Yambie

Улва кивнула в сторону, чтобы отойти поодаль от лишних ушей. Шагов немного. И вот они опять возле входа в кают-компанию. - Тебя ранили, - с грустью сказала красноглазая, заметив окровавленную повязку. Протянула к ней руки, но остановилась, вопросительно глянув в глаза мужчины – позволит ли он осмотреть рану или нет.

В толпе её было бы не узнать, если не те же красные глаза и седые пряди, собранные в тонкие косички. Не удивительно. Она укоротила себе волосы. Без сожалений обрезала ножом упрямые кудряшки и оставила валяться на полу в каюте, что отрубленные крысиные хвостики. Ветер нежно коснулся её лица, когда она поднялась на палубу, коснулся шрама на щеке и мягких волос. Улва убрала прядь за ухо, поглядев вдаль морской глади и с горечью осознав – она скучает по своим детям. Но… Была весомая причина, из-за которой она вышла из своего маленького убежища. Она приняла решение. - Мы можем поговорить? - обратилась Улва к Хиролу рядом с которым находился и Керро.

- Я понимаю твою заботу о ней, Пауль. И ценю это. И даже знаю в чем я лично виноват. Можешь дать мне по морде. - Я сказал убирайся отсюда! - выкрикнул в лицо Каэди штурман погибшей «Фурии». - Убирайся и жди, пока капитан сама тебя не позовёт, поганая узурпаторская крыса! За закрытой дверью раздался шорох, а женский голос сказал: - Керро… уходи. Я скоро выйду.

Шаг вперёд. И один вздох. - Лучше убирайся, - сказал Пауль Керро, вопреки тому, что последний был в разы сильнее физически.

- Тебе хватает теперь наглости беспокоить её, мессир Керро? - раздался голос Пауля за спиной воскресшего. Дверь каюты не открыли. И темноволосый штурман точно знал – не откроют. По крайне мере не этому человеку. Сам Пауль был зол. Весь этот небольшой промежуток времени ему было больно наблюдать за подругой, которую терзали сомнения касаемо выбранного ей чина. Ему было больно наблюдать за тем, когда происходило что-то, что в её глазах опровергало выбранное ей звание и думалось впредь – она этого недостойна. Она считала себя слабой. Но слабыми на самом деле был этот Керро, а вместе с ним и Хирол с Тревором. Пальцы руки сжались в кулак, но спокойный от природы нрав сдерживал гневный порыв.

Трое. Её ослушались трое. Все три капитана, которые почему-то выбрали её во главе «Неспокойного». Трое мужчин, которые не удосужились рассмотреть дополнительные варианты, включающие главенство всех, кто носил или потенциально мог носить чин капитана. Что она делала? Трудно вспомнить. Что она должна была сделать? Собрать стрелков, погнать людей в трюм, поманить тварей на себя, сбить их Аурой боли и позвать Рю. Она этого не сделала. И сейчас представляла, как трое мужчин будут смотреть на неё. Ликование, жалость, превосходство. Отвращение. Примет ли она его таким, какой он есть? Она говорила себе, что примет. Она принимала... она хотела, чтобы только он был в её жизни. Но примет ли он её? Сильную, гордую, слабую, никчёмную? Кто не оправдал его личные надежды? Кто не добился его уважения? Она допустила ошибку! Из-за неё мы чуть не потеряли корабль! Женщина на корабле не к добру... женщине не место на корабле! Улва очнулась в кубрике, но надолго там не осталась. Она ушла в маленькую каюту, что в оружейной. Закрыла за собой дверь, подошла и присела на маленькую кровать, опустив локти на колени и закрыв ладонями лицо. Она подвела всех.

План не оправдал себя. Трое ослушались её приказа, а она не успела применить Ауру Боли. Ноги подвели. Или её кто-то толкнул. Улва полетела вниз по лестнице, а достигнув полов палубы, потеряла сознание.

Сердце бешено заколотилось в груди. Страх… нет, страх не парализовал её, но направил вперёд. Страх за дорогого ей человека, страх как за собственную жизнь, да если бы она обрела определённую ценность. - Бартоломью! Потрошительница кинулась в сторону тварей, окруживших капитана «Инфанты».

- Отступайте в трюм! - крикнула Улва, вынимая из ножен саблю и кинжал. - Отступайте немедленно в трюм! Быстро! Она бросила взгляд на тех, кто остался на палубе. - Уходите!

Он говорит – не проявляй свою слабость. Он же попрекает её за попытку защитить корабль и его экипаж от возможной угрозы. Он кричит – не будь курицей. За проявление самоотверженности он говорит ей «нет». Суть в его словах – будь капитаном. Он обсуждает со своим братом по ремеслу способы кормёжки хищных пернатых, как что-то заведомо принятое к дальнейшим действия. Что ты, чёрт возьми, от меня хочешь? Быть твоей грушей для битья? Ну, так ты её как раз получил. Острое желание вновь сорваться и уйти Улва успела подавить в себе, поскольку корабль пребывал в положении тревоги перед неизвестным. - Рю! - крикнула она в сторону подопечной. - Принеси мой арбалет! И что-нибудь, чем можно зажечь стрелы, - она качнула головой. - Любые метательные боеприпасы нам также в помощь, включая эти штуки, - она указала в сторону двух стационарных арбалетов. - Если не собьём их всех, то спускайтесь быстро в трюм! Я тогда попробую позаботиться об оставшихся. Она поправила камзол на плечах и отошла от мужчин, в ожидании пока её подопечная не принесёт арбалет.

Потрошители всегда жертвуют собой на поле брани. Такова их суть. И посмертных почестей, и памятников они точно не получают. По крайне мере таковых Улва ещё не знала. Общую могилу, разве что, или возрождение в виде ходячего трупа для дальнейшей службы у некромантов – она могла на подобное «рассчитывать», пока жила в Неварре. - Как много у нас стрелков?

- Я предлагала! - раздался девичий голосок где-то в стороне. - Нацепить какие-нибудь огненные бомбы на стрелы и пальнуть в надвигающееся облако помёта! Но кто меня слушает! - жалобно простонали под конец. - Есть ещё один вариант, - сказала следом Улва. - Но... на палубе в лучшем случае остаться мне одной. Иначе остальные тоже могут пострадать. Бартоломью Хирол и Аврелий Тилани могли догадаться о том, что имела в виду неварранская потрошительница. Если воспоминания пятилетней давности у них ещё не были до конца стёрты.

Они находились в двух зонах риска. Либо они прячутся в трюм и в самом худшем случае птицы делают палубу корабля своим постоянным местом жительства, пока его ещё живые обитатели не придумают возможные варианты для манёвра против пернатых. Либо же они ловят ветер и надеются, что твари долетят до них не раньше, нежели «Неспокойный» настигнет берегов Иствоча. Бартоломью был прав. Она поступила опрометчиво, не прислушавшись к его словам и пойдя на поводу собственных эмоций, что маленькая капризная девочка. - Пауль, поторопи людей! - крикнула Улва боевому товарищу. - Рю, помоги остальным! Быстро снимайте паруса, а затем спускайтесь в трюм! - Может немного огоньку добавить? - поинтересовалась разбойница. - Кто-то говорил, что орлы на вкус как курица. Улва отрицательно мотнула головой на предложение подопечной. Та пожала плечами, и побежала помогать остальным с парусами. Пока что оставалось наблюдать за приближением орлов.

Она бы сказала что-то определённое, если к ним приближался дракон. Драконов можно любить за стабильность и незменное увлечение сжигать всё, что попадается в их поле зрения. - Пусть люди продолжают снимать паруса, - сказала Улва, не отрывая глаз от приближающейся тучки пернатых. - А затем все в трюм. Если девчонка права, и они летят именно в нашу сторону, чтобы перекусить человечиной, до Иствоча живыми мы никогда не доберёмся. Красные глаза потрошительницы посмотрели на экскапитана «Неспокойного». - Дальше будем смотреть по ситуации, - она пожала плечами. - На милость Богов, если наши тревоги окажутся напрасными.

Прежде чем приступить к командованию, Пауль опустил ладонь на плечо Рю, дабы попросить её, чтобы она разбудила Улву. - Этот Тревор уже всем распорядился, чем необходимо было, - в недоумении сказала разбойница. - Чего её-то будить? Постоять, поглядеть в сторону моря со страдальческой миной? Типа посмотрите, какая красивая вешалка! Ещё пусть этот козёл скажет, что проку от неё никакого нет, сам же положение на собственном корабле с лёгкой руки просрал, капитан чёртов… - Во имя Создателя иди уже. Со звонким шлепком по затылку, девушка отправилась в оружейную. … Вскоре на палубе появилась фигура потрошительницы. На плечи накинут чёрный камзол, а волосы ниспадают на спину упрямыми пружинками. Выглядела она сонной, но ощущала себя лучше, нежели вчера. Рю подала ей подзорную трубу, чтобы она могла разглядеть стаю орлов, кои летели в сторону их корабля. - Лучше поспешить, - тихо сказала Улва. - Не хочется стать чьим-то завтраком при своём пустом желудке.

Пауль легонько постучал двумя пальцами по губам, задумавшись. - Кто быстрее доберётся до того же Иствоча? - тихо спрашивает он, кажется, самого себя. - Корабль или стая птиц? Я бы, пожалуй, всё-таки поставил на птиц… Одна мысль сменяет собой другую. А стоит ли будить Улву? - Я волен согласится с мессиром Гарсия. Снять бы паруса. Да переждать в трюме. Орлы не особо-то славятся дружелюбным характером.

- Летит, без баланды. Только что это? Что-то частота говнища начинает превышеть разумную.. - Если ты говоришь о проделанном труде сеньора Пипо, - подал голос Пауль, - сбрасывающего балласт на головы наших несчастных подопечных нынче этого утра, то вероятно это летит подмога. Спешит, должно быть, загадить весь корабль. К группе подбежала Рю и остановилась рядом со штурманом. - На орлов похоже, - вынес он догадку, прищурившись.

Корабль двигался дальше по своему изначально-намеченному пути, и маленькая жизнь на островке пиратского общества вернулась к своему спокойному руслу, которая едва отличалась от жизни обычных моряков. Свист ветра, шум волн и неразборчивый порядок слов – своеобразная дань чему-то неизвестному, бездонному, кому всегда интересна любая сказанная человеком мелочь. - Выглядишь неважно. Улва вздрогнула, когда ладонь Пауля коснулась её плеча. Недавний осадок не исчез. Даже после того, как она отдавала приказы с мостика – она всё ещё чувствовала себя бесполезной. Не человеком, но куклой, которая стоит здесь только ради красоты. Отчасти Паулю удалось догадаться о её нынешнем самочувствии, где немаловажную роль играло банальное упрямство. - Отдохни... поспи немного, - снисходительно улыбнулся бывалый воспитанник Кун. - Я приготовлю тебе чай, как проснёшься. Мужчина поцеловал красноглазую в лоб. Улва молча кивнула и спустилась в оружейную. Там добралась до маленькой каюты с тремя небольшими кроватями. Залезла на одну из них и с головой укрылась одеялом, громко вздохнув и свернувшись клубком. Сон настиг её быстро и принёс покой.

- На кливер-фары и шкоты! - раздался со стороны мостика женский голос. - Кливера поднять! Несколько секунд, не больше минуты. Вдохнуть и выдохнуть полной грудью морской воздух, но не унять дрожь во всем теле. - Грот ставить! - выкрикнули следующее. - Фок ставить! Действуйте!

Голову она не подняла, но успела пальцами коснуться его спины. Пустота. Улва зажмурилась, отдавая свой разум бездонной тьме. Всего два тихих всхлипа, когда она облокотилась спиной к стене и сползла вниз. Бесконечное множество солёных капель, оставлявших влажные дорожки по щекам и подбородку, встречавшие свой конец прозрачными кляксами на белой блузке. … Улва вернулась в кают-компанию через минуту и тридцать секунд. Могла себе позволить. Остановилась у входа, окинув взглядом Азара Тревора, Бартоломью Хирола и Каэди Керро. - Уходим с мели, - сказала она. - Распорядитесь людьми, чтобы сделали всё возможное для этого. Иствоч ждёт. После вышла на палубу, чтобы позвать Пауля к штурвалу.

Её проблема – она никогда не умела спорить. Не знала, как выходить из дискуссии победителем. С лёгкостью принимала те недостатки, за которые её попрекали. Молча соглашалась и виновато опускала голову, извиняясь, если как-то задела своего собеседника. Может… поэтому отец Анники не остался с ней. Слабая. Никчёмная. - Я не просила… я не собиралась убегать… никому никакой надежды я не давала… я её и не отнимала… я не подвожу вас… вы справитесь лучше… это было ошибкой… уйди… прошу, уйди… просто уйди… С каждым разом она шепчет всё тише и тише. Вряд ли он её слышит. Невыносимо также от того, что она не может не смотреть ему в глаза. Хоть она пытается, но он слишком близко. Его голос режет уши, его слова нещадно режут по сердцу. - Я устал. Я третьи сутки не сплю. Двенадцать часов назад я чуть не сдох от опиума. Я делаю ошибку за ошибкой. И... - в морской зелени ещё пляшет огненный разрушающий смерч, но тихий алый прибой постепенной тушит гневный порыв, - я скучаю по тебе. Последняя фраза с особой немилосердностью вонзила острие в костяную клетку. Рубиновые глаза заблестели от влаги, а тёмные губы скривились. Улва опустила голову, закрыв лицо ладонями. - Минуту, - приглушённо звучит её дрожащий голос. - Дай мне всего минуту…

Остановилась. А хотелось идти дальше. Как ветер сдувает осеннюю листву с деревьев и уносит в неизвестные дали. - Отпусти, - тихо ответила Улва, сжав пальцы схваченной руки в кулак.

Всё что необходимо было сказать – было сказано не из её уст. В очередной раз она убеждалась, что выбор в её пользу как капитана был ошибкой, если просто не злой шуткой. Не связать слова. Не сконцентрировать своё внимание на чём-то действительно важном. Только стоять в стороне с пылающими от жара щеками и ощущать себя пустой оболочкой, от слов и действий которой нет толка. Аластар и Пауль могли хоть молиться на неё. Капитаном она никак не могла быть. - Предоставляю дальнейшее командование кораблём вам, месье, - прошептала Улва, кивнув мужчинам и скрывшись вскоре в нижних отсеках судна.

- Пока крысы на палубе, мы не идем ко дну. Улва нахмурилась. Пока крысы на палубе, вам обеспечены любые болезни мира, какие они только могут переносить. Она не сказала этого вслух, поскольку её удерживала мысль того, что это был всё-таки не её корабль. Да и не знала она насколько Тревор человек суеверный, раз считает наличие грызунов чем-то положительным. - Впервые слышу, чтобы эти твари прогрызали корпус. С термитами не встречался. Не любят они моря. Да и... мои люди следят за деревом. - Следят, но допустили дыру в форштевне? Улва закрыла глаза и перевела дыхание. - Исходя из рапорта Керро, данный дефект на корабле устранён. Но это место теперь хрупкое и при неосторожности снова может вызвать течь. Если где-то есть ещё какой-то погрызенный тварью участок, который вовремя не проверили, то при том или ином столкновении корабль может затопить и унести ко дну… Потрошительница замолчала и посмотрела на притихшего Бартоломью. - Ты ведь тоже хотел поговорить о текущей ситуации? - она чуть наклонила голову на бок. - Не говори только, что ещё какая-то дыра в судне...

- Итак, капитан, - распахнул дверь кают-компании Азар, - чем порадуете? Мир тесен. На морском судне ещё более тесно. Вряд ли чем хорошим. Вторит мысль на вопрос экскапитана, и чтобы не пересказывать о случившемся красноглазая передаёт в руки Тревору рапорт от Керро. - Корабль проверялся на наличие грызунов, термитов? - спрашивает Улва. - Было ли обнаружено что-то ещё нескладное в работоспособности «Неспокойного», кроме парусов?