Yambie

"Весёлый огр" 11 фрументума Улва наклонила голову набок, проводив удаляющуюся спину лекаря. Ей вдруг подумалось… а могло ли всё обернуться иначе? Она знала его с детства, он относился к ней по-доброму - как к другу и как к сестре. Маленький, увитый лианами домик, где место найдётся троим. Найдётся место тишине и покою. Но по какой-то причине её от него отталкивало. Щепотка горечи, как будто не удовлетворена чем-то: не физически, но духовно. Попытаться сложить воедино кусочки мозаики, детали яркие и приятные на ощупь, но они как будто не подходили друг другу. Какая глупость. Поймать себя на мысли, что она, скорее, просто витает где-то в облаках, как глупая мечтательная девочка, надеясь, что какой-то принц её заберёт с собой. В дали цветочной поляны, высоких гор и бескрайнего моря, кои века танцует вместе с недосягаемым небом. Что заберёт её один человек и жизнь пойдёт к лучшему. Иначе. Совершенно иначе. Сбросив оковы, что намертво держат её вблизи мёртвой почвы, где никогда не расцветёт любимая сердцу роза. Какая же глупость. И чувство вины. Вина за само своё существование в этом мире. Она опустила глаза. А услышав, как закрылась входная дверь таверны, извещая, что Миккель ушёл, Улва направилась в сторону одного из свободных столиков. От яблочного сока она сейчас бы не отказалась. Раздумывая о том, что еще немного пройтись по городу совершенно не помешает. Но прежде чем уайлдервельский лекарь успел отойти от таверны на приличное расстояние, как мимо него прошла высокая фигура в тёмно-красном плаще, края которого легонько коснулись чужого сапога. Седые волосы ниже плеч, заплетённые в тугую косу, и фиалкового цвета глаза. Глаза потрошителя. - Миккель? - бархатный тихий тембр голоса. Мужчина поворачивается, дабы убедиться, что он действительно увидел лицо знакомое, кои оставило маленький, но значительный отпечаток в памяти.

Прямо любопытно стало, что у него начало твориться в более поздних работах xD Мой кругозор и интерес в основном как раз ограничивался его фильмами начала нулевых. "Натянутую тетиву" застал где-то спустя год или два, когда она вышла и это, наверно, было вообще самое первое с матушкой знакомство с корейским кино, которое не хоррор и после которого мы такие ещё сутки осознавали просмотренное.

11 фрументума Миккель, Люциан, Ормхилд, Улва "Весёлый огр" находился к северу-востоку от улицы Минантер, где располагалась лечебница управляющего Вернера Нейриса. Весьма большая, небогато украшенная таверна - по общим архитектурным меркам города - предоставляла необходимые удобства для ночлега и просто приятного времяпровождения. Новоявленным гостям Старкхавена предстояло пока занять себе личные комнаты в заведении и по возможности обсудить поиски зацепок о точном местонахождении ведьмы болот Теллари в пределах города или её приспешников, которыми предположительно могли являться фанатики пробудившейся драконицы Урзары. 12 фрументума, позднее утро Герман Дом Эскеля - согласно указаниям местной стражи - находился на улице Солиум. Однако у порога скромной обители никто не встретил рыжеволосого пирата. Дверь была чуть приоткрыта, в воздухе витал знакомый терпкий запах ривейнских сигарет, танец корицы и осенних цветов, а ещё… на миг ему показалось, что пахло кровью. Герман осмотрел каждую комнату, но единственное, что он нашёл, так это конверт на рабочем столе старкхавенского следователя. Недолго думая, пират вынул из него сложенную пополам бумагу и быстро пробежался бледно-бирюзовым взглядом по тому, что на ней было записано. Спустя время Герман вышел из пустого дома, прихватив попутно с собой найденное письмо.

Пьета (2012) Ким Ки Дука. Медитативный, тяжёлый, фильм несёт в себе весьма простую, но интересно исполненную мораль в плане ценности семьи - любви и тепла, которую она может дать - и разрушающей природы денег. Главному герою - садисту, вымогателю, женоненавистнику и просто замечательному человеку - постепенно в течении фильма начинал проникаться симпатией, а в конце стало больно от того, что с ним случилось. По-корейски прекрасный фильм

Старкхавен, лечебница Улва опустила голову. Протёрла рот тыльной стороной ладони, оставив на той красный развод. - Подожди, - тихо теперь просит. - Мне бы лицо умыть... А затем встретить Ормхилд с Люцианом, чтобы отправится с ними к этому "Весёлому огру" и решить что дальше делать, пока остальные из их группы отсутствуют.

Старкхавен, лечебница - По-подожди, - заикаясь, говорит Улва, опираясь ладонями на плечи мужчины, что привстать на ноги. Голова идёт кругом, а во рту неприятный вкус железа, как на душе - слабый отголосок отвращения к недавно-произошедшей сцене. Ей самой не помешает смыть с лица застывшую кровь, а испачканную одежду можно спрятать под плащом, пока не добудет новую. Кинжал... чувствует себя сейчас нагой без него. - В какую таверну? - хочет уточнить, хмуря широкие брови. - Остальные, кто сейчас в Уайлдервейле… они, наверно, в первую очередь пойдут проверять лечебницу, когда прибудут в Старкхавен. А город большой, здесь должно быть не одно заведения для ночёвки. Может… может здесь кто-то им сказать в какую именно таверну отправились Люциан с Ормхилд и я же с ними? - облизала губы, прежде чем продолжить. - Чтобы при первой же возможности мы смогли сгруппироваться.

Старкхавен, лечебница - Я не знал, как тебе помочь. - тихо падают слова, путаясь в каштановом облаке, - Зелье не подействовало на тебя. Но я точно знал, что оно подействует на меня. Это мое предложение, и моя вина. Ты не чудовище, ты мой друг, и всегда им останешься. Друг. Милое слово. Греет душу, оттесняет прочь чувство одиночества и дарит безопасность, когда оправдывает смысл свой ощутимой материей: прикосновениями ладоней, тёплым дыханием и умиротворяющим шепотом. Ты не чудовище. Хотя её всё равно гложет стыд, пусть с его объятьями сильнее прижалась к нему - загладить вину в попытке или кануть сознанием во тьму, чтобы стереть недавнее событие из памяти. В конечном итоге отрывается от него, касаясь ладонями его щёк. Заглядывает в глаза, чтобы точно убедиться, что с ним всё хорошо. - Погоди, - шепчет, облизав губы, и окидывает взглядом помещение. - Где… мы уже в лечебнице? А Люциан и Ормхилд? Они тоже здесь? Артефакт Давным-давно один молодой человек услышал о ведьме из слухов да сказок, что могла исполнять любые желания. Молодой человек ухватился за сии россказни, как за спасательную тростинку в зловещей трясине жизни и отправился на поиски этой ведьмы. Долго ли он бродил? Тяжёлым ли был его путь? Но важно то, что он нашёл её и поведал о желании своём. Мне некуда возвращаться. Даруй мне возможность видеть уготованными мне путь глазами Создателя. Я хочу исполнить мой долг перед моими мертвыми соратниками. Она улыбнулась и даровала ему кулон в форме солнца. Люди погибают. Медленно, из года в год. Но знал ли он, что погибал иначе? Знал ли, что причина в даре мелочном, кои ладони тонкие ему протянули? И если бы узнал, - вот она причина! - то избавился бы от рока, что ожидал в том самом конце пути, когда колокола начнут напевать его имя? Наверно, вряд ли. Кулон в форме солнца - невинная безделушка, оберег, которая на деле оказалась паразитом. И именно ведьма передала его в руки наёмника, когда тот загадывал своё заветное желание. Но с какой целью в его случае? Нет. Уже неважно. Едва наёмник Северин Рейн направил свой взгляд в сторону Старкхавена, как лучи солнца на кулоне преобразились в лохматые острые лапки паучка и намертво вонзились в светлую кожу на груди. Твой Создатель тебя уже давно покинул. Устало прозвучит голос женский в его голове, а следом - звон колокольчика и озорной смешок маленькой девочки. Белая хризантема, что дарила тепло и умиротворение. Вмиг она завяла, погибла, оставив горькое чувство утраты, а демон огненный покинул пределы Уайлдервейла, продолжая будто свои неведомые поиски уже к границам Старкхавена. Старкхавен, центральные ворота поздний вечер Оставалось ли в нём ещё что-то человеческое? Это глупое чувство, которое называли любовью. Оно звучит романтично, но на деле это не более чем очередной яд, в состав которого входят эфемерные корни и листья тёмной части души, самые бесчестные, мерзкие и подлые, что могут родиться из жадных ощущений обладания и ненависти. Оно рушило целые семьи, оно убивало творцов, подталкивало к безумию, и приносило в итоге лишь горечь да разочарование - лета счастливой жизни до самой старости, пока одного не настигает щемящее одиночество или молодость бытия, когда две души в итоге не могут понять друг друга. Он спешил к ней. Так бы он сказал. Но на самом деле: это то, что продолжало превращать его в мертвеца или то, что могло спасти его? В топоте копыт тонет очередной звон колокольчик. Оливьеро Ред - а некогда Герман - настиг ворота Старкхавена. Его остановили несколько стражников, которым он крикнул: - Я к Эскелю! У меня от него приглашение в город! Старкхавен, окрестности ближе к утру Сточные каналы. Звучит не очень заманчиво. Да и Ред этот, подонок… ох, ладно. Греметь ему вечность якорями. Адаар спустился ниже по склону к реке Минантер, коей был окружён город, присмотрелся внимательнее к его стенам. Кое-что радовало: найти этот вход в сточные каналы не будет проблемой, и он окажется в подземке. Что, однако, не радовало: он не знал в какую часть города в итоге выйдет да и выйдет ли вообще. - Ну что, Фауст, - обращается он тихо к лемуру, что сидит на его правом плече, - направляем шхуну к намеченной цели? Хотя какая ещё шхуна, наша, наверно, всё ещё переваривается в желудке Дейви, чтоб он подавился… На бурчание любопытно мякнули, но душой и маленьким сердечком были готовы к незабываемым приключением - пусть хоть и от этих приключений разило не самыми приятными запахами.

Старкхавен, лечебница - Все хорошо, - повторяет, показывая предплечье, - Видишь, все уже в порядке. Не вини себя, mon cheri, не надо. Я рад, что смог помочь тебе. - Помочь мне, - всё тем же дрожащим голоском тихо молвит Улва, подвигаясь к Миккелю ближе, - помочь мне, но не так! Боги милостивые, не так! Прикоснуться к нему, но боится. Боится сейчас саму себя. Ладони дрожат, а по щекам теперь текут солёные хрусталики, смывая кровавые разводы. - Боги… Хочет что-то сделать, что-то предпринять, но не знает что. Искупить вину, но не знает как именно, разглядывая почти зажившую рану от воздействия лечебного зелья на плече Миккеля, представляя, как напала на него в сумасшедшем бреду, сгорая от стыда и ненависти к себе. Она должна контролировать себя. Иначе она дикий зверь, а не человек. Тонкие женские ладони, наконец, опускаются на плечи мужчины. Боязно смотрит прямо в глаза, тихо всхлипывает и молча вещая… Ты должен был меня оттолкнуть! Ударить по лицу, вырубить меня, всё что угодно лишь этого не случилось! Боги милостивые, я ведь навредила тебе! Я навредила человеку, которого знала с детства, с которым росла… как я теперь буду смотреть тебе глаза после этого? Неровно вздохнула, опустив одну ладонь себе на колено, а другой закрыла часть лица. - Le sot, - дурак. Потрошитель по сути своей, но то, что произошло - она себя за это никогда не простит.

Дом Миккеля - Ты… ты вообще понимаешь, что говоришь? - устало спрашивает Рейна Адаар. - Какая ловушка Эскеля, если… если ты согласился принять помощь этого человека из слов помощника… хозяина этого дома? Ведь так оно и было, верно? Почему ты сейчас вдруг начал сомневаться, когда раньше мог от этого отказаться? - потемневшее серебро осколков души обратились к стройной фигуре эльфа, с виду который желал поскорее избавиться от нежеланных гостей, нежели отвечать им. - Слышишь, что я говорю? - тише продолжает говорить Адаар Рейну. - Эта женщина… Улва… Ред сказал, что она приходится ему сестрой… и, как понимаю, он хочет попасть в город в первую очередь из-за неё… чем ты его вообще подтолкнул, если у него изначально была весомая причина мчаться в Старкхавен? Адаар отрицательно мотнул головой. Чуть приподнял руки. - Дело твоё. Но я всё же проверю наличие какого-нибудь входа в город через сточные каналы. На людях я светиться не хочу, безопасности ради собственной. Поправив шарф и капюшон, Адаар вышел из дома лекаря.

Дом Миккеля Северин смотрит на Германа и понимает, что недооценил его стремление добраться до ведьмы. А Герман в свою очередь наоборот понимает, что переоценил стремление Северина добраться до ведьмы. Любой здравомыслящий человек послал бы его к демонам на оное предложение, но не суровый наёмник. И сейчас рыжеволосый пират, разбойник, лжец, душегубец и просто очаровательная личность, без существования которой цивилизованному обществу жилось бы в разы легче в недоумении смотрел на Рейна, едва сдерживая порыв смеха и поражаясь тому, что ему действительно решили дать пропуск просто потому, что он предложил так. - Э… Адаар, - обращается он к своему товарищу по общему морскому ремеслу, который находился в ещё больше смятении от происходящего. Оказывается, он довольно многого ещё не понимает в нюансах человеческого общества. Рассмотрев в последний раз конверт от Эскеля, Герман касается плеча тал-васгота и уводит к выходу из дома Миккеля. Через несколько минут Адаар возвращается, уведомив о важном: - Ред… уехал. Только что уехал. За стенами дома можно было услышать ржание коня и топот копыт, удаляющихся прочь. Адаар раздражённо вздохнул. - И передал, что можно попробовать… найти какой-нибудь вход в сточные каналы города. Придётся, однако, спуститься по реке Минантер. Где-то далеко уже раздался звонкий смех пирата, отыгравшегося над наивностью наёмника. Представив оное, Адаар ещё раз раздражённо вздохнул. Старкхавен, лечебница - Как ты? - тихий голос чуть дрожит, но ему нужно знать. Знать, что произошедшее не напрасно. Пьянящая жизненная сила. Кровь подобно вину, небесному и адскому сорту, вкус которого не оценит обычный смертный. Прекращаешь быть человеком - прекращаешь чувствовать себя человеком. Монстром, которого ненавидят и хотят убить, дабы обезопасить себя, своих любимых и друзей. Монстром, которому самое место в клетке - которому к лицу туго-застёгнутый поводок на шее. Нет. На миг испытать эйфорию. Чувство силы и власти. А затем вернуть к жизни человека, которого сочли погибшим. Человека, кои прогоняет зверя назад в свою берлогу. Он напевает колыбель, которую мать поёт для своей дочери каждую ночь. Боли больше нет, но остаётся чувство стыда, ненависти и разочарования. Прости. Глаза частично возвращают свой первоначальный вид. Склеры приобрели бледно-красный оттенок, но теперь могла взирать на мир ясно. Быстро отодвигается в сторону, спиной прижимаясь к стенке, прикрыв окровавленный рот ладонью и с ужасом осознаёт, что сейчас натворила. - Миккель… Её вещи. Где они? Аптечка, где-то должна быть аптечка... Где она?! - Миккель, - глаза влажные, но не от крови. От слёз. - Прости, - шепчет дрожащим голоском, закрывая теперь обеими ладонями рот с носом. - Боги… прости меня, прости…

Дом Миккеля Герман цокнул языком. Значит, идей никаких нет. Крайне он сомневался в том, что кто-то из дочерта влиятельных личностей города захочет помогать пирату - полумёртвому ко всему прочему - с кунари, если не хватит ума хотя бы соврать на их счёт или у того же Люциана не найдутся в городе какие-нибудь подходящие связи. Кои обеспечат пропуск в город не через двери местной тюрьмы, разумеется. - Для начала я хотел бы попасть в Старкхавен, - со злобной учтивостью сказал Герман. - А уже потом ломать голову над тем, где в его окрестностях искать эту суку или долбанутых на голову фанатиков с ручным драконом аки ребёночком древнего бога, как они твердят. Он смотрит в сторону окна и хмурит брови. Касается ладонью подбородка и проводит большим пальцем по губам, задумавшись о чём-то. - Слушай, - обращается вновь к Рейну. - Раз ты так не уверен в этом Эскеле, то отдай свой пропуск мне, - Герман пожал плечами. - А чего. Обожаю рисковать. Представлюсь твоим именем, скажу страже, что меня хочет видеть какой-то там Эскель и посмотрим, что будет, - мужчина ухмыльнулся уголком губ и облокотился плечом к стене, ожидая, что на это скажет наёмник.

Дом Миккеля Адаар в искреннем недоумении смотрел на Рейна. Помочь? Рассмотреть? Он ведь впервые его видит и ничего толком ещё не знает о нём, кроме расы. Адаар собирался уже что-то сказать, как его перебил Герман: - Этот тал-васгот из моих парней, Рейн, - сказано не без ноток гордости в голосе морского разбойника и душегубца. - И с чего тебя вдруг беспокоят мотивы Эскеля? - протёр пальцами подбородок, прежде чем сказать: - Не, Улва-то сказала мне, что этот хер с горы предоставит пропуск в город не всем и что от Тималя здесь мало что зависит, но, - он поморщил нос, - но моё самолюбие задето… - Я… вряд ли смогу попасть в город. По крайне мере через центральные ворота, - тихо подал голос Адаар. - Люди относятся к кунари с недоверием, ко мне могу прицепиться при любом удобном случае, - пожал плечами. - Хоть есть у меня пропуск, хоть нет. - А как ты, - выслушав Адаара, обращается вновь к Рейну Герман, - вместе с остальными вообще думаешь помочь нам попасть в город? Какие-нибудь тайные входы? Связи? Старкхавен Ворота ~ Лечебница Кануть в объятья эфемерного океана, когда из губ вырывается крик. Мужские голоса просят прощенья, а крайний из них молвит в гневе, но слова его неразборчивы - слова его остаются на суше, где жизнь размерная, устойчивая и понятная. Страх? Страху не должно быть месту в душе. Её сущность - боль привычна. Понимание того, что она намеревалась сделать - понимание того, что она перестаралась и навредила себе. О, как она об этом мечтала! Выколоть, выколоть эти проклятые глаза оттенка кровавого рубина и не видеть их больше в отражении! Глаза дракона, глаза судьбы, которую выбрали вместо неё, глаза, которые она ненавидела. Нет. Она солгала самой себе. Анника. Она солгала самой себе, едва мысли коснулись образа маленькой фигурными с весёлыми чёрными кудряшками и светлыми карими глазами. Её уносят, но она не знает, куда теперь именно. Да значение сие больше не имеет. Лишь сильнее прижимается к тому, кто находится рядом с ней - принимая чужую помощь на этот раз? На миг отпускает чужие плечи, чтобы прижать ладони к собственным глазам. Унять боль, хотя бы немного, пока кто-то не пытается посмотреть на неё… - Ты можешь взять у меня всё, что тебе для этого нужно, mon cheri. И она берёт. Не раздумывая, не задаваясь бессмысленными вопросами, не обращаясь к здравому смыслу, отдавая своё человеческое естество на пожирание некого оголодавшего зверя внутри неё, кои пробудился из долгой спячки. Накинуться на того, кто находится напротив, повалить на пол и сесть сверху, вновь сжимая ладонями плечи. Обнажить неестественно острые клыки и вонзить их в плечо мужчины, впитывая в себя жизненную силу, что струится в его теле.

Дом Миккеля - Кунари, неожиданно. Что ты ищешь в этих местах? У кунари нет имён. И нет такого понятия, как индивидуализм. Общество схожее с пчелиным роем - единое и целостное. Имя же - какова ирония! - он получил от человека. Около семи лет назад. - Помогаю, - кратко отвечает Адаар. Вопросы этого человека тал-васготу казались неуместными. Один из них не смог получить пропуск в этот изолированный город, о котором они говорили. Разве человек не должен сейчас этим быть обеспокоен, нежели знакомством с кунари на данный момент времени? Чудно… наверно. Но от того Адаар вдруг почувствовал себя обезьянкой в клетке, которую бесстыдно рассматривают прохожие зеваки. Герман же начал ходить из стороны в сторону, прикрыв одной ладонью рот, а вторую опустив на пояс. Он не собирался сидеть и ждать какого-то чуда, не собирался дожидаться, сложа руки, когда все, кто получил пропуска, вернуться из города по завершению текущего задания от этого старика Ксенона. - Мессир Миккель просил за вас, мсье Герман. - на миг сжимаются в тонкую полоску губы, - Но, видимо, его просьбы сейчас имеют мало значения. Герман криво улыбнулся, сощурив глаза. Любопытно, как он просил за него? Учитывая, что того же Рейна можно счесть наёмником, но приняли только его. А гном? Что они вообще написали за гнома? Тихий смешок, как мысль ясная в голове проскочит: гнома приняли за то, что он… гном! Ни навыков, ни опыта, ничего! Неудивительно, если этот Эскель воспользовался банальной рулеткой, чтобы решить: а кого бы вообще пригласить в город, ибо он них ничего совершенно существенного не написано! Герман раздражённо вздохнул, протерев пальцами переносицу. Нет. Неважно. Сейчас неважно. Гнев на руку не сыграет, а Улва уже должна находиться в пределах города. - Значит, попробуем пробраться в город скрытно, - тихо говорит Герман, скрестив руки на груди. - Или, - он окинул взглядом окружающих, - есть иные идеи? Ворота Старкхавен - Мы можем ехать? - ладонь протягивается за документами, что уже должны были быть изучены вдоль и поперек. Жеребец нервно переступает копытами, и Миккель успокаивающе гладит его по шее, ожидая ответа проверяющего. - Прошу вас, подождите, мессир, - спокойно просит стражник. - Сейчас мы осмотрим ваши вещи и пропустим в город, - сложив документ пополам, он, улыбаясь, протягивает его назад лекарю. - И не переживайте. Вы и ваши спутники определённо не похожи на подозрительных личностей, но и работу свою мы выполнять обязаны. Cейчас по-быстрому с этим разберёмся и вы сможете отправиться к мессиру Нейрису, - мужчина кивнул троим охранникам, чтобы те проверили содержимое сумок путников. К Миккелю, Люциану и Ормхилд вопросов не возникло, а вот молодой стражник, осматривавший вещи Улвы, задержал взгляд на её повязке. Брови нахмурил, недоверчиво рассматривая женскую фигуру с ног до головы, припомнив кинжал средь прочего имущества с любопытными узорами на острие и рукоятке: слышал, что у некоторых фанатиков глаза дивные, необычные, подобно глазам народа Кун… точно ли пострадала или этот белобрысый врёт? - Миледи, а можете повязку чуть приподнять? Улва молчала, чуть прикусив нижнюю губу. - Да бросьте, - говорит юноша. - Вам нечего бояться, если вам нечего скрывать. - Помогите мне слезть, - тихо просит Улва. Женщину осторожно берут за руки… и в следующую минуту она вскрикивает от боли, валясь на землю вместе с молодым стражником. - Руперт! - голосит тот, кто проверял документы. - Что случилось? - Я… она… она… её… - Создатель! Что ты наделал?! Повязка, закрывавшая глаза женщины, окрасилась тёмно-бардовым цветом, а по щекам текла кровь. Похоже, молодому стражнику всё же лучше было прислушаться к словам лекаря о состоянии Элли.

Дом Миккеля От сказанного растерялся. Мысли его находились где-то далеко, невесомо касались фигуры рыжеволосого капитана "Зари". После отъезда Миккеля с Улвой и ещё неизвестными ему мужчиной с женщиной, Реду стало хуже. Не в плане внешнем, но физическом: апатия, тошнота и головокружение, тихие жалобы о том, что внутренности как будто поедают червы. Возвращаясь назад, его и вырвало бледной жидкостью с извивающимися личинками. Какое-то время переждали возле заброшенного дома, пока Реду не стало хоть немного лучше. Адаар, однако, испугался. Ему хотелось сбежать, вернуться в тот же Киркволл, а там взять маршрут хоть на проклятый Иствоч, да лишь бы не наблюдать за тем, что сейчас происходит с Редом. Но он сдержался от постыдного порыва, свойственного трусу, а не боевому товарищу, взяв всю волю в кулак, и предложил переждать в Уайлдервейле, отослать весть Миккелю с Улвой и дождаться их возвращения. В ответ Герман учтиво послал его нахер. Ну что же... Тал-васгот держался поодаль от остальных, изредка поглядывая в сторону тёмно-рыжего затылка. - Мы незнакомы. Я - Северин Рейн. Как тебя зовут? Да. От сказанного он растерялся. Но всё же ответил: - Адаар, - хоть на данный момент времени, как ему казалось, значения сие имело небольшое. Герман устало протёр пальцами лицо, пытаясь осмыслить то, что было указано в весточке от Эскеля. - Я правильно всё понял, - тихо говорит он, обращаясь к Тималю, - Брона с Рейном пускают с распростёртыми объятиями, а я с Адааром качусь кубарем к чёрту?

Ход II Небесная Звезда Старкхавен крупнейший город Вольной Марки - вместе с тем наиболее величественный. Богатство города тратилось на многое, в том числе и на демонстрацию внешнего благополучия. Огромные кварталы города украшены благородными материалами, такими как мрамор и золото. Город производит впечатление на любого, кто видит его впервые: концентрические круги высокого серого камня венчают изогнутые земляные горы. Старкхевен стоит на берегах могучей реки Минантер - с севера она впадает в водные ворота города, создавая постоянный низкий рокот, словно шум моря - в зеленеющей холмистой долине. Сам по себе город сверкает за счет блеска мраморных дворцов, расположившихся на зеленых холмах и окруженных кольцами широких бульваров. Сейчас город служил подобию оплота против драконопоклонников, кои последнее время терроризировали северную часть Вольной Марки, устраивая набеги в сторону поселений, до которых по той или иной причине не разгромила драконица. Основные силы сопротивления находились здесь, в Старкхавене: военные, врачи, маги, даже простые граждане, вызвавшиеся в добровольцы защиты ради семей, близких, родных поселений или того, что от них осталось. В город же пускали строго по пропуску из трёх печатей: печать правящего дома Ваэля, печать главнокомандующего стражи и печать того, кто запрашивал о разрешении пригласить в город ту-иную группу или человека. Настигнув широких ворот города, Миккеля и его спутников остановил один из стражников, чуть приподняв ладонь в латной перчатке: - Доброго дня, мессир! - приветствует он его. - Если вы в город, то прошу предъявить пропуск. … Ближе к вечеру Герман позвал Рейна, Брона и Адаара собраться возле дома Миккеля - в ожидании ответа от некого Эскеля. Долго ждать не пришлось, как приехал гонец с двумя конвертами, предназначенными для Брона и Рейна. Настроение рыжеволосого пирата подобно хмурой туче, но не из-за письма, а из-за пропажи в группе. Похоже, едва они выдвинулись из Киркволла, как к игре мигом подключилась ведьма с золотыми глазами, похитив Доротею. Единственное, что удалось найти от темноволосой колдуньи, так это кольцо с серебряной ящерицей и перчатку недалеко от заброшенного дома.

"Бронзовый трилистник" ~ Дом Миккеля - Вполне готова. - Кивнула головой девушка. - Переодеваться будем перед городом или сейчас? - Лучше в доме Миккеля, - ответила Улва. - Свою одежду и оружие оставим там. Те, кто пока остаётся здесь, может захватить её, как придёт ответ от Эскеля. Дальше авварке отвечал уже Миккель – в повторениях не требовалось, если только спутники мыслями своими не летали где-то в иных измерениях, полностью оторвавшись от мира яви. - Конечно, mon cheri, - улыбка вновь трогает губы, - Ты всегда можешь рассчитывать на гостеприимство моего дома. - мягко коснувшись ее руки, Миккель увлекает Улву к выходу из таверны. Быстро, но также осторожно ладошку отдёргивают из чужой хватки, криво улыбаясь на оный жест. Она не беззащитная девица и не маленькая девочка, который нужен глаз да глаз. На оную роль подойдёт любая девушка в этом же Уайлдервейле, чтобы мужчины могли почувствовать себя героями оживших сказок и защитниками. Но не она. В этом она ощутила что-то неправильное… для себя. Она ведь не слаба. Я не слаба. Глупая, наивная… но не слабая. Сжав пальцы в кулаки, и не убирая с лика кривую усмешку, Улва благодарно кивнула Миккелю, не глядя, однако, прямо ему в глаза. Быстро вышла из таверны и остановилась возле колодца в ожидании тех, кто отправится в Старкхавен утром. … Привлекать к себе внимания не было смысла. Мудро. Бежевое платье-комбинация с пуговицами поверх белой рубашки, сапоги с узорами можно оставить. Седые косички расплетены и вместе с каштановыми прядями подняты в небрежный пучок. Чёрный плащ - финал. Всё остальное - за исключением кинжала, настойки, аптечки, эльфийского корня и карты Старкхавена - оставлено под надзор Тималя, пока не придёт Герман. К отбытию в изолированный город Улва была готова.

- Одежда для тебя и Ормхильд уже готова. Мы можем пойти ко мне сейчас, ты переоденешься, пока подойдут наши спутники. Или хочешь дождаться их здесь и идти всем вместе? И, я надеюсь, вы приехали верхом? - Мы позаботились о покупке скакунов в первую же очередь, - тихо ответила Улва. - Мы, - повторил Герман, окинув взглядом таверну в поисках их новоявленных спутников. Пока отметил присутствие Рейна и Ормхилд, а остальные… Весёлый настрой как рукой сняло. Хмурая маска на бледном лике - мысль одна в рыжей голове пролетела осторожно как нежно-порхающая бабочка, но её предпочли не озвучивать. - Mon soleil, - обращается Герман к Улве, - лучше иди сразу с Миккелем. - В смысле? - не поняла красноглазая, ощутив, что нечто в окружении таверны потревожило пирата. Мужчина дёрнул плечами, вставая с места. - Просто… иди с ним сейчас. Я хочу кое-что проверить. - Что… - Улва, - резко перебил её брат, приподняв ладонь. - Прошу тебя. Молчание в ответ. Красноглазая согласно кивнула, а Герман тихо попросил Адаара последовать за ним. То, что тал-васгот будет рядом с её братом, уже отбросило часть ненужных переживаний. Улва глубоко вздохнула и встала со своего места за столиком. Тут же следом она заметила белокурую авварку: - Ормхилд, - обратилась она к ней, - ты готова к отбытию? Миккель уже почти всё подготовил, - а уже после обращается к самому лекарю. - Могу я оставить своё оружие у Тималя? И… чтобы он передал их Герману, когда он посетит твой дом в назначенное время.

Один холодом одаривает, а другой огнём испепеляет. Впрочем, рыжеволосый не чувствует себя задетым - вовремя скрывает тень волнения, когда упоминается имя сестры. - Да ладно, разве мы для тебя не выглядим милыми джентльменами, которые ни в коем случае не разгромят запасы вина в погребе и не устроят пьяный кутёж? - с наигранной обидой говорит Герман и вновь смеётся, махая ладонями. - Хорошо, хорошо, идёт. Постараюсь, чтобы все оставшиеся в Уайлдервейле к назначенному времени собрались в таверне. А потом к закату наведаемся к твоему дому. Улва неровно вздохнула, сжав пальцы в кулаки. Молча взглянула на Мику, задержав на том взгляд, и опустила глаза к поверхности стола. Мы отправляемся в Старкхавен. Обыденная фраза. Для неё, тем более, в чьей жизни есть место странствиям. Но отчего-то испытала тихий страх, природу которого не смогла объяснить самой себе.

Жест выбил её из колеи. Она всё ещё грозно косилась на высокую фигуру незадачливого воришки, но почти вмиг потеряла всякий смысл продолжать кричать на него, дабы он возместил ей материальный ущерб. - Э… да, - неуверенно говорит женщина, пересчитывая деньги в своей ладошке. - Да, всё… улажено. Этого достаточно, - возвращает взгляд суровый здоровяку, кои на неё в ответ старается не смотреть. - Лучше путнику вашему расскажите о правилах приличия в общественных местах, а то в том же Тантервале ему бы просто руки отрубили, - легонько подбросила монетки в руке, обратив глаза к Миккелю. - Благодарю, мессир, - кивнула да удалилась прочь. А как захлопнулась дверь,так Герман звонко рассмеялся. - Ну что, cher ami, - обращается он к Адаару, - это не Либерталия? Тал-васгот молчит и присаживается за небольшой столик. Улва корчит недовольную гримасу, пробурчав себе под нос: - Stupidité, - не то в сторону недавно разыгравшейся сцены, не то в сторону своего брата. Отсмеявшись, Герман опустил локти на стол, обращаясь теперь ко всем: - Ну, так что делаем дальше-то? - обращает взгляд бледной бирюзы к врачевателю. - Может те, кто буде ждать весть от этого Эскеля, пока побыть в твоём доме? - чуть наклонил голову. - Письмо от него прямо в руки получит твой помощник ведь, верно?

Говоря о самом дьяволе. Входная дверь таверны вдруг резко распахнулась и в общий зал зашла высокая фигура с накинутым на голову капюшоном да потрёпанным шарфом, что закрывал собой рот с носом. Испуганным взглядом чистого серебра окинув помещение, безрогий быстро подошёл к фигурам знакомым, приговаривая с дрожью в голосе: - Ред, клянусь, я ничего не воровал! - Где он?! Следом за очередным утреннем гостем "Трилистника" вошла женщина в красно-оранжевом платье. Волосы каштана, брови домиком и чуть раскосые глаза - оценив суровость молоденькой персоны, Герман цокнул языком и с любопытством глянул снизу вверх на тал-васгота. Скрестил руки на груди, а губы тронула чуть заметная ухмылка. - Ты! - рявкнула женщина на безрогого. - Верни назад яблоко или заплати за него! - и подходит, подходит к нему, постукивая каблучками по деревянному полу. - Ничего я не крал, - тихо рыкнул Адаар. - Вывалилось из твоей бочки, вот я и подобрал… - Ничего себе оправдание! - вскрикнула женщина. - Ты так каждому торговцу говоришь? Ой, знаете, этот ботинок на вашем прилавке как-то криво красовался, вот я его и забрал! Плати за яблоко или верни его! - Мне нечем платить, - уже несмело шепчет Адаар. - Значит я зову стражу. Как будто деньги на меня с неба сыплются, а работаю я от нечего делать. Герман прикрыл кулаком рот, едва сдержавшись от смешка.

Честно говоря, ей это давало совершенно ничего потенциально-полезного. Первая жертва Яваны и какой-то странный заброшенный дом на отшибе. Оперившись на локти, Улва закрыла ладонями рот с носом, недовольно нахмурив брови - мысленно пытаясь связать между собой произошедшие за последнее время события. Тщетно. Раздражённо вздохнула и пожала плечами. Герман же молчал, чувствовал себя расслабленно, что ребёнок малолетний, проблемы которого разрешат взрослые. Разглядывал милую морщинку над переносицей Улвы, прежде чем обратиться к Миккелю: - А где сейчас Адаар? У тебя дома?

- Надавить на жалость, - предполагает Герман, протирая пальцами подбородок. - Невинность - идеальный манипулятор. На ребёнка не подумаешь ничего плохого и запросто поверишь ему, нежели взрослому. Может, Явана использует облик маленькой девочки, чтобы заманивать людей в свои сети и, так или иначе, вредить им. Улва тем временем сложила пальцы в замок, прислонилась к ним щекой со шрамом, опустив глаза куда-то в сторону. - Первая, - тихо промолвила Улва. - Почему ты сказал, что она первая, чьё желание исполнила Явана? - женщина помахала руками и отрицательно мотнула головой. - То есть… откуда ты это знаешь?

Ревность. До чего же пагубное чувство. Оно напоминало эфемерный яд, что струился в венах души. Оно приводило всё тело в неприятную дрожь, когда кто-то - надуманно в потоке хаоса сознания или нет - грозился отнять то, что он хотел получать лишь для себя одного в этом мире. Семь лет немалый срок: забыть, похоронить, оттолкнуть от себя, чтобы принять иную эмоциональную тяжесть. Однако сейчас в голове били колокола, когда глаза Ландгера старшего каждый раз обращались к фигуре потрошительницы. Ухмылка вышла несколько кривой. Может, таково естество живого мертвеца? Негативно-окрашенные чувства обжигают сильнее пламени, когда от положительных и следа не остаётся. - Что? - спрашивает Герман, вдруг осознавая, что половину сказанных слов Миккеля он пропустил мимо ушей, взглядом проделывая дырку в пустом пространстве стены за его головой. Впрочем, о том, что лекарь не сможет его с собой взять, он уже знал из уст сестрицы. - А, это… Герман чуть наклонил голову набок, ладонью помассировал шею. - Нет, - тихо отвечает рыжеволосый. - Нет, я видел… Явану, - округлил глаза в изумлении, вдруг вспомнив о то, о чём забыл. - Видел её фигуру в Тени. Я от чего-то убегал, когда попал в Тень, но от чего именно - не могу вспомнить. Но я точно уверен, что там была Явана. Слушая мужчин, Улва прикусила нижнюю губу, задумавшись о чём-то. - А причём тут вообще эта девочка с колокольчиком? - не поняла красноглазая. - Если, допустим, она одно и воплощений ведьмы, то почему она ещё попадается на глаза тем, кто не заключал с ней никаких сделок? И, - не договорила, задержав взгляд рубинов на лике Миккеля, - она ведь не навредила тебе, верно? Угрозу нёс только демон?

Герман на вопрос Миккеля пожал плечами. - Так сказал… Ксенон, - он махнул ладонью куда-то в сторону, нахмурив брови. - И что явившейся дракон на севере Марки - её рук дело, - поджал губы и мотнул головой. - Возможно, кто-то из его почитателей пожелал его появления, а ведьме это даже по какой-то причине было выгодно. Может, всю эту катавасию она и контролирует. Слышал о событии в Антиве, которое произошло за, примерно, десять лет до окончания Века Стали? Когда кунари напали на Селени, а ведьма призвала дракона, чтобы отогнать их… Тонкие женские пальцы - синяки да царапины вместо украшений - вновь стучат по деревянной поверхности стола. Вместе с ними в такт пальцы пирата, украшенные ривейнскими татуировками и перстнями. - Не знаю, как остальные из нашей… крайне "дружной" компании, - говорит Герман, ещё раз пожав плечами, - а я мало что теряю, - он оскалил зубы в ухмылке. - Ну, может мозги мои сгниют к тому времени, пока ведьму найдём, и я стану полноценным подобием ходячего трупа. Улва поморщилась. То, что он только что сказал, вызвало неприятную дрожь по спине. - Всё, что нам нужно, - тихо начала красноглазая, - так это попасть в город. И всё. Дальше… дальше уже всё будет зависеть от наших поисков и правдивости слов Ксенона. Ты не имеешь к этому никакого отношения, Мика, и благо. Втягивать в эту кашу с головой никто не станет. Молчит. Я не хочу этого. Вслух не скажет. Нахмурит брови и сожмёт пальцы в кулаки.

Улва недовольно нахмурила брови, переводя взгляд с фигуры одного мужчины на другого. Как вода с огнём грызутся, кошка с собакой - на обоих в равной мере смотреть противно. Один беспричинно провоцирует, чтобы понаблюдать за реакцией, а второй задеть пытается скрытно, как ножом в спину. Она промолчала. С её стороны скрытый маленький упрёк в сторону Миккеля, когда осознание приходит: он знал, где искать Германа, но предпочёл промолчать по какой-то причине. А если бы оное случилось с твоим братом? Висит вопрос в воздухе и тут же исчезает, когда опускает глаза. Злится? Немного. По крайне мере уже немного, чтобы уже не придавать значение былому. Герман же доволен, как сытый кот. Тихо мурлыкает - с удовольствием. Вместе с сестрой пересаживается за столик возле стены, хотя можно ведь было поговорить и за стойкой. - Не я тебя искал, а Улва в первую очередь, - отвечает он на второй вопрос лекаря. - Мне как-то в таверне сидеть надоело, а солнца моего нет. Решил, значит, пойти и забрать её из цепких лап местного лекаря, - краткий смешок из губ прерывается стройной ножкой в милом сапожке, что легонько стукает рыжеволосого по колену. Герман вздрогнул, опустив глаза вниз, а затем в недоумении взглянув на Улву. - Помощь мы получили, - тихо сказала красноглазая, опустив локти на стол. - Да, - пробурчал Герман. - В какой-то мере. Чтобы найти ту, что сделала это со мной, - ладонью помахал перед лицом. - И не только со мной. О том, как он докатился до такой жизни и почему именовался Редом, - более того, как вообще дитя суши до костей мозга узнало о Реде, - Герман предпочёл пока промолчать. Улва же, постучав пальцами по столу, спрашивает Мику: - Ты ведь слышал о Яване? О бывшей королеве Мадригал, легенде, что витает вокруг её существования, Ксеноне Антикваре и о людях, что заключали с ведьмой… какие-то сделки ради обретения той или иной формы благополучия? - ей казалось решением мудрым, чтобы рассказать лекарю всё как есть и что - вернее кого - они намеревались найти в изолированном Старкхавене.