leetSmithy

Вот, что называется харизма. Очень обаятельная женщина. Правда, бугагач у нее порой пугающий :D Показать контент Hide

По сюжетным моментам пока не готов высказываться, но вот что поразило — визуальное исполнение и работа с реквизитом. Где они нашли все эти «рафики», дисковые электросчетчики, польский трельяж? Откуда у Джареда Харриса тахта, как у нашего соседа по даче? Опять же, стихотворение Константина Симонова так удачно подобрано к заставке второй серии. Из недостатков — упомянутое выше обращение друзей и сослуживцев друг к другу полными именами. «Как дела, Василий? — Отлично, Михаил! — Как твоя жена, Светлана? — Неплохо, она гостит у своей матери Зинаиды». Костный советский бюрократический аппарат тоже как-то показывают однобоко, через постоянное упоминание фамилий начальников по цепочке: Мямликов звонит Зябликову, Зябликов докладывает Малкину, Малкин сообщает Чалкину, а Чалкин передает на словах старику Кукушкинду. Ну и через взаимные одобрительные рукоплескания. Жилые помещения, мебель и инвентарь — все выглядит сильно потрепанным, хотя Припять была очень современным городом, быстро строилась и жители получали отличное обеспечение. Реакция властей, видимо, близка к действительности. Родители рассказывали, что об «аварии на ЧАЭС» им, жителям Свердловской области, сообщили только 1 мая во время праздничного шествия.

Отличная метафора, которая отчасти объясняет, что и почему происходит в пятой серии Показать контент Hide

Вполне допускаю, что все эти заявления, которыми ВНЕЗАПНО разродились причастные к книгам и телеадаптации ПЛиО — часть единой рекламной компании. Наверняка у Мартина есть представления (пускай и общие) о том, как должны закончиться все сюжетные линии. Но человек просто устал от длительной работы над одним проектом. Всем бы так прокрастинировать: опубликовать трилогию повестей и объемный роман-приквел.

6. Книга с несколькими протагонистами Кристофер Прист — Престиж Показать контент Среди всех известных афоризмов, объясняющих понятие счастья, менее прочих мне нравятся два: «это удовольствие без сожалений» и «это хобби, ставшее работой». Первый вариант — бесчеловечный, в такой трактовке он подразумевает, что черным ужасом для остальных может стать счастье человека, лишенного моральных терзаний. Коварство второго варианта менее явно. С одной стороны, поглощенный любимым делом человек не замечает часов, его перестают терзать повседневные тоска, обиды и размышления о неважном. Наверное, каждый согласится: интересная работа лечит разум и тело, и даже боль отступает, когда мы с головой увлечены чем-то, приносящим удовлетворение. Но что если любимое дело строится на одном лишь желании удивлять? Не единожды поразить общество необычным открытием или запоминающимся выступлением, но день за днем завоевывать внимание людей, подпитываясь от единственного в этом мире источника подлинной магии — воображения. Возможно ли не потерять себя, не развоплотиться в этом сражении, где ставки увеличиваются всякий раз, когда овации толпы возносят тебя на вершину славы подлинного Творца? Два талантливых мастера престидижитации лучшие годы жизни ведут непримиримую борьбу друг с другом за улыбки, аплодисменты и, что самое главное, за восхищение. В этом и есть главный фокус: в век победившего рацио заставить человека усомниться в организации мира хотя бы на мгновение. Ради этой цели практичный и хладнокровный Альфред Борден превратит свою жизнь в череду бесконечных сценических реприз. Даже сойдя с подмостков очередного театра, он не отказывается от бутафорского образа Профессора Магии. Одержимый идеей получить бессрочный ангажемент, иллюзионист создает дневник, в котором, как и в доступной ему реальности, не существует настоящего Альфреда Бордена. Его дневник — это игра, а его личность — обман. Его оппонент, вспыльчивый и решительный Руперт Энджер, напротив, понимает со временем, что безостановочная погоня за зрительским восхищением губит благополучие его семьи. Тем не менее выйти из гонки ему тяжело: секрет Иллюзиона, который его соперник с успехом демонстрирует публике, толкает Энджера к запретным тайнам ремесла. История “Престижа” состоит из трех частей, две из которых представлены эпистолярной формой, и та чудо как хороша! Кристофер Прист мастерски создал два дневника, столь непохожих по содержанию и стилю, что невольно начинаешь подозревать за созданием романа тайное соавторство. Большее впечатление на меня произвел дневник Энджера. За суховатыми отчетами о “магических” практиках, что сменяются неподдельными ликованием от первого шиллинга, заработанного собственным искусством, я разглядел живого интересного человека. Ремесло даровало Энджеру богатство и уверенность в своих возможностях, но оно же не дает ему прожить простую и красивую жизнь. И в этой отчаянной борьбе мне он показался даже более несчастным, чем механически действовавший ловкий фокусник Альфред Борден. Мы — это гораздо большее, чем наши желания и увлечения. Ремесло дает нам основу для жизни и творческой самостоятельности, но сделав его единственным жизненным ориентиром, мы рискуем собственными руками создать жестокого тирана, без пощады разрушающего все вокруг. Браво, Кристофер Прист! Hide

Во всем этом деле в полном выигрыше оказался только Владыка Света Показать контент Таких жертвоприношений в огне он не получал, пожалуй, никогда. Давос там оговорился, мол, мы служим Владыке Света — ну вот такая цель у этой службы. Hide

Разумеется. Главный пикапер Семи королевств Показать контент Момент из второй серии, в котором Подрик под ручку увел сразу двух фрейлин Сансы наверх, — лучший :) Hide

Вопрос к знатокам первоисточника: Показать контент Получается, что пророчество о валонкаре в сериале полностью исполнилось? Ведь младший брат обхватил руками тощую шею Серсеи, она утонула в слезах и жизнь в ней задохнулась. сурс Hide

Не знаю, обратил ли кто внимание, но в костюмчике с открытыми плечами и без капюшона у Скарлет слегка меняется модель лица. И персонаж действительно выглядит интереснее. Ну а ещё у нее самый просто в игре лаунчер и отличный инструментарий для зонинга. Пока что любимый персонаж.

В последней серии наводить порядок в Вестерос придет железная рука капитализма в лице, простите за тавтологию, Железного Банка. Потому как прав был @Дитрих Антельсон — проценты по кредитам правящих семейств набежали такие, что перезакладывать родовые замки можно лет на триста вперед, да и тогда этого едва ли хватит на обслуживание самого кредита. А единственный более-менее приемлемый страховой риск Показать контент уничтожила чудо-девочка с бровями Hide Вы хотели знать, что такое Долгая Ночь? Показать контент Бесконечная эксплуатация капиталом рабочих рук крестьянина и ремесленника. Азор Ахай в этой интерпретации отлично отражает суть угнетенного класса, которому и предстоит выковать собственными руками орудие победы. Так сказать, труд запечатленный. Просто Мартину не чужд соцреализм. Обратите внимание, как называется последняя запланированная в цикле книга. "Грезы о весне" — грезы об апрельских тезисах, которые принесет в истерзанный мир Вестероса обещанный Принц верхом на броневике. Hide Просто по-моему уже ни одна версия не хуже того, что случится в финале :)

Вечная память Показать контент славному деснице Квиберну — ты был стар, неглуп и бесстрашен, до конца нес службу. А также доблестной гвардии Ланнистеров — вы отважно выполняли воинский долг, в безжалостном огне сценарной идиотии пытались помочь горожанам. Но перо острее меча, а два пера — это вообще имба. Без шуток: поведение гвардии и десницы было тем немногим, что сгладило впечатления от просмотра. Перефразируя Геральта Ривийского: кому-то же надо сочувствовать. Hide

А мемы с Гэри Стриклендом уже подвезли? Своей гибелью он заслужил право вступить в X-Force

Чтобы не быть голословным :) у загадочного ПрофЭссора всякие помощники были Показать контент Matthew was watching Dahlgren, who watched Matthew. “Does the Count also work for you?” “In a sense. He’s a guest, but he’s also my fencing instructor. I’m a bit late in taking it up, I fear, but I’m trying to learn. It’s damned hard, though.” “Hard?” Miss LeClaire stirred and seemed to be rocking back and forth in her chair, her eyes flicking from one man to another. Her voice was thick. “Who’s hard?” “Hush,” Chapel said. “I meant to say difficult, Matthew. One must take care around Miss LeClaire, lest her condition leap out and romp us to death.” *** Chapel continued eating. “A simple solution to my needs. I suppose I could have bought slaves, but I don’t wish black hands on the grapes.” “Black hands,” Miss LeClaire slurred, both eyes now obscured by fallen curls. “On the grapes.” And then she snorted a laugh that made clear threads of snot shoot out of both nostrils. “Dear Lord! Lawrence, do something about her, will you? Mind your stones, she’s got a claw of iron. Hide

Ах, как мне недостает вызова «Guilty Pleasure», ибо я сознательно поступаюсь чем-то приличным ради пары вечеров обывательского гогота над приключениями героев легчайшей беллетристики. Той самой, представители которой нередко стечением обстоятельств переезжают с книжной полки на бачок известного устройства. Итак, 42. Протагонист — полицейский или частный сыщик Роберт Маккаммон — Королева Бедлама (или «Episode II. Rise of Matthew Cobett») Показать контент Североамериканские колониальные детективы возвращаются. А вместе с ними — и писюны! Ой, простите, громоотводы. Набравшийся опыта сельского следователя по не особо важным делам, схоронивший любимого дядюшку-магистрата, юный клерк Мэттью Корбетт вновь появляется на сцене. За каким-то фигом, я пошел на поводу читательской лени, и отложив серьезную (типа) литературу, вернулся в комичный мир псевдоисторического водевиля. Как говорил персонаж киносерии «Крик», в сиквеле будет вдвое больше трупов, декалитры крови и кубометры кишок. Ну что ж, Роберт Маккаммон старательно следует сентенциям киношного скомороха и во второй книге сводит Корбетта с настоящим маньяком. Да не где-нибудь, а на улицах самого Нью-Йорка! Правда, Большое Яблоко пока что мало напоминает гигантский мегаполис с частоколом небоскребов и слепящей каруселью неоновых огней. 1702 год как никак — надо соответствовать. А потому извольте видеть: голландские фахверковые дома делят тесные площади со свеженькими каменными английскими избушками; по испещренной унавоженными буераками Уолл-Стрит дефилируют опрятные джентельмены с железными зубами и легкими следами сифилиса на мужественных лицах. Их прекрасные дамы, облаченные по лондонской моде в креп и шелк, сверкают красноватыми молодецкими щечками, будто венский штрудель обильно сдобренными пудрой. Под одобрительное ржание запряженных лошадей сколачивают крепкие дубовые гробы жизнерадостные столяры, а их будущие клиенты оставляют последние шиллинги в трактирах и борделях. Прочие ситизены ведут полезную общественную деятельность, например, несут правоохранительную вахту на городских стенах и в переулках, периодически натыкаясь на ласковые уколы бандитской заточки или выпущенной метким аборигеном стрелы с отравленным наконечником. Словом, исторический процесс идет как надо — жизнь цветет и благоухает, как мусорная куча под ласковыми лучами майского солнца. Но когда серия зверских убийств сотрясает крепкие нравственные устои пятитысячного города, один лишь Мэттью оказывается способен ответить на вызов кровожадного душегубца. Дальше следует головокружительная чехарда нелепых случайностей, глупых закономерностей и злоключений столь же невероятных, как и пути, которыми юный детектив из этих злоключений выкарабкивается. Читается все это легко, и на первый взгляд сложно что-либо предъявить этому лихому приключению в антураже североамериканских колоний 18 века. Но только на первый взгляд… Если в первой книге цикла вялая детективная линия была талантливо спрятана в клубок второстепенных интриг — в «Королеве Бедлама» история о расследовании беспощадно выкинута на сюжетные задворки. После классического поворота с обвинениями в адрес самого детектива, который очень уж придирчиво ищет преступника, раз за разом первым оказываясь на месте преступления, автор ставит основную линию на паузу. Он вернется к ней только в самых последних главах, где лишенный авторским произволом воли и разума преступник, фактически сам передаст себя в руки правосудия. И в этот момент читатель осознает, что его провели минимум дважды! Во-первых, детективная составляющая была сохранена автором только ради того, чтобы сохранить дух оригинальной книги и хоть как-то соединить поступки героя с основным родом его деятельности. Поимка жестокого убийцы дала старт приключению, на несколько порядков превосходящему масштаб преступления. Причем убийства — это бесхитростный сюжетный костыль, позволяющий автору как можно скорее столкнуть героя с настоящим «гением преступного мира». Вот так, еще даже не отгремели буржуазные революции, породившие нации, но транснациональная преступная сеть уже создана! Преступный «гений», естественно носит почетный титул Профессора, непонятно что из себя представляет и неясно где обретается. Но это не мешает его подручным, помешанным на золоте, сексе и соколиной охоте, моментально взять юного Корбетта в оборот. Вы еще не забыли: там маньяк-потрошитель по улицам Нью-Йорка шатается! Автор вот, похоже, об этом забыл. Ну а вторая, и на мой взгляд, самая досадная авторская «обманка» заключена в названии. Я привык, что за заголовком детективных или приключенческих романов стоит либо прямое указание на источник тайны (например, «Скрюченный домишко» Кристи или «Дьяволова нога» Конан Дойля), либо метафорическое описание события, характеризующее историю («Следствие» Лема или «Плач в ночи» Хиггинс Кларк). Но связанная с названием «Королева Бедлама» побочная сюжетная линия к основной истории романа пришита криво — она необязательна, и без упоминания одноименного персонажа (два раза во второй половине книги!) история бы и так завершилась, ведь выше я уже упоминал, что в финале преступник фактически сам приходит сдаваться. Вот и все. Вместо интересного противостояния со злодеем — обещание оного в будущих романах серии, где загадочная организация Профессора неизбежно даст о себе знать. Вместо лихой приключенческой истории про следствие — унылое повествование о заботах юного клерка, с редкими перебивками на действительно забавные происшествия и обучение Корбетта детективной работе и фехтованию, основанном на известном методе «коли острым концом». Изощренная география человеческих пороков плоти — также присутствует! На месте и обязательные нынче манифестации сильных женщин, но авторским талантом эти персонажи обогащены интересными историями, и следить за ними увлекательно. Квазиисторический антураж снова выдался на славу. Чего стоит только нью-йоркский губернатор, ряжущийся в дамские платья и шляпки, что, к слову, имеет под собой реальную историческую первооснову! Традиционные пуританские устои он шатает, что твой «Декамерон» сельского проповедника. Докладываю вам, смахивая слезу со щеки. Словом, если вы готовы скрутить планку серьезности и качества литературы до уровня сценарного воплощения восьмого сезона ИП, то ваше психическое здоровье ничуть не пострадает, мозги получат славный отдых, а большего-то мы от подобных произведений и не ждем, верно? :) Hide

Sektor, приз на барабане!