NearBird

Гордость немногочисленной нынче семьи Рокка взглянула на сестру, подозрительно притихшую по соседству на заднем сиденье Линкольна, оставшегося семье вместе с престарелым водителем еще с тех времен, когда одной лишь их фамилии было достаточно чтобы получить все то, о чем только можно было мечтать в этой части Италии. С тех пор европейская ветвь семьи стремительно брала пример с американской, о которой сейчас напоминал только портрет двоюродного прадедушки Винсенте, наверняка все еще висевшего над камином проданного за долги особняка в нескольких милях отсюда. Тем не менее, Алессандра, законная наследница не столь впечатляющего наследства, стремилась исправить это уже в самом ближайшем будущем. Сестра же ее... Девушка снова взглянула на соседку, которая в этот раз хотя бы соизволила влезть в платье. Машина остановилась у ворот, Алессандра хлопнула дверью, осмотрелась и оправила подол. Едва ли ее, гордую студентку Оксфорда, ждали среди местных воротил, даже если представить, что кто-то хотя бы был в курсе ее существования, но тем не менее, она получила приглашение самого дона Сальваторе, а значит стоило соответствовать и представить себя на самом высшем уровне. Получив из рук водителя небольшой подарочный пакетик, она застучала каблуками по выложенной булыжниками дорожке, изредка краем глаза ловя в поле зрения сестру. Потерять ее сейчас было бы... крайне нежелательным поворотом событий. В саду толпились люди. Известные люди, влиятельные люди. Наверняка, весьма опасные. Отличница Алессандра чувствовала себя как на экзамене по римскому праву. - Дон, - девушка скромно потупила взгляд и прикоснулась губами к перстню сеньора Сальваторе, - примите поздравления от имени нашей фамилии, - пакет перекочевал в руки бдительного телохранителя.

Алессандра Рокка 21 год 3 месяца 5 дней 3 часа 2 минуты Гордость семьи

- Бывай, длинный, - махнул рукой Хан и потянулся за очередным куском гроксятины, - Беги. Вашего брата ноги кормят.

- Молчуны из господских покоев прогнали? - Басовито расхохотался Хан, - Да живите уж. Всю свою компанию притащишь? Смотри, с сестрой поосторожнее. У нас тут ребята набожные, но бывают и... - предводитель бандитов нахмурился и откинул обглоданную косточку, - Императором обиженные. Не давай ей слишком тут расхаживать. Ты, я смотрю, мужик нормальный, из каких бы ты ни вышел, да и наш, пустотник, хоть и жуткий какой-то, так что если что понадобится - говори, словечко замолвлю, - добавил Хан.

- Разошлю ребят, поспрошают, - легкомысленно отмахнулся Хан, - Где тебя искать-то, длинный, который и то, и другое?

- Ты, я смотрю, из законников? Или из святош? Смотри у меня, длинный, будешь моих ребят обижать - вылетишь в шлюз отсюда. И выбор у тебя небольшой раз с молчунами не в ладах, - гроксова нога ощутимо уменьшалась в размерах под довольное чавкание, - Ежели нужно чего - говори, мои крысы тебе помогут, по трюмам поспрашают, рожу, если кому надо - начистят. Уберешь эту дрянь с моего корабля - спасибо скажу.

- Каких только не рисуют, - поморщился Хан, потянув к себе внушительную гроксову ногу, - Богохульники проклятые. И такие рисовали. Ярна мы спалим, да горит его жирная туша вечно. А что, говоришь, серьезные они ребята? И чего хотят на моем корабле, и как ты сам умный такой тут оказался?

- Может, не повезло, а может - и повезло, - глубокомысленно повел рукой в воздухе Хан, - Неисповедимы пути бога нашего Императора. Выкладывай давай с чем пришел и кто таков на самом деле будешь.

- Вот хоть бы раз ко мне пришли и сказали: Хан, у нас все хорошо и с каждым днем все лучше, вот тебе гостинец, - проворчал узкоглазый, окидывая гостя оценивающим взглядом, - Слыхал я о тебе, длинный. Говорят, странную компанию водишь и психами нашими интересуешься. Ярна завалили. Туда ему и дорога. Ты присаживайся, выпей чего, закуси, - Хан махнул рукой на расставленную по столу не слишком изысканную, но определенно добротную снедь, - На голодное брюхо плохо песни поются.

- Помолоти мне тут еще... - раздалось недовольное ворчание, а затем - снова непонятная возня.

- Клиенты по ночам не ходят. Знаю я вас, клиентов, каждый день с пола отмывать приходится, - проворчал торговец. На двери скрипнул еще один засов, шаги, постепенно затихая, следовали вглубь помещения.

За толстой дверью раздалась возня и приглушенные ругательства. Затем до аколитов донесся страшно недовольный и сонный голос: - Эй, кого там еще?..

- Сам напросился, - со вздохом ответил крыса и повернулся к толпе, - Расходитесь давайте, если что - Хан без вас разберется, а я болт в череп получать не хочу. Удивленные и испуганные обитатели бара потянулись на выход, оставив с аколитами только их собеседника. - Вопросы еще есть, пока и меня дубиной не приложили?

Поднявшись, Ярн получил новый удар по корпусу тяжелой арбитрской дубинкой, согнулся почти пополам, с глухим стуком выронил из огромной лапищи нож, схватился за сердце и захрипел. Лицо его посинело и прошло через весь видимый спектр, пока жирная туша на полу билась в агонии, остановившись на мертвенно-бледном. Больше бармен не поднимался. Обитатели бара же, тем временем, начали отходить от изумления. Где-то в толпе послышался голос: - Чужие жирного завалили!.. Толпа качнулась вперед в нерешительности. Крыса, что ранее беседовала с Леманом и компанией, взглянула на аколитов. - Это кто вам дал тут мокруху разводить?!

- А не отведешь ли ты нас на эти самые художества взглянуть, добрый человек? - неожиданно попросил псайкер. Мысли в голове родились нехорошие. - Или может опишешь, что ещё за мерзоту они на стенах рисуют? - Я-то отведу, - хмыкнул добрый человек, - Только там уж ежели вас кто по горлу "чик" - так уж и не отыщут. С Ханом бы поговорили, он мужик толковый, может, поможет чем. Нам эти полоумные самим как кость в горле. А нарисовать - боязно мне. Вдруг колдовское чего али богохульное? А у вас тут сестра стоит...

- Мы в старых трюмах и творимся, кудрявый, - загоготали откуда-то с задней скамьи, но быстро затихли, покосившись на заботливо поглаживаемый болтер. Старший обернулся и зыркнул на нарушителя спокойствия, после чего вернулся взглядом к гостям, - Так и есть. Только наш брат, считай, там и бывает. Кого здесь или в верхах обижают - все к нам. Хан смотрит, чтобы порядок был. Только нет сейчас порядка. Отморозки какие-то завелись, что ни день - все больше. Старших не слушают, наверх лезут, с молчунами что ни день цапаются, стены всякой хренотой изрисовали... Мы их не трогаем, покуда они наших не обижают, но они на всю голову отбитые, хрен его знает, что учудят. Только не совались бы вы вниз, ежели ищете кого. Там мало кто вашего брата любит. Сильно вы чистенькие. Да и сами нас гонять горазды. Один Дарий, да упокоит Император прах его, о низушках думал. А теперь только Хан и остался.

- Это кто вам такую ересь сказал?.. - старший, не опуская рук, опустился на скамью, - Толстый что ль? Трюмы - наша территория, наверху молчуны командуют. Нам тут лишний беспредел не нужен, чай, на одной посудине живем. Они к нам не суются, мы к ним не лезем. Все довольны.

- Поговорить! - радостно согласилась она с псайкером, пока ладонь нетерпеливо елозила на ствольной коробке. Поднявшаяся из-за столов троица замерла на месте. Половина обитателей забегаловки, уже готовая присоединиться к тяжелому разговору с чужаками, последовала их примеру. - Стрелять только не надо, сестра, - предупредительно поднял руки тот из них, кто вышел первым, - Мы - люди богобоязненные. Хотите говорить - давайте говорить...

- Эй, полегче!.. - Встрепенулся всем грузным телом и отступил к стойке с мутными бутылками Ярн. На рыхлом покрытом складками лице выступил пот. Бутылки угрожающе загремели и зашатались. Несколько крупных ребят из зала, уже было поднявшихся на выручку бармену, замерли на полпути, опасливо глядя на болтер святой сестры, - Были тут... гаврики. Все трепались, как бы им к собору пробраться!.. Говорили, с кем-то из молчунов связи есть!.. Думал, они кошелек у кого подрезать хотят!.. Не трогайте только, святой отец! Вы же лицо духовное!.. И не говорите никому, Плас узнает - не помилует!.. Вам в нижние трюмы надо. Найдете. Один - со шрамом в пол-морды, шкаф как эта ваша... только без доспеха такой, второй - дрищ... Да что там, давайте нарисую.. - схватив толстыми пальцами помятый лист бумаги, Ярн спешно изобразил для псайкера дорогу к цели, заботливо обведя место назначения неровным кружочком. - Спросите Ульфа "Бритву", они вас сами найдут...

Бармен изумленно воззрился на клирика. - Так это ж, святой отец, я что же, каждое отребье местное в лицо да по имени знать должен? Кто их возле храма видел, у тех и спрашивайте, а мне почем знать? Вы их рожи-то хоть описать смогёте?.. Деньги все равно не отдам, - расплывшись в улыбке добавил Ярн.

- Умный человек не станет говорить меньше, чем за сорок, - пояснил Ярн с очень самодовольным видом.

- Ты ведь все про всех знаешь, дядя Ярн. Расскажи, а? Очень надо. До зарезу. - Ходят тут всякие, вопросы задают, а потом капелланы умирают, - скосил взгляд "дядя Ярн"

- А сами виноваты дуболомы, - Ярн принялся протирать барную стойку. Стойка такого внимания не ценила и оставалась грязной как мысли священника в портовом борделе, - Грязные дела там творятся, а молчуны палубы носом роют. Приняли небось за крыс, или еще кого. Эти-то вообще как с цепи сорвались, лезут наверх, наших обижают. За выпивку не платят. И ты бы туда не совался, кудрявый. Ты, я смотрю, пустотник, хоть и не из местных. Вот и сиди в своей каюте, не высовывайся, а то сам дубинкой отхватишь. Не говори потом, что старина Ярн тебя не предупреждал.

- У вас всегда так людно? - поинтересовался он у хозяина, смутно припоминая слова Гидеона о кучкующихся трюмниках. - А священники все такие любопытные? - хмыкнул Ярн, окидывая священнослужителя откровенно оценивающим взглядом, - Не больно-то ваша братия с нами якшаться любит.

- Отличный выбор, - хмыкнул Ярн, разливая подозрительно шипящее и отдающее легкой ноткой прометиума пойло по жестяным кружкам. - Моча Императора, - с хохотом пояснил нетрезвый трюмник, отиравший стойку поблизости. Ему достался недовольный подзатыльник от бармена, для чего последнему пришлось перегнуться через стойку, отчего та жалобно заскрипела. - Концентрированная благодать, - пояснил Ярн, толкая кружки к аколитам. - Не поперхнитесь, святой отец, - благожелательно добавил он.