julia37

А? Что? *озирается*))

Себастьян картинно хлопнул себя по бокам, как бы выискивая отсутствующие карманы. - Забыл свои отмычки. - мстительно пояснил капитан, который помнил о дерзости, проявленной сенешалем так недавно. - Наступившее затишье следует использовать по максимуму, пока есть время. Наследник династии пристально оглядел стол, сервировку, убранство каюты. Оценил. Воззрился своими не в меру искренними для аристократа глазами на Делакруа. - Ты меня пугаешь, Алекс. - заявил он без тени улыбки.

Себастьян хмыкнул. - Уговорил. А через жалких каких-то полчаса, которые потребовались капитану не иначе как на преумножение своей красоты, Теофилакт без стука толкнул дверь каюты сенешаля. Расстаться с броней и оружием, несмотря на клятвенные заверения, он так и не решился.

Связь включилась, но некоторое время было тихо. То ли капитан заснул и никак не мог проснуться, то ли не знал, что сказать. - Соблаговолю. - наконец, раздался его голос. - Если ты дашь мне слово, что на ужин приглашены только те, у кого нет рогов, клыков, копыт и горящих адским огнём глаз.

Леман вновь посмотрел на соседку, но горечи не различил. Часы и часы наедине с фантомами разума притупили обычно восприимчивое к чужой боли сознание . Он чуть сильнее сжал пальцы ее руки, которую так и не выпустил. - Я ведь... могу считать тебя своим другом?.. - псайкер попытался поймать взгляд серых глаз. Может быть, даже, не только другом. Может быть... Лучистые голубые глаза мягко, по-доброму глядели с изуродованного лица, во сне все еще опаляемого болью. Заслуженной или нет? Кто знает. - Мне бы этого очень хотелось.

Страдание и боль не были, просто не могли быть бесполезными. Иначе зачем все это? В чем смысл?.. Леман часто задавал себе этот вопрос и всегда находил ответ. До сих пор. Иначе ему было бы очень сложно жить на свете. Роз все видела по-другому, все в ее голове было не так, как псайкер привык и накладывая ее взгляд на вещи на свой, совершенно неожиданно, Лем получал абсолютно новую картину. Что будет, если взять синий и красный осколок стекла, сложить и посмотреть через них? Невероятно, но ни красного, ни синего ты больше не увидишь. Все станет другим. Пустотник долго смотрел на нее тем самым удивленным и восхищенным взглядом. Тень в углу незаметно бледнела. Видение теряло силу. - Я тогда думал, что потерял единственного друга. Единственного в мире человека, которому было не все равно. - тихо, уже куда спокойнее, сказал Лем, снова уставившись в пол. - Но правда в том, что я не знаю, думал ли он так. Никогда не знаешь...

Леман долго молчал. Очень долго. Здоровый уголок рта то тщился приподняться вверх, то неопределенно дрожал, но чаще всего сползал вниз. Человек, который являлся ему теперь, никогда не любил его. Больше того, он его терпеть не мог и не скрывал этого, но... - Я жив сейчас потому, что он не дал мне умереть. Не дал сойти с ума, когда я был в шаге от этого. И умер. Так банально и просто, после десятилетия безвестности, он появился, чтобы напомнить о долге и сгинуть во мраке. Леман повернулся к техножрице. Голубые глаза приобрели особенное, ясное, омытое тем самым бесполезным страданием выражение чистоты, смирения и покорности судьбе. - Спасибо, что утешаешь меня. - почти прошептал он, благодарно целуя ей руку.

Море душ коварно. Особенно, если ты сидишь на его дне и можешь надеяться только на то, что проплывающим мимо монстрам не взбредет в голову сожрать тебя. Леман вздохнул и опустил голову. Он старательно не смотрел в ту сторону. Куда угодно, только не туда. - Отчего же... все, до единого слова - правда. - голос почти совсем сошёл на нет. Псайкер перевернул руку, на пальце поблескивал мрачный чёрный камень. - Это его кольцо. - глуховато заметил он, слова с трудом пробивали дорогу в горле. - Все, что осталось... больше ничего не нашли. Леман помолчал и криво усмехнулся. - Да и искали-то всего ничего. Знаешь, иногда мне кажется, что я все в своей жизни делаю не так. Словно, ничего, кроме ошибок, не совершал и, как видно не способен совершить. Ни-че-го.

- Лем, поговори со мной, - попросила механикус. Псайкер как будто услышал ее не сразу. Однако, через пару секунд разум отозвался и голубые глаза, хоть и не без труда, оторвались от жуткой тени за спиной Роз, и сфокусировались на ее лице. - Я... - он сглотнул и опустил глаза. Что ж, по крайней мере, в ее присутствии хладный труп хотя бы молчал. - ..я вижу человека, которого давно нет. - решившись, он выпалил это сразу, словно боялся передумать. - Он говорит со мной. "Он измучил меня"

От прикосновения псайкер вздрогнул и более осмысленно посмотрел в лицо склонившейся над ним техножрицы. Он обещал не мешать и.. солгал. Леман выпрямился, осторожно сжал татуированную кисть пальцами и виновато улыбнулся. Безопасность всегда была довольно зыбкой субстанцией. Для него. На корабле с прячущимися в тенях демонами она становилась еще более эфемерным понятием. - Конечно. - он кивнул. - Ты пр... Роз, конечно, была права. Только вот, взгляд голубых глаз вновь нашел ту точку над ее плечом и вжался спиной в спинку дивана. Псайкер очень отчетливо увидел бледное рыбье лицо, выцветшие глаза и корявые пальцы из черной рясы, такой же, как у него. Техножрица, если бы обернулась, вряд ли разглядела бы что-нибудь кроме небольшой тени в углу комнаты. Да, пожалуй, нашла бы, что звуки и свет и впрямь стали несколько слабее.

Каюта техножрицы Псайкер вымученно улыбнулся и закрыл глаза. Розамунд несколько секунд смотрела на застывший силуэт в чёрном, а потом вернулась к работе. ... Время от времени серый взгляд скользил по посетителю. Постепенно, взбудораженный разум начал успокаиваться. Веки отяжелели и, в конце концов, сомкнулись свинцовой тяжестью. Упала на грудь голова. Леман спал, но покой его был недолгим. *** Костер горел ярко. Огонь весело резвился вокруг, лаская полы черной до пят рясы. Он поднимался выше и выше, ласкаясь и играя. Занялась одежда, тлели волосы, плавилась и лопалась от боли кожа. Пламя вновь сжирало лицо, пробиралось прямо в мозг, выедало и его... *** Псайкер проснулся со стоном, ухватившись ладонью за покалеченную физиономию и пытаясь понять, где он и что с ним на самом деле происходит.

- Не за что. Скажи... если я могу что-то для тебя сделать. Затравленный измученный взгляд на секунду прояснился и потеплел. - Тебе достаточно просто быть здесь. - немного смущенно проговорил псайкер. Одно это было уже очень и очень много для него. Здоровый уголок рта тронула благодарная улыбка. Голубые глаза устало смежились.

- Нет-нет, ничего не нужно. - предупредил все хлопоты гость и нетвердой походкой проследовал к дивану. - Не обращай на меня внимания. - псайкер устроился в уголке, стараясь занять как можно меньше места. Пару раз он оглянулся, но ничего беспокоящего рассудок не приметил и вздохнул чуть свободнее. - Я не помешаю, правда. Просто посижу тут. Он помолчал немного. - Спасибо тебе, Рози.

Каюта была завалена оружием. Роз работала. Она никогда не сидела без дела. - Я помешал тебе. Прости. - гость виновато склонил голову, неуверенно переступая через порог. Рука от неосторожного прикосновения заныла, но это было неважно. Вид у него и впрямь был не слишком воодушевляющий. Воспаленный взгляд остановился на пространстве комнаты над плечом Розамунд, сфокусировался и снова рассеялся. Никакого бледного лица между полом и потолком не было. Освещение работало. Тихий гул успокаивал. Может быть, в присутствии техножрицы оно не явится? Не посмеет вновь мучить его? - Мне немного... нехорошо. - пожалуй, это слово от человека, который всеми силами старался жаловаться как можно реже, следовало принять за тревожный знак. - Можно я побуду здесь, с тобой? Тихонько посижу. Я не помешаю, ты занимайся своими делами. Псайкер вымученно улыбнулся и тыльной стороной ладони стер со лба испарину.

В дверь каюты техножрицы постучали, прерывая столь важное, ответственное, добродетельное занятие, как нанесение святых символов на оружие. За дверью стоял нервный, с покрытым испариной лбом, с нездорово зарумянившейся скулой, псайкер. Левая сторона лица его выражала крайнее утомление, почти страдание. Правая - ничего.

Следующий вечер Как-то незаметно в либрариуме стало холодно. Неуютно. Раненую руку к утру залило синевой с черными разводами – удар был сильным. Кисть от тонких движений пальцев сводило судорогой, но Леман был терпеливым. Его научили быть терпеливым. Он не замечал. Книга, что он бережно перелистывал за своим столом правой здоровой рукой, была посвящена строению человеческого тела. Он мог заниматься этим часами. Изо рта вырвалось облачко пара, светошары в своих кованых клетках оказались бессильны перед наступающей тьмой, что-то изменилось вокруг. Это чувствовалось необыкновенно ясно. Привычные шумы будто стихли и Лем поднял голову. Взгляд чистых голубых глаз помертвел. Из темноты на него смотрело белое неживое лицо, висящее в воздухе. Черные, слипшиеся от пота и крови, вьющиеся волосы. Рыбья радужка глаз, искривленные в отвращении губы. О, он прекрасно знал эти черты. Не мог не узнать. «Что ж ты бросил меня, друг?» – губы на мертвом лице не размыкались, глаза трупно блестели. Вообще-то, Леман не видел его таким, но таким он его представлял. Псайкер опустил глаза к книге и забормотал на высоком готике, зажав уши ладонями, повторяя названия клапанов сердечной мышцы. Иногда это помогало сосредоточиться. - Valva aortae, valva atrioventricularis sinistra… - Посмотри на меня. - … atrioventricularis sinistra.. - Посмотри! Варп умел проявлять себя очень по-разному. - Не хочу. - Посмотри. Ты бросил меня. Почему ты меня не спас? *** Жесткое неудобное ложе приняло своего хозяина. Лежа на боку, Лем смотрел в стену, в сплошные стопки книг. Прошел час, пошел второй. Псайкер был неподвижен. Только напряженная вертикальная складка на переносице выдавала – покоя все еще не было. Но даже ангельское терпение имеет свойство заканчиваться. Когда-нибудь. Лем рывком сел. - Я не мог! Не мог, понятно! Ответом ему была тишина. Его ответ не был важен, потому что то, что случилось, уже нельзя исправить. Никогда. Он встал и вернулся к столу, коснулся пальцами книги. То, что случилось, нельзя исправить. Можно только принять. Пустотник тяжело сел на свое место, закрыл книгу и страдальческим взглядом посмотрел на статуэтку святого псайкера над столом. Смотрящий-во-тьму безмятежно взирал слепыми белками сквозь того, кто выбрал его своим покровителем. *** Тогда, четыре года назад, был первый раз, когда он сам, по собственному желанию, захотел прикоснуться к алкоголю. Потому что бессилен был что-либо изменить. Потому что был слаб. Потому что ему было плохо. Поняв впервые, на что способен, еще сильнее осознал свою беспомощность. Ему стало страшно. Очень страшно и одиноко. Да и отказаться он не мог, но ведь.. он даже и не пытался. А почему? Потому что ему было трудно. Потому что хотел облегчения и малодушно не смог отказаться от него. Леман закрыл глаза и спрятал лицо в ладонях. Кажется, у него был жар. Или он сходил с ума. Одиночество нахлынуло с невероятной силой, как тогда. Только теперь был человек, к которому псайкер мог не бояться пойти, чтобы избавиться от него. Ему нужна была помощь.

- Не может быть! Вы это нарочно. - притворно оскорбился страшный и ужасный. - Когда я последний раз смотрелся в зеркало, а было это не далее, как вчера, то нашёл, что выгляжу вполне приятно. Строптивая девица смешила его. Она шарахалась, дерзила, сводила разговор в деловое русло. Хотелось вспугнуть, спровоцировать ее. Зная о способностях, было крайне глупо и небезопасно делать это. Но потому и хотелось так сильно. - Вигиль проверит ваш разум и определит, кто именно займёт эту почётную и весьма приятную должность. Себастьян встал, когда встала дама и отвесил ей то ли почтительный, то ли издевательский поклон.

Себастьян поднял раскрытые ладони и усмехнулся. - Неужели я такой страшный, госпожа Джеймс? - риторически вопросил капитан. - Победили, конечно. Благодарности принимаются. И в ожидании этих самых благодарностей рыцарю спасителю Теофилакт снова насмешливо уставился на темноглазую девчонку.

Очки судьбы восстановлены

Это из Гамлета, если мне образование не изменяет) И комплимент чудесный ^^ *слегка краснеет*

Ты можешь мне не верить, но я тоже по тебе очень скучаю, Вузя)

Лазарет. Через три часа после боя Зачем идти самой, если тебя могут понести, верно? И тем не менее, войдмастер как-то не заметила того, что где-то на середине пути она действительно уснула. Между тем, пока его команда, не щадя живота своего, противостояла самым разным опасностям, подстерегающим их на судне, пережившем мерцание поля Геллера, сам капитан безмятежно спал на больничной кровати. Он не счел благоразумным мчаться куда-то только потому, что Камелия и Алессандр это делали. Себастьян вообще считал, что на сегодня он свою норму геройства выполнил и перевыполнил. А инициатива, как известно, наказуема. И остался. Отдохнув как следует, он потянулся, осмотрел исцеленную от ожогов грудь, натянул рубашку и подсел на краешек к кровати Фортуны, которая вела себя поразительно тихо даже для того, кого недавно чуть не растерзала толпа. Забавно, с виду - обыкновенная тощая девчонка. Симпатичная, конечно.. Но все равно. В голове не укладывалось, как эти кошмарные способности умещались в этом теле, в котором и душе-то держаться было не за что. Теофилакт накрутил на палец прядь темных волос, и задумчиво покосился на лицо Фортуны. @ABAL

В темноте И волк завыл. Протяжно, зло и безумно, всей своей ненавистью к потустороннему и чуждому, изувеченной фантазии Губительных сил. Еще долго вопль астропата звенел эхом в варпе, и вторил ему яростный, полный гнева, рев изгнанной обратно, туда, откуда вышла, твари. Багровое мускулистое тело Кровопускателя, нареченного своим нечестивым богом, растворилось, оставив по себе грязно-золотистые латы, поднять которые смог бы редкий человек и гигантскую секиру из абсолютно черного блестящего металла. По лезвию змеился алый замысловатый узор, а руки так и тянулись взять и попробовать, как эта тяжесть будет в собственных, человеческих руках.

Из темноты вырвалось бугрящееся мышцами под багровой кожей тело, и с ревом кинуло к навигатору. Запах запекшейся крови ударил в ноздри еще сильнее, нежели запах разложения от начинающей подгнивать кучи трупов несчастных жертв этой твари. Гигантская секира в руках демона взлетела вверх, словно пушинка и тяжело опустилась на Каспара. Одного удара всегда было достаточно. Тварь кровожадно взревела и обернулась. Теперь ему оставалось лишь сделать тоже со вторым смертным, посмевшим слишком много возомнить о себе. Черное лезвие рассекло воздух и начало опускаться на голову астропата.

Мастер Пустоты за героические литературные превозмогания и настойчивую, но не взаимную, любовь к опасностям варпа получает достижение: а так же Талант "Паранойя". *** Биомант, за склонности к спасению утопающих, получает достижение: А так же +1 к интеллекту и +10 ко всем броскам на медицину в отношении навигатора, которого успела изучить вдоль и поперек в медицинском смысле) *** Навигатор, за нездоровую инициативность и суицидальные наклонности, получает достижение: а так же талант "крепкое телосложение" (+1 хит), на будущее. Наверняка пригодится. *** Астропат, прокачавший свою мужественность до невиданных высот, получает достижение: а так же талант "Настоящее мужество", и +10 ко всем проверкам страха против демонов уровня угрозы Маллеус Мажорис. *** Кроме того, за истребление демонов самых разных сортов и расцветок, за воодушевление и исцеление команды, за починку корабля и прочие многочисленные неотложные дела: Сенешаль 300 Биомант 300 Эксплоратор 300 Мастер пустоты 250 Архимилитант 250 Навигатор 350 Астропат 300