Hikaru

Вспоминает, в куче чего водятся жемчужные зерна, и начинает истерически ржать =)

"Если бы я только побольше слушала Евгению, а не думала, как побыстрее от нее сбежать... Ничего-то я не умею, не зря меня в офисе Котомышью прозвали - и не кошка и не мышь, абсолютно бесполезный зверь..." - Я наверно, пойду... Все равно от меня никакой пользы...

Яна или Харт. По логике подозрительны обе, хотя, конечно.. - он отвёл взгляд и пальцы его забарабанили быстро-быстро, - мне хочется верить, что это не Яна, а эта странная женщина, которая выглядит безумной безо всякого мора.. - После того, как Бри оказалась Главным Служителем... Её ведь тоже никто не подозревал до последнего дня. Поверьте, мне было очень нелегко вам довериться... Помните Янину фразу: "- Ой, Евгения.. а как вас по отчеству? А вы мистеру Квотербеку уже сказали, что хотите его проверять?" Но в тот момент Афиногенов выглядел подозрительнее и мы решили проверить его. И ошиблись... Катя снова захлюпала носом

Катя взяла платок и уткнулась в него носом. Наконец, она смогла говорить. - Нне знаю, наверно интуиция... Женя меня почти ничему не успела научить. Я только знаю, что проверили Квотербека и сегодня Афиногенова - оба чисты. Мы подозревали Яну - она очень изменилась после второго дня. До этого она голосовала чуть ли не последней, а тут вдруг стала маскироваться среди других. и еще эта сумасшедшая писательница - Харт, она тоже ведет себя подозрительно - Катя... - Игорь не поднимал глаз от чашки с горячим напитком, - Смерть Жени - не ваша вина. Но зато я знаю, чья вина в том, что ее смерть может стать не последней. Я был очень невнимателен... Но теперь я больше не совершу такой ошибки. Я думаю, вы можете здорово помочь мне в этом. - Игорь, а я могу спросить... Не знаю, вправе ли я задавать такой вопрос: ты ведь Свидетель?

- Давайте на кухню пойдём? Это я всё на кофе намекаю. Только.. если вы позволите, Катя, я не хотел бы Игоря одного оставлять. Он сегодня, как бы это сказать.. - Костя улыбнулся, искоса посмотрев на мальчишку, - под особым моим надзором. А доверять ему - я полностью доверяю. - Хо.. хорошо. Если вы ему доверяете... Катя была так расстроена, что даже не заметила стоявшую совсем рядом Лилию *** На кухне Катя, собрав остатки решимости, первой начала разговор: - Константин Федотович, - "Только бы не расплакаться", - Я виновата, я так виновата... Я... это долго объяснять, да и не нужно, наверное, но я боялась доверять кому-либо... А теперь слишком поздно - я осталась одна, и я не знаю, что мне делать... Женя погибла, и в этом я тоже виновата - я не любила ее, но мы делали одно дело, и если бы мы сегодня проверили Ильинскую, а не Афиногенова, может она осталась бы жива... Ведь мы их обоих по-подо-дозрева... Слезы хлынули ручьем. Ей было очень стыдно перед Константином и Игорем, но остановиться она уже не могла

- Ох, Катюша, вы.. нет, не напугали, конечно.. - он рассмеялся, - немножко удивили. Я на секунду подумал, что у нас тут ещё одна пара близняшек-двойняшек образовалась. О чём вы хотите попросить? Я заранее согласен, но только если вы нас с Игорьком попоите вашим чудесным кофе. Я в прошлый раз не допил.. и не раз об этом вспоминал. - Мне... мне надо поговорить с Вами. Срочно... Только не здесь... давайте, поднимемся ко мне, или еще куда-нибудь... - Катя умоляюще на него посмотрела. При этом она нервно вздрагивала и косилась по сторонам.

- Как по отчеству действительно не важно, - махнул рукой Костя, - а вот ветры для нас, Лилия, сейчас дуют лишь одни пока что - моровые. А значит вопрос "должен ли один человек или двое или десять или сто решать за миллионы" сейчас несвоевременен. Пока что важно решать за самого себя и думать о тех, кто на расстоянии вытянутой руки. Вы - одна из совсем немногих здесь, в ком можно быть уверенным. Были бы у нас ещё имена.. можно было бы думать успешнее.. Бросив виноватый взгляд на Нору, Катя покинула ее и подошла к Кулагину - Константин Федотович, я могу... могу вас кое о чем попросить?..

Катя больше не колебалась. - Седов! Громко и отчетливо сказала она. Это вы, и только вы виноваты в смерти Марго, Леши и Бри! Ее трясло, но страх куда-то пропал.

Костя, уже некоторое время с тревогой наблюдавший за Катей-Катрионой, подошёл к её креслу: - Катюша, вам нехорошо? Вы.. да вы вся дрожите! Вам бы доктора! Или.. что-то вас напугало? - Да. То есть нет! Не знаю... Я ничего не знаю... Катя была на грани нервного срыва

"А ведь Кейн не только подозревал Тимофея, но и отдал свой голос против него в первый день. И он тоже мертв" Катя еще сильнее вжалась в кресло

Как болит голова... До сих пор она слепо шла за большинством, пора думать своей головой. Непослушные мысли разбегаются в разные стороны. Кейн, которого она подозревала больше всех, оказался невиновен. Нейтон, которого она не подозревала вовсе, оказался исполнителем. Тимофей Седов... Против него в первый же день высказывались многие: Марго, Лёлик, Светлана Белова, Тамара Александровна... Все они мертвы. Кате стало страшно...

Как всегда, Катино присутствие никто не замечал. Впрочем, ее это устраивало, выглядела она не лучшим образом: бледное лицо, темные круги вокруг покрасневших глаз, вызванные слезами и бессонной ночью. Мысли ворочались с трудом, как кирпичи. Она прислушалась: вялотекущая беседа ни о чем. Никаких версий, как будто все чего-то ждут. Чего?

Вот уж кого бы не хотела видеть, так Логейна.Хочу кого-нибудь типа Риордана (только не Стаута, пожалуйста) и лошадь. Можно пони))

вроде как удовольствие, если не путаю - дело было года два назад, а я не мангака) Я и рисовать-то не умею))

Была я как-то на мастер-классе по манге, так там говорили, что величина глаз зависит от возраста персонажа и его эмоций. Малыш - огромные глаза, старик - узенькие щелочки; удивление - каждый глаз по колесу, злость - прям-таки снайперский прищур ))

"Никому нельзя верить. Никому. Нельзя. Верить." - Нейтон Райнер. - почти прошептала Катя, решив, что вчерашнее наитие было не случайным

Кате удалось на какое-то время сбежать от назойливой Евгении. К счастью, рядом с избранным ей креслом, где она восседала с видом, по меньшей мере, царицы египетской, свободных мест не наблюдалось. Пробормотав какие-то извинения (которые, судя по всему, не были услышаны погрузившейся в мечтания Евгенией) она ретировалась в самый темный угол и теперь затравленно озиралась, прислушиваясь к разговорам. "Никому нельзя верить. Никому. Нельзя. Верить." - крутилась в голове единственная мысль