Nevrar

- Очень жаль ваш чудесный ОПАЛ. Надеюсь, он под вашими золотыми руками оживёт снова. -Живой что-ли, чёрт? - Бросил Освальд, назад услышав голос Рафаля и засмеялся, нервно, безумно, радостно. Они выбрались. И хоть не сказать, что целыми, но живыми. Грузовик, поначалу сопротивлялся такому грубому с ним обращению, но всё же вернулся на плавный ход, более медленный, но достаточный чтобы оставить засаду далеко позади. Даже страшные ожоги как-то неожиданно по чуду стали затягиваться прямо на глазах, оставляя о себе лишь болезненные воспоминания. Он было потянулся сначала за платком чтобы утереть кровь и пот с лица, но тот оказался в кармане за бронежилетом, тот за разгрузкой, в общем, чудовищно далеко, пришлось просто воспользоваться рукавом масхалата окончательно утратив остатки джентльменства. -Что там у вас?.. А, в пекло! - Выругался он и раз падать было больше некуда, удерживая руль одной рукой наклонился за своим рюкзаком где несколько для иного случая была припасена бутылка крепкого виски, но этот повод был, пожалуй, не хуже. Справившись с пробкой, он протянул бутылку в кунг.

"Кажется, приехали", - повторил он уже только для себя, когда, подняв взгляд увидел и понял то же, что и Карла: Это была засада.  И что хуже всего - прекрасно сработанная. Как полагается. "По учебнику". Словно именно их и ждали в этой узкой улице меж двух домов, ставших отличным прикрытием для стрелков, что, в свою очередь, прикрывали ударный отряд звероподобных демонов с со столь огромными топорами, что очевидно стало одно - стоит под него угодить, и ты уже не жилец. Это же обещали и клинки в руках странных ловких созданий, и это же горело в их глазах - желание убить. И это же рождало страх в сердце - им не выжить, им некуда бежать, врагов слишком много, и это были не безмозглые создания тьмы, а солдаты армии Врага, рожденные для битвы, обученные ей, и подготовленные к ней, в скромном перевесе три к одному. Но это же рождало и жестокое сопротивление уготованной ими участи. Он высунулся в окно вслед за Карлой, и едва не лишившись руки в огненной пасти, ответил шквальным огнём неласково приказав: -Сдохни псина! -И пули тут были доходчивей любых слов, демоническая тварь упала на дорогу с распотрошенной грудиной, а её соседка взвизгнула следом, пока мир не окрасился багровым огнём. Он даже не услышал ничего толком за грохотом выстрелов, просто раз - и стало нестерпимо жарко, до немоготы, всюду заискрили слепящие рубиновые вспышки, плавящие металл как бумагу, словно посреди кабины взорвалась коробка с фейерверком. Всё что он успел - едва прикрыться рукой и вжаться в кресло, но разве это могло спасти? Не могла и броня, она, одежда и кожа просто плавились пока неизвестное оружие продолжало беспощадно жечь. Демоническое оружие, свет, мысль в голове вспыхнула подобно той вспышке что обожгла ему шею и сквозь стиснутые зубы он прошипел: - Дым! Если он не рассеет смертоносные заряды, то хотя бы усложнит прицельный огонь. Стоило попробовать, пока билось сердце, пока кровь ещё была горяча, ради себя, ради неё, ради всех, через боль он вновь высунулся в окно и, метнув гранату, прикрыл грузовик дымовой завесой. Но, увы, она была одна, Карла, быстро сообразив взглядом указала на светошумовую, и он кивнул, выпрямляясь чтобы ей было удобней снять её с разгрузки, а сам в это время новой очередью прогнал адских псов прочь от грузовика, уже готовясь встретить огнём и перебежавших на другую часть дома стрелков. Некогда было спрашивать сейчас как оперативница, было видно, что плохо, но самое главное - она ещё держалась, держался и он, словно они вдвоём стали частью зверя, озлобленного на весь мир, готового вскарабкаться по телам, до крови их раздирая, лишь бы выжить и вытащить их отсюда. Даже не вдвоём - там позади тоже вовсю кипел бой и лилась кровь... Это стало единственной сейчас мыслью. Нужно было убираться отсюда. По телам, через боль, через трупы, но выбираться, иначе никак. Стрелки уже заняли позиции и приготовились открыть огонь, но он их чуточку накрыл широкой дугой, насколько хватало плотности огня, вынуждая пригнуться. Но что-то вместе с тем пошло не так, какое-то движение в здании, а за ним и рубиновые вспышки в глубине здания, их отвлекло что-то ещё, кроме его стрельбы. Враг? Союзник? Без разницы. Хоть Тьма, хоть создания пустоты... Позади него ревели демоны, лежал на полу может тяжело раненный, а может... и убитый Рафаль, и было слишком тесно чтобы пытаться помочь огнём. Кругом были враги. А их слишком мало. "Пусть грызут друг друга." - Сказал он себе, вновь попытавшись завести двигатель, тот чихнул и заглох. Где-то позади демон огромным топором почти сбил с ног Мортимера, а ещё двое обступили Николя, в его глазах потемнело, носом пошла кровь и всё тело словно второй раз окунули в кипящее масло и его же залили в вены. "Господи, пожалуйста" - взмолился он, и словно чудо, с треском, кое как, но всем телом почувствовал пробуждающуюся мощь. -Спасибо... - Сказал он в пустоту и крикнул назад: -Держитесь! Не щадя ни сцепления, ни тех кто мог оказаться впереди, ни наверное, и тех, кто был сзади, он тронулся с места на максимальных оборотах, и дав очередь вслепую напоследок по оставшимся позади демонопоклоникам.

- Возвращайтесь, мы будем вас ждать, - тепло улыбнулся ангел, как и остальные первые лица Санктума, уже обзаведшийся даже не парой, а четверкой бдительных телохранителей. -Вернёмся. - Пообещал Освальд, но не без темных мыслей, спрятанных за ответной улыбкой, от которых он не мог себя отговорить. Его тяготило и тревожило знание того, что их не будет несколько дней и что они ничем не смогут помочь в случае чего. И даже четверо телохранителей оставляли чувство беспокойства за ангела, словно оставляемого одного. Но никакого выбора не оставалось, и это было ещё одним самым худшим поводом для тревог, ибо ситуация никак не желала давать им шанса обыграть её или хотя бы сыграть иную карту отличную от той что только что взял из колоды. Ибо карта та - пиковая дама Мирриам. "Если думаешь, что заключил хорошую сделку с демоном, подумай ещё раз", - говорила ему Беатрис раньше. И как бы он не был возмущен теми словами тогда вот он факт: всё поменялось. С демонами он в какой-то там степени породнился, и теперь направлялся заключать с ними хорошую сделку. Что сказать, последние дни перетрясли многое. Попрощавшись с Донато и представителями Санктума, Освальд залез в кабину адского грузовика, путь предстоял неблизкий. Но вот что забавно. Адский грузовик. Демонический грузовик. Или на худой конец грузовик работы демонов. Что в воображении обычного человека, далёкого от битвы с извечным врагом рода человеческого, рисуют эти слова? Грузовик, это верно, но какой?.. Когда Освальд смог сравнить воображаемое с действительным, он понял, что его представления о армии Врага были очень... сказочные? Как было ещё объяснить, что ему представлялось, будто демоны, имеющие биологические атавизмы, предпочтут их видеть и в технике? Вроде украшений в виде шипов, врагов, костей, черепов - со всем чем принято представлять врага. И адский грузовик представлялся ему эдаким чудовищным механическим зверем на колёсах от вида которого берёт в оторопь. Но истинным предпочтением демонов оказалось вовсе не восхваление агонии и страха, а практичность, возведённая в абсолют. Там, где идеальное тело суккубы оттеняли рога и крылья, говорящие о её природе, демоническая техника просто была хорошей и на этом всё. Минималистская и практичная, да, но таковыми были и её задачи, и в этом как-то таяли сомнения в том, что демонам под силу создать автомобиль что можно назвать идеальным. Из этого рождался религиозно-философский вопрос, который он наверняка ещё задаст себе в Анклаве... А пока он жалел, что Морин не могла сесть рядом, с ней дорога была бы куда как веселей, но увы, предстоял опасный путь, а не весёлое путешествие, и спереди в постоянном наблюдении за дорогой, было место Карлы, что, однако не мешало ему пытаться разговором как-то скрасить времяпровождение. -Я тут на досуге думал над словами Старшей о том, что служителям Баала удалось обнаружить какой-то "источник" техники и вооружения. Подумал, а может тут есть связь между изменениями в Городе и изменениями способностей артефакторов? Если подумать, то ведь Город обладает несомненной... созидательной силой. Волшебной и в чём-то даже божественной. В его власти создавать тела, животных, и даже такие утилитарные вещи как вилки и оружие, и такие массивные как дома. Его потенциал огромен. И, возможно, демоны научились его использовать? Ведь если Город связался с Агатой, то и она могла связаться с ним? Демоны могли извратить желание Города отвечать на нужды человека, и человека они могли свести с ума чтобы обмануть его. Что если сломать разум человека настолько, что его единственной потребностью станет такой вот грузовик? И если его связь с Городом окажется сильна... Но обычно созданное тут, обходилось без меток производства, а на этом грузовике эти метки есть. Можно конечно предположить, что демоны нанесли их самостоятельно после... Но это уже перетягивание фактов. Или свидетельство нечеловеческой изуверской логики Врага, о которой ему доводилось слышать, и которую завтра доведётся увидеть, но только завтра. Сегодня были сюрреалистические пейзажи Города. Поначалу они радовали, может, не так, как впервые, и не так, как из медленно бегущего по монорельсу вагона, но всё равно затрагивая какие-то струны души, что, однако, немели с каждым часом. Пустые дома, почти пустые дома, деревья, редкие звери, всё это были краски безмятежного запустения, в котором тонули минуты и часы как в густой патоке. Иногда он оглядывался назад, чтобы посмотреть, что творится в кунге, улыбнутся Морин, уловить обрывки разговоров, поймать взглядом Мортимера и Беатрис. Целительнице, после того как Донато выразил своё твёрдое решение остаться здесь, было, наверное, непросто. И вот так четвёртый час в дороге за рулем стал подкрадываться кошачьей поступью мыслями об обеде, отдыхе или о чём-нибудь таком. И подобно настоящему нахальному коту, ему было всё равно, что он не ознаменовал даже и четверть пути. И чтобы как-то отвлечься от его присутствия и других тяжёлых мыслей, Освальд просто без слов напевал какую-нибудь песенку, а может придумывал её прямо на ходу. Замолкнуть его заставил лишь только толчок вперёд, едва не заставивший его стукнутся о рулевое колесо, когда вместе с водителем с железным урчанием заглох и монструозный двигатель. -Это чего-то? -Спросил он у немого железного зверя взглядом пробежавшись по панели, и безуспешно пробуя завести двигатель констатировал: -Кажется приехали. 

И если разоритель достал огнестрельное оружие, то, мистер Вуд, - синие глаза остановились на физиономии аналитика с целью, кажется, взорвать его голову силой мысли. - он уже не сможет отказать себе в том, чтобы применить его в деле. В такой ситуации лучше сразу бить первым. Если бы головы взрывались силой мысли, то голова мистера Вуда, очевидно, разорвалась бы ещё задолго до знакомство с сэром Смитом. Так что можно было уповать и на то что она была устойчива к подобным нагрузкам, а потому и осталась целой. Сам же её носитель, находил пищу для размышлений в том, что даже сейчас когда речь шла о вещах несравненно более важных чем их отношения, Мортимер всё равно находил место и для выражения к нему отношения, в чём теперь наверно не стеснялся как прежде, и для фиглярства. Слова Карлы указывающей ему на ошибки, тоже стали для него неприятной неожиданностью, как и его, Освальда, слова, днями ранее. Покивав своим мыслям, глядя то на Морин, то на Донато и Беатрис, он вернулся к тем размышлениям что были связаны с получением Светоча. Список вещей что им понадобятся он уже приготовил в уме, его дельно дополнили идеей экранирующего ящика. Это пожалуй было самой простой и ясной частью. -А когда в Анклаве станет известно о появлении в Санктуме Донато, проблем не возникнет? - Подумал он что перья всё же тоже не предлагать для обмена. -И как демоны могут отнестись к идее избавления города от Тьмы? Вряд ли они будут заинтересованы в помощи против Харингтона, но не помешало бы представление о их отношении к ситуации.

- Демон может браниться, кричать и даже потрясать оружием, но пока на нем нет адского пламени, можно считать, что все более или менее в порядке. Как только лезвие загорается, это означает, что разоритель решился напасть. -А если у него в руках не меч? А скажем, револьвер? - Решил всё таки на всякий случай уточнить невежливый мистер Вуд вслед за Карлой. Всего его остальные мысли сейчас и впрямь были несколько невежливыми. В сухом остатке выходило так, что они меняли наркотики на душу архангела. Их брокером в этом станет "мадам" суккуба, а "Резидентом" ещё одна "мадам", на этот раз борделя для извращенцев. Да и весь их план - сплошная импровизация в гнезде порока и разврата. Инструкции же "Не смотреть в глаза, не оставаться наедине, думай что говоришь" были тоже не слишком подробны. Оставалось только вера.

Флуд, но, какая же красивая цитатка вышла. =)

- Уверен, что смогу, - заверил ее ангел с улыбкой. - Правда, думаю, для этого нам понадобиться вернуться на то же место, куда мы попали в Город впервые. Вот так легко и просто. Казалось даже неведомый собеседник прошептал над головой "А ты боялся" и наверное так укоризненно что Освальд слегка вжался в диван и опустил взгляд. Сделать что нужно и вернуться назад. Помотав головой и отложив все эти мысли он поднял взгляд на Клариссу. Текущая ситуация тоже стала полегче, ведь зародыш Светоча не Светоч как оказывается, а значит тот остаётся у демонов. А этот они толком и использовать не могут. -Значит суккуба будет нашим брокером. -Подвёл он итог, видимо не радуясь особо этому факту, как Мортимер, и считая что предстоит слишком много импровизации. -А нам нужны амулеты с защитой от демонической магии, информация, продовольствие на пару суток, что-то в обмен на топливо для обратной дороги... А ещё Освальд думал о возможности немного пофрахтовать ради блага общего, но уверен не был

- Донато. - позвала она мелодичным голоском. - А когда мы вернемся, ты ведь сможешь открыть для нас дверь домой? Адамово яблока на шее Освальда скакнуло вниз, словно душа и мысли упали в голове, затем осторожно поднялось лишь затем чтобы упасть снова. Морин просто взяла и... Спросила. Спросила вопрос о котором думал каждый, постоянно, мечтая или просто забросив его на самый край сознания боясь что ответом станет "нет". Себе он говорил "Когда-нибудь потом" когда они спасут Донато - они спасли. Когда они остановят Харингтонов - они сделают и это. Когда сделают то что от них хочет Он. И тогда, может быть... Как далёкая мечта которая греет одним лишь существованием, как вера, но не как знание. А Морин просто взяла и спросила, так как он никогда бы не смог. Ибо была у него мысль о себе самом, подозрение что только крепло с каждой мыслью об этом. А Морин просто взяла и спросила. Это вызывало восхищение, и немного недовольства и, и, и... Он замер в ожидании ответа, как-то вытолкнув пока все мысли о том как следует провернуть сделку по продаже демонам серы, а инквизиторам святости. О том как это Харингтону, будь он хоть не то что ребёнком пустоты, хоть сыном самого Сатаны, так ловко удаётся невозможно. О том что Кларисса, умолчала о том что знала о существовании третьего Светоча, и где он находится, и куда его следует поместить...

Зародыш Светоча, Сияние о котором говорил Папа, которое достойные смогут вернуть в положенное место в Юдоль Мрака. Об этом он догадывался давно, и теперь этого от них хотела и Кларисса. Чтобы они не просто остановили Харингтонов, но и очистили Город от тьмы. Освальд кивнул соглашаясь с вопросами Рафаля и задал новые: -А ещё возникают вопросы о том как будет проходить обмен. Уже есть какие-то договорённости? Запасной план? Возможное повышение ценны на нас? Или вы предоставите ещё что-то для обмена? И... эти грузовики, на чём они работают, насколько хода хватит их текущей заправки?

-Обмен Светоча на семена мака? -Сразу ответил Освальд не мало удивлённый предложенным обменом, если даже не сказать больше. Ибо он мог понять всю ценность семян сельскохозяйственного растения в существующих условиях. Мог представить сложность для демонов возможность их получения иным путём. Догадывался даже что мак для демонов ценнее чем для Санктума, ибо это опиум, что наверняка там будет в цене. Но светоч, это ведь не просто что-то, а бесценная реликвия. Обмен таким, каким он его видел, выходил очень неравноценным. А кому уж как не ему было известно о том что там где был неравноценный обмен - было две вещи, либо глупость в которую он не верил, либо обман. Он даже помолчал немного надеясь что Кларисса прояснит детали настоящего плана. Но кажется не собиралась, по её глазам и словам он так и видел, мак в обмен на светоч. И то что демоны могут пожелать большего. Но то ведь... демоны? -Мисс Вайт, простите мне мою неосведомлённость, или малую прозорливость, но речь идёт о семенах обычного мака, что демоны применят скажем, для получения опиума, в обмен на... Светоч? Насколько мне известно, чистокровные демоны могут сопротивляться тьме, но они по прежнему нуждаются в рабах и среди много полукровок что этой защиты лишины, отдавая Светоч они лишаться и этой защиты. В этом свете обмен не выглядит возможным. Если только они не постараются его вернуть, сразу же, или чуть позже. А им говорят что никакой помощи не будет. А значит, что с угрозой демонического рейда, разбираться им придётся самостоятельно. А угроза его была высока, в отношениях между Анклавом и Санктумом со слов Шери это что-то вроде совместных спортивных соревнований. -Или речь идёт не о простых семенах, и что значит "Зародыш" разве то не душа Архангела?..

Сначала это просто было волнение, подогреваемое нетерпением, ибо как день склонялся к концу, так и путь их близился к цели. Почему-то ему казалось, что нужно было непременно успеть до заката, ибо где-то в сердце было детское заблуждение что такие вещи должны вершится при солнечном свете. А если наступит тьма - то всё. Это смутное ощущение подгоняло его, не давало ощущать боль и нытьё плеч на которые легло немало веса, но вместе с ним росла и тревога. Как первый ветерок, которому казалось не место в этот день предвещал грозу, так и это ощущение стало вестником тревог. Волнение стало больше от вида толпы, все они пришли увидеть чудо, живого ангела хоть и скованного тьмой, и куда как больше желали увидеть его возвращение. Но тучи сомкнулись, когда первый луч коснулся его тела и тьма задрожав не отступила, тогда он обернулся и заприметил Клариссу, Ангелику и Салаха. На первых двух его взгляд задержался, но он не заметил в глазах женщины повидавшей столь много, чего-то более кроме волнения. А вот в глазах Ангелики, боль что она старалась скрыть, это было понятным, но вот женский интерес к скованному ангелу стал для него полной неожиданностью. Зигфрид дал команду заносить Донато ближе к Светочу и он пошёл следом. И что случилось далее, стало тяжким испытанием его веры. Тьма не отступала и волнение росло, но уверенность в том, что всё идёт так как надо была крепка. Крепка пока вспышка не развеяло её, и не ударил и гром, и шок. "Тьма мало что оставляет" - Сказала Шери тогда на их вопрос, и чего-то подобного он и подозревал увидеть, но одно дело было представлять, и иным видеть. Чувствовать. Чувствовать боль истерзанной плоти, холод обнажённых костей и нервов. И в миг, который он так ждал, за который молился, и на который так надеялся - услышать крик боли ангела. У них были Рафаль и Беатрис что могли исцелить раны, но здесь, были не раны - тут была агония, а нужно не исцеление, а чудо. Глаза его широко раскрылись, смотря на умирающего ангела, а душа к Нему, даже не молитвой, а отчаянным порывом. И оно случилось, по воле Беатрис или её словом, но случилось... Будь Освальд женщиной он быть может тоже заплакал, но чувства что его в этот миг переполнили тоже потребовали выхода, он потянулся ладонью в сторону, даже не надеясь, уверенный там найти её чтобы крепко-крепко обнять и поцеловать так как ещё не целовал. Но её нигде не оказалось. И в это мгновение он как-то совершенно потерялся, закружил головой и крикнул в толпу. -Одежду сюда! - И сам снял маскировочную накидку, чтобы протянуть её Донато, может это были не совсем те слова, и не совсем действия, но всё скопившиеся за эти часы и тем более минуты совершенно сбило его с толку, и словно заставило разорваться надвое. -Я, я сейчас. -Сказал он спустя мгновения, в порыве пойти к выходу чтобы найти её.

- И золотые руки. - невинно присовокупил инквизитор, физиономию которого этими самыми руками недавно поправили. -Но не такие сильные как ваши, сковать ангела немалый подвиг. -Серьёзно подметил мистер Вуд снимая шлем. Подвиг был действительно не маленький. Окованный тьмой ангел рвал усиленные арефактные сети одну за другой, а обычным его было уже вряд ли удержать. Накинутая Мортимером цепь, окончательно сковавшая движения, может не определила исход, но пришлась как раз вовремя. А вот как отнестись к этим словам, было уже решать самому инквизитору. Освальд пристегнув шлем к рюкзаку ушёл собирать капсулы. А вернулся спустя время уже с сетью которой промахнулся, и сушёными фруктами с конфетами, кои предложил Морин. -Устала? Не беспокойся, Господь не оставит сына своего, а раны его излечит Беатрис и сэр Солейн. Всё будет хорошо, худшее часть его пути уже позади. Во всяком случае часть. Ибо путь Донато, как и их, только начнётся с этого момента. И хоть лечение редко бывает приятным (если речь шла не о святой магии что стало для него новым) тем более от тьмы, любая его мука лучше болезни и порабощения сознания и души. Уж лучше небытие. Освальд же разомкнул уста собираясь сказать что-то но словно передумал в последний момент.

-Благодарю... - Освальд был смущён неожиданной, и мало чем заслуженной похвалой, и больше неожиданно пожатой руке. Но улыбнулся зная, что половина дела сделана, и искреняя радость этому могла принять и такую форму. -Заслуга здесь общая. Вашей работой, светлой изначальной мыслью Беатрис, и только совместными трудами всё получилось отлично. Хвала Господу нашему что не оставил нас на этом пути. Тут благодарить следовало всех, каждый оказался на своём месте и выполнил свою роль. Но сам Освальд мог радоваться в полной мере успеху лишь когда услышит истинный голос Донато. Когда ангел лёг на носилки, и те едва ли не жалко скрипнули под его весом, он подумал насколько тяжёлым он стал, на добрых пару центнеров, никак не меньше. Верней злых. Пара центнеров чистой, паразитической тьмы. Две трети к лишь одной его живой массы. -Господь всемогущий, сколько этой дряни к нему налипло... - Окрестил Освальд ангела крестным знамением, и по устам видимо прочёл какую-то молитву собственного сочинения. Обычно полагалось молится либо Ему, либо вестникам Его, или же святым. Но чтобы человек молился об ангеле? Осальду было не в первой, каноничные молитвы тут не подходили, да и не были они ему известны. Лишь после он оглянулся. -Пара минут, пока переводим дыхание стоит собрать отстрелянные капсулы. Освальд не забыл слов Мартина о том что они были сделаны ручным трудом с особым балансом.

"Действительно получилось" Подумал было Освальд, но эту мысль считая в действительно только на половину. Ибо та его поспешность с которой он снял пристёгнутые к рюкзаку складные носилки, говорила что самое главное им лишь предстояло. Никакие победы не имели особого смысла, если они окажутся напрасными. -Давайте его сюда. - Сказал он разложив носилки и видя теперь ещё и не менее важную новость, то что никто и не пострадал. Кроме Мортимера, который неосмотрительно бросился вперёд, но свои полученные из-за этого раны он наверно сочтёт лишь поводом для гордости а не иного. Но эта мысль была незначительной на фоне всех прочих. - А нельзя никак -Можно. Теперь уже скоро. -Заверил её Освальд в обратном.

Вслед за первыми выстрелами прогремели новые, их небольшой в общем-то отряд, не тянул даже на отдельный взвод, но сейчас напоминал небольшой боевой катер, которому удалось проскочить в самый тыл противника, сделать пару пристрелочных выстрелов, и последующим яростным залпом каждую пулю и снаряд продать подороже. Тело призрачного охотника дёрнулось от меткого выстрела артефактора, за плечом странного существа брызнула жидка тьма, а живая маска заменяющая лицо, изобразила такой калейдоскоп значений ненависти и ярости, что тянула на отдельный божественный символ, посвящённой лишь этому. И с последней неясной кляксой обещаний адских мук на лице, охотник рухнул в дорожную пыль сражённый шквальным огнём. И на последнее предсмертное желание, адские муки явились зов, облачившись в плоть огня, и тело зверей, что с яростью тысячи чертей, набросились на созданий тьмы. Они, вцепляясь в глотки и прожигали их на сквозь, терзали клыками и когтями, оставляя ужасные дымящиеся раны, и просто пробегали мимо, оставляя за собой лишь пламя и пепел. Подсмотрела ли что-то Морин на позавчерашнем огненном представлении? Это было не менее искусно, но это было даже не оно - здесь ничто не удерживало яростную силу огня, оно было собой, и радостно плясало среди врагов их пожирая. Ему даже показалось что никакого и не останется, но из дыма выбегали новые фигуры и дуэтом пламени запела сталь, там, где волшебные гончие пробегали мимо, свистящие пули разрывали мягкую плоть, там, где безумные тела перешагивали через огонь, на землю их швырял шквальный ливень. Пламя угасло, но пощады не было, Освальд ждал, когда жар над полем битвы поднимется вновь, но шли долгие сейчас мгновения, и твари были всё ближе к Мортимеру, что жестоко схлестнулся с паукоподобным человеком, подступал тот самый миг, о котором он тревожился, и тогда новой очередью он прошёлся по оставшимся. Рука и плечо уже начинали уже неметь от бойко трепещущего оружия, грохот стал заглушать все прочие звуки, а столь приятный в угаре боя запах пороха - все прочие запахи. Свист пуль прошёлся совсем близко от тела инквизитора и искажённые уже в считанных шагах от него попадали на землю, последний с прострелянной головой рухнул в каком-то полуметре, почти что к ногам. Последний, почти прощальный подарок, коснулся уже плеча ужасного монстра перед ним, заставив того дёрнутся и открыться для удара, но место стали в новом куплете битвы подхватил огонь, и Освальд подсчитывающий оставшиеся патроны в магазине не без тревоги глянул на возвращающихся химер. Мортимер к его радости, не стал вступать с ними в схватку, а озаботился пленением Донато, что рвал сети, опутывающие его одну за другой, и открыл отличную возможность его прикрыть в этом начинании - две химеры оказались так удобно перед ним на расстоянии броска гранаты, что словно в этом была сейчас высшая воля. Яркая вспышка озарила округу, но вот она неисповедимость путей, тёмные твари, отлетели в сторону словно невесомые пушки от мухобойки, и одна тут же бросилась на него. Что же, это своим родом тоже можно было считать прикрытием. Когти мелькнули в дюйме от того места где мгновениие назад было лицо, только главным было именно "было" Освальд, после некоторых событий последних дней, и одного утреннего разговора, никак не собирался умирать, и это желание или божье благоволение, делало его необычно юрким. Пол шага назад, один в сторону, чуть влево - словно начало причудливого танца со смертью, он подразнил её своей открытостью и выстрелом из сетемёта что к несчастью пришёлся мимо. Ничего. Всё что ему было нужно - дать Беатрис и Карле несколько мгновений, удобный момент для выстрела по химере что неосторожно повернулась к ним спинной. Ангельское оружие было свирепо к созданиям тьмы, нужен лишь один выстрел. Он знал это и не боялся, не делал два шага там, где можно было сделать один, лишь чуть уводил в сторону, не давая твари перейти на бег или закрыться от девушек позади. Ещё один удар лапы лишь поднял пыль с мостовой, а следом слепящий выстрел, химёра юркнула в сторону, а Освальд отскочил в сторону разминувшись с её хвостом, и щёлкнув сетемётом опутал её сетью как подарок кому-то на рождество. Химеры, как и своенравные дьяволицы, коими были при жизни, не желали быть подаренными и кому-то принадлежать, и к такой участи отнеслись с бешенством дикого зверя разорвав подарочную упаковку на куски. Но Освальд уже был готов, опустив сетемёт болтаться на ремне он потянул карабин и дал знак что уже был не нужен. Яркая вспышка и массивное тело словно споткнувшись вяло завалилось вперёд. -Спасибо. - Поблагодарил он Карлу и Беатрис, и словом, и улыбкой, и лёгким поклоном так и не подняв оружия, судя по какой-то возникшей тишине, это создание было последней угрозой.

Новости появились к обеду, вернувшиеся разведчики доложили, что химерический ангел с большой группой созданий тьмы остановился на площади в трёх часах ходьбы от Санктума. И у площади было говорящее название: Площадь Сакуры. Родина этого дерева была на в востоке, и говорят, что на свете есть мало вещей красивей тех улиц в далёких краях, что в период её цветения превращаются в Эдемский Сад. Сладкий запах наполняет воздух, а солнечные лучи отражаясь от тысячи соцветий окрашивают всё вокруг в волшебный розовый цвет. Но самым красивым становится тот момент, когда срок жизни цветков подходит к концу, и тогда сильный порыв ветра подхватит их и унесёт с собой в чарующем танце. А которым повезёт меньше, опадут мягким покрывалом, или будут плыть крошечными корабликами по ручьям и рекам. Что-то вроде цветущей вишни, только в безумное количество раз красивей. Сложно было представить не увидев. Пришёл ли сюда Донато ведомый далёким ещё желанием увидеть эту красоту или тьма полностью скрывало его сердце? Глядя вперёд на эту огромную толпу искажённых, он боялся не её, а того что может оказаться слишком поздно и для него. И план, к которому они пришли, вызывал смутное ощущение дежавю, ибо суть его была как у прежнего. Почти незнакомые люди рисковали собой и уводили силы противника в сторону, пока они прорывались к ангелу. Нюансы в дальнейшем, его настораживали... -Много их слишком, если все учуют святой дар задавят числом... -Это было вторым что его беспокоило, что ситуация как прежде в парке, повторится, и только заприметив проявление божественной благодати всё это стадо ломанётся на Беатрис или Мортимера, и сметут их раньше, чем кто-либо успеет что-то предпринять. -Попробуем воспользоваться неожиданностью, и дистанцией, снимем в первую очередь самых шустрых крылатых? -Предложил он Карле, уже сделав корректировку в изначально задуманный план, где он сам собирался выманить большую часть шквальным огнём с какой-нибудь укромной позиции, а затем забросать гранатами - даже одел плащ хитрой маскирующей расцветки, что присмотрел в арсенале. Но местность внесла корректировку, укромной позиции не было, а при попытке выманивать с двух направлений сразу, существовал огромный риск что вся толпа просто ломанется в одну сторону и сметёт либо их, либо отряд отвлечения... Но суть это не меняло. Проредить искажённых плотным огнём, пока они не подошли близко, и расчистить пространство для манёвров и ловли Донато - было первой целью. Ну а во вторую, его лично очень нервировало странное создание напоминающее помесь человека и паука. Это было что-то новое, что они ещё не видели за своё недолгое знакомство с Небесным Городом. "Новое, и очень неприятное. " - От этой мысли его отвлекла ситуация и появление разведчиков, первые их выстрелы и осознание того что уловка удалась, часть искажённых и пара химер тут же бросились в догоню, а значит это был их шанс. Первым был выстрел Карлы, один единственный, но точный и из неземного оружия, что хоть и было даром небес, обладало адской беспощадностью. Химера, что так доставила им много проблем в прошлый раз, упокоилась наверное мгновенно, ей повезло больше чем соседней, которая стала жертвой мирского свинцового ливня.

Да, но она тут появлялась, участвовала в игре Гончара, резко пропала, и больше не появлялась. Вот я про что. =\

Самое страшное было в том, что он и сам сейчас не знал, Светоч принёс в душу спокойствие, но не принёс ясности в разум. Сражение мыслей так не завершилось окончательно, и порой они были противоречивы, тем более вблизи причины их всякой иррациональности, вблизи той что вносила путаницу в их выстроенный порядок. Он хотел о ней позаботится, но понял что совершенно не так. Он хотел попросить её быть осмотрительней, осторожней, и в тоже время не думать ни о чём. Простить её брата, и злится на него за отношение к ней. Даже эмоции сейчас у него были противоречивы, но когда она попросила одеть кольцо в глазах всё же мелькнула только радость, несмотря на её тон, и недовольный вид. Он подошёл к ней танцующей походкой, и припал на одно колено чтобы выполнить её капризную просьбу лишь с одним вопросом -И как?

Увы, Alish куда-то совсем самым печальным образом пропала =(

-Но меняется наше к ним отношение... Те слова были произнесены были им, когда он узнал о том, что Мортимер умолчал о демонической крови. Это было фактом, материальной, неизменной вещью, принимающей форму злоумышленного обмана, и прежде всего предстояло разобраться в её причинах. Ибо ложь, она как магнит, тянет к себе любую другую, соври хоть в самой мелочи, из неё может получится снежный ком. А здесь ему его видеть так не хотелось. Поэтому и стоял вопрос в том, что с этим делать. И вопрос никуда не делся, он всегда остаётся даже если о нём не думать. ...А другие вещи можно изменить и отношением, и мыслью о них. Как с Мортимером. Если я оставлю всё как есть, значит рано или поздно в каком-нибудь вопросе, мы снова разойдёмся. Но при удобном случае, я поговорю с ним, попробую понять, к какому-нибудь решению мы всё равно придём. Никаких затаённых обид, обещаю. В худшем случае - открытые. - Сказал он, улыбнувшись, хоть и хмурой улыбкой. -Поэтому я и прошу тебя об этом не говорить, потому как сделать тут, уж, больше нечего. Только жить, как раньше. А ты всё равно переживаешь... Забрав букетик, он всё же поставил его в вазу, поправил пару цветочков так чтобы они смотрелись получше, и оборонил почти случайную отстранённую фразу. -Знаешь, я с утра половину города обошёл в поисках фотоаппарата, думал сделать тут парочку памятных снимков, всем вместе... И повернувшись к ней спросил: -Но их тут нет вообще. Меняет ли это что-нибудь? -Вопрос был на половину риторический. -Обидно конечно чуточку, но не думаю. А если не меняет, то стоило ли искать? Я считаю, что да. Так и во всём. Будет так, как будет. Но можно попробовать сделать что-то, а если ничего не выходит, то и печалится слишком не стоит.

Мортимер: Беа, я хочу ещё поспать! ---- Мортимер: Нет, этого я делать не буду! Беатрис: "Колдует" Встань и иди!

- Не говори мне этих ужасных вещей, прошу тебя. Ты же не хочешь, чтобы я боялась еще больше..  -Я хочу, чтобы ты боялась меньше. - И его желание, легло ей на плечи вместе с теплыми руками, стараясь укрыть как плед. Колючий, но всё таки теплый, греющий может не колючими шерстинками страхов, но волей. Мортимер, даже в пылу гнева, задал важный вопрос, из всех его слов именно эти слова заставляли его думать больше всего. А что если?.. При самом прямом и буквальном подходе, очевидно, бессмертным он стать не может. Рисковать не может. А риски, даже при самых грубых расчётах и учёте того что на их стороне Санткум - выходили большие. А а он подходил к мысли, что после смерти в общем-то очень мало что мог. И оставался, очень сухой и безэмоциональный вопрос - материальный. Жизнь упрямо говорила, что пережить можно всякое, было бы где и с чем, и это было самым меньшим и пожалуй единственным что он мог. -Просто чтобы знала, как бы всё скверно не сложилось, всё равно что-то будет. Если знаешь что сделать в худшем варианте, многое уже не страшно. А ещё эта мысль, из уст Мортимера, всё же много о чём говорила. О нём он подумал худшие, но это означало что все остальные варианты будут лучше. Так... -...Мелкие трудности которые можно просто взять и решить. Вот, скажи мне, что тебя тревожило? - Спросил он о медленным движением разминая встревоженные плечи.

Освальд считал что есть разница между тем чтобы прятаться и знать здесь он или нет, а потому скептический взгляд кольнул, хоть нисколько не остановил. Ведь есть разные слова, те что были только для себя, они порой даже спрятаны так глубоко, что даже в мыслях не всегда всплывают на свет, не то что в слух, разве что на исповеди. Были слова те что можно сказать близкому человеку, были те слова которые можно сказать в дружеской компании, и те что говорят публично. А уж сколь разных было слов публичных! Для суда, для начальника, для хозяина любимого магазинчика... Слов у мистера Вуда было как нарядов у светской львицы. Среди них может были столь пикантные что не скажешь при брате? Но отблеск в очках говорил что это были даже не они. Другие. Вчерашним днём он бы их доверил Мортимеру, но не сейчас. Может только Беатрис?.. Стоило. Ситуация могла сложится по разному, но Морин их тоже следовало знать. Он подошёл к ней сзади, наклонившись близко, близко, чтобы уложить на столешницу перед ней букет (Видимо, проигнорировав вазу), и шуршащий бархатный мешочек что достал из кармана пиджака. Слова что он хотел сказать при этом, он надеялся произнести не зеркалу, в глаза, но пришлось ограничиться тихим вкрадчивым шёпотом на ухо: -Мои чувства увянут лишь после того как здесь увянет последний цветок, - и хмурый её вид, взгляд через стекло, ни чуть здесь ничего не менял, как и присутствие другой мисс Морин что он видимо проглядел приподнимаясь на ципочках. - Но если со мной что-нибудь случится, и удастся вернуться в Лондон, скажи моим родителям что мы тихо обвенчались как тётушка Шарлотта, мать поймёт, и не слушай что отец скажет впервой, ну, если он будет... ворчать. У него строгое, но доброе сердце, он поймёт и поможет чем только сможет. Потом, в моём доме, в прикроватной тумбочке есть шкатулка со всякой мелочью, у неё второе дно, там ключ от банковской ячейки в банке Лойда на Пикадилли Стрит, номер ячейки - пять тысяч шесть, код - сорок два семьдесят три. Внутри - мои сбережения на непредвиденный случай, документы, и записная книга. Деньги - бери, документы сожги прям там или при первом удобном случае, а записную книжку спрячь или оставь там. Если будет совсем плохо, в особом случае, понимаешь? В особом. Отнести её моему знакомому Эдмунду Кину, лучше не ходи одна, возьми с собою Мортимера, пускай только не трясёт инсигией, или кого-нибудь. Он поможет. Его сможешь найти спросив в баре "Старая Закалка" если скажут что его ну... нет. Тогда сожги лучше сожги и книгу. Я всё записал, прочти и запомни, так чтобы не забыть на случай беды. Сказал он и указал пальцем на мешочек в котором вместе со всеми данными ей данными лежал ещё и один маленький предмет...

А её нахмуренный взгляд, тенью другой мисс Морин лег на его взор, Освальд слегка обидчиво прищурившись, спросил: -Уж не думаешь ли ты что я теперь всюду буду прятаться?.. - Это было бы и в самом деле очень утомительно для всех троих, и к тому же совершенно по детски глупо. Так или иначе, им придётся как минимум работать вместе, рисковать жизнью, а никаким предрассудкам или личным предпочтением места в этом деле не было. И кроме того, как бы не выразили они тогда с Мортимером нежелание общаться на личные темы - сделать это будет необходимо. Но железный запах тяжести размышлений не достался Морин ни во взгляде, ни в жестах, Освальд вошёл внутрь, все возможные риски он принял ещё вчера. -Я не хотел будить... - А вот это уже тянуло на первую маленькую, крошечную ложь, ибо улыбка его при взгляде на растрёпанные волосы, не слишком походила для раскаяния, как и кое что мелькнувшее в глазах, исчезнувшее когда он заговорил серьёзней. -Хотел сказать кое-что, думаю сейчас самое подходящее время, выслушаешь меня?