Hikaru

"Ты рогоносец, Бонасье неудачник, Ледогоров, ты неудачник!". Женечке было невыразимо стыдно за свой конфуз. "Ты никогда не побеждал, всегда оставаясь на вторых-третьих местах, а то и вовсе за пьедесталом; у тебя никогда не было любимой девушки (о, девушки были, и в изрядном количестве, но Женечка сильно сомневался, что хотя бы одну из них интересует он сам, а не его заграничные поездки на соревнования и безбедное существование под крылышком дедушки-профессора). Единственная твоя экспедиция неожиданно оказалась смертельно опасным предприятием. А теперь еще и так опозориться на глазах товарищей... на ее глазах... Неудачник!" С трудом переставляя негнущиеся деревянные ноги, Женя подошел к Косареву. - Маэлс Евгеньевич, - выдавил он, не поднимая глаз на научрука. - Возьмите меня тоже. Я не подведу, честное комсомольское не подведу! "Я больше не буудуу..."

Одинокий выстрел, прекративший дикие вопли сжигаемого заживо человека, оказался последней каплей. Домашний мальчик и бабушкин любимец Женечка Ледогоров самым позорным образом хлопнулся в глубокий обморок.

переливать кипяток из большого чана в самовар она ему не поручила, сноровисто справившись сама. А вот после, кивнув Жене на начищенного до блеска пузана, сама понесли в кают-компанию поднос с жестяными кружками (которые экспедиционщики каждый привозил свою), заварником, банкой сахара и плошкой с изюмными сухарями. Женя, подхватив тяжеленный самовар, последовал за Валей. Как же развеселить эту Царевну-Несмеяну? - Пошла муха на базар и купила самовар! - громко продекламировал он, выставляя это чудо на стол. - Приходите тараканы, я вас чаем напою... - он осекся, вовремя вспомнив, что продолжение у сказки не слишком-то веселое.

- Тоже, что против всех остальных на этой базе, - развёл руками Борис, - пока, подчёркиваю пока, могу вычеркнуть лишь Валентину, хотя я, признаться, надеялся, что вместо неё это всё же будет наш новый научрук. Нам предложили ткнуть пальцем в небо, я ткнул. - Косарев интерферона не заинтересовал... - пробормотал Женя. - Интересно, какая вероятность, что противоположная сторона тоже его проигнорировала?... Впрочем, ответа он не дождался. Валя слушала мужчин вполуха, поглядывая на дверь в кают-компанию. В конце концов, желая занять себя чем-то, она вышла на кухню, чтобы приготовить всем чай. Женечка тут же поспешил за ней. - Валентина, могу ли я предложить Вам свою скромную помощь? - торжественно обратился он к девушке и церемонно поклонился. Фиглярство, конечно... А что еще ему оставалось?

- Мотивация, - меланхолично произнёс Карабас, входя в кают-компанию, - какая-тут может быть мотивация, когда нам предлагают стрелять из пушки по воробьям? Тут решили дружненько оставить на морозе моего тёзку, а моя мотивация, Евгений, - подчёркнуто официально обратился Карабас к молодому человеку, - почему-то заинтересовала тебя, чей портрет нам так любезно кто-то изобразил, а не собственно Кротова. Может я угадал? - Наконец-то! - обрадовался Эдик. - Борис Аскольдович, я не знаю, что интересует Кротова, он мне не докладывает знаете ли, но лично меня ваш выбор изрядно озадачил, тем более что озвучив его вы куда-то пропали. Может поясните, что вы имеете против нашего механика?

-Но все мыслят по-разному - вот тут Вы, Саша, правы и сами показываете это. - Это точно. Товарищ Дачников сам себе противоречит и, похоже, даже не замечает этого. Какая "подозрительная неоригинальность". - Женя слегка передразнил Александра.

а можно ссылку на подсказку вынести в шапку?

- По-моему и я объяснил, но повторю, что одинокий голос, на фоне этой как минимум двусмысленной картины, заставляет меня вас подозревать. - Сегодня много "одиноких голосов". Подозреваю, что как и мне им не хотелось приговаривать невиновного человека только на том основании, что он проигнорировал голосование. Думаете, было бы лучше если б я проголосовал против себя? Тут же посыпались бы обвинения в том, что я "отвожу от себя подозрения". Караваеву ничего не грозило, а вот озвучить мотивы его выбора совсем бы не помешало.

- От того, что этот символически присутствующий на картине полярник, очень странно голосует. И в сумме этих двух факторов, он страннее чем наш повар, например. - Поконкретнее, пожалуйста. Я по крайней мере объяснил свой выбор.

- Караваев. Вчера на момент "Х" он лидировал в голосовании, причем сам же отметил, что избранный будет главным кандидатом на ужин с Нечтом, а сегодня вдруг голосует против Кротова и ничем это не аргументирует.

Домино плюнула в лицо Евгения и отправилась назад на диван: - Noapte buna*! - Истеричка! - Женя вытащил невесть откуда белоснежный носовой платок и вытер лицо. В глубине души он был доволен, что его маленькая провокация удалась. Где-то очень глубоко. Жалко, что не совсем так, как задумывалось. Лейбович был прав, Носителем девушка быть не могла: ее причастность к искусству как раз и оправдывала ее.

- Я стараюсь держаться на виду, в то время как ты где-то очень долгое время шляешься не пойми где. - То есть ты подозреваешь меня, я правильно понял? Тогда зачем строить из себя дуру - здесь таких нет. Надеешься, что Нечто дураков не трогает? И успокойся, сегодня никто тебя на суд не отправит: я хотел услышать твое мнение - я его услышал, все очень просто.

- Что-то ты сказал? – поинтересовалась Доминика. – Дружок, если бы ты сейчас не указал на меня, то я не сомневалась бы в твоей невинности. - Я сказал что вы с товарищем Лафреском странно себя ведете - вместо того, чтобы искать выход из сложившейся ситуации устраиваете склоки. Очень рад, что вы обратили внимание на что-то еще, значит мое замечание было не напрасным. А теперь очень хочется послушать ваши соображения. Обоих.

- Эдуард Яковлевич, а вам не кажется, что эта парочка очень странно себя ведет? - Женя едва заметно кивнул головой в сторону разгорающегося румыно-немецкого конфликта. - Как будто все происходящее их не касается. Я, конечно никого не обвиняю, но... Вильегорская ведь имеет какое-то отношение к искусству, нет?

Кто мог принять тебя за интерферон, Жень? - Меня?! - Подобный вариант даже не приходил Жене в голову.

- Логичнее всего, что нарисовал Носитель. Чтоб подставить, а почему... Вот это слишком сложный вопрос - Интерферон обязательно должен показать результат проверки, а это, - он ткнул пальцем в художество на стене. - Это не говорит ничего, кроме моего имени. Я думаю вы правы, интерферон проверил Валентину, она чиста. По крайней мере ближайшие два дня. - И все же, кто мог это нарисовать?... - он снова задумался.

- Что "почему", Жень? - Мне кажется, если я пойму почему нарисовали меня, то пойму кто это нарисовал...

Женя вышел из ступора, в котором пребывал последние пару часов (сказывались ночные потрясения и недосып). Интерферон и Альфа; он и Валя. Почему? Почему именно они? Врагов у него никогда не было, у Валентины, он был в этом уверен, тоже. Хуже всего то, что любая попытка оправдаться будет говорить против него. Хотя почему он должен оправдываться, он точно не Тварь! Или кому-то мешает его присутствие рядом с Чайкиной? Нет, какая ерунда! Валечка для него совсем ничего не значит... Почти ничего... Он даже не заметил, что мысленно называет девушку не иначе, как "Валечка". - Почему?.. - растерянно произнес он вслух.

Эльш, почему капиталисты-то? Пособники капиталистов - это еще куда ни шло, а капиталисты откуда взялись? Даже наши иностранцы ну никак не могут быть капиталистами

Вот только, - взгляд Леонтьева вдруг стал жестким и пронзительным, - если начнут обвинять меня, не лезь меня защищать. В любом случае. Если сам отобьюсь, хорошо. Если нет, тащить за собой еще и тебя определенно не стоит. По возмущенной Женечкиной физиономии было ясно, что он думает про приказ начальства, но вслух он ничего не сказал, решив промолчать. Пока промолчать.

В кают-компании Леонтьев удобно устроился в уже ставшем привычным кресле и, жестом указав на кресло рядом, спросил у Жени: - Что ты думаешь насчет ситуации? Нам ведь придется как-то вычислять это.. Нечто. - Если честно, ничего не думаю, Михаил Владимирович, - вздохнул Женя. - У нас слишком мало информации, чтобы делать какие-либо выводы. А обвинять без доказательств... Ошибки обойдутся всем слишком дорого. Понятно, что так просто взять эту тварь не удастся. Надо срочно принимать меры, и мне не нравится молчание нашего Командира - почему он не действует?

- Док, судя по аппетитному запаху, "колдует" на кухне, а вот где Лейбович, не знаю .Но раз уж он ходит самостоятельно, значит с ним все более-менее в порядке. Пойдем в кают-компанию, думаю, там все и встретимся, рано или поздно. - Тогда обопритесь на меня. - предложил Женя. По дороге он докладывал события минувшей ночи: - Кроме вас и Эдуарда Яковлевича все целы, а вот с вами обоими доктору ночью нелегко пришлось. Я ждал, пока операция закончится, а потом сам не заметил как заснул... А Валентина молодец, правда? - он стушевался и замолчал.

У нас экзамены не принимали без конспекта ленинских работ, а любая курсовая начиналась с цитирования очередного съезда и основоположников марксизма-ленинизма - а было это намного позже 82 года))

Леонтьев еле успел увернуться от удара, ударившись спиной о дверь лазарета. Восстановив дыхание, он произнес: - Ничего, Женя, после вчерашнего, думаю, всем долго будет разное казаться. Евгений вскочил, поддержав побледневшего Михаила. - Простите, Михаил Владимирович... Как вы себя чувствуете, может вам еще рано вставать? Я сейчас Сан Саныча позову! Он заглянул в лазарет, оказавшийся, к его удивлению, абсолютно необитаемым. - Как же так... А где доктор и Эдуард Яковлевич? - он, хлопая глазами, растерянно посмотрел на Леонтьева.

Женечке снился чудесный сон: на берегу лесного озера в окружении лебедей танцует прекрасная Одетта-Валечка. Очарованный ее красотой и грациозностью, принц Зигфрид (разумеется, это он сам) с восторгом наблюдает эту картину, но вдруг из кустов выскакивает злой колдун Ротбарт, с явным намерением похитить девушку. В руках он держит багор; принц хватается за шпагу с намерением защитить Одетту… И тут знакомый голос произносит прямо над ухом Зигфрида: «Доброе утро, Женя.» - Ну бабушка, еще пять минуточек… - привычно заныл Женя. Затуманенный сном рассудок никак не хотел возвращаться к неприятной реальности. С трудом разлепив глаза, он увидел нечто бородатое и угрожающее; заорав от неожиданности, Ледогоров попытался лягнуть это нечто. Сон как рукой сдуло – и тут он узнал своего научного руководителя. - Михаил Владимирович, это вы… - с облегчением проговорил Женя. – Мне было показалось… Не договорив, он провел рукой по лицу, стирая остатки сна