julia37

Бедлам. 18:50- 19:40 Теперь им по крайней мере не нужно было обследовать все три подземных этажа от корки до корки. А всего-то, котельную, коридор у склада N° 19 и морг. - Начнём с морга. - предложил инквизитор. Чудесное, тихое оказалось местечко. Чистые металлические столы, кафель, ящики с инструментами и, разумеется, морозильные камеры. И эхо. Гулкое раскатистое эхо от каждого шага, каждого действия, даже дыхания. Обследовав по очереди все, Патрик вынес вердикт. - Следы заклинания, похожего на то, что п-применяла миссис Блэк в святилище. - ночной смене не почудилось, здесь явно водилось что-то потустороннее, впрочем, не похоже, что особенно злобное и опасное. Плач- это вам не обвариться кипятком и умереть в мучениях. Можно и потерпеть. - Как будто не до конца упокоеная душа. - задумчиво сообщил он, медленно обводы помещение взглядом ещё раз. - Или слабый п-полтергейст. Его голос заметался в тесном пространстве из угла в угол. Инквизитор взглянул на Кьяру. В конце концов, неупокоенные души были ее специализацией. Следовало выслушать предложения.

- Войдите, - последовал короткий ответ. Винсенту было тридцать восемь лет и на его субъективный взгляд светловолосая женщина была вполне еще молода. Приятное правильное лицо ему понравилось, но внутренний паранойик предостерег его. Пожалуй, эта дама могла бы воспринять любой комплимент своей внешности, как гнусный сексизм и оскорбление. Упор следовало делать на профессиональные качества и интеллект. Если, конечно, до комплиментов вообще дойдет. - Мэм. - детектив снял бы шляпу, но увы, шляпы давно уже вышли из моды, так что он просто кивнул. - Винсент Джонс. - представился сам и представил коллегу. - А это моя напарница. Мона. Мы бы хотели кое-что обсудить, если позволите.

Бедлам. 18:00 - 18:50 Персонал разнообразными историями делился вполне охотно. Благо, сверхъестественной, на взгляд обывателя, ерунды в сумасшедшем доме творилось более чем достаточно. Но инквизиторскую парочку интересовали в основном только те помещения, потолки которых располагались ниже уровня земной поверхности. Ведь прежде ритуалы совершались именно в таких. Патрик терпеливо выслушивал все, кивая и не перебивая рассказчиков и в итоге, более или менее стоящих проверки историй подобралось не так уж и много. Подвальные просторы лечебницы были просто огромны. Три подземных этажа, отдельные котельные, генераторные, прозекторские, морги под каждым корпусом, это не говоря уж о зловещих темных коридорах, где за каждым углом мерещится потусторонний монстр. Ирония была в том, что потусторонний монстр где-нибудь там вполне мог быть. Кроме того, имелись две собственные прачечные и склады со всевозможным содержимым. Некоторый интерес представляла котельная под отделением буйнопомешанных, где, по мнению персонала, слишком уж часто прорывает трубы с горячим паром, и даже было несколько случаев со смертельным исходом за последний год, техники утверждают, что надо менять все трубы, ржавчина слишком разъела их, но... стоило взглянуть. А еще был склад номер девятнадцать, предназначенный для хранения постельного белья. В дальнем углу подвального комплекса, в коридоре, возле этого самого склада, почему-то постоянно барахлит электропроводка и когда свет мигал, некоторые медсестры слышали чьи-то шаги по направлению к ним. А одна пошла туда и не вернулась! Расследование результатов не дало, Скотланд-Ярд решил, что сестра совершила кражу и была такова, но коллеги все равно не слишком жаждут заходить в зловещий коридор. Кто знает, чьи глаза смотрят тебе в спину, когда на секунду гаснет свет?..

*** Покинув экипаж, Патрик понял, что они совершили крупную ошибку. Нет, дело было не в дожде, крупные капли которого приятно освежали лицо, и не в том, что нужно было выбрать другое время и место. Проблема была в том, что Бедлам был просто ОГРОМНЫМ. Чтобы осмотреть все, им нужна была рота инквизиторов и экзорцистов. В корпусах можно было бродить часами и так и ничего не найти. Что ж, сожаления бесплодны, все равно нужно было брать себя в руки и работать. Медсестра за стойкой регистрации оторвала голову от формуляра, который заполняла и взглянула на подошедших. - Доброго вечера, мистер и мисс. Чем я могу вам помочь? - Добрый вечер. - слегка поклонился огромный посетитель, стащив свой неуклюжий котелок. - Мы из Инквизиции. И нам бы хотелось поговорить с заведующим клиникой по делу, которое не подлежит разглашению. Заведующий принял их благосклонно и уловив суть проблемы, не возражал, если посетители побеседуют с персоналом. А проблема, по словам Патрика состояла в следующем. В Орден поступили некоторые сигналы, ничего серьезного, разумеется, но ради спокойствия господина заведующего они должны исключить возможную связь здания со своим делом. Да-да, документы в порядке, а особые полномочия дают право посещать самые необычные места. Если вы, господин заведующий, не возражаете, конечно. Ради блага больницы. И уже через каких-то десять минут двое, инквизитор и экзорцист, направили свои стопы в столовую для персонала.

- Право слово, мистер Джонс, у вас талант. Потрясающе. Что-что, а талант все портить у мистера Джонса действительно был, так что Коулману еще повезло, что отделался только рухнувшей карьерой, это ему сказал бы любой, кто пострадал от вуду Нью-Йоркского детектива. Винсент изобразил сожаление. Причем, изобразил он его значительно лучше, чем чувствовал на самом деле. Нет, Дика было жаль, правда, но бывший коп подозревал, что тому изначально не стоило затевать интриги под ковром у своей начальницы. Не в этом ли была изначальная проблема? Не нужно травить любимых ирландских хомячков человека, от которого зависит половина твоей жизни. Да и жизнь вообще несправедливая штука, се ля ви. Осталось посмотреть, не отправятся ли они через пять секунд вслед за Диком. Правда, не в писари, а куда-нибудь в места гораздо менее привлекательные. В дверь со скромной надписью "Директор" почтительно постучали.

- Чисто, - буркнул себе под нос охранник, и странные манипуляции с фордом прекратились, - Мисс Брукс ждёт вас. Отсюда прямо, до парковки, никуда не сворачивать. Машину оставите там. Вас встретят. Детектив махнул Моне рукой и они поехали прямо, никуда не сворачивая, в сторогом соответствии с данными указаниями. До самой парковки.

В любом случае, он не собирался заставлять ее рассказывать. Потому что в его жизни тоже были эпизоды, о которых Патрик до сих пор не слишком жаждал говорить. Он вздохнул и прижал жену к себе покрепче. - Мне бы не хотелось проверять п-пределы твоей выносливости. - проворчал он, все ещё немного хмурясь.- Без крайней необходимости. Их работа и так была чрезмерно опасной для женщины. Для мужчин тоже, но это не беспокоило его настолько же сильно. - Ты должна беречь себя. - инквизитор приподнял точеный подбородок пальцами, чтобы поймать взгляд серо-стальных глаз. - Хорошо?

Патрик не считал, что мисс десять лет просидела в кабинете. По долгу службы он был немного знаком с работой экзорцистов. Рука, обнимающая плечи, соскользнула ниже, к локоткам, вторая убрала лезущую в глаза, отросшую челку в сторону. - Когда ты так говоришь, - Патрик нахмурился. - я как раз начинаю волноваться. Отвлечь его акцентом на отсутствии аморального от страшных пережитых в прошлом опасностей было не так просто.

Сумасшедшие по дороге к Бедламу. 17:00-18:00 - Не страшно. Я крепкая. Бывало и хуже. Но это, ушедшее в далёкое прошлое, несравнимое, и не вспоминалось сейчас. Губы тронула легкая улыбка, и Кьяра опустила голову, оправляя и наглухо застёгивая распахнутый плащ. Закончив привычное, снова, с прежним теплом, посмотрела на мужа. Потянулась, поцеловала в висок. Взгляд инквизитора, ответившего на невесомый поцелуй объятиями, был полон скепсиса. Нет, конечно, супруга была полна самых разнообразных достоинств... похоже, не все они были очевидны глазу. - И когда ж ты успела это выяснить, голубушка моя?

Охранник выудил из-за пояса сурового вида записную книжку в кожаном переплете, пролистал до закладки, окинул взглядом машину, ещё раз сверился с книжечкой. Снова посмотрел на ответчика и испытующе прищурился - Имя? Второй продолжал стоять в полной боевой готовности. Дефективный и инвалидка продолжали излучать дружелюбие в меру сил. - Винсент Джонс. Вы еще описание машины поищите. - посоветовал он, надеясь, что когда описание машины таки найдут, его не будут долго и упорно возить мордой по капоту.

Сумасшедшие по дороге к Бедламу. 17:00-18:00 И только убедившись, что ирландец все же покорился целебному сну, послушав ровное, спокойное дыхание, чувствуя мерный ритм под рёбрами, экзорцистка позволила и себе небольшое утешение, глупую прихоть. Слишком чутким был слух сегодня, слишком натянуты нервы. Несмотря на усталость, инквизитор проснулся, стоило зазвучать тихому мелодичному голосу. Чуть дрогнули пальцы, но на этом все. Он не подал вида, не шевельнулся. А после, когда слова закончились, разум совсем не тихого, давно уже не мальчика погрузился в прежнюю дрему. Жемчуг слов рассыпался и перемешался, в памяти остался только успокаивающий звук ее голоса. Губы застыли в слабой улыбке, а потом лицо снова разгладилось, расслабились плечи... *** Патрик вздрогнул всем телом и очнулся. Поднял голову. На небритой щеке вмятины, складки от женского жакета, от худенького плеча. Все это время он проспал, навалившись на Кьяру. Не вполне еще трезво соображающий, ирландец потер затылок, зевнул, со страшным хрустом потянулся и смущенно взглянул на соседку. - Нужно было разбудить. Сизая птица, лесная голубица, сидит, не таится, ружья не боится... - Я тебя совсем задавил.

Конура английской овчарки Автоматы, направленные с двух сторон на передние места остановленного авто, намекали особенно отчетливо. Детектив был из тех людей, что очень хорошо понимают тонкие намеки. Демонстративно держа руки на виду и двигаясь нарочито медленно, Винс опустил стекло и улыбнулся автоматчикам самой обаятельной из своих улыбок. Хоть его и не слишком радовала ситуация, когда из оружия только и есть, что улыбка против АК. Практически рогатка против танка. Но где наша не пропадала... - Добрый день, господа. Мы к мисс Брукс. Нас ожидают.

Сумасшедшие по дороге к Бедламу. 17:00 - 18:00 Сияние погасло. Какое-то время в экипаже было так тихо, что можно различить синхронное, тяжёлое биение двух сердец и хриплый звук, с которым воздух пробивался в лёгкие. - Тише, тише, сердце моё, - шепнула Кьяра. - Все позади. Мягко потянула к себе, уговаривая подняться. С каждым движением ее рук, с каждым прикосновением пальцев к дубовой, не раз битой, голове, объятия становились все слабее, а сердце билось спокойнее. К экзорцистке вернулась возможность дышать настолько, насколько это позволял туго затянутый корсет. Патрик поднял голову, теперь ему приходилось задирать ее, чтобы видеть лицо напротив. Ладони больше не давили, а нежно скользили по спине, по бархатным складкам юбки, скрывающим округлые колени. Пожалуй, только теперь, когда буря в голове немного улеглись, он понял, как же сильно устал за эти долгие сорок часов... Тяжело поднявшись, Патрик сел на свое место, захватил обнаженную ладошку в плен и, прикрыв глаза, расцеловал ее. Руку так и не отпустил, оставил в своей. И глаз не открыл. Нужно было хоть немного поспать.

Сумасшедшие по дороге к Бедламу. 17:00 - 18:00 - И?.. - Кьяра подняла глаза, прекратив молча пялиться в одну точку. Вопрос отразился в бесцветных глазах, окрасившихся темными тонами окружающей обстановки. И... действительно, что? Это предстояло решать не ему. В конце концов, это она экзорцистка, и она должна отчитать его и определить взыскание, соответствующее проступку. Патрик опустил голову, царапины на руках немного саднило. Кьяра решила все очень быстро. Мисс Бирн была весьма решительной и прямолинейной, когда это требовалось. - Иди ко мне, - англичанка протянула руку, раскрывая объятие. Секунду-другую инквизитор медлил. Обманчиво неповоротливый, он медленно развернулся к мисс, посмотрел на нее, склонился ближе. А потом как-то само собой оказалось так, что массивный сосед сполз со своего места вниз, туда, где пассажирам находиться совсем неположено, если только им не слишком уж плохо. Патрику было очень-очень плохо сегодня. Экзорцистка сполна ощутила, что медлил он не потому, что не хотел приблизиться, вовсе нет. Огромный настолько, что даже коленопреклоненный, он был всего лишь на голову ниже Кьяры, которая снова его прощала. Инквизитор пришел на зов, бросив лишь один, короткий лихорадочный взгляд снизу вверх, а потом зарылся, спрятался у нее на груди, у сердца, сгреб тонкую фигурку руками, которые только что ломали человеческие кости, калечили, убивали. Сжал так сильно, что затрещал корсет, а может быть и ребра под ним. На стриженом, изуродованном фактурным причудливым шрамом, затылке слишком мало было мимических мышц, чтобы передать все, что Патрику бы хотелось, но... - Ты не пожалеешь. - сведенные совершенно излишним усилием плечи, весь он, склонившийся перед воплощенным милосердием, завибрировали от хриплого шепота. - Я обещаю. Сейчас она не смогла бы его оттолкнуть, не смогла бы освободиться, зажатая в своем углу массивным спутником, державшаяся на самом краешке сиденья, даже если бы сильно этого захотела.

Приют - Все верно, - кивнула экзорцистка, останавливая кэб. - Орион важнее. Скрипнули петли, когда дверца экипажа открылась. Чуть резче, чем следовало, но и только. Патрик на секунду засомневался, а захочет ли мисс Бирн, чтобы он и теперь сидел с ней рядом, в опасной близости? Возможно, ей не следовало и в одном экипаже с ним ездить. Но было поздно что-то менять и инквизитор опустился на соседнее место. Взглянул на спутницу, а в следующий момент с тихим стоном уткнулся лицом себе в ладони. Какое-то время молчал. Потом с усилием выпрямился и отнял руки от лица, задавив в себе это мерзкое проявление трусости. - Теперь ты видела все. - раньше это были лишь сухие строчки в личном деле, написанные с величайшей скромностью, без каких-либо подробностей, деталей, которые не были названы существенными, но ведь каждый поступок состоит из деталей. А теперь мисс увидела, за что Патрика разжаловали своими собственными глазами. И могла достоверно судить, какого наказания заслуживал он в прошлый раз.

Приют Должна была и следовала, как положено коллеге, подчиненной, супруге. И Патрик принимал это как должное. Один из немногих аспектов жизни, в которых он был истинным викторианцем. - Здесь все. - его взгляд на экзорцистку, впрочем, не был полон прежней уверенности в себе и своих действиях. Пожалуй, Патрик был растерян значительно больше, чем признавался в этом. Случившееся выбило его из колеи, но... работа никуда не пропала. Рефлексировать категорически не было времени. Не было времени даже на сон, черт побери, а в этом последнем инквизитор нуждался куда больше сейчас, нежели в возможности почувствовать себя жалким и ничтожным существом, грешником, которого стоило бы поразить огнем и серой, как случилось это с Содомом и Гоморрой в древние времена. - Мы можем п-попробовать выяснить в гараже при архивах, что еще за кучер и кого он возил. - бесцветный взгляд, лишь подтверждая прежнее впечатление соскользнул вниз, к брусчатке, пыль на которой постепенно начинал прибивать накрапывающий уже какое-то время дождик. Ему трудно было смотреть в глаза. - Но я по-прежнему считаю, что Орионом нужно заняться в п-первую очередь. И то и другое нам не успеть сегодня.

- В том, что не заметили слежку - факт, облажались, - не стала спорить Мона или оправдываться собственной ущербностью в плане наблюдательности. - Но я по прежнему не могу назвать ни одной причины, почему нас отследили до дома Коннолли, но не стали вести дальше. Отсутствует какое-то звено, Винс. Или же тот самый "итальянский угорь" успел сообщить Конте, что мы после клуба двинули прямиком к Коннолли, а потом кто-то убрал его с радара. И кто тогда сообщил о заложенной в тренажерном зале бомбе в полицию? Это же явно было способом помешать Конте без спешки поговорить с Коннолли. Ирландцы вряд ли бы стали вмешивать полицию в свои дела. Тогда кто это был? Звучало и впрямь, логично. До дома не отследили, и кто-то позвонил насчет бомбы. - Черт его знает. - вздохнул Винсент. - Будем решать проблемы по мере их поступления. И да, давай снимем номер в какой-нибудь дешевой гостинице. Оставим ненужное там. На всякий случай.. - А потом к Шерил. То есть, Брукс. Надеюсь, мы не закончим свои дни в подвале контрразведки. - впрочем, другого пути подобраться к Брайсу детектив так и не придумал. Так нечего и тянуть. Автоматную очередь в брюхо он пережил. Переживет и это. Наверное.

Приют Прошло 15 минут, прежде чем с улицы донесся характерный звук, издаваемый свистками констеблей, а еще через минуту по лестнице снова затопали сапоги и в кабинете стало совсем тесно, хотя внутрь зашли только двое констеблей, вторая пара осталась в коридоре. Впрочем, разбирательство оказалось коротким, как оказалось, личный состав констеблей уже успели ознакомить с особыми полномочиями следственной группы мистера Блэка, так что вопрос о задержании на повестке дня не стоял. Наоборот, констебли вели себя предельно корректно и даже запросили у Патрика дальнейшие распоряжения. Порезы на руках, хотя и были нанесены предельно безопасно, все равно кровоточили еще некоторое время. Небольшой кровяной потек засох на щетинистой сверх всякой меры щеке. Поведение констеблей некоторым образом Патрика успокоило. Впрочем, примерно этого он и ждал, ведь если отвлечься от того факта, что он первым бросился убивать миссис Бранку, а та всего лишь защищалась, для непосвященных в детали все выглядело не так уж плохо. А стараниями мисс Бирн так и вовсе хорошо. Где-то в мозгу саднило тщательно подавляемое воспоминание, все еще вызывающее дрожь в руках. Ее все равно нужно было убить. Такие люди не должны топтать землю. Разница была лишь в том, что Бранку должны были осудить и повесить. Но для нее все прошло безусловно намного легче, чем могло бы. Так успокаивал себя инквизитор, сосредотачиваясь усилием воли на расследовании. Получалось не слишком хорошо, но он упорствовал, чтобы не допускать в голову другую мысль, обжигающую своей логичностью. ...бледное любимое лицо с огромным кровоподтеком на челюсти, безразличные глаза, уставленные вверх, неестественная поза. Когда-нибудь он вот так же поднимет руку и на нее. И даже не сможет толком вспомнить, почему. Скрипнули зубы. Надо было не в монастырь его ссылать, а пристрелить, как бешеного пса. Нет. Нет-нет-нет. Он не может думать об этом, просто не может. Он будет думать о работе. Чтобы не лишиться рассудка. - Проверьте здесь все. Сверху донизу. - приказал он группе констеблей. - Опросите детей, п-персонал, узнайте, с кем Бранка водила дружбу. У нее могли быть сообщники. Так же необходимо инициировать финансовую проверку, здесь явно нечисто с деньгами, вызовите группу зачистки Инквизиции, возможно, здесь имеются опасные артефакты. Это место необходимо очистить самым тщательным образом. И зашагал прочь, по скрипучей лестнице, не оборачиваясь, через магазин - на улицу. Кьяра должна была последовать за ним. Она всегда следовала. Чертов убийца. Неконтролируемое чудовище. Бешеный пес Господень, которого церковь спустила с поводка. Все это было правдой, но правда была и в том, что вред, причиняемый им был не так уж велик, в масштабах страны, мистер О'Коннелл приносил и пользу. И судя по тому, что его упорно, несмотря на все проступки, возвращали в работу, пользы он приносил немало. Он был нужен этому миру. Чтобы убивать тех, кто еще хуже, чем он. Как жить с этой мыслью, Патрик пока не знал.

- Пусть бежит п-поскорее. - мрачно пробасил инквизитор, присаживаясь на стул. Тот едва не развалился, рассчитанный на куда менее тяжёлых посетителей. - Мы очень торопимся. Возражать не было никакого смысла.

Кьяра смотрела на дверь, а инквизитор все смотрел и смотрел на нее. Откровенная ложь в ее устах звучала так... странно. Она готова была лгать ради него. Даже когда он этого не заслуживал. Дверь открылась и Патрик повернулся, окинув тяжёлым, ещё мутным после произошедшего, взглядом бородатого защитника. Невольно он отметил, что с этим там просто не сладить. Впрочем, и не хотелось бы, чтобы пришлось. - Инквизиция. - тяжеловесно представился мистер О'Коннелл, демонстрируя свою инсигнию без враждебности, но с настороженностью. Рука легла на рукоять меча. На всякий случай. - Эта женщина обвиняется в сговоре с целью убийства и жестоком убийстве ребёнка из этого п-приюта. - язык ворочался с трудом, Патрику казалось, что он пьян, хотя и не пил. - Кроме того ей вменяется ересь, государственная измена. Она подозревается так же в прочих многочисленных похищениях и убийствах людей в этом районе. Инквизитор отступил в сторону, одновременно открывая леснику обзор на тело и загораживая Кьяру собой. - Убита при попытке задержания. Ваше имя и степень знакомства с этой... с миссис Бранкой?

- Стой смирно. И он стоял. Послушно подал руки, на которых практикующий целитель профессионально расставил так называемые защитные порезы. И лишь слегка вздрогнул, когда лезвие чиркнуло, ради правдоподобности, по щеке. Заторможенно следя за маленькой фигуркой, на коленях стоящей возле трупа, Патрик медленно вдохнул. Взглянул на свои руки и даже опомниться не успел, как экзорцистка уже промывала собственноручно нанесенные раны. - Я... - глупо было говорить "не хотел". Такого понятия минуту назад не существовало. А в следующий момент медлительный ирландец наконец понял, в чем состоял план и покорно опустил голову. Теперь они были повязаны. Кьяра могла бы отказаться от него, если бы он эгоистично не сделал ее своей женой раньше времени. Она могла бы доложить, как положено, затеялось бы разбирательство, его снова проверяли бы, отстранили, отправили в монастырь... Она могла бы расторгнуть помолвку. От последней мысли внутри что-то болезненно сжалось. Он не стоил ее. Мизинца ее не стоил. Но теперь, после всего, что было между ними, даже захоти она, не смогла бы уйти. Он не оставил ей выбора. Патрик следовал своим желаниям, какими бы они ни были. Иногда, это оборачивалось трагедией. И не всегда только для него. Он поднял на Кьяру глаза, но помолчав беспомощно с полминуты, опустил их снова. Не было сил, чтобы говорить. Не было нужных слов, чтобы сказать. - Я... не должен был этого делать. Ни тогда, ни теперь. Но вот сделал. Снова. Где-то мог бы ликующе ухмыльнуться Ричард Прайс. Потому что говорил, предупреждал. Такой гнев, которым обладал Патрик, не то, что можно победить. Лишь приглушить, на время. - П-прости. - совсем тихо, хрипло прошептал он, прося прощения за все. За убийство, за то, что ей пришлось только что сделать, за то, что подверг опасности. За то, что привязал к себе, просто потому что захотел.

Пока Мона говорила, Винс задумчиво кивал, стряхивая пепел в приоткрытое окно. - Или они проследили вас до дома Конолли и решили не будить хозяина, а доложить ему с утра. А с утра оказалось, что клуб сгорел. Детектив помолчал. Иногда самое простое объяснение, самое верное. Но кто знает... - Если так, то мы крупно облажались. И если так, то квартира моя не засвечена. Оба варианта паршивые, должен сказать.

Фрэнку на прощанье помахали ручкой, Мона села за руль и пока они ехали в сторону квартиры Винсента, он курил, смотрел в окно и молчал. Думал. Вот она встреча с Шерил. Он таки дорвался. И... что? Дальше плана не было, он, черт побери, даже не знал толком, как и о чем говорить с ней! А импровизации мистер Джонс любил почти так же, как мисс Маклейн: прибегаешь к ним, когда у тебя просто нет другого выхода. Ну почему, почему все всегда идёт наперекосяк? - Как думаешь, мою квартиру тоже засветили? Или они в самом деле проследили только до дома Конолли?

Ворон рванулась к ней, надеясь успеть раньше Патрика. Но не успела. А даже если бы и успела, в силах хрупкой женщины остановить разъяренного медведя? Она могла бы, разве что, убить его. "Патрик! Патрик!" - инквизитор смотрел прямо в бледное лицо жены, оно выделялось на фоне потемневшей комнаты без окна. Он смотрел и не видел. Слушал и не слышал. Из тёмных глубин подсознания на поверхность вышел тот, другой человек. Человек, совсем не похожий на Патрика. Человек, за которого Кьяра ни за что бы не вышла замуж. Человек, которым искренне восхищался Ричард Прайс. Зовущий его звонкий голос экзорцистки не имел ни шанса, его перекрыл страшный разъяренный вопль несправедливо обиженной души Катарины и хохот, причиняющий почти физическую боль. Все что угодно, только бы стало тихо в его голове. Все что угодно, чтобы оборвать этот бритвами полосующий разум звук. Раздался грохот мебели, а следом отвратительный хруст ломаемых человеческих костей. Бранка обмякла, пистолет выпал из ее левой руки, и тряпичной куклой упала на пол. Женская голова вывернулась под невозможным углом, глаза закатились. Ещё один силуэт в его памяти. О, он побледнеет, со временем, и пожалуй, гораздо быстрее, чем следовало бы. Но сейчас - сейчас контуры мертвого тела резали глаза. Инквизитор застыл, глядя на дело рук своих. Способность трезво мыслить медленно возвращалась к нему. И от этого, а ещё от пустой звенящей тишины в голове хотелось пустить пулю себе в висок. Может и нужно было. Чтобы разом прекратить все это.

Приют Чего у миссис Бранки было не отнять, так это самообладания, губы ее сжались в тонкую линию, но женщина не уступила Патрику ни дюйма. - Уверена в этом, подобных людей и назвать-то таковыми нельзя. Но, могу вас полностью заверить, в нашем заведении нет еретиков, насильников и убийц. Ни по отдельности, ни объединяющих такие отвратные качества в одном лице. Эта женщина, убийца, надругавшаяся над Катариной, и Бог еще знает над сколькими сиротами, насмехалась над ним. Беззастенчиво лгала в лицо. Не то чтобы он ожидал раскаяния. Нелюди не раскаиваются, но.. В ушах зашумело, инквизитор ринулся вперед еще до того, как осознал, что делает. Бранка упала, вскочила, крикнула что-то. Кричала и Кьяра. Что-то... Он не мог разобрать. Голос мисс Бирн звучал где-то на краю сознания. Инквизитор, бывший наказующий немаленького шестого ранга, разжалованный два года назад, не мог оторвать глаз от цели. Он хотел убить ее. Прямо сейчас.