Dmitry Shepard

Остается надеяться, что они не перетащат Колсона на хорошую сторону слишком быстро) Тогда, я бы сказал, может быть даже интересно)

Морин умчалась быстрее, чем Беатрис успела предложить помочь ей с приготовлением ужина, но недостаточно быстро, чтобы причина ее столь поспешного ухода не стала понятна кузине, словно преподнесенная ей на ладони. Сокрушенно вздохнув, Беатрис проводила Мортимера благодарным взглядом и пообещала себе, что обязательно поговорит с Морин попозже. -В полной мере. - Ответил он не столь уверенно, ибо сам считал абсолютно неприемлимым если девушка, недавно раненая, после долгого перехода с грузом на плечах будет крутить педали чтобы приготовить еды пока рядом есть четыре мужчины в полном здравии. Профессионально подозрительный взгляд Беатрис, брошенный на Освальда, смягчился, когда она не нашла признаков неискренности в его словах. - Извините, Беатрис, Мо... - но Морин уже умчалась, - мне как-то неуютно от мысли, что леди будут крутить педали, пока тут есть мужчины, - улыбнулся Рафаль, поддерживая Джентльмена. Рафалю досталась благодарная улыбка. - Спасибо, Рафаль. Можешь считать мое желание покрутить педали тлетворным влиянием политики, проводимой обществом борьбы за равноправие мужчин и женщин, - попыталась пошутить Беатрис. - Кажется, я перегнула в этом вопросе палку. Изрядно.

-Господи, нет! -Тут же окрикнул он Беатрис тоном чуть более громким чем обычно. Смутившись и её предложения, и того что мог напугать Морин. Беатрис воззрилась на Освальда с изрядным недоумением, сбитая с толку такой резкой реакцией на ее, в общем-то, вполне обыденное предложение. - С вами все в порядке, Освальд? - осторожно поинтересовалась она. В голову сразу полезли мысли, что он оставался наедине с Шери и кто знает, что та могла сделать за это время с его сознанием.

- Здесь все больно́. Ангелы. Люди. Так почему бы и... - Морин пожала плечами. Она тяжело села на диван и с усилием сбросила с себя кажущийся к вечеру неподъемным жилет. Ноша упала на пол, ведьма вздохнула с облегчением и привалилась к спинке. - Ты как? - с легким беспокойством спросила Беатрис, после недолгого колебания предпочтя обсуждению странностей Города волнение за кузину. Мягкий диван манил расслабить натруженные за день ноги, но Беатрис не поддалась искушению. - Сильно устала? Глядя на огонек на ладони Морин, экзорцистка качнула головой. Слишком долго готовить так ужин на всех. - Пожалуй, я покручу педали, - предложила Беатрис, расстегивая ремешки бронежилета. - Или...Рафаль, Мортимер, не окажете услугу? Тогда я могла бы заняться готовкой.

- Странные развалины, - сказала она, подойдя к Беатрис и Мортимеру, которые как-раз стояли рядом, - эти, которые впереди. Как будто стоял-стоял дом, потом -раз!- и в нем не стало никакого цемента. Или строительной смеси. Ну в общем, того, чем скрепляют кирпичи или блоки. И он развалился, как бумажная коробка, которую забыли склеить. Все остальные разрушения - обычные, от удара балок друг о друга или о мостовую. После подъема по лестнице на двенадцатый этаж ноги слегка дрожали, но, в общем и целом, дневной переход дался Беатрис довольно хорошо, ничего сопоставимого с ее изображением улитки днем ранее. - Действительно, странно, - кивнула Беатрис, взглянув на Мортимера, стоявшего рядом с ней. - Может, Город потерял контроль над этим кварталом, что и привело к обрушению? Неуютная получалась мысль. А ну как и их здание вдруг развалится в одночасье?

- Уже пора. - согласился он эхом, и, напоследок, коснулся губами маленькой исцелившей его ручки. Ручки, которая, при определенном стечении обстоятельств превращалась в каменную булаву и могла бы, наверное, проломить его череп. Эта мысль тоже была новой. - Пойди вниз, Беа. Я заберу из своей комнаты кое-какие вещи и спущусь следом. - Хорошо, - послушно кивнула Беатрис, издав тихий, удовлетворенный вздох, когда Мортимер поцеловал ей руку. Всякий раз это было так невозможно мило, что ее сердце просто таяло от удовольствия. При том, что дамские романы, где подобных действий хватало почти на каждой странице, ее никогда не прельщали. И вот поди ж ты, не все в них было такой уж выдумкой, как оказалось. *** 6.50 утра. Беатрис спустилась вниз раньше Мортимера, от румянца на щеках не осталось и следа, взгляд серых глаз снова был спокоен и безмятежен. Мило улыбнувшись Морин и Рафалю, экзорцистка задумчиво посмотрела на последнего. Она помнила, что у того оставались еще царапины, но, видимо, сангвинар позаботился о себе сам. - Долг зовет! Ну и все такое. - от концентрированного пафоса он легко переходил к будничным замечаниям. - Идёмте? - Да, пора уже выдвигаться, - кивнула Беатрис в ответ. Пока кузена не было, она успела провести сеанс исцеления и для Морин, заняв для этого кухню буквально на пару минут. *** Гостеприимный и ставший местом самых разных встреч Дом оставался позади, путь вел маленький отряд дальше, по направлению ко все тому же Свету архангельского присутствия, бывшему словно второе солнце, пускающее свои лучи из-за горизонта чувствительности Дара. 19.30 вечера. Настороженность была девизом этого дня, но, впрочем, единственным испытанием стало лишь расстояние, большое, но недостаточное, чтобы увидеть конечную цель маршрута, которым вела их Шери. Но это не значило, что посмотреть впереди было не на что. Солнце снова клонилось к закату, исправно выполняя свою работу и готовясь уступить небосвод Луне и коварно изменившим своим земным товаркам звездам, а впереди, обещанием завтрашнего трудного дня, застыли горы строительного мусора, кирпичи и бетонные плиты, щебень и предметы обихода, все смешалось в неровный ландшафт, будто целый квартал вдруг рассыпался на куски, подобного карточному домику под дуновением ветра или рукой младенца, познающего радость разрушения. Ночевать же всем предстояло в заботливо обустроенном полевом лагере, показанном Шери. Размещен он был высоко, на последнем этаже двенадцатиэтажного здания, ничем не примечательного, бывшего, по сути, бетонной коробкой с вкраплениями когда-то благоустроенных квартир то там, то сям, встречавшихся, словно изюм в булке, без всякой системы. Здесь была ванная комната с действующим вопреки здравому смыслу и логике водопроводом. Здесь были удобные диваны, позаимствованные из квартир в доме, на которых было мягко сидеть и спать. И электроплитка с подключенным к ней хитроумным устройством, бывшим когда-то велосипедом, а теперь представлявшим собой простейший преобразователь кинетической энергии в электрическую. И выход на крышу, где было обустроено уютное гнездышко для тех, кто любит засыпать, глядя на звезды.

- Зачем же? - воспротивился такому предложению инквизитор, не отнимая от себя женских ручек. - Мне нравится. Что-то было в том, как она пыталась уловить и исполнить его желания. Что-то такое... Он ощутил едва заметное головокружение. Лёгкое и приятное. Самочувствие значительно улучшилось, Беа взглянула на него и... тут же получила свою благодарность, выраженную, правда, весьма своеобразным способом. Губы кратко коснулись лба кузины в целомудренном поцелуе. Потом ещё раз и ещё, постепенно смещаясь и, по пути, растрачивая все целомудрие и подменяя его чем-то из арсенала прекрасной Шери. Он немного увлекся.  - Тогда не буду, - тихо прошептала Беатрис, прикрыв глаза и млея под благодарными поцелуями. То, как Мортимер ее целовал, как уверенно и нежно держал ее в объятиях, заставляло ее отзываться всем сердцем, тянуться к нему навстречу, как цветок тянется к солнцу, желать еще и еще этой ласки, от которой так приятно кружится голова, желать большего, всего, здесь, сразу, сейчас. Чувственная волна набрала ход, ударила со всей силы в волнолом человеческой воли и...рассыпалась брызгами алого румянца на щеках, трепета девичьего сердечка и желаний, что так легко сейчас читались в серых глазах, потерявших свою безмятежность и спокойствие, но остававшихся под контролем. И теперь уже Беатрис вглядывалась в пронзительную синеву глаз Мортимера, находя в них целую гамму эмоций, которые от нее, о чудо, никто не скрывал. Желание, объектом которого была она и только она и которое хотелось смаковать еще и еще, осознавая, насколько Мортимеру приятна мягкость и податливость ее губ. Удовольствие от того, как она стремится угодить ему, сделать приятно, чистое, словно золото высочайшей пробы. Теплое мерцание в самой глубине синего моря, яснее ясного говорящее - она ему нравится. Вся, от макушки до пяток. - Жаль, что нам уже пора идти дальше.

Кузина могла так же отметить и другое: нарочитого кокетства от нее он не терпел. Так что вела она себя в высшей степени разумно со всех сторон. Исключая ту, где мисс пригласила его пройти с ней в спальню. - А раньше ты не спрашивала разрешения. - уголки рта поползли вверх. Мортимер поймал обе ее ладони и прижал к своей груди, задумчиво заглядывая прямо в глаза, словно рассчитывая прочесть там причину такой перемены. - Я могу перестать это делать, если ты хочешь, - улыбка коснулась и губ самой Беатрис, сосредоточившейся на собственном Даре, откликавшемся все лучше и проще. Золотое сияние окутало обе пар ладоней, перетекло с них на мужскую грудь, растекаясь медовой волной с отчетливыми уже янтарными нотками. Мортимер мог ощутить, насколько лучше ему стало сразу же, разом перестали саднить все синяки и царапины, пропав, будто их и не было. Повинуясь внезапному желанию, Беатрис прижалась к груди Мортимера щекой, положив голову прямо на сложенные вместе ладони, его и ее. И отпустила свой Дар на свободу еще раз, обращая его уже на себя, стирая со своего тела малейший намек на то, что ему пришлось пережить буквально сутки назад. В обращенном на кузена после этого взгляде и тихой, радостной улыбке, самую малость, но светились лукавство и озорство.

Какое послушание. Раньше, когда Мортимер начинал вести себя также примерно, его красивая, но при этом еще и умная кузина немедленно настораживалась и смотрела с подозрением на самые невинные его действия. Но сейчас, о, сейчас его ответ был отчего-то очень приятен и искать в нем скрытую каверзу и сарказм как-то не хотелось. Ни капли. - Хорошо, - улыбнулась Беатрис. - Только дай мне немного времени навести порядок на столе и помыть посуду. Оставлять после них бардак она решительно не желала. *** На этот раз Беатрис поднималась по лестнице на третий этаж легко и без напряжения, несмотря на занявший свое место бронежилет. Собственно говоря, в просторной спальне не оставалось ничего, за чем стоило бы уже возвращаться....почти. На правах трофея в рюкзак лег гребень, довольно простой, но без которого девушке нелегко было бы управляться с длинными волосами, пусть даже и собранными в небольшой хвост. Оставалось надеяться, что Мортимер не расскажет об этом небольшом преступлении, свидетелем которого стал. - Я могу коснуться тебя? Мне так проще, - пояснила Беатрис, чуть смутившись. Однако же, в ее словах не было кокетства, она давно отметила, что при тактильном контакте с Мортимером ее Дар отзывался проще и быстрее. Хотя причины подобного феномена она обычно оставляла на самом краешке своего сознания, редко допуская их до осмысления.

А Мортимеру осталось ощущение, что сейчас победа не за ним, и яблоко растет не на ветке, до которой так просто дотянуться рукой. По крайней мере, ей хотелось бы так думать, соблазняя тонким покачиванием стрелы Люцифера само пространство, которое стало для демоницы оправой её обольстительности. Дождавшись, пока Шери выпорхнет из кухни, оставив на прощание ловить взглядом изгиб бедра и хвоста, мелькнувших в дверном проеме, Беатрис тихо хмыкнула и склонилась ближе к Мортимеру. - Зайдешь ко мне в комнату? Надо тебя исцелить. Невинность голоса оттенялась заботой во взгляде и улыбке.

– Эпоха старого завета закончилась, насмерть не выжжет, – это прозвучало с невинностью, подобно которой расстилается надежда в словах "мы больше не убиваем". – Но шрамы от ожогов не красили ещё ни одну девушку, Беатрис. - Целительная молитва, примененная своевременно, шрамов не оставит, - улыбнулась Беатрис. - Но я поняла, спасибо за ответ, Шери.

Беатрис проводила Карлу несколько тревожным взглядом, но следом не двинулась. Помочь ей тут было нечем, да и неприятные последствия должны были сойти на нет за следующие пару часов, сами по себе. Да и британский этикет прямо предписывал сделать вид, что ничего такого и не случилось. Впрочем, спасибо Шери, особых усилий прикладывать и не приходилось, чернокрылая девушка определенно любила находиться в фокусе всеобщего внимания и умела это внимание к себе притягивать. Доброжелательная улыбка на лице Беатрис дополнилась иронией, когда она скользнула взглядом по руке, ласкающей согретый теплом тела металл цепочки, заодно служа магнитом для металлических опилок мужских взглядов. Беспокойство Рафаля осталось незамеченным, но даже если бы и нет, сангвинару досталась бы только ободряющая улыбка. Вера Беатрис была крепка. Как в Него, так и в своих близких. И в саму себя. - А если вдруг у кого-то из нас вырвется крепкое словцо, то что случится тогда? - уточнила она последствия подобной с их стороны невежливости и грубости.

Или они смогут показать больше, чем две игры. Добавив еще ремейк ФФ7, например. И еще что-нибудь, о чем мы вообще пока не знаем.

Сквари как раз подождут, пока Киберпанк от поляков подготовит им хайп-площадку и на этой волне уже выведут третью часть Деуса. А не будут толкаться с поляками локтями.

- И вовсе тут нет никакой лести. Прекрасный чай, мисс Блэк. - Мортимер спрятал улыбку в чашке с чаем, и задорные искорки в синих глазах. Беатрис не выдержала, смутилась чуть более заметно, атакованная комплиментами уже с двух сторон. - Ну, тут больше заслуга самого чая, чем моя, - сделала она последнюю попытку отвести стрелы раздувателей огня на ее щеках в сторону. – Безмятежного всем рассвета, – по традиции, в человеческом анклаве ценностью был Свет, что Развеет Тьму, пропетое "доброе утро" звоном птиц коснулось всех присутствующих в кухне. - Доброе утро, Шери, - улыбнулась Беатрис. В серых глазах так и осталась светиться выверенная доброжелательность, поколебать которую не смогли ни британская куртуазность по отношению к крылатой даме, ни коварный вопрос обладательницы багровой сути. И то, и другое было привычно.

- Да, путешествия попроще порой люди ждут целую жизнь и не дожидаются, - согласился с инквизитором сангвинар. Перевёл взгляд на бледноватую собутыльницу, потом на деятелей Инквизиции. - Что ж, тогда выпьём этого чудесного чая, заваренного заботливой Беатрис, чтобы у нас всех была возможность португальских апельсинов. За апельсины! - Рафаль, ты мне льстишь, - смутилась самую малость Беатрис, отсалютовав сангвинару чашкой с чаем.

Согласен. Помнится, я натыкался в сети на новости, что какие-то энтузиасты пилят ремейк, если им прикрутят инициативу, то это будет косвенным подтверждением работ в этом направлении. Или не будет)

Я и забыл про него)) Но, мне кажется, это будет уже совсем хардкор))

Ну, как вариант, можно начать с перезапуска самой первой MGS, а потом сделать мягкий ребут серии с новым развитием истории и новыми персонажами. Но это сложное дело и не понятно, как примут такой ребут.

- Мне там бывать не приходилось, - покачал головой Рафаль и взглянул на британцев: - А вы? Приходилось в других странах бывать? - Для меня это первое путешествие за пределы Метрополии, - призналась Беатрис. - И оно выходит весьма насыщенным на события. Сейчас, после того, что было ночью, уголком глаза наблюдая, как Мортимер расправляется с завтраком, это можно было сказать со светлой улыбкой, имея в виду хорошее, а не плохое. Отсвет этой улыбки в полной мере достался и Карле. А еще над кухней летали запахи. Видимо, еще одного какого-то странного английского блюда. И персиков. Голова еще не определилась, нравятся ли ей эти запахи, или же пока еще слишком рано нагружать ее такими сложными вещами, так что стило воспользоваться моментом, чтобы успеть сказать уже Беатрис: - Доброе утро. Все хорошо? - Доброе, Карла. Я чувствую себя хорошо. Садись за стол, завтрак уже готов. Сейчас, я налью тебе чая. Целительница обратила внимание, что Карла чуточку бледнее обычного, но на вопрос Мортимера уже был дан ответ и задавать его еще раз было бы бестактно, тем более, что медицинская практика уже подсказала Беатрис и причину этой бледности. Впрочем, делать ее достоянием общественности она не собиралась ни при каких условиях. Равно как и вообще показывать, что знает об этом.

Абсолютно несомненно, что он смотрел исключительно целительскими глазами. Наверное. Разве может молодой мужчина смотреть иначе на привлекательную девушку? Что вы, что вы. - Персики... В Италии хорошие персики, на юге. Впрочем консервированные персики всегда хороши, особенно к каше. - Мама рассказывала, что в Португалии, откуда она родом, просто замечательные апельсины, - поделилась мнением Беатрис в ответ.

Инквизитор поздоровался, но обнаружил лишь желание лениво ждать, пока перед его носом сами собой появятся завтрак и чай. - Отличное утро, не правда ли? - вальяжно заметил британский сфинкс. - Определенно, - ответила Беатрис, накладывая на поставленную перед Мортимером тарелку кашу и наливая в чашку чай. Не хватало только Морин, чтобы можно было вообразить, что они привычно завтракают все вместе. Такое случалось периодически, то Беатрис заглядывала к Смитам с утра, то они к ней. Иные мысли, насчет по настоящему семейного завтрака, таились глубоко-глубоко, на самом дне серых глаз, не видимые никому. Янтарные глаза внимательно оглядели экзорциста, но ничего болезненного не нашли. Гладкая кожа девушки была аристократически светла, но отнюдь не болезненно бледна. И как у кошки сигналит о бедствиях или здоровье носик, так и её глаза говорили, что всё в порядке. - Хорошо. Ни одна банка консерв ночью не пострадала. Беатрис выдержала мужской взгляд без смущения, никак не отметив, что столь пристальное внимание может быть непозволительным или нарушающим нормы морали. В конце концов, Рафаль сейчас на нее смотрел скорее как целитель, нежели мужчина. Наверное. - А я вот одну банку вскрыла с утра, - издала тихий смешок, немедленно пойманный ладонью, девушка. - Представляешь, в ней оказались персики! Яркие, словно кусочки солнца.

Плавно скользнул на волю, разминувшись с хрупкой ведьмой в дверях, и направился на кухню помогать с расстановкой посуды. - Доброе утро, Беатрис. Как самочувствие? - Доброе, Рафаль, - улыбнулась в ответ Беатрис. - Спасибо, сегодня я себя чувствую гораздо лучше. И выспалась. А тебе как спалось? Ночью, я так понимаю, все было спокойно?

Утро наступило в небольшую лужу, оставшуюся на мостовой после краткого дождя, умывшего гранит мостовой и бетон и мрамор стен незадолго до рассвета, пустило блики по ее поверхности. Утро постучалось в окна солнечными лучами, прозрачно намекая яркими мазками света по лицам, что пора вставать. Утро властно отогнало ночной мрак с широких проспектов в узкие боковые улочки, уверенно тесня его и там, это было лишь вопросом времени, когда тьма сменится тенью. Жаль только, что над другой Тьмой, всамделишной, солнечный свет не имел совсем никакой власти. Дом, попавший сюда (или погибший вместе со своими жильцами и воссозданный здесь) тоже просыпался. Скрипел половицами, шумел трубами, по которым заструилась вода, негромко гудел электроплиткой, на которую поставили чайник для утреннего чая. Беатрис спустилась вниз уже умытой и собранной, в полном, так сказать, боевом облачении, только медицинский рюкзак и бронежилет не были еще надеты. Приветливо улыбнувшись близнецам на кушетке и пожелав им доброго утра, девушка ушла хозяйничать на кухню. Вскоре на столе исходила паром пшеничная каша, в которую, по желанию, можно было добавить кусочки персика в сладком сиропе, именно этот фрукт оказался в консервированной банке с желтой меткой. Черный чай тоже с готовностью разворачивал свои листочки в заварнике, щедро делясь с кипятком насыщенным вкусом, привычным с детства любому британцу, чьи родители имели достаточно денег, чтобы купить полотняный мешочек с печатью "Ост-Индонезийская Фактория. Цейлон", заполненный этими самыми листочками.

Главная жертва сериала - борода Спока((