tеnshi

Мужчина застыл и продолжал смотреть. Пока из губ не вырвалось неуверенное: - Алоис? - Мика... Взгляд молодого мага наконец-то перестал метаться. Кого волнует, как погибла эта несчастная? Наёмников не волнует точно. Не волнует Улву, может быть интересует храмовника, но сейчас он всё равно не сможет задавать вопросы. Очевидный ответ ускользал, а потом и вопрос был забыт. - Мика! Посох упал на землю, с визгом отпрыгнула чуть не получившая по голове деревяшкой Аша. Алоис бросился к брату со всех ног, но в двух шагах резко остановился, как попал в невидимую паутину. Все воспоминания обрушились на голову разом, и он вдруг ясно представил, как этот высокий невозмутимый человек отворачивается и идёт прочь по своим очень важным делам. Уходит, потому что прошло десять лет, а он, Алоис, всё такой же слабый, маленький, надоедливый. Его всё так же надо спасать. Руки. Руки, которыми хотел обнять, теперь девать было совсем некуда. - Я искал тебя.

Алоис испуганно смотрел на то, что осталось от колдуньи. Мало что осталось, а он всё стоял и смотрел на какие-то невнятные липкие ошмётки у своих ног. Ни разу в жизни он не видел, как ловят одержимого мага. Это не могло, не должно было быть человеком. Вот так и он сам когда-нибудь. Если продолжит. Если будет рваться вперёд. Прыгать выше головы, как непрестанно требует мать и молчаливо подтверждает отец. ЭТОГО они хотят?! Но даже если они и хотели, сейчас подобное их отпрыску было недоступно. Уж точно недоступно было вот так надуть и лопнуть одержимую, как мыльный пузырь. Сама себя она что ли? Алоис поднял растерянные, полные страха глаза. Попятился на пару шагов, как будто кто-то уже наступал на него с усмиряющим клеймом, посмотрел по сторонам. Улва. Наёмники. Миккель. - Это не я.. - прижимаясь к посоху, пролепетал маг.

Невообразимо странно было смотреть на того, кого так долго искал. Ради кого оставил семью и орден, рискнул всем, из чего состояла жизнь. Невообразимо странно было наконец-то видеть его - и не узнавать. Давно не осталось горделивого безрассудного мальчишки, что взбунтовался против родительского пренебрежения и отправился искать свою собственную судьбу, не оборачиваясь, чтобы не увидеть ненароком глядящие ему в спину несчастные глаза. Нынешний же Миккель, лекарь из Уайлдервейла, был героем писем, почти литературным персонажем. Подробную ли картину можно составить по письмам, даже если переписка идёт третий год, даже если в спальне, за потайной дощечкой хранится дорогой сердцу портрет, присланный после долгих просьб? Только образ, лелеемый образ старшего брата, верного защитника, с годами становился ярче, обрастал деталями, которых отродясь не было, но которые так хорошо дополняли детскую мечту. Человек, сидящий в грязи перед бесчинствующим монстром, почти перешагнул третий десяток. Измождённое, искажённое болью лицо его не было похоже ни на отчаянную ухмылку восемнадцатилетнего бунтаря, ни на сияющий лик былинного героя. Лицо человека. Обычного. Чужого. Невообразимо похожего на него самого. Улва опередила и тут, окликнула первой. Алоис застыл в седле, неожиданно совсем не уверенный, а узнает ли его брат. Верхом, в дорожной грязи, в рваном безразмерном плаще. Выяснить это сразу же помешала тварь.

Когда Алоис подошёл к телу, на груди того уже устроилась Аша и бессовестно вылизывалась в самых неприличных местах. Где кошка провела ночь битвы, магу осталось неведомо, но едва наутро он оседлал лошадку, как услышал за спиной скребущие по мешкам когти. Как ни в чём не бывало, Аша перебралась на луку седла, где безмятежно пребывала следующие два дня. После короткой борьбы, отвоевавший себе труп некромант с таким энтузиазмом взялся за осмотр, как будто собрался бальзамировать его здесь и сейчас, сооружая состав из подручных материалов. За поведение кошки было ужасно стыдно. Энтузиазм, однако, принёс свои плоды. Алоис выпрямился, держа в руках медальон - маленькая золотистая стрекоза. - Это похоже на гильдейский символ, - пробормотал он, катая фигурку на ладонях, - Если он из Орлея, он мог быть бардом. И, - маг, не отрываясь от стрекозы, указал на колотую рану в груди, как на что-то не очень интересное, - его точно убили.

Предложение охотника было двояким. С одной стороны, наливать воду, резать и толочь с больной рукой было действительно неудобно. С другой, помогая, охотник мог разоблачить "шарлатана", а значит каждый шаг предстояло продумывать в десять раз тщательнее. Придя к выводу, что тщательность, быть может - его единственный конёк, Алоис всё-таки признал помощь уместной и даже очень желанной. Сработал ли эффект "экзамена", или письма Миккеля были подробнее, чем он думал, но хватило всего одного корешка из восьми, чтобы разобраться и с консистенцией, и с концентрацией, и даже запах из котелка пошёл не слишком противный. Первую пробу Алоис всё-таки вылил, зато из остального сырья получилось три замечательные бутылочки. Маг оставил себе одну, с содержимым побледнее, и пошёл искать своего помощника - оставшееся принадлежало охотнику по праву. Да и самому Алоису до сих пор удавалось оставаться в стороне от вражеских мечей, и менять положение дел он не собирался. х)

- Ага, на здоровье. Тут, эта, такое дело, - неловко начал разноглазый, поглаживая влажные после водопада волосы. - Я эльфийского корня с утреца надыбал. Один был так се, пожухлый, а вот остальные ничего. Ты смог бы из него припарки сделать или зелье какое? По книжке у меня ещё ничего получается, но без рецепта... - башня неловко развела руками. - Я-то точно его почём зазря переведу. Почему-то охотник не сомневался, что все маги умеют делать зелья. Алоис пребывал в полной уверенности, что рассказ об эльфийском корне - очередная светская беседа, и уже репетировал ответ вроде "А я тут сижу. Воздухом дышу". Дышит. Целое утро. После нескольких дней пути без крыши над головой. Ответ нуждался в существенной шлифовке и почти полностью поглотил внимание, когда до мага дошло. - О, - к обсуждению практическому он, как всегда, был не готов, - Ооооо... Неизвестно, как другие маги, а в курс обучения Алоиса в самом деле входило зельеварение, хотя и в несколько другой области, чем предполагал охотник. Недовольные магическими успехами отпрыска, родители позаботились, чтобы тот хотя бы всегда обладал возможностью усилить свой потенциал. В результате, лириумное зелье юный послушник ордена научился варить раньше, чем создавать виспа, благо за дорогими ингредиентами для детских попыток дело не стояло. Конечно, лириумная пыль - не эльфийский корень, и поведение последнего в реакциях Алоис представлял себе очень смутно, но. Но в кои-то веки он мог принести пользу. Сражаться сам он не умел, скелеты у него получались совершенно дурацкие... - Я могу, - убеждённо заявил без пяти минут целитель. Что-то такое Мика писал ему в своих письмах. Должно же быть у братьев хоть что-то общее.

Мага он нашёл отдыхающих под заботливо утренней тенью. - Утра доброго, Алоис, - поздоровался охотник, присаживаясь рядом. Протянул магу флягу и давешней малины. - Ты как после вчерашнего, держишься? Алоис робко поднял глаза. Одиночество неожиданно кончилось. Для него оно всегда кончалось неожиданно - запутавшись в мыслях, он быстро переставал замечать всё вокруг. - Доброе утро, - согласился он и тут же почувствовал себя неловко. Повторил как попугай. Мог бы придумать свои слова, - Я хорошо, - торопливо продолжил он, сбегая от самобичевания. "Хорошо", опять не то слово. Рука ещё болела. С другой стороны, в отличие от товарищей, его-то так никто и не тронул кроме камня. Сам себе демон гнева, - Спасибо. Это за ягоды. Умудрился не рассыпать и приободрился. А ещё ими удобно было заткнуть рот.

Что произошло ночью, Алоис так и не понял. Усвоил только, что потрошители не поделили что-то с потрошителями, а как хорошо знал сам, в дела чужого ордена лучше не заглядывать. И тело целее будет, и рассудок. Улва была жива, враг её мёртв, значит она победила. Рада, наверное. Может даже скажет спасибо своему пирату, что закончил то, что она начала. Представив себе это "спасибо", Алоис скривил нос и вздохнул. Часто он мечтал стать таким, как этот пират. Быть смелым, сильным, не обдумывать каждый шаг, пока не заболит голова. Всё равно ведь примет неверное решение и сделает всё неправильно. Он весь был неправильный, с самого рождения. Разве правильно, что именно ему, хилому, трусливому, младшему достался магический дар? Его должен был получить Мика. Целеустремлённый, решительный, первенец, он мог стать идеальным наследником Ландгеров. Тем, кого так хотели родители. Тем, кого полюбили бы всей душой. Алоису тогда и рождаться бы не понадобилось. Лагерь оживал. Вернулась Улва, села что-то варить в котелке. Вернулся храмовник, заговорил с предводительницей. Доложит об их драке с пиратом? Алоис не стал бы. Обоих ведь закопает. Голосов на расстоянии было не разобрать, но маг и не хотел. Ему уютнее было здесь, в тени деревьев, главное - самому видеть, что его не бросили. Появлялся и исчезал охотник, точь-в-точь волк, приглядывающий за территорией. Бестолковая какая-то выпала волку стая. Хотелось есть, но голод - частый спутник, когда допоздна засиживаешься за книгами и упражнениями, забывая про время. Не хотелось нарушать короткий покой.

Пират победил, и кое-как собранные остатки решимости осыпались как тот скелет. Если Хирол хотел ударить спасённых в спину, ему не пришлось бы долго целиться. Защищаться ещё и от возможного предательства не было сил. Смутно-смутно Алоис осознавал чьё-то присутствие, когда кто-то что-то делал с его рукой. С мимолётным сонным удивлением обнаружил себя висящим на большом крепком плече. А едва под головой снова очутилась твёрдая земля, заснул крепче, чем в родной постели. Когда маг проснулся, в проёме пещеры уже брезжило чуть-чуть посветлевшее небо. Темнота и тишина окружали его, впору было подумать, что его всё-таки бросили окончательно, как бесполезный груз. Он даже не смог дойти до пещеры сам. Стуча зубами, он выбрался из пещеры и вздохнул, увидев большие фигуры лошадей. Их владельцы должны были быть где-то тут. Присев на большой камень, Алоис отхлебнул воды из фляги и в качестве утреннего умывания потёр мокрыми пальцами глаза. Болела перевязанная рука, помогая трезвее размышлять о ночных глупостях. Принято у них так что ли, у этих наёмников? Драться насмерть друг с другом, чтобы потом сподручнее убивать общих врагов? На помощь притащился даже храмовник, хотя вот уж кому драки оказалось совершенно достаточно. По самое, извините, горло.

Поджав руку к груди, Алоис тяжело привалился к дереву, всем видом своим являя обречённость и покорность судьбе. На Улву он больше не смотрел, отвернулся и закрыл глаза. Рассыпавшийся скелет лежал совсем рядом. Приманить нового духа в уже использованную ловушку было гораздо сложнее, зато удерживать его стало бы заметно проще. Чем закончится поединок пирата и потрошителя, маг не мог представить, но и умирать по прихоти надменного ублюдка не собирался. Ублюдок. Запретное, как любые ругательства, слово будоражило и грело душу. Алоис ничего не видел, и слышал ровно столько сколько нужно. А дух вертелся уже совсем близко. В темноте никто не мог увидеть как костяные пальцы зашевелились в медленном но устойчивом ритме.

Для костяного пугала скелет махал мечом довольно резво. Даже успел полоснуть своего бывшего собрата раз или два, чудом вклинившись между стремительными клинками пирата. Хозяин его, приободрившись, резво нашёптывал посоху, рассылая почти бесполезные, но дразнящие магические укусы. И самым банальным образом свалился со своего насеста, когда накрыла скручивающая в узел боль. Магический кулон, даривший телу такую непривычную лёгкость, не мог спасать его вечно, и проклятый камень добился своего. Внутренности выворачивало наизнанку от одного присутствия чужака, в руке хрустнуло и в глазах замелькали пятна. Скелет запнулся на ровном месте и рухнул бесполезной грудой костей. Корчась от боли у корней дерева, маг смотрел мимо пирата, который, кажется, даже не замечал давящей кровавой магии, в сторону пленницы, и все его надежды на счастливый исход поиска рушились в один миг. аура боли -11хп, падение -12хп x.x

Сегодня был день удивительных открытий. Во-первых, бард оказался девушкой. Очень милой девушкой, с очень хорошо поставленным ударом. Об этом надо было хорошо подумать, обстоятельно, но желательно не вот прямо сейчас. Во-вторых, едва не прирезавший храмовника пират почему-то не позволил другим бандитам прирезать барда и некроманта. Мысль о том, что пират просто хочет прирезать их своими руками, Алоис старался не обдумывать слишком долго. В-третьих, охотник оставался хорошим. И у хорошего охотника был очень хороший волк. Думать тут было не о чем. В-четвёртых, им всем надо было как-то помочь. Боевые некроманты Неварры известны далеко за пределами родины. И как ни странно, пугающие истории о полчищах мёртвых, сражающихся на стороне призвавшего, имели под собой некоторые основания. Увы, сам Алоис не входил в число чёрных корпусов, второй раз в жизни был в настоящем бою, да и некромант из него был на троечку. О чём без устали напоминали отпрыску почтенные родители. Маг насупился и ухватился покрепче за самую толстую ветку. "Оживить" мёртвое тело не составляет большого труда. Только и нужно, что поманить достаточно любопытного духа, каковых полчища вьются вокруг любого мага. Другое дело - заставить сочленения двигаться. Дать им направление, упорядочить, заставить вновь сложиться в единый организм. Пустить по жилам собственную ману вместо остывшей крови. Алоису особенно хорошо удавалось удивлённое моргание. Со всем остальным было посложнее. Побледнев от напряжения, он видел, как дрогнули пальцы мертвеца. Как шевельнулась нога, сгибаясь в колене. Зажмурился и осторожно расширил поток. Как пробило плотину. Магическая энергия хлынула в несчастный труп, в мгновение испепелив нестойкую плоть. Вжав голову в плечи, Алоис смотрел, как поднимается на костлявые ноги то, что осталось от его потенциального воина. По крайней мере, неуклюжий костяной болванчик ещё мог держать меч.

Алоис не визжал. И не размышлял. И, кажется, больше не контролировал этот удручающе бренный сосуд для своей души. Иного объяснения тому, как он оказался на дереве сразу следом за девчонкой, не было. x)

- Дурак! - выкрикнула Тари. - Ты зачем убежал? - У-убежал? - повторил Алоис и тогда вспомнил. Убежал. Улва его бросила, пират пытался убить храмовника, а он убежал. В лес, на растерзание, чтоб всем стало стыдно. Маг совсем съёжился и спрятал лицо в ладонях. И кому теперь здесь стыдно? - Я.. я не.. - глухо начал он, но его по-новому знакомая вскочила на ноги. Алоис робко посмотрел сквозь пальцы, и вспрыгнул следом. Пираты и храмовники убивали друг друга где-то там, а две огромные человекоподобные фигуры с красными глазами наступали на них здесь и сейчас.

Выпутав мага из плаща, перекатив по земле, Тари слегка похлопала его по щекам, а потом, разозлившись на свою и его беспомощность, отвесила полноценную затрещину: - А ну просыпайся, мать твою! Уже много позже Алоис с содроганием вспоминал, как ему повезло. Демоны Тени обожают такие отдачи. Он же, вместо нежданного сражения внутри своего разума просто потерял сознание. И также просто его обрёл - вместе с горящей щекой и разозлённым личиком перед ошалелыми глазами. Ли-чи-ком. Не рожей, не физиономией, даже не просто лицом. Не в силах оторвать глаз, Алоис сел на земле, пытаясь сложить всё произошедшее. Но в опустошённом разуме почему-то складывались только это вот личико и оглушительный девчачий визг. По мере понимания голова его всё сильнее вжималась в плечи. Ещё ни разу в жизни он не сидел так близко от девушки. - Ч-то случилось? - заикаясь выдавил незадачливый беглец.

Визг слился с истошным воплем, а вяло барахтающийся маг забился в своём плаще, как будто его ели живьём. Напавший на него враг скатился на землю, не прекращая визжать, слышалось тяжёлое дыхание и глухое рычание зверя. Тело пробила судорога магического взрыва, а потом ударило - внутрь, не тронув ни барда, ни волчицы. Оглушённый своим же заклинанием, Алоис без сознания распластался на земле. св на заклинание - провал Умница Ласочка отпрянула на пару шагов и недовольно прижала уши. Первую часть задачи она выполнила легко и теперь терпеливо ждала, когда означенные компаньоном "дети" прекратят орать и валяться, и их можно будет наконец куда-нибудь отвести.

В приключенческих книжках герои часто несутся со всех ног. Убегая, догоняя и просто так. Несутся, летят как ветер, и не помеха им ни неровная земля, ни попадающие под ноги корни. Не лезут в глаза острые ветки, и не мешаются длинные, так красиво обметающие ноги плащи. Бегать со всех ног по сумрачному вечернему лесу оказалось очень сложно. Первые же три дерева подарили беглецу крепкий синяк на плече, острую боль в ободранном локте и гудящую колоколом голову. И это он ещё тренировался. "Экспериментировал", как сообщил охотнику. Боль только добавляла упрямства. Всё из-за них. Из-за них он бежит не глядя под ноги, из-за них бьётся о деревья, из-за них останется совсем один в бесконечном чёрном лесу. Из-за них замёрзнет, проголодается и будет растерзан дикими зверями. Из-за них, из-за них, из-за них! Плащ, что шился на человека ростом и комплекцией скорее на большого охотника, но никак не щуплого мага, всё-таки оказался под ногами. Алоис коротко вскрикнул и рухнул беспомощным кулем, лицом в землю и на миллиметр от большого твёрдого камня. Била дрожь, душили всхлипы, он даже не мог выпутаться и перевернуться. Из-за них.

Даже когда закричал бард, Алоис не двинулся с места. Парализованный ужасом, он стоял, прижав ладони к лицу, и смотрел, не чувствуя своих дрожащих ног. От чужого крика только захотелось забиться подальше, поглубже, и видит Создатель, он так и сделал бы, если бы мог ходить. Улва. Улва, такая заботливая, такая беспокойная, так стращавшая его тяготами конного похода, без малейших раздумий бросила его с ними. С маньяками, бандитами, настоящими головорезами, способными сцепиться насмерть, едва предводитель скроется из виду. А потом всё закончилось. Никто так и не умер. На подгибающихся ногах Алоис отлепился от дерева, отступил на шаг, другой, и со всех ног бросился в лес.

Маг, широко раскрыв глаза, смотрел вслед ускакавшей предводительнице. За дни похода светлый образ подруги брата, смелой защитницы, заметно пошёл трещинами и вот сейчас уже едва-едва держался на Создатель ведает каких опорах. Пока он, Алоис, проводил дни и ночи, думая, что же стало с Микой, та, кто обещал его найти, бесстыдно развлекалась в объятьях проходимца. Та, кто должен был вести вперёд, пренебрегала своими людьми, обрывала разговоры на полуслове, никого не слушала и ни о ком не думала. Она купила их, и того ей было довольно. Алоиса и раньше не слишком влекло прочь от родного дома. Не в пример скитальцу-брату, он любил свою тихую жизнь, а теперь захотел домой с удвоенной силой. Он понурился и поплотнее завернулся в плащ. Он даже не успел рассказать ей, что нашёл сегодня. Отчётливые следы, целые участки земли, выжженные неконтролируемым Духом. Маг, оставивший их, либо был слишком юн, либо необучен, и наверняка боялся. То, что по пути к тем следам Алоис едва не застрял в медвежьем капкане, даже не стоило упоминания. Вкус приключений больше не оставлял ничего кроме тоскливой горечи.

На глаз охотнику попался потрёпанный, но довольный Алоис. - Парень, это где тебя так приложило? - удивился Каров. - Ты как? Алоис замер с ложкой во рту. Заходилось провалиться под землю, желательно, с кулоном. - Упал.. - честно ответил он. Так же честно, как отвечал Мика благородным родителям, когда те интересовались, откуда это явились такими их неблагородные чада. Увы, Мики не было, чтобы снова спрятаться за его спиной от всего мира. С другой стороны, и охотник не был аристократом в надцатом поколении, да и вообще вряд ли интересовался достойным обликом членов отряда, несмотря на статус няни, - Экспериментировал, - признался маг после неловкой паузы и почесал нос кулоном.

Стоило объявить о еде, как из-за дерева появился нос пропадавшего по обыкновению мага. Нос покраснел, и местами, кажется, даже посинел, на бледном лбу красовалась свежая царапина, но настроение у Алоиса было очень и очень приподнятое. Он тихо устроился неподалёку от Карова, которого, после стульев в Трилистнике, полагал кем-то вроде отрядной нянечки, и уткнулся в миску, разглядывая на ладони потемневший серебряный кулончик в виде птичьего крыла.

Тоненькие косточки, тихо похрустывая, трепетали в воздухе. Переплетение полупрозрачных линий, составляющих особенный, единственный в своём роде рисунок - совершенная геометрия, свободная от изъянов грубой плоти. Голова закружилась. Алоис глубоко вдохнул и подставил руку. Крошечный скелетик летучей мыши осыпался на ладонь кучкой костей. Простенькое, но изнуряющее упражнение на концентрацию, сродни вышиванию или искусству ювелира. Мелкая моторика магических сил. Только такой и должна была быть настоящая магия. Невесомые нежные нити, исподволь меняющие рисунок обыденности. Толку вот только от них в походе было не очень много. Сиди, развлекайся, пока никто не видит некроманта с его мерзкими игрушками. Алоис очень надеялся, что никто не видит. О жизни за границами родины он знал очень мало, но что твёрдо усвоил от родителей и учителей - там некромант должен внушать страх. От варваров не добиться уважения к древнему искусству, передающемуся из поколения в поколение, а значит страх оставался единственной защитой. Плохо у него было со страхом. Вот даже Аша.. - Мияу! - требовательно взвыли под ухом. Маг вздрогнул, едва не отбросив кошку отнюдь не невесомым кинетическим ударом. Он неуверенно протянул ей ладонь. Кошка выхватила из кучки косточку покрупнее и довольно завалилась с игрушкой на траву. Алоис задумчиво посмотрел на остаток. Его стараниями, тронутый магией скелетик уже не восстал бы и под самым яростным демоном. Да и какому демону вздумается влезать в такой тесный сосуд? Но оставлять кости просто так всё равно казалось неправильным. Копать, правда, было совсем нечем. Когда к ручью вернулся молодой хозяин, с руками по локоть в земле, с грязными разводами на лице, и начал свои неловкие попытки отмыться, Анна-Констанция только утвердилась в своём решении. Себя пусть сначала научится держать в чистоте.

Алоис переживал. Переживал он, по правде говоря, всю дорогу, от города, через заброшенный дом и до лесной стоянки, не прекращая ни на минуту. Переживать он умел с детства, как не умел никто из Ландбергов. Кажется, все способности к эмпатии, выделенные Cоздателем на магическое семейство, собрались в одном неудачливом отпрыске. Он переживал, например, что не поблагодарил охотника за вкусные яблоки, разнообразившие холодную "походную" еду, которой снарядил его Даниэль. Потом вспоминал, что не сказал "спасибо" пирату, за то, что помог уговорить Улву. Потом - что не поблагодарил и саму Улву за то, что вообще согласилась взять его с собой. Переживал он и о том, что, может быть, отвечал слишком сухо храмовнику на его расспросы, и тот мог подумать, что Алоис к нему не очень хорошо относится из-за храмовничества. Только с Тари ему переживать пока было не о чем, и поэтому он переживал, что бард не любит некромантов сильнее всех прочих и особенно его сторонится, как умеют барды. Но всё это было в дороге. Сейчас Алоис переживал в основном за Анну-Констанцию, которая недовольно фыркала, била копытом и отступала на пару шагов каждый раз, как к ней приближался маг. Алоис был почти уверен, что дело всё-таки не совсем в нём, но и об этом немножечко переживал тоже. Главным образом дело было всё-таки в щётке. "Берегите Конни, господин, никто как она не будет о вас заботиться", - наставлял Даниэль перед отъездом, показывая, как правильно вести щёткой по лошадиному боку. Лошадь недоверчиво фыркала, кося глазом на господина, и вот теперь стало ясно, что забота заботой, а веры в лошадином сердце не прибавилось ни на гран. - Я же даже не попробовал! - в отчаянии Алоис уронил руки и уселся на траву. Он и вздрогнуть не успел, как морда Анны-Констанции ткнулась ему в колени, и щётка хрустнула на лошадиных зубах. Далеко вдоль ручья разнёсся страдальческий стон. x)

Алоис растерянно посмотрел всем вслед. Он-то хотел рассказать, как маленький упырь чуть не стащил его зелья, и предупредить о воришке. Алоис смущённо опустил глаза. Смешно было думать, что он мог сделать что-то, способное помочь всему отряду. Упырёнок был осторожно вытянут на руках и поставлен на пол. Не мешкая, пленник бросился вверх по лестнице и исчез из виду. Маг посмотрел на Улву, как будто ждал чего-то, но через секунду передумал, мелко кивнул и пошёл "собираться". То есть, в который раз с удивлением исследовать содержимое собственных мешков.

- С-сжечь? - Алоис нервно переступал на месте, не представляя, как помочь охотнику с одной стороны, и не в силах уклониться от ответственности за кошку с другой, - Аша! - крикнул он снова. Упырёнок, стиснутый крепче прежнего, взвыл с новой силой, - Но они же такие маленькие..