Hikaru

- Что-то ты сказал? – поинтересовалась Доминика. – Дружок, если бы ты сейчас не указал на меня, то я не сомневалась бы в твоей невинности. - Я сказал что вы с товарищем Лафреском странно себя ведете - вместо того, чтобы искать выход из сложившейся ситуации устраиваете склоки. Очень рад, что вы обратили внимание на что-то еще, значит мое замечание было не напрасным. А теперь очень хочется послушать ваши соображения. Обоих.

- Эдуард Яковлевич, а вам не кажется, что эта парочка очень странно себя ведет? - Женя едва заметно кивнул головой в сторону разгорающегося румыно-немецкого конфликта. - Как будто все происходящее их не касается. Я, конечно никого не обвиняю, но... Вильегорская ведь имеет какое-то отношение к искусству, нет?

Кто мог принять тебя за интерферон, Жень? - Меня?! - Подобный вариант даже не приходил Жене в голову.

- Логичнее всего, что нарисовал Носитель. Чтоб подставить, а почему... Вот это слишком сложный вопрос - Интерферон обязательно должен показать результат проверки, а это, - он ткнул пальцем в художество на стене. - Это не говорит ничего, кроме моего имени. Я думаю вы правы, интерферон проверил Валентину, она чиста. По крайней мере ближайшие два дня. - И все же, кто мог это нарисовать?... - он снова задумался.

- Что "почему", Жень? - Мне кажется, если я пойму почему нарисовали меня, то пойму кто это нарисовал...

Женя вышел из ступора, в котором пребывал последние пару часов (сказывались ночные потрясения и недосып). Интерферон и Альфа; он и Валя. Почему? Почему именно они? Врагов у него никогда не было, у Валентины, он был в этом уверен, тоже. Хуже всего то, что любая попытка оправдаться будет говорить против него. Хотя почему он должен оправдываться, он точно не Тварь! Или кому-то мешает его присутствие рядом с Чайкиной? Нет, какая ерунда! Валечка для него совсем ничего не значит... Почти ничего... Он даже не заметил, что мысленно называет девушку не иначе, как "Валечка". - Почему?.. - растерянно произнес он вслух.

Эльш, почему капиталисты-то? Пособники капиталистов - это еще куда ни шло, а капиталисты откуда взялись? Даже наши иностранцы ну никак не могут быть капиталистами

Вот только, - взгляд Леонтьева вдруг стал жестким и пронзительным, - если начнут обвинять меня, не лезь меня защищать. В любом случае. Если сам отобьюсь, хорошо. Если нет, тащить за собой еще и тебя определенно не стоит. По возмущенной Женечкиной физиономии было ясно, что он думает про приказ начальства, но вслух он ничего не сказал, решив промолчать. Пока промолчать.

В кают-компании Леонтьев удобно устроился в уже ставшем привычным кресле и, жестом указав на кресло рядом, спросил у Жени: - Что ты думаешь насчет ситуации? Нам ведь придется как-то вычислять это.. Нечто. - Если честно, ничего не думаю, Михаил Владимирович, - вздохнул Женя. - У нас слишком мало информации, чтобы делать какие-либо выводы. А обвинять без доказательств... Ошибки обойдутся всем слишком дорого. Понятно, что так просто взять эту тварь не удастся. Надо срочно принимать меры, и мне не нравится молчание нашего Командира - почему он не действует?

- Док, судя по аппетитному запаху, "колдует" на кухне, а вот где Лейбович, не знаю .Но раз уж он ходит самостоятельно, значит с ним все более-менее в порядке. Пойдем в кают-компанию, думаю, там все и встретимся, рано или поздно. - Тогда обопритесь на меня. - предложил Женя. По дороге он докладывал события минувшей ночи: - Кроме вас и Эдуарда Яковлевича все целы, а вот с вами обоими доктору ночью нелегко пришлось. Я ждал, пока операция закончится, а потом сам не заметил как заснул... А Валентина молодец, правда? - он стушевался и замолчал.

У нас экзамены не принимали без конспекта ленинских работ, а любая курсовая начиналась с цитирования очередного съезда и основоположников марксизма-ленинизма - а было это намного позже 82 года))

Леонтьев еле успел увернуться от удара, ударившись спиной о дверь лазарета. Восстановив дыхание, он произнес: - Ничего, Женя, после вчерашнего, думаю, всем долго будет разное казаться. Евгений вскочил, поддержав побледневшего Михаила. - Простите, Михаил Владимирович... Как вы себя чувствуете, может вам еще рано вставать? Я сейчас Сан Саныча позову! Он заглянул в лазарет, оказавшийся, к его удивлению, абсолютно необитаемым. - Как же так... А где доктор и Эдуард Яковлевич? - он, хлопая глазами, растерянно посмотрел на Леонтьева.

Женечке снился чудесный сон: на берегу лесного озера в окружении лебедей танцует прекрасная Одетта-Валечка. Очарованный ее красотой и грациозностью, принц Зигфрид (разумеется, это он сам) с восторгом наблюдает эту картину, но вдруг из кустов выскакивает злой колдун Ротбарт, с явным намерением похитить девушку. В руках он держит багор; принц хватается за шпагу с намерением защитить Одетту… И тут знакомый голос произносит прямо над ухом Зигфрида: «Доброе утро, Женя.» - Ну бабушка, еще пять минуточек… - привычно заныл Женя. Затуманенный сном рассудок никак не хотел возвращаться к неприятной реальности. С трудом разлепив глаза, он увидел нечто бородатое и угрожающее; заорав от неожиданности, Ледогоров попытался лягнуть это нечто. Сон как рукой сдуло – и тут он узнал своего научного руководителя. - Михаил Владимирович, это вы… - с облегчением проговорил Женя. – Мне было показалось… Не договорив, он провел рукой по лицу, стирая остатки сна

Борис, ты не прав! ))

Окончание их эпопеи прошло для Женечки как в тумане. Он полувел-полутащил полубессознательного Леонтьева, Валентина помогала едва переставлявшему ноги Лейбовичу. Кротов, увешанный огнеметами, бдил на случай возвращения твари. Кое-как доставив Михаила в медсанчасть Женя еще покрутился рядом, пока Норр самым невежливым способом не выставил его за дверь. Женя вернулся к себе и переоделся, но беспокойство за других не давало ему сидеть на месте; он долго курсировал по коридорам, прислушиваясь к звукам, доносящимся из за закрытых дверей. Точнее, вслушиваясь в молчание - почти все на станции спали. Потом вернулся к медсанчасти, но внутрь заходить не стал: сперва потоптался в коридоре, потом сел у стены, прислушиваясь к уверенному голосу врача. "Раз он так спокоен, значит ничего страшного или непоправимого не произошло, Михаил Владимирович скоро поправится", - подумал Евгений и неожиданно провалился в сон.

Если бы Женя мог разорваться на несколько маленьких Женечек, то он бы непременно сделал это: одна его часть рвалась на помощь пострадавшим, а другая не могла оставить без защиты Валентину, которая никак не могла справится с огнеметом. Наконец, техника заработала. Евгений тут же метнулся к Леонтьеву и подхватив выпавшую бутылку с "Молотовым" поджег ее и запустил ее в Тварь. - Михаил Владимирович, вы целы?

- Туше! - радостно завопил Женя, заметив удачный выпад Лейбовича. И тут же едва не взвыл от огорчения - тварь, неведомо как отрастив щупальце, нанесла ответный удар.

- Валя! - Заорал Женя и бросился за девушкой.

- Остановитесь... - не поднимая головы, прошептало существо так, что все услышали его, несмотря на бушующий вокруг буран. Вот она, тварь... Женя не колебался. "Ан гард!", завопил он и сделав, как учили, шаг в сторону, метнул бутылку в сторону "полярника"

Погода разгулялась не на шутку: ветер почти что сбивал с ног, снежные хлопья так и норовили забиться в ноздри и залепить глаза. Женя всерьез опасался, что они заблудятся и не найдут вездеходы, но их проводник оправдал доверие товарищей и безошибочно вывел их к заснеженным холмикам, в которых с трудом угадывался экспедиционный транспорт. - Может, загоним вездеход в ангар? - перекрывая свист ветра прокричал он Кротову

Женя, вооруженный вертелом, с завистью посмотрел на "багор" Лейбовича и внушительный арсенал Кротова. - Можно мне тоже Молотова? - попросил он у механика

Женя уже пританцовывал от нетерпения, облаченный в тулуп нараспашку и теплый бабушкин свитер. В руках он держал длинный вертел, прихваченный в кухне "на всякий случай".

Силен, бродяга Совмещать госы с мафией... Поздравляю!

Леонтьев вздохнул и уселся обратно. - Ты прав, нехорошо получится. Посмотрим, что скажет Косарев. - Михаил Владимирович! - не унимался Женя. - Но топливо-то все равно слить надо! Тем более, что техника на улице, где оно сейчас и разгуливает!

Аспирант вклинился в дискуссию со своим мнением. - А мне кажется, что тягачи твари в любом случае не помогут. Она приземлилась на самом малонаселенном и климатически суровом континенте Земли. Куда ей ехать? Где выживать? От транспорта тут нет никакого проку. Так же как и нам, на самом деле. Сольем топливо, потому что я чую, оно нам пригодиться, и оставим машины в покое! Я вижу дела поважней - разобраться с выборами науч.рука и подумать об устранении твари. - Одно другому не мешает, - возразил Женя. - Топливо пригодится для сожжения твари, а из запчастей поувесистей можно тоже какое-никакое оружие соорудить. Мы же не курочить будем - аккуратненько свинтим кое-что; всегда можно будет назад прикрутить если потребуется. А с выборами вроде уже раэобрались - большинство за Косарева.