FOX69

Серьёзно? Впервые? А у нас мало в разделе играют по двое-трое?)) Это эпилог на самом деле. И он в целую историю выльется. Очень много накопилось того, что могут сказать все наши тевинтерцы (мои и Мешулик). Для этого и существует "Перекрёсток". Можно и в одного историю рассказать. А стены текста под спойлерами меня всегда пугают. А особенно меня напрягает сборка текста в конце.))

- Нууу... я не знаю, - дёрнул плечами советчик, - ты ж сам говорил у тебя приход большой. И вот таких прихожанок желающих, - он махнул рукой в сторону убежавших девиц, - не мало. Ты что, правда, не замечаешь, что на тебя пялятся?

- Ээ... - Эли подозрительно смерил взглядом внушительную фигуру святого отца, перекрывавшую плечами портовую гавань и спросил: - Сегодня какой-то церковный праздник, что тебя на песни тянет? Или это ты так в роль вошёл, после того, как в рясу залез? Кстати, теперь у тебя есть возможность проверить на практике насколько удобны мантии магов.

- А ты и правда к портовым шлюхам только с Песней Света ходишь? - задал встречный вопрос Эли, усмехнувшись.

Миледи с широко раскрытыми глазами взирала на этих членов церковного дуэта и с растерянностью ученицы приходской школы вспоминала известные ей куплеты из Песни. То ли этот блаженный монах со своим блаженным рабом были идиотами, то ли святыми. Но в обоих случаях кандидатами для её портового промысла были никакими. Видимо, в борделях они исключительно поют. - Аа... - протянула она. - Хорошо. Лучше бесплатно. Конечно, - и удалилась к подругам, бросив на ходу. - По-моему, они больные. Эли проводил быстро улетучившихся девиц долгим взглядом и вернулся к святому отцу: - Теряете паству, святой отец. Девушек к братьям отправили. Совсем почву с ротками не пашете. Создатель всё видит.

- В смысле? - непутёвую "собственность" святого отца переклинило от осознания своей будущей миссии на ниве вспахивания душ трёх заблудших портовых агниц. - Мне с ними Песню что ли петь? За пять монет? - возмутился он. - Я ещё меньше им грехов отпущу, мессир падре, чем вы. Во-первых, я не доучил кантики "Испытаний", а во-вторых, я плохо пою. Совсем. Чем так петь, лучше горшок чистить. Ваш, - уточнил ушастый, насупившись, и посмотрел на подружек "красной дамы", которая то и дело переводила взгляд то на раба, то на хозяина и растерянно слушала наставления могучего монаха.

Брови эльфа не могли не поползти на лоб от такой "щедрости" и просиявшей физиономии святого отца. - О, мессир! Благослови вас Создатель за сей дар, - он прижал руки к груди в том же молитвенном жесте. - Пять монет! Чем же я заслужил такой праздник? Это из-за того, что сегодня я ваш ночной горшок вынес вовремя, да? Я так понимаю, отказаться я не могу?

Две дамы после столь благочестивого ответа святого отца заметно охладили своё стремление к излитию души, а третья, в красном, видимо, не раз внимавшая святым отцам и явно не на поприще пения, вышла вперёд: - Это вы на причале надсмотрщиков спросите, - посоветовала она. - Шхуны с рабами регулярно отходят. Как оказалось достославный месье Кортеза высадил двух путешественников в том самом порту Очей Нокена, где контрабандные суда вели торговлю живым товаром. Эли усмехнувшись качнул головой - с чего начинается родина. С рабских цепей. - А что же, святой отец, непременно нужно всю Песнь прослушать, чтоб очиститься? - "девица в красном" подошла к храмовнику вплотную и заглянула в его просветлённый, бородатый лик. - А может ну её эту Песнь, раз всё так сложно, - предложила безбожница. - Может, вы насладитесь нашей красотой за двадцать серебряных монет, а ваш раб за пять? Красота ведь столицы никуда не денется. - Хм... а это не дорого? - встрепенулась "собственность" святого отца, знавшая по долгу службы расценки в борделях столицы. За десять серебряных империалов можно было купить ночь с относительно безопасной проституткой на Вивацци Плаза. - А ты что, счетовод? - усмехнулась жрица любви. - Телохранитель, - бросил эльф. - Храню его от сифилиса и гонореи за такую цену в дешёвом порту. - Ну так а сколько дадите? - дёрнула плечами "красная". Элахиль посмотрел на Аврелия.

- Что же за разведчик такой, которой не скрывает своё место работы, - рассмеялся Элахиль. - Власть Бюро простирается до самых Каркари, но агентов не знает никто. Мне не выложат информацию только за мой статус в контрразведке. Поэтому, всё решают связи, умение вести диалог, заслужить доверие, даже внешность. А с учётом, что я почти двадцать лет живу в Минратосе, знакомых в городе у меня хватает. Так что, не переживай. И без моего членства в Бюро, прорвёмся. Эльф продолжал наблюдать за пышногрудыми дамами, которые уверенно приближались к ним. - Значит, ты окончательно решил скрыть свой приезд в столицу... - он не договорил. - Эй, святой отец, грехи нам не отпустите? - приветливо помахала рукой Аврелию дама в красном. - У нас столько их накопилось? Её спутницы согласно закивали и захихикали. - А это ваш раб? - поинтересовалась брюнетка, указав на тщедушную фигурку ушастого, который на фоне широкоплечего падре явно проигрывал в востребованности. - Можете с собой взять. Мы его накормим. - Грудью, - засмеялись девицы. Эли удивлённо воззрился на Аврелия: - Я что выгляжу голодным? Или у них материнский инстинкт так проявляется?

- Выспрашивают ли в виддатлоках о твоём прошлом? Виддатис не требовали, а тамассран, эти без мыла во все щели лезут, - ответил бывший виддатари, поглядывая на приближающихся портовых дам, заметивших бесцельно стоящих клиентов. - Благо, что приходят они не часто. Но на дредноуте с нами одна была. С каким же удовольствием я её сжёг. У меня была надёжная легенда. Беглого тевинтерского раба. Мне поверили. Главное держаться подальше от саирабазов. Они могут "унюхать" мага. Но их редко в виддатлоки приводят. При мне за пол года ни разу. Видимо, рогатые не допускают, что среди примкнувших, есть маги потерявшие инстинкт самосохранения. Как же они ошибались.

Эльф лишь глянул на заботливого и нетерпеливого орлесианца, который непременно желал заполучить в свои ряды тевинтерского храмовника. Наверное, было за что желать возвращения старых кадров. Впрочем, Элахиль не сомневался - под лириумом неназываемые выполнят любой приказ. Он изобразил улыбку и промолчал. Если Аврелий продержался почти месяц без дозы, значит, теперь надежда на благополучное завершение лечения встала в полный рост и протянула им руки. - Ну что, пойдём наниматься на какую-нибудь шхуну? - Элька окинул внимательным взглядом длинные одежды святого отца, сдержал улыбку. - Может, мне тоже рясу надеть? - сказал серьёзно, - Сойдём за двух паломников. До Минратоса будем петь, а не паруса рифить. А что, два монаха в турне к святым местам столицы Тевинтера. Нам поверят?

Не оглядывайся назад 5 плуитаниса, раннее утро Орлесианский ставленник в Ривейне был не лишён иронии. Гортензия его благословила не только дланью и напутственным словом, но и самым быстроходным барком. Или маркиз Анри-Этьен очень удачно благословил себя сам переименованным призом. А может по чистой случайности в богатых уловом водах Восточного Амарантайна ходил корабль с таким названием. Ведь, право слово, Гортензий на свете много. От ставки Ордена Неназываемых до Очей Нокена «Гортензии» потребовалось полторы недели. И это при относительно попутном ветре. Сколько бы ушло, иди они галсами, Элахиль думать не хотел. Душой он давно был в порту Визус, рядом с Золотой гаванью для флота Архонта, за крепостной стеной, за спинами могучих джагетнаутов. Шагал по пристани от доков в Центральные кварталы, мимо Colisus Majoris, колонн атриума Имперской библиотеки, по узким знакомым улочкам, заглядывал на слепящую иглу Серебряного Шпиля, приветствовал знакомых и видел вдали на каменном утёсе главную башню «Восточного створа». Отсюда из Центральных кварталов можно было попасть в родовое имение магистра Теодора Красса по длинному и узкому мосту, миновав несколько кварталов в лёгком экипаже минут за пятнадцать. Но он бы не прочь был пройтись пешком, затратив и час, и больше, лишь бы насытиться воздухом столицы, впитать её шум, раствориться в бесконечном людском потоке. Но пока, они подходили к обещанному Кортезой пункту назначения - маякам Очей Нокена, к береговой крепостной стене, неприступной и укреплённой магией крови. Хранившей древнее наследие империи – неплохо сохранившийся дворец архонта Альмадриуса, того самого, который сподвиг на трон империи своего ученика из простолюдинов - Тидариона, начавшего гражданскую войну альтус и лаэтан в 510ТЕ. Нокенские маяки - важный стратегический объект, который кунари не раз пытались захватить, но уходили с потерями. Не раз мощные береговые огни Очей предупреждали магическим завесным светом о приближении неприятеля и служили индикатором проникновения дредноутов в акваторию моря Нокена. Каринус, где у мессира Тилани, кроме всего прочего, было ещё одно родовое поместье с башнями, «Гортензия» миновала ночью за несколько миль от берега. Кортеза сворачивать не планировал, поэтому Аврелию оставалось лишь посмотреть на далёкие огни. А утром в парусной команде храмовник и маг, а ныне простые матросы, ставили грот под ветер, направляя барк к пристани. - Спасибо вам за всё, месье Кортеза, - поблагодарил Элахиль их спасителя и отрывисто по-тевинтерски кивнул в знак признательности, когда "Гортензия" бросила якорь и пришвартовалась. Скрывать своё происхождение уже не имело смысла. Да к тому же, орлейский агент не раз слышал тевене в горах, пока маг был в бреду.

Продолжение путешествия мага и храмовника из ФРПГ "Лабиринт" (мини-формат, литературная, пейринг: Минратоус, храмовник (Meshulik)/маг(FOX69)) Начало истории: « Domine, dimitte nobis debita nostra**...» (1, 2, 3, 4, 5) *или найду дорогу, или проложу её сам ** прости нам грехи наши

Эпилог, который по ощущениям не входит в разумный формат эпилога, станет ещё одной историей "Перекрёстка" (10.1), рассказанной бабушкой Урд любознательным детишкам. Dragon Age (7:36) *или найду дорогу, или проложу её сам продолжение путешествия мага и храмовника из ФРПГ "Лабиринт" (мини-формат, литературная, пейринг: Минратоус, храмовник (Meshulik)/маг(FOX69)) Начало: скоро

Два часа ночи... Перечитал вас, обнял всех, в любви признался. Вы так хорошо сказали, что и сказать уже нечего. Много сказали, да. А у меня два часа, но я тут, пачимута.)) Поэтому скажу самое главное. Ширра, Хиролу не хватало Торника. И мы так и не подрались, и не напились, и в бордель не сходили. Эх...Несбыточная мечта. >> Маста, нам нужна третья часть! Ири, у меня стойкое ощущение, что Котик реинкарнировал в Миррина. Хотелось поймать, прижать к стенке, как самого гиперактивного, и придушить немного. Так и не понял, что находилось в моих руках. О_о Если ты про Эльку, то у Мирра была не одна возможность с ним пересечься. Но он у тебя очень скромный оказался, не смотря на гиперактивность.)Привет Галахад, обоим сразу.)) Тин, я рад что ты вернулся. Очень рад. Не уходи больше так надолго. Дочь дагова осталась в сердце клеймёного навсегда. Так что да, возможно-возможно. И нам хотелось больше Жиля.^^ И этой вашей большой тётки Греты. >> Мешуль... это вторая твоя игра в моём любимом сеттинге. И ты лучший капитан нашего раздела, ибо пираты они лучшие. И зря ты так про Ави думала, проповедей у вас ещё много будет. У вас грешник на хвосте. Я Аврелия никогда не забывал. Во-первых, Йоаким Неттерквист - это 100% попадание лично в меня, я уж говорил, и Арн Готский меня добил, в хорошем смысле. А Элька уже просто не мог ни на кого смотреть, кроме святого отца, с благословения меня Создателя, к тому же, храмовник/маг это просто кладезь всяких взрывных событий, а у меня ж слабость к взрывам. Я теперь не знаю, как ушастого отдирать. А ещё и Тевинтер впереди. Надеюсь, у нас получится эта мини-литературка. В общем, знаете, я без вас уже не могу, дорогие мои. Потому что игра закончилась, а я машинально открываю закладку в теме и жду нового поста, и только потом понимаю - игра-то кончилась. Люблю, целую всех-всех) Спасибо!) Надо бы спать идти, а у меня ещё районы Минратоуса не покрашены.))

Meshulik&FOX69 Domine, dimitte nobis debita nostra...* (часть 5) (4) И это ещё не конец...>>

"Инфанта" Им пришлось разделиться, чтобы раздробить силы неприятеля и увести в разные стороны. Чёрные паруса развернулись левым галсом и стремительно ушли курсом зюйд-зюйд-вест. Впрочем, оставляя преследователям надежду, держа их на расстоянии выстрела, и оторвались лишь в суверенных водах акватории Салле. Но уже к вечеру, "Инфанта" снова поменяла галс и направилась прямиком домой. На Лломерин. Сокровища лежали в трюме, море, по независящим от них причинам, обрело покой. Надолго ли? Знает только будущее.

"Инфанта" Несколько челночных рейсов шлюпок встречала уже основательно захмелевшая команда. Ступивший на борт, под радостные возгласы, капитан увидел довольные лица и услышал весёлые песни. Неужели Хес до сих пор не пришёл в себя - дёрнулось сердце - а братва, ослушавшись де Пре, раскрутила коков на выдачу рома. Но появление на верхней палубе квартмейстера пролилось бальзамом на душу и добавило вопросов. - Я не понял, - не смотря на облегчение при виде живого и здорового Гарсии, Барт не разделял его решение - отпраздновать обретение долгожданных сокровищ по их прибытии. - Ты времени другого не нашёл? Что за необходимость? Чем тебя торкнуло? Хес улыбался во все тридцать два зуба и сражал восторженным видом наповал. "Если я тебе скажу чем меня торкнуло, ты меня утопишь". Он подошёл вплотную, обнял старого друга и сообщил: - Что может быть прекраснее одухотворённой команды. Ты посмотри на них. - Я вижу. Много пьяных рож, - недовольно пробурчал Хирол. - Не пьяных, друг мой. А слегка выпивших. Много ли пьяных с одного бочонка? - Точно с одного? - Ребята заскучали. К тому же, повод есть, - Хес окинул взглядом добытые сокровища, сваленные на палубе. - Мы богачи! - Ох, Хес, - Барт пристально всмотрелся в чёрные глаза, - и почему я тебе не верю. А на палубе "Инфанты" вокруг древнего клада собрался дружный хоровод и, раскачиваясь, распевал с одухотворёнными лицами.

Meshulik&FOX69 Domine, dimitte nobis debita nostra... (часть 4) (3) Их скромный скарб остался цел. Лишь подпалилась плотная ткань с той стороны, которая лежала сверху. Эльф приподнял рюкзак, повесил на руку. Закинуть за спину даже не рискнул. Посмотрел на молчаливого и отрешённого спутника. Хотел спросить - как долго им идти, но промолчал. Слова застряли в горле взволнованным комом предчувствия. Это был первый жест, обращенный в сторону эльфа. И был он сделан с осторожностью, на какую только Ави был теперь способен. - Постой, - окликнул он. Подошел, вздохнул и потянул с рисовой руки лямку рюкзака. Не хватало еще тому тащить на себе поклажу. Слова давались с трудом. То отвращение к себе, которое он испытывал из-за демона, было ничем по сравнению с тем, насколько ужасным представал в собственных глазах храмовник сейчас. Но совсем молчать, чтобы не осквернять мир своим ублюдочным мнением, не получалось. - Дойдем до чистого места… Если тебе кровь нужна, то… Слова не лезли. Рису надо было лечиться. Просто и невозможно, лучше бы Тилани отправился за этим лириумом. Почему он за ним не оправился? Сам не понимал, что тогда случилось. Но от отсутствия понималки всё не становилось лучше. Только хуже. Свою котомку Рис отдал безропотно. Всё равно бы только тормозил движение - себя бы дотащить. А идти им предстояло быстро. - Нет, не надо, - отказался от новой порции живительной крови святого отца. - Во мне всё ещё переизбыток... - "лириум" застрял в пересохшем горле. Тошно было не только Аврелию. От осознания того что он заставил испытать храмовника в герметичной ловушке из наркоты становилось не по себе, а чувство вины густо смешивалось с горькой иррациональной обидой. Нудная тянущая боль только усугубляла досаду от невозможности что-то изменить, забыть и оставить в прошлом грубость и насилие. На военной кафедре их учили сосредотачиваться даже через сильную боль, чтобы прочесть обезболивающие заклинание. Но сейчас, кроме физических страданий его терзало бессознательное. Дрожали руки, дыхание сбивалось и слёзы были очень близко. А рядом с тем, кто был так дорог, и кто недавно превратился в монстра, пусть и не по своей воле, обида перерастала в бессильное отчаяние. Уравновесить, взять под контроль свои способности не получалось. Недавние воспоминания ломали тонкие настройки магических связей. - Мне надо настроиться… не могу, - сказал тихо, тоже пряча взгляд, словно соревнуясь с Аврелием в возможности принятии постигшей их обоих безнадёги. - Пойдём. Надо уходить. Чем быстрее мы доберёмся до гор, тем лучше. Сгоревшую конюшню они нашли спустя полчаса. Когда уже казалось, пепел проел все легкие. Большинство животных пали, но невдалеке, у чудом сохранившегося водопоя, стоял понурый слегка подпаленый, но мощный коренастый коник. — Надо отловить, — кивнул Аврелий на потенциального носильщика их добра. Тут было главное – не спугнуть. — Узда есть. Я обойду его, спрячусь воон за тем… что бы это ни было, теперь уж и не поймешь, а ты подойди к нему. Если попытается удрать, я его там перехвачу. - Угу, - эльф был согласен. Только вот силы за получасовой переход почти закончились. Боль и назойливые воспоминания так и не дали ему окончательно прийти в себя и прочесть хотя бы самое примитивное заклинание. Он обессиленно остановился. Упёрся ладонями в колени и, тяжело дыша, посмотрел на лошадь. Она была огромна. - Асаараш, - сказал Рис, - любимая порода кунари. Он такой здоровый. Ты уверен, что сможешь с ним справиться? В ответ послышался только тяжелый вздох. А то у него был выбор - не справиться. - Отдохни. Пока я там бегаю. Он должен быть смирным. Напуган только. Может и к тебе в руки дастся. Сам храмовник решительно обошел по широкой дуге и спрятался за каким-то обугленным остовом. При комплекции храмовника за удачу можно было считать и то, что коник даже ухом не повел. На этот раз святому отцу внимать не стали. - Угу, - послышалось в спину удаляющегося Аврелия, и Рис отправился к коняге. Увидев приближающееся тщедушное существо, совсем не похожее на бывшего хозяина, ибо находилось оно где-то там внизу на уровне массивной груди, асаараш насторожился, дёрнул ушами и переступил с ноги на ногу. - Тише... тише... лошадь, - успокаивающе прошипел подошедший, - Мы хорошие. Я эльф. Я природу от природы обязан любить. А вон там в кустах вообще святой отец сидит. Он Песню Света знает... Или тебе Кослуна почитать. Тииише... мы тебя не обидим... наверное. Пока Рис говорил, его рука уже оглаживала шею животины, почёсывала лопатку и похлопывала по крутому боку. Дело было за святым отцом с уздечкой. Святой отец не заставил себя ждать. Ловко накинул уздечку, похлопал по шее с другой стороны. На лице явилось подобие усмешки. Коник было дернулся, но было поздною - Ну, ну, не балуй, - удержал уздечку и перекинул рюкзаки через спину. - Садись? - предложил Рису, уже не замогильным голосом. "Садись", после того с каким рвением святой отец причастил ушастого прихожанина у стенки, было словно издевательство. Хорошо, если дня через два удастся присесть без обезболивания, заклинание которого он так и не смог воспроизвести. Растерянно помотал головой. Почему-то смутился. Иррациональный стыд к такой же иррациональной обиде. А ведь у него уже был подобный опыт в одном неприятном деле по заданию бюро. Но тогда он был зол и не метался в душевных муках, и не видел этих отрешённых глаз. Тогда заклинание далось легко и уже через час, он устранил и насильников, и того на кого был заказ разведки. Тогда. Сейчас, его сбивали воспоминания о лириумном складе. И всё же, он снова попытался. Получилось. Жест пальцами, три слова, и боль угасла. Он облегчённо выдохнул. Теперь, можно и о лечении подумать. Но позже. Надо влезть на лошадь. А она огромна и без седла. А слабость от недавней встряски никуда не делась. - Подведи его вон туда, к камню, - попросил, указав на высокий валун у русла ручья. Храмовник всё понял без пояснений. Кивнул серьезно, сосредоточенно отвел коника, придержал, поcтавил удобней. И приготовился в случае чего подстраховать всадника недавно разящей, а теперь послушной желаниям эльфа ладонью. От помощи Рис не отказался, если вдруг не удержится на покатой спине высокого жеребца, Аврелий его подкинет до цели. Хотя в данный момент любое касание храмовника ему казалось болезненным, даже несмотря на заклятье. Взобрался на камень, зацепился одной рукой за лохматую гриву коня, как можно выше, второй - за холку, подпрыгнул, лёг на широкую спину, подтянулся и перекинул ногу. Поморщился от нудного и отдалённого напоминания об острой боли и посмотрел вниз. - Теперь ты, - бросил святому отцу и протянул руку. - Не, не, - он помотал головой. - Хватит с него. Рюкзаки придерживай там, чтоб не били по бокам. Он потянул коня под уздцы. Продолжать агонию самобичевания, сидя за спиной эльфа, было бы самоубийственно. Им еще надо как-то до гор добраться. - Слушай, кончай выпендриваться, - раздражённо выдал Рис, вложив в слова весь накопившийся гнев. Теперь, ослабив тиски боли, он мог выплеснуть остатки скопившейся горечи от унижения и неудовлетворённости. - Мне нисколько не легче, чем тебе. А может быть и хуже. У тебя хоть не болит ничего. Садись. Этот конь и четверых потянет. Асаараши резвые, несмотря на их вид. Чем быстрее мы отсюда уберёмся, тем лучше. Эльф настойчиво протягивал руку и не отрывался от глаз храмовника. Он пожал плечами. Если начисто отключить чувства, ощущения, вообще себя отключить, то конечно, они могут и на одной лошади добраться до нужного места. Схватился за руку, сжал крепко, подтянулся, подпрыгнул, перевалил тяжело ногу через круп, невольно навалившись на седока спереди. Выправился. Конь шагнул, всхрапнул, присел, но выправился. Ощутил коленями чужие ноги. Такой родной затылок прямо перед лицом. Чуть не застонал, но сдержался. Рис бы очень обрадовался, если бы мог себя отключить. Но у него такого тумблера не оказалось и от соседства за спиной его одновременно лихорадило и согревало. Неосознанное желание прижаться к храмовничьей груди и, в пол оборота развернувшись, потереться носом о мягкую щетину стопорилось на стадии соприкасания двух тел. Он неловко повёл плечами, отдирая прилипшую к ранам на спине ткань, и перехватил у Аврелия повод. - Держись там... за что-нибудь держись, - неуверенно посоветовал второму седоку, отрывисто выдохнул, справляясь с волнением, и ткнул лошадь сапогами под бока. Через минуту асаараш уже бежал рысцой, почти не подбрасывая своих пассажиров. ... Они выбились из сил. И Аврелий уже замучился хвататься за "что-нибудь", при том что этого чего-нибудь, кроме эльфа, не было совершенно. Через несколько часов болтания на крупе коня они пришли к выводу, что пора делать привал. К этому времени они выбрались из зоны сплошных разрушений и сгоревшего леса и набрели на вполне пригодный для отдыха относительно пологий участок, поросший горными травами, с неглубоким ручьем. - Вот там у валуна... надо поспать. Лучше пройти посты ночью, а сейчас передохнем, - предложил храмовник, чувствуя на седалище пару новых мозолей. Рис подозревал, что это самое "что-нибудь" ограничено покатым крупом лошади. Но так и не сумел пересилить себя и предложить держаться хотя бы за собственный пояс. Даже при мысли о касании сердце шло в разнос, а горло перехватывало от волнения и подсознательного страха. - Да... хорошее место, - согласился с предложением святого отца. - И есть хочется. Сползай, - он оглянулся и застыл в прохладной и прозрачной глубине его глаз. Он наконец-то, с той поры впервые не отвел глаз, не шелохнулся, позволив себе чуточку дольше смотреть в чувственные, дерзкие глаза эльфа, которые придавали силы и желание двигаться дальше. Чуточку дольше. Наверно, столько, сколько тот позволит. Пока не отвернется. Он отвернулся. Но не сразу. Ни отголоски боли, ни обида, ни страх не заставили так быстро потерять этот магнетический взгляд. Смутился. Мотнул головой, нетерпеливо бросил: - Да слезай ты уже, - за собственным волнением на замечая, как горит спина, как кроме боли нарастает лихорадка. Оперся о круп и соскользнул легко. Протянул Рису руку помочь. Уже не ловя взглядов. Да мать честная, не об этом надо думать. - Умоешься? - кивнул на ручей. Эльф перекинул ногу через холку коня, спрыгнул. Рука помощи вроде как не понадобилась. Да и не смог бы он коснуться. - Угу, - коротко бросил своему спутнику и пошагал к воде. Нашёл место, где можно опершись о камень, пить прямо из ручья. Опустился грудью на холодный валун и припал пересохшими губами к ледяному потоку. Пил долго. Потом уселся тут же на камень, помыл руки, умылся и посмотрел на быструю воду. Снова хотелось пить. Тряхнул головой. С чего бы вдруг такая жажда. Перебрал возможные варианты. И снова задумчиво уставился на воду. Тем временем Аврелий перебирал нехитрые их припасы. Положил на траву ваффенрок - вышло ложе, магу хватит, а для храмовника сгодится плащ. Кольчугу подумал... и пока снимать не стал, хотя металл кое-где натер кожу. Но рубаху стоило сначала отмыть от пепла. Вообще, хотелось лечь в ручей и отмыть от пепла всего себя вместе с кольчугой и портянками, только вот сохнуть им тут неизвестно, придется ли. В стороне ручей основательно зарос кустарником. - Пойду туда коня нашего поставлю. Видишь, тоже тянется к воде. А он нас выдаст, если что. Ты поешь, я скоро. Отправился, попутно надеясь там же и переодеться. Рис проводил храмовника долгим взглядом, ещё раз с жадностью глянул на текущую воду и всё же отправился к месту стоянки. Уселся на краешек плаща, порылся в сумке, вынул кусочек вяленого мяса. Обезболивающее заклинание ещё действовало, но ткань на спине стягивало засохшей кровяной коркой. Прочитал "Исцеление". Вроде полегчало. Но жажда усилилась. Он отложил мясо. Сходил к ручью, напился снова, наполнил флягу водой и вернулся на то же место. Послеполуденное солнце слепило глаза. Было жарко и душно. Попробовал пересесть с тень, но вскоре понял, что замёрз и вернулся к теплу. Лишь украдкой глянул в сторону, куда ушёл Аврелий, вздохнул и в очередной раз приложился к фляжке. Вернулся храмовник быстро. В рубахе - мокрой, досыхающей на его торсе, как на пугале. С кольчугой в руке. И... соломинкой во рту. Привычка - вторая натура. - Спутал уздечкой ему ноги, - сообщил он Рису почти буднично и присел на траву рядом, приглядываясь к эльфу. Тот был какой-то бледный. Или солнце слишком яркое сегодня? Или у Ави уже состояние измененного сознания из-за отмены. Или... Он не выдержал. Не выходило принимать всё как есть. - Послушай, - начал он помолчав, уставившись куда-то на носки рисовых сапог. - Что мне сделать, чтобы тебе... стало легче, а? Взгляд метнулся к изумрудам, в выражении лица храмовника появилось что-то умоляющее. Пока храмовник терзался чувством вины, маг всё больше погружался в его небесно-синий взгляд, как на дно бездны. Плыл, тонул, барахтался. Пытался выбраться и отстраниться. Не смог. Так и смотрел в аквамариновые радужки и думал о том, как хочет опустить голову храмовнику на плечо, втянуть носом запах его пота и прижаться щекой к щеке. Но он отвёл взгляд. По коже пробежала лихорадочная волна холода. - Да мне вроде лучше, - растерянно ответил Аврелию. - Я же полечился. И обезболил. Ты и так мне помогаешь. Тилани только скрипнул зубами. Хотелось сказать, что он сам не понимает, как это случилось, но он понимал. Хотелось забрать всю боль себе. Но это невозможно. Рис намеренно говорил только о физическом страдании. Не сегодня, конечно, допытываться. Сегодня, эльф прав, капеллан бессилен. Он спросит еще и еще раз. Настойчиво и терпеливо. И завтра и когда угодно еще, пока не откроется возможность залечить не только физические раны эльфа. - Поспи, - как можно мягче предложил Тилани. - Я постерегу. Спать не хотелось. Но оторваться от этих покорно взирающих глаз было жизненно необходимо. Иначе от невозможности хоть что-то изменить в недавнем прошлом, хотелось удавиться на собственных носках. Да ещё странный нарастающий жар размывал внимание и настойчиво заставлял прилечь. Но Рис не лёг. Он подтянул колени к подбородку, обхватил руками и уткнулся лбом. Прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям и тихо сказал: - Ты уже почти сутки без поддерживающих чар. И держишься. Это почти победа. Рис не видел, как Ави закрыл лицо руками, провел ладонями, вздохнул. Это не победа, а какое-то дерьмо. Впрочем, что уж, в его жизни не слишком-то много побед. Он как-то привык измерять свой путь какими-то иными мерками. Шумно вздохнул. - Лучше бы я выбрал лириум, - пробормотал, поднимаясь. - Пойду коня проверю... Он снова смотрел ему вслед и снова загонял себя в тиски неопределённости. Он столько хотел ему сказать, столько прочувствовать вместе. А теперь, даже зная природу произошедшего, Рис не мог думать о чём-то более близком, чем совместное путешествие до Тевинтера. Он слышал его сожаление. Но промолчал. Снова уткнулся в свои колени и постарался ни о чём не думать до тех самых пор, пока не услышал за спиной осторожный шорох и опостылевшую за пол года речь: - Bas? Bas saarebas? Мощная кунарийская лапища, обхватившая шею сзади и холод металла у горла тевинтерский маг ощутил с последним словом на кунлате. Он поднял голову. Их было четверо. Все карашоки. Не дозорный патруль. Поисковая группа. Какие обычно отправляли за беглыми магами. Значит, кунари уже среагировали на диверсию и отправили на поиски отряды по всему побережью. - Maraas, - отрицательно мотнул головой Рис, - Viddatari. Но кажется, ему не поверили. Он расслышал голос эльфа и подумал, что не разобрал его слов из-за расстояния. Да и камень разделял их, и Тилани мог не узнать... что-то важное. Может, слова прощения? Может, обвинения? Что-то, что сдвинуло бы то, что их связывало невидимыми путами с острия неразрешенности. - А? Он еще думал, возвращаться или попытаться самому сначала восстановить услышанное. Вряд ли эльф будет повторять для особо глухих что-то что произносить ему было слишком сложно. Занимаясь этим заботливым психоанализом, храмовник неспешно выдвинулся из-за камня... и его рука, натренированная годами, сама, еще до осознания происходящего, потянулась к рукояти меча. Слава опостылевшей Андрасте, меч был с собой. Вот кольчуга только осталась лежать в тени на травке. Длинный меч стоял у камня. Но сейчас было не до него. Для карашоков всё произошло почти мгновенно: вот появился в поле их видимости еще один бас... вот он уже несется в их сторону, умело занося клинок по очень экономной, от колена, и от того не менее смертоносной траектории. До того, как появился Аврелий с мечом, у Риса была очень слабая надежда на обман рогатых. Он мог прикинуться виддатари, спасшимся с дредноута Виддасалы, а этот здоровяк ему помог добраться до берега и решил примкнуть к Кун, но судя по выражению лица бежавшего на выручку капеллана мирный вариант исхода встречи тот категорически отрицал. А когда кунари вскинули мечи, и святой отец основательно приложил по рогатой голове противника, растаял и минимальный шанс обойтись без боя. Наверное, эльф слишком долго медлил и ещё надеялся на чудо, но оно не случилось. Пылающий меч появился, как продолжение правой руки и окончательно отрезал любые альтернативные последствия противостояния. Если его не убьют в бою, то казнят сразу же после, если они проиграют. - Bas saarebas! - заорал рогатый, отпуская своего пленника и отступая назад. Его сапоги и штаны занялись пламенем, которое он старался быстро сбить накидкой. Он бежал. На помощь. Незамысловато решив перебить четверых кунари. Не так уж и сложно. Забыв об осторожности. О том, что они выдохлись. О том, что он беззащитен и на чужой земле. Что им лучше не оставлять следов, не насторожить не дай Создатель окружающие патрули... Яростно сразиться за того, за кого и так сердце изболелось, с кем он не позволил бы себя разлучить сейчас и армии кунари, не то что этим двум карашокам. Ему правда удалось оттянуть на себя внимание. Но это были явно не простые вояки. В искусности владения мечом могли поспорить с храмовником. Подсечки он не заметил, спеша разделаться с тем, кто умело парировал его натиск. Окрыленный первым успехом, успел усмехнуться, глянув обнадеживающе на крепко схваченного, казалось, Риса. Крутанулся, резкая боль в руке сменилась ударам плашмя по спине и голове. Уже теряя равновесие, ощущая наваливающиеся сверху тела сразу троих кунари, он заметил огненный меч. Но уже не смог ничем помочь его владельцу. Их сопротивление продлилось недолго. Кунари сбил пламя и бросился на огненный меч. Он не боялся, его учили противостоять магам. И следующий удар пламенеющего лезвия решил исход битвы. Удар ушёл вскользь, лишь чуть опалив наплечник и щёку противника. То ли нарастающая лихорадка направила руку эльфа мимо цели, то ли усталость и душевная боль не дали вовремя сосредоточиться. Но он промахнулся. А рогатый нет. Но что самое удивительное - карашок не спешил прикончить мага. После широкого разреза раскроившего кожу на груди, маг пошатнулся, отступил и опустился на колени. Призванный клинок ещё пылал в его руке, когда кунарийский солдат рукояткой ударил тевинтерца в затылок.

Хес — А вам… как обычно? - Да, будьте так любезны, сеньор Брук, - поспешно согласился дон Гарсия. - Я очень... ох, - он пропустил толкающихся матросов, оттеснивших его с прохода в сторону. Пришлось отступить от напирающей толпы и прижаться к коку, практически вынужденно. - Очень старомоден, знаете ли. Все эти этикеты, так довлеют над моей легко уязвимой натурой, - он окончательно вдавился в Матиаса, косясь на высоченную фигуру Билли, раздвигающую пространство камбуза своими саженными плечами. Немного отстранился, когда людской поток миновал и улыбнулся хозяину камбуза: - Будьте добры. Чашку кофе, сеньор. Из ваших рук. Расчёт квартмейстера оправдался. На какое-то время команда забудет о ночных похождениях парочки и даже может быть простит. А после дружных возлияний, прибудет с кладом Барт и там уж будет не до сплетен и осуждений.

Хес - Нуу... - пространно протянул дон Гарсия и покосился на стоящих за спиной, решивших брать штурмом хотя бы сухари с вяленым мясом. - Кофе с утра - это замечательно! - попробовал убедить квартмейстер остальных. Остальные в бОльшем своём составе аристократические пристрастия экс-графа не разделяли. Между кофе и кашей со шкварками абордажники и такелажники выбирали второе на завтрак. - Мда, - многозначительно заключил экс-граф, возвращаясь к серо-голубым глазам баристы. Ну и что прикажешь делать с этими нелюбителями утреннего кофе? Читалось в его собственных глазах. Но медлить было нельзя. Спину в новом камзоле уже прожигали насквозь несколько десятков пар глаз. Нужен был эффектный ход. Сразу и шах и мат. - Сеньор Брук, - наконец-то, опомнился квартмейстер, - не будете ли вы так любезны выдать команде бочонок рома? Под мою ответственность. И галеты. Тем, кому чужды традиции заведённого утреннего этикета. Нелюбители кофе одобрительно загыкали и довольно зарокотали, самым варварским образом пренебрегая традициями утреннего этикета.

Хес - Ну ты спустишься, а... а потом поднимешься с другого борта и посмотр... А... ааа впрочем, наверно, еще не так и поздно, - как-то легко переменил план действий владелец передника, запрокидывая голову туда, где темные вихры рассыпались на изголовье. - Да, да... спущусь и поднимусь, - Хес легко согласился с предложением, сопровождая свои слова движением руки, спустившейся и вновь поднявшейся. Под страхом голодного бунта и недовольства сотни мужиков, они украли у сегодняшнего утра ещё пять минут и кинулись заметать следы. Квартмейстер покинул камбуз через узкое вентиляционное окно и отправился в непростой путь по наружному такелажу до первого порта баллист. Не прошло и десяти минут, как дон Гарсия уже стоял на палубе и отдавал распоряжения вахтенным матросам, а любознательный Симлар лишь разводил руками: - Ну как же это... а вы там же... а уже тут же... как оно же так же... вы же там же... и уже... - Симлар! - прервал заместитель капитана нестройные рассуждения эльфа, пока тот не построил подобие логической цепочки, - На марсовые! Быстро! Я буду следить горизонтом?! - Да! Дон Гарсия! - гаркнул ушастый и полез наверх, так и не сообразив каким образом их долговязый квартмейстер оказался на палубе. - Дон Гарсия, - подал голос один из дюжих плотников, видимо, более других терзаемый голодом и сомнениями, - а камбуз-то сегодня работать будет? Окорок вон спит. А Матиас что? Тоже дрыхнет? Напились они что ли с Окороком-то? А чего всем выпить не дали? По верхней палубе прокатился рокот бурного недовольства. - Как это спит! Почему не дали? - возмутился дон Само Неведение, - Сейчас разберёмся. Экс-граф уверенно пошагал к дверям камбуза и настойчиво постучал.

Хес - Милый, - прошептал Матиас куда-то в сторону своего затылка. – Может, м… воспользуешься штормтрапом? - Ммм?... - раздалось вопросительное мычание и пробудившаяся рука поползла под передник. - Штормтрапом... давай воспользуемся... штормтрапом, мм... а как? - кажется владелец блуждающей руки был далёк от применения штормтрапа по назначению.

Лодки уходили к кораблям одна за другой, а он всё стоял у кромки воды и смотрел на кроваво-красный рубин, который подобрал средь бесчисленных сокровищ. Он вспоминал её, страстью горящие глаза и нежный голос. Седые пряди в медных волосах и шрам на ярком румянце щеки. Он вспоминал их ночи, дни, их ссоры и расставание. Их детей. И сына, которого никогда не видел. Всё кончено. И ничего нельзя вернуть. Но алый взгляд рубинов останется с ним навсегда. Огранённый камень багровым отблеском сверкнул на солнце, выпал из ладони и пошёл ко дну. Барт оглянулся. Тянуло гарью, а над побережьем висел ещё не развеявшийся дым от пожарища. Он вспомнил слова переданные Шани: "Там будет жарко. Берегитесь, капитан. Когда увидите два сигнала". Но огненное шоу они пропустили, будучи уже глубоко под землёй. Сейчас можно было только догадываться что случилось на побережье и каков размах бедствия. Судя по дымному шлейфу он был колоссален.

Хирола бы тоже прикопали или притопили, если бы он вернулся с пустыми руками, ибо команде были обещаны легендарные сокровища. Теперь их можно было нагрести с лихвой. Чем и занялись абордажники во главе с клеймёным командиром.