FOX69

- Кажись не у одного меня проблемы, - констатировал Патрик, внимательно осмотрев сие безобразие. - Есть предложения? Косой взгляд на Виардо. Не... этот и сам голый, да и его рубаха на Патриков рост будет смотреться мало лучше простыни. - Может, у Пола что подходяще есть. Или у Децимуса. Займи. А ещё лучше сделай заказ и тебе принесут прямо в номер, - посоветовал другу. Повернулся. То, что лежало на другом краю кровати, нельзя было назвать ангелом при всём желании. Вик покосился на рыжего, но тот, кажется, испытывал от ситуации не больше смущения, чем неваррская дева. Бард пожал плечами, в который раз, и припечатал центуриона крепким прощальным поцелуем. Ушёл. Посмотрел с тоской вслед. И с не меньшей грустью на разруху. Адреналин и мана выплеснулись. Недельное напряжение схлынуло. Но хотелось чего-то ещё. Тёплого присутствия рядом. Вздохнул и допил остатки воды. Какая вкусная вода из ваших рук, миледи. Улыбнулся Улве: - Красивое платье. Сама шила? Х

- Я тебя опять раздевать пришел! - радостно сообщает рыжее чудовище и поясняет: - Мне бы до рынка добраться, а одеть нечего; как-то неожиданно одёжа вся закончилась. - А... - опешил голый Красс, - так я вроде уже, - и восприняв фразу до конца. - Вон в шкафу... Взгляд на мебель был удручающим. Деревянный шкаф ставший малахитовым - это здорово, если бы не весь гардероб превратившийся в зелёный с разводами камень. Прям весенняя коллекция Маротиуса. "Весна-7:25". - Извини, друг. Что-то меня сегодня переклинило... Глаза с нежностью окинули чёрную шевелюру. Ты б не уходил так сразу. Вик...

- Светлость! - Патрик без стука ввалился в разгромленный номер и так удивился, что не сразу заметил остальных "посетителей". - Привет, Улва, мусью Виардо! Вы тут что, репетировали убиение дракона? - Осторожно, там стёкло, - в очередной раз предупреждает Красс. Надо бы табличку на двери повесить. Сколько их там ещё зайдёт. У вас сегодня приёмный день, центурион? Да, что-то типа того. Забудь нечаянно дверь закрыть. И всё. Полна горница людей. - А… хотите? Лица. Лица знакомые взглядом ловит. И присматривается ближе. Вопрос не верный. Верный. А... можете? Как ни странно - да. Поднял кувшин и самозабвенно забулькал, предоставив Виктору принимать решение. Он всё-таки посол! - Извини, - покаялся от всего сердца, - Я, кажется, всё. И вяло махнул рукой вошедшему Патрику. Ну, вот официальное решение. Неварра неприкосновенна. Её вот так нахрапом брать нельзя. И обманом тоже нельзя. И вообще, если Мастарана узнает, то встречи с его сильверитовым башенным не избежать, наверное. Можно опустошать кувшинчик. И подсчитывать убытки.

- Улва, - наконец-то он мог говорить, хоть и со слегка неровным придыханием. Улва сидела. Ждала. Чего? Он пожал плечами. Снова, - Хочешь к нам? Ну что ещё он мог сейчас спросить? На третьем глотке его застало предложение. Нет, он не поперхнулся. Он затаил дыхание. И опустил кувшин, глядя в декольте. - У нас тут чисто, - почти достижение, помято только. - Снимай сапоги... А! - опомнился, прижал к голому животу кувшин. - А ты прочитала про храмовника спешащего по Кругу. Ту главу, где он с другом спешит к эльфийке?

Очень медленно Вик сел на постели. Задумчиво посмотрел на блаженного центуриона. С интересом и вниманием рассмотрел завязочки на открытом вороте девичьего платья. С лёгкой грустью - на окончательно избравшее центуриона одеяло. Пожал плечами, покивал, подтверждая очевидность факта, и надолго приложился к кувшину. Повисла тишина, нарушаемая ритмичным бульканьем. С потолка в рот не попадало. Совсем. А варварское уничтожение содержимого кувшинчика говорило только об одном - воды кому-то не достанется. Рука потянулась к источнику влаги вместе с телом. Тело село. Какой-то частью всё же пребывая в одеяле, неосознанно. По булькающему кувшинчику постучали пальцем, в то время как серые глаза с нескрываемой радостью смотрели на красноглазую подругу. И её платье. Шикарное! Особенно спереди. Вот это бутоны! Проплыло в ещё не остывшем мозгу, и палец по кувшинчику затарабанил быстрее, словно кролик по крольчихе.

- Я вам воды принесла. Заботливая дева старательно продолжала заботиться об окружающих. - Улва, - блаженная улыбка и слабый приветственный жест рукой. - А у меня стаканы кончились. Случайный взгляд на окружающее, и волосы тихонько зашевелились. В этот раз стихии бушевали и никто их не уравновешивал. - Ты осторожно там стекло... - позаботился Красс мессир, но в следующий миг его опрокинули и уронили на другую сторону кровати. Вот что Улва животворящая делает. Бард ржал, центурион рассматривал покрытый сосульками потолок. На нос капнуло.

Как всё серьёзно с лором Вархаммера, оказывается. огради меня Думат от этой тонко организованной вселенной

Аппартаменты Тевинтера!! о_О преображённые, 19:00 "Лежанка" протестующе поёрзала, но в дверь постучали. Сил в очередной раз хватило ровно на то, чтобы повернуть голову к двери. - Войдите, - разрешил орлесианец, прикрывая глаза. На стук надо отвечать. Эта нехитрая истина была вшита в рефлексы куда глубже осознанных реакций на происходящее. - Ты уверен?.. - слабая попытка подняться снова закончилась неудачей. Рука потянулась за покрывалом, но не осилила пути.

Апартаменты посла Орлея, 19:00 Выдох в шею. Зубы прихватывают кромку уха и слабо тянут. - Рааа-змеры обмман-чив-ы... - еле выговорил, поцеловал затылок, уткнулся носом в чёрное руно волос. Попробовал подняться на руках. Не тут-то было. Упал. Вдавливая мокрое, горячее и всё ещё манящее. Но уже нечем. Совсем. Даже язык не ворочается. Но можно обнимать и не отпускать. И лежать на нём. Потому что подняться он тоже не может. - Хорошо лежим...

- Вы, кажется, что-то забыли, месье Кр'аасс, - тихо и смиренно ответил он. Чтобы дрогнувший голос расслышали, пришлось вернуться на прежнее расстояние чуть меньше чем в ноль дюймов, - Вы так и не указали место, - упрекнул кротко. Листок, тронутый дыханием, закачался между лицами, - и время. Я что, не указал время и место?.. Подразумевалось - сейчас! и здесь! более того, без промедления! Перчатка легла на ладонь и с чувством сжала, опуская бумажную преграду вниз. - Сейчас, - напряжённый выдох прямо в губы и на вдохе категоричное, - и здесь. Смысл сказанного пробивается тараном к давно одеревеневшему мозгу: - То есть... эмм... не прямо здесь, а ниже... А глаза уже сжирают глаза, губы - челюсти драколиска, а руки - щупальца кракена с ледяными присосками, для описания остальных органов слов уже не подобрать. - Предлагаю использовать нейтральную территорию... там... внизу... есть где-то.. - что-то там внизу было, да, какие-то комнаты специально для таких дуэлей. Но... это было ВСЁ. Край. Предел. Вне территорий, вне времён и всяких пространств. Неистово и жёстко. Схватить за плечи и втолкнуть в свои комнаты. Успеть пнуть ногой дверь и тащить это двухметровое... да никуда не тащить! Валить... на пол! Здесь и сейчас! С грохотом свалились. Наконец-то. Губы накрывают губы. Недолго. У вас столько всего, месье! И так много. Дотянуться до ворота рубахи, вцепиться зубами в добычу и рвануть. Это пуговицы тут сопротивляются дракону? Перчатки прочь! На кончиках пальцев холодные льдинки и искры молний. Электрошок с рефрижератором на выезде. Стоп! Где-то в районе груди вспомнил. Разум таки возопил над плотью. - У вас были какие-то условия, мессир... - то ли вопрос, то ли утверждение в сбивчивом лихорадочном дыхании. И взгляд бешеного бронто поверх разорванной шёлковой рубашки.

Первая мысль, естественный и неопровержимый вывод при виде изображающего фикус стихийщика. Когда успел-то? Два часа, не больше, с возвращения в город, и уже на полу, с бутылкой и, кажется, не совсем в сознании. Вик опасливо приблизился. Перегаром не пахло, да и вид у мага был вполне цветущий. Бард немного наклонился и потыкал фикус смычком. Смычком?! Потыкал?! Да, вы издеваетесь, месье Её Святейшества! Шквалом хлестнули мысли, приписывая ещё один пункт в дуэльной картели, но тут же осыпались к ногам темнокожего орлейца. Открывшись, глаза увидели... ноги?.. и чуть выше споткнулись - были бы стеклянные, разбились бы о крутые выступы - но поднялись выше, выше, ещё выше, и ещё чуть-чуть. Вооот. Здесь глаза. Карие. Лукавые. Хитрые. Выжидающие. И немного растерянные. Опёрся ладонями и в миг подскочил на ноги. Но глаза всё равно остались где-то сверху. Рука вытянула из кармана аккуратно сложенный листок и протянула оппоненту.

Противник обнаружил своё присутствие, когда центурион натягивал перчатки. Мелодия журчала в полуденном зное, редкими всплесками нарушая тишину внутреннего двора. Незатейливая, нежная и покорная руке мастера. Она растворилась в прохладе ниш и обвила холодный мрамор колонн. Вплелась в струи фонтана и соскользнула с перистых листьев пальм. Он вышел в коридор. Остановился. Присел у шершавой стены. Бутылку, меч и портупею опустил рядом, и запрокинул голову, уперевшись затылком в стену. Ведь время дуэли ещё не назначено. И можно в последнем желании перед смертью внимать зовущей мелодии, растягивая дурманящее ожидание в вечность.

Махнул рукой Патрику и Улве, мол, готово! Крикнул отряду, собирающему вещи и готовящемуся к отъезду: - Ну что, подкрепиться на дорожку не желаете? Как это не желаете? Когда желудок за сутки голодовки и магических экспериментов подтянуло к спине. Лириумом сыт не будешь. Он с благодарностью принял от добытчиков и поваров полузасушенную змейку и сжевал за минуту вместе с костями и хрящами. От недавнего дефицита маны голод был зверский, но тошнота отступила после белковой трапезы, пусть и скудной. На сборы ушло не больше получаса. Бойцы привычно паковали багаж и увязывали на сёдлах. И только мессир учёный упорно сражался с палаткой, не в силах сломить свою гордость. Мессир показывал характер и самостоятельность, игнорируя и "вместе" и "заодно". Мессир был погружён в свои архиважные проблемы: хозяйственные, научные, духовные и любовные. И извлекать себя из кокона никому не позволял, упиваясь жалостью к себе любимому. Демонстративному самоистязанию центурион Красс не вправе был мешать. Да, и наблюдать, честно говоря, тоже. Два дня пути до города со стоянкой. Может Андрасте с ним, с этим Маротиусом, центурион? Два дня в седле и ночь возле палатки под магическим щитом. Из седла не отлучишься, а ночь не оставила для приятных желаний ни минуты. Как только сгустились сумерки, в ближайшем лесу затрещали ветки и совсем неподалёку взвыли волки. Ночь была насыщенной. Сначала пришлось пошуметь, чтоб отпугнуть медведя, выползшего из берлоги по соседству, за полночь отгонять стаю волков, позарившуюся на ослабевших лошадей, а под утро пережить миграцию тропических муравьёв, которые решили проложить тропу через лагерь незадачливых путешественников. Муравьи размером с крупную мышь были агрессивны и опасны. Они облепили лошадей и драколисков, и устроили натуралистам весёлую побудку. Кажется, природа мстила за поруганную девственность чистого леса, срубленные деревья, загаженные кусты и убитых кроликов. Потребности телесные уступили место выживанию. Он по-прежнему исходил слюной, глядя на стройную фигуру орлейца и благодарил Андрасте, насылающую на них кары дикой природы, иначе… иначе, мессир бард запланированная дуэль случилась бы прямо в том месте, где вы сейчас стоите. Потому что последний раз он так воздерживался в очень глубокой юности, когда обжёг руки после неудачного заклинания. Напряжение накапливалось. Разряды молний уже искрили на расстоянии. И горе тому, кто встанет между дуэлянтами. Убьёт на хер. Сразит шаровой молнией и оставит кучку пепла. С этим нужно было что-то делать… Маротиус, «Отдохновение магистра» Уже на въезде в город он ощутил знакомую лихорадку. Ту самую страсть нетерпения, которую может заглушить либо смертельный бой, либо термы. Но в этот раз принять разъярённую стихию предстояло многострадальному Орлею, так опрометчиво оскорбившему Тевинтер. Тевинтер требовал сатисфакции за поруганную гордость. Тевинтер жаждал отмщения уязвлённой гордости по всем законам дуэльного кодекса. Ну, почти по всем. Но сначала ванна. Долго. Со всем тщанием. Цирюльник, шарахающийся от клиента уже с порога. И новый костюм. От носков и до шейного платка новый. Про остывший обед забыл. Не до еды, когда справедливость взывает. Как бы руки на неё не наложить. Нет, нет, пусть остаётся нетронутой для полноты мести. Лист бумаги. Перо. Всё официально. А что вы думали? Это всё-таки международный акт. «Charta». Или как там у вас на юге? «Cartel». Письменный вызов со всеми подробностями претензии, без оскорблений, с именами, титулами, датами, подписями… Ладно, подпишу сам. Я офицер или кто? «Я, Теодор Красс-Шармаль, потомственный маг, стихийщик в седьмом поколении, морталитаси в десятом, кандидат в старшие чародеи, центурион «Стального легиона», элитный боевой маг и вообще охрененный парень, вызываю Вас, посланника и руку (возможно даже обе) Её Святейшества Белой Жрицы Гортензии Третьей, выдающегося барда Великого собора, шпиона и отравителя, скрипача и профессионального охмурителя, за оскорбление действием на поединок чести. За вами – выбор оружия и условия дуэли, за мной – место и время. Побеждённый, дабы такой останется в живых, пощады не достоин». Дальше стояла размашистая роспись и число. Свернув листок, центурион заказал бутылку выдержанного антиванского бренди, хватит с него вин, и пошагал в спальню облачаться для решающей битвы двух держав.

18 нубулиса, 10:00 Весенний Маротиус встречал их утренней свежестью, пьянящим запахом цветения и предвкушением отдыха. Город тянул свои объятья к богатым путешественникам и с щедростью делился Они остановились в "Отдохновении магистра" в тех самых номерах, на том самом этаже, все вместе, как и прежде. Дорога в Круг была закрыта, зато открыт весь город! С аренами и театрами, музеями и библиотеками, рынками и парками, термами и притонами. Со всем тем, что топит печали и беды в вине и утехах. После мрачных мёртвых гор, сгнивших трупов, сумасшедших некромантов и тотальной безнадёги, они снова попали в рай. 18, 19 нубулиса - сборы перед дальней дорогой (свободный РП, дальше комфорт нам будет только сниться, наслаждайтесь). Мессиру Лурцу озвучить информацию о найденном дневнике.

- У меня будет пара условий. Но думаю, вам несложно будет их принять. Шаг назад. Скромно опущенные глаза. Поворот. Я пойду первым, центурион. Не отставайте. Зачем вы так таинственны, месье? Прям до чёртиков охрененно загадочны. Я не Улва, не миледи в конце концов. Если я хочу, то не скрываю. Так проще. И понятней. Стихия не умеет лицемерить. Особенно в постели. Всегда по острию. И через край. Всего и много. Чтоб пена изо рта. Условия? Надеюсь не отказ? И этот флирт и скромность не страх перед страшным тевинтерским магом? Первым. Я после вас. Мне нравится смотреть, как вы идёте.

- Значит оружие выбираю я? - то ли вопрос, то ли утверждение. Без вызова, мягко и с обещанием. Правила дуэли, незыблемы и священны в любом захолустье. - Да, - Красс обернулся через плечо. Задрал голову вверх. Что ж так смотреть-то неудобно. - Воля ваша. Начнём с двадцати шагов? Или... сразу с близкого расстояния. Чтоб уж... ээ... сразу выяснить, - дыхание сбилось в предвкушении и даже где-то захлебнулось, это всё такое большое и шоколадное и это всё вот... Маротиус, зачем ты так далеко, - ...всё.

Центуриона будто и не слышали. Может целитель был и в самом деле чересчур сосредоточен, может боялся потерять концентрацию и не отвлекался, а может не считал нужным впустую тратить слова и дальше. Что толку, если тебя никто не слышит? Никто никого не видит, никто никого не слышит. Ещё бы амнезию тотальную. Но это чуть позже. Пока не получится. Верный Мастарна скоро прибежит. Его помощь не требовалась, да и присутствие вызывало только раздражение. Книги были подняты. Пора седлать лошадей. - Пойдёмте лагерь снимать, - обратился центурион к своим спутникам. - Хочу в Маротиус. На дуэль. Он развернулся и пошагал к лагерю.

- Лар... Будьте добры, приведите сюда мою лошадь, - Децимус поднял тусклый взгляд на человека, клявшегося в своей верности. Останется ли он верен своим словам или проигнорирует, как и прочие? - Не переживайте, у меня тут... целая армия надсмотрщиков. - А может, быть помощников? - спросил Тео, наблюдая самоотверженное презрение к окружающим и телекинетический подъём.

На улыбающегося центуриона Лурц бросил лишь короткий отчужденный взгляд. Он помнил. И идею Красса. И то, как его самого оставили в лагере. И сколько часов он там просидел, когда остальные "искали" подходящее место. И многое другое. Ответом стихийщика не удостоили. Убирайтесь, мессир Красс. И не переживайте за безопасность Источника. Конечная цель этой экспедиции для него куда влекомее, чем для вас, чтобы позволить чему-то встать на пути к ней. Мысли он читать не умел, поэтому, не убрался. Стоял и смотрел. В глаза. Ну, пошли меня ещё раз. Выплесни в очередной раз своё недовольство и ненависть. По крайней мере, это будет честно. Без фальшивой маски дружелюбия. Книги - ценнее человеческих жизней. Я это уяснил. Но я пойду с тобой до конца. Как расходный материал в процессе изучения древностей.

- Убирайтесь, - произнес он тихо и холодно. И тут же крикнул, громко и зло: - Убирайтесь отсюда все! Истерику восприняли с неколебимым спокойствием. - Ещё раз так крикни, чтобы лавина сошла, - улыбнулся Тео. - Ну, чего ты. Мы торопились тогда. Как раз Патрик прибежал, сообщил, что Арсиноя разбилась. И да, это была моя идея. Если ты помнишь.

- Merde, - отозвался орлесианец, сваливаясь к ногам стихийщика и растирая правую руку левой. После всего, через что прошли демоновы фолианты, потерять их таким образом было бы просто обидно. - Да ладно, - широко улыбнулся "дуэлянт", протягивая падшему руку. - Вот если бы примёрзла, тогда бы отдирать пришлось. - С вами все в порядке, мессиры? - поинтересовался Мастарна, одновременно вставая так, чтобы удар праведного гнева Децимуса, если что, пришелся по его телохранителю, а не по назначенной жертве. - Да, Лар, всё замечательно, - Тео глянул вниз и кивнул Мастарне. - Ищем точки соприкосновения в вопросах богословия.

- Чья..., - выдохнул он. Голос надломился, опустившись до шепота. Поднял белое от гнева лицо, переводя нездорово блестящие глаза с одного спутника на другого. Мага затрясло как в лихорадке: - Чья это была идея? - А что... - Красс заглянул в проём. - По-моему, неплохая идея. Смотри, как они надёжно там лежат. Запакованные. Там сухо, прохладно и темно. И их змеи охраняют, - как-то неуверенно он перечислил все достоинства камеры хранения. Бард, едва обнаруживший стихийщика за своей спиной, выругался на каком-то неопределённом и схватился за ледяную перчатку.Ответом учёному с его стороны таким образом стал только сдавленный вопль. - Осторожнее, - опешил Тео перед таким отчаянным самопожертвованием . - Обморожение хотите. Через несколько секунд иней превратился в капельки воды.

Патрик лег на живот и вгляделся в книги. - Они живые, что ли? Шевелятся! - удивился рыжий. - Shatta! - выругался центурион заприметив ползучих гадин. Он вскинул побелевшую перчатку с намерением превратить ямку в холодильник.