Если б не чувствующийся на коже шепот. "Ты не помогаешь". Никто, впрочем, и не обещал. Живешь, потакая своим желаниям — изволь пожинать последствия. И пожалей, наконец, психику кудрявого юнги! - Надо бы каюту вашу мне проверить, чтобы ни одна дощечка больше не скрипела.. господин. - Кроме тебя, никто не сделает, — с серьезной миной подтвердил Фейн, сдерживая желание рассмеяться. Не так, как хохочут над абсурдной шуткой, а так, как смеются счастливые. И кивнул в сторону выхода, сделав пару шагов и мысленно загадывая сам себе: разорвет сплетение рук или нет?

В мире все же стало одним поглаженным котиком больше. И, в отличие от неуловимого знакомца Разы, этот никуда не девался, а продолжал сидеть рядом, вполне живой, теплый и осязаемый. - Роднуль, ветер всё ещё весенний? - А как же, — этой заразительной улыбке невозможно было ответить иначе. Удаляющиеся шаги, тихий звон посуды где-то за стеной. Камбуз-то опустел, а он и значения не придал. Кажется, кто-то добыл "Красавчику" самую быструю в его истории морскую победу. - Все разбежались, — улыбнулся Фогги, поднимаясь на ноги. Руку, однако, забирать не стал: не любил он раньше времени лишаться понравившихся моментов. Что же, он пришел сюда первым, а уйдет последним. Опять эта цикличность. Зато не один. Не один же? - Поможешь ночь продержаться?

Поэтому Ди с самым несчастным видом покивал, хлопнул себя ладонью по затылку и закрыл глаза. Мол, стукнули - а дальше темнота. Потряс головой, как контуженый. На агрессивного дурачка синеглазый и правда не походил, а вот на пострадавшую голову пожаловался. Фогги извлек небольшой флакончик, невесть как затесавшийся рядом с фляжкой (никак, намекал на возможное похмелье), и поставил его на столе рядом с парнем. В Аламе новое купит. Чай, не сигареты, не жалко на хорошее дело. – Если ничего серьезного, то должно помочь, – напутствовал он. На столе нарисовался Раза, в лучших традициях котиков выбравший удобное место для посидеть. Фейн улыбнулся уголком рта показной обиде на неслучившуюся игру. Правда любит тишину. Не мертвенную, склепную, а ту, где задушевные разговоры под потрескивание свечи. Словно аккомпанируя его мыслям, заговорила укулеле. Фогги коснулся кончиками пальцев мазка краски на деревянном корпусе. — Красиво, – констатировал.