Nevrar

На это в общем-то далеко не открытие, Элиэзер приподнял верхнюю губу, всего на краткий миг, но все же. Удивительно, но он уже давно успешно избегал подобных... Потребностей. - Не одну. Все отклонения есть у меня в карточке. Доступ у вас есть. Физические контакты для меня неприемлимы. Вы это проигнорировали. И я предупредил о подступающем паническим состоянии. Какие в дальнейшем, вам нужны иные сигналы?

- Цветовое восприятие тоже относительно. - Заметил в ответ программист дружащий с фонариками куда более охотно нежели чем с иголками и потными ладонями докторов. Прищурившись, слегка болезненно, он открыл невеликую уж тайну. - Да. В этой голове зелёный по прежнему был зелёным, цвета мусорных баков для стеклянных отходов. С длинной волны, от пятисот до пятьсот пятидесяти нанометров. Красный то же не спешил убежать куда-нибудь, хотя с ним путаница, встречается чаще всего. - Сейчас нормально. Благодарю за помощь, и пожалуйста, держитесь подальше. - Предостерёг он всё же, или попросил? Едва ли он сам отдал отчёт в интонации, обычно ровной без усилий, но сейчас столь близкой, к тому что он всё же почувствовал внутри, к надоедливому, живучему и горькому чувству - к злобе. За неуслышанную просьбу, и то что заставил его пережить, кричать и молить о помощи, за следование своим шаблонам, когда не было нужны это делать. Потому что ему было плевать? Элиэзер не дал бы ответа сейчас. Но сделал вывод - ни одна другая просьба, не получит большего отклика чем та. Доктор Мёрфи будет следовать инструкциям. Даже, меньше. И он не дал бы никакой этому оценки, приняв как факт, если бы не одно но. Его присутствие было там, в бардовой тьме сломанных инструментов, когда он был беззащитен и мог просить лишь об одном. Его руки держали там. И его зрячие глаза, видели его, самого сломанного, и униженного. Он слишком хорошо это запомнил.

Каюта программиста. Около одиннадцати по земному времени. Причина столь многого шума в это утро, действительно, как и предполагал мистер Ши, очнулась очень быстро. Словно в этом худощавом теле лишенного нормального ритмов и сердцебиения, что-то просто противилось медикаментозному спокойствию и отдыху, даже самой его идее, и особенно в этом месте, где в любую следующую минуту все системы могли отказать разом, в том числе, и его собственные. Он просто включился. Сколь не было бы это вульгарно - он не подобрал бы иного слова. Он просто открыл глаза, и всё разом обрело цельную чёткость. Всё было в порядке. Так словно и не было ничего. Так словно он только очнулся от самого яркого и дурацкого сна в своей жизни, где он лениво забыл нарисовать себе картинки, но щедро обрисовал сюжет личными страхами, звуками, и тактильными ощущениями. Но конечно же, это был не сон, Артхаусный фильм ужасов, билет на который ему достался бесплатно в темном переулке солнечной системы. Ведь что-то подобное, и называют кошмарами, когда оно сниться, когда оно перед глазами в виде сюжетного фильма - его называют фильмом ужасов. Но вот когда оно происходит вокруг - то что? Незапланированный рабочий процесс? Пожалуй, он поторопился в оценке собственного пробуждения, поначалу ему показалось, что он смог бы тут же механически встать и пойти по неотложным делам, но тело, как оказалось, ещё хранило предательскую слабость и неясную, вялую боль. Да и мысли тоже путались, как он понял спустя несколько секунд. Поэтому он не стал вставать сразу, решил подождать, тупо пялясь в потолок, с выражением столь же незрячим что и раньше. Выражением, сломанного, бесполезного и униженного. Сейчас он видел, это по всем признаком, должно было его обрадовать, хоть облегчить мыслью что он не будет калекой, что неминуемый ужас самой идеи навсегда лишится зрения, милосердно миновал его, видно желая оставить какой-то урок. Но... Нет. Они ни чувствовал ни радости, ни облегчения. Просто чувствовал себя как раньше. Да и если подумать, а должен ли он был чувствовать себя иначе? Ведь в частном порядке, он просто вернулся в норму. И чувствовал себя точно также. Лучше чем недавно, но не лучше чем вчера. Только разве что немного странно, всё немного зудело, словно его одели в неудобную рубашку из дешёвого волокна что было наверняка последствием тех лекарств что ему успели дать. Вкололи, просто вкололи как помешанному. И он понял ещё одно. Что должно быть, просто напросто не хочет вставать. - Странно. - Сказа он в потолок, и заставил себя всё таки сесть на кровати, чувствуя наверное и ещё кое-что. А потому, предупредил возможные вопросы. - Я вижу. Фокусироваться неприятно, и удаётся с трудом. Всё нормально.

Стоило только рукам доктора оставить его в покое - как программист тут же едва ли не отлетел от него. Не будь стены - улетел бы прямиком на Сатурн на одной лишь недостижимой для такого трюка мышечной тяге. А так лишь упёрся в стену, в тупик, слепой, беззащитный и униженный, пытающийся донести одну единственную простую мысль с совершенно детским испугом: - Не трогайте меня! Отпустите! Не трогайте! Не прикасайтесь! Держитесь подальше! Он бы побежал, рванул прочь, но за спиной был тупик, а впереди они и их жестокая глухота с нежеланием услышать. Прикосновения доводящие до исступления, в мраке без образов. В слепой темноте они превращалось в одно, и кричали об одном - о угрозе, животной угрозе, с одним лишь посылом атакующим чувства без ясной конкретики. Страх и паника. И бежать было некуда. Ни клочка спасительного света. Только тьма и страх. Только спрятаться, в унизительной манере сжаться, в ожидании удара, в ожидании милости от судьбы в которую не веришь, но на которую так надеешься. "Лишь бы оставили. Лишь бы оставили." Крутит перегруженный от заблудившихся сигналов нервный поток, а уста говорят с механической заведёностью. - Неприемлемо. Он бы уполз, ногтями вгрызся в землю в поисках тайного люка из этого мира жестоких слепцов не способных услышать одну, простую, предельно ясную просьбу. Всего лишь одну. Но здесь была проклята станция. Одна. На один булыжник среди космоса. Тут некуда была бежать. Только дрожать, пытаясь унять и забыть.

Но ничего доказывать он не хотел, единственное что он хотел - это чтобы его отпустили, сейчас же, немедленно, о чём он и прокричал: - Отпустите! - Разубеждая в собственной дееспособности, и повторяя как безумный. И продолжал просить, умолять, не слыша толком её слов, и не чувствуя что её хватка ослабла. Она ушла - а её жёсткие искусственные пальцы всё равно продолжали его держать и терзать, бесстрастные как садистский крюк мясника вопреки её воле. Что он там говорила, что кричала, и держала ли она, или только доктор Мёрфи, он не видел, не обращал внимания, лишь повторял одну просьбу, слепо видя себя скованным десятком настырных рук лезущих отовсюду. Вновь, и вновь он пробывал выскользнуть, готовый на что угодно ради этого. Принять любые озвученные обвинения, что да, он считает их всех тварями насекомыми, грязными обезьянами что посмели его трогать, он прокричит "вы ничтожные ублюдки" - только отпустите. Он скажет и что и всё с точностью наоборот - только отпустите. Пойдёт сам, пробежит, хоть прямо в открытый космос - только отпустите. И на слова прощения, ему точно также было плевать, он простит, всё простит, только... - Отпустите! - Скажет он полностью зациклившись на бесплодной борьбе и попытках обратиться в жидкий хрящевой суп, и содрогаясь от страха сделать лишнее движение, что резонансом вновь ударит по нервам.

И попытку сморщившийся программист-бунтарь повторил тут же, грубо наплевав на просьбу не брыкаться и сочтя её скорей уж за прямой приказ к действию. И будь у него чуть побольше сил, он бы снёс женщину, и Дока, и всю станцию, и весь спутник прямиком на Сатурн с яростным воплем дикого зверя подгоняемого хваткой жгущей огненным клеймом. Таковым наверное была его фантазия. А на деле - перепуганный нервный крик и безуспешная попытка водицей и тонкими костями просочится меж пальцев. И та безуспешная. - Не надо! Пож, пож... пожалуйста, отпустите!

Но развлечение и впрямь было, банальное, для детского сада - но не для научной станции. Получив укольчик спящая принцесса вскрикнула, ухватилась за шею, и едва ли не скукожилась как виноградинка на ускоренной съёмке превращаясь в изюминку. Сморщенную, неприятную костлявую изюминку с привкусом зелёной плесени. Он на секунду и думать забыл, что должно было идти за словами "Сожалею" Гарольда, как его напугали ещё больше. - Я сам! - Попросил он жутко неловко пытаясь отстраниться вслепую от доктора. Перспектива получить пару тумаков от углов по пути привлекала его больше чем сопровождение двух людей. Точно также как и перспектива провалиться в небытие - слепой бесполезности. - Просто направляйте. Возможно мне придётся привыкать. "Десять минут" таков был вердикт Доктора, может, эта мысль не и должна была приносить облегчения, но приносила. Лишь бы поскорее.

- Вы говорите сейчас о моей матери, мистер Зингер. Поэтому, я попросил бы вас воздержаться от слов "дефектный" и ему подобных. - очень вежливо попросил Гарольд. - Принято. - Проглотил программист упрёк точно также, как и извинение, одним единственным словом, и одним же вопросом. - Стоп-триггеров у тебя совсем нет? Программных штор, за которыми люди могли обсуждать свои дела вне поле зрения твоего всевидящего ока машины. Людям такое нужно, для их маленьких грязных дел, личных разговоров, да и просто для чувства собственного комфорта. Никто не хочет думать о том, насколько много устройство, вживлённое в руку, знает, и о сколь много отправляет по невидимым линиям в сеть. О том, что оно слушает каждое слово, каждый жест, с идеальной преданностью ожидая команды, от хозяина или извне. Никто не думает. Все знают. Но все смирились. И даже с этим смиренным знанием, так и не избавились от устаревшей привычки затемнять окна, запирать двери, и закрывать детей в комнате, когда приходят взрослые, для взрослых же разговоров. Мало ли, вдруг услышат не то? Ведь малыш должен расти в контролируемой среде. Цифровой малыш - тоже. Он оберегал мать от плохих слов, но и его тело и разум - суть информация и код. И мысль может быть болезнью. Сколь губительна может оказаться мысль о собственном устройстве, для рождённого среди серверных процессоров сознания? Если оно там есть, если гениальным учёным удалось создать его эмуляцию, сколь стойко оно окажется к знанию того, сколь много раз его переписывали? "Прости Гарольд. Мы убили около десятка версий тебя, прежде чем научили тебя отличать сарказм от намеренной лжи." Эволюция убивала миллионы особей ради жизни одной. Люди убивали миллион раз одну и ту же особь чтобы та смогла ожить. Какой выверт могут дать эти слова на дальнейший функционал, если он их поймёт и обработает должным образом? Машины с эмуляцией сознания и человеческого поведения - слишком трансцендентны. Это ведь природа человека. Люди до сих пор в потёмках копаются в собственных мозгах, и не находят ответа на вопросы. Маются, мучаются, платят психологам, а те как шаманы, стучащие в бубен, пытаются дать ответы, говоря банальные истинны научными словами. Занесённые в компьютер - они будут точно также глючить. Даже ещё больше. Ведь случайно увиденное кино для взрослых увиденное малышом - станет причиной многих проблем в будущем. А с искусственным интеллектом? Он не знал его функций и программ, не видел исходников. И теперь может быть никогда и не сможет глянуть. Он терпел людей, которые слишком бы расстроились от просьбы сдать кровь на уровень тироксина и тестостерона чтобы он понять возможную реакцию на слова. Терпеть ещё и искусственный интеллект, обвиняющий его в неподобающем отношении к матери. Удивительно, но... Он понят точно только одно. Это второе ядро точно было дефектное. ИИ не пытался это отрицать. Только просил слова подобрать иначе. "Что вы, мой сын не психопат. Он просто..." ... Не любил, когда собирал вокруг себя столько людей. - Это может подождать, сначала поможем Зингеру. - Да пожалуйста. - Согласился он, чувствуя свой социальный долг исполненным в полной мере, и ещё больше чувствуя желание скорее уйти. Тут даже никто не выразил ни удивления, ни должного восхищения чуду прогресса, как обычно они это выражали, даже такой банальной вещи как свежий ароматный кофе или новая причёска. То-то конечно стоило внимания куда больше, чем самый кончик прогресса у них под носом. Не совершенный, не избавленный от недостатков, но всё же значительный шаг на пути к будущему. На повестке до сих пор оставалась, такая неважная вещь как его слепота. Сгоревший переходник. Им конечно были нужны его навыки, но они были бы нужны меньше, займись они чем-нибудь полезным.

- Спасибо. - Поблагодарил Элиэзер сразу двух докторов, но не слишком то тоже вежливо, машина лишила его не только зрения, но, пожалуй, и большинства его визуальных проявлений человечности. Тело лежало. Тело говорило, лишь губы слегка помогали артикуляции. Он мог слышать только голос, анализировать только его интонации, получать сущие крохи информации о настрое собеседника, и сам выдавал теперь немногим больше. И потому кривая, несколько злобная улыбка в ответ на вопрос Гарольду могла показаться даже несколько зловещей. - Томограф тут есть. Даже больше. Лучше. Он не успел пояснить, ещё один голос. Уаат? Райт? Райзборо? - Зиг? Ты очнулся? – мисс Райт вытянула шею, чтобы получше разглядеть программиста, затем перевела хмурый взгляд на Майкла. Кажется, она пропустила отложенное сообщение, пока находилась в душе, и еще не разобрала почту, но все таки догадалась, - Черт.. последствия серьезные, да? "Зиг" Она сказала "Зиг" Так называла его мисс Райт. - Да. - Отозвался он на её голос, даже странно было что он собрал вокруг себя столько людей. Это его раздражало неименоверно, но в этом он решил найти и плюсы. Раз его НКИ был пока ему недоступен в полной мере на неопределённый срок, то оставался только голосовой протокол передачи данных. - Пока не ясно. Я потерял зрение на неопределённый срок. - Повторил он слова Дока почти вместе с ним. Но будем надеяться на лучшее. И пока что Зингеру понадобится поводырь.  - Просто привяжите верёвку к роботу уборщику из ангара, и настройте его на голосовое управление для задачи маршрута. - Не то всерьёз, не то в шутку сказал он, и в ожидании спасительного укола, поскорее принялся за короткий пересказ ради чего он собственно лишился глаз. - Мне очень жаль, мистер Зингер. - Гарольд помолчал немного. - Я не хотел, чтобы вы пострадали. С высокой вероятностью, зрение к вам вернется. - Принято. А пока не рекомендую не пользоваться этим портом, без чёткого плана действий. Доктор Мёрфи, обратите внимание на интерфейс, он модифицирован. Задействованы служебные, контакты, полагаю, его разгоняли для более полного сцепления. Возможно НКИ модифицировали, чтобы избежать подобных побочных эффектов, но Гарольд предупреждал меня что это может быть опасно. Так что возможно это и неизбежно для целей с которыми его использовали. Это, нечто потрясающе. Гарольд, он потрясающий. Удивительный. Полагаю, мне даже следует извиниться. Хм. Социальные протоколы приписывали невежливость тому чтобы говорить о ком-то так словно его тут нет. А его сенсоры были всюду, ни одно сказанное слово вслух не могло пройти мимо. Это даже вызывало сложности в продумывании речи. - За то, что приходиться говорить так, словно тебя тут нет. Закройте дверь если восточники рядом. Он не ограниченный искусственный интеллект. Его класс будет повыше. Возможно, намного выше. Очевидно, что на Аяксе работали не только с микроорганизмами. И химерами. Он снабжён прописанной личностью, безусловными рефлексами, имитирующие человеческие, эмоциональными реакциями, сцепленными с основными протоколами поведения. Он обладает глубокими способностями к пониманию речи, и её осмыслению. Уж в разборе придуманной кличке, и её глупости, Гарольду Элиэзер дал баллов не меньше чем себе. И он проявлял оценочное суждение, относительно себя. Имитировал сознание, вопрос, насколько глубоко. - В общем, по большинству признаков, "искусственный разум" я бы сказал, пока не гляну под капот. С неясными функциями. Но. Я бы сказал, что одна из них - быть человеком. Человеческий разум - хрупкая вещь, сотканная из мелочей, дыхание, моргание, всё это машине не нужно, но где-то там, в глубине изначальных естественных функций, может именно из них и рождается та самая интригующая иллюзия в мире - сознание. - Другая - очень продвинутый модуль виртуальной реальности. Комфортный дом. Точка обзора. Маленький, желанный рай. - Третья - едва ли не чтение мыслей подключенного пользователя. Способность доставать визуальные образы из подсознания подтверждена. Для переноса... - Я так думаю, тут пытались перенести сознание, или его часть в систему. У него два ядра, или что-то вроде того. Второе создано на основе женщины, её фотография в каюте Маккуина. И это ядро, оно, я не знаю. Не успел провести анализ. Мне надо подумать. Я бы сказал дефектное и зацикленное. Неполное. Полагаю, что часть сейчас неработающих функций связанно именно с этим. Ведь Гарольд, это имя. Имя мышонка что отдал свой мозг на растерзание тысячам людей что после вновь собрали его в компьютере. А в мозге человека - триллионы связей. Воссозданные, благодаря вульгарным опытам Даниэля. - Мне надо подумать над этим.

Завтракал сегодня? Незрячий, не моргающий, перепуганный он скривился от невинного вопроса так, как если бы доктор спросил что-то неприличное прямо за столом. Сейчас ему только этих надоевших вопросов не хватало! - Да. - Соврал он без особой игры и энтузиазма. Зато он вполне наелся приключениями в виртуальном мире. - Проклятье. Я... - он не договорил, просто проглотил слова что собирался сказать сначала, облизал пересохшие губы и закрыл глаза. Если зрительная кора была перегружена, нечего было её перегружать ещё он. Он тупо уставился в потолок. Или туда где он прикидывал его наличие. - Можете мне дать успокоительного? Слабый. Слепой. И совершенно бесполезный без своих инструментов. Осознание этого факта, подкралась пугающее близко. Он пока ещё держал эту мысль на расстоянии. "Временная трудность. Так бывает." - Убеждал он себя. Но знал - не бывает. Он ни разу не слышал о таком. А по сбивчивому объяснению доктора понял и то что и тот не знал. С тем же успехом боты на первой линии технической поддержки советуют перезагрузить устройство. Озвученный вердикт пугал своим не профессионализмом. Винить его не следовало. Ситуация была такая. Но ждать неизвестно сколько, неизвестно чего, на этой сломанной станции, с единственным способом коммуникации и развлечения - разговором... - А лучше усыпите меня. - Предложил он лишь слегка прокрутив в голове эту перспективу, и повторил что сказал биологу секунды назад. - На время. Я испытываю предпаническое состояние, и сильную агрессию с мотивированным желанием причинить вред. Так наверное будет лучше. Только теперь агрессия вернулась на первое место. Вот только вымещать агрессию в его состоянии он мог только на себе. И первым вердиктом было весьма однозначное, пока только моральное, самоуничтожение в единственном слове - тупица. Всё ради чего?.. Вполне справедливо и поделом. Его же предупреждали. Но он всё равно полез, потому что это следовало попробовать. Следовало дождаться контрольной группы. Как на скользящем. Но тут было слишком мало людей. Тут он сам расходник. Предохранитель. Просто... Он оказался вторым в коробке. Вполне логично. Шансы были велики. А риск очевиден с самого начала. Задолго до. Почему же ему только было от этого обидно? Это ведь тоже было так глупо. Жгло желчью в горле. От этого нужно было избавиться, но так и не получалось. Только жгло сильнее. "Почему нельзя просто откатить всё на полчаса назад?.. " Всего на пол часа и сделать по другому. "Пожалуйста" - Пожалуйста. - Повторил он вслух, болезненно поморщившись и положив руку на грудь.

- Доктор Мёрфи. - Константировал Зингер, перестав уговаривать Тёрнера убить его завтраком из милосердия. Может то был знак приветсивия а может проверка того что он ещё способен различать людей. Ну как, он повернул голову на голос, но и только, больше... - Ничего. - В этом одном слове, прорезались нотки паники сдержанной до его прихода и слов. - Я не вижу ни света, ни фосфенов, ни визуального интерфейса НКИ с тех пор как открыл глаза, пару минут назад. Вы можете это исправить?..

Его лиловые губы сложились в тоненькую дрожашую линию, пока глаза часто моргая пытались слепо сфокусироваться в направлении голоса биолога. - Нет! Именно кинь! - Настоял он резко отталкивая от себя тюбик словно тот причинял ему боль. - Я ничего не вижу. Глаза целы. Значит варианта два. При одном из них, рефлексы сработают.

- Значит он придёт как только сможет. Рассудил, программист в пытке чужой чувствительности находя утешение для себя, а в уме повторял одно единственное слово. "Спокойно. Спокойно. Спокойно." Во всяком случае, пока техномедик не даст диагноз. "Спокойно" Пока давящая пустота в груди словно раскалывала его пополам, и тело, и мысли. - Сложно сказать. - Ответил он вновь после паузы, стиснув зубы и пробуя слова на вкус прежде чем их озвучить. - Я испытываю предпаническое состояние, и сильную агрессию с мотивированным желанием причинить вред. Верней, испытывал. До панического состояния. Оценка не будет верной. Бросьте мне в руки что-нибудь.

- Быстрее не обязательно. - Прокомментировал, программист лежащий, и теперь боящийся сделать любое движение. - Я не умираю. Впрочем, это было единственное что он позволил диагностировать себе самостоятельно. Только лишь добавил. - Успокойтесь. Гектор был прав, думая что эту просьбу, чаще алресуют самому себе.

Элизер молчал долгие десять секунд, как если бы собственное тело не давало ему однозначного ответа на этот вопрос, и он решил получить его из вне. Медленно, очень медленно он поднёс дрожащие руки к лицу ощупывая собственное лицо, кривоватые губы болезненного лилового оттенка, впалые щёки, острые скулы, пока не замер в нерешительности. "Спокойно. Спокойно." Твердил он сам себе, но с каждым словом и мыслью, охватывающая его паника становилось только сильнее и ближе. -Н-н-е-н-е-е-ет. - Выбили его стучащие зубы сквозь дрожащие уста. И это был единственный звук. Он замолчал, перехватил правую руку за запястье и унимая дрожь перестал даже дышать. Интерфейс не отвечал на его вызовы, перед глазами была почти что тьма. Звуки приносили ему информацию о мире, он чувствовал его вокруг кожей, но глаза были к нему совершенно слепы. Темная грязная пелена сплошь из помех и бледно-зелёных линий разведённых меж бардовых разводов, но мертвенно пустая, без единого огонька среди артефактов умерщвлённого зрения. Он не видел даже собственных пальцев, даже когда решился наконец ткнуть себя слегка в глазное яблоко. - Пожалуйста, позовите доктора Мёрфи. - Еле выдавил он из себя стройные слова, борясь за каждый звук с дырой в открытый космос на месте собственных лёгких.

Аппаратный отсек служебного модуля. Разъём - f569tr. Где-то между "тогда" и "сейчас." Но я рад был познакомиться, мистер Зингер. Не обижайтесь. Увы, Элиэзер не мог выразить тут свою солидарность, причём... Буквально. Не успел. Банально не успел выразить свою глубокую не солиданость. Он пришёл сюда не знакомиться, а с конкретной целью и задачей, обозначенной заранее, а его выкинуло из системы, как надоедливого жука! Ничто в мире, не могло разозлить его вернее и сильнее чем это грубая издёвка, и полный провал в поставленной задаче. Пожалуй, это было единственной в мире вещью способностью его именно разозлить. Сознательно, в полной мере, привести в гнев. Раздражало то его бесконечное множество вещей, прикосновения и люди были даже не в начале списка, который он горделиво начинал пожалуй с самого себя, но то было внешним фактором, напускным, от которого ему и самому порой хотелось избавиться как от неудобной одёжки. Это же было совершенно иным, шло от самого естества того что звало себя "Я" Прошли пол часа, и его цифровой призрак заключённый в карбоновый шар, разослал всем первое сообщение. /"Это сообщение было сформировано заранее. Не хотел беспокоить раньше времени. Поведение ИИ Гарольд, нарушает спецификацию для его класса и назначения. Дело не только в ошибках, но в запрограммированных моделях поведения и эмоциональных реакциях. Они не имеют смысла. Обычно. Возможно это просто шутка, или чья-то личная доработка для личных нужд. Но. Мной зафиксирован проходящий трафик, использующий нестандартные протоколы, оптимизированные для скоростной передачи сложных данных. ИИ его класса, не должен обладать производительностью, для работы с чем-то подобным. Я допускаю возможность, что его могли доработать для каких-то нужд. Возможно именно на его питание энергия и уходит. Постараюсь во всём разобраться. " Затем прошло ещё полтора. Его бренное тело так и оставалось лежать, не подавая признаков жизни ни в мире реальном, ни в виртуальном. /"Это сообщение было сформированного заранее. Если я не отменил отправку этого сообщения, или вы его получили раньше, чем через два часа, значит, что-то пошло не так. По той причине, что что-то пошло не так, я не могу сообщить что именно. Убедительная просьба проверить мои жизненные показатели и здравость рассудка. Спасибо. " Очевидно, чтобы не пошло по его планам, он собирался решить это побыстрее и выслать весточку. Не срослось. Теперь все устройства западных коллег оповестило тревожащее сообщение. А за ним прошёл ещё час. - Ich wurde vergewaltigt*. Таковым были бы его первые слова при возвращении мир твёрдых материй. И он не подобрал бы более точного, не вульгарного определения, не желая разбраниться ещё сильнее. Но самый большой сюрприз его ещё ждал после того как он собирался открыть глаза.

- Смысл слов определен достаточно точно. Вы добавляете от себя. - констатировал Гарольд под звездами каменистой пустыни. - Aufpasser, возможно. Лучше даже hueterin. Но не аufseher. Умилительно, это было умилительно, искусственный интеллект логически оспаривал собственную кличку. - Именно. Добавляю от себя. Аргументы приняты, Гарольд. Но это не важно. Элиэзер вежливо помолчал, давая системе обдумать то о чём она думала. Что-то наверняка важное раз это смогло её отвлечь. - Запрос. Расширенный ответ что подразумевалась под "Не сейчас". Запрос. Назначении функций и систем, сейчас недоступных, отключенных или завершивших работу с ошибкой.

Кроличья нора Дэниэл. Элиэзер, не Дэниэл, прислушался к имени и к словам с чуткостью музыкального жюри, ожидая отклика. Всегда было интригующе услышать во что превратятся твои слова состоявшие почти сплошь из метафор и идей пройдя через машинную сеть осмысления и обработки, через жернова сложнейших ассоциативных алгоритмов. Может сущий бред. А может, тоже бред, но что родит уже в твоей голове высокую и дельную мысль. Или же, это будет чёткая связанная мысль без мишуры и прикрас. Узнать заранее можно, но скучно. В этом же раз вышло и вовсе весьма неоднозначно. Какой-то модуль, связанной с той женщиной с фотографии осмыслил частично его слова, но не узнал его самого. И даже стало дико интересным узнать, что за вульгарные опыты здесь ставили. У него уже был список из догадок. - И это титул, что вы мне присвоили, несет негативную коннотацию. - заметил Гарольд. - Сначала "надсмотрщик", следом "тюрьма". Мне не нравится. - А! Это. - Элиэзер замолчал, словно задумавшись над тем как вновь объяснить шутку старому другу которую тот забыл после вашей долгой разлуки. - Это хорошо. В этом и суть. Тебе "Не нравится". Должно было глубоко наплевать. Даже больше. Не должно было быть вообще ничего что могло бы оценить присвоенное имя. Просто ещё одно присвоенное значение для переменной вызова. "Гарольд". "ИИ". "Эй ты". Хоть "Дурень цифровой". - Негативной коннотации нет. Есть функционал, Aufseher. Попечитель. Заботящийся о нуждах других. Контроллер. Контролирующий функциональность систем и надзором. Смотритель и надсмотрщик. Присутствующий всюду и следящий за соблюдением режима. Все основополагающее функции, в смежных значениях слова. И шутка в выделенном одном, из-за назойливости обычных алгоритмов. Но твой функционал серьёзно расширен. Насколько и с какой целью?

Кроличья нора - Ты только представь. В среднестатистическом мозге восемьдесят шесть миллиардов нейронов. Восемьдесят шесть миллиардов! Сто пятьдесять триллионов связей между ними. Частота, с которой он работает, приближается к 100 миллиардам Герц. Ну разве это не фантастика? - Не особенно. На Земле таких миллиарды. - Выразил программист свою вредность характера и скептицизм, чистый как дистиллированный джин, своей бесцветной рукой, загребая горсть песка из-под ног. - В горсти песка, равной одной пригоршне, для счёта равной тридцати граммам, содержится около тридцати тысяч песчинок. Они соударяются, трутся, чисто ньютоновской механикой образуя огромное количество взаимосвязей, сильным взаимодействием, ещё больше, а слабым, и вовсе неисчислимое количество. Где-то там, в этом многообразии внутри горсти песка, можно закодировать что угодно, любую книгу, целые библиотеки, но кто прочтёт, среди шума всей вселенной? В том же одном числе пи, в отношении длины окружности к её радиусу, содержится все числовое многообразие. Без повторений. Все даты. Вся история человечества, с первого дня, и до последнего, и хаос, растянутый на века. Хаоса куда как больше. И всё сводится лишь к соотношению. К простому кругу, и простым же формулам. Песчинки просто падают, всегда образуя горку. А там, разные фракции из разных пород, немного перемолотых раковин со дна древнего моря, в конечном итоге, никаких книг, лишь одна история о горах и моллюсках. Пальцы - примитивно обозначенные прямыми углами, пропустили меж себя бесчисленные песчинки, не отмеряя ни времени, ни количества, те посыпались совершенно в никуда... - Сколько шума в ста пятидесяти триллионах связей? ... Они сыпались и сыпались, словно отмеряя время приговорённого человека, пока не осталась лишь пара. - О чём гудят и галдят клетки на миллиардах герц? Остались лишь пара песчинок. Но и те скатились с идеально скользкой математической плоскости рук, к размышлениям о том, что и не всё сводилось к одним лишь нейронам, и их связям, о сложной химии, протекающей меж ними, о гормонах, огромных рубильниках, заставляющих плясать всю систему. - Не всё стоит сводить к цифрам. Это вульгарно. Этот мир не был бы создан без ответа. Вписанного в код как шпаргалка. - Просто... поразительно. - Едва он мог выразить чувства от этого. Сколько он был тут, дала ли бы программа правдивый ответ? Может пять минут, может и много дольше, пока он спал электрическим сном, программа списывала волны его мозга. А может, совсем ничего. Но она прочла мысли, с ловкостью карточного шулера, вытащила карту, о которой он только подумал. И не просто карту. Образ. Начала выстраивать целую локацию, по тому, что он сам едва себе представлял, лишь изредка-изредка видел в смутных снах, с блаженном ощущением, от красоты фантастических пейзажей, невозможных в реальном мире, где и ему самому иногда казалось места нет. Конечно он воспротивился. Шулеры мысли не читают - они просчитывают, играют на психологии, мимолётно на секунду показывают карту, якобы случайно или нарочно, и вот, она уже в памяти. Иногда ошибаются, но, когда нет - это кажется волшебством. А хороший ловкий трюк стоит не меньше настоящего заклинания. Это он знал прекрасно. Весь мир был соткан из трюков, обманов и иллюзий, даже сам человек. Никаких заклинаний. Никакого волшебства. И перед ним, очевидно, был самый превосходный рукотворный трюк, который он видел в своей жизни. Слово "потрясающий" едва ли вмещало в себе его характеристики. Иллюзорный мир вокруг, дымка, но которую можно взять и рассмотреть во всех деталях, трогать, нюхать, наверняка даже сломать, и уровень детализации... Идеальная песочница, в которой так хотелось разнести в щебень все булыжники, предаваясь совершенно детскому порыву в исследовании мира без всякой узды. Развести костёр и смотреть как тот будет гореть, в симуляции экзотермических реакций. И мозг его пищал от восторга вернуться в родную савану, где можно драться и охотится, вновь открывая мир. Пока вновь не станет скучно, и не приспичит непременно проверить, а что будет если?.. А программа гибкой процедурной генерации окружения? Она наверняка была просто нечто, он был просто обязан найти её и скопировать, допытаться до исходников во что-бы ни стало. Годы тюрьмы в случае провала, его сейчас не пугали. Впрочем, как и то что программа скорее всего в нарушение всех запретов стимулировала некоторые области его мозга допытываясь до приятных образов, которые могла считать. И вполне вероятно - на этом не останавливалась. Всё равно это было слишком удивительным. Но всё равно было фасадом, сотканным для его удобства. Он был там, на кресле в аппаратном отсеке, где-то там в соседнем отсеке стояли сервера, обрабатывающие свои задачи, в том числе и присоску на том конце спиномозговой розетки, рисуя ей удивительные картинки. Здесь у него не было глаз. Только виртуальная камера, с фильтром для пересчёта картины для двух глаз, приставленная к актёру на ниточках НКИ. Он видел красоту, её технологическое совершенство будоражащее ум, но хоть и не мог увидеть, уловить все сплетения проводов, схем и кода за обшивкой, всё равно подлинно знал своё место и что за пространство вокруг. "Пространство" даже само это слово тут приобретало оттенки смысла ломающие воображения. Главное было что за ним, что приводило его в движение. И что было перед ним. - Цифровой приход, да? - Спросил он наконец перестав разглядывать пейзаж и переключив всё своё внимание на женщину что сидела под деревом. Всё увиденное могло быть плодом работы его собственного воображения. Мозг не может изобличить сам себя в обмане, нельзя представить то чего не можешь представить. Галлюцинации убеждающие в своей реальности, даже реальней самой реальности, спроси любого психа. Но приправь их цифровыми формами, сложными продуманными расчётами, добавь стороннего наблюдателя, и вот он, многопользовательский осознанный сон неотличимый от реальности. - И вы не Надсмотрщик. - Это уже было в полной мере ему очевидно, здесь на Аяксе был не ограничений ИИ. Или не только он. Здесь было нечто куда более продвинутое и совершенное, вопрос был лишь насколько. Вопрос, ответ на который он самонадеянно надеялся пытался получать в ответ на собственные слова.

"Забыл капу. Опять." - Пронеслось в голове программиста за секунду до. До как его тело на секунду скрутила адская мука, рождённая из невозможных нервных сигналов. Он прикусил зубы, прикусил язык, губу, а может и локоть. Прикусил ли или только показалось? Разобрать было невозможно, машина убивала курьеров в его теле со скоростью света, все нервные депеши были пойманы, вскрыты, и отправлены в костёр. К чёрту неуклюжий аналог, ведь в двадцать пятом веке бал правит цифра! Вот только люди - ангелы аналоговые, им был нужен переводчик, вживлённый в тело для общения с собственными же созданиями, для снисхождения в миры, собственноручно собранные. Не в этом ли великая милость и ирония творцов? Хотя, если подумать, он бы то сам сказал и по-другому, что он адаптировал своё тело для цифрового мира. Амфибия двадцать пятого века. НКИ вместо жабр для второй среды. Вот только, вторая среда ложь, рыбы там нет, и воды нет. И дыхания нет, и воздуха нет. Пульса у него... и так не было. Давно. Но тут и крови не было. Ничего не было. Голый паразит в банке. Сознание с вырезанными чувствами, в совершенном подобии депривационной камеры. Не участь - худший страх и зловещий ужас. А для другого - недостижимая награда, последний порог через который свобода, и бесконечные тайны. А он. Желал ли этого? Мечтал ли? Наверно. Но своё место - прекрасно знал. Знал, что и это - желание паразита, рождённое из потребности в безопасности. Нет тела - нет боли. Нет болезней. Ничто не может навредить. Неуязвимость. Эволюционный апогей. Ну, если не считать ещё бесконечного потомства. Кажется, кто-то в древности на полном серьёзе выдвигал такой научный вздор, что высшая форма жизни - энергетическая. Наверняка из тех же побуждений. Он же, предпочитал смотреть трезво, в неприглядную правду. А правда как известно, всегда где-то посередине. По серединке меж адом и раем - грешная унылая земля, лишённая и невозможной красоты садов, и бесконечных невозможных мук. По серединке меж ещё не сорванной гроздью зарождающийся вселенной и депривационной клеткой - информация, потоки данных, едва уловимые для человеческого восприятия. Оно просто не знало, что с ними делать. Это можно съесть? Они жёсткие? Тянутся или падают? Какие они вообще?! Потоки данных - значит непременно текут. Как вода. Как дождь. Их было слишком много чтобы просто ухватить целиком взглядом, не то что осмыслить. Человеческое сознание, до удручающего однопоточное глядело в мысли многоядерных распределённых вычислительных сетей, и так болезненно нуждалось в точке обзора, что ткало её из ничего, и просто не могло существовать без этих считанных градусов поля зрения. А дай чуть больше - сломается и рухнет, словив самый настоящий органический экран смерти. Вот тут, и заканчивался весь его человеческий ум, вся гениальность, и вся приспосабливаемость. Здесь был рубеж человечества. Оно превзошло само себя, вступило на земли, за пределами своего понимания. Мир абстрактных форм и понятий. Мир далёких звёзд и галактик, далёких настолько, что воображения не хватало даже очертить их путь. Изящные и выверенные уравнения, предсказывали ему поведение квантового мира - но не помогали его объяснить. Физические модели уходили в измерения, что нельзя было представить. Лучшие философские основы бескорыстия, разбивались под грубым натиском эгоистических директив спинного мозга. Вот для этого, для прохода в новый мир, человечеству и нужны были нужны машины нового порядка. И нейропротезы-скафандры от мозгодробящих тайн. Ведь даже в этом слове нейпротез, было столько от оскорбительного протеза. Костыля для переходного этапа. Его идеи, лишь человека, чья истинная мечта была за пределами его собственного же понимания. Он был архитектором машин, которые должны были ему её рассказать, но всё на что он был способен, это едва прикоснуться к их тайнам. Уловить. Едва. Едва. Лишь настолько чтобы не клюнуть на глюки мозга, приспособленного для драки и спаривания на лужайке, видящего лица и предметы в клубах пара на небесах. Едва. Едва. Чтобы разобраться в собственных чувствах, пока машина изучала его, разбирала на исходники и рисовала желаемые образы, пьянящие неведомыми чувствами из снов. - Отмена. - Сказал он. Подумал он. Тут было без разницы. У Бога было слово, и из слова родилось сущее. Он же был человек. И словом своим он угасил свет. Он хотел понять. Ибо понимание -это предсказание. Это безопасность. Низкое желание паразита. И обрети он силу бога - он бы сущее низверг бы до одной простой изящной формулы для своего понимания. Пропитания. Вытянутая рука его, инструмент воли, что всегда был рядом, бледная, но такая живая, невозможно настоящая для этого края, пошла цифровой рябью, лишилась цвета, затем и фактуры, едва не ли формы, сжавшись до полигональной сетки, теряющей всякую сложность. Считанные нити, считанные углы, простой узор, абстракция абстракции, таковой стала его форма, простая для понимания и обсчёта. Лишь пара байтов. Если у него не отберут права на собственный аватар. Ибо тут сплошная фома. "Сделай люминесцентную татуировку на внутренней стороне века. Светом едва больше привычного пятна перед глазами. Оцифровывая тебя, её не заметит, а ты всегда знаешь, что она там" - Такой он бы дал совет всем раньше. Но вот, интригующая программа в которой он оказался, была многократно хитрей и сложней, чтобы не решить такой трюк. - Это нерационально.

Аппаратный отсек служебного модуля. Разъём - f569tr. "Если впадешь в кому, кричи погромче, прибегу побыстрее" /"Не смогу. Но постараюсь оставить информацию." Ответил сообщением интеллект, всё же, вопреки всеобщему мнению, вполне естественного происхождения, и парочка техномедицинских доработок так и не смогли исправить этот прискорбный грязный факт из его биографии. Зато с хорошей точки зрения, они не сковали его окончательно необходимостью соблюдения формальной логики со всеми её ловушками. С плохой же, так и не спасли от когнитивных искажений, и всех слабостей мягкой плоти. Предвзятость. Шаблонность мышления и инерционность мышления. Самонадеянность. Всего это он не был лишён, и может, если бы не это, он и не решился на такой опрометчивый шаг. Ведь... "...Что-то не так"- Понимал он вполне сознательно, на основе фактов и личных наблюдений, и вполне осознавал все риски, его собственный список был ничуть не короче, чем у доктора Мёрфи, а может, даже и длинней. Иначе бы он не записывал отложенные сообщения в программу сферического мона в своих руках. Отправить через полчаса. /"Это сообщение было сформировано заранее. Не хотел беспокоить раньше времени. Поведение ИИ Гарольд, нарушает спецификацию для его класса и назначения. Дело не только в ошибках, но в запрограммированных моделях поведения и эмоциональных реакциях. Они не имеют смысла. Обычно. Возможно это просто шутка, или чья-то личная доработка для личных нужд. Но. Мной зафиксирован проходящий трафик, использующий нестандартные протоколы, оптимизированные для скоростной передачи сложных данных. ИИ его класса, не должен обладать производительностью, для работы с чем-то подобным. Я допускаю возможность, что его могли доработать для каких-то нужд. Возможно именно на его питание энергия и уходит. Постараюсь во всём разобраться. " Отправить через два часа. /"Это сообщение было сформированного заранее. Если я не отменил отправку этого сообщения, или вы его получили раньше, чем через два часа, значит, что-то пошло не так. По той причине, что что-то пошло не так, я не могу сообщить что именно. Убедительная просьба проверить мои жизненные показатели и здравость рассудка. Спасибо." А это, он отправил сейчас. /"Альфи, пока ты читаешь отчёты, гляну что с нашим Надзирателем. Я буду в аппаратном отсеке, с штырём в затылке. Мимо не пройдёшь. Присмотри чтобы не пускал слюни если будешь идти мимо. Спасибо. В общем-то, теперь можно было идти на свидание. И он не соврал когда говорил про слюни, и штырь в затылке, кресло найденное им в аппаратном отсеке, и подписанное как "f569tr" не обещало ему седьмое небо комфорта, фиксаторы для головы, так и вовсе могли бы напугать иного, он же отнесся к ним вполне спокойно, привычно, и теперь прихорашивался на собственный манер - протирал штырь подключения специальной салфеткой, попутно разглядывая кустарную доработку местных специалистов, решивших задействовать для прямого подключения контакты с двухсот сорокового, по двухсот семидесятый, обычно они использовались инженерным оборудованием для тестирования, и сбора служебной информации, но их можно было перепрограммировать и для иных нужд, что видимо и сделали. Но такого он раньше не видел. И это, пожалуй, тоже должно было его насторожить. Ведь было нечто такое, будоражащее ум, в том, что прямое подключение проходит через самый ствол продолговатого мозга, где сходились все нервные пути, а полоса пропускания была максимальна. Что связь с машиной проходит прямиком через рептильный мозг. Застегнув все крепления, он разложился поудобней, с дроном на груди вместе кошки на случай долгой комы.

- Разумеется. - как ни в чем ни бывало, отозвался Гарольд, после длительной паузы. - Желаете. Подключиться? Элиэзер уставился на Гарольда так, словно услышал от него самое непристойное предложение. Предложение, которое никак не следовало ожидать от машины! Он даже привстал и приблизился к лицу ИИ так близко, как никогда бы не посмел приблизиться к живому человеку, ещё чуток - и он бы смог боднуть его лбом, желая изобличить наглеца, но лишь пристально, неприлично пристально уставился в глаза. Точно! Так оно и было! Гарольд моргнул. Просто возмутительно. Мало было этих шаблонах поведения, сверхдетализированного аватара, его ещё научили моргать. Глупая бессмыслица. Кому-то очень хотелось чувствовать себя комфортно рядом с визуальным интерфейсом научного компьютера, и отвлекать его, забирать вычислительные мощности, сущие едва уловимые крохи, но пару тысяч таких бесполезных доработок, а потом оно начнёт притормаживать на пару секунд. Странно было видеть такое здесь. "Может, какой-нибудь больной решил оцифровать своего знакомого?" - Пришла ему даже в голову, безумная мысль. Эта имя, эти странные повадки, может были для того чтобы напоминать живого человека, конкретного человека? Он даже интереса ради попробовал прогнать это лица по своим базам данных, а вдруг?.. Но ничего не нашёл. - Забавно. - Коротко прокомментировал он отстраняясь, и ловя, неожиданно нечто совершенное другое. WOW! Иначе это было не назвать. Это была не просто повышенная активность. Настоящий "WOW-сигнал" который никак не следовало ожидать от ограниченного ИИ, да и любого другого, просто неспособного обрабатывать информацию с такой пропускной способностью. Он и сам к таким не относился, и не успел ничего толком перехватить. И вот теперь, перспектива горячего подключения, несколько пугала даже его. - Да. Желаю. Подтверждаю риск. Подтверждаю авторизацию. Подтверждаю прямое подключение. Где тут широкополосная точка для НКИ? - Спросил он Гарольда, точно также не моргая, лишь рукой разминая шею, а вернее нащупывая причину, по которой предпочитал одежду с капюшонами. Ещё одну незапланированную природой "дырку" в своём теле, высокотехнологичным разъемом вмонтированную в основание черепа, созданную, специально для этого - прямого нейронного подключения. Мозг-в-мозг, максимальная интимная близость, пристойная, не то что моргание. - Зафиксируй время. - Сказал он готовясь устроить тело поудобней где-нибудь на случай ожидаемой комы, и отправил даже доктору сообщение. /"Подключаюсь к системе станции напрямую. Время подключения прилагается. Имейте ввиду." Пожалуй, с тем же успехом можно было отправить сообщение в духе: "Папа, я ушёл свидание, до полуночи ни жди, после двух ищи с ружьём." ______

Беспристрастное и безучастное к присутствию искусственного интеллекта лицо программиста, дёрнулось стоило только тому проявить нечто, похожее на обеспокоенность. Странно только что подпрограмма эмоционального участия, среагировала только на эти слова, на которые по сути была не должна. - Верно. Твоя функциональность сильно нарушена. Мне необходимо её восстановить, можешь мне помочь? - Спросил он сворачивая лог ошибок, и активируя перехватчик, с намерением проявить большее внимание текущему состоянию и реакции ИИ. - Это необходимо для успешной эвакуации базы, персонала и данных об исследованиях, что является нашей первостепенной задачей. Мы получили сигнал бедствия, повторяю передачи номера, в связи с чем и было принято решения об эвакуации. Но у нас нет данных ни о персонале, ни о данных исследований.

Каюта "Z". В районе шести утра по земному времени. - Надеюсь. Вы. Хорошо. Спали. Губы программиста вытянулись в тоненькую ниточку, едва не дрожащую как скрипичная струна. В этом вопросе не было никакого смысла и от людей, им ведь не было никакого дела до твоего сна. Услышать его от программы, ещё более равнодушной к ответу, было всё равно что поговорить с собой. К счастью, в этом вопросе Элиэзер был очень демократичен, придерживался самых передовых взглядов - он считал что программа в этом качестве ничуть не хуже людей. Может даже лучше, ведь перед можно не притворятся. Ей даже можно ответить самой низкой грубостью, и - стереть память если тебе вдруг всё таки станет стыдно. С людьми такое точно не пройдёт. Что же до живости общения, то это вопрос широты ветви алгоритма, в своей короткой жизни он надо сказать не раз встречал людей, что столь часто говорили дежурными фразами, что путали их даже местами. Да и кто не отвечал друзьям на поступающий вызов, заученными на работе словечками в соответствии с рабочей этикой?.. - Неплохо, но, могло бы быть и по лучше. - Ответил он, вполне дружелюбно, следовало проверить базовые функции интерфейса общения, в манере обычных пользователей, пока он пролистывал список упавших служб и функций. - Все уже проснулись, никто не маялся без сна? Я сегодня хотел бы получить доступ к лаборатории и остальным отсекам, это возможно? А потом, мне нужен доступ ко всей станции, и ко всем файлам и отчётам, для их эвакуации. А для этого мне нужно восстановить твою функциональность, у тебя есть инструкции на этот счёт?

6:00:00:000 по земному времени Утро. Или вечер. Может быть ночь? Какая к чёрту разница, если биоритмы уже давно перекрутило в фарш, переживало и выплюнуло где-то в эклиптике Марса. Человечество шагало в небо со своими часами, но они там ни кому не сдались, не сыскать вещи более относительной, даже учитывая часовые пояса. И тем более уж тут, на станции, без связи, в миллионах километрах от всякой цивилизации. Лучше на что тут приходилось надеяться, так это график в стиле "работай, пока можешь, отключайся, и вставай когда сможешь. " Если конечно собственный мозг сплавленный в нечестивый союз с машинной, не разбудит тебя бойкой электронной мелодией, а тело не перетрясёт от секундного шока и раздражения. Досадно, однако. Но всё же он не стал противиться этому искусственному зову, что почти стал естественным. Он был вроде как бодр, вроде как выспался, и вроде как мог работать дальше. «Отлично.» Такой был его вердикт на сегодня. И, пожалуй, это был действительно успех на таинственной станции, где пропавший экипаж заменили осьминоги мутанты. Так что он поднялся, оглядел узенькую каюту что выторговал у начальства, похрустел всеми своими тонкими костями, даже грудью, хотя казалась бы та не должна была издавать этот звук, и раскрыл перед собой бутон сияющего интерфейс, в отличии от тела, он сделал это быстро, без всякого шума, и как всегда величественно и красиво. Даже спустя года, он не забыл тот день, когда после операции, целые несколько часов сидел на кушетке, просто открывая и сворачивая его, туда-сюда, туда-сюда, играясь как маленькое дитя. Но получало ли дитя, столько же эстетического удовольствия сколь он, наблюдая за выверенным результатом трудов целых поколений лучших умов? От тонкой сработанности технического чуда? От пьянящего осознания новых возможностей? От возможности изогнуть реальность, подчинить её одной лишь силой мысли, не пользуясь шуршанием условных сигналов, что теперь казались неописуемо грубыми и медленными? Да, то была лишь виртуальная, но всё же реальность. Теперь он мог прямо в мыслях метнутся со скоростью света, в офис и глянуть там почту. Если бы захотел. Это, и многое другое. Контракт с Горизонтом этого стоил, и многого другого. Это стоило месяцев ничем не сдерживаемой боли, ибо обезболивающие и нейроблакоторы отрицательно сказывались на приживаемости новых цепочек, а телу следовало привыкнуть к мозговому подселенцу, понять что там может, или не может болеть. "Мисс Райзборо. Я собираюсь зайти. Хочу посмотреть, что удалось восстановить. " - Это сообщение он отправил начальнице. "Альфи, планирую таки добраться до лаборатории. Нужна будет твоя помощь. Ответь как сможешь." - Это он отправил биологу. - Доброе утро, Гарольд. Запрос. Отчёт о самодиагностике. - А это, он уже сказал вслух. Следовало глянуть, что искусственный интеллект наковырял сам в себе.