Yambie

«Неспокойный» Он задержал взгляд на красных глазах беловолосой женщины, сказал: - Спасибо тебе, Улва. За всё. Сердце бешено колотится в костяной клетке. Страх. Волнение. Предвкушение неизбежной воли случая, которую она хочет встретить, отдавая себя во власть безумному азарту. Дышать становится тяжело, но уголки тёмных губ приподнялись в сдержанной улыбке. Женская ладонь легла на плечо пирата и крепко сжала. - Спасибо и тебе, Тревор, - повторяет она то, что говорила ему раньше. Задерживает свой взгляд на нём, а затем ищет тонкую фигурку подзаборника на палубе, когда подходит к борту квартердека. Хватается за него обеими руками, слышит крики людей и вскрикивает сама. Шквал. Такой же, как сутками тому назад, когда «Неспокойный» только держал свой путь к Иствочу. Но было что-то в этом шкале, что приносило также умиротворение красноглазой мечнице. … - Ёжики морские… - Хрен моржовый, чтоб тебя за ногу…! - Цетус меня помилуй, какой ужас! Не готовила меня жизнь к такому! Она открыла глаза. Услышала голоса знакомых людей. Ощутила боль в теле, которую раньше не ощущала под давлением боевого адреналина. Ухватилась ладонью за бок и попыталась встать на ноги, чтобы поймать в поле зрения часть команды «Неспокойного». Мокрые, испуганные, отчасти счастливые. Улва судорожно вздохнула и вновь села. Покопалась в сумке и вытащила эльфийский корень, который сунула себе в рот. - Эй, дон Тревор! - раздался голос Маркуса с верхней палубы. - Я, конечно, понимаю, что гавань мы покинули час или два назад примерно, но после такого люди обязаны нажраться в хлам, уйти в запой на сутки, чтоб меня тот дохлый кракен за пяточку цапнул! - Не цапнул, а отхлестал по заднице, - сказал остроухий Сохо, вытирая ладонями лицо. - Кстати. Так он и сделал. Улва хмыкнула и обратила свои глаза к небу. Кажется, ещё одна глава, связанная с древними богами и смертью в её жизни подошла к своему завершению.

«Неспокойный» На краткий миг она исчезла с поля зрения людей «Неспокойного» и «Фурии». Исчез на время и Салем, кои пристально смотрел в рубиновые глаза сестры. Тревор побежал к штурвалу, Пауль и Нэнэке начали кричать всем, дабы они держали курс подальше от горы. Хаос в толпе, но покой у двоих, кто связью обладал иной. Кровной связью, наследием матери и отца. - Встретимся ли мы снова? - В яви? Не знаю, если честно. - Где ты находишься сейчас? - Вот этого я тебе не скажу. Они молчат. Чужие друг другу люди, а тотчас очень близкие. Искажённые копии своих предков. - Тебе пора. Как только покинешь Тень, то уйду и я. На самом деле… нет, знаешь. Посети как-нибудь Антиву. Город, в котором жила наша мать какое-то время. Не столицу. Хоть будущее для меня не тайна, оно не всегда вещает правду. Оно многолико. Только мы пишем историю своей жизни. До встречи, Улва. - До встречи. Салем остался стоять на палубе, а Улва поспешила к Тревору. Зацепила взглядом гору, но не потеряла самообладания. - Прорвёмся? - только спросит у рыжеволосого пирата и, скорее, будет уверена, что ответ он даст положительный.

«Неспокойный» Сокровенный жест обретает новые краски, когда им делятся трое. Тёплые, почти семейные прикосновения тех, кто по крайне мере близок друг к другу по духу. Может быть. Кому не обязательно говорить о чём-то вслух - они поймут всё без слов. Кому не обязательно давать громкие обещания - их вера непоколебима. Улва продолжала плакать, но уже не чувствовала себя столь одиноко. Пауль смеялся, целовал висок Тревора и влажные от слёз щёки Улвы. Даже летавший над кораблём демон прекратил жалобно завывать, умиляясь теперь от той идиллии, что творилась на верхней палубе между тремя смертными. Мурлычет, щёлкает зубами, сжимает длинными когтистыми лапами края капюшона, а щёки Салема - хозяина летающего демона - наливаются сочным румянцем. Чувствует себя в край неловко, до боли смущённым от того, что сейчас происходит. - Всё это очень мило, конечно, - негромко начал он, чтобы привлечь внимание троицы на себя, - но вам лучше здесь подолгу не засиживаться, - подзаборник посмотрел в сторону горы и нахмурил брови. - А ещё лучше теперь покинуть Тень как можно скорее.

«Неспокойный» Удержать одной рукой за плечи, а в ладонь другой принять флакон. Череп. Как дань памяти и уважения тому государству, в которое она не сможет вернуться. Смотрит внимательно в серые глаза. Она боится не меньше. Открытое горлышко флакона подносят к носу штурмана, затаив дыхание. - Ммм… Пауль морщится, пытается отвернуть голову в сторону. Правая ладонь касается локтя Тревора, а другая хватает запястье Улвы. Женщина вскрикнула, тихо рассмеялась и уже слёзы радости потекли по её щекам. Пауль открыл глаза и смущённо улыбнулся, едва воспринимая окружающую действительность, переводя взгляд от одного знакомому лику к другому. Замечает перемену. Перемену в себе. - Ой, ёжики морские, - шепчет, обратив внимание на левую руку, который и быть у него более не должно с момента гибели "Фурии".

«Неспокойный» - Что… Не сразу поняла. Не сразу заметила. Смотрела в недоумении на Азара, думая, что он смеётся над ней или просто отчаялся. - Тревор, демоны тебя забери… Опускает глаза к его руке и тихо ахает. Конечно… Ну, конечно! Как же она глупа и наивна. Как же она рада этому чертовому проклятью. - Боги. Улва целует штурмана в лоб, не выпуская из своих объятий. Оглядывается по сторонам и просит Тревора: - Флакон… посмотри у меня в сумке, нет ли там флакона в форме черепа с солью внутри.

«Неспокойный» Вернись биение чужого сердца - трудно дышать, влажная пелена перед глазами мешает смотреть на мир ясно. Вернись дыхание - один человек сделал ей больно, так не причиняй ей ещё больше боли. Вернусь драгоценный, ведь кроме тебя у неё больше никого и нет. - Чёрт, чёрт, чёрт! - кричит Улва, хлопая себя кулаками по коленям, пытается дрожащими руками восстановить биение сердца, но делает всё неправильно, всё валиться из рук. Разбивает от злости склянки и едва теперь сдерживает рыдание, обнимая обмякшее тело штурмана за плечи. - Пожалуйста, не уходи! - молит его, жмуря глаза. - Ты ведь говорил, что будешь рядом со мной, ты ведь дал мне слово, о котором у другого я просить боялась… так не уходи от меня, прошу, не покидай меня именно сейчас… Рыдания стихли. Перешли в тихий всхлип. Лицо штурмана казалось умиротворённым. Верно. Ведь рядом находились те двое, кто был дорог сердцу. Время отведённого им знакомства даже не играло здесь особой роли. … - Азар Тревор, верно? - послышалось за спиной бывшего капитана «Неспокойного». Салем чувствовал себя неловко. Ему было чуждо то, что происходило сейчас, и горько осознавал, что поддержать свою сестру не сможет. - Опустите глаза, Азар Тревор, будьте добры, - тихо просит моложавый маг. - Присмотритесь к вашему другу... внимательнее.

«Неспокойный» - Ты и сама вся в крови, капитан, - он опустился на колени рядом с ними, на время позабыв, что еще не всё закончилось. Не мог не уставиться тупо на бледное лицо Пауля. Коснуться его, чтобы убедиться, что он здесь, не исчезнет в Тени, как ошметки только что побежденного врага. Небо над головой раньше было чёрным. Не сияли звёзды, но бушевал огонь. Он кричал, звал на помощь хоть кого-нибудь, а по щекам текли слёзы от нестерпимой боли - от рухнувшего рангоута, придавившего левую руку. Сейчас небо светлее. Небо Тени, а всё же небо. И рядом с ним были они. Красноглазая женщина с платиновыми волнами волос, которая бережно держит его за плечи, наперекор собственной боли от ремесла потрошителя. Рыжеволосый мужчина с глазами цвета пепла, чья тёплая рука касается его щеки, кто тоже ранен, но благо Цетусу, что не сильно и рядом с ним она. - Ой, вы так мило смотритесь вместе, - усмехается Пауль, схватив Тревора за локоть. Вкус железа во рту. Морщится. Светлая улыбка всё равно не померкнет. - Жаль, что мы Азара как-то раньше не встретили… гляжу, Улва, ты с ним всё-таки подружилась. А казалось раньше, что друг друга убить готовы… Неровный вздох. Карие глаза вновь обращаются к небу. Со злостью. С обидой. - Хотел бы сейчас вас обоих сразу обнять… Мерное дыхание стихает. Он закрывает веки, а ладонь, крепко державшая локоть бывшего капитана «Неспокойного», безвольно падает на деревянную поверхность палубы. - Нет, - прохрипела Улва, округлив глаза, - нет, нет, нет, нет! Пауль, не засыпай, не засыпай, прошу тебя, чёрт возьми! Это ещё не всё, не всё, всё хорошо будет, только не засыпай только, - осторожно опускает его и тянется к поясной сумке. Ищет хоть что-нибудь, дабы привести штурмана назад в чувство, но от ненужных волнений склянки разнообразных форм рассыпаются по борту. - Merde! - сквозь слёзы шипит Улва, собирая медикаменты.

«Неспокойный» ♫ Тень почти материальна. Немыслимы законы её яви. Где вода окажется небом, где небо - вода. Где твёрдая земля под ногами теряет свою целостность, а вечный огонь холоден на ощупь. Красноглазая женщина с уродливым шрамом на щеке говорит, что это ошибка. Её зеленоглазый брат твердит, что это воля провидения - один из возможных потоков вечно-двигающейся вперёд истории, переплетающей между собой узлы жизней сразу нескольких людей. Кому-то привычно гадать над тем, почему случилось то, что случилось, а кто-то живёт той минутой, которая возможно отведена последней в его скоротечном бытие. Немыслимо и невозможно. Помоги мне. Свист, как ответ на очередной вопль в небе. Парные боевые ножи и дикий блеск в изумрудных осколках души. Не леса, молодой листвы, но пламени Тени, которая приняла его в свои объятья как родного. Салем перепрыгивает через борт квартердека, чтобы оказаться на верхней палубе, а с неба падают ледяные осколки прямо на щупальца спрута искажённого образа. Над кораблём летает фигура в оборванных тряпках и злобно вопит на древнее проклятье, стараясь также не упускать из виду того, кто её призвал. … Боль - это сила. Но кровь драконов - кровь самого мира. Подобное наследие она несла в себе, а также безрогий тал-васгот, который отрёкся от веры Кун, дабы выбрать свой собственный путь в этой жизни. - Nehraa kadan! - кричит Адаар и следом за ним кричит темноволосый штурман, зовёт остальных, дабы они не стояли в стороне и кинулись в бой ради остальных, ради своих капитанов, ради судна, которому посвятили часть своего бытия. Она молчит. Принимает возможную неизбежность, но и не сдаётся просто так под зловещим роком судьбы. Клинки становятся частью её тела, а боль привычна. Незаметна. Вкус железа во рту, но она не смеет сдаваться в свете того хаоса, в котором оказался «Неспокойный». Крики и вопли, кровь и снег. Мама! Она находит в себе силы вновь и вновь продолжать бой, она находит в себе яростное желание увидеть своих детей ещё раз, она находит в себе веру и встаёт на ноги, когда падает. Стукая кулаком по деревянной поверхности и замахиваясь острием сабли по щупальцу древнего монстра. В конечном итоге второе воплощение коварного Янто падёт, а последний удар нанесёт Пауль вместе с несколькими абордажниками под командованием Маркуса и Каима. Взволнованно вздохнёт и упадёт на спину, не в силах больше стоять на ногах. Попытается опереться на локоть, но к нему подойдёт Улва, чтобы подхватить за плечи. - Не думаю, что это всё, - тихо скажет Салем, а неведомая фигура в тряпках будет наматывать один большой круг над судном, жалобно теперь завывая.

«Неспокойный» - Более чем когда-либо, - уверенно ответила Улва, подходя к борту квартердека, дабы лучше видеть людей на верхней палубе. Салем размял шею и вытащил из ножен за спиной на поясе один короткий меч. Воздух вокруг него стал ощутимо холоднее, а где-то высокого в небе раздался истошный вопль. - Всё решится сегодня! - кричит пиратам «Неспокойного» и «Фурии» красноглазая мечница. - Конец пути, конец истории, которая была проложена от Лломерина к Иствочу, конец древнему проклятью! Посмотрите на себя! Посмотрите на тех, кто находится рядом с вами. «Неспокойный» был главной связующей цепью в этом нелёгком пути. Он испытал на себе весь возможный гнев морских богов, но он не сломался, не сломались и люди, что находились под его парусами. Нет! Посмотрите на тех, кто находится рядом с вами! Посмотрите на себя! Люди, эльфы, гномы и кунари, этот путь вы проделали вместе и вместе вы положите конец тирании Янто, которая затянулась на двести лет! - женщина хлопнула ладонью по борту. - О «Меченом» и «Инфанте» могут ходить разные истории и легенды, но они не сравнятся с повестью о «Неспокойном», под чьим флагом объединились пираты от разных капитанов, разных традиций, которые вопреки всему стали единым целым, дав отпор року судьбы! Мы с Тревором верим в вас! Так верьте и в себя! Верьте и в тех, кто находится рядом с вами! Закончив свою речь, Улва отошла от борта. Посмотрела на Азара и кивнула тому, опустив глаза. Мысли его таковы - не стоит благодарности. Но ей было, за что его благодарить. Человеку, в итоге с которым вместе проделывает последний штрих этого пути.

«Неспокойный» - Мы... в Тени? Уже? - пират не слишком разбирался в этих тонкостях, несмотря на множество слышанных об этом месте легенд, но было трудно обмануться. И всё же он не мог поверить, что попал сюда вот так вот. Минуя общение с всесильными магами. Поистине магия моря вела их. - Ммм, нет, это секция нижнего белья Андрасте, - ответил моложавый на вид человек с вьющимися каштановыми волосами, с первого раза которого можно было ошибочно принять за девушку. В чертах его нечто схожее с ликом красноглазой мечницы. Мягкость линий и тихий тембр голоса. Неторопливые жесты и взгляд, который говорит о происходящем намного больше, нежели сказанные вслух слова из бледных и тёмных губ. - Это Тень, - отвечает следом Улва. - Ты спроси лучше своего новоявленного друга, - говорит Салем, пытаясь разглядеть что-то конкретное вдали, - как он к демонам относится? Конкретно к ручным. А то, боюсь, спокойно до острова вы всё же не доплывёте… если вообще доплывёте. - На корабль что-то нападёт? - А как же. Это ведь Тень. Улва нахмурила брови и посмотрела на Тревора. - Людям нужно приготовиться.

«Неспокойный» Тот же вопрос и в ответном взгляде. Ладонь ложится на плечо. На мгновение пальцы зарываются в волосы на затылке. - В порядке. Не хотелось бы здесь задерживаться. Здесь он солидарен с его словами. На несколько драгоценных секунд кончик носа касается виска, а затем отстраняется. - Держим курс к острову! - даёт распоряжение красноглазая с квартердека. Штурман молча кивает и передаёт остальным людям слова нынешнего капитана. - Тревор, можешь подняться? - следует вопрос от Улвы. Салем оправдывает значение своего имени. Скрестив руки на груди, кошачьими глазами зелёного цвета смотрит в сторону горы и испытывает долю зависти к сестрице. Она-то бороздит моря, её платиновые волосы - часть которых собраны в косы - развеваются на ветру и похожа сама на героиню детских сказок, а он сколько лет изнывал от скуки и праздного безделья в тевинтерских покоях, где умеют ничего, кроме как чесать языками да мериться магией волей каких-то неведомых комплексов.

«Неспокойный» Слышит, как люди кричат. Как бесстыдно раскидываются бранью и как молят о прощении у Создателя, будто провинившиеся дети. За последние сутки «Неспокойному» много чего довелось пережить, подвергаясь угрозам проклятья, норовившему сломать судно по маленьким кусочкам, дабы он так и не добрался до намеченной цели. О, нет. Хватка гигантского спрута немилосердна. Сердце бешено колотится в груди, а перед глазами лики её детей, которые ждут на Либерталии. Внимательный взгляд Энхеля и счастливая улыбка Анники. Мама! Страх уступил тоске. Свет уступил тьме. … Когда все оказались по ту стороны привычного измерения материй в свете вечного зелёного пламени иллюзий, Пауль поспешил к Тревору. Опустил ладонь на его плечо и заглянул в зеркала души бессмертного пепла. - Как ты? Цел? Улва стояла на квартердеке, глядя в сторону острова, приходившемся по размерам больше своей копии в яви. - Ну и далеко же тебя занесло. Я надеялся встретить тебя в твоём домике в Камберленде. - Это Беленас? - Гора, которую Корт Отец Гор забрал с лица земли во владения Хозяйки Небес, дабы ни один заносчивый скалолаз больше не смог подняться на неё… да, пожалуй. Если честно, то не впечатляет. Была бы это гора из сахарной пудры или карамели… - Что будет дальше? - Вот это мне неведомо. Здесь мой путь тесно не связан с твоим. Красноглазая посмотрела в сторону верхней палубы, поймала фигуры штурмана и бывшего капитана, а за ними сказительницу и команду абордажников «Фурии». После - всех остальных, кого только могла в поле своего зрения. Целы и невредимы, отчего Улва вздыхает с облегчением.

- Не знаю, - отвечает тихо, не отрывая взгляда от фигуры мужчины, что находился рядом. Замечает перемену, отражение мыслей в их воплощении яви, как светлая улыбка превращается в оскал и похож теперь на того дикаря, которого она помнит с момента первой встречи в кают-компании. Темноволосый штурман зовёт её Кадан. Но его - Аматус. Любовь многогранна. Грани той боли, которую она может принести, но и чувство защиты, когда один готов жить ради других. Бесценно. - Пожалуй, уже не боюсь, - говорит Улва, раскрывая ладонь, в которой находилась жемчужина. - Спасибо, что ты здесь, Тревор. Белоснежный камешек летит в объятья водной глади, возвращая древнее наследие.

Она смотрит на него внимательно. Ищет скепсис. Ищет насмешку. В глазах, морщинках, в выражении лица. Тщетно. Он задаётся вопросом и, возможно, искренне хочет узнать ответ. Утолить любопытство или убить время, прежде чем они встретятся лицом к лицу с чем-то неизбежным. Рубины выискивают чёрные волосы штурмана, а пальцы касаются синего ожерелья в форме клыка. - Слышал ли ты об Элувианах? - спрашивает Тревора Улва и сразу отвечает. - Это магические зеркала, некогда которые были созданы эльфами. Они служили порталами для перемещения в Тень, другие города, а то и миры. Одно такое нашли в Кваринусе десять лет назад… одна экспедиция от Тевинтера и Орлея. Впрочем, если память мне не изменяет, зеркало было сразу уничтожено, когда им воспользовались. Улва протёрла пальцами переносицу. Убрала светлую прядь за ухо и устало посмотрела вслед «Меченому», стремившегося куда-то в неизвестность. - Из того прошлого я слышу имя Малвернис. Имя якобы восьмого архидемона, с появлением которого мир прекратит своё существование, - она хмыкнула. - Почти вся моя жизнь была связана с историями о Древних Богах, их наследием, была связана с драконами и обожествлением смерти. Мне как-то говорили, что мой родной отец являлся тевинтерским магом и принадлежал к одному из семи культов почитания Древних. Да и мать… неким магическим потенциалом отличилась. Но десять лет назад моя жизнь казалась проще, - Улва подняла глаза к ясному небу. - Десять лет назад я являлась частью целого мира и тотчас не существовала в этом мире вовсе. Её взгляд вновь направлен к фигуре капитана «Неспокойного». Молчит какое-то время, пытается прочесть чужие мысли. Тщетно. - Ты не боишься?

Помолчала на время. Серьёзно задумавшись над заданным вопросом. Ведь давно это было для красноглазой, а в рамках истории Тедаса - очень и очень давно. - Семь сотен лет с лишним, - ответила Улва, не отрывая глаз от белой жемчужины, которую придерживала большим и указательным пальцами. - Должно быть. Она встретила своё рождение в 1:1 Благословенного Века и именно в этом веке я получила её от одного эльфа в Арлатанском лесу. Вернее, пожалуй, будет сказать, что ей не больше десяти лет. Нахмурила широкие брови, пытаясь теперь вспомнить его последние слова. Пыталась вспомнить и глаза, по контрасту которые чем-то были схожи с осколками души бывшего капитана «Неспокойного». Смотрит на него, чтобы убедиться. Возможно, ошибалась. Возможно, уже и не помнит ничего, кроме чудного имени. - Бред скажешь? - Улва хмыкнула. - Как какой-то женщине удалось побывать в прошлом, почти на заре создания Церкви и принести из этого прошлого одну несчастную жемчуженку. Белый камешек моря она спрятала в кулаке.

«Неспокойный» - Что, стоит? Может, его подтолкнуть надо? - проворчал он, делясь своим недоумением с капитаном и наблюдая полный штиль на отдельно взятом призрачном корабле. О, можно и подтолкнуть. Вот только бы знать с уверенностью, куда эту посудину толкать дальше, которая по внешнему виду готова была в любую минуту испустить последний вздох. Старая, но не настолько старая, как здешние воды, как солнце и луна над головами людей с их скоротечными жизнями. А вот «Неспокойному» будет неловко за свою излишне провяленную чувственность, если именно от его настойчивых толчков «Меченый» пойдёт ко дну. - Кхм. Собиралась сказать что-то. Промолчала. Лицезрела перевоплощение корабля вместе с остальными, но не выглядела удивлённой. Быть может потому, что история её жизни всё-таки была тесно связана с магией, вопреки отсутствию соответствующего дара. "Стрела" мчалась по одному ей известному курсу. Но мчалась, как стрела. - Никогда не видел таких кораблей, - признался он наконец. Улва только кивнула. Протянула ладонь к карману чёрного камзола и вынула белую жемчужину. Кинуть сейчас в открытое море, но на мгновенье засматривается на белый морской шарик и видит в его отражении огонёк рубина. - У меня есть ещё одна такая жемчужина, - тихо вдруг говорит Улва. - Нежно-розового цвета… но, наверно, она младше этой будет.

«Неспокойный» - Вот он, зараза! - крикнул с палубы Маркус, заметив приближение «Меченого». - За ним! - подала голос Улва с квартердека. - Пауль, отдавай распоряжения! Звучный голос штурмана раздаётся следом. Поймать ветер, покинуть гавань и кинуться в погоню за призрачным кораблём. А тот не спешит, как будто терпеливо ждёт тех, кто волей случая тоже обязан принять участие в неведомом сюжете безликих богов, сотворивших эти древние воды.

«Неспокойный» В словах есть сила. Древняя, как сам мир. Словами было сказано всё то, что должно быть сказано. Лишь одна фраза из тёмных уст последует: - Vent arrière, - попутного ветра. И удачи нам всем. Штурман обнимает красноглазую мечницу, дарит объятья и бывшему капитану «Неспокойного», незаметно коснувшись губами его щеки, а потом спускается на палубу к остальным фурийцам, которые ликуют пред новым званием своего квартирмейстера. Улва успевает остановить Тревора, чтобы сжать его ладонь. Кивнуть, проронив ни слова. Отпустить, мысленно поблагодарив за то, что прошли этот путь вместе, вопреки тем стычкам, которые происходили между ними. Все заняли свои места, а рубиновые осколки души высматривали появление «Меченого» на горизонте бесконечной водной глади, у которой нет начала и не будет конца.

«Неспокойный» - Удалось выспаться? - спросил, позабыв сейчас, зачем торопился сюда, то и дело переходя на бег с быстрого шага. Мужчина мог отождествлять собой луну, а его чёрные волосы, ниспадающие на плечи - вуаль ночного неба. Мужчина улыбался, как будто не знал никаких бед в своей жизни. Женщина с красными глазами уподобилась солнцу. Не летнюю пору радости и процветания, но пору суровой зимы, когда всё засыпает белоснежной колючей пудрой. Они отвечают одновременно, не зная адресовался ли вопрос к двоим сразу или кому-то одному. - Да, - от Пауля. - Нет, - от Улвы. Обмениваются взглядами в смущении, как будто приходятся кровными родственниками, но не назваными по обычаю морского быта братом и сестрой. Пауль тихо смеётся, прикрывая рот ладонью. Улва выпрямила спину и сложила пальцы в замок. - Месье Тревор, - запнулась и мотнула головой, подозревая, что с этим человеком в ближайшее время судьба будет связана тесно, - Тревор… ты уверен, что готов отдать корабль вновь под моё командование?

«Неспокойный» Их последний разговор состоялся в кают-компании. Убранной да чистой, что впору будет хозяину подозрительно щурить глаза, гадая, что за опрятностью этой прячется один маленький страшный секрет. Речь же шла о небольшом судне, именуемым «Красная жемчужина», который держал курс к Оствику. - А после? - спрашивает Пауль. - Куда ты направишься? Рю пожала плечами. - Думаю об Амарантайне, а дальше… дальше видно будет. - Хм... уверена, что не останешься? Посмотреть чем это всё закончится... - Чувство самосохранения это проклятье у меня точно не отбило, - она помолчала на время, поправляя треуголку. - Нет. Я давно уже приняла решение. Прощание было коротким. Тёплые объятья, нежные поцелуи в висок и пожелания удачи. Потом разноглазая разбойница покинула своих старших товарищей по общему морскому ремеслу, заставив тех тяжело вздохнуть, когда дверь закрылась. От осознания, что если она и вернётся, то не скоро. - Что теперь будет дальше? - неуверенно задаётся следующим вопросом Пауль. - Не знаю, - отвечает Улва, опустив локти на стол и сложив пальцы в замок. - Будет теперь что будет, - просто говорит она, уже не надеясь на что-либо светлое в ближайшем будущем. - Я боюсь, если честно. - Я тоже. Ладонь штурмана осторожно коснулась спины красноглазой, голову он опустил на её плечо. Из тех пиратов «Фурии», которые начинали этот путь остались лишь двое да лемур с лохматым хвостом, с аппетитом который поедал нарезанные кусочки фруктов.

Йес.

Ori and the Blind Forest?

Порт, фурийцы - Что случилось? - Ничего. Ответ канет в небытие. Одно сердце разбивают вдребезги, но другому позволяют стать больше. Храмовник был прав. В том о чём говорил разноглазой разбойнице, которая всё равно в душе оставалась девочкой. Ребёнком. Не стала бы его упрекать красноглазая мечница. Лишь поблагодарила, что не усугубил отношения с той, которая привязалась к нему. Поблагодарила за мягкость, за сказанные слова в отношении той, к кому относилась как к дочери, которую не хотелось отпускать от себя. - Я не уйду. Пока что нет. И этого достаточно. Вскоре вернулся Пауль. Троица отщепенцев из великого пиратского братства вновь была вместе, а следом за ними на борт «Неспокойного» бежал кошачий лемур, горделиво подняв ввысь полосатый хвост.

Порт, 8 солиса, 6:30 - Ничего особенного не произошло, - неловкое молчание. - Сеньорита Рю позволила проводить ее до корабля. Аврелий улыбнулся, помолчал. Вопросительно посмотрел на девушку. - Что же, мне пора. Красноглазка нахмурила широкие брови, но ничего не сказала. Кивнула лишь в знак прощанья. Сама Рю в этот момент отпустила свою наставницу. Поправила треуголку, стояла спиной к провожатому какое-то время и в момент, когда наивно покажется, что он уйдёт - посмотрит на него, зацепив разными осколками души зеркала чистого лириума. - Пока, Ави…