julia37

- Лем, я буду у себя в кабинете. - Я доставлю вам результаты незамедлительно, как только все будет готово. - пообещал хранитель, уже натаскивающий к своему столу стопки инфопланшетов.

- Не стоит так говорить, сенешаль, - тягуче произнесла техножрица. Слова, слова, слова! Слишком много слов. Крупицы смысла в вокабулярной шелухе накапливали критическую массу. - Я услышала ваше пожелание. Удалившись на еще недостаточное расстояние, Леман успел услышать отчетливое недовольство в голосе Роз. Он обернулся с печально-вопросительным взглядом и как раз успел застать сложенные на груди аквилой ее странные руки. Сочетание серебристо-черных татуировок, щупов и разъемов с тонкой женской плотью.. ощущение жутковатого чуда при виде всего этого не покидало его. И все же.. он не мог не восхищаться.

Причина, по мнению Лема, состояла как раз в том, что на взгляд сенешаля, смерти верхушки экипажа и приближенных, корабельной аристократии - представляли интерес, что-то значили. А смерти прочих - нет. Ничего удивительного во всем этом не было, более того, определённая доля истины в таком подходе имелась, но он, Леман, не желал принять ее. По многим причинам. Через это разговор произвёл на него крайне тягостное впечатление. - В таком случае, займусь немедленно. - он почтительно поклонился сенешалю, бросил взгляд на техножрицу и направился к своему столу.

Ответный взгляд Алессандра содержал в себе разочарование, словно горький осадок в марочном вине. Голос сенешаля, впрочем, оставался все таким же доброжелательным. - Разумеется, мессир Лем, я прекрасно представляю себе тяготы и лишения, которые вынуждены претерпевать жители нижних палуб, равно как и осведомлен о способах, которыми они расстаются с жизнью, когда не в силах более терпеть. Некоторое количество таковых самоубийц будет всегда и этот полет, увы, не станет исключением, уверен в этом. Меня же интересуют странные смертности среди экипажа верхних палуб и особ, приближенных к капитану и его свите. Статистика смертности среди них, возможно, представляет интерес. На лице хранителя отобразилось выразительное понимание. Единственная бровь приподнялась вверх, здоровый глаз распахнулся, как бы признавая, что с этой стороны на проблему он не смотрел, а теперь вот, благодаря терпению Алессандра, его осенило. Пропасть между кастой знати и кастой отверженных трюмных крыс была слишком велика. Глупо было даже упоминать о ней. Разочарование в глазах сенешаля лишь подчеркивало контраст. - Прошу простить мне мою... непонятливость. - предельно сдержанно отозвался Леман, вычленяя из речи сенешаля то, что его интересует. - Разумеется, речь шла не о нижних палубах. Позволите мне немедленно приняться за работу?

- Увы, псайкеры всегда привлекают к себе нездоровое внимание, просто по природе своей, - кивнул Алессандр, вспоминая, как вспотел юнга, стоило ему упомянуть об астропате. - И никаких мрачных историй, связанных с кораблем и экипажем? Никто не вешался или резал себе вены в каютах, не пытался остановить двигатели, прыгнув в механизм или еще каким болезненным способом свести счеты с жизнью? Псайкеры приносят несчастье, пустотник приносит несчастье, восставший из космического ада корабль приносит несчастье - чему угодно можно приписать собственную неудачу. Так ли уж ошибались магосы Омникрона, не принимая извинений и оправданий? - Смена капитана и связанные с ней процессы достаточно мрачны сами по себе, - заметила техножрица. Общее направление мыслей Розамунд было довольно интересным, но, если бы Леман мог судить о нем, то понял бы, что она думала немного о другом. Неудача и проклятие, настоящее проклятие - слишком разные вещи. - Видите ли, господин Делакруа, - издалека начал пустотник, скользнув взглядом здорового глаза по алому плащу техножрицы. Смерть капитана и впрямь была довольно неприятна, как факт. - жизнь на корабле вообще... несколько отличается от той, что ведут люди на многих мирах Империума. Сколько происходит подозрительных самоубийств в ульях Сцинтиллы? Сколько среди миллиардов людей оказывается слишком слабых для того, чтобы сносить тяготы жизни в нищете? На Беспокойном двадцать тысяч человек. Примерно. Разумеется, среди них множество живущих, словно животные, в грязи, не знающие света веры, знания, не знающие даже вкуса сносной еды. Есть среди них и те, кто желает прекратить все это. Печально ли это? Безусловно. Связано ли это с жизнью в пустоте? Очень возможно. Но виноват ли в этом "Беспокойный"? Не думаю. Он помолчал немного. Речь взволновала его, но он всегда быстро брал себя в руки. - Желаете, чтобы я поднял статистику смертности по экипажу за последние несколько лет?

- Видите ли, я уже не в первый раз слышу, как экипаж шепчется о том, что корабль проклят и что в варпе он ведет себя странно. - О, вы тоже слышали, - усмехнулась Розамунд. - Беспокойный был восстановлен из звездного скитальца – массы поврежденных кораблей, которая дрейфовала через варп и реальность. Он древний, что означает высокое качество его систем, но вы сами понимаете, как влияет подобного рода предыстория на моральный дух того, кто неустойчив в вере и не занимает ум работой. Экипаж Беспокойного давно не был занят делом, за редким исключением. Что касается настроения корабля в варпе - я смогу об этом судить, когда корабль окажется в варпе. Леман опустил глаза, дожидаясь, когда договорит Роз. Техножрица не теряла времени даром и уже успела познакомиться с кораблем. - Большая часть разговоров о проклятии - досужие выдумки. И проистекают от недостатка знаний. Если, конечно, речь не идет о псайкерах. - присовокупил он, хмурясь, от этого его лицо выглядело старше. - Что касается меня лично, то я пробыл на этом судне немногим больше года, за это время он совершил три прыжка и я не заметил ничего особенного. Впрочем, я ведь большую часть времени провожу здесь. - он обвел рукой помещение. - И не имею касательства до систем управления и машинариума, посему мое мнение мало значит.

Леман и впрямь уже почти приучился замечать под маской ее улыбку, но надеялся, что когда-нибудь ему представится случай увидеть это чудесное проявление человечности вживую. Тогда, в челноке, она не улыбалась.. Отринув бесплодные мечтания, хранитель вместе с Розамунд подошел к сенешалю и, скрестив руки на груди, с самым вежливым видом стал ждать, что тот скажет.

- Благодарю вас, Лем, - улыбнулся в ответ Алессандр. - Пройдем внутрь? Весьма вероятно, что для ответа на имеющийся у меня вопрос, потребуется приобщиться к нашему источнику знаний, коий вы храните в целости и сохранности. Отдав последние указания, Розамунд поднялась к либрариуму, по-простому сообщив в коммуникатор, что "это Роз" и попросив позволения войти. - Прошу. - как и всегда покладисто согласился хранитель, пропуская Алессандра внутрь, однако, не успев выслушать, в чем, собственно, состоит вопрос, и какая от него, Лемана, требуется помощь, пустотник вновь вернулся к двери. Не обязательно было всякий раз подходить к ней самому, дверь была снабжена механизмом дистанционного открытия, но.. ему хотелось встретить техножрицу лично. - Роз. - поприветствовал он ее тихо, и светло улыбнулся половинкой рта. - Входи.

Сенешалю пришлось немного подождать, но вскоре дверь с характерным звуком открылась. - Разумеется. - раздался смиренный тенор сразу после этого. Хранитель встретил Делакруа почтительным поклоном.

Думаю, да. Так же наибольший берешь. Среди 0 и +10

Я думаю, что правильнее будет здесь не складывать бонусы, а взять наибольший. Хамелиолин действительно не броня, так что предложение по взаимодействию синтекожи с броней на него не распространяется.

Немного раньше, на мостике Глаза Марии, холодные и совершенно бесчувственные, вцепились в нового капитана мертвой хваткой, рассматривая того с совершенно нескрываемым интересом. Такой взгляд такой женщины очень сложно было игнорировать и капитан в какой-то момент подхватил его. Вполне возможно, что Мария уловила в карих глазах молодого человек блеск, очень знакомый ей по собственному отражению в зеркале.

Воплощая робкие и наивные надежды большого и страшного навигатора: Сенешаль 150 оо Биомант 150 оо Эксплоратор 150 оо Мастер пустоты 100 оо Архимилитант 150 оо Навигатор 150 оо Астропат 100 оо

В Пасть Шар раскаленный, золотой Пошлет в пространство луч огромный, И длинный конус тени темной В пространство бросит шар другой. Таков наш безначальный мир. Сей конус — наша ночь земная. За ней — опять, опять эфир Планета плавит золотая... И мне страшны, любовь моя, Твои сияющие очи: Ужасней дня, страшнее ночи Сияние небытия. (с) Блок Свершилось. Искра зажгла неугасимое пламя, раскаленная плазма ринулась в вакуум. Иерихонский странник вздохнул, неуклюже развернулся и, наконец, неспешно двинулся в пустоту. Он не собирался тосковать по холодному свету Рубикона. Лучи остывающей багровой звезды тянулись к корме, не желая отпускать его. Еще целую неделю нужно было на малом ходу идти за пределы системы, чтобы оттуда безопасно совершить погружение в море душ. Но прежде чем окунуться в эмпиреи, предстояло преодолеть одно испытание. Космический мусор, астероиды-шахты, погибшие корабли, все это дрейфовало в пустоте, и не было решительно никакой возможности обойти многочисленные следы жизнедеятельности человеческой цивилизации, захламившие задворки системы Рубикон II. Беспокойному предстояло пронизать свалку насквозь и выйти из нее уже за пределами досягаемости гравитационных полей тяжелой звезды. После совещания мало кому удавалось видеть молодого капитана. Он почти не бывал на мостике и все время проводил в своей каюте. Размеры капитанских покоев вполне допускали возможность и даже желание не покидать их месяцами, и не иметь при этом жалоб на тесноту. В либрариуме было, как всегда, очень тихо. Книги не имели привычки шуметь, а их хранителя жизнь научила проводить долгое время в молчании. Леман сидел за своим столом и задумчиво перекладывал из руки в руку не слишком художественно исполненную колоду Имперских Таро. В последние дни ставшие за десятилетия добрыми друзьями бессонница и головные боли сдали позиции. Он мог спать. Видит Император, это много значило для него. Ввиду такого подарка судьбы настроение определенно улучшилось. И без того светлый взгляд на мир стал совсем уж оптимистичным. Но сегодня душевное равновесие книжного червя несколько поколебалось. Кажется, карты пытались ему что-то сказать? Ну, глупости, он никогда не был в этом силен. Хранитель на несколько секунд застыл, прищурив здоровый глаз, а потом выложил карты снова. Карты упорно ложились все тем же неприятным образом. Леман взглянул на небольшую статуэтку святого, висящую, словно дамоклов меч, у него почти над головой. Святой печально взирал на кудрявого с перегородки, где он имел несчастье прижиться. У дальней стены все еще стояла под светошаром неизменная плошка с грязью, стопки книг выстраивались по периметру крепостной стеной. После того, как расклад повторился в третий раз, пустотник резким движением руки сгреб пасьянс в сумку и раздраженно, что с ним бывало довольно редко, убрал ее в стол. - Ерунда. – резюмировал он и направился к выходу.

- Где я расположусь? Розамунд поклонилась капитану и членам экипажа и покинула мостик, направляясь к себе. Проверить, насколько система жизнеобеспечения справится с выделениями варп-двигателя, подготовиться к отплытию. Уйма работы. Любимой работы. Себастьян поискал кого-то глазами. Не нашел. Но тут, как раз, когда госпожа Келлер покидала мостик, навстречу ей, видно по какому-то незначительному делу, туда зашел хранитель либрариума. Он проводил Розамунд коротким взглядом, перешагнул порог и услышал: - Аа.. корабельный книжный червь! Тебя-то мне и надо. - очаровательно улыбнулся Теофилакт и поманил пустотника рукой. - Будь добр, окажи небольшую услугу. Господин Хугстейн только прибыл и ему нужна каюта. Как можно ближе к хоровой капелле. Леман невозмутимо сложил руки на груди, поклонился. - Господин Хугстейн. Прошу.. - вдруг взгляд книжного червя зацепился за оружие на поясе астропата и его лицо, вернее, та его половина, которая все еще обладала способностью адекватно выражать эмоции, сначала обесцветилась, а потом вдруг залилась нежным румянцем. Изуродованная половина не стала выглядеть от этого хуже или лучше, она частенько напоминала жуткую неподвижную маску. Лезвие большого, явно старинного, а самое главное - цепного - меча произвело на него неизгладимое впечатление. - Прошу за мной. - повторил он уже тверже, и решительно отводя глаза от оружия направился к дверям. -Если вы не возражаете, я займусь расчётами немедленно и сообщу вам как только они будут готовы. - Разумеется. - благосклонно согласился Себастьян, настроение которого немного улучшилось. Но не слишком.

Вскоре появился и сам капитан. На удивление войдмастера, он был молод и красив, для вольных торговцев такое в редкость. - Милорд. - обратилась она к капитану, отдавая честь. Приветствие мастера пустоты вызвало ответный элегантный поклон и легкое, неопределенной эмоциональной окраски движение брови на лице капитана. Маленькая. Да что там, крошечная, еще и девица. Брюнетка. Выглядит неплохо, но как она будет управляться с подчиненными и справляться с кораблем, если он вздумает взбрыкнуть? Себастьяну оставалось лишь смириться с мыслью, что это придется проверить на практике. - Доброго вам дня, мадам...? - В Пасть, значит?... - подала голос исповедница, он был ровным, спокойным, не тронутым волнением и страхом. - Отчаянные времена требуют отчаянных мер, так говорят? Тонкие губы Голубки тронула тень улыбки, обращённой к Себастьяну. - Камелия Маркониус, корабельный исповедник. - Так положено, Камелия, - вполголоса пояснил Алессандр. Говорить, что потом их ждет Поступь, он не стал, оставляя за капитаном право определять уровень осведомленности экипажа о своих планах. - Госпожа Маркониус. - голосом, выдающим узнавание, отозвался капитан. Об этой даме неопределенного возраста и не сказать, что неприятной, но в некоторой степени пугающей внешности, он уже кое-что знал. Через третьи руки. - Если вам угодно так считать. - он снова поклонился, выжимая из себя все, на что был сейчас способен по части светскости. - В конце концов, ныне всегда и повсюду отчаянные времена, а наша профессия такова, что лишь усугубляет это. Хотя, как верно заметил господин Делакруа, таков обычай среди Вольных торговцев. Я должен пройти через Пасть. Последние слова заставили лицевые мышцы подозрительно дрогнуть, но Теофилакт младший вновь овладел собой. Розамунд склонила голову и представилась капитану и всем, кому могло потребоваться удобство знания её имени и должности. - Розамунд Келлер, конгрегатор Омниссии. На самом деле, капитан знал, как зовут техножрицу. Он ведь так же ставил свою подпись на заключенный с ней договор. Постфактум. Но тем не менее, и ей достался выверенный поклон. Наверное, ей тоже хотелось покинуть мостик как можно скорее. Да наверняка. Как и ему. Метка пониже уха не оставляла большого простора фантазии. Пустой звук уже успел потяжелеть не одним рейдом, а сны обратились в еженощное утопление среди умирающих голосов. - Виг, - тяжеловесно представился астропат. - Капитан. Сенешаль. С последнего тяжелого рейда броня была приведена в надлежащее состояние, а он сам… в подобие нормального. В живописное полотно на мостике ворвался новый акцент. Астропат-дикарь, в шкуре, со шрамами на лице и белесыми слепыми глазами, он, на пару с навигатором прекрасно уравновешивал цветущие женские лица и, разумеется, фигуры. Контраст получался восхитительный. Жаль, поблизости не было художника. Себастьян, в отличии от сенешаля, не имел ни малейшего намерения представлять Вигиля в качестве женщины. Это было бы слишком для его психики. - А, Хугстейн! Весьма рад. - немного нервно обрадовался капитан. - Себастьян Теофилакт, если вы еще не знали об этом. Вы вовремя, мы как раз скоро отправляемся. - Да, Каспар. - он обернулся к навигатору. - Ничего, что я так к вам обращаюсь? Курс, верно.. - последовала небольшая пауза, а потом вердикт. - Прыжок до Поступи. Можете приступать. И, если нет ко мне более вопросов, то, полагаю, все свободны? Себастьян вновь обвел присутствующих взглядом. Ему невероятно сильно хотелось попасть, наконец, в свою каюту.

- Безусловно, милорд капитан, - просиял ответной улыбкой Алессандр и склонился в изящном поклоне. - Уверен в этом. - Милорд. -Каспар фон Локарно, ваш Варп-Проводник и Карт-Артифекс, для меня будет честью служить вам. - Мария Сью, ваш начальник орудий и боевой службы! - Лорд-капитан. Себастьян снова обвел взглядом свою команду. Невероятно, но факт - подавляющее большинство в ней составляли женщины. Это немного пугало. Или не немного. Взгляд чуть задержался на огненной шевелюре начальницы орудий, потом на алом плаще интригующей техножрицы, однако, застопорился вновь на фигуре навигатора, который, вопреки ожиданиям, оказался весьма.. вежлив. И все еще ослеплял непривычные глаза капитана своей сногсшибательной красотой. Может все не так уж и плохо? Робкий оптимизм быстро утонул в бездне депрессивных мыслей. Наследник старательно поддерживал лучезарное выражение на своей физиономии, хотя, чем дальше, тем тяжелее ему это давалось. Изрезанные ладони под тканью перчаток саднило. Боль, незначительная, но непреходящая, бесила. - Чудесно. Очень рад. Ну так что... с моей стороны было бы жестоко терзать ваши уши длительными воодушевляющими речами, я не миссионер, так что скажу просто: в Пасть, господа. Это короткое слово значило очень много для любого пустотохода Каликсиды. - Через несколько дней, я надеюсь, мы будем готовы отплыть. Коронус ждет. х

Тем временем, в трюмах пристыковался еще один крошечный челнок, из которого выгрузился человек и сервитор. До верхней палубы они доехали вдвоем, а там разделились. Слуга направился в капитанские покои, влача за собой довольно объемный багаж, а его хозяин решительно зашагал по коридору. Но чем ближе он подходил к двери, тем меньше этой решимости оставалось. Метров за десять черноволосый молодой мужчина в бросающейся в глаза броне остановился. Он глубоко вздохнул, потоптался на месте, потом несколько раз прокашлялся. Коротенькая вступительная речь не должна была стать проблемой. Наследник взъерошил темные кудри и элегантным жестом набросил на плечи наследственный чешуйчатый плащ. Двери распахнулись, впуская нового капитана во всем его великолепии на мостик вверенного ему корабля. - Господа, дамы. - лучезарно начал незнакомец в сверкающем плаще и с мечом на поясе, подходя к группе ожидающих его людей. - Меня зовут Себастьян Теофилакт и я надеюсь мы сра... - тут последние слова застряли у него в горле, потому что задорный взгляд карих глаз наткнулся на фигуру навигатора. Означенные глаза раскрылись несколько шире обычного. Такое сложно было незаметить. Даже в таком большом помещении. - кх.. кх.. сработаемся. - взял себя в руки молодой человек и с самой обаятельной улыбкой, на какую был способен, добавил, уперев взгляд в знакомое и не такое выдающееся в плане внешности лицо сенешаля. - Не так ли?

Леман снова почтительно поклонился и пошел первым. Так удобнее было показывать дорогу, и так не видно было его лица.

- Император милостивый, ну кого еще принесло!? - послышалось из-за двери, что открылась через мгновение. Постоянное недовольство тем, что кто-то стучится в двери было отличительной чертой Фортуны. В этот раз она уже не могла сказать, что это реакция на соседа, но кого это волнует. - Что-то не так? - спросила девушка у пустотника, что сопровождал ее до корабля. За дверью ее ждал человек, выражение лица которого было исполнено кротости. Пожалуй, оно не изменилось бы, вздумай Фортуна окатить его холодной водой просто так. - Капитан скоро будет. - осторожно заметил вторженец, складывая руки на груди и кланяясь.. - Думаю, он хотел бы видеть вас на мостике.

-Пожалуй, действительно пора. - С некоторой тоской в голосе заметил он накидывая на голову глухой капюшон, стоило ещё помыть руки и одеть перчатки. Некоторые формальности, большие скопления людей, множество взглядов действовали на него не очень хорошо, и он их не любил. Но всё же перед этими мыслями улыбнулся напоследок. - Заходите ещё, они будут вас ждать. - Непременно. - пообещал гость и, сложив руки на груди аквилой, поклонился гостеприимному навигатору. Гораздо более гостеприимному, чем можно было ожидать. Бросив прощальный взгляд на аквариум, Леман направился вниз. На мостик. Там уже собирались власть имущие. Хранитель снова вежливо поклонился всем сразу, краешком рта улыбнулся Роз, сделав небольшой приветственный жест рукой - для нее. И, убедившись, что вторая, доставленная им дама отсутствует, поспешил исправить это досадное упущение. Уже через пять минут пустотник вежливо, но весьма настойчиво стучал в дверь каюты Фортуны Джеймс, нового мастера пустоты на этом корабле. ! Абал

Башня Навигатора В то время, как на мостике красивая рыжеволосая женщина и благовоспитанный аристократ вели столь кровожадную беседу, два ужасных монстра в святой башне навигатора обсуждали вещи куда более невинные. Леман тихонько рассмеялся. - Думаю, господин Делакруа запас достаточно других деликатесов, чтобы, в случае чего отвлечь внимание нашего капитана от этих замечательных созданий. Кроме того, пустотник полагал, что вряд ли капитан захочет бывать здесь, в башне, так уж часто. Хотя, разумеется, гарантий дать не мог. А еще ему очень нравилось, как Каспар высказывал эти свои простые мысли так, что было о чем потом подумать. О преодолении своей природы, и о том, что некоторые вещи/животные/и люди - далеко не то, чем кажутся на первый взгляд. Леману очень нравилось приходить сюда. Он вздохнул. - Пожалуй.. пора тебе спуститься. Лорд-капитан захочет познакомиться со своим навигатором. - или по крайней мере, он должен увидеть его. Один раз точно. Возможно, ему будет достаточно и одного. - А я схожу, удостоверюсь, что никто из вновь прибывших не заблудился и нашел дорогу на мостик.

- Да. Такова их природа. - эхом повторил гость, поднимаясь со своего места и принимаясь очень медленно, со всей осторожностью, прохаживаться между кадушек с неплохо переносящими полутьму растениями. Сочная тёмная зелень струилась со стен, папоротники отбрасывали кружевные тени. Животные не могли преодолеть свою природу. В этом и состояло отличие. Эта мысль не была для хранителя новой, время от времени он возвращался к ней, обдумывая снова и снова. Теперь у него было много времени на раздумья. - Деликатес потому и деликатес, что его трудно достать. - хмыкнул кучерявый, деловито закладывая руки за спину. - А на вкус.. кто его знает?

То, что его прихода ожидали, было вдвойне приятно. Гость осторожно взял пинцет из рук навигатора. Руки эти тоже выглядели нетривиально, меж пальцев имелись.. перепонки, придавая ему определенное сходство с жителями аквариума, но Леман приучил себя не обращать внимания и на это. Больше того, именно здесь, в обществе отверженного людьми и природой человека, он, обладатель только половины лица, чувствовал себя свободнее, чем с людьми, не имеющими бросающихся в глаза дефектов. Наверное, это было неправильно. Экклезиархия определенно осуждала такой подход. Но голубоглазый хранитель знаний на многие вещи имел свое мнение, хотя и благоразумно держал его при себе. Червяк отправился в аквариум, где принял мгновенную смерть. Гость взглянул на обрюзгшего хозяина башни. Огненные волосы, повязка на лбу, заглядывать под которую не стоило никому, выглядел Каспар лет на сорок, но иногда закрадывалось чувство, что душой навигатор куда моложе. Он умел улыбаться. Сложно было удержаться от улыбки в ответ. - Потрясающе. Может быть, когда-нибудь, ты выведешь особую породу пустотных рыб. Почему нет? Когда-то человечество даже не представляло, что сможет отправиться к звездам, жить рядом с ними... А теперь есть мы, пустотники. Он помолчал немного, вновь уставившись в аквариум. - Красивые. - задумчиво изрек кудрявый. - Хоть и жестокие.