Grey_vi_Ory

- Как будто ты можешь мне что-то запретить, - промурчал ласковый огненный кот, который слишком хорошо умел жить и поступать вопреки. И лишь совсем недавно открыл для себя радость танца в ногу с кем-то. - Но я подыграю. Всегда. Мне нравится, как ты меня контролируешь. — Я знаю, — бархатисто прошептал марчанин. — И ты знаешь, что я знаю. В самом важном они отлично понимали друг друга. А для всего прочего были слова — верный инструмент и для барда, и для мага, и для дворянина, и для наемника. Было бы желание договориться, а с желанием как раз проблем не испытывал ни один из них. — Люблю тебя, — повторил эхом. Две стихии, которые идеально друг друга дополняли, сошлись, чтобы не расставаться в обозримом будущем. - Тогда я буду ненормальным за нас двоих. На десяточку. — Идет, — улыбнулся знающий толк в переговорах. Щедрыми мазками ложился на кожу рисунок. Он всегда любил яркие краски. Такие же яркие, каким виделось будущее сейчас. Будущее, в которое нравилось и хотелось смотреть.

— Мы что, даже в фонтан не побежим купаться? А можно мне на всю площадь проорать, как я люблю тебя? Или это.. тоже.. запретишь? - ривейни приближался с каждым крошечным шагом. Касался завитками волос открытого лба, мазал кончиками носа друг о друга. Улыбался. - И ты всё ещё не ответил, где мне тебя искать по шкале безумств. — Если ты хочешь утопиться, я предлагаю сделать это в таверне с помощью выпивки, — парировал Фогги. — И ори на здоровье, я же не изверг, чтобы запрещать тебе вообще все. Бедный-бедный ривейни в марчанских ежовых рукавицах. — А что касается безумств, то в паре должен быть один нормальный, — поддразнил в ответ. — Для баланса.

— Попался, - заметил с озорством и, выждав несколько мгновений, отпустил. Развернул марчанина к себе лицом и сблизился, замедлил танец. — Да, я же так старался убежать, это так и выглядит, — рассмеялся Фейн. - Можно положить тебе руки на зад? - спросил невинно, соблюдая исключительную романтичность ситуации. С улыбкой подмигнул. - Мне точно можешь. — И сам не собираюсь, и тебе не разрешаю, — спокойно отозвался выросший при дворе наемник, легко отодвигавший приличия в соответствующих обстоятельствах — но только в них. Центральная площадь цивилизованного тевинтерского города, очевидно, в их список не входила. — Для этого будет гораздо более подходящее время. И место.

Выносливое сердце билось ровно, спокойно, ритмично. Лучше слов говорило: со мной всё в порядке, милый. - Делись, дымчатый проказник. Фогги улыбнулся. Что же, даже августовское солнце иногда закрывают легкие облачка. Лето не перестает быть летом. Жизнь не перестает быть жизнью. Совершенно прекрасной, если правильно подойти к вопросу. Марчанин сделал затяжку: последнюю, глубокую. Упавшую на присыпанный песком и пылью камень сигарету придавила подошва сапога, когда он сделал шаг вперед к своему ривейнскому солнцу, положил руки на талию, задрапированную в алый, как лепестки роз, шелк, и приник к красиво очерченным полным губам, щедро делясь и жаром, и дымом. Поцелуй постепенно становился требовательнее, хватка ладоней — крепче, расстояние между телами — меньше. Отпустил, только когда почувствовал, что не хватает воздуха. Сделал шаг назад, огладил плечи и взял мага за руку. — Идем со мной, m’fhíorghrá, — заговорщицки улыбнулся и подмигнул. Карие глаза весело блестели. Кого-то осенило идеей, и этот кто-то был намерен ее осуществить. Покрытую каменной мозаикой городскую площадь уже освещали магические тевинтерские светильники, ведь солнце уже начало свой ленивый и неспешный путь к горизонту. Здесь, скорее всего, проходили ежегодные ярмарки, праздничные гуляния и прочие увеселительные мероприятия (а может, и не только увеселительные). Мелодично звенели струи воды в фонтане, негромко звучали голоса прохожих — горожан, идущих по своим делам, гуляющих гостей города, ловких мошенников, обхаживающих выбранную жертву, — сливаясь в приятный, расслаблящий гул, точно жужжание пчел над цветущим луговым разнотравьем. А где много праздных людей, да еще и с деньгами, там и уличные музыканты, таков закон природы. Фейн покрутил головой, и точно — небольшая труппа вплетала ненавязчивую мелодию в голос вечернего города. Одарив Разу еще одной сияющей улыбкой, марчанин потащил ривейни в сторону бардов. О чем-то перемолвился шепотом с певцом, парни обменялись кивками, и в карман музыканта перекочевала горсть монет. Он обернулся к своим товарищам, которые опустили инструменты, когда увидели Фогги, но снова взялись за них после короткого совещания, сыграли несколько нот, примериваясь к песне, которую заказал щедрый незнакомец, у которого было настроение дурить. Мелодия началась с легкого и озорного присвиста, который залихватски подхватила флейта. Фейн послушал пару секунд, машинально постукивая пяткой сапога в такт ритму и повернулся к пироманту, протянул руки. — Подаришь мне танец? Это был не какой-нибудь орлейский танец, предназначенный для бальных залов, плавный и утонченный. И не деревенский со сложными на свой лад фигурами, который пляшут у костра на праздник урожая. И даже не тот, который просил ривейни у своего тогда еще не-партнера одной ночью на сегеронском берегу. Только музыка, упрямое летнее тепло, мягкие краски вечернего неба, звук шагов, они и их улыбки. Только удовольствие быть в одном ритме с мелодией и друг другом, держаться и кружиться, и даже сердце бьется в такт. Зачем быть своим в мире, когда мир можно сделать своим. Как разогнать застывающие в тоске, как муха в меду, мысли, если не танцем? Кому отгонять тучи от солнца, если не ветру?

- И я никогда не был один. — Строго говоря, ты и сейчас не один, — заметил Фейн, щурясь на очерченный солнцем силуэт. Несколько затяжек молчал, обдумывая услышанное. Только вдыхал и выдыхал дым, смотрел, как растворяются голубовато-сизые завитки. - А теперь.. мне кажется, что я должен стать кем-то другим. Обрести новую форму, новые взгляды. Для этого сбросил чешую, убрал защиту. Оставил Жозефину позади, не удержал Малену. И чувствую себя очень оголённым. Уязвимым. Все эти костюмы, траты, отношение к живым и к духам как к вещам - из этого не получается сшить новую шкуру. Я всё ещё голый. Не чувствую единения ни с этим местом, ни с этим обликом. Я тут чужой. Хочу ли стать своим? — Должен, должен... А кому должен, любовь? К тому же, новые взгляды не означают, что тебе нужно перекроить себя с нуля. Это значило бы обесценить всю твою жизнь до этого. А места и тряпки ни к чему тебя не обязывают. Так, декорации и шелуха. Наносное. Город можно сменить. Костюм — тем более. Уж насчет смены городов — да и обликов — марчанин знал, о чем говорил.

- Красиво тут. Спокойно, - сказал, не поворачивая лица к курящему. Знал: ветер Ветру не помеха, чтобы услышать. - Но я никогда не видел себя в маленьких городах. Очень быстро их тайны и очарование кончаются. Неделя, месяц.. год. И всё, вино выпито, остаётся лишь смотреть на пустое дно. Я поэтому и сбежал из своей деревни. И отсюда бы сбежал. Даже несмотря на то, что, кажется, здесь вообще можно всё.. купить. — Спокойно здесь лишь до тех пор, пока Тевинтер удерживает побережье, — отозвался Фогги. — Но помяни мое слово: Первый Священный Поход против кунари — только начало. Улыбнулся тому, как ривейни назвал Алам маленьким городом. И задумчиво дернул бровью, нахмурившись, когда понял, что Раза говорит "сбежать", когда он сам сказал бы "оставить". — Все в порядке, любовь? — мягко спросил, повернувшись к Разе, вокруг которого солнце очертило колдовской золотой нимб.

Двое покинули гостеприимные торговые кварталы (гостеприимные до тех пор, пока у гостей звенит в карманах) и шаг за шагом, слово за словом дошли до крепостной стены. Сложенные из крепкого древнего камня, возможно, усиленные тевинтерскими заклятиями, стены обнимали Алам, удерживая в себе бурную городскую жизнь, точно берега, охватывающие море. Море, на которое открывался неплохой вид сверху. Здесь было мало людей, камень дышал теплом дневного солнца, а солоноватый бриз приятно освежал разгоряченные подъемом щеки. Фогги прислонился спиной к каменному парапету, изучая изящно очерченный профиль ривейни из-под ресниц. Подкурил и выдохнул дым, который тут же унесся куда-то к горизонту, растворяясь в слепящем летнем мареве.

Вдвойне забавно, что одни и те же губы произносили слова на языке тех, кто ненавидит магию, и на языке тех, кто эту магию возводит в абсолют. Язык не определяет носителя. Слова — всего лишь инструмент. Инструмент можно использовать, как угодно. Все на свете может быть инструментом при достаточно практичном подходе. Прав был магистр Марий: у этого открытого логичного разума было бы большое будущее в Империи, родись он хотя бы лаэтаном. Впрочем, что тосковать о несбывшемся. В жизни Фогги Фейна и так не было недостатка волшебства. - Можете идти, messire, - растрёпанный с улыбкой указал взглядом на ширму. - Я сказал, что сюрприз и тайна будут для нас двоих. Такие правила. Messir церемонно наклонил голову и, сделав шаг назад, вышел из примерочной, притворил за собой ширму. Неторопливо допил остывающий кофе и небрежно перебрал светлые чехлы с костюмами, отдельно развешенные для него. Наметанным взглядом выбрал подходящий и отнес его эльфийской миледи, ступая неслышно и говоря тихо. Сюрприз. Тайна. И точка. В конце концов, если не будет правил, то как веселиться, нарушая их время от времени?

- Aquí está el hijo de puta. Maldito provocador. Звучало до крайности нелюбезно. А потом его без предупреждения затянули в ограниченное полотном пространство, где были роскошные костюмы, мало места, много лихорадочного шепота и один ривейни в горячке. Очень... пожароопасное сочетание. - Не думай, отвечай. По шкале безумств от одного до пяти, где ты сейчас? - горячо шептал взлохмаченный ривейни, который мгновением ранее, видимо, пытался безуспешно совладать с собой, запустив пальцы в густые пряди. Ривейни давал и забирал обещания. Прибой чертит символы на песке и стирает их. А вот ветер ровняет горы надолго. Еще не было в жизни Фогги слова, которое он нарушил. Р — репутация. — Parshaara, aqun-kost*, — марчанин за волосы оттянул пылающее лицо на расстояние, чтобы не ощущался огонь чужого румянца. Похрен на без того испорченную прическу. Прохладные пальцы мягко похлопали по щеке, одновременно поощряюще: "хороший котик" и отрезвляя: "*хватит, угомонись". Аккуратно отцепил чужие руки от воротника. — Вечером — значит вечером, maighistir*. Кажется, кого-то сегодня учили не только транжирить деньги, но и держать себя в руках. *господин маг.

— О, значит, устроим друг другу сюрприз? — Мне виделся более... односторонний расклад, но твой тоже меня устроит, — улыбнулся марчанин, отзеркаливая позу и жесты ривейни, словно искусный танцор, но не нарушая дистанцию. - Мессир, - ривейни с улыбкой поклонился Фогги. - Буду с нетерпением ждать этим вечером моё развлечение в его наилучшем виде. С этими словами маг исчез за ширмой. - Во дерьмо, - раздались приглушённые звуки поражённого выбором нарядов деревенского дракона. — Мессир, — сдержанно кивнул в ответ, улыбаясь уголком рта. — Помощь нужна? — побарабанил по ширме кончиками пальцев, услышав растерянные возгласы.

— Ты первый, - ривейни глубже вжался в кресло, всем видом намекая, что из этого плена комфорта выберется своими силами ещё нескоро. - Я бы, конечно, предложил тебе занять одну примерочную.. Или "но" последовало. — Ты же не думаешь, что это займет у меня много времени? — Фогги кивнул на примерочную, поднявшись с кресла и прислонившись к колонне. — Или что я покажу тебе раньше времени, что выбрал? Марчанин цокнул языком и покачал головой. — Нет, любовь, на день вот это твое развлечение, — наемник выразительно обвел рукой богатую обстановку. — Для меня время наступит чуть позже.

- Мастер Брок, хозяин сего заведения и первостатейный швец, - ничуть не смутившись, представила мелькнувший низкорослый призрак рабыня. - Его брат содержит магазин драгоценностей неподалёку. Не гневайтесь, что мастер не вышел лично вас встречать. Господин куда ловчее обходится с иглой, чем с дорогими клиентами. — Имели честь составить знакомство, — кивнул Фогги. — Пожалуй, ловкость мастера Брока с иглой и его комфорт как художника интересуют нас больше его личного присутствия, ведь на результате скажутся именно они. А для возможности насладиться гостеприимной атмосферой у нас есть вы, миледи. Марчанин улыбнулся эльфийке. От полулежания в кресле он отказался, а вот от кофе — нет (это же кофе!). Горячий ароматный напиток появился на втором этаже столь же быстро, сколь и не стесненные в деньгах гости. На вопрос ассистентки мастера о "предпочтениях мессира" ответил коротко: "Светлое. Простое. Удобное". Остроухая голова понятливо кивнула и обратила все свое внимание на ривейни, который явно вел ведущую партию в прожигающем деньги дуэте.

@Shellty, тут Мойра новую книжку анонсировала, и я даже не знаю, мне радостно или боязно. (читать, конечно, буду)

Думаешь, в игре пройдет столько же, сколько у нас от выхода ДАИ до выхода бати?)

После всех событий ДАИ? :D Или после бюрократии в Киркволле?

Главное, чтобы шерстяная грудь Варрика оставалась стабильной.

- А? - Раза встрепенулся, скользя расфокусированным взглядом по руке, сжимающей его ладонь. Тёплая и крепкая. В холодной бездне так не хватало опоры под ногами. Ривейни с благодарностью сжал руку Фогги. - Нам.. нам нужно к портному заглянуть. Костюмы для свидания. В карие глаза вернулся живой блеск. Говорят, выход из зоны комфорта расширяет зону комфорта. К тому, что на первый взгляд кажется неприемлемым, привыкаешь. Да и между сладкой дружеской манипуляцией и угрозой разница не так велика, как кажется, ведь результат один — получить свое, изогнуть на свой лад чужую волю. Но Фогги не знал обо всех сомнениях Разы. И не узнает, если ривейни не посвятит его в источник своего беспокойства. Для него, привыкшего к миру, где живые были товаром, а сам он — инструментом, где твое будущее определялось твоей ценностью, закованный в руну висп мало чем отличался от лошади под седлом или отлученного от гнезда почтового голубя. И уж тем более он не задумывался о дальнейшей судьбе тех, кого обманывал, обворовывал, на кого добывал компромат в пользу своих нанимателей. Тот, кого ривейни считал белым и пушистым, о, Создатель. — Костюмы, значит, костюмы, — кивнул марчанин, мягко коснувшись сплетенных рук кончиками пальцев. Сдержанно поклонился на прощание пожилому гному. — Gratis, messire.

- Мессиры желают что-то еще? - поинтересовался тот с граничащей возле жадности надеждой. - У меня все, - уверенно отрезал ривейни и вопросительно посмотрел на Фогги. — Пожалуй, вот это, — отозвался Фейн, поддевая кончиками пальцев нечто, что походило на тонкие перчатки, искусно связанные из серой шерсти, но при ближайшем рассмотрении оказалось состоящим из искусно спряденного кольчужного полотна. Пожилой мастер едва ли не лучился от счастья, получая очередную оплату. И не было ничего легче для закаленного годами опыта торговца, чем игнорировать взаимные взгляды и прикосновения двоих клиентов его предприятия. Что касается Фогги, он не без интереса замечал, как выбор Разы остановился на вещах, которых коснулись искусные руки неизвестных ему формари. Стало немного жаль, что они не могут отправиться в Минратос, где искусство зачарования чего угодно для чего угодно цвело пышным цветом. Но совсем немного жаль. Еще успеется. Еще все успеется. Из этих же соображений запретил себе пока думать о том, что и как будет вечером. Всему свое время. — Куда дальше? — поинтересовался он желаниями своего ривейни, взяв того за руку, когда все формальности и рутинные детали проматывания денег остались позади, спасибо гному и сопровождавшему их эльфу.

- Мягкие лапки, в лапках царапки, - тихо промурчал и коснулся губами воздуха у самой шеи. - Всегда думал, что это про тебя, мечник. Белого, пушистого и смертоносного. Фогги усмехнулся. Он выстроил свою работу таким образом, что необходимость извлекать кинжалы из ножен, если таковая появлялась, была признаком того, что что-то пошло не так. Где-то расчет был неверен. Где-то не повезло. Убивать он не любил, особенно тех, кому просто не повезло оказаться на его пути. Смерть — полное отсутствие выбора, а потому не нравилась уважавшему свою и чужую свободу марчанину. - Какие выберешь? Пойдёт мне серебряный хрустальный вечер или густая бархатистая тьма? Хочу, чтобы этот момент был связан с тобой. С твоим решением. — Бери серебро, — посоветовал Фейн. — Люблю контрасты. Мало что констрастировало сильнее, чем они сейчас.

В большой амфоре с вином. В большой амфоре или на дне жертвенного кубка с кровью. - Хм. Смотри, какие, - Раза вытянул подбородок в сторону парных колец-когтей, выполненных в сильверите и веридии. — Агрессивные? — улыбнулся Фогги, полуоборачиваясь. Ривейнский дракон был верен себе. И все более драконист.

- Мы её берём, - Раза нетерпеливо перебил торговца. Тёмные глаза блестели очередной взбалмошной задумкой. Но какой? Раза и змеи. Змеи и Раза. Вечный тандем, пылающий и восстающий из пепла. Гибкие чешуйчатые питомцы, припечатанные руной. Змея вселенской цикличности сделала еще один оборот и раздумывала: обвиться спиралью, знаменуя новое начало, или прикусить хвост, повторяя круг? В конце концов, кто знает, огненный Малена тоже когда-то был лишь маленьким виспом. - И ещё я хотел бы сделать заказ на комплект драгоценностей. Парный, - взглянул на Фогги и тепло улыбнулся. Голос смягчился до просьбы. - Но это уже наедине. Как и обещал, наемник примирительно поднял руки, мол, я не слушаю и не вмешиваюсь, и отвернулся к стойке с сильверитовыми украшениями, перебирая тяжелые перстни с воронением. Развлекайся, любовь. Мы же за этим сюда пришли? Наслаждайся.

- Белый и пушистый, значит, - многозначительно оценил новый наёмничий образ, властно (наряд обязывал) притянул рукой к себе за талию и поцеловал в тёплый висок. Ритуалы важны. — Ни в коем случае, — усмехнулся марчанин. Лукаво глянул в обсидиановые глаза и уточнил: — Ну, или по особым случаям. Оценил облик ривейни, который будто родился и вырос в Тевинтере со своими уверенными повадками, утонченной вычурностью единственного украшения и тщательно продуманной темной волной блестящих волос. Оценил и контраст со своей собственной одеждой, которая, напротив, была глотком свежего воздуха после необходимости не выбиваться из общего стиля верхушки минратосского мира. А еще оставил заметку в памяти, идею, которой следовало воплотиться в ближайшее время. Делегировав скучные рутинные дела рабам, ривейни взял своего мужчину за руку, позвал мальчишку-эльфа для подхвата купленного и прогулочным шагом вместе с Фогги пошёл на главную торговую площадь базарить чужие деньги. Наряд всё ещё обязывал. Наметанный глаз наемника, искавший конкретную вывеску среди всех трудов наемных художников, быстро нашел требуемое: искусно окованное украшение над тяжелой арочной дверью, с гномьими рунами и вплавленными тонкими щипцами. Сама же дверь была из толстого темного дерева, обитая полосками стали. Вполне возможно, гномья лавка могла выдержать набег порождений тьмы не хуже, чем каменные ворота в тоннелях Кэл-Шарока. Ну, или таков был исходный замысел, как минимум. Их встретил хозяин, судя по богатому, вычурному доспеху. Пожилого гнома уже догоняла старческая худоба, но броню он носил уверенно и держался с достоинством. Сдержанно, без суеты поклонился, приветствуя клиентов. — Avanna, messiri. Чем могу помочь? У нас найдется все, от нагрудников с тронутой Тенью чешуей виверна до украшений, которым позавидую на балу в Халамширале. — Avanna, — поклонился в ответ Фейн. — Я ищу... — он подошел чуть ближе и едва слышно что-то произнес, глазами указав на Разу. — Найдется у вас такое? — Разумеется, мессир, — гном удалился, чтобы вернуться с плоским свертком темного бархата. — Благодарю, — марчанин принял принесенное, что пока являлось тайной, и повернулся к Разе. — Я подержу это, мессир, с вашего позволения? — улыбнулся, ловко расстегнув замочек змеиного украшения. Это вам не рыжеволосых волшебниц освобождать от чокеров посреди горящего кунарийского лагеря в джунглях. Детская задача, почти как расстегивать крючки на корсете. Подведя ривейни к ростовому зеркалу, развернул дорогую ткань, которая хранила еще более дорогое содержимое. Блеснуло солнцем золото в ярком свете магических ламп: товар в лавке показывали лицом. Смуглую шею охватила тонкая кольчужная полоса, тянувшаяся к широким плечам, которые надежно укрыли яркие металлические чешуйки. Каскад тонких цепочек лег на грудь, полуоткрытую глубоким воротом алой рубашки. — С черным шелком будет тоже неплохо, — оценивающе прищурился на зеркало. Или вовсе без него, но это уже было не для посторонних ушей. — Подходит, — кивнул владельцу. — Возможно, мы присмотрим еще что-нибудь. Возможно, стоило спросить мнения второго мессира, но он сам заявил, что одобряет вкус своего спутника. И потом, тратить деньги, так обоим.

Легко было заметить, что нравилось ривейни больше. Прости, дракон. Мнения дракона, впрочем, никто не спрашивал. Да и рубашка продолжила страдать по мере того, как золотого и послушного продолжили омывать, поднимать на ноги, подавать руку для возвращения из воды на каменную твердь. Не сказать, что марчанина это каким-либо образом беспокоило. — Я взял на себя смелость кое-что тебе подобрать, — сообщил, пока осушал бронзовую кожу мягким полотенцем, в которое можно было без труда закутать широкоплечего ривейни с головы до ног. Кое-чем оказался сменный комплект одежды, состоявший из шелковой рубашки, цвет которой при дневном свете был подозрительно похож на цвет того самого десертного драконьего вина, и привычных для Тевинтера черных штанов. Впрочем, вещи для Фогги обнаружились здесь же, рядом. Судя по всему, практичный и предусмотрительный прекрасно знал, чем закончатся водные процедуры для его рубашки. И в покои, где был накрыт обеденный стол для двоих, наемник вышел, контрастируя со своим спутником что по цветовой гамме одеяния, что по стилю: максимально простому и безыскусному в противовес тому, что ценила современная тевинтерская мода. А после того, как двое утолили голод, их ждал водоворот удовольствий и диковинок, которые был готов предложить богатый портовый город на стыке нескольких миров.

- Ты всегда можешь намекнуть мессиру на щедрые чаевые, - подсказал ривейни. — Зачем так мелочиться, — усмехнулся Фогги. С тихим мелодичным звоном края бокалов соприкоснулись, знаменуя согласие со сказанным и скрепляя тост. Чуть пригубил вина, отставил бокал на каменный пол у ванны, а потом притянул ривейни к себе, одной рукой обняв за спину, а ладонь второй утвердив на густых мокрых волосах, собранных на затылке. И долго, вдумчиво, оценивал, как сочетается послевкусие благородного имперского напитка со вкусом красивых жарких губ. — И правда, превосходный букет, — дрогнул уголок рта в улыбке, когда марчанин в изрядно подмоченной рубашке вернулся к своему занятию. Омовение следовало довести до логического завершения, пока вода в ванне не остыла.

- Хороший выбор, - сдержанно оценил мессир. Ни о содержимом бутылки, ни о марке Раза не имел ни малейшего представления, но! В ванной комнате было темно, в руках Фогги держал темную бутылку. Все гармонично и четко выверено. - Судя по виду могу предположить, что название марки связано с кровью, драконами, пролитыми слезами и выжженной землей. — Насчет дракона ты угадал, — хмыкнул Фогги. — Тевинтер же. Неторопливо вскрыл бутылку, наполнил бокал жидкостью, которая слабо блестела в неверных отблесках огоньков и казалась такой же черной, как глаза ривейни. Передал бокал Разе, налил себе второй. Поставив бутылку на полку с притираниями и прочей косметической алхимией, сел обратно на скамью, вдохнул винный букет. — Понятия не имел, что мои услуги еще и оплачиваются, — заметил. — Ты хотел тост?