Nevrar

Дворцовые коридоры На одно мгновение она вновь оказалась так рядом, так близко. На расстоянии, в котором дистанции не было, только дыхание, удары сердца и сладость её губ. Всего один миг, мимолётный, оглушающий как озарение, как мысль и чувство, что рождается без слов и образа, но в целостности и знании. Пробуждение будет в догадках было или нет, но знание будет явственно. Слова не нужны. Но миг прошёл, и они прозвучали, и какие. Они не должны были, не должны были быть сказаны, но были, отданы легкому ветерку что гулял между ними и ему. И он замер заколдованный ими, заколдованный утихающим звоном её голоса и слов, заколдованный в мысли а точно не показалось? Не исчезнет ли мираж, не окажется ли всё жестокой насмешкой, если он ладонью нежно, поправит прядь у её лица? Не рассыплется ли карточный домик если прикосновение его каплей горячего вина пробежит ниже - к шее, плечу, спине? Не порвётся ли нить связывающая их от усилия, с которым он прижмёт её к себе? Не проснётся ли он среди холодной мглы открыв глаза после жаркого поцелуя? Не умрёт ли после, услышав "нет" наяву? - Я.. - даже в это шепоте слышалась нервная дрожь. - я бы хотела стать твоей. -Будешь. - Пообещал он ей и себе, словом одним дерзким и уверенным, выточенным из камня, сплетённым из сетей. Многое было нужно, но ничего чего нельзя было достигнуть захотев. Желания таковы, что те что не исполняет Судьба и Город - люди берут сами. Не в миг что был лишь для них двоих, на это был способен только Он, но со временем, усердием, на которые... -... У нас с тобой сегодня целый день. Может он будет хоть последний, но это будет их день.

Дворцовые Коридоры -Мне не на кого сердится кроме себя. -Это была правдой, как он мог на неё сердиться за то, что сделал и сказал сам? Это его слова были грубы, его очки оказались у дьяволицы. Сам он начал игру где нарушил правила и осторожность, и вся злость что у него была сейчас, была от того что он не был кем хотел бы быть. -Это мне следует извиниться. -Он отступил назад на пол шага перехватив её руки как в танце, задержав объятия на самых кончиках пальцев, не решаясь их разорвать самому. Пусть то будет ветер, если он так жесток, путь будут прохожие если они будут так злы, пусть будет она сама, в своём праве, если захочет. Но он не посмеет. -Те очки были платой, за помощь которая Шеор нам оказала в пути, она сказала, что мы с ней жестоки, только берём и требуем, ничего не давая взамен, ничего иного я ей дать не мог. Кошелёк с бесполезными монетами, оружие что ей не по нраву, платки, часы, и очки, последнее, пожалуй, самое ценное, их она и взяла. Я подумал, что расскажи я ей всё как есть, зачем мы здесь и через что прошли она, сможет понять, ведь если она переживала за Агату и погибших... Должна была понять и нас. И что же? Мои слова кажется унёс ветер, не догнавший перьев. Даже после на балконе, я попробовал ещё раз, перестарался конечно в попытках достучаться, но стучал видимо вообще не туда... Он покачал головой и отвёл взгляд задумчивый и тяжёлый прежде чем вновь повернуться к ней. -Простишь меня за попытку в дьяволице увидеть человека? Мне нужно было знать могу ли я ей доверять. Она ведь могла привести нас куда угодно даже в самый последний миг. Но в итоге довела, и её помощь нам по-прежнему нужна, даже больше чем раньше. Она близка к Клариссе, и... Он помолчал и не выдержав освободил одну руку чтобы протереть лицо. -Мне всюду видится мисс - произнёс он с шипящим ударением на "с" , - Харингтон, её улыбка когда она улыбаясь наливала нам чай и обещала позаботится об Андросе, и улыбка с которой она заталкивала ему в глотку амулет когда он захлёбывался собственной кровью. Всюду она... Изводит мыслью, как был я тогда так близок, один жест, одно движение, достаточно было бы одной пули ей и сколько угодно ему. Я ведь видел след на его шее! Помню чувство, когда их увидел. Или это ложная память, и это крадётся вперёд и назад по ней? Не знаю, я ведь аналитик, не оперативник, моя работа предотвращать подобное, а теперь иду по следу из трупов зная, что мог тогда нажать на спусковой крючок. "Не знал тогда", да, но ведь мог бы?.. Мне и раньше приходилось, заводить знакомства, только чтобы после их использовать, улыбаться людям что могут оказаться кем угодно, преступниками, еретиками, или кем-то похуже кто будет улыбаться, наливая чай... И тут ты. Ту руку что он ещё мог касаться он прижал бы сейчас к своему сердцу если бы она позволила, если бы только позволила... -Ты, что не терпишь лжи и обмана, с кем я просто могу быть сам собой. Не боясь злокозненных улыбок и сам к ним не прибегая. Отзывчивая, красивей всех, кого я видел и знаю, добрая... а если нет? Будь злой если хочется, если просыпается не прячь! Нельзя быть со всеми добрыми, ревнуй если хочется, накричи, я был не прав отказывая тебе в этом? желая сказать совсем иное... Просто... будь собой... моя Морин? В голосе его замер вопрос и сам он замер в ожидании придётся ли по нраву ей такое обращение.

Дворцовые Коридоры О, нет, нет, это было не ощущение холодной воды, не кружки горячего чая выплеснутой в лицо, ведро холодной воды или чего похуже настигшее его в этих красивых залах. -Почему каждый раз когда я лишь хочу узнать больше, мне приписывают все смертные грехи? Богохульство, желание заключать контракт с демоном, обидеть, - список был многочислен даже для этих несчастных считанных дней что они провели вместе. Дело в дикции? Лице? Речи и оборотах? В чём же? -Я никогда этого не хотел! -Может правда ещё не успел, и грозил не успеть совсем если он продолжит стоять, пришлось объясняться стоя позади пока он не нагнал её -Морин, нельзя же видеть в словах только то что тебя хотят обидеть, может говоря "леди Смит" я имею ввиду иное? Что вы красивы как леди, и достойны лучших комплиментов, что вы моя леди? Лишите меня права так тебя называть? Я не буду, и секретов держать не буду, потому что их у меня для тебя нет. И если она готова была слушать, он был готов рассказать всё как было в метро по дороге сюда, передавая ей право сумой судить его поступки.

-Разве? -Спросил он склонив голову чуть в бок без тени улыбки но ощущением холодной воды у себя на лице. В его вопросе была не только острая булавка, но желание узнать истину, увидеть её по реакции и словам после вопроса что легко свести в шутку. Как Морин смотрит на то что бы владеть другим человеком... по праву? Просить спросить об этом её брата он не стал, но это не означало что вопрос не был важен для него. Как она к нему относится? Как среагировала бы? Может быть действительно стоило остерегаться быстрых перемен? А это место так подходило для получения ответов, шторы были, но камня здесь больше чем дерева, может быть окажется что самый горючий предмет в комнате - он сам. И свой ответ он получил. -Это ведь вопрос доверия... Вы были на балконе и слышали всё. -Он покачал головой и поджал губы. -И если всё же пойдёте со мной, то расскажу по дороге всё что было до. А после сможете судить Nevrar & Rei

-Какой именно? - Спросил он не из глупости или забывчивости, но знания и понимания того что другой вопрос озвучен не был, какой её интересовал больше? Ведь один она задала из сердца, счастливая, когда голос её звучал горящим серебром. Другой спрятала, беды крылатого создания оказались важней его, в этом можно было увидеть и укор себе. Подумать только, вчера она была такой, уязвлённой, а сегодня? Что случилось за эту ночь? Какая мысль родилась в самый чёрный час? Разве город меняет людей так быстро? Или он просто её совершенно не знал? Так много вопросов, так много тайн, он остановился около одной крылатой статуи, затем около картины, только лишь чтобы убедиться, нет, нет, ни одно творение художника не скрывает так много сколько её голубые глаза. Леди Смит, где же вы прячете своего двойника? -На первый мне просто ответить - да, немного... Издержки формального и факультативного образования. Одним из самых щедрых вложений моего отца, в этом он был непреклонен. Юношам в университете полагается изучать многие дисциплины, и для высшего света в том числе. Даже на экзамены раньше полагалось приходить со шпагой, а фехтование было важным предметом. Со шпагой желал он видеть и меня, но случай так сложился... на третьем занятии я сломал руку. Тут мать и настояла на ином. Он посмотрел на Морин искоса, в глазах ища подсказку, слушает или ждёт того что он расскажет иного? Угадать было сложно, но раз в ход пошли платья, хвала Ему что пока без длинных по локоть перчаток... -А на иной ответить сложнее, что в нём? Ревность? Вы нашли что Шеор покусилась на ваши права, а значит вознамерились владеть людьми, Леди Смит? Он тоже решил вооружится острой булавкой, на всякий случай.

Восприятие +10 (II) -250 опыта. // 1350-250=1100

-Если так, то ему нужен особый свет. И это было безусловно так, прикосновение не осталось не замеченным, но вопрос остался без ответа. Что оно должно было проявить? Загадка... И ведь выбор цвета мог быть не случаен, но что мог ответить очарованный мужчина? Только принять правила игры. -С Морин мой план был таков. Леди Смит же я обязан куда-нибудь пригласить: !в день иной, в котором будет хоть на каплю меньше крови, что может будет хоть на минуту длиннее..." - Напомнил он старое не забытое обещание.

-Причём здесь платье? - Он низко взмахнул рукой и с хитрецой прикрыв глаза мотнул головой. -Мне нравитесь вы. Кажется это был первый раз когда он сказал это ей, и сказал прямо. Даже странно как они до сих пор обходились без этих, в общем-то банальных слов. Морин стала смелее в нарядах, он в комплиментах, но лжи в них не появилось. Зато что-то появилось в ней, что-то от строгости этого платья, он не понял ещё что именно, но кажется ему это было по нраву. Как и всё в ней, каждое слово, жест, или открытие. Даже когда она злилась... -Платью же нужно что-то добавить, но так просто не скажешь что именно... - Погладив подбородок в раздумьях он глянул ей за спину. -Может сон был слишком крепок? Эти апартаменты... В них даже нашлось такое платье!.. -Отпускают тяжело.

Освальд застыл на пороге и онемел от осознания ужасной вещи - он кое что забыл, кое-что очень важное о чём совершенно не подумал за заботами последних дней и вспомнил вот только сейчас увидев её такую. Костюм, галстук, пистолет, запасные обоймы и очки, всё было при нём и всё равно почувствовал себя... безоружным перед таким преображением за одну ночь. Где-то за шторой определённо пряталась ещё одна Морин! Может сейчас он глазами выискивал как раз её, или думал с какой хитростью ему выкрутиться. -С вами оно только что стало ещё и прекрасным. -Краток был комплимент, но из сердца в один удар которого уместилось очень мало слов. -Я пришел... Он и сам теперь был не уверен в зачем именно.

Утро в Царстве Небесном, встречало их тишиной как правило. Ходи в этом Городе метро - был бы гул поездов, будь дороги - стуком копыт и рёвом авто, будь соседи - негромки звуками и далёкими разговорами, но не было ничего из списка. К тишине как правило шло неудобство сна, от дивана или лежанки, тяжесть пережитых деяний. Но это утро было иным. Оно было таким же тихим, ничто его не разбудило до самого утра, когда он сам открыл глаза, свет с трудом пробивался сквозь шторы, но стоило встать и открыть окно как звуки тут же наполнили комнату, щебетание птиц и какой-то шум самой жизни большого города, или хотя бы селения, звука что так был ему привычен и которого так не хватало эти дни. Озорной ветерок же, ворвавшийся следом, принес запах свежей выпечки - это было очень низко с его стороны, прямо удар в самую грудь, и удар отозвался не болью, но голодом. Это было вторым отличием. А третьим было то что после всех странствий он наконец был вознаграждён нормальной кроватью, хотя "нормальное" было самой придирчивой, низкой, умышленно заниженной оценкой. Слишком уж она была "слишком" как и сами апартаменты, но что вчера вызывало неприязнь, в это утро было принято с терпимой благосклонностью - не портить же утро собственным неуёмным ворчанием о том, что мол то слишком плохо, то слишком хорошо? Тем более что была ещё одна причина для подобной перемены - хорошая бритва, мыло и всё необходимое с прекрасным душем и свежей одеждой. Пожалуй, это было способно искупить многое. Способно подарить приятные минуты забвения прежде чем голову не займут первые мысли о дне насущном. О том, что рождённый пустоте может не нуждается во сне и стремится к цели своей на четырёх колёсах. О том, что ангел Божий, страдает и тьма с каждым часом всё глубже проникает в его душу и тело. О том, что здесь, в Святилище тоже не всё спокойно. О том, что вчера он так не поговорил с Морин. С этого он мог и начать день, он не стал начинать его слишком рано, чтобы она могла выспаться и сделать все утренние дела, не слишком поздно чтобы не заставлять ждать и что хуже! Не успеть первым. И вот тихий стук в дверь - почти что приглашение на утреннюю мессу.

Интеллект +10 (II) - 250 опыта. Уточнение для мастера: до броска на библиотеку и тренировку. ^^

Сцена в личке, и немного запланированного троллинга =)

"Тихий треск открываемого сундучка" Интеллект +5 -100 опыта (II) Восприятие +5 - 100 опыта (II) Харизма +5 - 100 опыта (II) Исполнитель (пение) -100 опыта (II) Бдительность +10 -200 опыта (II) -600 опыта 2200-600=1600 оо

А как спасти весь мир - этого, сеньор Мортимер, мне неизвестно. Освальд по прежнему испытывал несогласие с подобными суждениями. Тем более что способ спасти мир в этом отношении известен и прост - убить это дитя пустоты. Но простые вещи, как известно, не всегда бывают лёгкими, и в этом помощь Его всегда подспорье, но не основное. Иначе бы Харингтонов уже бы давно испепелили бы молнии. -Прошу прощения, у меня два уточняющих вопроса. Почему не сможет разорвать ауру? - С её собственных слов она смогла пережить такое по той причина что мы чем-то большим чем человек и сама владела магией пустоты. -И вы сказали "Химирический ангел" так, словно это устоявшиеся название, они встречаются часто? Может вашим следопытам нужно более детальное описание?.. Вопрос на самом деле был не в этом, а в том остались ли вообще здесь ангелы не затронутые тьмой, и ещё стоял отложенный или проигнорированный вопрос о подготовке, который он уточнить не успел почувствовав как размыкается рука. - Могу я.. могу я выйти на улицу? Мне... надо на воздух. На лице аналитика повёрнутого к Морин легко прочесть немой вопрос в том что не так, и нужна ли ей помощь.

Освальд недоверчиво отнёсся к затее Мортимера рассказать всё как есть, эта женщина ему не нравилась, и видится у инквизитора были на то причины, которые не стоило списывать со счетов. Во-вторых, ментальный блок на них установили не просто так, а здесь в список допущенных сразу попадало два незнакомых человека и одна знакомая полу-дьяволица. В-третьих, эта женщина произвела на него впечатление не доброй участливой к чужим бедам настоятельницы монастыря, но той, кто всегда играет по своим правилам. Вежливо выслушает, подскажет, поможет если это будет нужно ей, а если ей будет нужно другое - извините, приятное было знакомство. Личное впечатление? Или мужская солидарность к столь горячей реакции? Освальд бы так просто не ответил сразу, предпочтя ждать и слушать, что и делал. А так, конечно, ещё долго скрывать, тем, более не навлекая на себя подозрений, у них не получилось бы. И им была нужна помощь, но вот только чем им платить за неё? В холодной теории, со слов Старшей, воистину дьявольские (даже не наполеоновские) планы Харингтона распространялись только на землю, и могли не затронуть Город, конечно ему не верилось, что подобная угроза оставит кого-то равнодушной, но всё-таки именно эта женщина с собственных слов причастна к его появлению на свет! Ему стала ясна причина с трудом сдерживаемого гнева Мортимера, и яда в его голосе сейчас хватило бы на весь их отряд, можно было позволить себе видимое равнодушие к подобным известиям с тяжёлыми размышлениями в душе: Искупает ли смерть грехи? За злодеяния при жизни полагались адские муки, это место на них было не похоже, было ли это раскаянием и частью плана Всевышнего? Стоило ли доверится Ему в этом, и найти в себе доверие и прощение? Последние ему было не сложно, ведь всё сказанное было чужой историей, чужими словами, его собственное мнение может же начаться строится с той, кем она является сейчас - надеждой для людей живущих в этом городе. А доверится... Доверится было не просто, тень улыбки малификарши наливающий им чай и обещающей позаботиться об Андросе преследовала его всюду, в каждом новом встречном женском лице. А Мортимер? Ему будет ещё сложнее. И Морин... Её прикосновение к его плечу он принял тепло, замер чтобы ей было удобней, и пошевелился только когда она встрепенулась и принялась раздирать свои многострадальные руки, он остановил её лёгким мотанием головы "Нет, нет, не надо!" и нежно взял её за руку не боясь чужих глаз. Теперь чтобы продолжить маленькое членовредительство пришлось бы разомкнуть его пальцы. Чьей-то волей зачем-то мы все же уже принимаем участие в этом, как ни погляди, бесперспективном плане. Может, неспроста? -Положится только на божественное провидение? Нет, даже здесь я с этим несогласен, как минимум план, а лучше, как следует подготовится, если это возможно, мисс Вайт. -Хотя уверенности в правильности обращения у него не было. Может лучше было сказать: "Старшая?" - Ваши люди говорили, что обычные пули просто увязли в его броне, а кроме него там двенадцать, обычных, но прекрасно подготовленных и вооружённых, в том числе теперь и демоническим оружием, людей. Людей, превращённых магией в волков, и просто огромных волков что стремительно угасают, но ещё могут быть опасны.

-Освальд Вуд. -Представился он кратко в ответ на просьбу предназначенную не ему, конечно, не его имя волновало Старшую, его легко было потерять и самому, когда вокруг разворачивалось нечто. Он не знал пока что именно, разговор шёл медленно и вежливо, но разве случайны ли подобные совпадения? Ох, нет, он не верил, и подмечал что мог подметить. Три сестры. Магия пустоты. Шери помогает одеться. Всё большое было дело рук времени и Мортимера, ему было доверено слово, а он едва сдерживает себя, чем же эта почти незнакомая женщина успела его разозлить? Он взглянул на Морин, гнева в ней не было, ей кажется вообще просто хотелось уйти, но он мог дать ей только едва ли уместный ободряющий кивок и своё присутствие рядом. И ещё один полувзгляд Мортимеру, если ему так сложно говорить, может слово следует уступить?..

Небесный Город, Живой Город, Пустой Город, Город-В-Котором-Правит-Тьма, за последние дни он приоткрыл им некоторые свои тайны, сделал пару подарков, наблюдал пустыми ставнями и слушал завыванием ветра на пустых улицах. Они видели его кости, следы мрачной истории, шрамы, видели красоту и отголоски замысла, видели красоту. Но только сейчас только в этот миг он предстал перед ними в своём первоначальном замысле, в той полной мере которая была возможна. Возможность хоть одним глазком увидеть всё задуманное великолепие наяву, а не в фантазии, услышать голоса, музыку, играющую на струнах души, вновь увидеть людей живущих своей жизнью, улыбающихся, разговаривающих друг с другом - после пустого города, стоило многого. И танец жизни был много лучше всех статуй и фресок, хоть и они были безусловно прекрасны. Замысел города был прост, и изящен, и горд в этой простоте - собрать лучшее их всех эпох. Древняя Греция, Рим, Готика, достижения девятнадцатого века, всё вместе сплелось в нечто чарующее новое. Настолько чарующее что приведи дорожка его в распростёртые объятия дьявола он бы понял это только когда тот сказал бы "Привет..." -... Меня зовут Кларисса Вайт, я Старшая над всеми делами Анклава. С кем имею честь разговаривать, господа и дамы? -О... -Хотел бы он уже поприветствовать старшую над всеми делами, как тут послышалось робкое "Мама" "Мама?" - Повторился вопрос у него в уме, ибо женщина, лежащая в постели, никак не походила на ту женщину из кулона что показала ему Морин. А другая мать никак не могла успеть оказаться здесь... - Ну какая же это мама, Морри. Ответил Мортимер заменивший ему внутренний голос, и Беатрис дополнившая его нежными нотками, словно ситуация обернулась белой кошкой, сначала укусит, а затем оближет. Ведь шокирующее семейное воссоединение шарахнуло и его за компанию, ибо как сказал инквизитор "Почти родственник"

Освальд поймал и стыд в глазах Морин, схватил, и убрал в кармашек, приберёг на будущее, и о своём коварстве сообщил мимолётной улыбкой. Костерок не погас, но вокруг слишком многое происходило чтобы отвлекаться, слова о крылатой страже, наверняка состоящей из полукровок среди которых была и знакомая Зигфрида о которой он столь сильно переживал улыбаясь каждой встречной, новости о покушении, сделанным наверняка с целью создания хаоса. Ведь Харингтоны пытали всех встречных на своём пути, а значит и сами не знали многого что обнадёживало. Но самое главное впечатление, после общества Шери-Шеор местные сильно выделялись... во всём, в том числе и столь знакомой по представителям инквизиции собранность, от чего встреча с Старшей невероятно интриговала, как и желание увидеть Санктум, и конечно, Светоч. Интриговала сильно, нагнетала нетерпение, скажи - побежали, он бы и побежал. И ведь представленный к ним чернокрылый гид был способен на такую шутку.

Освальд пристально проводил взглядом сначала Зигмунда, затем Морин, секунда туда, секунда обратно, ещё секунда принадлежала только ей, рука державшая собственный энфилд подтянулся его чуть выше, подтянула и опустила после секундных раздумий. Внешние спокойствие в тщательном изучении всего вокруг не распалось, никуда не делось, но веточка в костерок что пылал в груди упала и затрещала. Треск сбивал с мысли о странном существе напавшим на старшую... А ведь то было не совпадение! Совсем не совпадение, и главное нечто новое, перевёртыш! - Мы поможем вам всем, чем сможем. - заверил следом за кузиной и ее двоюродный братец. Освальд кивнул, соглашаясь со словами, кажется его собственные пока были бы лишними, и он просто ждал указания что делать.

- Здравствуй, Шеор.. Шеор Взгляд аналитика соскользнул с зримой, прекрасной брони подогнанной под своего владельца, и метнулся к их проводнице. Проводнице что солгала о имени своём, так беззастенчиво! Лгать в имени было невежливо даже в отношении к врагам, они были схожи, и может одно было ласковой формой другого которое она предпочитала сама, и всё же это было странно. Как странно и то что со слов дозорных всё было в порядке, а по их виду можно было сказать что не совсем, случилось что-то заставляющие их ожидать чего угодно. Представляться вперёд представителей инквизиции он не стал, продолжив подмечать маленькие детали, о том что одежда на них ручного кроя, не фабричного шитья, а снаряжение и оружие, напротив, по всей видимости взято из тайников, и по всей видимости тщательно подбиралось под роль в отряде. Именно отряд, слаженный, а не случайно составленный дозор.

-Да, прекрасные новости. -Разделил Освальд всеобщий восторг и благодарности артефакторному мастерству мистера Буджардини. Жаль было только что они не воспользовались подобной возможностью раньше, но в этом было не упущение ни Буджардини, ни Шери... ...Но дар. -Спасибо, Город. - Сказал он тихо, посмотрев на руку, на которой не осталось следов пыли после прикосновения к внутреннему убранству вагона. *** Пять часов, это было вчетверо быстрей чем они могли идти пешком, пять часов это сокращённая на дни дорога, пять часов в метро, это песок в часах Донато, часы на отдых, на обдумывание, на решения. И всё же, всё же, этих пяти часов мало! Достаточно чтобы увидеть всю красоту Города, здесь и сейчас, но достаточно лишь чтобы прикоснуться к тому каким он должен был стать. За маской заброшенности, увидеть первоначальный свет идеи творения, то чем город должен был стать для его жителей. Вдохновением? Домом? Временным пристанищем? Город отсюда был так красив что на его фоне, он сам себе казался ничтожным, недостойным здесь жить. -Чувствую себя обязанным найти здесь фотоаппарат. -Сказал он с трудом находя в себе силы оторвать взгляд от окна и покинуть вагон, испытав при этом неслабое дежавю. Вот он, дни назад любовался красотами Италии, жалея, что не найдёт им время, и смотрит в лицо встречающего инквизитора. И вот он, любующийся красотами Царства Небесного смотрит в лицо встречающего их капитана. Две картины, одна от другой в считанных днях, найди десять отличий, но не в красотах и лицах, но прежде всего в самом себе...

Освальд сделал пару тяжёлых вдохов и выдохов восстанавливая дыхание, перетаскивание тел дело тяжёлое в во всех отношениях, а Мортимер сумел выставить и другую проблему во всей вульгарной наготе. -Сложно доверять ей как проводнице, зная что она может поступить так. В этом ответе смешалось столь же много чувств сколько накопилось за последние дни, понимание, раздражение, воспоминания того прикосновения к нему, взгляд Морин. Он попросил так не делать, но мог ли быть уверен в том что она просьбу услышит? Может просто сочла момент неподходящим, а эти мысли они тоже как яд способны были отравить многое. В каждом шаге, жесте, слове заставлять видеть угрозу. Будь она беззубой каргой действительно было бы проще. Удобней. Но эта мысль была жестока. В осадке одно лишь смущение, смятение и тяжесть оружия в спрятанной кобуре. -Я буду осторожен, обещаю... как друг. -Он улыбнулся, насколько теплой могла быть улыбка человека таскающим тела. -И мы говорили с Беатрис, отчасти по этому поводу, хм, о том как стоить вести себя в Святилище. С такими как Шери, с теми кто... чистокровнее и людьми что имеют с ними дела, меня это тоже беспокоит не меньше.

-Не она, - Освальд смутился, смутился бы сильнее не опусти он взгляд на израненное тело мужчины в своих руках, - не она одна. Всё. Чёрный конверт, Город... Наша Соколица тоже, да, не стану лгать в том что обернись она беззубой каргой она бы осталась интересным собеседником. Соколица-проводница, где у нас вопрос, у неё ответ, где мысль, там намёк, где у меня чувство, у неё красивое слово. Вот одно на другое и наложилось, слишком многое для считанных дней. Может, хм... Он поднял взгляд на человека что вообще писал стихи о суккубе, конечно, не зная этого, и не зная как он среагирует на все эти слова. -Она и дала чему-то форму, но причина не в ней... не наполнение... Но, хм, вы правы, спасибо за совет.

- Ради Христа, ты говоришь точь-в-точь, как она. - он поморщился, словно от головной боли и посмотрел на Освальда. Освальд изогнул бровь в немом вопросе, как кто? Вариантов было два, и ответ не сказать что был не важен... -По правде сказать, я вообще не уверен что её должны волновать чьи-то проблемы кроме собственных... -Добродетели не считались бы таковыми будь они неотъемлемой частью каждой души. Некоторые, конечно, рождались с ними, некоторые воспитывали их сами или с чьей-то помощью, но мир был таковым чтобы требовать их от каждого, тем более от дьяволицы, было бы глупо. - Да она просто мстит мне! -Похоже что да. - Выразил словами Мортимера, Освальд свои же догадки, ведь на чаще весов было и другое. -Не могу сказать что ей безразличны те кто погиб здесь, или Агата. Да и помочь она согласилась. Но видимо роль и отношение как к камню у дороги, даже путеводного, с скорпионом или без, ей претит. Стоило только вспомнить брошенный чай. Да, бесспорно злило. А от женской злости до мести один шаг, маленький, или один взмах крыла. Одним словом - соколица. А её обвинения - удар клювом. -Если бы мы знали больше, или были сильнее, или быстрее, будь у нас другая возможность, может, тогда бы что и вышло. Но не знали, не откуда было знать, и возможностей не было. В конечном итоге мы здесь, те кто есть - это не оправдание, но факт. Так или иначе, со всем разбираться придётся нам, так как мы умеем, как будем стараться сделать лучше. А тот, у кого будут возражения, может взять в руки метёлку побольше и пойти вперёд, а?

Освальд был не так скор на гнев как инквизитор, тому по долгу службы полагалось быть яростным, нетерпимым к врагам, от него же ждали иного. Не эмоций - предложений, выводов, решений. И каждая задача, каждый упрёк или слово прежде всего в нём рождало вопрос и поиски ответа. – Своей скупостью на детали ты подписал смертный приговор тем, на площади, – просто констатирует демоница, лишь отмечая факт в книге летописи. – А теперь, возможно, и Убежищу. Могли ли они предотвратить всё это? Даже сейчас, по взмаху волшебной палочки вернись на дни назад со всем что знают сейчас? Помчись всю ночь к этой самой развилке? Они бы оказались между трёх огней, загонщиков демонов, видящих в них рабов, Харингтонов узнавших что за ними оказывается есть хвост, и отряда Святилища, которые могли принять их неизвестно за кого. Исход такого столкновения вышел бы непредсказуемым, Харингтоны потеряли лишь немного волков и никого из людей, численный перевес мог легко раздавить их небольшой отряд. Пока что единственным преимуществом у них было то что о них не знали, не знали, что кто-то прошёл следом, может предупредить, рассказать и собрать союзников. Да, предупредить - именно это они и собирались сделать! Шери ли не знать об этом? Если бы они точно знали, что ищут Харингтоны и хотят достигнуть - можно было бы сыграть на опережение, но нет, они не знали даже сейчас. Грех ли незнание? Не по лени, но по обстоятельствам? -Может лучше за ноги и руки? - Спросил он Мортимера, прошли года, давно уже инквизиторы и рыцари не носят лат, но этот равнодушием и безразличием закрылся как забралом. А в щель всё равно было видно, может по той причине, что и сам Освальд чувствовал в душе сейчас тоже самое, поиски возможности, и несправедливость обвинения. -Если мы будем в крови нас могут и не принять, местные нравы пока далеки от понимания, во всяком случае некоторых особ. Рыцарь был горд, а ему самому ничего не мешало порой говорить, что думает, выносить любую проблему на обсуждение, со скальпелем и лупой, лишь бы не получилось, как в прошлый раз. -Соколица высоко парит над проблемами и слабостями, чтобы не разбирать одно от другого. Но чисты ли её перья, или может ищет иные пути к целям охоты? Он сам не знал точно, тогда он верил хоть от части в слова что говорил Морин, но сейчас ему показалось что их проводница и вправду винит во всём их, хочет клюнуть посильнее. Может стоило спросить об этом её саму, но это было не так просто.