Dmitry Shepard

Всё-таки, Беатрис, в отличии от своей двоюродной сестры, умела временами сохранять интригу. Мортимер улыбнулся тому, как она сделала вид, будто ничего не поняла и сделался подозрительно покладистым. - Как скажешь, дорогая кузина. Как ты скажешь. Далее исцеление пошло в точном соответствии с указаниями мисс Блэк и завершилось успешно. Покладистый кузен действительно было очень подозрителен в своей покладистости, которой за ним, вообще-то, не водилось. Но заострять на этом внимание Беатрис не стала, проигнорировав также, как и вопросительный взгляд до этого и сосредоточившись на правильных рекомендациях, что и как делать и несложной помощи, вроде придерживания бинта или края штанины. - Рафаль, Карла, Николя, Морин, подойдите, пожалуйста, я ваши царапины обработаю, - обратилась Беатрис к остальным членам отряда, почему-то не спешившим за квалифицированной медицинской помощью.

Синие глаза поймали веселый взгляд, брови вопросительно приподнялись. - Знаешь, сегодня я лучше сам. - так уж вышло, что в бою пострадала нога, и Мортимеру не хотелось шокировать сеньора Солейна, да и всех остальных, больше, чем необходимо. Картина "исцеление инквизитора" в данном контексте получилась бы слишком двусмысленной. - Ты мне просто говори, что делать. Немой вопрос так и остался без ответа, кузина не пожелала делиться причиной своего веселья. - Совсем без моей помощи не получится, - предупредила она Мортимера. - Но можно и так.

- Ну еще бы. Ведь мы же с ней невыносимо обаятельны и милы. Кузен перестал бы быть самим собой, если бы не ввернул теперь что-нибудь этакое. - Особенно я. Он улыбнулся в своей обольстительной манере и повернув голову в другую сторону, принялся расслабленно созерцать переменившийся в лучшую сторону пейзаж. Довольно того, что мисс Блэк уже умудрилась прочитать в его глазах. Не ровен час, увидит что-нибудь еще. В иное время и при иных обстоятельствах эта его улыбка вызвала бы однозначный трепет девичьего сердца, но сейчас Беатрис ощутила только глухое раздражение. Как будто Мортимер просто отмахнулся от нее и ее слов, не захотел понимать, какого масштаба перед ней стоит дилемма. Беатрис ведь была не кем-нибудь, а экзорцистом. А значит, в мире жила и дышала целая толпа незнакомых людей, которым она ничего не сделала, но для которых было достаточно самого факта ее существования и наличия у нее святого Дара, чтобы попытаться убить ее или причинить максимум боли ей или близким ей людям. И это была чертова объективная реальность, с которой ей приходилось жить каждый день. Ирисса сделала все, что могла, чтобы подготовить Беатрис, дать ей понимание и научить жить с ним, не запирая свои чувства на замок, не позволив пойти по ошибочно легкому пути отстранения ото всех, чтобы, когда неизбежное случится, слезу по ней пролило как можно меньше народу. И сейчас Беатрис злилась и на свою маму тоже, именно за это. Как проще было бы, не замирай ее сердце в страхе от одной мысли, что это Морин или Мортимер могли сейчас лежать в луже собственной крови. И не пришлось бы бояться, что именно этот страх потери может не дать ей спасти тех, кого она любит, пусть и по разному, как сестра и как женщина. Упаковка с бинтом в ее руках треснула, разорванная по линии слишком резким движением и Беатрис, словно очнувшись, смирила себя. На все воля Божья. За последние несколько дней они получили достаточно убедительных подтверждений этому выражению. - Давай я обработаю твои раны, - голос кузины был снова мягок и спокоен, а взгляд в должной мере безмятежен, тая в своей глубине вопрос, как Мортимер может вызывать в ней одновременно два настолько диаметрально противоположных желания: обнять и придушить или поцеловать и ударить. Или ударить, а затем поцеловать. При последней мысли в серых глазах мелькнуло откровенное веселье. Определенно, этот вариант стоило обдумать получше.

Беатрис, раскладывая на скамье медицинские принадлежности, все никак не могла избавиться от мыслей о прочитанных во взгляде Мортимера эмоциях. Он переживал за нее. Сильно. И, если бы не причина подобных переживаний, Беатрис это очень бы польстило. Тем более, что она и так знала, насколько он к ней неравнодушен. - Я буду осторожнее, - тихо проговорила она, не выдержав. - Не хочу, чтобы ты и Морин так за меня переживали. Но и вас я потерять не могу, понимаешь? На последних словах в голос Беатрис прорвалось эхо страха, испытанного при виде застывшей, словно испуганный зайчик, Морин и стоящей с занесенной над ней, словно топор палача, лапой, Химеры.

Четвертая вещь, на которую можно смотреть бесконечно - как Сарто судорожно пытается выдумать оправдания своим несбывшимся "неинсайдам". Оставляя в стороне, что качественный допил должен был состояться до релиза игры - да, согласен, проще добавлять новый контент, имея на руках стабильную основу игры, которая не рассыпется от малейшего толчка. Что меня удивляет - так это упорство, с которым Биоваре за это взялись. Как будто ЕА им еще денег и ресурсов отсыпало, конкретно на работу напильником, а не просто идет перераспределение выданного бюджета до конца года.

Мортимер принял у Беа новый бронежилет, и помог ей одеть его через голову. Новые нотки в голосе мисс Блэк и выражение ее глаз понравились ему куда больше, чем он ожидал. Но это удовольствие так же утонуло в морских глубинах. Это чувство помогло ему до некоторой степени примириться с гневом, направленным на себя, и на нее тоже. - Аптечкой - можно. - ответил он тогда, когда счёл, что выдержал достаточной длины паузу, чтобы ощутить вкус этой новой власти: принимать, пусть незначительные, но все же решения за старшую кузину. - Но это все. - инквизитор мог быть и строг. Что ж, там, где Мортимер видел свою власть принимать решения, Беатрис, быть может, совсем неожиданно для себя, увидела свою собственную силу, проявлявшуюся в уступке и компромиссе. "Интересно, мама проделывает с папой такие же финты?", - подумала вдруг она и отчетливо смутилась от образа ее и Мортимера вместе, совсем как Бенедикт и Ирисса. - Спасибо, Морти, - улыбнулась она, оглядевшись вокруг в поисках подходящего места. - Тогда...наверное, вон та скамейка подойдет для временного пункта оказания первой помощи, - указала она на каменную скамью рядом со входом в центральное здание с платформой. Оставалось только обработать раны всех страждущих, немного отдохнуть и двигаться дальше. Насыщенное на события утро не отменяло необходимости продолжать преследование четы Харрингтон.

Кузен, наконец, позволил себе оглянуться. - Разумеется. - с готовностью отозвался он, на ходу цепляя к поясу трофей. Кажется, теперь он был допущен, так сказать, к телу. Склонившись, он подал Беа руку в перчатке, а второй приготовился поддержать ее за плечи, чтобы совершенно обезопасить от падения. Было приятно опереться на его руку, куда приятнее, чем должно бы было быть от простого акта взаимопомощи. Просто потому что это была его рука, Мортимера. - Спасибо, - улыбнулась Беатрис, другой рукой подхватывая бронежилет за удобный ремешок на воротнике, предназначенный для оттаскивания раненых товарищей в удобное место для оказания первой помощи. - Ты не могла бы немного притормозить с самопожертвованием? - вкрадчивым голосом поинтересовался галантный мистер Смит, как раз во время подъёма кузины на ноги, глядя ей прямо в глаза. В пронзительно синих глазах Мортимера отчетливо читалось тщательно подавляемое раздражение, за которым еще можно было разглядеть эхо сильнейшего потрясения. Беатрис хотела было возразить, что до самопожертвования ей еще далеко, но замолкла, едва открыв рот, накрытая пониманием, что это было за потрясение и с кем оно связано. Это определенно помогло ей справиться со своим природным упрямством и намертво вбитым в подкорку принципом целителя "Помоги другим". - Как скажешь, - покорно ответила Беатрис и просительно заглянула Мортимеру в глаза. - Но могу я хотя бы воспользоваться аптечкой? Это не нанесет мне вреда и я лучше себя чувствую, правда.

- С твоего позволения, я бы не хотел больше повторять подобный опыт. - Я приложу к этому все усилия, - заверила Беатрис максимально серьезным тоном. И имела в виду именно это, без всякой иронии. Что, впрочем, не отменяло заложенного в изначальную фразу факта, что доступ к плечу у Мортимера однозначно имелся. И не только ему. Морин заморгала часто-часто, и чтобы скрыть новые слезы, нащупала в одном из кармашков фляжку с водой. - Рафаль сказал, пить. Вот. - Да, конечно, - послушно сделала несколько глотков Беатрис. Пить, действительно, хотелось, но, честно говоря, от такой заботы она уже начинала чувствовать неловкость, так как привыкла проявлять ее, а не быть объектом приложения. - В твоих, - хмыкнула женщина, на дне черных глаз которой мелькнуло что-то совсем озорное, - значит, будем считать, обещала. С этими словами она дернула за ремни своего бронежилета, расстегивая и снимая его с той скоростью, с какой это мог делать только опытный в таких вещах человек. - Одевай и носи, - жилет лег на колени Беатрис, - и спас тебя Рафаль, так что не стоит благодарности. - Ты дала мне время спасти Морин, - пояснила Беатрис, решив не возражать и принять бронежилет Карлы взамен истерзанного своего. Спорить с темноглазой итальянкой явно было заведомо проигрышным делом. Однако, пора было заняться собой. Сосредоточившись, Беатрис накрыла ладонью царапины и омыла их жемчужным светом, к которому, увы, отчетливо примешивался янтарный отблеск. "Так и будет, родная, это наш отличительный знак", - вспомнила она ответ мамы на соответствующий вопрос. Что ж, это определенно свидетельствовало о том, что ее Дар развивается. Ничего удивительного, такие стрессовые обстоятельства напрямую этому способствовали. В итоге, оставалось только обработать уже совсем безобидно выглядящие царапины заживляющей мазью. - Мортимер, поможешь мне встать и одеть бронежилет? - попросила Беатрис. Конечно, Рафаль был ближе и очевидно было бы попросить его оказать ей эту любезность, но девушка решила по другому. - И у меня еще осталось немного сил, кого надо исцелить в первую очередь? Бой получился жестокий, оставив свои отметины практически на всех, поэтому, следовало определить приоритетность распределения поневоле скудных сейчас целительских способностей Беатрис. Остальное должна была заменить аптечка. А потом, когда Беатрис восстановит силы, можно уже довести состояние ее соратников до идеала.

К своему удивлению, чувствовала себя Беатрис не так плохо, как ожидала, тело, конечно, жаловалось на плохое с ним обращение, но не так, как должно было. И все равно, чтобы взглянуть вниз, на распоротый в теории бок, пришлось себя заставлять, даже уже понимая, что смерть прошла стороной, лишь слегка коснувшись ее лица своим холодным дыханием. На месте предполагаемых глубоких ран остались лишь глубокие же, но не такие опасные царапины. С этим уже можно было работать в спокойной обстановке. Хотя вид своей крови на земле все равно заставил пробежать холодок вдоль спины Беатрис. - Меня прогнали прочь. - пожаловался он, в голосе слышалась улыбка. - А не то я непременно тоже оросил бы твое плечо слезами. Морин, ещё не до конца перестав плакать, засмеялась. Наверное, со стороны она и правда выглядела смешной. - Я так испугалась... - слезы вновь навернулись ей на глаза. Слезы выступили на глазах и у Беатрис, а при звуке родного голоса сердце забилось сильнее. Жив и относительно цел. Это ее волновало куда большее собственного состояния. И, кажется, она понимала, кому обязана своим спасением. Простая логика не оставляла иных вариантов. - Я тоже испугалась, - уточнять, что уже не рассчитывала очнуться, Беатрис не стала, просто ласково улыбнулась кузине. - Меня первый раз ранят...так. - Я предоставлю тебе такую возможность в следующий раз, - адресовала она улыбку спине Мортимера и перевела взгляд на сангвинара. - Спасибо тебе, Рафаль. Наверное, можно было перейти и на ты с тем, кто оттащил тебя от края могилы. Итальянка кивнула, помогая Беатрис сесть и придерживая ее, чтобы той было легче не только сидеть, но обнимать кузину. Подождав немного, пока чуть поутихнут страсти, а напугавшая всех Беатрис не начнет сидеть уверенней, она тихо спросила: - Можно попросить тебя об одолжении? Только обещай, что выполнишь. - Если это будет в моих силах, - мягко, но непреклонно ответила Беатрис, не отводя взгляда от Карлы. - И я благодарна тебе за то, что ты закрыла меня собой, Карла.

Однако) И новые миссии можно выбирать прямо с экрана финала экспедиции, не возвращаясь в форт Тарсис, и в Кузню заходить прямо во время миссий, Крепостей или Свободной игры. Предвижу новую волну вопросов "А что, они так могли сразу сделать?")) Как было с мгновенным доступом в Кузню поначалу, когда думали, что так уже не будет))

За напряженный и драматичный бой все получают 500 опыта! ОС - восстановлены!

Говорят, что кровь - не вода. И было также сказано: "Мне возмездие, и аз воздам!". Отмеченная ангельским Даром кровь вновь, как и в прошлом, пролилась на гранит, но, на этот раз, поле боя осталось не за порождениями Тьмы и те, кто так долго ждал, получили возможность уйти. Было ли этого достаточно? Смотря для чего. С тихим, доносящимся будто с того света колокольным звоном хрупкие, истлевшие кости ангелов и их противников вдруг начали истончаться, исходя жемчужным светом, словно горящая ветка дымом, исчезая буквально на глазах без всякого следа. Очень быстро этот свет взвихрился вокруг, неспособный исцелить, но несущий успокоение и...благодарность? Как оказалось, не только нематериальную, с последней вспышкой света на гранитных плитах остались лежать два клинка и два странных, необычно выглядящих пистолета. Быть может, идея Рафаля, что ангелы сражались призванным оружием, исчезавшим в момент гибели своего владельца, была правильной? Почти сразу после этого Беатрис тихо вздохнула, приходя в себя и, едва пошевелившись, поморщилась от прострелившей тело боли. Тем не менее, на ее губах тут же появилась улыбка, слабая, но искренняя, стоило ей увидеть рядом Морин. - Все целы?

Трипом от Великой Силы, что случится, если он не пойдет сразу с Рей, когда они впервые встретились)

Охотник с легкостью сократил бы расстояние между собой и Беатрис, но ему помешала Карла, давая экзорцистке драгоценные секунды для действий и она уже приготовилась действовать, как вдруг сзади донесся вскрик Морин. Проглотив выскочившее в горло сердце, ведьма снова сложила ладони, будто отталкивая это существо, сосредоточилась, и... ничего. Сложно сказать, от потрясения, что огонь предал ее, когда был так нужен или от контузящего удара в голову, мисс Смит ощутила бегущие по спине мурашки отчаяния. Правая сторона головы вспыхнула болью. Она попыталась опять, и опять - ничего. Это чудовище, его ненависть, его зловонное дыхание, все это было слишком близко. И если ничего не изменится, если никто не поможет, то... Она снова закрыла глаза. Чтобы не видеть, как ее ударят в последний раз. Кровь на лице, занесенная для удара лапа. Удара, который, Беатрис откуда-то знала это, будет смертельным. Никогда. Ярость всколыхнулась внутри, прогоняя прочь сковавший мысли холод страха за родную душу, Беатрис уверенно вскинула ладонь, изгибая пальцы в сложных фигурах и посылая тепло целительной заботы Морин и гнев святого света Химере. Но, если первое нашло своего адресата, то второе лишь безвредно скользнуло по крылу, оставив мелкую дыру в перепонке. Но главного девушка добилась, удара по Морин так и не последовало, Химера развернулась к Беатрис и под этим взглядом, исполненным нечеловеческой ненависти, обращенной на нее, на саму ее суть, девушка смогла лишь слабо, запоздало дернуться в сторону, когда тварь как-то совершенно неожиданно быстро оказалась рядом. Удар все-таки был нанесен, но уже не по Морин. Чудовищные когти пробили бронежилет насквозь, словно бумагу, превращая плоть под ним в кровавое месиво, Беатрис, не выдержав боли, закричала, громко, страшно. "Мама, мамочка...как больно..." - успела подумать Беатрис, прежде чем бессильно и совсем не героически распласталась на гранитной плите площади, потеряв сознание. Из тяжелой раны на правом боку продолжала медленно сочиться кровь, но девушка была еще жива. Вопрос, надолго ли, оставался открытым.

Их уже ждали. Беатрис едва успела отметить Охотника и его стаю, как скрежет когтей по камню и хлопанье крыльев заставили ее перевести взгляд на звук и девушка вздрогнула, потребовалось собрать всю ее волю в кулак, чтобы не убежать прочь с постыдным визгом, настолько сильный ужас внушало летящее на нее существо. Вокруг нее зарождалось движение, начальные такты музыки боя, ставшие почти привычными...и потому она мгновенно ощутила диссонанс и также быстро нашла его источник. Рафаль и Николя. Решение было принято за доли секунды и легкая грусть окутала Беатрис, когда с ее ладони сорвалась сотканная из янтарного света пчелка, метнувшаяся к сангвинару. Сейчас было важнее, чтобы действовал он, а Николя мог подождать. "Потом", - мысленно обратилась она к художнику, доставая из кобуры верный пистолет. Предательскую дрожь рук все никак не получалось обуздать, две пули прошли мимо даже широко развернувшихся крыльев налетавшей на нее твари, еще секунда и пришлось уворачиваться от замаха когтистой лапы, неудачно, правую ногу прочертили кровавые линии, заставляя Беатрис вскрикнуть от боли, щиток, прикрывавший голень, сорвало начисто. На крылатую тварь накинулся Мортимер и, несмотря на боль, в груди Беатрис стало тепло. Он здесь, он рядом. Защищает ее. Тепло сердечное перешло в тепло ее Дара, обращенного на пострадавшую ногу. *** Охотник, выпустив пошедшую мимо стрелу, хладнокровно оценил обстановку и одним гибким, грациозным даже движением закинул лук за спину, беря в руку охотничий нож. И быстро, гораздо быстрее, чем можно было ожидать от него, кинулся вперед, туда, где слышался рык добиваемой совместными усилиями Химеры. Эти твари были живучи, как никто, плотная кожа с трудом поддавалась под ударами, а на нанесенные раны так и норовила наползти и застыть блестящей коркой все та же сочащаяся из каждой поры черная маслянистая жидкость, но, все равно, Охотник не успел на помощь, Химера пала раньше. Что ж, перед ним все равно была Беатрис, успевшая лишь неловко вскинуть перед собой руку, удар лезвия ножа пришелся по защитному наручу, оставив на нем зарубку, а на живой плоти, что он защищал - заметный синяк. Не став даже пытаться сразиться с Охотником врукопашную, Беатрис отскочила назад, собирая свои силы, готовя ответный удар. Лишь бы у нее было на это время.

Дальше уйти удалось недалеко. Отряд только покинул центральное строение и вернулся на площадь, где когда-то давно кипел бой, а их уже ждали. вернулся и не один. Игры закончились, охота тоже подходила к концу. Или, быть может, только начиналась, если людишки предпочтут бегство немедленной смерти. Охотника устраивали оба варианта, он получал свое жестокое удовольствие при любом из них. Взгляд цеплялся за толпившихся напротив выхода, у границы леса, девятерых существ, которые когда-то были людьми, но, увы, их ждала участь похуже смерти. Такие же, как у охотника, белые беззрачковые глаза, беспокойно зыркавшие по сторонам и, кажется, чуть ли не жившие своей жизнью, немедленно прикипели к отряду, рты раскрылись, выпуская на волю хриплые крики ярости. Когтистые лапы этих существ, быть может, не обладали такой же силой и остротой, что и у крылатых тварей, но они определенно намеревались заменить качество количеством. Им вторило хлопанье больших крыльев, с крыш боковых колоннад, примыкавших к центральному зданию справа и слева, сорвались странные и наводящие страх одним своим видом существа, впиваясь горевшим чистой, незамутненной ненавистью взглядом в Морин и Беатрис.

- Не все, - возразила Беатрис Рафалю. - Освальд прав, некоторые ангелы вообще не подняли руки для защиты, даже когда от этого зависела их жизнь. То ли были настолько истощены, то ли были без сознания. Сейчас уже точно не скажешь.

Именно так, у меня тоже ассоциации с Ремарком возникли сильные после прочтения флешбеков Итана о Войне) Я, помнится, даже в отзыве это упоминал) Ну и финал, да, печальный и безысходный, хотя и исполненный мрачного удовлетворения. Тот случай, кстати, когда мне отчаянно хотелось увидеть в конце понятный вотэтоповорот, даже прекрасно понимая, какой кошмарный ущерб это нанесло бы всей атмосфере дилогии и логике событий. Но у Пехова хватило силы духа удержать драму на нужной высоте, не сфальшивить в конце. И я по себе знаю, как тяжело это, если своих персонажей любишь, а Пехов Итана любит, как создатель.

- Да, но если он собирается убивать нас из этих арбалетов, то умрем мы скорее тут от голода и синяков... Господи, как же хочется есть. И почему в городских парках нет обыкновения сажать что-нибудь съедобное? Например, груши? - Это развлечение. Так кот играет с мышью, прежде чем сломать ей шею, - голос Беатрис стал чуточку глуше. Ее, как экзорциста, учили распознавать намерения, ставить себя на место демонической твари, постигать нечеловеческую логику, но было это словно добровольно нырять с головой в поток нечистот. - Ладно, надо двигаться дальше. Может, дальше будет что-нибудь. Прошло еще почти полчаса, прежде чем тропа вывела их в условно открытое пространство, которое деревья и кусты не могли захватить так просто, хотя корни и продолжали свою многовековую работу по раздвиганию гранитных плит, сменивших утоптанный грунт, давая возможность траве, сочной и зеленой, прорастив сквозь открывшиеся щели обещанием будущих завоеваний. В центре же высилось монументальное здание, чей купол они и видели. Здесь отряд ждала неожиданная находка - следы боя, произошедшего, пожалуй, сотни лет назад. И от нападавших, и от защищавшихся остались только скелеты, но поделить их можно было на две неравные группы. У большинства, входившего в число нападавших, кости были изъедены и деформированы странным образом, хотя человекоподобная форма и угадывалась. У защищавшихся, находившихся в меньшинстве, наоборот, структура скелета и костей была дивным образом гармонизирована, это был заметно невооруженным взглядом. Как и наличие дополнительных костей, добавлявших к человеческой анатомии крылья. Похоже, здесь ангелы схлестнулись в жестоком бою с...кем-то. Победители, кто бы они ни были, не озаботились тем, чтобы убрать тела и они медленно истлевали там, где остались лежать.

Покачал головой и каблуком вогнал, с позволения сказать, "болт" острием в землю. Делать какие-то глупости вроде тыканья пальцем для поиска ядов он не стал. В несколько лёгких движений отломал плечи от ложа, надломил и само ложе вдоль колена и аккуратно положил всё обратно. Чтобы знали - здесь проходили вежливые, воспитанные люди, которые обиделись на такие гадости и ушли. - Спасибо, - поблагодарила Беатрис сангвинара, подошедшего к ее небольшой просьбе со всей ответственностью. Восстановлению арбалет точно не подлежал, проще было сделать новый. - Не понимаю, - беспокойно озирался Николя. - Зачем преследовать, быть на виду... и ничего не говорить? - Он и без слов все доходчиво объяснил, - возразила девушка. - Вы все умрете от моей руки, что тут можно не понять.

Дождавшись окончания манипуляция оперативницы, Рафаль скользнул в кусты и вернулся с арбалетом. - А то смысл разряжать, чтобы легко обратно взвести? Арбалет, судя по всему, то ли изначально создавался для использования в ловушке, то ли являлся оружием последнего шанса, так как убойность его явно катастрофически падала уже после пары метров, а деревянная стрела в ложе определенно способна была только ранить, а убить, ну, разве что попав в глаз. - Мы ведь не сможем избежать новой встречи с ним? - вполголоса, в глубине души ещё наивно надеясь на хороший исход, спросила юная ведьма. - Не думаю, что он от нас так просто отстанет, - покачала головой Беатрис. - Рафаль, наверное, лучше этот арбалет разломать? Чтобы его не использовали больше.

Мортимер, как всегда, реагировал несколько медленнее, чем того требовала ситуация, а потому натолкнулся на впереди идущую кузину. - Прошу прощения. - не испытывая вины вовсе, он только придержал Беа за плечи, чтобы компенсировать нанесенный равновесию ущерб. Это наверняка была иллюзия, но Беатрис показалось, что она ощутила тепло его рук прямо сквозь плотные накладки экипировки и закономерно смутилась, едва заметно, если не знать, на что обращать внимание, то и не поймешь. - Все в порядке, - негромко отозвалась она. -Тут ещё демоны, и те двое несчастных тоже вряд ли были единственные. - По тропе ходят, - согласилась Беатрис. - Непонятно только, кто именно. Может, ловушку вообще насторожили те разведчики. На земле осталось мало следов, кровь, если она и была, если хоть кто-нибудь уже попадал в эту ловушку ранее, давно впиталась в почву.

- Правило четвёртое из «Жития Рафаля»: «Неизвестных, но агрессивных либо на Высший суд отправить, либо не трогать», - чуть улыбнулся сангвинар. - Пойдёмте? Маг развернулся в сторону видневшегося купола, ожидая волеизъявления остальных. - Определенно, вступать в бой на его условиях было бы ошибкой, - согласилась Беатрис, настороженно изучая Охотника взглядом. Ощущалось в нем что-то инаковое. Вроде бы и одежда на нем, но казалось Беатрис, что из прорехи в ткани, оставленной пулей или клинком, начнет сочиться все та же черная маслянистая жижа, одним своим присутствием отрицающая любой Свет. Охотник задумчиво склонил голову набок, смотря на своих визави с прорезавшимся интересом. Эти были другие, отличаясь от уже знакомой ему добычи. Что ж, тем интереснее будет охота. Шаг назад, другой, третий, а потом тихо колыхнулись кусты и Охотник скрылся из виду, растворился в лесной чаще. Идти за ним никто не стал. Купол служил хорошим ориентиром, однако, добраться до самого здания было не простой задачей, когда-то широкая аллея, ведущая дальше в парк, превратилась в узкую тропинку, петляющую между выросших уже без системы деревьев. Судя по их гордому охвату и высоте, насчитывали они уже несколько сотен лет, окруженные более молодым подлеском и кустарником, словно патриарх рода внуками и правнуками на общесемейной фотографии.