julia37

Хранитель либрариума, жизнь которого столь разительно переменилась во всех смыслах, разумеется, ответил согласием. Нельзя отказывать сенешалю. Да и зачем бы? Оставив свои, в последние дни связанные исключительно с ремонтом отсеков корабля, дела, привычно затянутый в чёрное псайкер явился в обозначенный кабинет. - Милорд. - он почтительно поклонился. - Чем я могу помочь?..

- Вы-вы. Мессир. - сладко пропела миледи, не желая ничего объяснять. - Жду вас снаружи. С этими словами голодная и злая миледи удалилась ко входу в пещеру.

Ночь - утро следующего дня Остаток ночи прошел спокойно. Утром часть отряда засобиралась на охоту, но миледи лишь плотнее завернулась в свое одеяло. Она решительно не собиралась никуда выходить еще часа два. Голова гудела, бок грозил синяками, зато подлеченная за ночь рука была в полном порядке. Только сейчас Ниса подумала с досадой о том, что зря дала такое опрометчивое обещание ночью. В конце концов, Лурцу не следовало бы слишком много знать о том, что именно она может. Впрочем, всегда можно было сказать часть от целого. Для такого, как он - это лучше, чем ничего. А уличить ее во лжи все равно некому. Может быть потом, когда все закончится... Миледи моргнула, прогоняя непрошеные мысли. Компромисс с совестью был достигнут в рекордные сроки. Ноздри защекотал запах пищи. - Спасибо, Улва. - машинально улыбнувшись, Ниса взяла пирожок и очень хорошо, что есть его она стала не у костра, вместе со всеми, а снаружи, у входа в пещеру. Прожевав кусочек и любуясь утренним пейзажем с занесенными снегом полями, миледи опустила глаза чуть ниже. В поле зрения попался пирожок. А в пирожке... Святая мать Андрасте! Это же.. волосы?! Кого охотники пустили на пирожки, даже знать не хотелось, да и не до того было. Арсиноя сложилась пополам и немедленно выплюнула на землю все, что не успела проглотить. А потом еще долго полоскала рот водой. Какой же кошмар. Ужас. На какие жертвы приходится идти! Нет, господин канцлер, после этого дела вы по гроб жизни не расплатитесь! После такого сюрприза, прикасаться к загоревшим кроликам не было моральных сил, так что столичная дама, вернувшись к костру, с самым многообещающим видом поманила к себе рыжего. - Мессир Патрик. - Ниса обворожительно улыбнулась своей холодной улыбкой. - Можно вас? На пару слов. Мне тут требуется консультация по поводу одного вопроса, в котором вы - несомненный специалист. Нужно же было выместить на ком-то свое раздражение? Кандидатура была лучше некуда.

Спасение пришло. В виде странных существ в магнитных ботинках, с толстыми негнущимися руками и ногами, с круглыми стеклянными глазницами. Они взяли ее на руки и понесли. В лазарет. *** - Госпожа Джеймс нашлась, капитан. - В самом деле? И где же? - немедленно полюбопытствовал Себастьян. Осведомитель понизил голос. - В нижних трюмах, капитан. Как и предполагали. - Что ж, надо непременно ее навестить. Непременно. К госпоже Джеймс вновь возникали серьёзные вопросы.

Миледи лежала лицом к стене, никак не давая знать, что разговор у костра мешает спать. Она теперь слушала. Плечи едва заметно напряглись, когда зазвучал голос орлесианца, отвечающего на вопрос Красса. Но Виардо промолчал. Ничего не сказал насчёт того, что видел. Плечи расслабились. А рыжий... что ж, рыжий еще получит своё. Завтра. Чтобы не смел совать нос в чужие дела!

Ноги несли, но с каждым часом это становилось для них все тяжелее. Воздух стал каким-то странным, не пролезал в лёгкие, распирал их изнутри, заставлял задыхаться. Фортуну искали. Но чтобы добраться до тех мест, куда она умудрилась забраться, требовалось немало времени. А восемь часов в лабиринтах нижних трюмов, среди заблокированных дверей, темноты и гниющего хлама под ногами, еще нужно было как-то протянуть.

- Мадемуазель, - самообладание вернулось с церемонным поклоном, насколько церемонным позволяло быть одеяло. Одеяло, которое она вернула сама. Это был успех дважды. Вернулась и улыбка, лишь немного более задумчивая, - Не смею мешать вашему отдыху. - Благодарю. - мадемуазель не менее церемонно поклонилась, вновь натянув на лицо самую равнодушную из своих масок. И дергаными злыми движениями расправила свою "постель". Она была упрямо намерена лечь спать и продолжать это делать, даже если небо упадёт на землю. Ниса легла на ужасное жесткое ложе и замерла, как человек, который хочет ясно дать понять всем вокруг, что для них же лучше его не беспокоить.

Мадемуазель зыркнула на орлесианца совсем недобро. - Увы, но нет. - расщедрилась она, явно не желая вдаваться в подробности, на очень яркое сожаление. Наигранное или нет? - Не все жители Империи - маги, мессир. Это заблуждение. - Ниса ядовито усмехнулась. - А теперь, если не возражаете... Она бросила красноречивый взгляд на своё одеяло. Сейчас вернуться остальные. Не хватало выяснять все это при них.

В медведеборцы он точно не записывался. Пока прочие бодро подхватились и устремились навстречу медведю, Виктор также бодро отступил к стене, где тень была погуще. Абсолютно успешный орлесианец скрылся в тенях, где его и настигла бессовестная миледи. - Мессир Виктор, я, кажется, забыла.. - одной рукой протягивая одолженное одеяло, Арсиноя вдруг замерла. Всё произошло быстро. Шаг в сторону. Атакующий меч проходит сквозь иллюзию, и объятья Тени смыкаются на теле верного телохранителя. Ещё секунда общего замешательства, и у ног ошеломлённого Децимуса лежит бездыханный труп Туца, а медведь теряющий очератания убегает прочь. И мчится прямо на них. Она сделала это, не задумавшись. Так, как ее учили. Голова еще не успела осознать, что именно случилось, тело реагировало само: Ниса выбросила свободную руку ладонью вперед, словно приказывая полупрозрачному зверю стоять. Гигантская иллюзия вдруг, ни с того ни с сего, осыпалась прахом на холодный пол пещеры. Странную женщину передернуло, она бросила злой взгляд в ту сторону, откуда появилось видение, и поправила и без того глухой воротник, натянула длинные рукава на самые пальцы. - Демон знает что.. - выругалась она, отворачиваясь, как будто решительно ничего примечательного не произошло и, как ни в чем не бывало, вручила одеяло Виктору. А затем вернулась в свой угол.

- Странный человек, - вдруг послышался шёпот над её ухом, шёпот и тихий смех. Чтобы быть "над", Вику достаточно было подсесть немного ближе, - Обладает таким прекрасным оправданием, чтобы бессменно находиться рядом с очаровательной женщиной, а возится с лопоухим лоботрясом. Всегда думал, что Империум слишком консервативен для подобного. - Вам не стоит злоупотреблять вином, Ниса, - из добрых побуждений, но вероятно подлил масла в огонь Децимус. - Могут быть нежелательные последствия... Вы еще не оправились после ранения... Кровь бросилась ей в лицо. То ли от жаркого и слишком близкого, почти интимного, шепота возле уха, то ли от замечания Лурца, оскорбительного более, чем все, что он до этого говорил и делал. - Консервативность Империума сильно преувеличена. - довольно едко заметила она, ни к кому конкретно не обращаясь и вдруг выплеснула остатки пойла прямо в костер. Тот вспыхнул ярче. Шатающийся от усталости маг скрылся за поленницей, где его рабы уже разбили персональную палатку. - Спасибо, мессир Виктор. Я.. мне, пожалуй.. хватит. Пойду спать. Виардо и впрямь сделал для нее сегодня очень много. Но вот комплимент.. очарование дамы было им, увы, сильно преувеличено. Не нашлось бы в мире женщины, которую порадовало бы это открытие. - Спасибо. - повторила она чуть иначе. По-другому. Ниса встала, и направилась устраивать себе ложе на собственных седельных сумках, решительно отвергая контакт с изъеденными неизвестными тварями коровьими шкурами в старых палатках. Для такого она была слишком брезглива.

От глотка слёзы смешались с растаявшим снегом. - Я должен прихватить образец в Вал Руайо, - убеждённо сообщил Виардо - Он произведет фурор. - немедленно поддержала его тевинтерка. - Ничего подобного там, у вас, наверняка даже и не пробовали. От вина этого хотелось плакать и смеяться одновременно. Или, может быть, такой эффект давало то, что оно было густо приправлено усталостью и голодом? Какая в сущности разница. - Я рад, что вам лучше, Ниса, - маг устало улыбнулся. Мягкий взгляд неуверенно посмотрел на то место, куда ему предлагали присесть, потом на бутылку и вернулся к зеленым глазам. - Простите, я... , - он потер лоб, словно силясь вспомнить как произносить слова, - боюсь, я не смогу составить вам достойную компанию.. Наметившаяся улыбка сползла с ее лица мгновенно. Вспомнились слова орлесианца о двадцати способах дать понять, что присутствие нежелательно. Вот прямо сейчас мессир ловко использовал один из них. Что же, вино было недостаточно хорошим для мессира мага? Или, может, ее общество? Эта последняя мысль, словно в насмешку, нередко приходила Арсиное в голову. Особенно, в обществе магов. Одаренных Создателем. Или Думатом. Или кем там еще.. И всегда, каждый раз, захлестывала ее сумасшедшим гневом. Не достаточно хороша. Не такая, какой ее желали бы видеть. Не равная. - В таком случае, я допью эту бутылку сама. - отрезала она, отвернувшись. Маг, может быть и не слышал. Он уже был занят своим пациентом. Да какое право он имел решать, какое общество будет ей подходящим? Кто он ей, отец?! Ниса мрачно приложилась к бутылке снова, намереваясь исполнить данную чуть раньше угрозу.

Увидев, как Виктор рухнул возле костра, тевинтерка беззлобно и очень тихо рассмеялась. Они все были заморожены, вымотаны, покрыты коркой льда. Последние прибывали. Красс. Раненый Патрик. Лурц. Бесценный Лурц. Ниса проводила его глазами и чуть насмешливо уставилась на орлесианца. - А не такое уж плохое это вино, верно? - фыркнула она и сделала еще один, четвёртый глоток. - Как вы себя чувствуете, Ниса? - осведомился он о ее здоровье. Неожиданно, молодой маг сам подошёл и обратился к ней. После того, что устроила в его палатке утром, Арсиноя была почти уверена - он не захочет даже приближаться к ней без острой необходимости. Но вот, прилежный ученик здесь и даже не забыл ее прежнего пожелания. Не забыл. Она подняла голову и немного растерянно взглянула на него. - По сравнению со вчерашним, можно сказать, что мне хорошо. Вино, оказывается, неплохо помогает от... Она осеклась, оглянувшись по сторонам. Слишком много тех, кто не знает, от чего ей нужна помощь. А алкоголь развязывает язык. - Хотите вина, Лурц?.. - она хлопнула ладошкой по земляному полу рядом с собой и кивнулс на бутылку.

Арсиноя чуть удивленно приподняла брови вверх. - Если вам угодно... - она ничего решительно не имела против того, чтобы кто-нибудь сделал грязную работу вместо нее. Пол? Ну пусть он. Хотя мотивы от пришибленного ранениями и усталостью разума до сих пор ускользали. Не поухаживать же он за ней пытался? Ниса всмотрелась в глаза корноухого. Нееет. Определено, нет.

- Миледи, - робко начал Пол, - мне сказали, что Вы убили тех тварей, которые встретились в э... плохой пещере. Нельзя ли взглянуть на ваше оружие? И ножны? Миледи окинула Пола странным блуждающим взглядом и отпила из своей бутылки еще. Может быть, она уже была слегка пьяна? Если и так, на речи это никак не отразилось. - Я бросила его там, возле стены. Не успела отчистить ту мерзость. - вполне отчетливо пояснила она, указывая большим пальцем в один из темных углов пещеры. - В ножны не убирала. Она покривилась. Такую дрянь совать в ножны? Ни за что. Взгляд колючих ведьмовских глаз стал самую малость вопросительным.

Арсиноя решительно откупорила полученный сосуд, рассчитывая, очевидно, что если там окажется яд - Лурц придёт на помощь. Ну а если нет... кому добить, найдётся. И сделала два очень хороших глотка. Закашлялась. На глазах выступили слёзы. В пещеру вошла Улва, волоча за собой драколиска и коня в одной связке. Что само по себе говорило о многом. И как же образовалась она ей, потому что очень скоро в очаге посреди пещеры запылал огонь. - Костёр... - мечтательно протянула Ниса, в серо-зеленых глазах заплясали бесноватые языки пламени. - Идемте поближе, Виктор. И подобрав одеяла на манер подола, вместе с бутылкой, мадемуазель весьма прытко для замороженной особы, устроилась как можно ближе к огню.

С бутылками в руках, с покрытыми инеем ресницами, забавно подчеркивающими тон кожи, орлесианец выглядел весьма... оригинально. Арсиноя усмехнулась и выпростав из-под двух одеял руку, протянула ее за спиртным. - Я могу взять вашу, если хотите. Мне все равно.

Стоянка В пещеру он вошёл первым, не думая ни о чём. Лошади, костёр - всем этим должен был заниматься кто-то другой. Сам орлесианец нашёл Арсиною, где оставил. Сел у стены, притянул её, усадил на колени и попытался разбудить, пощипывая за ледяные щёки. Удалось не сразу. Но через некоторое время красивое высокомерное лицо по-детски жалобно сморщилось. - Больно. - пробормотала она, вяло отмахиваясь от рук орлесианца. Открыла глаза. Пришла в себя. И первым делом отстранилась. Села так, чтобы самой прислониться к стене. Хватит на сегодня жалости, помощи. Хватит позволять себе быть слабой. Взгляд был еще мутным, но в нем уже проглядывали знакомые колючки. В полутьме слышались тягостные вздохи и стоны заморенных непогодой лошадей, гулкие их переступы по каменному полу. Рядом валялся меч, все еще выпачканный в крови неизвестных тварей. Усталость поборола даже брезгливость и чистоплотность, Ниса решила, что вычистит его потом. Вычистит и прокалит на огне. Добела. - У меня в сумке есть бутылка. - хрипловато заметила она после долго и какой-то совсем не светской паузы. Прокашлялась. - Хотите? Снова небольшая пауза, малозаметная гримаса боли. Или глухого раздражения против всего вокруг. - Я - хочу. Сейчас даже дешевое пойло каптернамуса сошло бы за дивный букет лучших имперских виноградников.

Сколько прошло времени с тех пор, как Виктор ушёл, она не знала. Только слабо улыбнулась ему на прощанье. Когда тоскливо заржал буланый, когда весь караван медленно втянулся в пещеру, Арсиноя, бледная, как покойница, то ли спала, то ли умерла прямо на том самом месте, где ее оставили. Никаких следов даже неудачной попытки развести костёр, устроиться на ночь, не удалось бы обнаружить даже самому внимательному наблюдателю.

Если Ниса и собиралась сопротивляться, то сил на это уже не было. Покорившись, она плотнее запахнулась в свой плащ и привалилась к любезно предоставленному в ее полное распоряжение плечу. Все-таки, в полудреме, когда голова начинала безвольно покачиваться, думалось ей, что есть свои плюсы в том, когда рядом мужчина. Большой, сильный, тёплый. Когда можно положиться. Довериться. Ей было даже жаль немного, что это чувство, она знала точно, исчезнет очень скоро. Такой она не родилась, но стала: слабость невыносима, а доверие невозможно. Замерзающая шпионка два или три раза отрывала голову от плеча, чтобы оглядеться, и указать направление в белой мгле, все остальное время предоставляя орлесианцу самому решать, как быстро и куда они должны двигаться. Наконец, показалось тёмное пятно зева четвёртой пещеры. Должны они были найти сегодня этот чертов приют для потерявшихся путников или нет? Ниса расслабленно закрыла глаза.

- Мадемуазель, - заговорил так тихо, насколько позволял ветер, тронул её пальцы ладонью, - если вы хотели сопротивляться стихии самостоятельно, вы могли остаться в своём седле. Он убрал руку и коротко кивнул. - Я помогу. Надеюсь, вдвоём мы управимся быстрее. Скатившись с коня, орлесианец поспешил на звук перекатываемых валунов. Прикосновения она не почувствовала, пальцы онемели, но увидела его глазами. Вздрогнула слабо. Впрочем, на фоне дрожи от холода, различить это было практически нереально. Ничего не ответив, осталась ждать. Ей, почти столь же теплолюбивой, как и драколискам, хотелось лечь в снег и заснуть навсегда. Но долг перед Империей, долг перед.. канцлером, перед самой собой, заставлял бороться дальше. Мужчины разбирали завал не так уж долго, и когда показалась в камнях разбитая голова с совсем уже не рыжими волосами, Арсиноя взяла на себя титанический труд слезть с лошади. Звякнул пузырек из ее сумки. В конце концов, он уже все равно должен был быть потрачен, а рыжий был "носитель" и он был нужен. Значит... Зелье потекло в насильно приоткрытый рот почти покойника. И как только она забыла вчера про зелье? Вылетело, совсем вылетело из головы. Как и просьба черного человека с черными омутами глаз: "береги себя". Ниса усмехнулась. Так кто был все-таки важнее? Она или Лурц? Сейчас, для нее, ответ был очевиден и все действия ее были направлены на то, чтобы сохранить господина куда более важного. У нее получилось. - Мессир Мастарна, я не знаю, сколько времени еще займут поиски места для ночлега, так что прошу вас, доставьте это.. - она сомкнула вконец посиневшие губы и поправилась. - этого.. хм.. человека мессиру Лурцу. Зелье он получил. А мы позовем вас всех, как только будет, куда идти. Дальше последовали несколько неуклюжих попыток забраться назад, в седло. С третьего раза она села и вновь застыла замороженной и безразличной ко всему статуей.

- Полагаю, я должен помочь месье Мастарна, - пробормотал он, неохотно опуская руки с поводьями. Слезать с лошади совсем не хотелось. Миледи неуместно рассмеялась. Лишая себя чрезмерного удобства, она лишала себя и последних сил. Кажется, до нее только сейчас дошло, что сказал Виардо. - Патрик? Рыжий нахальный воришка? Маленький... - тут миледи сквозь зубы процедила такое слово, которое нечасто употребляют даже в армии. - Он копался в моих вещах. Еще в лагере. Странный нервный смех утих. Она перехватила поводья скрюченными от холода пальцами. Руки орлесианца были еще теплыми. Он не успел замерзнуть так сильно, как она. - Помогите. Он нам нужен. - как будто с сожалением подтвердила она, снова теряя равновесие, наваливаясь на хозяина лошади и тут же отталкиваясь себя обратно. - Простите..

Мадемуазель, позабыв о гордости и непреклонности, послушно воспользовалась помощью орлесианца и влезла в седло. Самому галантному кавалеру оставалось лишь место на галерке. То есть, на крупе коня. Не слишком удобно, но ехать можно. Ехали молча. Время от времени, Арсиноя позволяла себе прислоняться к опоре позади себя. Усилием воли выпрямлялась, но вскоре ее клонило, как магнитом тянуло, туда снова. - Что там? - вяло поинтересовалась она у Виктора, видя, как Мастарна спешивается и идёт в пещеру.

- Эта пещера не годится. - хрипловато вынесла вердикт дама, приоткрывая глаза и отлипая от стены. Мужчины смотрели на нее, не решаясь, очевидно, ничего предпринять на ее счёт. Хотя самым верным было бы поступить с ней так, как поступают с загнанными лошадьми. Она подобрала свой меч и слегка пошатываясь направилась наружу. В метель.

Пещера Сложно сказать, что именно заставило ее сделать это, но Арсиноя, зажав нос пальцами больной руки, обошла тварей со спины, здоровой рукой хорошенько прицелилась и изо всех своих скудных сил вогнала меч как раз туда, где, по ее мнению, можно было достать у этой падали сердце. Если, конечно, сердце у них вообще было. С трудом выдернув лезвие, она извернулась и проткнула второго. Очень удачно, что Мастарна и Виктор так ловко отвлекли их внимание на себя. Извлечение меча из черной чавкающей мерзоты стоило ей последних сил. Она оглядела лезвие в тусклом свете, падающем со стороны входа в пещеру и с нескрываемым отвращением разжала пальцы. Меч, глухо звякнув, упал на камни. Миледи прислонилась к стене, поближе к выходу и с выражением муки на лице прикрыла глаза. Сердце билось где-то в горле, а пальцев на руках она и вовсе не чувствовала.

Ниса вошла в пещеру следом за Мастарной, с трудом передвигая заиндевевшими ногами и запахиваясь в тонкий плащ. Мертвое тело не вызвало у нее эмоций, а вот запах заставил скривиться. - Мерзость какая! - шепнула она, двумя пальцами подбирая книгу в кожаном переплете. Ей пришёл бы в голову один кудрявый любитель книг, если бы шепот не разнесся по подземелью и из темноты на них не бросилось нечто, что определялось, как апофеоз самого понятия "мерзость". Сдавленно вскрикнув, Арсиноя отступила, хватаясь за меч.