FOX69

Оружейная палуба Из губ вырвался короткий смешок. - Что? - он поднял голову и заглянул в её весёлые глаза. Вы видели довольную кошку после забав с котом? Её ленивую истому, лукавый взгляд, выгнутую спину и тихое мурчание под выпущенные когти? Вот перед ним как раз была она. Как мало женщине для счастья надо. Он улыбнулся. - Чего смеёшься? - он ткнулся в ложбинку меж грудей и сообщил им: - Смеяться будет тот, кто нас застанет здесь с голым задом. На камбузе Если сеньорита Улва считала за собой право на мораторий на душевные муки по поводу преждевременной кончины капитана "Инфанты", то она очень ошибалась. Был на "Неспокойном" ещё минимум один человек, который переживал за жизненные показатели лломеринской знаменитости не меньше неваррской мечницы. - И что, дон Ррот, - дон Хесус Гарсия Родригес стоял на пороге камбуза в виде распорки в дверном проёме, - Нет ли у вас в меню крабового суфле?

В одной каюте в оружейной Несколько минут назад его практически изнасиловали. Но жертва красноглазого маньяка не сопротивлялась. Жертва ловила и смаковала каждое движение своего мучителя. Если бы все маньяки относились к своим маньячным делам с присущим профессионализмом, у них бы от жертв отбоя не было. Ему достался профессионал и уже будучи на полу, капитан Хирол подчинился и предоставил своё тело в безраздельное пользование обезумевшего извращенца-потрошителя. Мне очень повезёт, если она меня не придушит и не сожрёт. Подумал он, когда его бёдра оседлали и сдавили горло руками, которым был привычен двуручный меч... В маленьком помещении пахло потом, сексом и гарью. Вошедший, будь он искушён в делах интимных, сразу бы ощутил терпкий аромат прошедших здесь событий. Скоротечных и бурных. Хмыкнула. - Ты мне блузку порвал… - Тебе она не нужна, - он улыбнулся, оперся на локоть и навис над ней. Ладонь облапила всё ещё упругую грудь, а губы обхватили тёмный ореол с соском.

Его отталкивают. Замахиваются ладонью по щеке, не отрывая от него бешеного взгляда. Хлёсткая ладонь по-женски вымещает разочарование и месть, впечатываясь в тёмную щетину. Но обиженных и слабых здесь не признают. И ей в ответ без промедления, лишь на рефлексах, рикошетом возвращается увесистая оплеуха. На нежной коже растекается синяк. Он смотрит ей в глаза. Ещё ударишь? Но кажется, у неё другие планы. Но не отпускают, она не думает даже отпускать его. Она возвращает поцелуй, она возвращает прикосновения, что он дарил ей и даже больше. Прижать его к стене маленькой каюты, не прерывая то откровение, которое разделить между собой могут лишь двое. Дать волю собственной жадности и удовлетворить потребность ноющей тоски. Дать волю собственным рукам, которые развязывают ремень и нагло лезут под чужую одежду. Однако в его воле остановить её. Остановить и закончить то, что только начато. Начатое такого рода он всегда заканчивал. Даже, если начали без него. В процесс включился сразу. Драчунье достался не меньший напор. Затрещала белая блузка, превращаясь в два отдельных полотнища. Звякнул пряжкой ремень, упали на пол брюки. Он оторвался от стены, толкнул её вперёд. И тут же подхватил, укладывая на анкерок с водой, служивший дамам для интимных нужд. Два диких зверя слились в неуправляемую стихию. Что-то падало, трещали остатки одежды, дрожал фитиль фонаря за прокопчённым стеклом, а двадцати ведерный бочонок с водой зажмурился бы, будь у него глаза.

Оружейная палуба Улва откинула голову назад, уставившись в потолок. Опустила, облизав губы. А затем присела перед мужчиной на колени, крепко сжав его ладони в своих, коснувшись лбом их тыльной стороны. - Если я нужна тебе, - шепчет она, - то хорошо. Если ты ручался за свои слова в своём доме на Лломерине, то хорошо. Я не спрошу об этом ещё раз, я не потребую от тебя оного вновь. Я не подвергну твои действия и твои слова больше каким-либо сомнениям, - Улва подняла глаза на него. - Я верю тебе. И снова она сомневалась. И снова она просила подтверждений. "Если, если, если, если..." Звучит речитативом, как мольба сдавшегося на милость жестоким богам человека, одновременно неуверенного в их существовании. Её неуверенность раздражает. "Я верю". Скорее похоже на вопрос, чем на утверждение. Она стоит на коленях и просит его, умоляет... - Встань, - сквозь скрежет зубов с плохо скрытым раздражением, он поднимает её, сжимает плечи и смотрит в глаза. - Ещё раз встанешь передо мной на колени, мы расстанемся. Ещё раз будешь требовать клятв, мы расстанемся. Я ничего тебе обещать не буду. Потому что и ты мне ничего не должна обещать. Там, где начинаются обещания и клятвы, начинается ответственность, та самая клетка с цепями. Мне она не нужна. Я полюбил гордую, независимую воительницу, а не истеричную девицу, готовую стать подстилкой пирата или ещё хуже его нянькой. Ладони разжимаются, настойчиво, без возражений толкают женщину вперёд, в объятья. Он прижимается щекой к её лбу, целует нежный румянец щеки. - Когда-то я предлагал тебе Лломерин. Со всеми его богатствами и чудесами. Помощь, кров и поддержку. Но ты выбрала другой путь. И за это я тебя не виню. Я уважаю твой выбор. Ты свободна. Но знай, что где-то есть пират, который тебя любит, который может заявиться на порог твоего дома в любой момент. Если ему откроют дверь. Он снова целует её. Нежные поцелуи ложатся на шею, подбородок и губы.

Оружейная палуба Он хотел, чтобы она замолчала. Хотел обнять, прижать к себе, накрыть губы своим ртом и не дать сказать ни слова. Но она продолжала требовать признаний, как заведённая. В любви и преданности. И не важно на расстоянии ты или нет, она затягивала петлю на шее и требовала, требовала, требовала... Отчёта, списка, графика. Он выслушал, не перебив. Хотя, сдержался силой. - Хочешь, чтобы я научил тебя быть пиратом? - тихо переспросил Барт. - Но я уже сказал, ты не пират. Можно научиться управлять судном, найти общий язык с командой, отбить достойные призы, но это не сделает тебя пиратом. Пират - это состояние души. А ломать твою душу я не стану. Хочешь чему-то научиться. Наблюдай, спрашивай и главное не мешай. Не вставай у меня на пути, что бы я не делал. На твоём пути я тоже не встану. Он несмело коснулся её рук и потянул к себе. - Скажи мне, маленький дракон, как часто ты будешь требовать доказательств моей любви? Как часто я должен повторять, что ты нужна мне? Как часто мне бегать за тобой и подтверждать свою преданность? Как часто ты будешь унижать меня перед командой? Он сделал паузу и посмотрел в её кровавые рубины. - Ты не очередная. Ты единственная, о которой я помню всегда, где бы ни был. Нужна ли ты мне? Нужна. Вопрос в другом: для чего я нужен тебе? Чего ты от меня ждёшь? На какую цепь ты меня хочешь привязать? Я люблю тебя, но это не значит, что я буду сидеть у твоих ног и признаваться в любви ежечасно. Х

Мне нужно, чтобы ты зашёл ко мне в каюту, - спокойно повторяет она Хиролу. - Прежде чем мы доберёмся до Иствоча. Она отвернулась, спустилась на палубу, а затем в оружейную. Он спустился вниз, на оружейную палубу, предварительно стукнул по стенке выгородки и вошёл. Остановился на пороге: - Что? - спросил теперь уже у экскапитана.

К тому времени, как капитан Тревор хлопнул дверью, приборка на палубе был завершена, барк вооружен парусами на оставшихся реях и готов к отплытию. - Слушай, Торнадо, - обратился Барт к древней легенде. - Давай, паруса ставим и отходим. А я... - он осёкся, - ненадолго отойду и вернусь.

- К Создателю. Отер рукавом пот, поднял оружие с пола. В низкой стойке, пошатываясь, он стоял выставив перед собой палаш и кортик и готов был драться за свой корабль и свою команду до смерти. - Неет, - Хирол оценил не совсем вменяемое состояние оппонента. - Хочешь мученика из себя сделать, Азар? А мне потом скажут, что я у полумёртвого победу взял? Очухайся сначала. Потом сразимся. До Иствоча ещё время есть. Он посмотрел в ту сторону, куда удалилась красноглазая и вздохнул. Зачем я ей? - Господа. Не без меня. Да? И давайте уравнивать шансы, а не ложить команду. - О, Керро! Ещё один претендент. Славный бой получится!

Локоть уже приподнялся, чтобы плавно резануть наотмашь, первый выпад, сладость схватки. За корабль, за женщину, за землю, за сокровища... Чего только не жаждет страстная душа пирата... Дурман схватки уже кружил голову. Горячая кровь орошала палубу, а победитель забирал свой приз. Но, вдруг... пиратский кодекс грубо разорвали и выкинули за борт, не понимая, не признавая, не заботясь о последствиях. Взмах клинка ушёл в пустоту. Взмах второго - выбил щепки из фальшборта. Тревор падал, корчился и задыхался. - Что ты делаешь? - он глянул на неё, как на монстра. Догадаться не сложно, когда ты уже видел потрошителя в деле. Замер с обнажёнными клинками, покачал головой над скрюченным противником и отшагнул. Сабли вернулись в ножки, а голос полный разочарования произнёс: - Ты не понимаешь. Он присел над павшим от ауры боли: - Помогите, - крикнул Барт пиратам. - Хес, где там твои зелья? Дай сюда. Мне нужен здоровый противник, а не эта размазня. Красный флакончик появился в руках Барта мгновенно. Он приподнял голову Тревора и заставил выпить: - Пей, хрен моржовый. Мне лёгкой победы не надо. Пей!

Рукоять кортика сжали в умелой руке. - Ты же знаешь, Барт. На меньшее я и не рассчитываю. - Как же я это люблю, - прорычал Долиец и кинулся на противника.

Её клинок теперь снова прямо направлен к его горлу. - Перешагни тогда через мой труп. - Не вставай между нами! - сквозь зубы процедил Хирол. - Хочешь меня убить? Убей! Не медли! Не можешь, тогда отвали! - он снова отвёл её лезвие в сторону и шагнул к рвущемуся в бой Тревору. - Ты принимаешь меня за труса? Или думаешь, что я буду сносить оскорбления ради того, чтобы доползти к своей цели на коленях? Давай, сейчас и проверим. Чего стоит это ваше проклятие. - Давай! Только почему ты думаешь, что непременно получишь доказательства? - зло ухмыльнулся Хирол. - Условия: победивший получает всё! Идёт?

Длинный кинжал был направлен на Тревора, а сабля на Барта. - Я не допущу бессмысленного кровопролития! - Ты уже не капитан, - напомнил Барт, отклоняя своим клинком клинок мечницы. - Теперь не стой на пути.

Хриплый смех был короток. - Ну что, Хирол, послушаем дамочку? Или решим всё по обычаю? - Ты же знаешь, я чту обычаи, - Барт не пошевелился, но ладоней с рукоятей не убрал. - И я бы с удовольствием с тобой сразился. Если бы я был смертен в данный момент. К тому же, если я убью тебя, я не смогу вернуть тебе Билли. А убив меня ты не достигнешь цели, а лишь загубишь ещё одну душу. Но... Барт спрыгнул с запасного такелажа, встал перед Тревором и вытащил клинки: - Это в том случае, если мы с тобой верим в проклятье. Так что?

Он бросил на Хирола тяжелый взгляд. Всего один. Шагнул назад. Рука легла на серебрёные ножны кортика. Перемещения Тревора не остались без внимания. Ответный взгляд Хирола был не менее подозрителен. - Что делать будем? - Торнадо пристально посмотрел на Тревора и положил ладони на рукояти сабель. - Искать консенсус? - ухмыльнулся Барт, сжимая рукояти своих клинков.

Будучи в нарождающейся "Армаде" уже около года, капитан Хирол привык находить консенсус и работать слаженно с капитанами увеличивающихся флотов. Но чтобы на одном корабле было три капитана, такого в его тридцатилетней пиратской практике ещё не было. Он не принял всерьёз её слова сразу, а теперь, пожинал плоды внезапности. Эта женщина умела удивлять.

Барт отправился следом за Торнадо. Устроился на рострах, рядом со шлюпкой и посмотрел на обновлённую причёску красноглазой. Она была хороша любой. Но зачем она это сделала? Экскапитан Хирол никогда бы не понял.

- Не были, - улыбнулся Торнадо. - Кстати, разговор есть.  - Но уже после, наверное. - Угу, - согласился Хирол. - Поговорим. А пока, не будем усугублять наше положение.

- Ну как? - Торнадо был мрачным и решительным. - Порою мне хочется быть евнухом и монахом одновременно, чтобы забыть о женщинах навсегда, - ответил Барт, подбирая обрывок линя и сматывая на локоть. - Тебе никогда не хотелось? Или в прошлом женщины были другие? Тут зазвенел знакомый голос воспитанницы Улвы. - Слово капитана! Слово капитана! Всем собраться на палубе! Важные новости от капитана! Кто не явится, того будут морить голодом неделю! - хихикнув на последней фразе, Рю быстро заняла самое видное место на палубе, а на её плечи прыгнул Фауст, поедая кусочек яблока. Сама Улва поднялась на квартердек и ждала, пока соберутся все, включая капитанов. - Ну вот, сейчас сам всё услышишь, - кивнул Хирол на красноглазую мечницу, продолжая разбирать спутанную верёвку.

Он не знал чего она хотела. Не знал о чём она думала. Её мечты и грёзы были для него загадкой. Может быть она хотела уединённой жизни с детьми. Может быть мечтала свить семейное гнездо с верным и любящим. А может её влекла жизнь в коммуне Либерталии. Он не знал. Зато на сто процентов он был уверен, что ни одна здравомыслящая, любящая женщина не будет получать подачки от морехода на постоянной основе. Не будет ждать его возвращения раз месяц, не будет годами всматриваться в горизонт и гадать вернётся ли отец её детей или она останется одна. Одинокой и забытой. Её горячие порывы, признания в любви его пугали. Она тянула за собой, она привязывала, она налагала обязательства, в итоге лишая свободы. Той самой, без которой Батоломью Хирол был обречён на бессмысленное, мучительное существование. Он отогнал все думы, не вспоминал её красивое лицо, её слова и виноватый шёпот, с головой погрузившись в работу.

- Я скажу тебе правду, - он остановил красноглазую. - Сказать раньше я не мог. Ты бы её не приняла. Теперь, её вкус тебе знаком. Его рука покрытая кровью своей и чужой коснулась её виска и аккуратно сдвинула подстриженную прядку. - Ты не пират. Ты всё что угодно, но только не пират. Ты воительница. Солдат. Охотник на драконов, но только не пират. Само понятие тебе чуждо. Наши законы тебе претят. Наши порядки тебя раздражают. Ты предпочитаешь бой с открытым забралом, ты играешь по-честному. Я в 99 из 100 ударю в спину. Компромиссы - моя жизнь. Грабежи - моё ремесло. Не надо себя обманывать. Будь той, кто ты есть. Не подстраивайся под меня. Не получится. Когда мы выбрали тебя - хотя, я надеялся, что капитаном станет Керро - тебе бы послать всех троих гальюны драить. И твоим огромным мечом пригрозить, чтоб неповадно было. Но ты решила по-другому и пожертвовала собой. Зря. Пальцы коснулись подбородка , и он заставил её смотреть себе в глаза: - Закончи это дело. Так, как подобает воину, а не пирату. Объяви людям о своём решении. А дальше будь, что будет. Рука безвольно опустилась вниз. Он к ней прильнул, касаясь лба губами. - Мой маленький дракон, - шепнул ей тихо и пошагал на палубу к матросам.

- Нет, - ответил он, осторожно касаясь взглядом её бледных щёк. - Я не оставил бы тебя одну на палубе. По какой причине остались Керро и Тревор мне не ведомо. Можешь у них спросить. О наказании решение принимай сама. Тут я тебе не советчик.

- Это подождёт, - кости были целы, кишки наружу не вываливались, рука через боль, но свои функции исполняла, а значит, можно пока забыть про неудобства. - Сейчас, у нас другие проблемы. Мы лишились верхнего рангоута. Хорошо хоть паруса сняли.

- А вот не знаю. Можно поробовать, конечно, развернуть то, что есть. Только острожно - чтоб вертеть не начало и руль не заклинило. А там - как пойдет. Погоди. Я криво тебя перевязал. - Да успокойся, - Барт с благодарностью за заботу остановил руку Торнадо. - Царапина, заживёт, как на... - Мы можем поговорить? - обратилась Улва к Хиролу рядом с которым находился и Керро. Её тихого приближения он не заметил. Обернулся. Безмолвно оценил перемены, которые, наверное, были важны для женщины, и согласно кивнул.

- Ну что? Мы в полном? - Торнадо поднялся на палубу и взялся за край очередного обломка. - Угу, - бросил Хирл, взваливая на плечо увесистую деревяшку, уже ни на что не годную . - По самые ноздри. Начинаю привыкать к перманентной жопе. Он подошёл к борту и скинул расщепленный бурс в воду. Вернулся к Торнадо, счищая с ладоней опилки. - Мы почти рядом. Вопрос: менять ли стеньги и крепить ли брам-реи? Или так потянем? - он задрал голову, осматривая следы птичьего налёта.

О том, что капитан жива и заперлась в своей каюте, он узнал на верхней палубе, ворочая остатки сломанных рей. Этой информации было достаточно, чтобы пока успокоиться и не переживать за её физическое состояние. Моральные же дилеммы одного пиратского капитана другого пиратского капитана интересовать не должны. Так уж принято у вольного народа - выбор у каждого свой. По его разумению Улве предстоял выбор. Выбор в пользу справедливости. Ну, и в пользу здравого смысла, конечно. Экскапитан продолжил уборку, несмотря на сочащуюся из под повязки кровь.