Yambie

- Добро пожаловать на Лломерин, сеньорита, - цедит капитан пиратов сквозь сжатые зубы и замолкает. Прижаться к стенке сильнее, вновь опустить глаза вниз, когда он оказывается слишком близко. Поддаться страху от материальности происходящего, от которого кружится голова. Слова растворяются, уступая чувствам, ощущениям, эмоциям, где на место тревоги идёт сожаление, где на место сожаления – обида. За себя? За него? Реальность теряет все существующие границы. Улва подняла голову, повторно встретившись взглядом с призрачной зеленью таинственных окон души. Дремучие, дикие леса, непокорные человеческой воле и никогда оные не будут покорны. Злишься? Ненавидишь? Убьёшь меня? Или ты ничего не испытываешь? Только хвастаешься своей силой перед женщиной, считая её слабее и ниже тебя по статусу? Руки невольно тянутся к краям камзола. Она притягивает стоящего перед ней человека ближе к себе, тянет настойчиво, не терпя каких-либо возражений в ответ, пока губы не встречаются с губами. Даже если он не ответит ей, даже если он оттолкнёт её, одарит высокомерным взглядом и колким словом впоследствии… - … mon loup, - сквозь тяжёлый вздох, не открывая глаз, успевает только прошептать Улва, пока миры материй и иллюзий постепенно растворяются в блаженной тьме.

Пауль смотрел на боевую подругу в ожидании, что она подойдёт к их столику или по крайне мере что-то скажет в ответ. Даже Рю отвлеклась от своего незамысловатого занятия – разгадывания каменных головоломок двухсотлетней давности – и посмотрела в сторону Улвы, которая прислонилась спиной к стенке, потупив взгляд тёмно-красных глаз вниз, что напуганная овечка. Штурман с юнгой начали перешёптываться. Неловко стало всем, кроме появившегося лемура, уплетавшего теперь со столика разбойников Либерталии фрукты. - Бартоломью, - наконец подала голос неварранская потрошительница.

— А разве же тот, кто всю жизнь несет на флаге своем кости человеческие да умирает порой от пеньковой лихорадки, разве ж тому не пристало не шибко-то бояться покойников? - Море бездонно и велико, - улыбнулся темноволосый штурман. - Я верю в его бессмертие и справедливость его законов. Суша дело иное – со старых костей трудно соскребать многолетнюю пыль. В эту минуту за общий столик пиратов «Фурии» вернулась Рю. - Ну как? - заметив некое разочарование на миловидном лице девушки и не скрывая от того ехидства в своём голосе спросил её Пауль. - Всё-таки бриз? Рю поморщилась и дёрнула плечами. Обратила внимание на смуглого гостя, больно щедрого на выпивку в ранний час. - Пауль? - тихо позвала она штурмана. - Кто это? - Самар Адвик, если не ошибаюсь, - ответил он ей. - Говорят событие нонче у него большое. - Какое ещё? - Свадьба. Рю только нахмурилась, протянув руки к своей кружке, а это время вслед за темнокожим пиратом в таверну зашла женская фигура в одежде красно-черных тонов. - Улва! - окликнул её Пауль, а Рю, похоже, и не обратила особого внимания на возвращение своей наставницы, вместо этого мысленно проделывая дырку в предполагаемом захоронении капитана Торнадо.

- Потоплена, значит. Жаль, - без особого сочувствия проговорил капитан Хирол. Мало ли кораблей тонет каждый день. Дело времени - и его "Инфанта" когда-то упокоится на морском дне. Желательно вместе с ним. - А врача у вас, случайно, не осталось? - спросил он у гостей с востока. Сочувствия и не искали. Только пригубили напиток, а девица направилась к злополучной плите, не встретив со стороны такого же желания раскрыть её секреты. - Наставница Рю, - кивнув в сторону разноглазой, ответил Пауль. - Она же и наш квартирмейстер. Должна уже вернуться с торговой площади. И сказано верно. Упомянутая женщина уже подходила к таверне.

Пауль постучал пальцами по столу, приподнял левую бровь, глядя прямо на капитана «Инфанты». Тихо хмыкнул. Армада Удачи. Герои восточных морей, Лломерина, Ривейна и Иствоча, которые сплотились вместе, дабы дать отпор рогатым захватчикам. Герои, о которых будут слагать легенды, песни, небылицы подобные той, о которой рассказал Фрей. Рабы. Они продали свою свободу Тевинтеру и Орлею. Они добровольно позволили накинуть на себя ошейники с блестящими камнями, золота и серебра. Они продали себя и из клетки этой не выберутся, даже когда кунари падут. Либерталия оставалась независимой. «Призрак» и «Милосердие Аши» стояли за неё горой. Но не «Фурия». Уже не она. - «Фурия» потоплена, - сухо бросил Пауль. - Из выживших её экипажа осталось трое, включая нашего квартирмейстера. Мужчина протянул руку к своей кружке с ещё прохладным напитком, а Рю внимательно слушала длинноволосого бугая. Опустила локти на стол, а пальцы рук сложила в замок. - А может наоборот – там как раз и покоится капитан Торнадо, - предположила разноглазая. - Может... он чем-то не угодил в своё время какому-то магу. И тот в отместку заточил его за той плитой, - она дёрнула плечами. - Может даже заживо похоронил. Пауль тихо прыснул на сказанное своей юной приятельницы. - И разве именно от бриза вой исходит? Я так не думаю… когда впервые услышала эти завывания. - Imesaar-bas*, - начал Пауль, обращаясь к Рю. - Почему бы тебе не проверить, если ты так уверена? Девушка в ответ вернула свой взгляд к капитану «Инфанты», якобы предлагая тоже убедиться в правдивости своих слов об упомянутом невинном бризе. ______________________________ *Ребёнок, испорченный демонами

Пауль и Рю — Что, может, скажешь, и я болтаю, молокосос? Я знаю, что говорю. У меня есть то, что принадлежало когда-то кэпу. А ты бы кончал перебивать меня, а поухаживал бы лучше за девушкой. Не видишь, сеньор Пауль интересуется славной историей братства. По мере того, как Сильбер Фрей продолжал говорить разные глаза молодой сеньориты загорелись ещё большим любопытством. Не сколь от рассказа о призраке неуспокоенного пирата, сколь о сокровищах. - И это что-то, - негромко начал Пауль, дабы это касалось его и Фрея, - что некогда принадлежало капитану Торнадо, вы держите своей руке, мессир Сильбер? Лёгкая улыбка тронула губы штурмана «Фурии». Пауль наклонил голову на бок, вновь поправил свой камзол одной рукой. - Право любопытный выбор постройки таверны на месте захоронения пусть даже и одного трупа. Лишний раз предпочту не верить легендам, но даже из дальнего востока, откуда я прибыл, считают это дурной приметой – обживаться на чьей-то могиле. - А ведь за этой плитой наверняка что-то находится, верно? - задала очередной вопрос Рю. - Наверняка те же сокровища. И никто не пробовал проверить? — Позвольте, сеньор Пауль, сеньорита, представить вам одного их достойных граждан нашего острова, дона Хирола, капитана «Инфанты». Пауль кивнул капитану в знак приветствия. Рю нахмурилась, проронив ни слова в отличие от темноволосого штурмана. - Мы о вас наслышаны, мессир Хирол.

Улва Торговая площадь Злость и обида. Два года. Я ждала его два проклятых года. А он сам сломался. Он сломался, как любой другой мужчина, жалкий и бесхребетный мужчина, прячущийся за напускным высокомерием и бравадой смелых слов. Сожаление. Он бы принял меня? Принял, если я пришла раньше? Он принял Энхеля, если бы узнал о нём? Отказался от него? Или забрал его у меня? Он бы не был зол на меня, если я оказалась у порога его дома раньше? Вопрос. Что он на самом деле думает? Я хочу узнать. И в тоже время не хочу вовсе. Облокотившись бедром к стенке колодца, Улва подняла глаза на собеседника, попутно убедившись в исправности своей курительной трубки. Если месье Хес желает ей удачи, то эта удача не нужна ей вовсе. Фауст спустился вниз и подобрал у ног квартирмейстера «Инфанты» кусок яблока. Прыгнул на край колодца, вернулся на плечи «хозяйки», тихо пискнув в сторону попугая. Лицо бывшей неварранской потрошительницы всё ещё выглядело бледным, но никаких эмоций уже не выражало. Затянувшись и выдохнув клубок дыма, Улва кивнула месье Хесу, удаляясь прочь от колодца. Слишком. Много. Всего. За несчастный месяц. За несчастные три года.

Улва - Он? Он здесь. Где же ему ещё быть. Если вы видели в гавани "Инфанту", то могли догадаться. А вы? Сеньорита Улва, вы... - осторожно коснулся Хесус постороннего личного, - вы к нему приехали? Или так, проездом? - Я… Улва нахмурилась. К нему… изначально она думала о нём, она стремилась к нему. Нет. Она всегда о нём думала. Все три года. Об обещании, которое она дала ему у берега Камберленда, мысленно представляя, как она доберётся до Лломерина и встретит его. Уход из Неварры – пусть и не по собственному желанию – являлся отрадой. Она радовалась. Она была… в предвкушении. Пока не узнала, что на сносях. И она представляла его реакцию. Злость и презрение… женщина без крыши над головой, женщина, которая может стать обузой в его жизни. Женщина, явившаяся из-ниоткуда, и возомнившая о себе демоны знают что. Она испугалась. Ещё больше испугалась за Энхеля. Она остановилась в своих поисках. Впоследствии потеряла и нашла Аннику. Стала частью «Фурии», частью Либерталии. Но думать о нём не прекращала, вопреки явившемуся страху и сомнениям надеялась встретить его. Наивно и глупо, теша свою сентиментальность, когда не могла спокойно спать по ночам. Ноги подкосили. Она всё ещё выглядела бледной. - Это… трудно, - женщина потупила взгляд вниз. - Трудно объяснить. Я искала его. Искала… и если он здесь, то мне теперь многое ему нужно рассказать. Многое… если он захочет слушать… Улва замолчала, не поднимая глаз на новоявленного собеседника. Лемур же начал перебирать лапками седые прядки «хозяйки». ❃ ❃ ❃ Пауль и Рю - Говорят, - избавил новых гостей от возмущенного кудахтанья молодой хозяин, наливая квасу из бочки, - что за этой плитой будто бы нашел свое последнее упокоение знаменитый капитан Торнадо. - Торнадо? - в неподдельном, но во вполне сдержанном изумлении переспросил Пауль. - Не имеешь ли ты ведь в виду Каэди «Торнадо» Керро, жившего во времена Священного Века? Одного из пиратов взявшегося за восстановление пиратского братства острова Крик после «Шторма мертвецов»? Он слышал о нём. О нём рассказывал Аластар, как и о прочих легендах острова Крик... или Кряк. Рю же – чьи познания о мире были совершенно чужды к пиратским россказням – приняв кружку от хозяина таверны нахмурилась. Бросила взгляд в сторону упомянутой плиты и съёжила плечи. - А ты никаких завываний со стороны той штуки случаем не слышал? - Рю, - перебил её Пауль. - Я-то как раз слышала вчера ночью, - тихо ответила девушка. - Мне это точно не могло присниться.

Пауль и Рю Крепким сном в жаркую ночь мог насладиться разве что темноволосый мужчина по имени Пауль. Он не был уверен насчёт своей молодой спутницы, являвшейся юнгой «Фурии» всего четыре месяца, и для которой привычен более умеренный климат, нежели тропики Лломерина и Либерталии. Девушка уплетала хлеб с мясом и запивала водой, не обращая внимания на старика. Светло-каштановые волосы собраны в небрежный пучок, перевязаны красной лентой. В левом ухе красовалась золотая серьга, и при внимательном взгляде можно было разглядеть миниатюрный черепок из того же металла. На плечи мужчины был накинут чёрный камзол, который он изредка поправлял правой рукой. — Но зато место тихое да… Вы, ведь слыхали, что это за место? Ну, стало быть тот вон камень? - Какой ещё камень? - таки поинтересовалась девица, украдкой кинув взгляд разных глаз на старика, но не прерывая свою утреннюю трапезу. - И что за слухи? ❃ ❃ ❃ Улва - Сеньорита... Ул...ва, - заикнулся Хесус, приблизившись к даме у колодца. - Это вы? Он растерянно смотрел на неё и не верил в подобное явление через три года. - Гррром и молния! - сеньор Пипо на плече дона Гарсии по своему поприветствовал незнакомку. Следующей затяжкой женщина подавилась. Прикрыла ладонью рот и огненно-красными глазами уставилась на высокого человека с попугаем на плече. - Ты, - смогла только прохрипеть Улва, с ног до головы разглядывая лицо мужчины, стоявшего перед ней. Лицо столь туманное, блеклое, канувшее во тьме забытья, но вновь заявившие о себе настолько чётко, что она как будто никогда не забывала его вовсе. Фауст выронил из рук сочный кусочек яблока и прыгнул на плечи красноглазой, громко заверещав в ответ на крик птицы. - Бартоломью, - женщина опустила ладонь на горло, говорила она тихо. - Ты… и Бартоломью… он… Ноги, кажется, подкосили, а розовые щеки побледнели.

Prelude Они называли это место Либерталия. Они называли это место своим домом. Небольшой зелёный островок, оторванный даже от самого Лломерина, который до прибытия людей, эльфов и нескольких тал-васготов населяли в основном многочисленные виды лемуров, представители кошачьих фоса и птицы, именуемые впредь красные фуди. Здешняя зелень не знала прикосновений зимы, время застыло в кольце бесконечного лета. Я же привыкла к иному. … Я не смогу вернуться домой. Едва «Инфанта» успела скрыться из виду, как стражники Камберленда оказались у порога моего дома. Моя глупость и наивность, моя девичья сентиментальность отплатили мне злой монетой, а потому мне нужно было покинуть Неварру вместе с дочерью. Трудностей прибавилось ещё больше, когда я узнала о своей беременности. … Я молила Создателя, чтобы Энхель погиб. Я молила о том, чтобы он был мертворождённым. Испытать боль потери сейчас, но не взваливать на малыша все те события, что испытала на себе Анника. Не ощущать каждодневный страх от того, что однажды он встретится с ликом войны. Что однажды он увидит кровь и увидит смерть. Аластар помог мне найти Аннику. Но моя малышка уже не была той девочкой, которая покидала со мной Камберленд. Зелёные глаза Энхеля смотрят на меня с любовью. С искренним доверием. Ему нравится жизнь. Он хочет жить. Я едва сдерживаю слёзы, когда вспоминаю, как держала нож у его колыбели. … Аластар совершил ошибку. Рю уверена, что старик погиб. Что он сейчас находится в пасти Цетуса. Пауль же думает, что Аластара нельзя просто так лишить жизни. Даже морской дракон на это не способен. Но они оба смотрят на меня. Смотрят как дети. Пауль – с надеждой. Малышка Рю – со скепсисом. Океан давно очищен от трупов павших – наших товарищей и вражеских кунари. Но я всё ещё вижу его красным. ❃ ❃ ❃ Лломерин 1 Солиса, 7:35 Бури Толпа лиц одинакова везде. От Тевинтера к Неварре, от Вольной Марки к Лломерину. По сравнению с жизнью одного незнакомца, которого случайно задели плечом – личные проблемы кажутся глупыми. По сравнению с десятками людей, чьих имён никогда не узнаешь – личных проблем не существует вовсе. - Жаль, право, господина Аластара… Курительная трубка с изысканной гравировкой вместе со смесью трав передана в тонкие женские руки. - Как понимаю, Сью и Пайк теперь испытывают нового капитана Фурии? Старик обнажил в кривой ухмылке желтоватые зубы. Женщина поморщилась, проронив ни слова. Повернувшись спиной к собеседнику, подняла ладонь в знак прощания. Что вы намерены делать дальше? - Повеситься. Она стояла возле колодца у торговой площади, не выражая интереса к тому, что происходило вокруг неё. Пышные каштановые волосы были собраны в толстую косу, украшены красной лентой, а редкие глаза смотрели на пики деревянных домиков. Что новый капитан Фурии намерен делать дальше? Клубок дыма. Отгоняя мысли. Подобный вопрос задаст Пауль, когда она вернётся в «Чай с мертвецом». Не сразу. Он подождёт. И это будет действовать на нервы, как бы он не думал – он максимально пунктуален с ней. Фауст взобрался на край колодца, с удовольствием уплетая кусок какого-то фрукта. В отличие от человека, формально своей новой хозяйки, внимание карих круглых глаз не могли задержаться и минуты хоть на ком-то из прохожих. - Если кто спросит, - говорит она, выдохнув ещё один клубок ядовитого дыма, - то я тебя не знаю. Лемур в ответ на это громко пискнул.

Ли Ён Э (Сочувствие госпоже Месть) после 14-летнего перерыва в кино вновь заявит о себе

7 Парвулиса (сентябрь) - Les Fleurs du Mal 24 Фрументума (октябрь) - Reign of Chaos 14 Умбралиса (ноябрь) - конец Reign of Chaos/Les Fleurs du Mal

Есть, события игры происходят как раз спустя год после Амгефорна)

Эпилог Cнег подобен бледной пудре. Он лишь прячет изъяны плоти – многолетние морщинки, шрамы, ожоги, участки тела, подвергнутые роковому распаду, гниению, когда кроваво-розовые нити обессилены и не способны больше поддерживать драгоценную и одновременно бессмысленную жизнь. К середине Умбралиса всё покрылось толстым слоем снега. Это влекло за собой также лёгкое помутнение рассудка, которое облегчало ту или иную нависшую тяжесть камня на душе, но и не позволяло забывать о нём вовсе. Зазикель же наблюдал за смертными подданными с высоты своего божественного пьедестала. Ему покорны люди и эльфы, покорны даже дети Камня. Покровитель обездоленных – их самых сокровенных желаний. Он есть их воплощение мира сего. Свобода иллюзорна. Но Хаос вечен. Лета пройдут и крылья очередного дракона закроют за собой солнце и луну, а мертвецы – протягивая руки к небу – будут нашёптывать имя того, кому однажды удалось погрузить мир в кроваво-красный туман. Останки превращаются в пепел.

Игра Reign of Chaos (перезапуск Les Fleurs du Mal) не без шероховатостей, но успешно дошла до своего финала и переходит в фазу свободного рп ^^ Сам же мастерский эпилог будет выложен в промежутке от 6-го до 10-го ноября) Спасибо всем большое за участие) Cheers!

Итоги Анку – в фольклоре жителей полуострова Бретань предвестник смерти. Является Анку в облике высокого изможденного человека с длинными белыми волосами и пустыми глазницами. Согласно легенде, тот, кто встретит Анку, умрёт через два года, а человек, встретивший его в полночь, умрёт в течение месяца. Бретонская мифология, персонификация смерти Тепло дерева. Холод камня. Знакомый запах ладана. Живой не понимает, из-за чего переживает мёртвый, за плечами которого больше сотни прожитых лет. В чёрных глазах сияют осколки рубина, а улыбка выглядит кривой и хищной. - Я приветствую нашего почётного гостя королевства Неварра, - Мгла поклонилась на тевинтерский манер. - Как вы себя чувствуете, мессир? - Как будто по мне проехались несколько раз каретой, - прохрипел в ответ бархатный мужской голос. - Как они? - идёт следом вопрос, пока потрошитель занимает положение сидя на своей кровати. - Двое погибли. Миледи Элиаде-Пентагаст и орлесианский бард. Один – клеймённый гном – находится в тяжёлой кондиции. Есть вероятность, что он тоже может погибнуть, если не принимать необходимые медицинские меры. Остальные смогли оправиться после своих ранений. Им потребуется не больше суток, чтобы покинуть Некрополь. Ухмылка мёртвой сделалась несколько самодовольной, отчего мужчина недобро нахмурился. - Это было ошибкой просвещать Баэля в культ Зазикеля. Я предупреждал, что он в первую очередь потомок династии Пентагаст. Он предал таинство Хаоса в угоду своим мальчишеским капризам. И что теперь? Он шныряет в гробнице в своём новом отвратном обличии. - Мои хозяева осознают опрометчивость своего поступка, - Мгла вновь кланяется мужчине. - Они просят прощения у вас и у жреца, занимающего верховный пост Хаоса. Расчесав назад пальцами седые волосы, потрошитель встал с кровати. Приблизился к окну. - Проследите за ними, - тихо говорит он. - Убедитесь, что они точно не распространятся о том, что произошло в гробнице. Участников свиты это тоже касается. Если что-то пойдёт не так, то зовите меня. - Если звать вас… - То вторая моя встреча с ними станет их смертью. Из тёмных губ эльфийки вырвался истеричный смешок. Анку на неё так и не посмотрел, канув в мыслях о бытие неопределённого будущего.

Мертвец не угрожает. Мертвец не желает. Однако мертвец предупреждает смертных о том, что с ними может случиться, если они совершат один неверный шаг в сторону сокрытых тайн Неварры, посчитав спешку да личные капризы достойным решением. Таковы её обязанности в новой реинкарнации и не более. - Их воля, павшая на оный выбор неведома даже мне, - отвечает Мгла. Люди. Их священное милосердие, что порочная глупость. - Будь я на их месте, то в живых бы вас точно не оставляла, - хищная ухмылка стала чуть шире, обнажив на удивление белые зубы. - Так что не злоупотребите их даром.

- Удовлетворил, - зловещая ухмылка вновь украсила тёмные губы мёртвой эльфийки. - В таком случае, точного ответа, увы, ты не получишь. И если ты мудр – ты будешь молчать. Если хочешь выбраться из Некрополя живым. Хочешь выбраться без тени тех, кто будет охотиться за твоей головой, - она медленно покачала головой. - Не только за твоей головой. Выбирай мудро. Осторожно. Потому что и здесь есть границы допустимого. - Помолчи лучше, Петро! - гневно бросила в сторону гнома Минерва. - Не ставь наши жизни в ещё более худшее положение, нежели оно есть сейчас.

Дух покорен, но не глуп. - Я отвечаю на интересующие вас вопросы, - повторяет серокожая эльфийка. - Но это ещё не значит, что ответ всегда будет положительный. Мой вопрос таков – к чему гному знать о планах моих хозяев? И что с этими знаниями он намерен делать, как не впустую проживать свою жизнь да травить байки молодому поколению всея Тедаса? Выбирай мудро. Осторожно. Границы допустимого присутствуют и здесь. Улыбка с её тёмных губ исчезла. Отдалившись от раненого, эльфийка вновь села на стул рядом с Минервой. - Мгла моё имя. При жизни – Жрица Зазикеля , дракона Свободы и Хаоса, спустя десяток лет после Харона. В смерти – его покорная слуга.

- Зачем ты помогаешь нам? - Я вам вовсе не помогаю, - отвечает Мгла, встав со стульчика и подкравшись к черноволосому гному. - Живым нет места в городе мёртвых. Но пока вы здесь – я отвечаю на интересующие вас вопросы. А когда вы сможете встать на ноги и уйти отсюда – я стану безмолвной. - Это вряд ли... - отозвался с лежанки у стены слабый голос. - Не думаю, что мой последний удар добил эту мерзость. Когда я падал, он всё ещё не собирался окончательно умирать. - Вы изрядно потрепали это создание, - хищно улыбается эльфийка. - Когда я вместе с остальными поданными Некрополя спустилась в гробницу Харона, то увидела, как масса тщетно пытается поглотить тело одного из ваших павших товарищей, - она замолчала, задумавшись. - Трость у него была. И лицо словно безликое – ни мужчина, ни женщина. Увы, судьба его постигла такая же, как и мадмуазель Айседору Элиаде. Мгла осмотрела раны темноволосого гнома. Оценила, насколько они критичны и требуется ли повторная перевязка. - То, что являлось раньше господином Баэлем Пентагастом ещё… живое. Да. Но без постоянной подпитки оно будет постепенно терять силы, разваливаться на части. С рождением жизнь не наградила его высоким умом, каким мог бы обладать тот же господин Баэль Пентагаст. Единственное к чему такие порождения и стремятся, так это к примитивному уничтожению и поглощению всего живого. Мгла застыла. Безжизненным взглядом вцепившись в макушку тяжело-раненого, а потом повернушись к рыжебороду. - Я ещё нашла у одного из ваших спутников амулет Церкви, - приглушённо продолжает говорить эльфийка. - Не знаю, что вам довелось узнать по дороге сюда, но лучше не включайте в этот рассказ общую могилу Харона, а заодно и меня. В лучшем случае вам просто не поверят. Но в худшем – вас будут преследовать с целью устранения. Некрополь дорожит своими тайнами. И вы не те, кто имеет право о них знать. Лучше забудьте о случившемся, как о страшном сне. Минерва хмыкнула. Для неё, скорее всего, это теперь единственный сон, который она будет видеть по ночам.

По мнению Минервы – чьей защитой морталитаси и была озабочена, так это защитой рыжебородого гнома, и, быть может, мужчины, к которому она испытывала чувства скорее более примитивные, земные, нежели возвышенные. Во время того подслушанного разговора возле пещеры разбойница сразу поняла – ещё молодая женщина из кругов аристократии искала не участия и тепла. Ей нужен был некий внутренний конфликт. Подпитка. Но зачем? Так говорят, что когда душа опустошена, когда пересыщена, когда пребывает в лености – боль есть отрада, есть электрический разряд, который на время оживляет то, что было ранее мёртвым. Минерва зажмурилась. Ей не хотелось однажды стать такой же, как Айседора и прочие подобные ей женщины, стать... в какой-то мере зависимой от кого-то или чего-то. На Петро же было больно смотреть. Уж лучше бы порадовался на мгновенье, что больше не чей-то ручной щенок. Хотелось выбежать и подышать свежим воздухом, но ноги горели от боли. - Живые, - отвечает гному мёртвая эльфийка. Она улыбается и при свете свечей улыбка эта выходит зловещей. - Должно быть, их выбрали на роль церемониальных жертв. Но появились вы. Не переживайте за господина Баэля Пентагаста, однако. Увы, его тело придётся оставить в общей могиле, но в Тени его дух найдёт своё заслуженное пристанище. Мёртвая говорила, а Минерва, уставившись в потолок, размышляла о том, куда кроме потрошителя подевалась женщина по имени Киян.

Минерва глубоко вздохнула. Ей некого было особо оплакивать, хотя за неделю с лишним пути она успела привязаться к потрошителю, единственный который проявлял интерес к её личности осторожно и неспеша, аккуратно касаясь струн хрупкой души. Она даже размышляла о том, чтобы попроситься к нему в спутники, вопреки тому, что конечная дорога Анку вёл к границам Тевинтерской Империи. Умер ли он, став частью трупной массы? Или просто вовремя исчез? Так или иначе разбойница чувствовала себя расстерянной и брошенной. - Они... мы, - начала Минерва, - мы ищем пропавших людей – свиту посла Беренгара Таулера, как и его самого. Нам дали зацепку, что мы сможем найти их здесь. "Глупый" многолетний дух внутри мёртвого тела едва наклонил голову на бок, задумавшись. - Таулер... да. Его и остальных нашли там же, где и вас. В гробнице Харона. Зайдите в домик напротив. Их вы там обнаружите. Ваши вещи находятся на первом этаже. Разбойница благодарно кивнула серокожей эльфийке.

- Мадмуазель Айседору Элиаде-Пентагаст отнесли в зал мумификаций, - смиренно отвечает эльфийка. - Её тело бальзамируют, подготовят к предстоящему погребению и оставят в гробу фамильного склепа. Наши хозяева предупредят родных Элиаде о смерти их дочери. - А, - неуверенно начала Минерва. - А мужчина? С нами был седоволосый мужчина. Где он? Мгла пожала плечами. - С вами не было никакого человека с седыми волосами, когда вас нашли.