FOX69

Кубрик => шкафут => бак => квартердек, 7:30 Отстояв шестую вахту вместе с капитаном Торнадо, Рино ушёл в кубрик и пропустил всю веселуху с посадкой на мель. Проснулся он, когда "Неспокойный" уже летел по ветру, забыв о недавних бедах. - Ээ, да ты проспал всё, - кто-то из его абордажников бросил в сторону командира. - А чего случилось-то? - Рино перевалился через кромку гамака и встал на ноги. - На банку налетели в темноте. - Наш Хирол же за штурвалом был. - Угу. Носом уткнулись. На парусах пробовали сорвать. Хрен. Пришлось корму утяжелять. - Да уж... одна беда не приходит, - посетовал гном на несчастья их капитана. - Хотя, после Обрезков я бы его и до камбуза не допустил. - Ну так, - поддакнул мечник. - Снялись уже, как пол часа идём в чистой воде. Эта его баба красноглазая, вместе с ним и вытащила барк. - Ну, молодец баба, чо сказать, - похвалил нынешнего капитана клеймёный. Он влез в сапоги, накинул на плечи тонкое покрывало и потопал наверх. - Пойду, отолью. Дойдя до бака, он привычно прислонился к борту и засмотрелся на буруны в кильватере, вдыхая полной грудью морскую прохладу. Только на пол пути справления нужды сообразил, что они не на "Инфанте" и где-то бродит дамский пол. "В твою ж ты грот в задницу!" Закончил быстро, лишившись привычных радостей утреннего моциона. - А это что ещё такое? - Рино перегнулся через борт и, присмотревшись внимательно, заметил вдали за кормой странное облако, которое следовало за ними. - Дон Тревор, - плотнее завернувшись в одеяло на свежем утреннем ветру, гном добежал до квартердека и обратился к рулевому. - Смотрите, вон там. Облако. Оно за нами летит? Или мне кажется.

Орлопдек (кубрик) II,III вахты Ему ничего не снилось. Это был глубокий сон на самом дне бездны, такой же тёмной, как и все его деяния. Приткнувшись где-то в кубрике, в свободном гамаке, экскапитан "Инфанты" заснул раньше, чем его голова коснулась выветренного мягкого куска парусины, подвешенного вторым ярусом под милддеком. Организм мстил за двое бессонных суток, за алкогольную и наркотическую интоксикации, за недоедание и психическую неуравновешенность. Сейчас его можно было выносить, топить, вешать и даже расчленять, он бы всё равно ничего не почувствовал. Такой подарок для многочисленных врагов, испытывающих ненависть к зловещим чёрно-красным парусам, и некому приложить карающую длань к разбойнику, пирату, душегубцу.

Он любил это делать по утрам. Да и в течении дня не гнушался. И всегда попадал цель. Благо таких целей на палубе было хоть отбавляй. На "Инфанте" даже заключали пари - кому сегодня повезёт. Конечно, прибрежные чайки тоже вносили свою посильную лепту в нелёгком процессе учёта моряков, но он был постоянным счетоводом вот уже несколько лет. Сегодня утром, не нарушая своих традиций, он взлетел на грот-бом-брам-рей, уселся поудобней, почистил перья, деловито подолбил перты, словно проверяя качество узлов, и, высоко подняв хвост, с протяжным криком: "Полундра!" - сбросил балласт. И не промазал. Потому что снизу раздался возмущённый ор. Кажется, в команде дона Тревора в учётной бухгалтерии матросского поголовья творился полный беспредел. Сеньор Пипо готов был им помочь всеми своими бездонными резервами.

Следом за командами с мостика полетели приказы командирам мачт: - Бом-кливер поднять! Им вторил другой голос: - Бом-кливер-нирал отдать! Бом-кливер-фал тянуть! Левый бом-кливер-шкот выбрать! По готовности звучал доклад на мостик: - Бом-кливер поднят! - Мидель-кливер поднять! - Мидель-кливер-нирал отдать! Мидель-кливер-фал тянуть! Левый мидель-кливер-шкот выбрать! - Мидель-кливер поднят! - Кливер поднять! - Кливер-нирал отдать! Кливер-фал тянуть! Левый кливер-шкот выбрать! - Кливер поднят! - Лево руля! - только хотел прокричать Барт Паулю, как его со шканцев опередил красноглазый капитан зычным голосом. Однорукий рулевой крутанул колесо и навалился, удерживая направление. Корпус дрогнул, корма осела, судно заваливалось назад под силой ветра. - Ну, давай же, - сквозь зубы цедил Хирол, всей шкурой ощущая, как на доли градусов поворачивается дейдвуд в песке. Терять преимущество было нельзя. - Фок ставить! - заорал он так, будто хотел присоединиться к пишущему нынче Торнадо. - Фока-гитовы и гордени отдать! Фока-галс и шкот тянуть! Фока-галс и шкот на шпиль! Фока-галс садить! Левый фока-топенанат травить! Фока-шкот выбрать! Доклад на мостик: - Фок поставлен! - Держать круто к ветру! И снова руль забирает влево на несколько градусов, а корма плавно приходит в движение и уходит назад и вправо. - Есть! - так же сквозь зубы цедит Хирол, но уже с азартной улыбкой. И наконец, решающий этап: - Грот ставить! И вновь звучат команды, как очередь из автоматического арбалета, и доклад на мостик: - Грот поставлен! - но эта фразу звучит уже после того, как форштевень "Неспокойного" оказывается в чистой воде. - Есть отрыв! - сообщает с бака вперёд смотрящий и даёт отмашку. - Мы свободны, капитан! А дальше, по вахтенному графику парусных команд экскапитан Хирол вооружил оставшиеся реи, вытаскивая судно в безопасные воды. Барт вздохнул. Задрал голову, глядя как ветер раздувает паруса и ощутил такую усталость, которая заставила его схватиться за борт. Осталось проложить курс и выровнять корабль по створам. Но с этим пусть красноглазый капитан справляется сам. Ему бы где поспать. Х

Время вновь играло против них. Ветер менялся. Не больше часа было в распоряжении. И если за это время они не снимутся, их ещё круче насадит на отмель ударивший в корму фордевинд. - Командуй, капитан, - кивнул Барт, когда люди замерли в ожидании манёвра, а барк получил достаточный дифферент на корму.

- Дон Тревор, тогда загружайте ют, а я на паруса, - откликнулся тут же Барт. - Как только будете готовы, начнём.

Листок потеребили в пальцах. Звякнул гномий хрусталь о другой бокал... - Это, полагаю, тост. Торнадо улыбнулся и хрусталь зазвенел о хрусталь. - За что бы он ни был, - Барт поднял свой бокал и присоединился к общему звону. Опрокинул залпом и уселся в мокрых штанах на мягкий стул, совсем не задумавшись о сохранении эстетического совершенства обивки из орлейского атласа. - Минуту, сеньоры, - сообщил он.

- Минуту, - приглушённо звучит её дрожащий голос. - Дай мне всего минуту… Его мокрый лоб коснулся её лба. На тёмные широкие брови над рубинами глаз потекла солёная вода, скрывая возможные слёзы. - Мы будем ждать тебя в кают-компании, - сказал он, поднося к губам женские запястья со свежими синяками, и добавил: - Минуту. Не больше. Барт отстранился, чувствуя - ещё секунда, и он останется с ней за этими бочонками навсегда. Оттолкнулся от борта и быстро ушёл наверх. Кают-компания Вернувшись и застав коллег за выпивкой - однако, быстро они - Барт кивнул на бутылку в руках Тревора: - Нальёшь?

Остановилась. А хотелось идти дальше. Как ветер сдувает осеннюю листву с деревьев и уносит в неизвестные дали. - Отпусти, - тихо ответила Улва, сжав пальцы схваченной руки в кулак. - Нет! - возражения не принимались. Он сжал сильнее, втискивая её в узкое пространство за десяти ведерные анкероки с питьевой водой. Проходящему мимо матросу досталось злобное: - Уйди отсюда! - тот шарахнулся в сторону и убежал. - Посмотри! Посмотри на меня! - потребовал Хирол. - Зачем ты просила у меня бриг?! Чтобы сейчас показать свою слабость, свою никчёмность? Чтобы подорвать веру у команды, лишить их надежды? Чтобы подвести всех нас?! Сбежать поджав хвост?! Рубин отразился в полыхнувшей зелени и залил её кровавым. - Иди за штурвал. Снимай корабль с мели, - его голос по-прежнему резал по живому, но уже не так глубоко. - Управляй командой. Не будь курицей! Потому что ты ей никогда не была! Голос стих. Он опустил глаза. И почти шёпотом проговорил, слова, которые не должен был слышать никто на этом корабле: - Я устал. Я третьи сутки не сплю. Двенадцать часов назад я чуть не сдох от опиума. Я делаю ошибку за ошибкой. И... - в морской зелени ещё пляшет огненный разрушающий смерч, но тихий алый прибой постепенно тушит гневный порыв, - я скучаю по тебе.

- Предоставляю дальнейшее командование кораблём вам, месье, - прошептала Улва, кивнув мужчинам и скрывшись вскоре в нижних отсеках судна. - А ну-ка, погоди! - он догнал её на трапе третьей палубы. Схватил за руку и остановил.

- Ты ведь тоже хотел поговорить о текущей ситуации? - она чуть наклонила голову на бок. - Не говори только, что ещё какая-то дыра в судне... - Удивительно, что вы все трое не хотите в первую очередь поговорить о текущей ситуации, - как всегда, без лишних сантиментов выдал опальный капитан, а теперь ещё и проштрафившийся вахтенный. Немного ли всего за сутки. Просрать один корабль и посадить на мель другой. Не капитан, а символ грядущей мировой жопы. - Если вы, конечно, можете оторваться от текущих несомненно важных дел, то должны хоть самую малость догадываться, что порванные паруса и дыры в корпусе лишь последствия. А последствиям всегда предшествует причина, - он помолчал, стёр с виска солёную стекающую воду, - Тот шквал, от которого нам удалось уйти, благодаря Кэрро, был не совсем обычным. Он появился ниоткуда, без предпосылок. Вполне возможно по чьей-то злой воле, а значит, об отправке "Неспокойного" знают те, кто хочет нам навредить. И о текущей ситуации, - зелёные глаза зацепили рубин глаз потрошительницы, - в данный момент мы уткнулись носом в песчаную банку. От дейдвуда метра два. Сидим достаточно плотно. Песок спрессован. Но под килем склон градусов в тридцать-сорок. Пространство для манёвра есть. Сразу парусами стянуть не получилось. Поэтому, придётся переносить дифферент на корму. Создавать крен, ловить ветер и выруливать. И поторопиться. Дневной бриз нам не в помощь. Как можно облегчить бак и загрузить ют, Тревор?

Последний вахтенный по-прежнему молчал, ожидая дальнейших рекомендаций и указаний. В оправданиях он не видел смысла. Очевидные факты лежали на поверхности, знающий увидит, но крайний должен быть в любом неудачном предприятии. И эту ответственность Барт Хирол целиком брал на себя. Он ещё ждал, что кто-то из капитанов заинтересуется более значимым проблемами, чем корабельные черви и рваные паруса.

Заложив руки на груди, он встал чуть поодаль от командования в ожидании прибытия полного состава капитанского совета.

Поговорим все, - сказала Улва, имея в виду каждого, кто носит чин капитана. - Меня тревожит состояние корабля. Немного подумав, она протянула рапорт Керро в руки Бартоломью. Он кивнул, взял в руки листок. - Главное, чтобы этих "прогрызенных мест" больше не было, - заключил Барт, передавая отчёт обратно в руки капитана. - Может, термиты, может древоточцы. Тревору виднее, что у него с набором судна происходит.

А экскапитана оставили его судьбе. Чему отчасти он был несказанно рад. Пусть судьба и издевалась над ним, но она была всё же его собственной. Занырнув снова, он проплыл под дном, на ощупь - ногами и руками - отмечая градус уклона, и выплыл с противоположной стороны. Обследовал правый борт и вернулся по штормтрапу на палубу. Будь он капитаном, он бы начал действовать. Но вспомнил, что в данный момент он всего лишь член команды, и решил доложить подробности красноглазой мечнице. Отжав гриву волос и протянув ладонями по лицу, Хирол пошагал к сидящей на шканцах потрошительнице, оглядываясь не гонится ли за ним чёрное и лохматое. - Я хочу поговорить с Тревором о нашем текущем положении, - начала говорить следующее красноглазая. - Если встретите его, то передайте, что я жду его возле кают-компании. - А со мной по поводу текущего положения не хотите поговорить, капитан? - он стоял перед ней мокрый, исцарапанный собачьими когтями, но воодушевлённый.

- Вы там с ума посходили что ли? - процедил сквозь зубы "спасаемый", видя летящее сверху ведро на верёвке. С собакой они уже обнялись, ибо если - нет, то его бы уже размазало о борт ударами лап и утопило. - На голову себе это ведро надень, придурок гальюнный! - заорал Барт в надежде, что сказанное дойдёт до адресата. Каким образом можно запихнуть шестидесяти килограммовое тело в ведро, только Создателю было известно. К тому же, тело хотело непременно спасти другое тело и не имело ни малейших намерений подниматься на борт. - Слушай, ты, - обратился Барт к большому чёрному носу перед глазами, - кусок мяса с шерстью, отстань от меня. По-хорошему отстань. В ответ лицо человека облизали большим, тёплым и слюнявым языком. - Твою в бушприт! - тщетно пытался отвернуться Барт от животной нежности, одновременно стараясь удержаться на плаву вместе с собакой. - Что о нас люди подумают? - в этот самый момент ему захотелось истерически рассмеяться, от наличия всех задниц постигших его разом. - Что там? - он всмотрелся в темную воду. Экскапитан плавал в воде в штанах... - Хирол! Ты упал? Демон, эта псина должна была кого-то сбросить. Сейчас... Исчез на некоторое время. И наконец, с борта кинули линь с привязанным к нему ведром. - Давай подымем его в ведре. А потом надо будет привязать покрепче. - Да не, он не упал, - кто-то из матросов на баке решил просветить святого отца, как тот заблуждается. - Он корпус судна осматривает. Как с банки сняться. А этот пёс в воду сиганул. Зачем-то.

Пока в трюме народ сражался с течью, недавний рулевой, что так "удачно" прибавил проблем, которых и так было не счесть у команды, решил убедиться лично насколько нынешняя проблема достойна предыдущих. Оставшись в штанах, ибо под ними сроду ничего не носил, экскапитан прыгнул за борт. Призвав нескольких матросов посветить ему переносными фонарями с бака. При столкновении его бросило грудью на штурвал, а значит сейчас нос судна был глубоко зарыт в песок. Поскольку манёвры с парусами ни к чему не привели, способы устранения проблемы должны усложниться на порядок. Занырнув в мутном свете, по борту он добрался до дна и отсчитал собственным телом метры корпуса, сцепленные с лежалым песком. Получилось скромно. Всего два хирола поместились от форштевня и до начала склона холма. Выбравшись на поверхность, он с шумом вдохнул и увидел совсем рядом на границе терминала света и тьмы вспенившуюся воду. Рефлекторно отпрянул назад, к спасительному борту, но через несколько секунд различил большую собачью голову. - Эй, кто собаку за борт бросил?! - заорал Барт снизу, стараясь увернуться от молотящих по воде лап. - Совсем берега попутали, барракуды бешеные?! Уберите его!

Оставалось только курить, смотреть на отражение фонаря в тёмной воде и ждать прилива. Ну, ещё можно было подумать о здешних подводных течениях, намывших холм песка в привычно чистых водах и о собственной хвалёной удаче, которая последнее время повернулась к нему кормой и помахала на прощанье белым парусом. Х

3 солиса, I вахта, около 01:00 Такого поворота в фордевинде за всю его пиратскую карьеру у него ещё не было. На остатках от шквального ветра "Неспокойный" двигался ещё с пол мили. Осторожно скользил на нижних парусах, в слепой зоне, где материковые и островные створы не видно. Нынешний рулевой шёл почти вслепую, руководствуясь компасом и божьей волей, да остатками собственной воли, которая вторую ночь подряд, несмотря на слабеющие резервы организма, вытягивала его тело и психику для дел полезных и нужных. Удачно скатившись под ветер, барк начал разворот. Менялся ветер, радуя всех вахтенных. Ещё немного и марсели наполнятся свежими западными порывами, и судно выйдет на прежний курс. Но, вдруг, внезапно "Неспокойный" вздрогнуло от носа до кормы, цепляя правым бортом дно. - Помеха на штирборте! - заорали вахтенные. - Твою каракатицу мать! - вспыхнул Барт. - Лот за борт! - Песок, ракушечник! - откликнулись через минуту. - Наносная банка! - Твою в Создателя и святых его ёжиков, - сквозь зубы процедил рулевой. Грот недобро потрескивал, паруса тянули, нос заваливался, угол дифферента нарастал. Несколько попыток сняться с ветром окончились неудачей и Барт сдался. - Обстенить паруса! - отдал он приказ. Реи развернулись, паруса впечатались в стеньги мачт и барк замер. - Приехали, - раздражённо выдал Хирол и отправился к правому борту посмотреть насколько всё плохо. Он оглянулся на стоящего поодаль красноглазого капитана. Ну вот, я подстраховал твоего Пауля.

- Достоишь до склянок или поменять? - предложил Барт сменить рулевого пораньше, видя основательно потрёпанную штурвалом легенду. - Один хрен я здесь. А собачья вахта моя. Иди, отдохни. Я тебя на следующее веселье обязательно позову, - заржал Хирол.

- Кажется, пронесло, - качка значительно уменьшилась, ноги почуяли надёжную опору. - Что это было? - Барт смотрел в ту сторону, куда ушёл шквал. Он оглянулся на притихшего Торнадо. - А ты для двухсотлетнего не плохо управляешься. Реакция что надо.

- Барт, снимите мне брамселя! Стреляйте или режте ! Иначе не успеем - рангоут посносит или нас завалит к Андрасте на звезду! Твою- Создателя- бога- душу... Повторять два раза не пришлось, он и сам видел - ещё немного и крен станет опасным. - Рино! - заорал Барт, стараясь перекричать усиливающийся шум ветра. - Арбалетчиков с разрывными на палубу! Брамселя и бом-брамселя фока, грота долой! Рифить марсели! - Есть, капитан! - бросил гном. Через минуту грот-фок-брамсели и грот-фок-бом-брамсели были основательно повреждены, крен уменьшился: - Держи по ветру! Уйдём, потеряем управление! - бросил Барт Каэди, отплёвываясь от хлынувшей на палубу воды.

Из размышлений о своём будущем, о её будущем, о будущем их детей его вырвал тревожный свист боцманской дудки. Из такого незнакомого и маловероятного будущего его звало привычное настоящее, понятное и необходимое. - Твою Андрасте с Создателем, - в несколько секунд Барт был на квартердеке у бакборта. Резкий порыв ветра чуть не сбил экскапитана с ног, но он успел уцепиться за ванты, не отрываясь от облака вдали. - Откуда он взялся? - крикнул в сторону Торнадо. - Минуту назад... - новый порыв хлестнул в лицо морской водой. Хирол тряхнул головой, утёрся наручем и закончил фразу: - И намёков не было на бакштаг. На палубе аврально собиралась команда.

Рю фыркнула, но выполнила просьбу наставницы. Чашку с кофе передали Хиролу, как только того нашли и быстро удалились, сказав ни слова. Он растерянно посмотрел вслед Рю, но кофе принял. Уж точно не от этой девицы внимание. "Вы так любезны, капитан Улва, - не трудно догадаться кто про него вспомнил. - Благодарю, дракончик". Он глотнул горячего. Бархатистый, крепкий нектар - как раз то, что нужно для бессонной ночи. А поспать можно и после вахты, ранним утром. Если получится.

Около 20:00 Он долго смотрел в ту сторону, где изредка вспыхивало небо, словно где-то на далёком горизонте бушевала гроза. Скоро их накроет тьма - в этих широтах темнеет быстро - и о присутствии чужого корабля уже ничего не будет напоминать. Матросы зажигали судовые огни, на небе вспыхивали звёзды. Только сейчас он вспомнил, что сегодня так ничего и не поел, зато сколько испытал. Достал портсигар, посетовал, что запас сигар не вечен и закурил, навалившись на штирборт. Воздух свежел, ветер усиливался, но всё ещё не менял направление.