FOX69

Тень Мелодия давно уже лилась без ее участия. Она сидела, сложив кисти рук на лютне, и ждала его вопросов. - Ты задаешь вопросы. Но тебе не нужны мои ответы. Ты нуждаешься во мне. Но тебе безразлично моё неведение. Ты указываешь путь. Но вход оставляешь закрытым. Он замолчал, рассматривая хаос вдалеке. Мутные образы в вихре неизбежного. Шквал необузданной воды. Завтра он будет там. И завтра всё решится? - Что тебе нужно от меня? Чтобы я вышел в море завтра? Я выйду. Добрался горы? Это будет не сложно, надеюсь. Сразился с Янто? Я сражусь. Он обернулся: - Что ещё? Ах да, выпить море, образумить безумного и передать послание Торнадо. Я передам. Один вопрос. Если украденный ключ окажется в моих руках, куда его вернуть, чтоб снять проклятье с моих людей?

Тень Она махнула ручкой вновь, беря первый аккорд на своей лютне. — Люблю тайны. Тебе говорят, мол, раздобудь три корабля, отправляйся в Ривейн, провидицы всё знают. А тыыы опа, и являешься снова. - Соскучился, - небрежно бросил. Она поиграла веселенькую мелодию и остановилась на неестественно высокой ноте. — Ты прав. Да, да. Путей сюда много. Но… нужно было, поверь, очень было важно, чтобы сеньор Каэди попал в Ривейн. Так вот, долиец, если сейчас я скажу тебе, как можно сократить твою собственную дорогу, не посещая Ривейна, пообещай мне, что передашь Торнадо просьбу: пускай после он соберет команду и отправится за кладом. Это важно. Это даже важней твоего проклятия. Он лишь усмехнулся. Устало и отрешённо, словно произнесённые слова ничего не значили. Они висели тонким облачком возле её рта, дрожали, растекались, складывались вновь, меняя смыслы и оттенки. Он ясно видел. Ещё яснее чувствовал. Он не был здесь чужим. Он знал и помнил. - Так значит моё проклятье создано лишь для того чтобы Торнадо попал в Ривейн? - он рассмеялся. - А ты бы не могла сама передать ему эту очень важную просьбу? Во сне там... или я не знаю, пошли ему ворону? Неужели я настолько надёжный источник передачи, что ты доверяешь мне такую ценную информацию? Зачем я тебе?

Тень — А ты тут как… — голос знаком, он доносится сзади, там, где та сторона, сторона Тени. В ней камни поднимаются над землей, а море, видное вдали, словно пропускает под собой ветер, закручиваясь гигантскими спиралями вычурных, неестественных смерчей, танцуя в воздухе нереальный танец аморфности и иллюзий. - Ты же просила меня вернуться, - проговорил он, не слыша своего голоса, а лишь осознавая мысли. — Ах… это ты-завтрашний, — удовлетворенно делает вывод существо. Было таковым. Неясным, словно рисунок на запотевшей кружке после вечера, проведенного за выпивкой. И в следующий миг - та самая бардесса. - Что значит завтрашний? - он был растерян. - Что будет завтра? Он посмотрел туда, где в хаосе неестественных иллюзий виднелось море. Такое знакомое и такое чужое.

Торнадо спешилс я и, на всякий случай, вынул сабли из ножен, набросив повод лошади на удобный сучок. Хирол обошёл поляну. Останавливаясь, прислушиваясь, разглядывая каждый куст. Смутно он что-то ощущал. Сквозь шелест листьев и шум далёкого прибоя, крик птиц и фырканье лошадей. Тревогу? Или присутствие чего-то, чему он объяснения не находил. Он подошёл к бревну в том самом месте, где восседала женщина. Вернее дух. Запрыгнул на ствол и осмотрелся. Нет. Ничего. Как, вдруг. Исчез Торнадо. Вот только был и испарился. - Каэди... чёрт, что за шутки... - дрогнул голос пирата и страх коснулся своими щупальцами подсознания. - Что происходит? Он обернулся. Та же поляна, те же деревья, то же небо... Он поднял вверх глаза и обомлел. Создатель. Чёрный город висел над головой. Недосягаемый и вечный. Дыхание перехватило, забилось сердце, он отступил, надеясь вернуться в реальность, но не смог. Он был в Тени. Так просто преодолел Завесу. Всего лишь шаг и запретная дверь отворилась.

Спустя час блуждания по тропинкам и тропкам, они наконец-то нашли, то самое место. Поваленное бревно было реальным. Оно лежало поперёк старого полуразрушенного тракта и преграждало дорогу лошадям. - Вот оно, - указал Барт на дерево. - Здесь, я встретил ту орлейскую бардессу. Он перекинул ногу через холку коня и спрыгнул наземь. - Святые кракены, все кто служит в кавалерии, могут задницами имитировать щиты. Пойду искать. Чего-нибудь. А ты смотри. И не спрашивай чего.

- Давай, снимаемся с якоря, - Барт дёрнул поводья и подтолкнул кобылу каблуками сапог. Спина заныла и всё что ниже - тоже, мучительно и неотвратимо. Когда выехали из посёлка, Ворвань поравнялась с Чернушкой. - Хочу проверить одно место. Поискать. Разрыв в Завесе. Хрен знает как. Но один раз я там уже побывал. Когда ходил команду распускать и когда понял, что смысла в этом нет. Ночью в лесу мне встретился бард с лютней, который рассказывал о клане виверн, о Корте, о Беленас, об Иствоче. И с тех пор меня не покидает мысль - а, вдруг, мы что-то упускаем. И оно есть здесь, на острове. Раз каким-то образом Иствоч и Беленас связаны. Только вот я совсем не знаю, как искать разрыв и что я буду делать в Тени. Поэтому, и попросил тебе хотя бы посмотреть, как это будет выглядеть со стороны.

- Хирол, знаешь, я бы пошл пешком... - Да что ты! Тебе так шпоры идут, - ухмыльнулся Барт, разворачивая строптивую кобылу, мотающую мордой, - с боцманской дудкой в комплекте, ты будешь на палубе не отразим.

«Инфанта» — Долго ли, умеючи, - степенно ответствовал святой отец. — Нести слово Пророчицы тоже то еще чистилище. - Что ж, молодцы, - похвалил квартмейстер. - За ваше рвение сокращу вам наказание до трёх суток. Дон Гарсия явился на свет из недр каюты какой-то взбудораженный. Будто он там тоже занимался тяжелым трудом. — Оторвал от дела, сеньор квартмейстер? Может, помощь нужна? – невинно вызвался капеллан. - Даа, оторвал. Но я уже почти закончил. Но вот добавить ещё было что, - он улыбнулся воспоминаниям о дымчато-небесном взгляде, о стонах и выгнутой спине. - Да. Но добавить никогда не поздно. И нет, я сам. В таких делах помощники не нужны. Конюший Напутствовав и устроив союз двух давно искавших друг друга пар застоявшихся в стойле кобыл с достойными их выбора сеньорами, конюх закурил трубку. Кажется, им сосватали лучших кобыл, с которыми у них должна была произойти взаимная любовь и понимание. - О, а моей значит шпор не надо, - с облегчением вздохнул Барт, забирая повод своей Ворвани, которая любила мазохизм. - Ох, ты мать твою каракатицу, - проворчал он и полез на лошадь, как на эшафот. - Сколько же я в седле не сидел.

Если что, просто дай ей по морде, чтоб не баловала. Не шибко. Она с характером, уважает парней с э... серьезных. - Как же я ей по морде дам, если я в седле, а морда у неё впереди? - задался вопросом мореход. - И она это, не быстрее Матильды, случайно. Нам чтобы вровень бежали, - сообщил капитан свои пожелания. Наверное, владелец конюшни давно бы послал таких "придирчивых" покупателей, если бы не известность одного из них.

- Эмн... - усомнился дон Вирнен в беговых способностях сонного мерина. - Для себя. Но мне такую, чтобы она бежала, а не стояла. Я был бы благодарен если бы эта скотина свозила меня на мыс Черепах и вернулась обратно к рассвету.

- Нет, не берём. А кто с тобой?.. - Барт оглянулся. - А, вижу. Арчи, Вито, свободны, отдыхайте. Дону Гарсии скажите, что я уехал в джунгли с Торнадо. Он поймёт. Ну что? - взгляд снова вернулся к четвероногим, - Идём, проконсультируемся у владельца.

- А ну тогда все нормально. А что до воронов - да. Вернее - откуда почтовые вороны летят у тех, кто тусуется в Клинках. Но если ехать надо, то это терпит. - Да нам бы до утра успеть. А утром мы уйдём и пусть твои вороны летают, хоть убьются, - Барт снова обернулся в сторону рабочих лошадей. Ещё не измождённых перевозкой тяжестей, но и ни резвых скакунов. Но явно увеличивающих скорость шагающего человека. - Ты в них что-нибудь понимаешь? Легче корабль на верфи выбрать, чем эту тварь.

- А ты хочешь по джунглям на повозке проехать? Конечно, верхом. А отставать ты не будешь. Я не только не умею быстро, я ещё и к лошадям любви не питаю. Так что поедем на равных. Если вообще поедем. Так чего ты там хотел посмотреть? Откуда вороны почтовые летят?

- Странные у "Мести" подарки, - только и сказал Хирол. - Или чувство юмора ущербное. Он дослушал до конца коварные планы Торнадо. Как и у всех ривейни его бурный оптимизм уже восседал на троне в золотой короне и раскидывал андрисы нуждающимся. Щедрая и энергичная ривейнская душа жила широко и привольно. - Купить? У меня? У тебя совсем что ли мозги ссохлись за двести лет? На кой мне эта коза, - Барт отмахнулся от сделки века. Задумался, снова посмотрел на лошадей. - Я хотел тебя попросить. Помочь мне. В одном не совсем обычном деле. Мне нужно в джунгли. Чтобы до утра вернуться. Надеюсь. Нужно найти одно место. Если согласишься потрястись в седле, расскажу в чём дело.

- Я сейчас к тебе . - Да я понял, что ко мне, - обернулся Барт. - Кого ты там покупать собрался? Рабыню что ли?

Дорога к форту, около полудня - Эу, Хирол! Ты, что ли? - раздалось откуда-то снизу. - Нет, ёпт, провидица, - бросил задумчивый капитан, не оборачиваясь и глядя на нелюбимых лошадей. - Продолжаю искать бубен.

Письмо от Торнадо он сунул во внутренний карман и отправился в форт, предпочитая не светить свою физиономию в трактирных разборках. И без него друг другу морды отполируют. Новобранцы плевать туда, откуда намереваются пить, не должны. Ну, отметелят друг друга и успокоятся. Он поднимался в гору, подумывая заняться установкой дополнительных баллист. Но мысль о джунглях назойливо вертелась в голове. А, вдруг, решение на острове. Вдруг, можно всё решить отсюда. Но... и снова этот холод по спине и первобытный страх царапает по подсознанию. Предчувствие. Его окраску не разобрать. Всё смешано и спутано. - Мать твою... - он остановился. Отмахнулся от странного видения перед глазами и посмотрел на всадников. Он до сих пор не любил лошадей, а от предчувствия езды верхом заныла поясница.

"Девять склянок". Торнадо и Хиссера - Так... я сейчас принесу тебе поесть. Потом дам ключ - ты закроешься, чтоб те пьяные снизу к тебе не вломились, мало что им в голову взбредет. И поспишь. А я мотнусь по совим делам - мне надо кое-что разузнать. Стучать в дверь буду - три коротких стука, три медленных, снова три коротких. Ну или... Чем закончится прогулка к местным бандосам - сказать было сложно. Поэтому несколько секунд торнадо промывал царапины молча. В конце концов, если его принесут в безсознательном состояниии - у трактирщикадолжен быть дубликат ключа. - Да, я забыл сказать. Меня зовут Торнадо. Я оставлю тебе денег на очень всякий случай. Где-то два золотых мелочью. Но все равно, пока не выходи и на ногу не становись. Эм... ночной горшок - под кроватью, я им не пользовлся, с краю в ногах стоит. Это если понадобиться вдруг. Но на ногу постарайся не опираться. На самый крайняк, вдруг какая-то непредвиденка - трактищик откроет дверь своим ключом и возникнут вопросы чья ты - этими деньгами откупишься от тех, кому в подарок ты предназначалась. Это чтоб все было по-порядку. Оставляю два, хотя и полтора должно хавтать. Тебя хотели подарить Хиролу, я его знаю. Не думаю, что ты ему очень нужна и что я хочу тебя выкупить - я его предупреждал. Так что, эта сторона дела должна утрясаться без проблем. Из вновь хлынувшего потока слов девчонка вынесла всего лишь три основные фразы. Нет, четыре. - Поем. Закроюсь. Лягу спать. Открою, если постучишь, - в тёмные глаза пирата доверчиво уставились янтарные осколки. - Я не уйду, - добавила она.

"Инфанта", каюта капитана. На сегодня экспозиция закрыта — Э… сеньор Гарсия, кхм, принимай работу, — послышался голос капеллана. Рапорт храмовника выдернул творцов из полузабытья. Тёплые объятья, манящий поцелуй, кошачий взгляд и обещающий изгиб бедра - в их завершённую картину ворвался служитель культа, немилосердно разрушая всю экспозицию. - Аврелий?.. - сеньор Гарсия поднялся на локте, не выпуская из объятий обретённый клад. - Какого? Ах ты ж... - досада омрачила усатый лик творца. Он застонал и сморщился, как от больного зуба. - Ну, что за люди. Не пираты, а гвардейцы замуштрованные. Я что тут без дела сижу. Лежу... Ещё один, последний поцелуй. Нет, не последний. Что ты. Он улыбается и хитро щурится, как кот увидевший сметану. - Приглашение послушать бардов в силе, - дорожка поцелуев от ключицы заканчивается на губах. Дон квартмейсетр поднимается, натягивает быстро брюки, сапоги, рубашку и выходит на квартердек. - И что, так быстро справились вдвоём? - ладонь приглаживает вихрастую причёску, основательно приподнятую коком. - Пойдём, пойдём. Приму ваши непосильные труды на благо и во искупление.

- Так, давай я еще гляну где ты о ветки поцарапалась - может намазать надо. Она посмотрела на него с таким выражением лица, как-будто хватила откровений Кослуна. В её детском понимании этот эльфо-человек представлялся всемогущим пророком, который знает всё, включая свою запутанную родословную. Ободранные тонкие руки протянулись к своему спасителю. Их покрывали глубокие царапины, как и всё тело, излишне проглядывающее сквозь разодранное прозрачное платье "демона".

Хиссера дёрнула плечами. Она не знала. - У нас в деревне не было людей и эльфов. И кунари не было. И тал-васготов. А староста говорил, что мы все косситы. А пираты ему не поверили и... многих убили, а остальных забрали с собой. Их где-то всех ссадили с корабля. А я осталась. Меня... оставили.

При упоминании о доме на глаза косситки снова навернулись слёзы. - Мой дом на острове. В деревня рыбаков. Мы жили там, пока... - она снова всхлипнула и замолчала.

- Да, но к вопросу о твоем доме, ты так и не сказала откуда ты и как тебя зовут. И как ты попала к этим быдланам? Она нечаянно вскрикнула, когда он где-то сильнее надавил, проводя осмотр. Лишь смяла в кулаках разглаженную простынь и стиснула зубы. Он много говорил о своих проблемах, ей не понятных, в которых она может ему помочь. Помочь? Пирату? Я? Она, не отрываясь, смотрела на его руки, небритый подбородок, глаза. Следила за каждым жестом и движением, и постепенно успокаивалась. Он не обидит. Что-то подсказало ей. - Хиссера, - сказала тихо, продолжая наблюдать за взрослым.

"Девять склянок" - Посмотрю что с ней случилось - почему тебе больно стоять. Похоже, нетрезвые дети - это та еще задача. - Я ничего полохого тебе не сделаю. Он опустился на колени и придвинул к себе стоявший у тумбочки рюкзак. Она ему не верила. Но первый раз за время пребывания в плену кому-то была не безразлична её боль. - Зачем я тебе? Ты меня продашь? - больше она не пыталась отстраниться и позволила осмотреть повреждённую голень. Те пираты на "Мести" говорили о продаже, но после передумали. Наверное, этот тоже решил её продать.