leetSmithy

устал ждать МЕ3, делаю акустическую версию песни Miracle of Sound на русском языке ) а вдруг неплохо выйдет ? делюсь сырой демкой с мафиози ) Commander Shepard is still a jerk.rar

4 февраля 2012 года проголосуй ПРАВИЛЬНО !

не думаю, что восклицательные знаки добавят некоторым игрокам внимательности ) разве что ООЧЕНЬ большие знаки )

блин, тут и без спойлера-то словно в инвизе ходишь, а так.. =)

Роскошное ярко-красное платье, пылающие волосы, длинные ухоженные ногти отбивающие еле слышный ритм по подлокотнику сидения и ооочень скучное выражение миловидного лица. Да, похоже не только Джеймсу было "весело" посреди этого странного сборища экзальтированных юнцов, брухо-тремеров и прочих представителей той прослойки вампиров, от которой даже у выдержанного Вентру иногда начинало ломить в висках. - Доброй ночи, - Джеймс постарался сделать улыбку как можно более приветливой, хотя недостатки кормления Кунктатора были налицо, точнее - на лице. Джеймс был непривычно бледен, в глазах неприятно першило. - Мое имя Джеймс, и, кажется, мы думаем с вами об одном и том же.

- Что такое, Гондурас? - спросил Леша. Он чувствовал себя в дурацком положении. Джеймс молча уставился на рюкзак худощавого парня, который, как оказалось, был полон различными интересностями. - Гон-ду-рас, - не отводя взгляда пробормотал он, - Ааргх, черт ! Он был удивлен настолько, что не заметил как сигарета потихонечку истлела, и пепел разом обвалился ему на руку.

- Если не считать, что романтизация вампиров была заведомым элементом Маскарада.. И следствием хорошо продуманной деятельности.. Простите, Джеймс, Алекс.. Я покину вас. Пройдусь, пожалуй вниз, освежусь немного. - Угу, пройдитесь, вот только, птенчик мой, вам об этом известно маловато, в силу возраста. Тому же Стокеру, мозги никто не промывал. Нет более простых способов ? Я вас умоляю. - Да, да... конечно. - Почему же? А "Сумерки"? Романтизация вампиров - действительно одн из строн Маскарада... А почему они прглушили свою машину идиологической промывки мозга смертных - знают только они. Хотя, "Сумерки" и прочее - ка бы не ее повторный запуск. Если бы по ним можно было больно ударить этим. Если бы... Джеймс растерянно пошарил глазами по лицу собеседника. - Простите, но я не понимаю о чем вы ?

- Это может казаться вымыслом. Но... Я видел. Джеймс усилием воли подавил желание спросить: "Кого именно ?!" Он тоже ВИДЕЛ кое-что во времена тех злополучных событий в Германии. Вместо этого, он лишь пожал плечами. - С ними человек заигрывает опосредованно - неприятный миф, не более. Массовая культура больно ударила и по ликантропам. Как бы там ни было, важнейшую роль человека в Маскараде нельзя недооценивать. Вот, например, этот ирландец...Стокер, кажется. Насколько мне известно - простой человек, смертный, но его "Дневники Мины Харкер" произвели эффект водородной бомбы - с тех пор романтизация вампиров не прекращается.

Размышления худощавого показались Джеймсу туманными и путаными. - Их ?

Столько фальши в одном Вентру, да еще и эта фамильярность. Не беда - за годы скитаний по миру бок о бок с сиром, Джеймс отрастил слоновью кожу. - В этом его смысл. Маскарад это такая странная вещь, сильные стороны которой и слабые имеют один и тот же корень. Смертные спмогают сохранить маскарад и они же - его причина фактор его нарушеняи. Хотя, и не единственная причина. Джеймс кивнул. - Я серьезно, за последнюю сотню лет люди сделали для обеспечения надежности Маскарада больше, чем Сородичи за минувшую тысячу. Вся эта продукция массовой культуры: кино, музыка, даже литература, - они сделали из нас слащавых, инфантильных существ, вызывающих скорее смех или раздражение, нежели страх. Джеймс заметил, что курит уже третью сигарету за последние десять минут - собственные размышления неожиданно его увлекли. - Ребенком, я верил в то, что есть только два жутких и страшных создания в этом мире: ночные охотники - вампиры, и привидение плакальщицы из старого поместья Пибоди, - Фитцджеймс хохотнул, однако продолжил серьезнее. - Человек выбил охотникам клыки, вставил в беззубый рот силиконовые нашлепки, напустил на нездорово бледные лица оттенок грошевой загадочности и томного взгляда и выпустил в массовое производство. В нас никто не верит - это ли не вернейшее средство оставаться незаметным: быть у всех на виду ?

- Хотя такое полезное свойство стоило бы сохранять для Маскарада. Подмечено верно. Джеймс уловил в словах Макса что-то большее, некая мысль, которая посещала его не раз с момента Становления, однако прежде, ускользавшая от него. - Знаете, по-моему Маскарад лучше всего нам помогают сохранять сами люди.

- Не прощу, - задумчиво проговорил Макс, глядя на "выводок брух" Джеймс выудил из нагрудного кармана мятую пачку "Kent". Забавно, но эти сигареты оставались для него своего рода фетишем. "Имитация человеческой жизни?" - Асбестовый фильтр, ничтожное содержание никотина и очень много смолы и табака, не передумаете ?, - он щелкнул крышечкой зажигалки. - Это проходит. С возрастом. Это пройдет. Это произнес худощавого телосложения мужчина, в беспокойном взгляде которого читалось полузадушенная внутренняя тревога. - Бьюсь об заклад на то, что если мне суждено увидеть Геену, я встречу ее первые раскаты с дымящейся сигаретой во рту.

- От некоторых привычек невозможно отказаться даже после смерти, вы понимаете о чем я ? Другие, - он кивнул головой на молодой выводок брух, - просто имитируют человеческую жизнь, она для ни пока что слишком близка. Простите и вы мне мою маленькую слабость.

Я бы предложил поискать, - Макс обвёл глазами зал, - потому что с какого-то момента потерял её из виду.. Джеймс кивнул и потянулся за сигаретой. Этот Макс птица невысокого полета, а ведет себя словно так, будто бы на короткой ноге с Патриархом. Впрочем, Джеймс был спокоен, опыт - вещь самая надежная, даже в не-жизни. Над тем, что представляет из себя собеседник, Джеймс размышлял ровно три секунды, которые ушли у него на то, чтобы представиться.

- Такой редкий оттенок волос.. Был бы смертным - не пережил рассвета. Даже по меркам смертных, Максимиллиан был молод, в ответ на его откровение, Джеймс сдержанно рассмеялся. - Не знал пристрастия некоторых Сородичей к консервам. Макс, ой, простите, могу ли я вас так называть ? Мне кажется, то есть я хотел сказать, что когда в эту богодельню, сразу почуял нескольких представителей нашего клана. Вы уже разобрались - кто есть кто ?

- Да, что-то вроде этого.. Ваша кожа холодна, Джеймс, Вы не обедали сегодня? Или.. простите, наверное, это бестактно с моей стороны. Просто у меня самого иногда возникают проблемы с достойной пищей.. "Ну вот, началось" - подумал про себя Джеймс, но вслух произнес: - Все в порядке, Максимиллиан, я принимал пищу сегодня, правда мой рацион несколько скудноват в последнее время. Он не удержался от задорной улыбки и добавил: - Этот тремер, позвольте поинтересоваться: вопрос про окраску волос - сарказм или способ уйти от неприятного разговора ?

- Максимиллиан Висконти. Можно Макс. Рад приветствовать, Сородич. Прошу простить, что не заговорил раньше - хотел осмыслить происходящее в спокойствии.. Впрочем, эти тремеры.. ценят лишь собственное сосредоточение. Фицджеймс пожал, оказавшуюся на удивление теплую, протянутую руку, представился: - Джеймс Фицджеймс, искренне рад видеть на этом празднике щенячьей радости не только оголтелых колдунов и очумевших баб.

- В отличие от Вентру, Тремеры ценят Сородичей, в том числе и соклановцев, по их заслугам, а не по количеству голубого красителя в крови... Услышав показавшийся ему столь забавным обрывок фразы незнакомца, Джеймс подмигнул его собеседнику и негромко произнес: - И кто бы мог умыслить за ценителями редких.. кхм наук такие комплексы ?

присоединяюсь, а щас еще как обычно начнешь писать про персонажа, пойдет возмущение "как это так ? почему это?", а потом еще затравят ) грохните сразу, не парясь p.s. as i said )

Переступив порог "Butterfly", Джеймс не смог удержаться от улыбки, - фразочка "стильно, модно, молодежно", как нельзя лучше описывала все происходящее в стенах клуба. В человеческой жизни, Джеймс на увольнительных, обожал посещать кабаки и роскошные лондонские пабы, где весело накачивался спиртным с сослуживцами до тех пор, пока не начинал обращать внимание на то, что обслуживает их за барной стойкой никто иной как сам принц Альберт, а немногочисленные и без того миловидные официантки казались ему принцессой Беатрис и неплохо было бы их.... Он был молод, слыл франтом, одержимый юными ветрами гнался за модой, по прошествии стольких лет ему казались забавными эти человеческие маленькие глупости. Другая фраза "гротескно, наряжено, напомажено", - выражала внутреннее убранство помещения. Клуб напоминал лачугу какого-нибудь известнейшего рок-музыканта давно и безнадежно подсевшего на тяжелые наркотики. Джеймс поднялся на второй этаж - как много народу ! Кажется, тут были и представители его Клана. Он прислушался - играла очень неожиданная музыка, как будто невидимый диджей уловил настроение этого вечера. Джеймс закурил.

Этой ночью Джеймс впервые за последние семьдесят два часа покинул свой роскошный номер в "Санрайз-отеле" и отправился на прогулку. Конечным пунктом его полуночного маршрута должна была стать окружная больница. Разумеется, что Сородичи по силе и возрасту равные и превосходящие его, могли пользоваться множеством преференций: проблема добывания пищи никогда и не стояла перед вампирами-аристократами. Младшие Кланы презрительно бы рассмеялись, узнав, что порфирородный опустился до самостоятельного розыска средств пропитания, братья - Вентру, скорее всего не подали бы и признаков каких-либо неприязненных эмоций (их проявление, вообще не свойственно нобилям Камарильи). Джеймсу было глубоко наплевать на то, что подумают о нем Сородичи: в своих скитаниях по миру, платой за верную службу сиру, он получил возможность быть абсолютно независимым и глухим к этому. Когда Джеймс, в просторном и изысканно обставленном вестибюле, встретился взглядом с пожилым администратором - гулем, чей хозяин, по-видимому и был местным князем - то, ничуть не удивившись, прочел в его мелких, бегающих из стороны в сторону глазках удивление и страх. *** Джеймс призрачным аляповатым пятном плыл по коридорам и этажам клиники, абсолютно невидимый для всего немногочисленного персонала, чье обязательное дежурство волею судьбы совпало с визитом редкого ночного гостя. Он как раз проходил мимо отделения реанимации когда его сознание что-то робко кольнуло и заставило обернуться. Спустя пару секунд он увидел причину своего неожиданно возникшего беспокойства. Слева от него, за неплотно прикрытыми дверями палаты интенсивной терапии, угадывались два сердцебиения, два человека, две жизни. Одна - полная сил, молодая и страстная, и другая - утомленная, стремящаяся покинуть увядающее тело. Медсестра меняла приготовленные для капельницы растворы и безучастно смотрела на неподвижно лежавшего старика, - ее взгляд (ненужно видеть лиц, чтобы читать мысли) и приковал внимание Джеймса. Тогда, на рубеже веков, когда молодой и неопытный британский офицер, подхватил загадочную и неизлечимую болезнь, (по-видимому, это была некая форма легочной чумы, смешавшаяся с острейшим авитаминозом), медицинские сестры и врачи Госпиталя Адмиралтейства, смотрели на него точно таким же взглядом - безучастным, равнодушным. Мучаясь от сотрясающих его слабое тело сильнейших приступов боли, он видел в их глазах лишь обреченность, фатум для самого себя. Любой их случайный взгляд, был тогда для него словно горсть земли, которую бросал в его собственную могилу старый и неопрятный, кривящийся в жуткой беззубой усмешке могильщик. Тогда, Лонго вырвал его из лап Смерти и сделал Джеймса ее верным слугой. Как любой, проживший обычную человеческую жизнь вампир, Джеймс не любил стариков и старался никогда не смотреть им в глаза. Это было странное чувство, что-то вроде щемящей тоски, которую многие древние Сородичи списывали на неприятный вкус крови стариков, предпочитая ей густую и молодую. Однако, Джеймс уже давно понял, в чем истинная причина сей неприязни - бессмертным, прожившим сотни лет, было очень трудно спокойно на смотреть на хрупкую, ускользающую, но от этого гораздо более интересную и загадочную жизнь. Это было словно психологическое испытание приторным и горьким, но все же запретным плодом. Джеймс быстро покинул отделение интенсивной терапии и направился на станцию по переливанию крови. Ему нужно было встретится с одним гематологом, ревенантом, вот уже много лет снабжающим лучшей кровью местную ветвь Клана...

Первый, так ведь с тобой, вестимо Неужто собрался нас покидать: у меня от этого делается страшно-страшно