FOX69

"Девять склянок" Торнадо осторожно донес малую до своего номера и положил на кровать, свернув подушку так, чтоб рога не мешали лечь. Честно говоря, он не представлял сколько рома попало в нее, а сколько мимо и до какой степени на нее влияет опьянение после падения. Главное, чтоб она больше не делала ерунды. - Вот... Теперь давай свою ногу. Как тебя зовут? Она не легла. Уселась. Вытерла кулаком слёзы и всхлипнула. Нога? Зачем ему моя нога? Янтарные глаза испуганно уставились на человека. Неловкая попытка сдвинуться на край кровати не удалась. - Зачем тебе моя нога?

"Девять склянок" - Ребят, поход отменяется. Если Хирол или Улва появятся - скажете, что я отнес ее к себе. Она, по ходу, ногу то ли сломала, то ли вывихнула. Вобщем, скажете Хиролу, что это то, о чем я писал и... Ладно. Просто скажите. Хорошо? - Да скажем, успеется, - отозвался один из провожатых. - Нас к тебе приставили. Так что развлекайся. Мы здесь побудем. Тебя и с этой козой накрыть могут. Рогатая девчонка сжимается в комочек и затихает на груди пирата. И только слёзы продолжают течь на белый ворот его рубашки.

"Девять склянок", задний двор - Домой.... До дома нужно дойти. А отсюда - доплыть, мы на острове. Где твой дом? Не плачь. Я попытаюсь помочь. Столько рук перетрогали её за две прошедшие недели, что и не счесть. И эти руки, почти всегда, несли с собой боль. Били, щипали, хлопали. Но первый раз широкую ладонь, которая легла на спину, она не испугалась. Почему? Наверное, устала. И сдалась. И будь, что будет. Не сопротивляясь, она позволила взять себя на руки.

Несмело мотнула рогатой головой. То ли отвечая на вопросы, то ли отказываясь от предложения. - Отпустите меня, - вновь попросила робко, добавив: - Я домой хочу, - и разревелась по-настоящему. Отчаянно и безысходно, как плачет беспомощный ребёнок не в силах изменить мир взрослых.

Крупные жемчужины слёз катились по её щекам, на серой коже приобретая тот самый перламутровый прозрачный цвет. Огромные янтарные глаза, заполненные страхом, худое тельце в изорванном наряде и тонкие рога. Детёныш серых вряд ли был похож на демона. Тем более желаний. Если и было у пиратов Стингера чувство юмора, то не совсем здоровое. Она смотрела на распухающую ногу, когда он появился. Она хотела убежать и скрыться, забиться где-нибудь под старой лодкой и стать невидимой для мира. Бояться в домике не страшно. А теперь, она бежать не может. - Ты пират, - не вопрос. Лишь обречённое утверждение случившегося. На чистом общем языке. Опять пират. Тот самый, который улыбался ей недавно, когда... Тёмно-серые губы дрогнули и без надежды прошептали: - Отпустите меня.

Торнадо только успел выйти из таверны. - Что здесь происходит? Ривениец протиснулся сквозь набежавший народ. - Да вон, - махнул один из постояльцев в сторону лежащей в кустах акации кунари. - Дурища рогатая. Выпрыгнула из окна. Я видел, как сиганула. Поди сломала чего. Да исцарапалась вся о колючки. На многочисленные царапины она внимания не обращала, зато распухшая и посиневшая нога доставляла нестерпимую боль. На четвереньках выбравшись из куста, девчонка попыталась встать, но, вскрикнув, опустилась вниз.

"Девять склянок" Она по-прежнему глядит зверёнышем. Но теперь свободным, хотя и загнанным в свой уголок. Эта женщина с красными глазами. Как у кунари? Она пиратка. Она злодейка, как все они. Зачем я ей? Подарок? Чего она хочет? Она убьёт меня? Или... Засела фраза в голове: "На твоём месте я воспользовалась бы окном". Окном, окном, окном. Назойливые образы. Других слов она не слышит. Ползёт за штору. Взбирается на подоконник и прыгает. Удар и боль. Она кричит. И на этот крик сбегаются прислуга и постояльцы. - Из окна выпала? - Выбросили... - Сама сиганула. - Это та, которую пираты с "Мести антиванца" притащили. - Вот дура рогатая! Лучше бы башку себе свернула. Всё равно мозгов нет.

«Инфанта», каюта капитана, в поисках композиции… Рубашка на полу. — Вы… туда. Хотите туда попасть? Это ведь… Потемнела синь в зрачках, обращенных вниз. Неподвижен. И почти не касается. Словно натурщик в ладонях художника. — …Пар Волен. - Угу... - пока язык приоткрывает губы и ощущает чёрный терпкий кофе, своя рубашка покидает плечи. Теперь он чувствует его тепло всей кожей на расстоянии. - Я... я хочу попасть. Остальные пока не знают, что тоже захотят. Его пальцы скользят по изгибам тела. Он вспоминает эти мягкие линии. Касание сепии бумаги. Тихое завораживающее шуршание. И несколько часов в ночи позволивших забыть о времени, и о пространстве. Был только он. Почти что Бог. Икона. И вот опять. Он обводит контур. Обеими руками, подушечками пальцев касаясь бархатистой кожи. С кистей к предплечьям. С плечей к ключицам, обнимает шею, прихватывает губы, отпускает и продолжает "рисовать" в живую. Треугольники лопаток, косые мышцы, поясница... ах, чёрт. Ремень. Совсем забыл. Скользит за пальцами ткань брюк. Он приседает перед ним и долго, почти мучительно, освобождает бёдра. И наконец, натурщик подготовлен. Смотрит снизу вверх. Как на скульптуру. А скульптура в это время оживает прямо на глазах. Он улыбается и продолжает созерцать. - Опусти голову. Закрой глаза, - тихим шелестом звучит простая просьба. Я знаю, милый. Ты на пределе. Я тоже. Я так тебя хочу. Но. Ещё минуту. Позволь мне только насладиться. Запомнить. Тебя таким. Робким и покорным, манящим и единственным. "Девять склянок" - Imekari ataashi ebasit Qunari? Vashoth?* - на ломаном кунлате спросила она девочку. - Ты кунари или васгот? - переспросила затем на всеобщем. Она забивается в первый попавшийся угол и прячется за портьерой. Она ей не верит. А зубы настойчиво грызут поводок. И тянут прочный ошейник. Х

«Инфанта», каюта капитана, в поисках клада… — Да, — тоже шепчет, вновь пропадая в его объятиях, притягиваясь к нему, робко касаясь полы рубахи. Ничто не мешает приложить ладонь к его груди. Мир сужается до двоих и… — Ты купил чистый лист за десять андрисов? — переспрашивает Матиус, прежде чем коснуться губами его скулы. - Ну... - Хес запинается. - Обычно я в средствах не стеснён, - Разрешение на раздевание получено. Он не спешит. Развязывает узел шейного платка. Не поднимает взгляд. Кому же в голову придёт купить листок? Мне. - Ты удивлён? Платок сползает с шеи, а пальцы тянутся к рубашке. Сдаются пуговицы и нехотя - ремень. Рубашка освобождена и ей остаётся только упасть к ногам хозяина. "Девять склянок" Сразу передаёт несколько золотых, прежде чем получить согласный ответ, а ребёнка уводит приводить в порядок. Для "обиженного" Хирола ли, который о презенте даже не подозревает, для месье Керро, падкого до чужих подарков или назад в руки Стингеру - неважно. И держит рогатое чудо уже не за поводок, а опустив ладонь на плечо. Рогатая молчит. Она по-прежнему в плену. На ней ошейник. Идёт за женщиной, не сопротивляясь, поглядывая по сторонам и обдумывая детали побега с острова. Она их ненавидит. Всех. К тому же, ей нечего терять, кроме своей маленькой, никчёмной жизни.

"Инфанта", каюта капитана, в поисках клада... С интересом взглянул на стол, коснувшись щекой его плеча. В ответ щека потёрлась о макушку, а палец ткнул в лоцию с промерами глубин. - Примерно месяц назад в таверне Салле я встретил одного безумца. Действительно, он был безумен. Он всё время что-то бубнил себе под нос и предлагал купить листок бумаги. Пустой листок. И представляешь, я его купил. Пустой листок. За десять андрисов. Не знаю, что меня толкнуло. Может мой исключительный нюх на авантюры, а может я просто пожалел безумца. Сейчас и не припомню. Но. В итоге. Листок был не пустым. Одна провидица сказала мне, что он ведёт на север, когда я о нём уже совсем забыл. И вот, я делюсь всем узнанным с де Пре, а он, поскольку бывший контрразведчик, за несколько минут, нагрев бумагу, выявляет список. Цифр. Как оказалось позже промер глубин. Фарватер. Оставалось найти к какому месту карты он подходит. И вот... смотри, старый орлейский шпион определил маршрут, - палец повёл по тонкой намеченной линии от Северного пролива за полуостров Пал Воллена. - Он огибает его с востока, совсем в непроходимом месте и упирается в группу островов. Там шхеры и подойти к ним без этого фарватера невозможно. И вот я думаю, зачем в таком непроходимом месте кто-то промерял глубины. Быть может это связано с тем самым тевинтерским галеоном, пропавшим пять лет назад у восточного побережья Пар Воллена. "Гнев Ловиаса". Кто о нём не слышал. Перевозивший артефакты формари и казну... - кладоискатель, вдруг, осёкся, - бооже, какой я идиот. Он бросил карту, развернулся и прижал к себе стоящего рядом. - Милый мой... прости меня. Прости. Ты не заснул? - он осторожно трётся носом и виском о щёку гостя, целует, словно извиняясь, и шепчет тихо-тихо: - Можно я тебя раздену? Сам.

- Она женщина Хирола, - пожал плечами Тревор, кивнув на закрывшуюся за красноглазой дверь. - Можете трахать кого хотите, но эта сеньора капризно хотела получить вот эту грошовую кунари. А вы... ей отказали. Нет ничего страшнее разочарованной женщины, парни. Это я вам на будущее говорю. К тому времени, как поумнеете. К тому времени шрам от этой вилки зарастет. Но вы и тогда, возможно, не сможете закрепиться на Иствотче. Выслушав доводы человека с бакенбардами, пострадавший от вилки глубоко задумался. Кунарийка верещала и вырывалась, пираты пытались её зафиксировать. Пока придумывали как, их окликнули: - Эй, козлолюбы, остыньте. Мужик-то прав, парни. Мы сюда приехали в Армаду вступать, а не с кунари развлекаться. Мы ещё с Советом не говорили, а дел уже наворотили. А ведь мы тут пока в гостях. - Так чо, убьём её? - Ты совсем что ли спятил? Ты слышал это коза в подарок той красноглазой. Всё, отошли все от неё. Он приблизился к пленнице, вытирая кровь с повреждённой щеки: - Одевайся. Девчонка быстро влезла в порванный штаны и блузу. Пират поддёрнул поводок и повёл её в таверну к удивлению лысого Стингера. - Капитан, мы тут решили передать её. - Славно, - Стингер открыл и закрыл рот. - А я вам говорил. - Ну, ошиблись. Бывает. Пострадавший провёл девчонку через зал и передал поводок в руки красноглазой женщины. - Извините, сеньора. Мы тут погорячились. Это вам. Презент. От "Мести антиванца". Надеюсь капитан Хирол на нас не в обиде. Моряк отошёл и в таверне восстановилось относительное перемирие.

- Хана вам, ребята, а не Армада теперь, - сообщил Тревор. - Это почему же? - недовольно спросил один из десяти. - Ну а мелкая пищалка-то тут при чем? Эй, парень, не спещши! Ну что за люди, а! Нахрен вот эти мсти кунари, про которые кун даже не узнает? Мне с занятой ими територии надо увести одну шнягу, чтоб им не досталась. Все, раскрутили, ща сам скебя сглажу. Там могут быть охренительные бабки, от которых у них слипнется, и, скрорее всего, ... тайна, которая вот кому-кому, а им уж в руки точно попать не должна. И девка эта мне для этого дела и нужна. - Вот ты приставучий какой, нам твои проблемы на хрен не нужны, - проворчал пират. - Дай парням развлечься, не мешай. Попользуют, тогда мож подумаем. Продать - не продать. Проголосовать надо. Её вон распять хотели. С колоды для рубки мяса, наконец-то, раздался отчаянный крик пленницы. "Инфанта", каюта капитана, в поисках клада... В капитанскую каюту вежливо постучали. Дверь аккуратно закрылась за коком. В его руке на небольшом подносе торжественно стояла чашка, полная кофе. Со сливками. С сахаром. С коричной палочкой. С каплей ванили и молоком. Сплетни. Они, как чума на корабле. Неотвратимы, беспощадны и стремительны. Ты не успел ещё подумать, а сотня скучающих людей уже делится горяченькой историей друг с другом. Историй о квартмейстере «Инфанты» придумывали много, благо почва для фантазий была благодатной. И дон Гарсия всегда старался минимизировать возникновение новых слухов. Кто знает, в какую историю они превратятся со временем. - Да, да, открыто, - услышал Матиус, а когда вошел, увидел склонившуюся над столом фигуру в расстегнутой рубашке, - де Пре хитрый пройдоха, - сообщил Хес и обернулся. Улыбка озарила капитанскую каюту при виде вошедшего. Он поспешил навстречу. Склонившись над чашкой, позволил себе на несколько секунд раствориться в тёплом, уютном аромате и забрал разнос. Опустил на стол, пригубил кофе. - Иди сюда, - поманил он рукой к столу, – Смотри, – и указал на карту с проложенным маршрутом.

- Да не в деньгах даже дело-то, - отмахнулся матрос с разодранной щекой, - эти ж суки зло творят. Они как зараза со своим учением этим. Сколько народу в свою веру обратили, а те кто не захотел, насильно заставили. Есть у них такой способ. У меня всю семью убили. И жену, и детей. Теперь убиваю я. Не из-за денег. Из мести. Некоторые пираты поглядывали на покупателя тощей кунарийки с явным интересом. Месть местью, а полтора андриса на дороге не валяются. Но речи своего брата были им ближе, поэтому самый нетерпеливый спустил штаны и приблизился к цели.

- За то, что малолетка вонзила вилку в щеку вашего товарища, - спокойно начала Улва, скрестив руки на груди, - поиметь её раком? Вы и убитых вами кунари тоже в зад имеете? - цокнула языком. - Настолько всё плохо в местных борделях, что господа удовлетворяются рогатой скотиной. - А чо, ты тоже хочешь, вставай рядом, не стесняйся, - заржали пираты. - Я готов дать за нее по золтому на брата. Учитывая,, что ее цена на рынке, если продать- от силы полтора. Это возместит не только ее услуги, этого хватит на снять самую элитную девочку - из тех, что для дворян. - А ты знаешь сколько последний раз мы взяли с той деревушки, где эту рогатку откопали? По 10 в долю на матроса. Да взяли бы больше с продажи рабов, если бы смогли на север через кордоны кунари пробиться. На что она тебе? Коровкам любитель присунуть чтоль?

- У меня были определенные тороговые планы. И сейчас они, по ходу, срываются. Меня это крайне не устраивает. Я готов оплатить зелье лечения для раненной щеки и выкупить девченку у прямо вас. - Чегооо? - условия гипотетической сделки потерпевшего явно не устраивали. - В жопу себе зелье засунь, лекарь! - А кто нам возместит услуги этой серой сучки? - отозвался "первый", который принялся расстёгивать ремень. - Может, та баба в красной юбке, - опрометчиво указал пират на потрошительницу. - Не лезь не в своё дело, мы ничего не нарушаем, - посоветовал третий. - Она наша рабыня. Тебя её судьба не интересовала, когда она плыла на борту нашего барка?

На оглушающий окрик, каким обычно боцман загоняет юнг на реи, все десять пиратов обернулись. Даже кунарийка скосила янтарный глаз, пребывая в неудобной позе. - Тебе-то какой хер разница? Ты какое отношение имеешь к нашему подарку? - злобно бросили в сторону охочего до чужих презентов.

Толпа матросов с "Мести" удалилась на задний двор. Кунарийка, к удивлению, не проронила ни слова, ни крика, ни стона. - К столбу её прибьём! - Рога поотшибаем! - Сначала ставь сучку раком, - зло рявкнул один из моряков. Её красивый наряд в миг был разорван в клочья. Её схватили за рога и перегнули через колоду для рубки мяса. - Кто первый?

- Так просто? Что-то ваша ненависть, простите, капитан, какая-то малохольная. Вы из какой деревни с тремя рогатыми старухами ее героически умыкнули? А то мы с капитаном Торнадо тут не можем понять, она хоть кунари? Или васготку попроще заполучить? - Не можете понять? Ваши проблемы, - огрызнулся капитан "Мести" и продолжил пить. - мне нет разницы, васготы или кунари. А я их всех резать буду. Не известно, что на неё повлияло - то ли окрик девушки с раскосыми глазами, то ли голос человека с бакенбардами, то ли принятый алкоголь, но рыжая рогатая девчонка схватилась за поводок, выдернула из рук пирата, развернулась и всадила вилку в щёку близстоящего мучителя. - Ах, ты сука! - поздно опомнился капитан и схватил пленницу за шкирку. - Ты что творишь, зараза! Повисло молчание, разбавленное протяжным стоном раненного. - Капитан, - пострадавший, с окровавленной щекой, держал руках вилку и сплёвывал на пол кровь. В его глазах отразилась решительная месть. - Отдай её. Стингер молчал, удерживая рогатую. Он осмотрел своих людей, большая часть которых решительно пренебрегла идеей о презенте и требовала возмещения ущерба. Поводок выпал из капитанской руки. - Забирайте, - махнул он, не рискнув пойти против большинства и встать на защиту кунари. Десять головорезов подхватили девчонку и поволокли на улицу, с капитаном Стингером остались двое, не желавших участвовать в расправе.

"Девять склянок" - Эй! - не выдержала Рю, встав со своего места. - Вы же ей так все кости переломаете! Ещё и отравите! Отпустите её немедленно, недоумки! - Не боись, не сломаем, она крепкая, - заржали пираты, проигнорировав вызов Рю. - Да, и отравы эти суки не боятся. От их витаара любой человек, гном и эльф сдохнут, а им ничего. Успокойся, косоглазая, всё под контролем. Девчонку подняли со стола. Она кашляла и задыхалась, но на ногах стояла уверенно. - Любопытно, - раздалось от стола, где по-прежнему с интересом наблюдал за происходящим до Тревор. - За какие такие заслуги нынче берут в Армаду? - Ни за какие, - отозвался Стингер, дёрнув за поводок. - Есть корабль, команда и ненависть к кунари, можно в Армаду вступать. - Ну на Иствоче я ее оставлять и не собираюсь. Чтоб решить как, мне надо сначала знать кто она - васгот или кунари. И что будет в Ривейне на момент моего прибытия. Мне надо пройти в некую точку, забать там свое добро и уйти. Моя рожа, допустим... с больным ребенком, - Торнадо посмотрел на девочку, которая действительно зоровьем не светилась, - имеет большие шансы не вызывать лишних вопросов, чем просто моя рожа. Вобщем, могут быть варианты всякие и разные.Это как вотрой кинжал - если он есть, он может пригодиться и лучше, чем если его нет. - Аааа... - протянул дон Сальваторе, отскабливая широким ножом потёки на столешнице. - А я думал, ты помочь ей хочешь.

- На то надеюсь... Была мысль ее выкупить. У меня дело одно важное в Ривейне. Возможно очень денежное, если выгорит. Туда с моей рожей сунуться-то попробовать можно. Но прикроытие б пригодилось. - А как ты этим дохликом прикрыться-то собрался? - недоуменно уставился на капитана трактирщик. - Хорошо, если из тал-васготов она, а если кунари... так ты из неё слова не вытянешь. Всё равно сбежит. Я так понял, парни пошутить решили. И считают, что их презент Совету понравится. Ну, может и понравится. Только вот потом всё равно рогатика прибьют. Или в притон закинут. А там участь её не завидная. На Иствоче рогатых не жалуют.

«Инфанта», в поисках каюты капитана Того самого капитана, да? Грозы всего Амарантайна? Осквернение каюты капитана. Прекрасное начало трудовой карьеры кока. Матиус не мыслит этими категориями. Он ловит улыбку, в который раз восхищается Гарсией, таким уверенным, всесильным. Достаточно одной изогнутой брови чтобы неплохо показалось и в логове дракона. А уж когда квартмейстер улыбается… И этот взгляд, играющий, искрящийся… Матиус не мыслит. Он ловит его шепот, его веселье, чувствует своим телом его, откликается горячим дыханием: — Милосердие Создателя, а я уж было подумал, придется просить святого отца осветить сей храм по новой. Неохотно отстраняется. Всесильный квартмейстер. Но это ведь не ново. И тот, который гроза Амарантайна вряд ли получил бы подобную известность в одиночку. Здесь они на равных. А иногда лишь квартмейстер способен сгладить неверные решения капитана и оградить от бунта всю команду. Не говоря о правосудии, которое он же и вершит. - После того, что заваривается в этом баке, я бы освящал камбуз регулярно. Пойдём. Только с небольшим разрывом. Сначала я. Через минуту ты. Конечно, всё равно узнают. Но повода мы им лишнего не дадим, - он подмигнул и вышел на шкафут. До квартердека вся палуба просматривается вахтенным с грота, но сейчас пересменка и парни ползают по вантам. Хотя, вон Филин уже косит одним глазом, зорко наблюдая за перемещением командования. Зашёл в каюту, скинул камзол и потянулся к пуговицам на манжетах. Дыхание сбивается. Удары сердца чаще. "Девять склянок" - Ну, хорошо , если напоят, а не начнут экзекуции, поскольку она пить не желает. - Она вроде как презент, - вспоминает трактирщик, натирая керамическую кружку. - Не должны шибко-то попортить. Тем временем в приоткрытый рот рогатой льётся из бутылки ром. Она пытается вырваться, но даже не в силах пошевелиться под тремя навалившимися моряками. Рука с грозным оружием остаётся прижатой к столу.

Ривениец посмотрел на хозяина таверны. - Они настолько желанные клиенты здесь, что могут позволять себе все, что угодно? - А что недозволенного они позволяют? - развёл руки в стороны, искренне удивившись, дон Сальваторе. - Ну, напоят девчонку. Что с того. Они же в своём праве. Это их рабыня.

"Инфанта", в поисках "здесь и сейчас" Прекрасна не картина. Прекрасен ты, мой милый. А технику рисования можно совершенствовать до бесконечности. Я и сейчас бы мог найти свои ошибки на полотне. Я и сейчас бы мог дополнить и исправить. Но ты, ты не изменишься и будешь по-прежнему прекрасен. Поэтому, обманщик, льстец. С иронией и нежно. Не так уж она и хороша. Ты шедеврален. — Демоны, - шепчет он, зная, что не обмануть Гарсию. - Да. Но... - Бооже, - Хес отстраняется, не размыкая рук, и тонет с немым укором в невинных омутах голубых глаз. - Ты так низко обо мне подумал? - смеётся и оглядывает камбуз. - Как можем мы с тобою оскорбить своим порочным актом сей алтарь священнодействий сеньора Окорока, где он запаривает толчёных каменных жуков? Сей грех нам не простят. Короткий промежуток заполняет лёгкий поцелуй. Усы щекочут алеющий румянец щёк, а губы снова шепчут, не нарушая тишины: - Зато каюта капитана, ныне свободная до вечера, нас примет с распростёртыми объятьями и не осудит. М? - смеющие чёрные глаза, вихрастый волос и вопросительно-луково вздёрнутая бровь. "Девять склянок" Рю в ответ фыркнула и украдкой посмотрела вновь на рогатое чудо. Он попытался улыбнуться ей... как можно мягче... чтоб не испугать... Два янтарных глаза недоверчиво зыркнули на женщину с раскосыми глазами. Все тут враги. И этот лыбящийся - тоже. Девчонка отвернулась и приткнулась к ножке стола. Сверху на её наряд упал кусочек мяса. - Ешь, - приказал Стингер. Она не притронулась к еде и обхватила деревянный столбик. - Что? Не хочешь? А может выпить хочешь? - заржал здоровяк и сунул пленнице кружку с ромом. Та отвернулась, сморщилась. От запаха её тошнило. - Это хороший ром. Пей. Пей, я сказал! Она не подчинилась. - А ну парни, на стол её! - гаркнул капитан. - Угостим целочку! В один момент её закинули на стол, прижали и просунули меж зубами нож. Она не издала ни звука, а лишь зажмурилась, крепче сжав добытое "оружие". Порт Резвый мальчонка из "Девяти склянок" нашёл адресата в порту. Тот направлялся в форт, окончательно отвергнув идею с поездкой в джунгли. Отчасти он не хотел терять драгоценные часы перед отправкой, которые можно потратить с пользой на благо колонии. Отчасти испытывал иррациональный страх перед неизведанностью Тени. - Капитан! Капитан Хирол! - крикнул пацан. - Вам письмо. - Мне? - растерянно проговорил Барт, принимая послание. А почему бы нет? Удача же ещё не всей задницей ко мне развернулась. Он раскрыл листок. "Хирол, я тут потихоньку раскручиваю историю с этим нападением... сдается мне, что таки капитан Марии просто позерствующая дура, творящая хрень и выделывающаяся перед окрестными бабами. Но это я схожу и довыясню. Да, , тут лысый перец приволок васготского заморыша в качестве подарка Совету, если зашуганый васготенок вам ни к чему - я б эту мелочь выкупил. Торнадо" - Святая Каракатица, - взмолился Хирол. - Каэди, да у тебя призвание влипать во всё жидкое и дурно пахнущее. Потому ты и стал героем, разруливая всю хрень, в которую вляпывался. Он свернул листок и посмотрел в проулок, ведущий к трактиру. Дорога к форту была намного ближе.

"Инфанта", кажется нашли... — Картина. Картина была слишком хороша, — наконец шепчет он одну из множества причин, по которым он принял одно за другое, другое за третье, и от взятой скорости потребовалась ясность. Причина - его собственное восхищение. Он не говорит о благодарности, о ней упоминать почему-то стыдно. - Обманщик, - здесь нет претензии и обвинений, он мягко укоряет с улыбкой, словно журит провинившегося ребёнка, которому авансом всё прощается. Он продолжает целовать его лицо и шею, ключицы, грудь в открытом вороте, даря неспешную истому совершенному творению природы. Не хочет торопиться, но вожделеть его безрезультатно нет больше сил. Он крепче обнимает, рука скользит под пояс и некоторая часть рубашки поднимается и пропускает ласкающую ладонь к обнажённой коже спины. Ему не нужно видеть. Достаточно нащупать под пальцами изгибы тела и рисовать по памяти прекрасную картину. - Хочешь продолжения? - шёпот у уха еле слышен, голос немного дрожит. - Сейчас.