Yambie

Улва коснулась пальцами тёмных губ и нахмурила брови, задумавшись о чём-то. - Надписи могут быть указаны на стенах возле ловушек простого механизма, - продолжила она свою мысль. - А Фрей сам бы мог и не обезвредить ту дверь, что находится у алтаря. Я не отрицаю, что маг мог посетить Иствоч намного раньше и уже иметь окольную информацию о том, как добраться до того, что он хочет найти. А мы блуждаем наугад… Она замолчала, и молчание это с её стороны казалось тревожным. - Улва? - спросила Рю. - Неважно, - мотнула головой потрошительница. - Пойдём, кузнечик. — Сквозняк, — тихо поделился с Паулем. Пояснил, — будет привал, поставлю заплату. А колено отлично. Только… — оглянулся на Торнадо, хотел пожаловаться на слишком большой расход жидкости своего организма, но передумал. Нахмурился вопросительно, — Ты ведь не траванулся тем ядом? Пауль дёрнул плечами и отрицательно покачал головой, не отрывая глаз от лица Тревора. - За всё это время я не почувствовал никакого недомогания, так что… наверно, обошлось. Ладонь невольно потянулась к тому месту, где отсутствовала левая рука. Остановилась, сжав пальцы в кулак. Ну, конечно. Улыбка на тонких губах штурмана стала несколько горькой. - Обошлось благодаря тебе, должно быть, - тихо сказал он. - Несколько несправедливая воля случая по отношению к тому, чьи ноги и руки целы, а здоровье завидно крепкое. Как думаешь? Пауль обернулся в сторону своих подруг, вернул взгляд Тревору. - Идём, пожалуй? Надо бы подумать тогда, как иначе тебя поблагодарить. Ты ведь даже не фурииц, чтобы вовсе оказывать мне какую-либо помощь.

Рю цокнула языком от досады, в то время как Пауль, отходя назад, столкнулся с кем-то спиной. Оглянувшись, увидел Азара. - О, мессир Тревор, - дежурная виноватая улыбка, хотя может вины собственной испытывал ни разу. - Извини... как твоя нога, кстати? - Это, похоже, место для ловушки, но она уже кем-то обезврежена, - неохотно признал он, что только что глупо рискнул. - Спасибо дону Гарсии, теперь мы знаем, что нас ждет. - Или не ждёт, - тихо допустила Улва. - Если, предположим, здесь был Фрей, и у него получилось обезвредить каждую ещё действующую ловушку, то дальнейший путь должен представлять опасность минимальную. Рю вскинула правую бровь, взглянув на потрошительницу. - Я, конечно, не говорю, что впредь не стоит обращать внимание на стены, - ответила она разноглазой. - Если обнаружим ещё какие-то цифры, - пожала плечами. - Не хочется иметь дело ещё с древними тевинтерскими ловушками. Особенно не хотелось после недавней смерти и возрождения.

- Может это какой-то тайник? - разные глаза разбойницы загорелись предвкушением, а о собственной фразе, что рассматривать какие-то надписи есть не что иное, как глупость, она уже, похоже, забыла. - Она ещё открывается?

Пауль прищурился, пытаясь сопоставить буквы с цифрами, попутно поглядывая на стену с оставленными на ней символами. - Чет-вёр-та-я, - по слогам произнёс фуриец, - сту-пень. - Что-то на четвёртой ступени? - оживилась Рю, глянув в сторону следующей лестницы, терпеливо поджидавшей, когда сапоги новых странников вступят на неё.

- Может, это какой-то подсчёт людей? - спросила Улва. - Не знаю, - протирая ушибленное место на лбу, сказал Пауль. Заглянул в бумаги, которые захватил с собой квартирмейстер «Инфанты». - Это может быть шифровка, - предположил штурман. - Цифры тоже представляют собой некий алфавит. С их помощью можно передавать сообщения и даже общаться. - Вот как, - задумчиво протянула Улва, скрестив руки на груди. - Глупости, по-моему, это всё, - сказала Рю. - Что нам вообще дадут какие-то каракули на стенах, чьё главное предназначение взрывать чьи-то мозги?

Не то, чтобы он испытывал приятельские или по-особенному тёплые чувства по отношению к Керро и Роксан, но несколько беспечно мессир Хирол и Аврелий обсуждали парочку, о возможном предательстве с их стороны и главной причастности к проклятью. Ведь рядом возле костра также сидел Пауль. Он не смотрел прямо на мужчин и не собирался включаться в разговор, продолжая делать вид, что поглощён какими-то своим потоком мыслей. Он не отрицал нечто подобного со стороны Керро и Роксан, не отрицали бы и Рю с Улвой. Но в отличие от женщин «Фурии», лишний раз которые могли оправдать имя погибшего корабля и его пиратов, Пауль был слишком мягким по натуре. Искренне верить, что до этого не дойдёт и окажется догадкой ошибочной. Он посмотрел в сторону Улвы, которая надевала на ногу недавно снятый сапог. Улыбнулся ей, заметив, что чувствует она себя значительно лучше. Позвал Фауста, но тот как сел рядом с Хиролом, так хвостиком за ним и пошёл, пока не рискуя лезть тому на плечи. Ну, удачи, дружок. Пауль хмыкнул и последовал за остальными вместе с Улвой и Рю.

- Ты не ищешь лёгких путей, - ладонь коснулась ладони. Укус скорпиона не смертелен, но приятного в интоксикации от его яда мало. - Держись, дракончик. У тебя хороший лекарь. Не смертелен. Не особо. Жар, головокружение, слабость. Бешеный стук сердца в груди и учащённое дыхание, но лишь в самом худшем случае. Ей повезло. Не уходи. Он не ушёл. Не совсем ушёл. Она видела его взгляд. Ощущала, даже когда закрыла собственные глаза. Его тепло и участие, даже когда на самом деле он не совсем был рядом с ней. Тёмные губы тронула улыбка. На время. Пока ужаленной ноги не коснулась горячая сталь. - Чёрт… - Я рану обработаю, - сказала Рю. - Попробую изъять токсины. Если они проникли глубже в организм, то у меня есть отвар из зверобоя и ромашки. Можно использовать то найденное противоядие. Кажется, Тревору оно помогло. Улыбка вновь коснулась губ потрошительницы. - Молодец. Рю только шмыгнула носом, продолжая обрабатывать рану Улвы. Покосилась на Пауля, который после маленькой победы над скорпионом присел возле костра и о чём-то задумался, прислонив кончики пальцев к губам. Обнаружила Фауста, который незаметно устроился за спиной Хирола, кусая собственный хвост.

Люди говорили. О чём-то. Слова растворялись в воздухе. Возможно, сказывался её возраст - тело казалось тяжёлым, слишком горячим, ноги дрожали, а окружающая действительность шла кругом. Проверьте, не ужалили ли вас скорпионы. Ну, конечно. Когда она сорвалась вниз. Но её подхватили. Хотя много ли всего она успела заметить, когда собственные щёки вспыхнули неистовым огнём? Много ли успела ощутить? Жжение в ноге. Проверьте, не ужалили ли вас скорпионы. Разные глаза разбойницы встретились с красными осколками души неварранской мечницы. Улва улыбнулась Рю. По-матерински. Как ребёнку, своему первенцу, которому не довелось даже родиться, но, возможно, найти в итоге своё второе воплощение в новом теле. В чреве другой женщины, от семени другого мужчины. Это был мальчик или девочка? Не могу вспомнить… Улва облокотилась спиной к шершавой стене и съехала вниз. - Рю… что-то в сапоге… Девушка подбежала к своей наставнице и сняла с неё обувь. Вскрикнула, когда из одного сапога выпрыгнул маленький чёрный скорпион и начал бегать из стороны в сторону под ногами людей. То ли в попытке где-нибудь спрятаться, то ли ужалить кого-то ещё.

- О, спасибо, дай водички, - протянул руку потерпевший. - А какой выбор? Что там у тебя? Яд отсасывать мы уже попытались, - взглянул за поддержкой на Пауля. - Да и не вышло что-то, это вообще, думаю, не помогает. Может... ромом отопьюсь помаленьку? Темноволосому штурману следовало уйти к Рю или Улве, дабы хотя бы просто убедиться, что девушки целы. Краем глаз он заметил, что потрошительница выглядит вполне здоровой и целой, а молодая разбойница продолжала шаманить над костром, который всё никак не хотел вспыхивать. - Да чтоб тебя! Пауль вернул свой взгляд Тревору. Надо повторить. Прокашлялся в кулак, отгоняя ощущение несколько странной по своей природе неловкости. - А что насчёт тех склянок, которых в сундуке нашли? - спросил Пауль. - Улва сказала, что это противоядие, но, - пожал плечами. - Непонятно от чего только противоядие. Тянуть кота за хвост, в общем, не стали. Тревору была предложена упомянутая склянка, а Рю помогли разжечь огонь.

- Порядок, - он отмахнулся. Глубокие царапины на шее и щеке опасности не представляли, хотя и делали тёмно-синюю рубашку ещё темнее. - Вроде все живы. - Тебя задело, - тихо заметила Улва, вынимая из сумки плоскую стеклянную баночку болотного оттенка. Передала оную в руки предводителю пиратов «Инфанты», когда тот отошёл от Тревора. - Проверьте, не ужалили ли вас скорпионы, - сказала Рю остальным, всё ещё тщетно пытаясь разжечь маленький костёр. - Спасибо, - мямлил Азар, - лихо мы... хехе, кхым, залезли. Мать их. Карий взгляд на время задержался на обмякшей фигуре капитана «Неспокойного». Губы тронула добродушная улыбка. - Премного благодарен тебе, мессир Тревор, - сказал Пауль. - Спасибо, что не бросил меня.

- Если вам не трудно, - просипел ужаленный, отчего-то тоже перейдя на вы и пытаясь повыше подняться спиной по скале. Ужаленного остановили от попытки встать, схватив за рукав камзола. Обхватили ногу и прильнули губами к свежей ране. В это время Рю пыталась разжечь небольшой костёр. Тщетно. Она подошла к выступу, когда услышала знакомый голос наставницы и помогла ей подняться. - Бартоломью, ты цел? - обратилась Улва к зеленоглазому пирату. Она споткнулась, выставила руки перед собой, чтобы найти какую-нибудь опору, которую в итоге нашла на тонких плечах Рю. - Тревору нужна помощь, - спустя время подал голос Пауль, вытирая рот тыльной стороной ладони. От губ до щеки потянулась тонкая полоска крови.

- Демоны, тварь меня все-таки ужалила. Горячо-красное смущение уступает место болезненно-белому оттенку тревоги и страха. Карие глаза ищут короткие каштановые волосы с седыми косичками или длинные русые локоны, мягкими волнами которые ниспадают на плечи. - Рю! Пламя танцевало внизу под чистым голубым небом, а в разных глазах отражались искры безумия. По-своему она радовалась происходящему, но радость эта быстро померкла, когда она заметила рядом с Паулем Тревора. - Его ужалил скорпион, - сказал темноволосый штурман. - Яд… его… - Я могу прижечь рану, но мне потребуется время, - она оглянулась по сторонам. - Где Улва? Что-то неприятно ёкнуло в груди обоих. - Мессир Тревор, - обратился Пауль к капитану «Неспокойного». - Я могу… могу немного помочь, пока не подоспеет Улва с Керро. Он облизал губы. - Яд можно высосать. Я не лекарь, но минимально хотя бы это должно предотвратить процесс заражения. Впрочем, Пауль не был уверен.

Улва Ривениец заглянул в лицо потрошительнице, чувствуя как вдоль позвоночника пробегает приятная дрожь. - Я вам не мешаю, - усмехнулся Барт, хватаясь за верёвку. - Хватаемся и нас подтянут. Третий десяток лет, а щёки её горели настолько сочным румянцем, что могли посоревноваться в притягательности оттенка с бутонами алых роз или, в крайнем случае, помидорами. Или я не двигаюсь, или падаю наземь… и тоже не двигаюсь. Кое-как взяв волю в кулак, Улва встала на ноги, поблагодарила Керро и ухватилась за верёвку. Напоследок окинула взглядом местность, убедившись, что никто из её товарищей со скорпионами и неистовыми языками пламени не остался. Пауль Неистовый Тревор был неистово напорист. Он падал и поднимался, продолжал падать и подниматься, сыпался проклятьями, падал и опять поднимался, потому что он, оказывается, был настолько неистовым, чтобы не падать и не подниматься. Святая Пророчица, Создатель милосердный, Боги всевышние, спасите… Нет, Паулю не было стыдно, если между стыдом и смущением всё-таки есть разница. Он был благодарен Тревору за помощь, на какую однорукий штурман мог лишний раз не рассчитывать. Когда пираты оказались наверху, Пауль поискал взглядом капитана «Неспокойного». Добрые люди отвязывали Пауля. Тревор сьезжал по стенке, куда его прислонили, не чувствуя колена. - Мессир Тревор, - обеспокоенно подал голос мужчина, присаживаясь на одно колено рядом с Азаром.

- Сеньор Пауль, простите за стремительность, я вынужден вас привязать к себе, - обратился Тревор к штурману. Стремительный порыв оказался крайне стремительным особенно на фоне не менее стремительных событий, где одна из его подруг зажигала бутыль антиванского огня, а другая карабкалась на стену за остальными пиратами. И чёрт его подери, где в этом хаосе находился Фауст. Разумеется, мессир Тревор, я нахожу тебя мужчиной по-своему привлекательным, но прежде чем двигаться к настолько серьёзным отношениям нам бы следовало назначить встречу и не менее трёх в течение этой недели. Вероятно, посетить гавань, зайти в какой-нибудь кабак и обсудить политические, культурные, духовные предпочтения. Ещё бы я хотел познакомиться с твоими родителями, если они у тебя есть и поинтересоваться, как ты докатился до такой жизни. Хотелось подшутить, но Пауль заикнулся и благо. - Э… да… Вспыхнуло пламя, и раздался короткий женский вскрик. - Улва! - крикнула Рю сорвавшейся с шероховатой стены наставнице.

Улва тем временем подобрала из сундучка один из шести флакончиков с неизвестной жидкостью внутри. - Возможно, это то самое противоядие, которое упоминается в бумагах, - предположила красноглазая мечница. - А не может ли это быть противоядие от усмирения? - спросил её Пауль. - Может ли быть… что это наследие того самого обезумевшего мага, которого подвергли ритуалу усмирения двести лет назад? Женщина пожала плечами. - Касаемо зелья, то есть один способ, чтобы это узнать, - сказала Улва. - Но... не думаю, что идея эта будет хорошей, поскольку сравни рулетке, - она украдкой взглянула в сторону Хирола. - Тем более, если их капитаны будут против. Это может быть противоядие, но также противоядие иной природы. Либо же что-то вовсе другое. Пауль перевёл взгляд на круглую склянку серебристого цвета, которую Улва вернула назад в сундук.

- Не идёт ли речь об Андорале? - предположил Пауль. - Единство многих и наследие древнего. Его ещё также называют Драконом Рабов. Он оглянулся. - И тогда понятно… что из себя это место могло представлять.

- Хе-хе-хе, - зловеще рассмеялся самый юный вредитель чужого имущества, когда он получил на руки свой личный топор. Улва присела на ближайший камень и спрятала лицо в ладонях, опустив локти на колени. Пауль тоже присел на ближайший камень и прикрыл лицо одной рукой… за неимением второй, разумеется. Надругательство над сундуком - в виде битья топорами по его поверхности и прочих извращений - продолжилось. Раздался хруст… - Э? Открылось?

- Я могу попробовать помочь, - предложила девушка. - Нет, Рю, - сказала Улва. - Да, Рю, - заупрямилась разбойница. - К тому же я уверена, что меня не заденет. - Твою бы уверенность превратить в золото и раздать голодающим людям Тедаса, - подал голос вернувшийся Пауль. - Ещё один топорик у вас не найдётся? - спросила у мужчин Рю, спрятав руки за спину. В осколках карего и синего оттенка дико плясали демонята.

Пауль - И стирка с меня. Не отнекивайся. До «Неспокойного» кем я только не был. Уж поверь, на прачечную дона Тревора не будет жалоб на всем Лломерине. Ухмыльнулся, погрузился с головой, вынырнул: - Когда придется распрощаться с морем. Надеюсь всеж преставиться раньше. Мужчина удивлённо вскинул брови, а из тонких губ вырвался короткий смешок. Любопытная личность - капитан «Неспокойного». Но все они сами по себе люди любопытной породы, коих не встретить на твёрдой земле Тевинтера, Неварры, Андерфелса, Ферелдена и Орлея. - Благодарю, мессир Тревор, - и он был искренне благодарен за оказанную помощь однорукому разбойнику. Тело дышало прохладой чистой воды, а чёрные волосы стали мягче на ощупь. Одежда высохнет, а вот кого-то из девушек «Фурии» следовало попросить, чтобы ему связали пучок или заплели косу. Улва и Рю - Создатель, - Барт вздохнул, не выпуская её из объятий и сказал так, словно это не группа взрослых людей, а Анника и Энхель занимались чем-то недозволенным. - Они сундук ломают. Значит, у Рино не получилось. Пойдём, посмотрим. Или поможем. Чем-нибудь. Потому что топора у меня нет. А абордажную саблю тупить я и не подумаю.  Потрошительница посмотрела в сторону мужчин, каждый из которых держал по одному топорику. Заметила Рю, кои наблюдала за теми с нескрываемым увлечением. - Зачем… Зачем они ломают сундук. Разве среди них нет взломщиков? Она повернулась назад к морскому волку, подарив короткий поцелуй. С неохотой отдалилась от него и направилась к своей подопечной. - А вы не боитесь, что из сундука вылезет какая-нибудь зараза и убьёт кого-нибудь из вас? - поинтересовалась у мужчин Рю. Улва побледнела, застав вопрос разноглазой разбойницы.

Улва - Не говори так больше никогда, - сказал он еле слышно, - если не хочешь меня потерять. Мне нужна ты, и мне нужны твои... наши дети. Каким я буду отцом, я не знаю. Прежде всего я пират. Но пока я жив, нуждаться вы не будете ни в чём и вас никто не обидит. Она подняла голову, чтобы посмотреть на зелёные осколки. Много людей с похожим оттенком глаз, не столь редких, но по-своему притягательных, а его окна души в свете маленького огонька на время напомнили блеск изумрудов. Ему не нравилась растительность, ему не нравились непроходимые леса, но ирония такова, что ей нравился тот лес, который она видела в его глазах. Запах свежей травы после летнего дождя. Тепло лучей дружелюбного солнца. Уют родного дома. Улва коснулась щёк мужчины тыльными сторонами ладоней, дабы не испачкать смуглую кожу в красных разводах. Губы прильнули к губам. На время. Оторваться, но не разомкнуть крепкие объятья. - Я люблю тебя, mon loup. Слова в итоге исчерпали себя. Пауль — Легкая рука у тебя, - усмехнулся. Зная свои недостатки, вовсе не значит, что приемлешь чужие. И капитан был признателен штурману, что тот согласился. - Хочу спросить тебя, штурман... А… так и не знаю, кроме имени, как к тебе обращаться. Как бы ты решил с капитаном Хиролом эту нашу "небольшую" проблему, окажись на моем месте? - Меня зовут Пауль, - добродушно ответил мужчина. - Не больше и не меньше. Любопытная привилегия - второе имя. Как доказательство того, что некогда у тебя была семья, что у тебя есть корни и история, охватывающая не один век своего существования. Но когда у тебя только одно имя, данное родителем, опекуном или общиной, то ты как будто не существуешь и растворяешься в водовороте таких же беспризорников. Уйду на пенсию, займусь мемуарами… Подумалось Паулю, что он едва понял, о чём именно спрашивает его Тревор. - Ты про дуэль? - уточнил он у него. - Ну, будь я на твоём месте, то Хирол, скорее всего, решил, что над ним смеются. И выиграть нельзя, потому что ты просто воспользовался тем, что оппонент твой калека, и проиграть тоже, потому что как это ты калеке-то проиграл, - Пауль пожал плечами. - Но я бы принял наставление Улвы о том, чтобы под командованием корабля встали все капитаны, нашёл общий консенсус, а не брался за рукоять сабли. Ключевая фраза, кстати, «я бы принял». Меня разозлило ваше решение не меньше Улвы, - честно признался штурман. - Но вы поступаете по кодексу и делаете то, что должны делать. У нас на Либерталии… пожалуй, наш менталитет будет несколько отличаться от вашего. Тонкие губы вновь тронула виноватая улыбка. - Но я разговорился. Под «небольшой» проблемой ты имеешь в виду не это ведь?

Улва - Ты, кажется, закурить хотела, - предложил он ей воспользоваться гномьим изобретением. Услышал ли он её? Простил? Или хотя бы дал надежду на то, что она будет прощена? Поверил ли он ей? Ведь она, правда, не лгала. Его отчуждение и замкнутость, после любви и тепла, которые он дарил ей - её наказание за содеянный поступок и за сказанные слова. Невыносимая мука видеть боль в его глазах. Даже не сразу заметила вспыхнувший язычок пламени. - Я… не взяла с собой курительную трубку, - прошептала Улва, не отрывая глаз от его окон души. Ладонь невольно потянулась к его щеке, но отстранилась, когда красноглазая заметила на внутренней стороне красные пятна крови. Она вздохнула и опустила голову на его плечо. - Прости, - говорит, но причина другая, - я испачкала твою рубашку. Пауль Даже родные братья наперекор общей крови могут вести вражду друг против друга, если не смогли поделить что-то между собой. Они закрывают глаза на свою мать и на своего отца, закрывают глаза на своих сестёр и других братьев. И впредь движет ими упомянутые во время разглядывания фрески жадность и голод. Безумие. Так природа определяет сильного. Так природа избавляется сразу от двух неугодных ей детищ. Люди разные. А им ещё много всего доведётся пережить, покуда они идут навстречу к общей цели. — Не понимаю я… ну да ладно. — поднялся, — Позволь попросить тебя об одолжении. Зачерпни со дна мелкого песка и потри мне спину, если не пугает эта… хм, живопись. Я прихватил немного щелочи, но это нам на стирку, моя шкура ее не переносит. Пауль хмыкнул. Живопись? Ты-то ведь видишь, что одной руки у меня нет вовсе? Да, на светлом теле темноволосого штурмана было не так много шрамов в отличие от тела Тревора. Совсем не было и жутких собой, как, например, на щеке Улвы. Но они были, заявляя некогда о боевом прошлом мужчины. Пауль выполнил просьбу Азара. Лекарем, право, он не являлся в отличие от своих подруг, но осторожно вёл ладонью по спине Тревора. - Как будто кошки прошлись, - всё-таки заметил пират «Фурии». Рю В лагере тем временем назревал некий кошмар. Мужчины, озверев, дружно взялись за топоры и окружили злосчастный сундук, который не хотел раскрывать свои тайны. Я слышала одну страшилку, которая начинается точно также! Со злыми мужиками, топорами и щепками! Кое-где Рю нашла неиспользованные для сегодняшнего блюда орехи и принялась их поедать, наблюдая за действиями Ави, Керро и Хеса.

Он не обернулся. Размотал прихваченный леер и попробовал закинуть на ближайший уступ. Она сама повернула его к себе лицом, когда приблизилась вплотную, опустив ладонь на плечо. Затем схватила за рубашку и прижала к стене. - Ты мне нужен, Бартоломью Хирол! - дрожащим голосом сказала красноглазая. - Я не лгала три года назад, я не лгала сутками назад, что ты нужен мне, что ты для меня сама жизнь, что люблю тебя. Я покинула Неварру едва ли по собственной воле, но я думала о тебе. Я грезила о встрече с тобой, но боялась, что ты не примешь меня, если заявлюсь на пороге твоего дома с ребёнком. Дыхание подводит, но она говорит, продолжает говорить, ибо что-то он для неё значит. Наступает на горло молчанию и робости. - Если можно было забрать те слова, что я сказала, то я бы их забрала. Если можно было стереть этот момент из памяти, то я бы стёрла. Повернула время вспять, если это было возможно. Но я не могу. И не знаю, что сделать такого, чтобы не потерять тебя. Чтобы ты меня простил. Она сжимает кулаки крепче, до крови, оставляя маленькие красные пятна на его рубашке. - Когда мы всё же встретились на Лломерине, - шепчет она, - когда ты узнал об Энхеле, я хотела, чтобы он вместе с Анни перебрался к твоему дому. Я хотела… хочу, чтобы у них был отец. Чтобы у Энхеля был отец, чтобы он знал о том, кто он. Неровный вздох и она ослабляет хватку. - Мне не лучше от того, что я тебе посмела сказать. Мне не лучше от того, что я сделала тебе больно.

Пауль Отметины на теле рассказывают историю. О боевых похождениях, достижениях и неудачах, о любовных утехах и жестокости чужой воли. Человеческая плоть подобно обложке книги, а то, что находиться внутри - что величает себя эмоциями, чувствами, памятью, надеждой и страхом - это страницы, украшенные многообразием великого множества букв, формировавших собой разные слова на разных языках. В памяти Пауля хранился кунлат, языки Антивы, Орлея и Ривейна. А ещё немного современного тевина. Каждому был выделен тот или иной промежуток прошлого, который следовало описать словами, но не обращаться к образам. Рука… даже отсутствующая рука о чём-то рассказывала. — С Хиролом что ли поплавать? Как бы это купание не стало для одного из нас последним. – Он усмехнулся. — У тебя, я заметил, тоже с этими ребятами не сложилось? - Со мной, - неизменная тёплая и мягкая улыбка на губах темноволосого штурмана «Фурии», - с Улвой и Рю. Впрочем, наша девочка, похоже, нашла какую-то точку соприкосновения с некоторыми парнями из «Инфанты». Улва, - он дёрнул плечами. - С ней сложно… Действительно, со своим изъяном особо не поплавать. Разве что поддаться течения и неожиданно обнаружить, что каким-то немыслимым образом тебя занесло в открытое море. А потому полностью избавившись от одежды, Пауль лишь по пояс вошёл в воду. Холодно. - А я не сказать, что ищу каких-нибудь новых приятельских отношений с другими людьми. Наверно, возраст сказывается… Улва Скорее всего, она как раз и хотела, чтобы он подошёл. Хотела, чтобы он сказал что-нибудь. Хоть что-нибудь. Не молчал. Не замыкался. - Merde. Плечи задрожали, на сердце легла неуверенность касаемо всего происходящего, а теперь и Фауст смотрел на неё с немым упрёком, пока она тщетно пыталась найти огниво. - Merde… Она встала и обернулась в сторону ушедшего пирата. Быстрым шагом - едва ли не бегом - направилась к нему, внутренне жалея о том, что делает. - Бартоломью Хирол!

- Я была неправа, - сказала она то, что и должна была сказать. - Моим действиям и словам нет оправдания… я действительно повела себя как дура, - помолчала на миг, облизав губы. - И… и я не хотела… тебя задевать... Фауст уткнулся мордочкой в тёплую щеку женщины. - Прости. Неровно вздохнула и опустила глаза. Прикрыла тыльной стороной ладони рот с носом и направилась назад к тому месту, где оставила свою сумку. Продолжать искать огниво, которое, вероятно, стараниями непоседливого лемура могло пропасть с концами.

Фауст На "обезьяну" бросили хищный прищур зелёных глаза, достали сигару, элегантно откусили "головку" и сунули в зубы. Щёлкнула зажигалка, и через минуту в мордочку лемура выдохнули облако плотного дыма. Лемур чихнул. Три раза подряд. Мякнул, высказывая теперь так своё недовольство. Приподнялся на задние лапки… - Фауст, не лезь к нему. … плюхнулся наземь, обратив внимание на подошедшую женщину. - Пойдём. Лемур снова чихнул, снова настойчиво мякнул на зеленоглазого, но приблизился к Улве, взобрался ей на плечи. Та собиралась уходить, но остановилась, тихо обратившись: - Бартоломью. Пауль - Вот и хорошо. Отойдем тогда подальше, не будем пугать дам своими голыми задницами? Мужчина только хмыкнул. Улву и Рю он лично вряд ли смутил бы. Всё-таки они пробыли немало времени вместе, особенно в пути после гибели "Фурии". Хотя. Хорошо. Лишний раз разбойница предпочла бы не смотреть на него, в чём мать родила. Добравшись до назначенного места с Тревором, Пауль развязал пучок чёрных волос. Стянул одной рукой рубаху и кинул на ближайший камень. - Отношения с остальными капитанами у тебя не самые гладкие, - вдруг сказал кареглазый штурман. - Так ведь, мессир Тревор? - он пожал плечами. - Просто любопытно, отчего ты мне только предложил компанию составить.