Yambie

Барт и Улва Он с интересом смотрит в кровавые глаза. Что дальше? Мне всё равно ты действовать не разрешаешь. Я принимаю условия игры. Вперёд. Он улыбается. И с вызовом смотрит ей в глаза. Она сбавляет грубый напор, а взгляд зелёных осколков напротив одновременно смущает и злит. Она как будто маленькая девочка, которая разбила любимую фарфоровую фигурку родителя, но вместо того, чтобы получить выговор её одаривают снисходительной улыбкой. Кажется, в этом споре она всё-таки одержала поражение. Но от начатого отступать не решилась. Лишь тихо рыкнула, обнажив клыки. ... Отстранившись, вытерла тыльной стороной ладони губы. Успела снять блузку и сапоги, прежде чем снова прильнуть к губам любовника. Перевернуться на другую сторону, чтобы тот теперь оказался сверху, не прерывая при этом сам поцелуй.

Барт и Улва Она бы задала встречный вопрос - не боится ли лломеринский насильник неварранского потрошителя, внутри которого подобно лаве бурлит драконья кровь. Не боится ли, что красноглазый мечник даст настолько сильный отпор, что коварный и алчный пират, шантажист, разбойник не сможет покинуть покои, дав лишний повод для беспокойства своему квартирмейстеру. Кажется, он хотел с ней поспорить касаемо этого. Как только закрывается дверь, он теряет контроль, и дикий зверь срывается с цепей. Ещё одной белой блузке грозит тяжёлая судьба её предшественницы, и остальные вещи тоже в зоне риска. Вот только едва он успевает снять со своих плеч камзол, как его толкают на кровать. Рвут рубаху из жесткой ткани в качестве мести за испорченную блузку, а за попытку привести в непригодность брюки - отрывают пряжку ремня, выбросив куда-то в угол комнаты. Льнут к тонким губам, как к живительному источнику средь безжизненной пустоши, сжимая кисти рук.

«Девять склянок», 8:~ - Отчасти, - ответил он кратко. Опустил её, позволив коснуться сапожками земли. - Я скучал. И я бы с удовольствием переместился в комнату, которую ты сняла. - Это хитрый план сэкономить личные сбережения, чтобы не снимать себе комнату? - женский голос подобен мурлыканью игривой кошки, ладони ложатся на широкую спину и спускаются на пояс. - Или есть ещё что показать интересного? Кроме цветов. Губы невесомо коснулись шеи, а пальцы схватили края камзола. - Хотя разве я против, - шепчет она. Без лишних возражений ведёт мужчину в сторону своих скромных покоев. К тому же есть кое-что, что она хотела передать ему уже лично в руки, раз с этим не справился приближённый человек капитана «Инфанты», немыслимым образом упустив кражу.

Улва тихо ахнула. Пауль выронил из пальцев свою чашку с кофе. На земле отпечаталось тёмное пятно, словно силуэт пламени, в брюхо которого вылили всё содержимое бутылки едкого алкоголя. - Vashedan! - прошипел штурман, бросив взгляд на охапку нежно-розовых цветов на коленях женщины. Оба пребывали всё это время в молчании. Для обоих выход из мира иллюзий оказался внезапным, будто после тяжёлой дрёмы. - Утра доброго, - донеслось из-за спин ожидающей неизвестного парочки. Неизвестное уже было здесь. Она знала, кому принадлежал этот голос. Как не могла? Она грезила о нём, будто о сладкой колыбели, отгоняющей кошмары. Грезила в течение трёх лет о лице того, кому принадлежал этот хрипловатый голос. Запечатала в памяти и сердце, выбросив ключ от замка в всепоглощающую бездну. Улва обернулась, встав со своего места и сразу же накинулась на вернувшегося капитана, крепко обняв того за шею, едва убедившись что это он и есть. На землю упала ещё одна чашка с кофе. - Пойду, посмотрю, - неловко начал Пауль, вставая на ноги, - не проснулась ли Рю. Темноволосый штурман ушёл, а Улва отстранилась от явившейся неизвестности, чтобы заглянуть в зелень осколков. Нежно прильнула к его губам, ладонью коснувшись небритой щеки. - Получил ответы на свои вопросы? - лбом касаясь лба и вновь вглядываясь в волшебное отражение диких лесов, шепчет она ему.

Дверь закрыли. Пауль спустился вниз, чтобы заказать себе кофе и попросить служку, чтобы помогла ему зажечь папиросу. Предпочёл не оставаться в помещении и вышел на улицу, как только горячий напиток был приготовлен. На лавочке - недалеко от входа в постоялый двор - сидела Улва. С накинутым на её плечи чёрным камзолом, как у Пауля. Та курила трубку и старательно игнорировала чашку собственного кофе, что находилась рядом. Мысленно жаловалась своим безымянным богам, что у квартирмейстера «Инфанты» глаза в одном месте, где солнце не светит и что в ближайшее время не сможет посетить ювелирную лавку, если рядом будет падкий до сверкающих безделушек сеньор Пипо, заполнивший её сумку найденными - богам известно где - украшениями. Включая кольцо, которое Улва передала Хесу. Возможно, в качестве компенсации, что птица забрала её кольца. Возможно, нет. - Avanna! - Bonjour. Пауль присел рядом с красноглазой, присоединившись к терпеливому ожиданию чего-то пока ещё неизвестного.

Крайне любопытный вопрос. Особенно в свете того в каком положении застал старший из пиратов «Фурии» разбойницу и капеллана. - Нет, на Либерталии обращаются друг к другу на лломеринский манер, - пожал плечами Пауль. - Её старейшины и хранители с их подопечными в большинстве как раз приходятся антиванцами и ривейнцами. Однако в моём же случае… можешь называть это дурной привычкой. К тому же Улва и Рю могли обращаться к остальным на неварранский и орлесианский манер, но сказывалось оное, скорее, тем, что они не так давно приходились пиратами и ещё хранили тёплые воспоминания о родных домах, которые по тем или иным причинам им пришлось покинуть. Что же касалось Пауля… это могло быть или небольшой данью уважения почившему Аластару Кейну, или же на самом бриге было принято так друг к другу обращаться. Либо сам штурман изначально приходился родом из Тевинтера. Правду не раскроет. Лишь хитро прищурится. - Выйдем? - кивнул в сторону дверей. - Не будем будить её пока.

— Который час? — тоже шепотом ответил, садясь и осторожно пробуя, крепко ли держит спящая. Рю, похоже, спала крепко, и разбудить её не смогли бы даже крики с улицы о каком-нибудь драконе, надвигающимся на посёлок. Хватка ослабла, тонкая ладошка мирно покоилась в широкой ладони капеллана. Пауль почесал указательным пальцем переносицу, задумавшись на время. - Около семи часов утра, должно быть, - ответил он, улыбнувшись.

«Девять склянок», 6:00~ Он вернулся ранним утром. Спрашивал о красноглазой - не посещала ли она постоялый двор за то время, пока он отсутствовал. Как выяснилось, она заняла одну из комнат на верхнем этаже. Она ещё спала, но не крепко. Нагоняла сон, боясь встречать утро и ненароком узнать, что решение одного из проклятых всё-таки привело к катострофичному для него - а, может, и для других - исходу. От сорочки избавилась, бросив куда-то в угол комнаты. На какое-то время получилось задремать. Ей Пауль принёс кофе и оставил на столике рядом с кроватью. … В комнате разноглазой разбойницы ситуация обстояла куда интересней. Пауль тихо ступал по деревянной поверхности пола, чтобы не разбудить спящих. Оставил на столике чашку чая с молоком, а затем коснулся широкого плеча священника, осторожно толкнув. - Мессир Тилани? - прошептал темноволосый штурман, оглянулся в сторону сопящей рядом Рю и поправил чёрный камзол на плечах. - Мессир Тилани?

Тихий вечер поэзии и не только Пальцы проводят по его губам, очерчивая контур, задумчиво улыбается. - Вот тебе и одна из идей, мой нежный наставник. Тонкие губы касаются костяшек пальцев, прежде чем их успеют убрать прочь. Оставляют невидимые влажные отпечатки на теле, живой картине, усеянной шрамами. Здесь найдётся место для порезов от остриев клинков, найдётся место синякам от грубых кулаков. Дорожка тёплых поцелуев покрывают кожу - от груди к животу, от бёдер и к зажившей ране от укуса скорпиона на колене. Хрипловатый голос услаждает слух. Но в один момент его прерывают. - Хватит, Азар, - свести с ума, губами коснуться губ и сплести языки в диком танце. Крепко обнять и не отпускать, пока жив порыв страсти в эту жаркую ночь. Ой, уважаемый, не сбивайте настрой. Хитро улыбнётся уголками губ, когда цепочка жалоб в сторону шумных соседей вернётся. Стихнет. Неожиданно. Как со временем стихнет и желание, когда дурман сна возьмёт своё. … Утром Азар Тревор не обнаружит рядом своего ночного любовника. Услышит, как дважды скрипнет дверь. Почувствует, как его лба касаются чьи-то губы. И как только откроет глаза, заметит на столике рядом с кроватью со своей стороны тонкую вазу. С жёлтым тюльпаном.

Улва В ярости огонь пожирал останки разрушенного корабля, медленно умирая в объятиях морской вуали. Будто зверь в зыбучих песках, уверенный в том, что по жизни отведено ему больше, гораздо больше, нежели задумывала воля случая, но он не способен даже принять чужую помощь. В одно око погибали те, кто протягивал ему руки навстречу. В одно око погибали и те, кто пытался умертвить его поскорее. Он страдал в бесконечной агонии. Море тогда окрасилось красным. Трое разделили меж собой боль, которая при общем наименовании и значение разительно отличалась по контрасту. Когда это было? Они больше не вспоминали. Бродили во тьме, отбившись от основного потока. Пираты, как таковые, а на самом деле бродяги. Оное являлось таковым уже около одного месяца. … Маленький бассейн в термах принёс покой. Иллюзорную уверенность. Очистил тело от грязи, пыли и крови. Очистил душу от стыда, тревог и смущения. Она задержалась бы здесь подольше, гадая, какой рисунок оставили на её спине влажные капли. Слушая, как листва поёт. Напевая в такт её хаотичному ритму. Но… Сеньор Пипо, кажется, хотел ещё гостинцев. Их скорым приобретением она решила заняться. Вылезла из терм, привела в порядок свои волосы, попутно распустив седые косички. Забрала постиранную одежду и нетронутые чужими руками личные вещи. … В постоялом дворе «Девять склянок» заняла одну из свободных комнат, заказала горячей еды и кувшин с водой. Убедилась, в каком номере подселились её людьми, и отправилась их проверить. Ави! Ах ты хитрый лис… Уютная идиллия - храмовник сладко сопел рядом с разноглазой разбойницей, а та, похоже, не возражала, крепко держа его за широкую ладонь. Мужчину не прогнали. Как и не стали будить вовсе. Тонкие женские пальцы по-матерински погладили пушистые каштановые волосы подопечной. Где сейчас в это время находился Пауль, оставалось неизвестно. … Больше она никуда не уходила. Как и убедилась, что это не принесёт какие-либо результаты - положительные по крайне мере точно. Открыла окно в собственной комнате, чтобы пропустить внутрь немного ночного ветра. Зажгла содержимое курительной трубки новым огнивом. Села возле окна на стул, закинув ногу на ногу. Просидела недолго. Переоделась в белую сорочку и залезла под одеяло, забывшись во власти сновидений.

Тихий вечер с мессиром Тревором но это не точно — Кстати, музыка была так себе, — вспомнил он. — Ну, та скрипка. Наступившая тишина на первом этаже постоялого двора говорила за то, что скрипка окончательно почила в неравном бою со сладострастными криками черноволосого мужчины. Возможно, скрипка и стихла, но на замену ей пришли негодующие восклицания о найденном богомоле в чьём-то супе. Что только не забыло это зелёное исчадье ада на Иствоче. Где-то по соседству человек расхаживал по собственному номеру и жаловался на головную боль. Со стороны окна раздалось пение ночной птицы. Отдалённый свист морского ветра. Но из всех звуков, которые смог уловить темноволосый штурман - только хрипловатый голос капитана «Неспокойного» его и интересовал. Будто кот мурлычет под боком. Улыбнулся мечтательно, не заметив как к нему потянулись, как он сам ответил на поцелуй. Тихий вздох. Языки сплелись в коротком вальсе. — Не против, если в следующий раз покричим вместе? - Так почему в следующий раз, - шепчет в ответ, глядя в серые глаза. - Ещё вся ночь впереди. При желании и наличии лишних сил могу поделиться своими скромными познаниями о том, как ещё можно удовлетворять мужчин в постели. А заодно помочь тебе воплотить в жизнь парочку самых смелых идей, - Пауль хмыкнул. - Если у тебя есть такие. Тонкие губы коснулись светлого виска. - Хотя мне так тоже нравится, - возвращая голову на плечо, вздыхает штурман. - Лежать в обнимку друг с другом, что желторотые юнцы, впервые открывшие для себя нечто подобное. Мира вне этой комнаты не существует… не существует и жизни, которая нам отведена чуть ли не отродясь. Нависло короткое молчание. - Я бы, кстати, послушал пару сонетов из той книги в твоём исполнении.

Тихий вечер с мессиром Тревором — Захочу. — Прилег рядом, затянулся в такт сигарете, закинув руку за голову. Рассмеялся, закашлялся. Сел, пережидая приступ. Снова затянулся. — Мне стало любопытно. - А, то есть теперь тебе стало любопытно! - рассмеялся следом Пауль, прильнул к губам своего любовника, а затем клюнул его носом в висок. - А раньше, нет-нет, ты уверен не был, пока под тобой не начал сладострастно вскрикивать один черноволосый мужчина, - намеренно, хоть и беззлобно поддевал он капитана "Неспокойного". Папиросу потушили об поверхность столика, который находился рядом с кроватью. Штурман прилёг, оперившись на локоть. В свете догорающих свеч начал рассматривать лицо Азара. Воистину, ты интересная личность. Верный человек своего ремесла, своего времени. Морской волк. А с тем до чего чувственный и до умиления забавный, когда пытается откупорить несчастную пробку из бутылки вина и кашляет от сигаретного дыма, когда слишком резко затягивается. Когда смотрит на книгу с сонетами и говорит, что это ерунда, а сам мысленно наверняка сочиняет трёхстишье. Уверяя себя самого, что молодость не погибла и никогда вовсе не стремилась его покидать. Пальцы погладили светлые волосы, глаза смотрели в глаза. - При любопытных обстоятельствах в целом мы с тобой встретились, мессир Тревор, - прошептал штурман, наклоняясь ближе. - А, нет, - усмехнулся и коснулся губами чужих губ. - Азар. Вот так лучше, - обнял и прижался крепче, опустив голову на плечо. - Я уже думал, что к сорока годам ничего интересного со мной происходить уже не будет. Ну, кроме пиратского быта и потери руки.

Улва Хесус снова посмотрел в рубин её глаз. Ведь ты знала с кем связываешь свою судьбу. Знала, как может быть больно. Знала. Понимала. Ссоры и обиды, разочарования и необдуманные поступки. А вместе с тем тепло и участие, короткие, но искренние мгновенья. Она беспокоилась о нём - не беспокоился ли он за неё, зная, что её жизнь висит на волоске? Он мог сказать прямо - не потребовал бы он от неё того же, зная, что цепь страданий у других людей может закончиться лишь с её существованием? Когда она решит уйти, проронив ни слова. В их понимании привязанности сковывали свободу. А её спасало от отчаяния, когда она осознавала, что где-то есть человек, которому не всё равно. Улва опустила глаза, прикрыв тёмные губы тыльной стороной ладони. От ненужных чувств, проявлявших её слабость, она быстро избавилась, хоть в горле засел неприятный ком. Правая ладонь ещё находилась в кармане камзола. Пальцы крутили недавно купленное кольцо в лавке с безделушками. - Передай ему тогда вот это, когда он вернётся, - Улва вынула украшение из кармана и протянула Хесу. - Ты ведь в любом случае встретишь его первым. Тогда я могу быть уверена, что всё в порядке. Пальцами расчесала вьющиеся волосы, чья длина теперь достигала плеч. - Я буду ждать его. Всегда. Улва улыбнулась уголками губ. Учтиво кивнула Хесу с Матиусом и удалилась в сторону терм. Пауль - Останешься до утра? - Останусь, - ложится на кровать Пауль, сладко подтягиваясь. - Если захочешь. Кажется, проклятые пока в тупике. Смотрит в потолок, затягиваясь ещё раз. Выпускает облако дыма, когда возвращает взгляд ему. - Повторим, - хитро ухмыляется, - если тоже захочешь. Хотя если я захочу, то тебя спрашивать не стану, - карие глаза задержались где-то на уровне бёдер капитана «Неспокойного», а затем вернулись к созерцанию потолка. - Волшебно, - шепчет, согнув колени, а тыльной стороной ладони касается лба.

Улва молча кивнула. Собралась идти дальше к уединённой площадке местных терм, но остановилась, спросив следующее: - Хес, - говорит она, заглядывая в чёрные глаза квартирмейстера. - Бартоломью… он не ведь не затеял ничего безумного? Прикусила губу, помолчав немного. - Я имею в виду, что не только он проклят. Я, Пауль и Рю, мы ведь не имеем никакого отношения к «Инфанте». Не говорю за себя, но Рю с Паулем даже не зарекались желанием присоединиться к команде Бартоломью, до того как это всё произошло. Если он что-то намеревается сделать со своим кораблём и с собой, то сомневаюсь, что цепочка этого проклятья прервётся… Она отвела взгляд в сторону и пожала плечами. Есть ли смысл ей продолжать свою догадку? Впрочем, она уже всё сказала. - Неважно, - тихо сказала она, вновь встретившись с осколками души Хеса. - Спасибо за наводку.

Местные термы «Слёзы Андрасте» Следующие несколько стуков сердца в грудной клетке откликнулись неприятной болью. Она встретила Хеса, но Хирола с ним не было. Может быть… - Печенье с банановой начинкой, - прохрипела Улва, сунув руки в карманы камзола. - И ещё мои кольца. Она нахмурилась, убедившись, что гостинцев больше не осталось. Только кольцо с изумрудом. Женщина прокашлялась в кулак и задала вопрос Хесу: - Ты, кстати, Пауля с Рю не видел? Где все остановились?

«Костяная рында» Местные термы «Слёзы Андрасте» - Меня можно попросить, донья, - протараторила бойкая девчонка в белоснежном переднике. - Зашью, заштопаю, постираю и высушу. Пока паритесь, моетесь, всё готово будет. Попариться ведь тоже желаете. У нас сейчас в большом бассейне два сеньора плавают, но вас я могу в верхний провести. Он меньше, но зато вас никто не увидит. Ну, если в полный рост вставать не будете. Это вечером здесь народу полно. А пока тишина. Пойдёмте, провожу вас, если решились. Красноглазая донья уже давно решилась. Настолько решилась, что по пути к посёлку почти разучилась разговаривать, а птица с солнечным брюхом взяла её в свои рабыни. Всё равно рискуя быть съеденной заживо и в итоге добиться взгляда полного скорби по поводу трагичной кончины питомца от её хозяина к потенциальному убийце. Но птица, похоже, умолкла и вряд ли не без помощи печенья. Чьи-то макушки будут находиться под серьёзной угрозой небесной бомбардировки, когда желудок сеньора Пипо переварит съеденное, но сейчас можно было насладиться покоем. Направляясь следом за девушкой, Улва заметила знакомое лицо. - Хес?

Посёлок Налётчиков ~ Местные термы «Слёзы Андрасте» - Вы имеете в виду помыться, донна? - уточнил продавец снеди. - Ищите "Слёзы Андрасте". Местные термы. С горячей минеральной водой. Если монеты есть, вас там и помоют, и одежду постирают, и массаж сделают. Идите пока прямо по торговым рядам, а потом спросите, и вас направят. Каждый знает на Иствоче, где термы находятся. Улва дёрнула свободным плечом. Отряхнула ладонью светлые крошки с чёрного камзола и протянула попугаю ещё один гостинец. - Благодарю, - тихо сказала она, учтиво кивнув. По дороге к термам только один раз спросила у случайного прохожего об упомянутом месте, когда засомневалась в правильности выбранного пути. Продолжала подкармливать сеньора Пипо печеньями с банановой начинкой и по достижению назначенного места заметила, что гостинцы вдруг резко закончились. - Прошу прощенья, - сказала она у входа в термах, обратив взгляд необычных осколков души в сторону проходившей мимо девчушки. - Кого здесь можно попросить, чтобы постирали одежду?

Посёлок Налётчиков Судя по тому, как птица снова пристроилась на плече потрошительницы, лететь она никуда не собиралась. Да и зачем? Если эта добрая женщина уже второй раз претворяет его мечту в жизнь. Блестящее колечко он зажал в лапе, потёрся клювом об ухо с серёжками, кося хищным взглядом, и сказал: - Дай печеньку! Красноглазая женщина не менее хищно покосилась на птицу на её плече, услышав, как звякнула треугольная серёжка о тёмный клюв. Будто кошка глядела на обнаглевшую мышь, которая крадёт кусок мяса прямо на её глазах. А гвоздей жареных не хочешь, драгоценный? Тихо рыкнула, обнажив клыки, которые по человеческим меркам выглядели даже слишком острыми. Да. В постоялый двор «Девять склянок» свой путь она держала. Потому что она по крайне мере не знала, что её люди находились сейчас именно там. Хорошо было бы для начала найти кого-то из недавних знакомых в посёлке. А пока ноги несли её в сторону пёстрых лавочек и остановились у одной, где продавец предлагал простые закуски - от валеного мяса, сушёной рыбы до солёных сухариков и даже бананового печенья. Птицам вообще можно давать такое печенье? Задумалась Улва. Впрочем, всё равно купила сеньору Пипо несколько гостинцев, и протянула тому один светло-пшеничный диск. Пока шла дальше обратила внимание на ещё одну лавочку с украшениями и безделушками, чья основная задача не более чем валяться на полке и собирать пыль. По не ясному порыву Улва приобрела кольцо с изумрудом и вышла быстрее, прежде чем попугай спохватился стащить что-то у торговца. Недалеко от последней лавки, женщина облокотилась к ближайшей бочке. - Где здесь можно умыться? - вопрос предполагал, что в душной комнате таверны и узкой бадье потрошительница сейчас не была заинтересована.

«Девять склянок» — Спи, милая Рю. Я побуду здесь. Пересел в изножье, прислонился к спинке, сложил руки на груди. - Я не буду спать, - упрямо заявила разноглазая разбойница. - Я подожду Пауля с Улвой. В груди заныло. Они вернутся не скоро. Их умы занимают другие люди. Их чувства - что-то, что ещё пока не могла понять Рю. Отказывалась понимать, потому что они не были рядом с ней. Не замолвилась словом о том, куда именно несли их ноги, и в какую сторону смотрели глаза, пока в сознании всплывали образы людей, от чьих взглядов перехватывало дыхание. Эгоистка. Ладошка потянулась к локтю храмовника, нашла его ладонь и крепко сжала. - Merci, Avi. После этих слов сознание Рю кануло в мёртвый сон без сновидений. «Костяная рында» А ведь на самом деле он давно не был с мужчиной. Женщины? О, чуть ли не рутина. Таинственное исчезновение темноволосого штурмана на Лломерине - в ночь сожжения «Провидения» - носило характер одного скромного домика и одной милой девушки, которая делила общую крышу над головой вместе с другими представительницами древнего ремесла. То были не «Сады Клотильды», а ореховые глаза оказались слишком притягательными, чтобы не провести совместное время, оплатив за это звонкой монетой. С мужчинами иначе. Напористость нынешнего любовника кружила голову. В дальней комнате нашлась позабытая кровать. К тому времени дон Тревор уже и сам позабыл про нее. И являл собой прекрасный объект для сонета о том, как оставить за дверью годы суровой жизни и превратиться в безмятежного юношу, смеющегося в объятиях любовника… Не в объятиях. В объятии? Пауль вновь рассмеялся. Кажется, их выбор всё равно уже пал на несчастный пол без ковров и звуки жалобно-воющей скрипки, что на первом этаже. Впрочем, спустя время после взаимных ласк, Азара потянули к кровати. Легли на спину и потянули на себя, бёдра прижав к бёдрам. Смех на этот раз вышел печальным. Со стороны одного объятия будут неполноценны. Ему не изучить шрамы на смуглой коже и всё то, что находилось между ними. Не погладить ладонью широкую спину, пока пальцы другой касаются щеки. Но он был здесь. Он принимал его недостаток, его физический изъян, покрывая поцелуями и даря то, что Пауль не мог отдать ему в ответ в полной мере. - Держи меня, - шепчет, отдавая себя всего человеку с пепельными глазами.

«Костяная рында» Он сделал шаг, оказавшись перед продолжавшим сидеть Паулем, навис над ним, оперся коленом о кресло, притянул его голову накрыл его губы своими, отметая сомнения. Затаил дыхание. Даже сердце остановилось на краткий миг. Навстречу неизвестности. Как пепел… Подумалось ему, когда Азар наклонился ближе, и он мог лучше разглядеть его глаза, запечатав их в памяти и провалившись во мрак. Невинный поцелуй вернули. Взамен получили больше. Круговорот дурмана и смелость перед тем, что ждало двоих впереди. Желание, дабы оно наступило в эту самую минуту, эту самую секунду, забрав тревоги и подарив умиротворение. Поцелуй не прерывали. Не прервали и тогда, когда сидящий встал со своего места. Опустили ладонь на затылок капитана и избавились от шнурка, растрепав светлые волосы. Пауль отстранился, вновь заглянув в осколки души Азара. Как пепел. Губами коснулся его щеки, подбородка и шеи. Змейкой спустился перед ним на колени, приспустив штаны. Впрочем, не без собственных чертыханий и лишь с третьей попытки отстегнув ремень. Тихий смешок. Завтра неизвестность. Но этот вечер будет принадлежать им. «Девять склянок» - Тебе ведь не все равно, что он сказал. Вот в чем дело. Занятно, что ему тоже, кажется, не все равно, что ты говоришь. Помолчал. - А правды нет. Рю хмыкнула. Хотелось пожаловаться, что Хирол начал первым. Как ребёнок, как обиженный ребёнок, но горькое осознание, что её детство всё равно однажды исчезнет и видеть в ней будут отныне впредь женщину. Печально. - Ави, - шепчет, чуть согнув колени. - Хочешь услышать правду? Ответа не ждёт. Зевает. - Ты дурак и тормоз. Но у тебя красивые глаза. Как небо ясное. И сам ты… сол-неч-ный. Вздохнула, обняв руками подушку. - Чего на полу сидишь, - бурчит себе под нос, закрывая глаза. - Пересядь на кровать.

«Костяная рында» — Не могу утверждать это определенно, — терпеливо отвечает он, беря бокал, но не садясь. Делает глоток. Неплохая бутылка, он не ошибся… — Видишь ли, у меня никогда не было опыта с одноруким мужчиной с черными волосами, глазами, как у лисицы, умными речами, улыбкой девственницы, от которого пахнет так, что я уже не думаю о том, какой у меня был опыт, и знаю только то, что хочу вернуть тебе поцелуй. Усмехнулся, кивнул. - Но ты прав. И все же ты здесь... Почему? Откровение. Оно было неожиданным. Как холодный ливень в жаркий летний день. И Пауль рассмеялся. Звонко и от души. Беззлобно и не отрывая карих глаз от фигуры мессира Тревора. Мало кто говорил ему нечто подобное. Никто. А услышать Пауль хотел лишь подтверждение своей догадки, что в любовных отношениях с мужчинами Азар был чистой воды девственником. Не больше, не меньше. - Говоря умными речами, как ты сказал, - смех стих, но улыбка, преисполненная добродушия и радости осталась, - ты представляешь для меня интерес. В умственном и физическом плане. Но если бы ты дал понять, что моё внимание к тебе неуместно, то я бы остановился и не пришёл, - Пауль пожал плечами. - К определённому возрасту у людей формируются стойкие предпочтения, и обычно становится труднее принимать что-то новое. И особенно то, что долгое время казалось чужеродным, но вдруг раскрыло иные стороны себя. Если у тебя есть какие-то сомнения, то ещё есть время выгнать меня отсюда. Но если нет и тебе любопытно… Он замолчал, так и не закончив фразу. Выжидающее смотрел на Азара. «Девять склянок» Подошел поближе, сел рядом на пол, поджал колени, вздохнул. — Что значит правду? Хочешь знать, сказал ли он то, что и правда думает? Или что и правда является истиной? Рю перевернулась на бок, чтобы видеть священника. Её лицо закрывали пушистые каштановые локоны, но убирать их она не спешила. - Что Либерталия выезжает на чужом горбу, - тихо начала разбойница. - Что Либерталия - сборище трусов, а не такие же борцы за свою свободу, как казалось, - она поджала губы, помолчав на время. - Что я глупа. Молчание. Короткое. Мысленно повторить вопросы, которые задали ей. - Не знаю.

«Костяная рында» Замолчал. Строфа невозможно диссонировала с тем, что сейчас творилось с ним самим. «Какая-то чушь», — подумал, оглянулся на Пауля. — Ерунда какая-то. Вина? Пауль хмыкнул, не отрывая глаз от книги. Открывает её на случайной странице, бегло читает ветвистые строки, которые нежно трогают незримые струны души. Стоит лишь только прислушаться. Ощутить. Будто первый поцелуй. Робкий, невинный, осторожный, а тотчас распахивающий двери в новую жизнь. И он вспоминает… - *И не знать, кто пришел, кто глаза завязал, Кто ведет лабиринтом неведомых зал, Чье дыханье порою горит на щеке, Кто сжимает мне руку так крепко в руке… Пауль посмотрел на Тревора. Вновь опускает глаза, но уже к бокалу вина. Пальцами единственной руки касается краёв сосуда. - А очнувшись, увидеть лишь ночь и туман, - тихо продолжает говорить темноволосый штурман. - Обманите и сами поверьте в обман, - короткий смешок, бокал он поднёс к губам и отпил глоток. - Не такая уж ерунда, - сказал Пауль, вернув свой взгляд ценителю стихосложений. - Мне нравится, хотя я мало что понимаю в этом. Он сел в кресло, пальцами коснулся тонких губ, задумавшись о чём-то. Наконец, говорит: - Намёки не понял разве что слепой. Но ты не создаёшь впечатление человека, у которого мог бы быть опыт с мужчинами, - Пауль наклонил голову на бок. - Или я поспешил с выводами? ________________________ *Максимилиан Волошин «Девять склянок» — Ууу. Понятно, — пробормотал и пошел изучать арсенал для уточнения диагноза. Полторы бутылки давали надежду, что искать приключений это тело уже не отправился. Осторожно поинтересовался, — Спать не собираешься? А то пора. Вроде. Тело не отправилось искать приключений, даже если бы в нём оставалось хоть сколько-нибудь энергии для нанесения тяжких увечий окружающим и себе лично любимому. Сказывалась неопытность в отношении с алкоголем. - Я не хочу спать, - не отрывая головы от подушки, пробурчала Рю. - Хочу дождаться Пауля. Или Улву. Вот тогда засну. Она громко вздохнула. - Ави? Ты считаешь, что Хирол сказал правду? О Либерталии… и обо мне тоже. Посёлок Налётчиков А через четыре часа красноглазая женщина с желтопузой птицей на плече входила в горный посёлок. Своё обещание она сдержала и протянула птице ещё одно серебряное кольцо, которое сняла с мизинца. Клюнула носом в синий бочок, мысленно поблагодарив. - Можешь лететь к хозяину, если хочешь, - не стала держать попугая подле себя. Но и не спешила идти дальше к посёлку. Оглядываясь назад к джунглям, словно намереваясь вернуться назад по пройденному пути. Я скучаю. Улва скрестила руки на груди. Не бросай меня. Хотя бы сейчас не бросай меня, своего ребёнка. Именно в эту минуту. Не бросай своих людей. Не бросай всё, не закончив начатое до конца. Он всё равно не услышит. Пусть она молится. Пусть кричит, срывая голос. Воля случая. Mon loup. Ноги с неохотой шагнули вперёд. Однако не по направлению к таверне «Девять склянок».

«Девять склянок» — Здравствуй, Рю, — начал он менее решительно, чем собирался, — а я к тебе по делу. Там этот Фрей. Нам его утром допрашивать, а он… У тебя, кстати, всё в порядке? - Фрей, - поморщилась девушка при упоминании фамилии мага. Отвернулась от храмовника и подошла к кровати. Упала на мягкую поверхность, уткнувшись лицом в подушку. - Я выпила полбутылки рома, - глухо признался юный лекарь. - А может и бутылку. А может и бутылку, и ещё полбутылки. Ты, кстати, ещё у дверей стоишь? - убеждаться в собственных словах она не стала, решив не отрываться от подушки. - Заходи, ну. И дверь закрой. «Костяная рында» — Проходи, сеньор Пауль, сейчас, я только… Проклятая пробка не поддавалась. Пауль прикрыл рот ладонью, наблюдая за неравной борьбой мессира Тревора с пробкой от бутылки вина. Его смех стих, но плечи предательски подрагивали, а в карих глазах хихикали без конца пляшущие демонята. Мужчина подошёл к капитану «Неспокойного» и осторожно обнял за плечи, чтобы тот на минуту отвлёкся от упрямой пробки. - Вдохни и выдохни, - прошептал он ему в ухо. - Медленно. Ладонь переместилась на спину, потянулась куда-то ниже. Пауль отстранился - книга завладела его вниманием. - Что за сонеты? - спрашивает, пальцами касаясь корешка. Улва как-то рассказала ему после первой встречи с Азаром, что у него в кают-компании хранятся тома с поэзией и одним из стихов он поделился с Хесом. Не предал этому значению тогда, но сейчас он был заинтересован. Где-то в джунглях Он настойчиво попросил: - Дай ищо! Женщина вскинула бровь, смирившись с мыслью, что возможно уже оглохла на одно ухо. А не лопнешь, драгоценный? Она коснулась ладонью указательного пальца, на котором недавно было надето серебряное кольцо с рубиновыми каплями. Без него было непривычно, но без серёжек - подарка вместе со шрамом на щеке от приёмного отца - она ощущала бы себя вовсе нагой. Улва прикусила нижнюю губу, уставившись на то место, где теперь была спрятана безделушка. - Посёлок, - сказала она. - Покажешь где? Она погладила костяшками пальцев бочок попугая. - Дам ещё. В знак благодарности. Хотя… так уже ли ей сильно хотелось дойти до ближайшего поселения, где толпились и кричали люди, эльфы да гномы?

«Девять склянок» Он быстро выяснил у дона Сальваторе, где найти целительницу, и вскоре стучал в дверь комнат, где остановились Рю с Паулем. Фурийцы развлекались, как могли. Кто-то флиртуя с капитанами, кто-то раздавая птицам украшения, а кто-то пританцовывая со своим камзолом в запертой комнате, тихо напевая куплеты из песни о «Пьяно матросе». Получалось, право, не так мелодично, как если бы оное пела Улва. А ещё грустно - грустно от того, что матроса побрили, запихнули в бочку и выбросили в открытое море. - Пауль? - послышалось за закрытой дверью. - Улва? Открылась. И разные глаза посмотрели на храмовника снизу вверх. - Аха… привет, Ави. «Костяная рында» И он и правда ждал. А также именно сейчас пытался приподнять оконную раму вверх, чтобы пустить в комнату ночную прохладу (и возможно, местную мошкару, но неизвестно). Оглянувшись, он бросил затею с окном и кинул парнишке обещанный медяк. Парень мигом поймал его и, столкнувшись с Паулем в дверях, ретировался. Мужчина проводил мальчишку взглядом. Посмотрел на Тревора, зайдя внутрь комнаты, попутно закрыв за собой дверь. Улыбнулся и, не сдержавшись, тихо рассмеялся. - Какой официоз, мессир Тревор. Знай бы я, что ты именно так всё подготовишь, то привёл бы себя в лучший вид. Он замолчал, присмотревшись к одному отличительному предмету на столе. - А к чему книга? - всё ещё улыбаясь, интересуется Пауль.

Где-то в джунглях - Задницу порву на щупальца осьминога! Женщина на палубе! Палундра! Улва зажмурилась. До чего же противное создание… - Прекрати, - повторила она, костяшками пальцев, наконец, коснувшись брюшка сеньора Пипо. Опустила. Протёрла переносицу. Вдруг поняла желание попугая, о котором он не мог сказать прямо. С указательного пальца сняла серебряное кольцо с двумя рубиновыми каплями. Протянула украшение птице. Ей не впервой отдавать кому-то драгоценности. Это всего лишь сверкающие безделушки. Впрочем, серьги я тебе всё равно не отдам. Мысленно хмыкнула про себя Улва.