FOX69

Комната Улвы Мерно вздыхает, осторожно поворачивает голову в сторону, чтобы посмотреть в глаза гостю. - Рубашку твою я всё ещё могу попробовать привести в порядок. Всё равно лучше, когда руки чем-то заняты, нежели изнывать от безделья. - Да сейчас бы уже спать впору, а не от безделья изнывать, - сейчас её рубины не обжигают. В них тепло и по-домашнему уютно. Тихий уголок покоя и безмятежности, где на время можно обо всём забыть. - А рубашку я купил. Почти такую же. Он отходит, снимает камзол и бросает на спинку стула, намереваясь остаться у неё без спроса. На нём, действительно, почти такая же рубашка синего оттенка из лёгкого льна. Он стаскивает сапоги и валится на кровать. Закладывает руки за голову и смотрит на сидящую за шитьём. Молчит, не сводит взгляда о чём- то думая. - Какой он?

"Девять склянок", комната Улвы, за полночь - Как день прошёл? - вытирая глаза костяшками пальцев, интересуется Улва. Осознаёт, что хочет спать. Едва только прервав своё занятие. Он отрывается от стены. Хозяйски проходит по комнате, смотрит в распахнутое окно на звёздное небо и останавливается у неё за спиной. Широкие ладони ложатся на женские плечи. Пальцы неспешно путаются в коротких прядках. Двум кольцам на правой руке составляет компанию третье с зелёным изумрудом. Он склоняется к ней, обнимает и нежно целует тёплую макушку. Медовый запах её медных волос пьянит. - Плодотворно, - отвечает тихо. - Что шьёшь?

За дверью раздалось короткое... - Открыто! Дверь приоткрылась бесшумно. Визитёр вошёл так же тихо. Остановился у входа, издалека наблюдая хозяйку комнаты за шитьём. - Добрый вечер, сеньорита, - поприветствовал её. - Или доброй ночи уже...

"Костяная рында" => "Девять склянок", около полуночи Он долго слушал переливы струн. То нежно-вкрадчивые, то дерзко -игривые. Под стать апельсиновой мадемуазели, извлекавшей чарующие звуки из деки инструмента. Сколько ушло сигар он не считал, а остановился только тогда, когда почувствовал головокружение. Поздний вечер перетёк в полночь, а он так и не решил, где будет ночевать. Хотелось прямо здесь, за столиком, в лучистом свете Апельсина Великого Собора. Может спустит Андрасте своё благословение на душегуба и бандита? Нет, не спустит? Коварная прелюбодейка осталась подле жениха. Кольцо с изумрудом на среднем пальце крепкой и грубой руки сидело, как влитое. Его приобретательница точно знала о пристрастиях и пожеланиях того, кому дарила. Глубокая морская зелень камня под стать его глазам напоминала о далёком и манящем океане. Кольцо на память, как символ обязательств. Тонкий поводок. Невидимая привязь её невинного желания - быть вместе. Он снял кольцо. И поместил в нагрудный карман камзола. Иссякла ещё одна пинта пива. И другую постигла та же участь. Он думал, но уже не о магических инсинуациях и предназначениях, а о ней. О красноглазой мечнице, к которой его тянуло, как магнитом и от которой он хотел бежать. Вспыхнувшие чувства превращали его в слепца, не замечающего чего-то важного. Того, что он незримо упускал, не контролировал. И это беспомощное состояние всё больше угнетало. Но что не так? Попытки разобраться терпели крах, раз за разом возвращая к исходной точке. Он устал. Поднялся, оставил плату и пошагал из "Рынды" прочь. Остаток вечера она провела за не менее успокаивающим шитьём. За полночь в дверь её комнаты глухо постучали. Он ещё не знал о прибывших фурийцах, о договоре с Тревором и об откровенном разговоре с Рю её наставницы.

"Костяная рында" Лучше иметь под боком рассекреченного шпиона, чем надёжно сокрытого профессиональной легендой. Следить за Братством будут. Здесь он иллюзий не питал. Орлей и Тевинтер - без сомнений хотят держать всё под контролем. Марки, Ферелден, Неварра - оставшись на обочине Священного похода, тем более не станут упускать возможность быть в курсе дела. Антива и Ривейн - уже здесь. Но вот иметь шпионов на коротком поводке, знать их в лицо, перевербовывать намного полезнее, чем просто убивать. Хотел бы он спросить об этих странных связях себя с какой-то там горой, но вряд ли Апельсин Её Святейшества погружён столь глубоко. А если даже погружён, то вряд ли скажет. - Тебя там ждут, - по-прежнему, не отрывая взгляда от её лица, кивнул и вернулся к не истлевшей до конца сигаре.

"Костяная рында" - Да, - просто подтвердила та, оглядев округу. - А также и в новых хозяевах Иствотча. У Великого собора множество интересов. И о всех них я тебе не поведаю. Взгляд из-под апельсиновых ресниц вернулся к лицу того, кто мог бы под пытками выведать тайны орлейского барда, но возможно, тоже имел свой интерес. Было ведь и другое решение. - Только магия эта сокрыта не здесь, - бардесса пригладила ладошкой свою шевелюру, которой ветер с моря норовил закрыть ее лицо. - Хм, - огненноволосой подарили улыбку больше похожую на оскал. Неторопливая затяжка под взвешивание своих возможностей в отношении агента церкви. И размышления об усовершенствовании контроля над островом. - Я полагаю, простому пирату не перебить ту цену, за которую купила тебя жрица Гортензия, чтобы шпионить на острове? Мне нужна информация. Об Иствоче. Вся. Но ты ведь мне её не поведаешь. Он затянулся, разглядывая длинные эльфийские уши и представляя у себя подобные. Долийская мамаша щедро поделилась с сыном генами, но уши полукровки наследуют от человека. Как и глаза, сложение. И антиванский темперамент. В смеси с долийским, который создал экземпляр непримиримый и жестокий, свободолюбивый и коварный, дерзкий и бескомпромиссный. И этот экземпляр рассматривал, сейчас, далёкого сородича, как будто хотел увидеть сквозь её скелет все тайны и загадки.

"Костяная рында" - А... - девушка заикнулась, но не отвела взгляда от опасной зелени глаз известного пирата. Повисла пауза. Она осторожно ответила, - редко когда бард просто поет, капитан. Магия острова интересна не одному тебе, сеньор Хирол. Помолчала, но продолжила: - Ты, разумеется, хочешь знать, которая из сторон интересуется. Верховная жрица Гортензия находит в Иствотче потенциал для противостояния кунари. - Потенциал, - проговорил пират, продолжая буравить взглядом бардессу. - И в чём же она его видит? В магии острова?

"Костяная рында" Апельсинововолосая бардесса сложила ладошки вместе и сунула между коленок, отчего плечи ее забавно поднялись к острым ушкам. - Раз орлейского барда нет на этом острове, а в особенности такого, какой бы смахивал на меня, раз тот бард твердит о том же, о чем мог подслушать у меня, и раз демонов в округе никто не видал, то может статься, что не дух явился из-за Завесы, капитан Хирол, а вы оказались в Тени. Во сне ли, мороке или по воле того духа, но для такого деяния мало быть капитаном, сеньор Хирол. Она помолчала. - Нужно быть связанным с Тенью магией. Он долго пристально смотрел на неё и этот взгляд был недоверчивым. Пока она говорила, появился портсигар и зажигалка. Когда она закончила, мутное облако терпкого дыма на несколько секунд скрыло холодную зелень глаз капитана. "Я пришла попросить тебя. Выполни это обещание – вернись сюда, ко мне. Ты можешь найти это место. Оно очень похоже на Иствотч. Как брат-близнец". Сейчас, эти слова призрака ли, демона ли, духа он вспоминал очень чётко. - А теперь скажи мне, Лизз. Откуда такая осведомлённость? Об авварах, истории Иствоча, Тени и магии. Для простой певички из портовой таверны ты слишком рассудительна и сведуща.

"Костяная рында" — Смотрели ли вы, капитан, на небо, когда вели с ней беседу? - Нет, сеньорита, не смотрел, - в зелёных глазах усталость. Когда ты идёшь топить свой собственный корабль и распускать команду, как-то не до звёзд. - А зачем?

«Костяная рында» — Орлейские? Не слыхала. С лютней… в джунглях. Ночью, — она с недоверием пялится на капитанскую пинту. — Вы будто бы о духе рассказываете, а не о певунье. Верно ли то была бардесса из Орлея? — осторожно уточняет она. — В такую пору могло привидеться и не такое в тех местах. Ведь где-то там, говорят, древнее урочище еще с аварских времен. Она не для красоты здесь сидит. И слушатель ей попался такой, которому не жаль и спеть, и поведать красивую легенду: - Ведь, говорят, что исчезнувший клан виверны, который когда-то спасли от тевинтерской армии орлы по приказу Хозяйки небес, это и есть те предки здешних жителей. - Бардесса ерзает на стуле в своей солнечной пышной юбке из невесомой ткани, - Да только прежде часть из них в змей обратились. Он слушает и вспоминает, что ночная гостья говорила то же самое. Про клан виверн, про змей, про Иствоч, что проекцией является вершины горы. - Да, про это она и говорила, и удивительно на тебя была похожа, - он отхлебнул из кружки, разглядывая светлое лицо. - Я не про призраков спрашиваю, Лизз. Про живых орлейских бардов. Не попадали на Иствоч недавно. Уж кому как не тебе знать о своих конкурентах. Аврелий-Рино — Да за кого ты меня принимаешь? — недоуменно жмет плечами святой отец. — Она пацанка совсем, чего там раздевать... У нас план… Но это позже. Смотри сам, хотя, сотня все же не каждый день на кону. Он кивает, ухмыляется. Вечер должен выдастся приятным для всех. К тому же, если завтра выступать, то и последний перед долгим морским переходом. - Да мне без разницы, могу и с вами поиграть. К тому же дон Сальватор тот ещё жмот. Отступится в последний момент. А я ж не дон Гарсия, чтоб уговаривать уметь.

"Костяная рында" Запах азалии от волос, апельсиновая эльфийка наблюдает, не мешая капитану пригубить свою пинту. Не торопясь он пьёт и смотрит на неё не как на источник информации, а как на женщину. Цвет апельсина. Тёплый, нежный, сладкий. Она мила и грациозна. Он вытирает мокрые усы: - Не прибывали ли на Иствоч чужие барды, Лизз? Орлейские. Женщина с раскосыми глазами, в цветном костюме, с лютней. Ночью я встретил её в джунглях на пути к бухте Обломков. Аврелий-Рино - Хороший был мужик. А ты точно ее раньше нигде встретить не мог? Мало ли. Мир широк, да слой тонок. В ней есть что-то... что-то такое. Аврелий неопределенно пошевелил пальцами. Незабываемое. - Да может быть и мог, - Рино неопределённо дёрнул плечом. - Только три года назад со мной кое-что случилось. И я чуть к Камню не вернулся. Но тот период я плохо помню. Может быть... хотя... Слушай, я, наверное, мешать вам буду. Нууу, - ухмыльнулся в плетёную бороду, - вдруг, вы там на раздевание играть придумаете. Я вон с доном Сальватором пообщаюсь. Может в "Порочную" перекинемся. Он давно грозился сотню золотом поставить. Попробую раскрутить.

«Костяная рында» — Хотели бы послушать что-нибудь особенное, дон Ортега де Вирнен? — почтительный короткий взгляд, а в нем веселье музыканта, перелив цимбал на пробу. - Угу, - кивнул немногословно, похлопал ладонью по рядом стоящему стулу, приглашая присесть, сдул плотную пену и отпил из кружки. Аврелий-Рино - Пошли, посмотрим, тут ли она. Выпьешь чего-нибудь? - А то. Второй день только пью. Что бы и не выпить, - крякнул чернобородый. - Ты знаешь, отец Аврелий, меня никак не покидает ощущение, что Рю я где-то видел. Её глаза... её глаза я помню. Только... - гном наморщил лоб, припоминая, - тогда они были какие-то... детские что ли. Не знаю... может я и ошибаюсь.

Форт => "Костяная рында", 20:25 О присутствии барда в таверне говорили веселый хохот, звуки цимбал и топот пляшущих сапог и башмаков. Ошибиться было трудно. Это была та самая "Костяная рында". Скрипку они видно, уже доломали. Веселая бардесса с милым эльфийским личиком напевала старую как мир песню про мельника и Лизз. Большинство присутствующих мельника одобряли. Вскоре она допела и замолчала, чтобы пригубить из кружки эля. Конечно, это была совсем другой бард, но Хирол видел ее в поселке не первый раз. Давно тут обреталась, наверняка и пообтерлась да узнала многое и многих. И звали ее, кстати, тоже Лизз. Он спускался с горы в посёлок, здороваясь со встречными прохожими. Здесь, на Иствоче, его знал каждый поселенец, как и всех капитанов входящих в Совет. А гости острова не могли не обратить внимание на длинноволосого человека по-хозяйски уверенно, шагавшего по центральной улице. Он не сворачивал, не обходил. Сворачивали и обходили встречные. Зайти в «Костяную рынду» заставил знакомый голос бардессы. Если уж интересоваться бардами, то начать нужно с их коллег. Подумал капитан и перевалился через порог таверны. Где-то в подсознании глубоко в душу смотрели горящие рубины и тёмные губы шептали о любви. В этот час он хотел быть с ней рядом. Но не в постели. В постели пусть кто-нибудь другой стелется под её прихоти тряпкой. Золотистое пиво весело наполнило полуторапинтовую керамическую кружку и скрылось за пышной пеной потянувшейся по запотевшей стенке. Он сел за столик рядом с помостками импровизированной сцены и, погружённый в собственные мысли, засмотрелся на эльфийскую бардессу, последними аккордами закончившую песню. - Сеньорита, - вдруг, позвал Барт ярко-апельсиновую актрису. «Девять склянок» Дон Гарсия вернулся за полночь в свой номер в «Склянках». Не спалось. Он долго стоял у распахнутого окна, вспоминая прошедшую ночь. Как глупо он ошибся. Как непристойно оскорбил того, кто даже повода не подавал. Он не курил. Но с удовольствием бы затянулся сейчас сигарой Барта. Глаза невольно окидывают смятую постель. Его тепло, его дыхание и беззащитность нагого тела. Ты так прекрасен и соблазнителен… а я. Я идиот. Я всё испортил. Мне не хватило такта и нескольких минут, чтобы понять, как я не прав. Ох, демоны. Он завалился на кровать в камзоле и сапогах, и долго изучал изъяны потолка. Уснул лишь утром. Аврелий-Рино — Я ведь так и не придумал, что получит Рю, если выиграет. Скажи, что, по-твоему, понравилось бы получить такой девушке, как Рю, в качестве карточного выигрыша? Гном озадаченно хмыкнул. - Не знаю. Я как-то с приличными девушками не общался. Шлюхи подарки не требуют. А поиграй с ней на раздевание? - предложил он, посмотрел на святого отца: - Или не катит? Плохая идея. А если на кон что поставить... так поставить драгоценность какую-нибудь. Если есть у тебя. Выиграет - ей приятно будет. Наверное.

Северный форт, 12:00-20:00 Хирол Если бы кто-то узнал, чем занимался капитан Бартоломью Ортега де Вирнен в северном форте, то очень бы удивился. Потому что он на деле решил пощадить свой кипящий мозг от штурма новым и неизведанным, и занялся примитивным физическим трудом. Хотелось определённости, обычных будней, где всё понятно, где есть цель, противник и верные соратники. И разбирание древних завалов, ровно, как и махание кувалдой предоставили на время нехитрую альтернативу привычным боевым будням, где нужно больше действовать, чем думать. До вечера он пробудет в форте на стройке. Там же вымоется и приведёт себя в порядок. Разопьёт с Хавьером бутылку бренди за сытным ужином, обсудит маршруты эскадры, поведает о своих проблемах, и спустится в город не раньше восьми вечера, чтобы поспрашивать об орлесианских бардах, которые ночью в джунглях, на сваленном дереве играют на лютне в окружении змей. Как ни странно, но последняя такая долгожданная встреча с разбушевавшимся драконом оставила в душе неприятный осадок. И оказаться снова в настойчивых руках потрошительницы, которая требовала подчинения и удовлетворения собственной похоти, ему не хотелось. Окраина портового района, занюханый трактир, 13:00 - ... Дон Гарсия В отличие от капитана квартмейстер "Инфанты" насиловать себя физическими нагрузками не стремился, а стремился он в меланхолическом одиночестве предаваться воспоминаниям в пыльной забегаловке на окраине портового квартала. Здесь было не опрятно, да и трактирщик не отличал эль от лагера. Непростительное несовершенство. Зато здесь был шикарный вид на океан и не приставучие шлюхи. В немом созерцании здесь можно было просидеть до самого утра - проводить закат, посчитать звёзды и встретить рассвет - и никто бы о тебе не вспомнил. Посёлок Налётчиков Рино Рино со святым отцом в паре продолжал поиски абордажной команды, нет-нет да и выспрашивая у Аврелия подробности интимной жизни Пророчицы. В свою очередь открывая святому отцу многочисленные нюансы криминальных разборок малообразованного контингента Пыльного города.

Трюм "Инфанты" - Что за крысобой? Спасибо сеньор... Окорок. Мы с отцом семь лет держим трактир. Держали. А до того он смешивал яды. Папаша знал толк в поддержании порядка. Хотя... однажды все же ошибся с рецептурой. Он улыбнулся воспоминаниям об их переезде на Лломерин. - Яды, говоришь. Ничего себе, - удивился старик наследию нового кока. - Надеюсь, тут не ошибёшься. А крысобой-то, это крыса такая особо злобная , сильная и крупная. Чтоб получить такую, нужно наловить в клетку десятка два и не кормить. И вот когда из двух десятков останется одна, которая выживет и пожрёт остальных, то и будет крысобой. Такая тварь за день корабль от крыс избавляет. Я один раз такую в аренду брал на стоянке. Так она и кошку нашу тогдашную с котятами задушила. Вот и хочу своего крысобоя сделать, чтоб деньги-то лишние не платить. - Вы давно здесь служите? На "Инфанте"? - Так с самого начала считай, как капитан наш и дон Гарсия "Инфанту" увели и команду доукомплектовывали для брига. Тогда я прибился к ним. В 27 году. А что мне делать-то было. Деревню нашу кунари пожгли. Никого не осталось. А я всю жизнь на море. И на торговцах ходил, и на рыбацких шхунах. И такелажником был, и боцманом, и готовить вот умею. Вроде. Так не жалуется команда. Значит, умею.

Камбуз "Инфанты" - Странный звук, - заметил мимоходом Матиус, но не придал ему значения, а услышан никем не был. - Словно кто-то что-то грызет. - Кто грызёт? - прислушался Окорок, но ничего не услышал. - Крысы чтоль? Я этих тварей за милю чую. У меня для них вон, - он кивнул куда-то в угол, - "коты" есть. "Котами" старый кок "Инфанты" называл самодельные капканы на корабельных крыс, которых за сутки вылавливалось порою до десятка. Так что популяция грызунов на бриге имела надёжный сдерживающий механизм. - Хочу вот ещё крысобоя завести, да всё никак не сподоблюсь крыс живьём наловить, - поделился проблемой на злобу дня Окорок со своим новым помощником. - А ты это, здорово управляешься, - похвалил он парня и, помусолив на губах карандаш, принялся подписывать коробки со специями.

"Неспокойный" — Но поскольку лично я на дно не тороплюсь, присоединение к «Армаде» кажется мне разумным выбором. Потому что это хоть какой-то выбор и потому что «Армада» себя показала. Только нужен ли я тебе в «Армаде»? Кроме той стерви придется еще и со мной собачиться за круглым, мать его, столом бесконечных переговоров. - По тем вопросам, которые решаются в "Армаде" за круглым столом обычно спорить не приходится, - ответил Хирол, изучая лицо Тревора каким-то новым заинтересованным и дружелюбным взглядом. - Поверь мне. Он отставил бутылку. - Спасибо за выпивку, Азар, - Хирол поднялся. - Как выведешь "Неспокойный" в гавань - соберёмся. Обсудим детали. Если нужно пополнить боезапас и провизию, обращайся в форт. Цены будут на порядок ниже, чем на местном рынке. Сеньоры, сеньорита, я вас оставлю. Приятно провести время на Иствоче, - попрощавшись он вышел, прикрыв за собой дверь. Камбуз "Инфанты" — В качку меня лучше на вахту пока не ставить, — честно признался Матиус. — Работать я не отказываюсь. - Вот и славно, - заключил квартмейстер. - Теперь уж без меня разберётесь. Удачи, Матиус, - он снова ободряюще тронул плечо парня и поднялся на верхнюю палубу. - Разберёмся, дон Гарсия, - буркнул Окорок и, когда Хес покинул камбуз, обратился к новобранцу: - Ну что, давай я тебе всё обскажу. Где тут у нас что. А потом возьмёшь этих двух олухов, - кок кивнул на пацанов, - да продукты разложишь. Ящики вон с солониной принайтовать надо, да анкерок с пресной водой заполнить. Да не жалей их. А то распустились, мальки камбалы.

- Прости, если я тебя задел. Но пахло. Я был, когда они только появились. Правда, тогда их отбросили. Но потом пошла информция от разведчиков. Ее было достаточно, чтоб понять, что... Что тот дикий зверь, котрым я иногда я бываю во сне и от этого мне в кайф, в этом не живет. Вот так просто. - Хотел бы я чтобы твой "дикий зверь" был с нами на передовой, а не жрал сладко и не спал долго где-нибудь в апелласьоне Риалто, раз ты о кунари всё понимаешь. Вот так просто, - сказал Барт, продолжая неспешно опустошать бутылку.

- Ты красиво сказал. Но дело не только в этом. Просто дело в том, что кун - это полное несуществование нас. Нас там просто не может быть. Из нас быть только слюнявые овощи. Когда я это узнал, я , собственно, и схватился за голву, а потом за булки. И места нам там тоже нет, в смысле того мира, в котром мы можем сущесвовать. Мы дикие звери, зо своими драками, угрозами, способами узнать кто папка, а кто сцыкун. Кун не приемлет диких. Понимаешь? Ноль свободы как основа. - Серьёзно? Ты меня будешь учить понимать всю ублюдочность учения их фанатика Кослуна? - мгновенно вспыхнул гнев Хирола. - Я родился, когда кунари уже были здесь. Когда горели города и людей превращали в добровольных рабов. В твоё время ими даже не пахло. Я потерял столько людей и кораблей в боях с рогатыми, что тебе и не снилось, - он сбавил обороты, отхлебнул из бутылки и добавил. - Но ты прав. Лломерин и Иствоч это первая линия обороны. Если кунари задумают подмять под себя Тедас, первыми падут острова. Наш дом. Наша свобода. Поэтому, мы и должны объединиться. И кто этого не понимает, тот роет себе могилу.

"Неспокойный" - Армию легко найти, - закончил Тревор. На доводы Тревора о неприкасаемости пиратских свобод Хирол лишь мрачно ухмыльнулся. - Армию не надо искать. Армия сама тебя найдёт. Ты можешь заблуждаться сколько угодно, Азар. Я сам был таким. Ревностным хранителем своей свободы. Но жизнь кое-чему меня научила. Однажды, я перевозил кунари. Полный трюм рогатых в цепях. От карасаадов до карашоков. Команда была измотана длительным рейсом и не одним сражением, но "Инфанта" ещё держалась. И случилось так, что один тевинтерский долбоклюй, поставленный следить за пленными, освободил их и издох сам. Ладно бы за благую цель, но он просто был ленивым идиотом. Мы не ждали нападения. Силы были не равны. За несколько минут две трети команды полегло. И нас добили бы всех, если бы не пиратский бриг Карлоса Торреса. Он преследовал меня. По личным мотивам. Но тогда он нас спас. Ну как спас. Захватил "Инфанту", распустил команду, а меня провёл по доске в открытом море в нескольких сотнях милях от берега с дырой в боку. Тогда с капитаном "Охотника" мы были врагами. Как, сейчас, по сути, с тобой. Ведь дуэль всё ещё в силе. И как только проклятье разрушиться, мы её продолжим. Ведь так? Хирол покрутил ром в бутылке, размазывая по тёмному стеклу горючую жидкость. Сделал несколько глотков и, утеревшись наручем, продолжил: - Мы ненавидели друг друга, как голодные акулы. Я хотел отомстить. Но когда я пришёл на помощь "Охотнику", который добивали дредноуты, я кое-что понял. А раненый Торрес открыл мне глаза окончательно. Да. Мы свободны. Но каждый из нас в одиночку бросал вызов всему миру. Мы каждый день идём на риск, мы враждуем друг с другом и не перестаём мериться бушпритами. Нас топят тевинтерцы, орлейцы и Марки. Мы топим друг друга, вгрызаемся в глотки таким же пиратам. Лишь только чтобы завладеть добычей. Но всё дело в том, что добыче и призам нет числа. А мы слабеем. Мы разрозненны и бесполезны. О нас говорят, как о досадной неприятности. "Армада" заставит считаться с пиратами Лломерина весь мир. С тех пор, как мы сформировали флот ни один корабль из действующих дивизий и бригад не пострадал. У нас существует некая безотказная тактика, которая позволяет прийти на помощь любому члену братства в короткий промежуток времени. Ты говоришь, что мы лишены свободы, Азар. Я бы так не сказал. Нынешний союз с Орлеем и Тевинтером даёт нам неплохие дивиденды. За их счёт мы отстраиваем Иствоч. Но это не значит, что их каперские грамоты служат гарантией неприкосновенности их кораблей. Вот только доказать они ничего не могут. Это вынужденный союз и пока он нам выгоден. Но настанет время, когда "Армада" станет настолько могущественной, что будет диктовать условия всему Амарантайнскому мейну. И если объединённых флотов станет больше, она распространит своё влияние и дальше. Дело за нами, за разрозненными одиночками, которые до сих пор не открыли глаза. Молодой разноглазой пиратке достался долгий пристальный взгляд опытного старого волка: - Что касается Дальних морей, я так далеко не загадываю. Нам бы здесь до своих братьев достучаться и донести истину. Не думаю, что я проживу настолько долго, что смогу исследовать северные моря. Я реалист. И скорее всего, лет через десять я упокоюсь где-нибудь на дне морском или меня повесят. Другого пирату не дано. От старости мы не умираем, девочка. И если ты решила стать пиратом, помни об этом. Причал - Я не хотел... то есть наоборот, - начал он, но сбился. Приподнял руку. Всё не так. Поморщился. Вздохнул. Подошел, заставил себя поглядеть в его глаза. - Не бери в голову, ладно? - Ладно. Забудь, ничего не было, - улыбка, как обещание стереть из памяти последние сутки и лёгкое пожатие плеча. - Идём. На новом рабочем месте Матиуса царил ажиотаж. Старик Окорок, потеряв основного своего помощника в лице Фурло, отыгрывался на двух юнгах, которые не слишком-то радели за порядок на камбузе. - Ну что за бестолочь! - орал Окорок и отвешивал подзатыльник парнишке, который лихо уворачивался от руки главного кока, и совал мешок с сахаром в бурт с картошкой. - Ты совсем идиот! Ты потом этот отсыревший сахар киянкой будешь долбить или зубами грызть! - А я-то чего? - огрызался мальчишка. - Где было место туда и кладу. - Думать надо, прежде чем делать! - Я не кок, откуда мне знать... - О, как у вас тут шумно, - оценило обстановку на камбузе начальство. - Сеньор Окорок, прошу любить и жаловать. Ваш новый помощник. Сеньор Матиус Брук. Он займёт место сеньора Ррота. Лохматый старик пристально оглядел своего будущего заместителя, которому более приличествовала ресторация Орлея, нежели корабельный засмолённый камбуз, и скептически поинтересовался: - Тоже будет от дел отлынивать по "Очень Важным Делам"? И как Фурло испаряться на стоянках, когда самая неблагодарная работа по погрузке?

- Ты прям риторические вопросы задаешь. - Угу, только многим пиратским капитанам ответы на них не очевидны, - проговорил Хирол, отхлёбывая из бутылки.

"Неспокойный" — Хороший остров. Не считая недодраконов, бардов со змеями и помешанных магов, — оценил капитан «Неспокойного». - Ну, этого дерма здесь не было, оно с нами прибыло. - вставил Барт. — До форта не добрался, но из гавани укрепления выглядят внушительно. Кстати, я бы те цепи, из капища этого недоделанного сковал бы и на узком выходе из гавани на дно уложил. Если что, поднять недолго, придержит под прицелом вражеский борт. Или… Он поглядел на Хирола, закинул оливку в рот. — Небось уже и лежит? Название намекает, ага. - Лежит, - качнул головой. - Только пока лебёдки монтируются. А скажи мне, Азар, - вдруг, Барт резко сменил тему сисек и выпивки, - если кунари двинутся на Лломерин, как они нас быстрее перебьют - по одиночке или если мы будем вместе? Если Тевинтер с Орлеем, закончив свой охрененно важный и святой поход решат от нас избавиться и прибрать острова к рукам. Как ты думаешь, мы выстоим против них по одному или только вместе? Причал Матиус было просветлел в ответ на улыбку, но «сеньор Брук» и взятый разгон вернули его обратно к сосредоточенному поиску подходящего случая. Он едва поспевал за Гарсией и наконец не выдержал: — Хес… дон Гарсия, постой ты… Затормозил. Остановился. Повернулся. - Стою, - отозвался тихо. Виноватая улыбка и досада от своего опрометчивого поступка тенью легли на лицо.

- Всем нравится, дон Ортега де Вирнен. Что это за «оно» такое у меня в демоновой пепельнице? - Да я про сиськи. Никак не думал, что у тебя пепельница такая... ээ... романтическая, - усмехнулся Барт, прибирая к рукам бутылку рома со стола Азара. Он зубами откупорил пробку и основательно отхлебнул. Похоже гости чувствовали себя, как дома. - И как тебе на Иствоче? Ты в форте был? - А... тогда другое дело, - Торнадо хлебнул из бутылки сам. - А что ты такое пила? Не, возможно я лезу не в свое дело. Но, как бы, в потреблении крепких и крпленных напитков верная тактика важна. - Ты слушай, слушай дедушку, - между делом бросил Рю зловредный капитан. - Он плохого не посоветует.

- Можно ещё бутылку вина? - скромно попросила Рю, сжав пальцы в кулачки. - А тебе наставница-то пить разрешает? - поддел разноглазую ещё не потерявший целостность Хирол, напугавший бандитку своими копиями.

"Неспокойный" Азар хмыкнул, приглядываясь к серебряным сиськам. - А моим парням нравится. - Ну так и мне нравится, - Барт выдохнул дым, разглядывая внушительные объёмы. - Я просто не ожидал, что оно такое у тебя, - это было сказано так, словно Хирол был в курсе недавних предпочтений капитана "Неспокойного". Причал Подошел. Огляделся, сунул руки в карманы. - кхм... Хес... - О, сеньор Брук, - Хес улыбнулся, как ни в чём не бывало. - Пойдём, - махнул он рукой и пошагал к длинному пирсу, уходящему далеко в акваторию гавани, где на рейде стояли корабли. Здесь, в Затворной, до борта можно было добраться минуя шлюпки.