Nevrar

Проснитесь и пойте, мистер Зингер Там откуда он был родом говорили по другому. Встань и сияй. И Зингер встал, верней даже подскочил на кушетке как от удара током, и только надёжные фиксаторы уберегли его от поломки чего-то внутри головы, а капу что спасла от поломки зубов и языка он едва не проглотил когда закашлялся как утопленник выброшенный на берег с приливом. И да. Он сиял. Яркое, нестерпимо горячее сияние ещё слепило глаза, выжигая у него на сетчатке и на подкорке ощущение неотвратимого ужасного конца. Робкой улыбки, и протянутых детских ручек разлетающихся черным пеплом как помехи на негативе. Он дёрнулся ещё раз, почему-то ещё живой, выплюнул капу и только тогда закричал, тихо, уже на исходе выдоха, едва слышно но с кислой горечью на языке. - Нет, нет, нет. - Посыпались из него слова как выбитые от могучего удара зубы, и фиксаторы далеко не сразу подались дрожащим рукам. Целая пара минут. Чтобы прийти в себя, или ещё сильнее расшатать себе нервы. Как поглядеть. Но как только с ними было покончено он тут же рванул в медицинский отсек, с прытью которую было трудно ожидать от человека его сложения.

- Откуда вы знаете, как меня зовут? Я вас не знаю. - снова повторила она, проявляя упрямство. - Мама не велит мне разговаривать с незнакомыми. - Откуда? - Повторил пришелец прислушиваясь к ветру как к недоброму знамению. - Оттуда что мы знакомы. Элиэзер Зингер, сетевой идентификатор EU-A-431-0CF16AB. Он сам вспомнил это не так давно, и собственный голос казался чужеродным и лживым, ставящим под сомнение истинность и ценность сказанных слов, для разума погруженного в столь далёкие воспоминания, что личность человека знакомого несколько недель, не более чем мутное лицо выдернутое из толпы. Случайно увиденная строчка именем выбитая на граните, среди тысяч таких же на кладбище. Считанные биты. Мог ли он претендовать на большее? - Просто ты спишь и не помнишь. - Фраза фантома психа из сна, сказанная с натянутой шестой улыбкой, не скрывшей тусклого отблеска грусти во глазах поднятых к небу, и воспоминаниям о собственной поре детства, что могла бы быть столь же радостной и беззаботной но была погребена под рядами цифр, операторов, стандартов и технических формул. - А тебе нужно проснуться. Может, самый лживый и жестокий совет, и слова когда-либо сказанные им, учитывая что происходила в "жёстком мире" где может, уже не было этих причудливых рыжих волос, не было улыбки, и столь серьёзного взгляда. Где может из-за хирургического вмешательства только это и осталась. Маленькая Андреа, задолго "до". "Но зачем?" Куда им тут было спешить? Столь многие мечтали вернуться в детство хоть на день, сколь жестоко и несправедливо было это забирать. - Хотя. - Не уверенно протянул он вынырнув из собственных размышлений раскачивая головой. - Может и не нужно. Это его путь вёл в недра в надежде что новая попытка будет удачливей. И всё же, не запоздалой. Можно было просто оставить их тут двоих. Если мозги не скиснут как у него у самого от местных аттракционов. - Но ты попробуй вспомнить. С самого главного. Как ты сюда пришла. Как тут оказалась. Любишь смотреть на звёзды? - Последний вопрос был риторическим, он пожал плечами, ему казалось что любила, такое предположение он сделал тогда, но так и не узнал верное ли оно. Но ответа он не дождался, догадавшись наверное сколько чудоковато звучат его собственные слова констатировал. - Не веришь. "Конечно не верит. Её крепко приложило" - подумал он с горечью поджимая губы, и после недолгих размышлений, он сделал предложение от которого было трудно отказаться. - Хочешь покажу фокус? Предложение от которого было невозможно отказаться. Хотя бы по той причине что и этот вопрос от психа был полностью риторичен. Никакого выбора, маленьким девочкам и не предлагалась. Наверное. Ведь что может столь ясно сказать о иллюзорности происходящего, как не нечто вероятное? Достать кролика из шляпы? Цветок из воздуха? Нарисовать дом? Столь было много вариантов в мире, который его не слушался и не любил. Он решил попробовать что-нибудь простое, вроде смены этого грязного тряпья, но прежде, ему в голову, сама собой, как по учебнику психиатрии, пришла другая блестящая мысль. И фигура его, буквально засияла от неё, высветив все кости и внутренности в миг до того как на детской площадке в ясный летний день вдруг не прогремел самый настоящий взрыв.

У них к тому же МАКСИМАЛЬНО убогая техподдержка. Вот так, именно капсом и подчёркнуто. Это просто беспросветный мрак. Сервис вполне может просто напросто тебя не пускать, и плевать оплатил ты подписку, или она тестовая, иди вон товарищ на протяжении недель. И техподержка в это время будет тебе советовать перезагрузить клиент и всё, наплевав на кучу скриншотов и досконального описания проблем. Хотите сервис - качайте впн и регистрируйтесь в евпропейском сегменте который к тому же сейчас и в три раза дешевле. А так вообще - крайне не рекомендую по своему опыту.

- Просто спросил. - Смущённо ответил страшный незнакомец что и в свои лучшие годы выглядел отнюдь красавцем, а теперь и вовсе походил на порождение местных программных недоработок. Куклу. Долговязую, пробитую, избитую, выявленную в пыли и грязи, с стеклянными глазами, человеческое выражение к которым вернулось только когда она присела на оставленные качели, почему то пряча долгожданное облегчение от возможности передохнуть. - Обычно детей не оставляют одних посреди луга. - Сказал он обведя рукой окружающее пространство. - Вот мы и пришли. Давно ты тут, Андреа?

Элиэзер же стряхнув с себя давящее ощущение целой тоны воды оглянулся назад но не увидел ничего кроме целого моря цветов у себя за спиной. Беззаботного райского местечка почему-то спрятанного среди ледяных гор, вдохнув сладкий аромат которого он сделал знак рукой что путь вперёд должен быть свободен и зашагал к маленькой девочке крадущийся, осторожной походкой, на ходу поправляя окровавленную одежду. - Привет. - Сказал он единственное слово раскачивая качели немного сильнее. - Ты тут одна?

Программист же действительно знал куда идти и что делать, если за это можно было счесть очень простую, но действенную мысль - ничего не происходит само. Это место было кем-то собрано, и этот кто-то ещё был тут. Нужно было только следовать в направлении наивысшей детализации, художественной ценности. К центру, в его человеческом представлении. И наверное, он все таки не ошибся. Центр был как огонёк свечи во мраке. Блестящая драгоценность в грязи. Кольцо в целлофане. Он приблизился к преграде, и был куда как более груб и настойчив в своих намерениях нежели чем его коллега по поискам. Рука его погрузилась в лёд по плечо, но, видимо что-то не устроило программиста. - Держи и стой тут. Обрати внимание на снег. - Сказал он швырнув длинную палку под ноги микробиолога и оставил его в гордом одиночестве, сделав попытку шагнуть сквозь преграду как будто её тут и нет.

Элиэзер ничего не ответил. Может, действительно свист ветра унёс от него голос микробиолога, а может, и просто не захотел об этом говорить. Ведь слова, произнесённые вслух были правдой в той же степенью что и ложью. Растворившийся в снегах фантом, может и не был человеком Андреа что они оба знали, но всё же, частично, был ею. По крайне мере частью её из его подсознания. Сколь много может успеть сделать человек, уверенный в том, что всё увиденное ненастоящее? И всегда ли может отличить одно от другого? В этом мире границы между настоящим и нет, стиралось почти до полупрозрачной паутины, дырявой, и не слишком прочной. Тут призраки мертвецов сотканные из памяти машины, оживали из расчётов вероятного поведения. И если даже в одном мозге человека порой умудряются благодаря болезни уживаться несколько личностей, сколько их может быть, если шесть голов работают почти как одно?.. Где она это черта? Сквозь снежную пелену её было не разглядеть.

- Эли-э-зер... Звуки собственного имени растворились в шуме ветра и гула искусственного сердца, программист ничего не ответил, и только молча продолжая смотреть на упавшую в снег Андреа. - Надо остановить кровь...  Слова, отклики не доходили до разума, а темные, почти что как нефть на фоне белого капли, падали с него тоскливым осенним дождём, прожигая снежный покров. Он ничего не ответил, не шелохнулся даже. Только продолжал смотреть не веря в увиденное, и в то, что сделал Альфи. Продолжал смотреть пока обнажённое окоченевшее тело женщины не распалось на глазах на тускнеющие воксели, и даже после. Наверное, будь он тут один, он так и бы остался тут пока ветер и холод не стёр бы любую память о ней, и о нём. - Пустяк. Пойдём. - Сказал он и первым пошагал в сторону.

Пустоши Хельхейма - Бросили меня. - ее лицо исказилось от ненависти, а обрывки проводов заискрили, скальпели клинки блеснули холодным блеском уже в молниеносном прыжке, способности к которым трудно было бы заподозрить в ученом-астрономе. Он позвал, и она откликнулась, словно очнулась от забытья смерти в которое её откинула виртуальная реальность и происходящие события в "жёстком" мире, и все сказанные утешительные слова, попытки что-то исправить, попытки что-то сделать так и не смогли сделать ничего, даже самого малого, простого, но такого важного - не дать искре жизни угаснуть в ещё живом то теле. Он ведь, почувствовал это тогда, понял, увидел за тонким стеклом глаз, потушенный фитилёк, принятое решение как подписанное завещание и готовность лечь в гроб смирившись с судьбой. Увидел и... Всё равно ушёл. И куда? И зачем?! Мы искали тебя... Ты был подключен уже больше восьми часов. "...Восемь часов" - Потёк тонкий ручеёк воспоминаний в голове звучащий этими самыми словами. Восемь часов. Именно столько у них было время до операции. Он подключился чтобы разобраться в опасности подключения к Гарольду, в нём самом, и за тем что пряталось за дверьми второй лаборатории. Хотел вернуться до операции, проводить, предупредить, возможно, отговорить, но... "...Подвёл." Не сделал ничего. "- Бросил меня." - Повторило мёртвое эхо среди застывших холодных гор столь справедливое обвинение, которое ранило так, как не мог ранить ни один, даже самый лучший специализированный хирургический нейропротез. Он прошёл в нескольких дюймах от него, когда он инстинктивно чуть отклонился телом, но всё равно оставил неизгладимый шрам на душе. Она была зла. Она хотела его убить. И ему нечего, совершенно нечего было сказать в своё оправдание. Восемь часов. Столько времени прошло там. И столь смутное количество времени здесь. Минута. Может десять, или тридцать, пустых, бесполезных скитаний, в которых он ещё к тому же вынудил его искать. И в какой-то сейчас миг, он пожалел, что его нашли. "Лучше бы не нашли, растерзали и бросили" - пронеслось в его мыслях, с уверенностью что так так было бы лучше, с каким-то оправданием, пустым и недостойным. И он поднял руку, в каком-то останавливающим жесте, приказывая остановиться не то Андреа, не то Тёрнеру, не то их двоих, самому же желая исчезнуть. Так и случилось. Поднявшийся ветер, поднявший снежную крупу унёс его, оставив лишь следы на снегу и неестественную тишину. Исчезла и Андреа. Потому что так тяжело, исчезнуть, раствориться пока существуешь, пока существуют твои желания и мысли, удерживающие иллюзию сознания как якорь и цепи. Пока существуют кошмары, терзающие разум и плоть. У него не получилось, не получилось не думать, не быть, не получилось даже этого. Ведь так сложно представить пустоту и не бытье, даже если твоя фантазия усилена самым совершенным искусственным интеллектом. Самое его "я" наполнило безбрежную тьму небытия своим существованием и страхами, воплощёнными в угрожающей, неприемлемой интимной близости, когда окоченевшее тело покрытое, колючей как наждак изморозью, накрыло его. Он не увидел его в темноте, но почувствовал всем своим естеством, её мертвенный холод, которое тепло его крови и тела не могло согреть даже когда она своими руками вспорола ему брюхо, только кровь вскипевшая в пар опала сухой крошкой в лёгких с отвратным привкусом ржавых труб канализации. И он бы закричал, но уже нечем было набрать воздух и ледяной ветер продувал его насквозь забивая рот снегом и застывающей на глазах собственной кровью... Пока его вновь не выбросило на тоже самое место в горах и свет неведомым образом, пробивающийся сквозь свинцовые туши не осветил полуметровый скальпель, утонувший в его стремительно краснеющей куртке. Без единого звука он поднял ошалелый взгляд на Андреа, и дёрнулся назад, попытавшись её остановить, но искры цепей, сверкнули и угасли, не замедлив женщины c безудержной ненавистью дефилирующей по его кровавому следу.

- Нам надо торопиться, - запоздало произнес Тернер, когда, ускорив шаг, едва не налетел на программиста. Элиэзер вновь пожал плечами, в безмолвном сомнении в их способности поторопиться. Всю дорогу он думал, думал, пытался вспомнить и собрать свои мысли, но те утекали сквозь пальцы. Так проходили минуты, и минуты, пока в далеко вновь не показался пик мимо которого они уже прошли. Артефакт Вирта или тут они уже были? - Торопится значит срезать углы. - Изрёк программист очередную сумрачную мысль. - Срезать дороги, по траве где прячутся змеи. Даже спешка тут сила что имеет непредсказуемый вектор... Попрлбовать... Можно. С этими словами Элиэзер вытянул руку вверх словно собираясь дать знак или выстрелить из чего-то, но... В первую секунду ничего не произошло, только фигура его словно слегка дернулась как на смазанном снимке. Но ничего не произошло только на первый взгляд.

- Ты голоден? - А что такое голод? - Пожав плечами спросил потерянный, словно в первый раз услышал это слово, и горнолыжная маска на его лице не оставила возможности разобрать была то шутка или нет. На другой же вопрос биолога ждал куда более подробный ответ, словно, человек рядом только и ждал возможности на него ответить. Почему мы все время попадаем в кошмары? - крикнул в ответ. Этот вопрос волновал его с тех пор, как он обнаружил себя внутри едущей машины. - Точный механизм неизвестен. Основное предположение повышенное содержание адреналина и остеокальцина, совместно с активностю ретикулярной формации ствола мозга. - Начал он одним тоном, и продолжил другим. - Страх. Возбуждение. Нервное состояние на момент подключения. Первичная обстановка формируется пользователем. И когда вопрос с темой определен, идёт зарос, а какой конкретно страх? Запрос подсознанию. Самые яркие, тревожащие, старые страхи, наиболее удобны и устойчивы. С ними связана наибольшее количество нервных путей... Ты же знаешь? Сознание для мрт-сканнера это круги на воде. Стимул как камушек. Бросаешь и смотришь что откликнется... Чем больше связей тем "сильнее" воспоминание, мысль, личность. Очень метафорично как по мне. Здесь же нужны фильтры, возможно предварительная настройка и медикаментозная обработка. Перспективная, но очень сырая технология.

Пустоши Хельхейма Один шаг и рай превращается в ледяной ад. Один шаг и земля оборачивается хрустящей снегом. Один шаг и глаза слепит холод и ветер едва не сбивающий с ног. - Нам туда. - Перекрикивая ветер указал в сторону Элиэзер, что мимолётно для постороннего глаза преобразился как и окружающий пейзаж. Вот он в какой-то очередной толстовской, и вот он уже стоял в горнолыжном костюме, опуская на лицо защитную маску готовый идти в самую страшную метель, словно какой-то ещё один разумный предмет местного "интерьера" - Уже чувствую вкус дурного кошмара...

Пойдем, Эли-э-зер, - позвал Альфи программиста. - Пойдем искать Андреа Как-то вяло удивившись Элиэзер пожал плечами и пошел следом в дверь посреди ничего, как-будто так и должно. Двери порталы. Совершенно обычное дело. Как и гусеницы поедающие стены. Заурядная рядовая вещь на которой и взгляд не способен задержаться. - Пойдем. - Повторил он, кажется, соглашаясь.

- Да. - Согласился Элиэзер подтвердив что он собирался найти Андреа. Собирался. И собирается. - Но вместе, не на значит за руки! В подтверждение своих слов он поднял свои ладони демонстрируя своё несогласие держаться за руки кем-либо. А затем "нужный канал" подтвердил и иное. - И тут всё так и есть. Интуитивно. Неправильно, нерационально, слишком интуитивно. Подсознательно интуитивно. Какими-то намеками, рассыпчатыми как дешёвое печенье, как его собственный рассудок неспособный более породить четкую сформулированную фразу. Даже мысль. -... Слишком интуитивно. - Повторил он вспоминая. - Направления и двери. Двери и наравления. Расстояния нет . Пространства нет. Только координаты и состояния. Самое главное внизу, за стеклом... - Вновь поплыл он отвернувшись, ускользая мыслями куда-то в зыбучий песок. - Интуитивно... Покричи может быть услышит. Но чтобы пойти нужна дверь и направление. Дверь...

Смутно знакомого гостя смирили взглядом полного недоверия и ядовитого скептизма. Даже бровь изогнулась ласточкой от сомнения которому подвергалось каждое услышанное слова. - Что за ахинею ты несёшь? - Спросил он четко жестом напомнив о том что двигаться нельзя. Сближение, держаться поближе. Как же! Он едва его знает, а уже просит так много. Прежде чем куда то идти, надо бы было поспать и поесть. Понять откуда идёшь... - Нет, чаммер, лучше держись на расстоянии, ferstein?

- Что-то такое было. - Туманно ответил потерянный. Что-то. Где-то. Когда-то. Может быть недавно, а может невероятно давно. В другой жизни, другого человека, ведь что человек как не его воспоминания? Их активная конфигурация, человек растёт, меняется, его перепрошивает абсолютно всё, каждое событие, каждая встреча, но разум это ещё и архив прошлых состояний. Пара месяцев. Так легко забыть, откатиться на устойчивую версию, может даже хочется. Забыть эти чуть больше чем половину процента жизни, в которые уложилось столь всего много. Что там два месяца. Один бесконечный день выброшенный в чуланы памяти. Три дня чтобы быть спокойным. Не память. Не информация. Вирус вгрызающийся в сознание подавленным чувством вины. Вселенная вновь исполнила его желание лишив столь болезненных воспоминаний. От них только тревоги, беспокойство, и проблемы, как смердящий запах из забытого в столе ланчбокса. Ты не помнишь что там, не хочешь помнить, и тем более не хочешь его открывать, только отнести на помойку. И за этой ширмой забытья тревога, страх, боль и одиночество. Элиэзер только поморщился помассировав виски. - Не самые приятные дни. - Признался он. Не самые приятные дни когда сам воздух вокруг тебя гудит обещанием забытья и раем. Общности, что он упустил. Он упустил столько всего, уже видел, почти держал в руке. Что-то важное. "Вспомнить бы что" - подумал он беря с земли в руки палочку и принявшись её ломать, снов а и снова, так было спокойней. - Тут тоже не ахти. Призраки првешанных, отброшенные но не закрытые, ещё... Злые псы. Точно. Его же покусали, нога ещё хранила на себе свежий отпечаток. - Странно... - Сказал он бросив на неё взгляд. Она заживал очень быстро. Но мысль о том нормально или нет это ускользала. Ведь бывала и мысль что телепортироваться и летать тоже нормально. "Летать над сверкающем пляжем. Такое тоже кажется было. " -... Я вроде как куда-то шел... Но сначала надо найти Андреа. Тут небезопасно. Совсем небезопасно. Это он вспомнил осень хорошо.

Эдем в негативе Элиэзер действительно мог попробовать ответить на вопрос о функционировании этого места, или на какой-то другой вопрос, даже тот что озвучил упавший с неба человек, творивший чудеса, действительно как самый настоящий ангел. Мог бы. Но тот Элиэзер отсутствовал, у руля стоял другой, или уже третий, или четвёртый, некому было провести инвентаризацию в этой стукнутой голове, где грани личности человека тёрлись друг о друга как шестерни древних механизмов, из движения которых рождались искры озарения, а иногда лишь головная боль, как сейчас. - Что? - Сморщившись переспросил потерянный прижав пальцы к переносице не сводя с упавшего перепуганных и недоверяющих глаз в которых лишь мелькнула тень узнавания имени. Крадущийся походкой он сделал шаг назад, затем ещё один, бегло опустил взгляд на ногу которая стала болеть меньше, и сделал шаг назад уверенней, прямиком к приглянувшийся ранее острой палке. На всякий случай. - Оставайся. Где. Стоишь. - Отчеканил он угрожающей интонацией искусственного интеллекта, рукой указав то самое место, и сделал ещё шаг назад крутя в голове одно слово среди полсотни разбегающихся мыслей меж разбитых граней. Что-то важное. Главное. "Андреа" Звучало знакомо, он что-то вроде помнил, только что, какая-то его часть, прежде чем та утонула среди иных воспоминаний вспыхивающих и угасающих, первые шаги, ночь перед финальным тестированием, когда отец его уговаривал поспать хоть час но он лишь прогонял материал через себя как какой-то фильтр в надежде что среди микрофибры серого вещества задержится чего поболее. Утро операции, когда технодоктор Горизонта почему-то решил показать штуку что скоро станет частью его черепушки. Молчание в палате где так и не раздался голос. Какие-то случайные дни, случайные мысли, беспорядочно, хаотично, сбивая с толку... "Андреа" - Повторил он, в поминая что тоже хотел найти её. Срочно. Быстрее. И какое-то оторванное ощущение тревоги и беспокойства. -... Она вроде была тут. Тут Только вряд-ли говоря это слово он понимал что-то конкретное. Тут - это здесь, не там, мир так относителен, фрагментирован и сломан. Иллюзорен. Люди падают с неба и призраки повешенных пытают с первого вздоха. Он только родился, или это было вчера? Год или десять? Время потеряло всякий ориентир. Время относительность, слева на право потому как так привыкли. Но полка с книгами перевернулась и все лежало на полу в куче. Он нашел одну. "Андреа" Космос, программа предполётной подготовки, она будет главной. Первый колониальный межзвездный корабль... - Я тебя знаю? - Спросил он пришельца неуверенно.

Эдем в негативе Стоило биологу кряхтя откатиться, как костлявая подушка внезапно обрела почти что животную прыть и вскочив и принялась отряхиваться, нисколько не разделяя ни радости встречи, ни болезненности падения, только ошарашенно, скептически, раздражённо и даже в чём-то злобно прыгала взглядом от упавшего, к небу, и обратно. - Гребанный Икар Тариэль... Повторяю, ты кто такой и откуда здесь взялся? Как вообще?! И в доказательство обоснованности своих претензий указал пальцем в чистое небо, откуда никому как ангелам, падать не перестало. Упавший, несмотря даже на то что знал его по имени, не производил впечатление небожителя даже в его, атеистическом - скептически представлении.

И он уже не увидел ни очередной смены локации, ни стремительно приближающейся зелени, ни человека, которого они с мисс Райзборо стремились найти. И по всем правилам относительности, в нарушение всех правил реального физического мира, падающего человека тоже не увидели, пока не стало слишком поздно. Пока его туша, падающая из неоткуда просто не смяла под собой ошарашенного человека, как и все его потешные попытки поймать посланника небес. Бах. Глухой удар. Откуда то снизу раздался болезненный, тихий вздох, прячущий в себе ещё неосознанную панику, то начала возмущаться жёсткая костлявая подушка, смегчившая падение биолога. - Wer zum Teufel bist du?!* Steh auf von mir! Inakzeptabel! Inakzeptabel!.

Эдем в негативе Когда мистер Зингер отнял от лица ладони, все вновь стало нормальным. Даже слишком нормальным - окружающий его сад внезапно утратил все краски вообще. И даже гигантское дерево приобрело оттенки, вписывающиеся в линейку от черного до белого. - Отпусти меня трава. - Прошептал он, приоткрывая очень осторожно, не доверяя саму себе, один глаз, и увиденное вновь, не слишком его устроило. Мир лишённых красок, тоже нельзя было назвать нормальным, кажется. Нет. Точно. Нельзя. "Чёрно-белый мир не норма" - всё же вспомнил он, как вспомнил и другое, наткнувшись на острую палку вставая. - Отпусти меня, Иггдрасиль. Один, бог древних людей, в поиске знаний прибил себя копьём к древу миров чтобы обрести тайные знания. Это что-то ему напомнило, смутно, едва уловимо крутящиеся на языке, жертвенный акт воссоединения ради обретения знания. Что-то было... Знакомое. Важное. - Трава. - Повторил он, вспоминая и щурясь от головной боли. - Трава, серая, серая трава... "Дело не в траве. И не во мне." -... Поэтапное восстановление процедур генерации. - Сказал он и не он, собственная чужая мысль в голове, ниточка, выбившаяся из общего клубка. "Весь клубок размотался, все перепуталась. Струны звенят, гремят соприкасаясь..." ... И можно только бессильно обхватить голову руками, чтобы сжать нити в комок, в плотный комок. - Андреа? - Спросил он у ветра и ветвей, где-то там за ними она подключилась, едва не уронив всю сеть своими перекрученным восприятием. - Гарольд?

Не все так плохо да. У нас могут в драму, и философские картины, есть и ряд просто неплохих. Но вот фантастические боевики, это у нас стыд и позор. В принципе не могу вспомнить ничего хорошего, но я и далеко не всё смотрел. И вот к слову, перед просмотром этого фильма, мне показали три или четыре трейлера отечественных спортивных драм, Стрелец, что-то про фехтовальщицу, и кого-то ещё. Кажется у нас наметился собственный тренд в ответ на западное засилье супергероев :D

Последняя улыбка, перед тем как боль просверлит затылок. Перед тем как агония и тьма скрутят его в тонкую нить бегущую по проводам в виртуальный неверленд. И упал на колени так и не узнав ответа на свои вопросы, но добившись того что и желал - чтобы эти создания ушли, чтобы остаться одному, в тишине, спокойствии и одиночестве. Тяжёлый вдох. Тяжёлый выдох. Вокруг тишина и лишь шелест листвы. Ни движения, ни суеты. Не было даже пения птиц, как и их самих. Только сад, и могучее, исполинское дерево посередине ветвями уходящее в высь неба, а корнями наверное к самим недрам земли. Такое красивое. Такое неправильное. Такое волшебное. Откуда оно тут? Откуда он тут? Что это были за голоса? Фигуры? Инопланетянине? Боги загробного мира? Он попытался что-то вспомнить, но не помнил ничего. Должно быть, он таки тронулся головой. Он попытался что-то понять, но не понимал ничего. Он попытался придумать что делать, но не знал что. Вокруг был лишь сад, деревья и один один. И покинувшее его призраки из головы. - Ничего не помню. - Пожаловался он сам себе снова, ибо больше было некому и отдышавшись поднялся чтобы побрести куда-нибудь, ибо не знал куда идти. И брёл так, по зелёным дорожкам, и цветочным клубам, неизвестно сколько, пока они не напали на него, чудовищно кислой напастью и острыми треугольными гранями неожиданности, он вновь свалился, упал лицом прямо в сырую землю, пережёванную червями как старая затёртая шорохами коробка. Она пахла временем, и обещанием скорой осени, он попытался встать, и отряхнуться, но упал снова, едва взглянув на гремящее голубизной небо, и собственное его тело, казалось таким несуразным, длинным, отдающим просроченным молоком, что не желало слушаться на важные команды его мозга. - Хватит, стоп. - Взмолил он беспощадную кислую траву, кусающего его щёки и глаза, и спрятал их от неё за своими рассыпчатыми ладонями желая спрятаться за ними как за древними каменными дверьми. Вновь укрыться пологом, тишины, из красных дней календаря. - Хватит, отмена, отмена. - Повторил он снова, но голос его лишь урчал забытым стикером на холодильнике.

Это точно. )

Не знаю зачем я это пишу и несу сюда, но меня несколько рассмешила находка которую я сейчас сделал разгребая свои файлы в облаке.