julia37

Палатка трибуна Арсиноя вдруг бессильно уронила голову на спинку кресла и закатила глаза. Сложно сказать, что именно вырвало у нее это движение. Возможно, перспектива в ближайшие недели свести более близкое знакомство с природными качествами Патрика. А в следующее мгновение она плавно поднялась и приблизилась к канцлеру. Ладонь легла на кресло, совсем рядом с чёрными кудрями Криспа. Пальчики отстучали какой-то короткий ритм. Сверху вниз она неопределенно-вопросительно взглянула на сидящего мужчину, слегка изогнув бровь.

Одаренный, из семьи сапорати, нашедший могущественного покровителя, который увидел в нем нечто ценное, приблизил к себе. Обучил всему, что знал, может быть даже, полюбил, как сына. Не потому, что мальчик был близок ему по крови, а за родство душ. Какая удивительная редкость. И какая потрясающая ирония! Создатель воистину любит пошутить. - Ключ - это рыжий? - вдруг спросила она, глядя мимо лица канцлера опустевшими разом глазами. - Кстати, он совершенно невыносим. Просто кошмар. Это что, результат... мм.. манипуляций над ним? Быть внимательной, не торопиться. Не торопиться. Разумеется. "Как пожелаете, мессир." Она будет очень осторожной и внимательной. Интересно, как сильно Стагирит огорчился бы, если... Хрустально-зеленые глаза мгновенно уставились в лицо напротив. Взгляд был испытующим. Ей нужен был ответ на вопрос.

Вертикальная складочка прорезала переносицу чуть более явно. Леман тихонько застонал. Белые чертоги растворились окончательно, они усмехались. Надменно и равнодушно. Но теперь и псайкеру это было все равно. Все встало на свои места. Он вспомнил. А когда это случилось, волна мучительного, позорного стыда опустила его с ног до головы. - Рози.. Лем с трудом попытался сесть. Да-да. Рози. Он бросил ее. Оставил одну, а сам... сам... Лем чуть не задохнулся. Всемилостивый император, ну когда, когда это перестанет происходить с ним? Не суждено ему преодолеть собственную ничтожность, никогда. Посмотреть ей в глаза было решительно невозможно.

Палатка трибуна - Лурц ценен, как лириумная жила, но... Арсиноя подняла глаза на канцлера, губы едва заметно искривились. Всегда было это самое "но". Маленькое слово, сулящее большие проблемы. А иногда ломающее всю жизнь через хребет. Как хорошо, что свой удар она уже получила. По крайней мере, она так считала. А вот Лурца все еще могло ждать впереди. Бедняжка. Это слово, по правде говоря, совсем для нее нехарактерно, как-то само собой возникло в мыслях. И растворилось в чёрных глазах магистра проклятий, черпающего силу в недрах своего рода, высококровного, красивого.. - Как прикажете. - голос прозвучал буднично, зрительный контакт прервался. Она знала, что не стоит длить его сверх меры. Ее предостерегали от этого. Она все прекрасно поняла, конечно. - Может быть, у вас есть, что рассказать мне о них? - о наставнике и ученике. - Лишняя информация не повредит. На свой счёт Ниса иллюзий не питала, люди, как правило, не слишком стремились распахивать перед ней душу по собственному почину. Обычно, она к этому и не стремилась.

Он не мог слышать, крадется ли сенешаль там, в тёмном коридоре. Он сейчас и топот кровопускателя не различил бы. Затылок ощутил что-то твердое и холодное. А еще он ощущал боль. Падение с высоты своего роста тоже было вещью малоприятной. Белые чертоги подернулись рябью, но не исчезли. Леман в одно и то же время лежал на полу, в машинариума, и стоял там, в неизвестности, забрызганной алым. Рука болела. А то, что делала Роз, было хотя и необходимо, но в самом деле немилосердно. Здоровая половина лица чуть поморщилась. Веки слабо дрогнули, но так и не открылись.

Палатка трибуна Он стоял в дальнем углу. За светом свечей, почти невидимый вошедшему. С бокалом багрового вина и без дорожного френча. - Что скажешь о них? - раздался тихий голос. Арсиноя вошла, полог за ее спиной упал, погружая шатер в прежний сумрак, прорезанный двумя широкими лезвиями света, проникавшими через щели в импровизированной двери. Впрочем, канцлер был так же черен, как и всегда. Даже прямой полуденный свет не в силах был ничего с этим поделать. Она огляделась. Лурц там спрашивал, чего она хотела? Вот, примерно это. Комфорт, относительная чистота... ах да, ванны здесь не было. Но на первое время было бы достаточно. Остановившись перед зеркалом, гостья очень по-женски, ястребиным взором оглядела своё отражение, поправила воротник, пригладила волосы, короткие волоски по линии роста завивались, высвободившись из плена прически. Тёмная фигура в углу с бокалом вина в руке тоже была там, в отражении. Взгляд потемневшего хрусталя остановился на Криспе. - Обо всех сразу? - уточнила она. Кстати, о Лурце. - Пока ничего существенного. - какие выводы можно сделать, опираясь на знакомство, длиною в час? - Красс выглядит сильным. - она помолчал, еще немного любуясь отражением то ли комнаты, то ли своим, оглядела дорогую раму, и, развернувшись, прошла все той же свободной походкой к одному из кресел. - А Лурц - совершенно неприспособленным. - она села, сопроводив свои слова весьма неопределенным жестом, выражающим то ли презрение, то ли сожаление.. а может и просто констатируя факт. К чему именно Лурц был неприспособлен, не уточнялось, но предполагалось, видимо, что к жизни в целом. - Если необходимо моё мнение, то потребуется время. - к любым его словам она уже очень и очень давно относилась как к заданию. - Полагаю, у меня его теперь будет довольно? - нахалка закинула ногу на ногу, глаза блеснули. И прибавила. - Канцлер.

Пока Роз занималась делами наиболее насущными, псайкер, как и полагалось, пребывал в мирах более.. возвышенных. Нематериальных. Тварь уж была убита, кровь пропитала изорванный рукав и, горячая, продолжала струиться, а он все лежал без движения. *** Белые бесконечно высокие своды. Анфилады дверей. Распахивая одну, всегда знаешь, что за ней увидишь точно такую же. Всегда. Раньше ему было страшно, но Леман давно, очень давно смирился. Он терпеливо ждал, открывая их одну за другой, одну за другой.. Они всегда появлялись. По собственной прихоти. Он не знал, почему. Да и нужно ли ему это было?.. Такие же молчаливые. Белые. Прекрасные и ужасные. Лем развернул предплечье. Белоснежное слепящее разбавилось алыми брызгами. Их глаза вопрощали. Губы были сомкнуты. - Немного. Совсем немного больно.. - смущенно прошептал псайкер то ли во сне, то ли наяву.

- Итак, - канцлер благодушно подарил всем ещё одну улыбку власть держащего и решил закончить свой визит, который его основательно утомил, - задача вам ясна. Осталось её выполнить. Снаряжение и финансы не ограничены. Всё что есть в легионе -ваше. Надеюсь, мессир Красс осведомлён в необходимом для длительного пути. Желаю вам удачи, господа. Vivat Imperium! - произнёс канцлер и замер, оглядывая всех пристальным взглядом чёрных глаз. Он ждал. Демонстрации преданности. Демонстрация не заставила себя долго ждать. Голос преданной слуги архонта и Империума слился с хором прочих голосов. Не выделяясь. Не замечая или не желая замечать любопытства маски. Арсиноя словно невзначай поправила тяжелый браслет. Змеи тускло сверкнули рубиновыми глазками. Отравлять своим ядовитым присутствием большей частью мужское общество ей дольше не пришлось. В палатку завернул посыльный. Как странно. Ниса буквально вот сейчас подумала о том, что следует найти канцлера после. Задать кое-какие вопросы. И вот, он будто читал ее мысли. Тевинтерка усмехнулась. - Мессир канцлер рекомендовал вам поторопиться, миледи, - после этих слов мальчишка скрылся за пологом палатки. - Я буду немедленно. - Арсиноя хищно улыбнулась посыльному и встала. - Прошу прощения. Господа, дамы. Она поклонилась, и на весьма радужной ноте о травле пленных рогачей драколисками покинула палатку. *** Время близилось к полудню. Лагерь гудел в предпраздничной слегка кровожадной суете. Светило солнце. Чавкала под ногами разбитая сотнями пар ног и копыт земля. Палатка трибуна, указанная в короткой записке, находилась на другом конце лагеря. Ей впервые представился случай пересечь его. - К канцлеру. - прохладно пояснила она дежурному у входа.

На крик сенешаля обернулся и псайкер. И сразу понял, что именно гнало Делакруа прочь отсюда. Псайкер, десятилетиями упражнявший разум, боровшийся со страхами, проявил свою доблесть наилучшим образом: ноги подкосились, сознание милосердно оставило его. Роз оказалась один на один в тварью, высасывающей самую жизнь из человека и бросающей после пустую оболочку на холодный металлический пол.

С мстительным удовлетворением Арсиноя увидела, как зарделся молодой учёный. Что ж, этого ей было вполне довольно. И мысль, закравшаяся в голову, о том, что поступать с Лурцем так, на глазах у остальных, было совершенно не обязательно и даже немного жестоко, была довольно легко выдворена прочь из сознания. Миледи, столь щедро раздающая направо и налево свою немилость, продолжила слушать остальных в мрачном молчании.

- С Круга магов. Чудесно. - в голосе Нисы отчётливо послышался совершенно незаслуженный робким и кудрявым яд. - Не имела чести обучаться в подобном заведении, поэтому оно и не пришло мне в голову тотчас же. Прошу прощения. Улыбнувшись так, словно одновременно хотела и не хотела дать понять, что задета, тевинтерка смолкла. Глаза ее вновь приняли стеклянное выражение.

История древнего мага не должна была вызвать ровным счётом никакого интереса. Что ей, лишенной дара, до всех этих малопонятных вещей, которые ни увидеть ни ощутить у нее никогда не будет возможности? Однако же, интерес имел место и немалый. Хорошо спрятанный за показным равнодушием прозрачных глаз. - Надеюсь, мессир Лурц просветит нас, с чего именно мы начнём поиски, когда прибудем в Сто Столпов? - лениво поинтесовалась Арсиноя. - Маротинус не такой уж маленький город. Тирада канцлера заставила взгляд Нисы метнуться к Крассу. - Мое почтение. - полусерьезно, полунасмешливо поклонилась она новому начальству. Завидовать было решительно нечему. Особенно учитывая присутствие в караван рыжего.

Леман посмотрел на Роз тем кротким ласковым взглядом, который она в последние дни все чаще ловила на себе. Разумеется, он не мог отказаться. Разумеется, ему было страшно. Да еще как. Особенно страшно было остаться живым, если... - Конечно, сенешаль. Если вы считаете, что это сработает. - коротко и почтительно псайкер поклонился. Все трое вступали во владения тьмы и никто не знал, что именно может ожидать их по ту сторону границы света и тени.

Когда в палатку, наконец, вошёл собственной персоной канцлер, светская маска, до того прекрасно державшаяся на лице столичной гостьи, вдруг испарилась и в его выражении появилось нечто... совсем уж неподобающее. Зато, очень живое и настоящее, то, чего не увидел молодой маг с ласковой улыбкой. То, что вообще мало кто видел. Взгляд, впившийся в посланника архонта, казалось, способен был заставить красивый, чёрный с серебром костюм, как минимум, дымиться. Впрочем, мгновение истекло, самообладание быстро восстановилось. Однако реакция тевинтерской шпионки до боли напоминала ту, что совсем недавно продемонстрировал Пол. Явно не желая встречаться глазами с Криспом, Арсиноя с весьма уместной в этот момент заинтересованностью воззрилась вновь на вероятный источник больших проблем. На мессир Лурца, конечно. Который и без того успел уже пострадать от излишнего внимания множества незнакомых людей.

Арсиноя удивилась бы, узнав, что на свою просто вежливость маг ожидал от нее иного ответа. Но она не знала. К счастью или нет, столь тонкие оттенки утомления она не различала. Или не желала различать. - Я к вашим услугам, миледи, - послушно принял маг навязанную "игру в пустые слова", одаривая собеседницу покорной и даже ласковой улыбкой. Вопреки ожиданиям, навязываться дама больше не стала, лишь взглянула на Лурца изучающе еще раз и, ничего не ответив, в задумчивости уставилась куда-то вниз и в сторону. Возможно, чтобы никого больше не смущать случайным взглядом, исключая, разве что, неспешно скачущую под бардом табуретку. Та исправно гарцевала вот уже с минуту.

- Миледи?- этикет требовал не оставлять внимание дамы без ответа. - Вы что-то хотели? И учитель хорошо потрудился над воспитанием своего ученика. Молодой Лурц был кроток, вежлив и ненавязчив до такой степени, что даже огрызнуться было решительно не на что. Вопрос вернул взгляду осмысленное выражение. Децимус просто оказался на том самом месте, куда этот взгляд, обращенный внутрь, упал. Но стоило прозвучать вопросу и все переменилось, теперь он и впрямь стал объектом самого пристального и даже, пожалуй, несколько навязчивого изучения. Зеленоватые глаза оценивающе оглядели кудряшки, а так же малейшие следы потуг к тому, чтобы привести их в порядок, сместились к застывшей на молодом и, надо признать, приятном лице робкой улыбке. Арсиноя не видела прежде, что так улыбался маг. Она вообще не видела, чтобы хоть кто-то так улыбался. Странно. Беспомощно. И... мило. Это изрядно злило, надо признать. Или даже обескураживало. Последнее, определённо, было хуже всего. Даже костюм, от воротника до края рукавов, а так же кисти рук, подверглись все той же малоприятной процедуре препарирования взглядом. Зрительный контакт возобновился. - Чего я хочу? - бровь взлетела, немного оживляя налипшую за годы маску высокомерия, делая выражение женского лица чуть более живым. - Ах, мессир... Арсиноя с тем самым выражением томной обреченности вздохнула. Она хотела ванну с горячей водой, для начала. И нормальную постель. Она хотела, чтобы пришёл, наконец, канцлер, а еще... мысленное ругательство прервало потом бессвязных желаний, перешедших разумные в данной ситуации пределы. - Я, право, даже не знаю, с чего начать... - она усмехнулась краешком рта и, помолчав, добавила. - Вы так любезны, мессир.

- Двигатель, варп-двигатель, пустотные щиты, мостик, каюты рядовых, грузовой трюм, либрариум и храм обесточены, - Либрариум? - жалобно переспросил Леман, которому почти удалось скрыть выражение болезненной обреченности на лице. Неужели все с начала? Он этого не перенесет. Нет, правда, два раза за одно путешествие, это уже слишком. Псайкер покорно вздохнул и, прикрыв глаза, помассировал виски пальцами. Находиться сейчас в машинариуме было физически тяжело. Здесь происходило нечто... что он не мог пока определить. Отключение либрариума не облегчало задачу ни на гран. А ведь они вообще сейчас дрейфовали в космосе без управления, без двигателей.. куда их несло? *** Череп летел по пустым коридорам, почти бесшумный, равнодушный, покорный. Летел до тех пор, пока бритвенно острые когти не полоснули воздух в опасной от него близости. Тень на стене метнулась ближе, чувствуя жизнь если не в самом черепе, то где-то очень, очень близко... Она всегда была голодна. Всегда желала больше. Само воплощение холодной, вбирающей в себя даже крупинки света, пустоты.

- Миледи, - Тео шагнул к зверю, изображавшему свою кончину, и чувствительно придавил хвост кованным рантом сапога. Тот подскочил, заверещал, цапнул врага и вырвался на свободу. Центурион проследил траекторию пути стремительно прошмыгнувшего зверька, который тут же скрылся за входом палатки. - Шпионы удачно избежавшие наказания из-за криворукости некоторых исполнителей, умеют быстро ретироваться. Не беспокойтесь, миледи. Это всего лишь опоссум. В этих краях их много. Патрик, а ты не хочешь с мессиром Солером в конюшни? Тибо тебя заждался. Центурион пришел на помощь даме весьма нетривиальным способом. От крысиного визга Арсиноя поморщилась, однако, цель была достигнута. Более того, вместе с хвостатым из палатки, пущего спокойствия для, удалили и рыжего. - Благодарю. - отметив оказанную любезность, она кивнула Крассу. Хотя, конечно, снисходительность, которой нахально пользовался Патрик у стихийщика, бросалась в глаза не только Серому стражу. С минуту Арсиноя размышляла над тем, не плод ли произошедших с рыжим "изменений" его кошмарное поведение? В конце концов, не может же нормальный взрослый человек вот так себя вести сам по себе? Не поэтому ли центурион все спускает ему, зная, что контролировать сие извержение нельзя? Не иначе, побочный эффект. И зачем к рыжему приставили ее, когда у него есть вот такой мужественный, повидавший всякое, защитник? Впрочем, мысль наскучила быстро, скука отразила во взгляде. Ниса подавила вздох и остекленевшим от осточертевшего за девять дней ожидания взглядом уставилась прямо перед собой, то есть, натурально, в лицо Лурца.

Пол заставил себя отвести глаза и больше постарался с этим колдовским взглядом не встречаться. - Вona post meridiem, миледи, - Децимус приветствовал соотечественницу с полагающимся этикетом, но под ее пристальным взглядом чувствовал непривычное напряжение, будто та жесткость, что читалась в твердом овале лица и напряженных губах, таила опасность и для него. - Миледи, - упражнение с подьемом на ноги и поклоном было повторено, причем, в отличие от едва не удостоившегося косого взгляда коллеги по профессии, у Лара ничего не звякало, ладно подогнанный по фигуре доспех выдавал себя лишь скрипом ремней. - Мадемуазель, - с готовностью поддержал чёрный посланник Белой Жрицы своего оппонента в стремлении сменить тему "дискуссии". Миледи, весь вид которой говорил, что чувствует она себя в чужой палатке ну совершенно как дома, улыбнулась господам снова, чуть более благосклонно. Она привыкла к тому, что на нее обращали внимание, и была бы, пожалуй, задета, если бы этого не произошло. Но нежелание смотреть в глаза, обнаруженное любителем нестандартных головных уборов, напряжение и неуютное ощущение, отразившееся в серых глазах Лурца, льстили самолюбию куда больше. Улыбка стала несколько более естественной и удовлетворенной. - Располагайтесь, господа, - пригласил всех центурион. - Канцлер подойдёт с минуты на минуту. Представляться вам, наверное, нет нужды. Ваши имена мне так же знакомы. Надеюсь на взаимопонимание и сотрудничество. - Центурион. - согласно этикету, вставать даме не требовалось, но даже если бы это было бы и не так, что это изменило бы? Центурион желал сотрудничества. Пресловутого, уже заочно обещанного Виардо содействия. Что ж, пусть возьмут столько, сколько унесут. Ожидание канцлера вновь затягивалось, но от раздражающей мысли отвлек рыжий, что вздумал затащить зверька в палатку. Арсиноя презрительно скривилась и невысоко подобрала ноги от пола, несмотря на то, что даже опоссум размером с ферелденского пса вряд ли смог бы прокусить ее сапоги. - Создатель.. прекратите же уже кто-нибудь этот цирк. - воззвала она то ли к центуриону, то ли к любому, желающему спасти сие серьезное собрание от превращения в дурноисполненный фарс. Не хватало еще, чтобы канцлер наступил на пищащую крысу.

Навигатор получает достижение за идею раскола реальности и +1 к Интеллекту. *** Биомант получает достижение за дьявольскую изворотливость, а так же талант Темная душа и +1 к Стойкости. *** Архимилитант получает достижение вдобавок к полученной очаровательной привычке, и дополнительный бонус +10 ко всем проверкам запугивания лицом к лицу с объектом, эта способность налагает штраф -10 к проверкам обаяния. *** Астропат получает достижение и +1 к силе воли за постоянное превозмогание эффектов Страха *** Техножрица получает достижение за спасение беспомощных, словно котята, мужчин и уникальный талант "Возмездие", дающий возможность потратить ОС на то, чтобы лишить противника возможности уклониться от одной атаки или парировать ее, объявляется до того, как совершен бросок на атаку, в случае неудачи ОС не восстанавливается. *** Кроме того, все персонажи, пережившие мерцание поля Геллера получают Талант «Ненависть» (демоны), те, у кого этот талант уже есть, получают к его бонусу еще дополнительные +5, то есть, в сумме бонус к НР по демонам будет уже +15. Опыт Сенешаль 450 Биомант 500 Эксплоратор 500 Мастер пустоты 100 Архимилитант 450 Навигатор 450 Астропат 450 *** Очки Судьбы восстановлены!

Машинариум Келлер отдернула рукав и обнажила запястный разъем. Правая рука привычно развернула комбиинструмент. Техножрица обернулась и взглянула на Лемана. Он мог помочь ей. Он знал, как. Псайкер почему-то обернулся на сенешаля. Может быть, у него тоже, как и прежде у капитана, промелькнули некие.. опасения относительно открывшихся тайных умений Алессандра. Тот, похоже, мог ходить где вздумается по всему кораблю, включая чужие каюты - с такой поразительной легкостью он справился с заклинившей дверью. В следующий миг он уже подошел к техножрице. Конечно, он мог немногое, но это было лучше, чем ничего. Леман изучал самые разные книги, посвященные не только медицине.

*** Канцлер приехал. Наконец. И ему следовало оказать причитающееся внимание, так что палатку пришлось покинуть в парадном виде. Виктор оказался не единственным любителем одеваться в черное. А Серый страж с оборванными ушами получил еще одну уникальную возможность взглянуть на женщину в армии. Женщина эта, с натянутой на молодое лицо маской легкого презрения и самоуверенности вошла в палатку центуриона той особенной походкой, которая, невзирая на совершенно глухую броню из драконьей шкуры, меч и кинжал в ножнах, привлекала внимание отнюдь не к предполагаемым боевым качествам последних. Все были в сборе. Почти. Кажется, ее приход очень удачно предварял появление главного действующего лица. - Господа. Дамы. Столичная гостья, с нарочно поверх рукава носимым тяжелым золотым браслетом, с унизанным многочисленными серьгами, единственной данью моде, правым ухом, дежурно обольстительно улыбнулась сразу всем и никому в отдельности. Взгляд призрачно-зеленых глаз скользнул по воплощению скромности из Неварры, по странной формы ушам человека рядом с ней, немного задержался лишь на серебристой маске виртуоза скрипача и доспехах тевинтерца, и, отметив про себя присутствие в палатке вверенной ее заботам огненной шевелюры, остановился на тех самых поэтических кудряшках и неуверенной улыбке. В упор. Маг. То, что было у властителя комфортабельной кареты в руках, нельзя было истолковать двояко. Мысль эта, по причинам, пребывавшим во мраке неизвестности, была неприятной, но на лице почти не отразилась. - Доброго вам дня. - продолжение приветствия должно было бы адресоваться так же всем, но выглядело все немного иначе. Впрочем, даму это не беспокоило. Арсиноя, выбрав место на совершенно, по ее мнению, непригодной к длительному сидению, скамье прямо напротив Лурца, по-кошачьи села. Что же до имен, то пусть сначала канцлер даст ей знать, что представление уместно, или хотя бы возможно. Для нее.

Не принесший пока ни грамма пользы псайкер огляделся с выражением мучительной попытки что-то понять на искалеченном лице. Искры, мигание ламп, редкие служители. Что-то здесь было, верно? Что-то беспокоило его. Ему казалось, или в прошлый его визит их было значительно больше? Наверное, в этом все дело. - Вы.. слышите? - прошептал Лем как-будто самому себе. - Кто это? Слуха нежно казался чей-то тихий смех, неразборчивое бормотание, похожее на горячечный бред. Ему даже мерещился звук журчания воды. Здесь?! Невозможно.

Замыкал процессию ползущих на четвереньках бронированных людей бледный псайкер. Давалось ему это путешествие с большим трудом. Физические упражнения вообще не были его коньком. Спасала лишь врожденная сухопарость. Покрывшись весь пылью, паутиной и испариной, Леман утомленно вывалился из вентиляционной шахты перед очередной запертой дверью. - Кажется, мы... пришли? Он огляделся. Коридор возле машинариума и в обычно-то время выглядел не слишком дружелюбно. Теперь ситуация усугубилась.

Нижние трюмы/ Мостик Скончались в ужасных мучениях несчастные жертвы потусторонней твари, обгоревшие остатки их тел еще лежали на под ногами троих защитников корабля, когда разверзлась единственная имеющаяся в этих местах твердь под их ногами. Корабль содрогнулся, словно собирался извергнуть содержимое корпуса наружу, в мутные воды варпа, но, сдержавшись, только глухо протяжно застонал. Стон этот пронизал все его гигантское неодушевленное существо, и перешел в рев ярости, неслышный никому, кроме тех, кто способен был говорить с ним. Себастьян, послушно занявший позицию на мостике согласно пожеланиям сенешаля, вздронул, втянул голову в плечи и глянул наверх. Огромный фиолетово-красный витраж над его головой треснул, посыпались осколки. Свет погас. - Какого... - только и смог вымолвить капитан перед тем, как приборы снова сошли с ума. *** Бегло осмотрев герметичную переборку, техножрица добавила: - Через тенебриты и, возможно, придется срезать через вентиляционные шахты. Слишком много закрытых дверей. Ровно в то же мгновение, что и капитан, где-то в грузовы[ трюмах вздрогнул и хранитель либрариума. Наглухо замурованный в свою черную робу, он огляделся. Сумрачный сенешаль и Роз были совсем рядом. На мгновение он прикрыл глаза и положил ладонь на грудь, сгребая пальцами что-то небольшое под тканью. Аквила, подаренная ему много лет назад, все так же сопровождала невезучего пустотника, как и раньше. Это прикосновение немного успокоило, хотя и не до конца. Слишком уж происходящее напоминало воплотившиеся в реальность кошмары. Корабль будто умер. Нужно было выяснить, в чем дело. - Здесь неподалеку есть вход в лабиринт. - кивнул псайкер в сторону, усилием воли заглушая тревогу, заворочавшуюся внутри. И пробормотал совсе тихо. - Помоги нам, Император.