julia37

- Да брось, - Кьяра поднялась на ноги, собирая на согнутую в локте левую руку всю медицинскую утварь. - Ты спас мне жизнь. Если кто тут и обязан, то это я. Задумчивый инквизитор ничего не ответил. Может, он и спас, но разумнее было бы делать так, чтобы спасать не приходилось. Над этим еще предстояло работать, да и звание самого разумного человека в комнате принадлежало не ему. - Ну, рискни. - Оставив сорочку висящей уже снаружи, на полуоткрытой дверце, экзорцистка покинула комнату. Глухо стукнула медь о деревянный кухонный стол, а затем за Кьярой закрылась дверь туалетной комнаты. Риск - дело благородное, однако, несмотря на самые благие намерения, не всегда оправданное. Рубашка была свежей и чистой, подходящей по росту, но вот пуговицы... пуговицы не сходились даже не ладонь. Оставив предмет гардероба незнакомого брата Мэтта, знающего толк и периодически злоупотребляющего, судя по рассказам, жесткими методами психологической разгрузки, в покое, инквизитор облачился в свое прежнее. Грязновато, зато удобно. И проще держать себя в руках, когда ты застегнут до последней пуговицы, если уж говорить на чистоту. Патрик расположился на тахте горизонтально, заложив руки за голову и прикрыв глаза. С диванчиком ситуация была подобна рубашке, только наоборот. С шириной был полный порядок, а вот ноги торчали до середины голени, оно и хорошо, не запачкает сапогами. Несколько минут фальшивой дремы никому в этом доме не помешают.

Мисс Бирн многое воспринимала очень по-своему. Извинение, меж тем, никак не повлияло на поведение пациента, пожалуй, в данной ситуации он и сам крайне незначительно мог повлиять на него. Процедура излечения закончилась и Патрик мог позволит себе вздохнуть чуть свободнее. Совсем немного. Он мог бы незамечать след от удара, но раз ей так было спокойнее... Гематома исчезла. Прямо на глазах. - Никогда не п-понимал, как у вас это получается. - такого рода исцеление всегда напоминает чудо. Непослушные волосы юной мисс экзорцистки золотились в лучах солнца, шевелились в слабом воздушном течении, тянувшемся от одного приоткрытого окна ко второму, на кухне. Лицо гостя сделалось серьёзно задумчивым, сосредоточенным. Рука поднялась, чтобы не позволить прядкам лезть в глаза, чтобы убрать в сторону, но только поймала неровные кончики и так и не совершив задуманного изменила траекторию движения, конечным пунктом которой была броня. - Спасибо.

Мисс Бирн определённо могла не бояться причинить своему пациенту боль. Даже если захотела бы - задача не самая простая. Однако повышенный болевой порог не паралич. От прикосновения мышцы несколько напряглись, по коже поползли мурашки. Он перевёл взгляд на стену. На морской пейзаж было смотреть немного легче, чем на руку целительницы в этот момент. - Каждый из нас однажды встречает свою ведьму. - тихо заметил он. - Мне жаль.

Врачу следовало повиноваться беспрекословно. Повиновение = жизнь. "Хватит рычать, звереныш. Мешаешь." Патрику было двадцать три, первая пуля, засевшая в лопатке. Глупо. Со страху пальнул свой. Рожу стрелявшего потом украсила обширная гематома, захватывающая оба глаза, инквизитор сутки просидел к карцере. За недостойное поведение. Но это чуть позже. А пока мелкий и тощий полевой хирург уверенно извлекал сплющенный кусочек металла из мясистого плеча. Он, кажется, огрызнулся на него тогда. И получил оплеуху. Не больно, но очень обидно. Малыша-хирурга боялись все. У него был особый дар. И все же, ему трудно было видеть в мисс Бирн только врача. Даже когда это требовалось ненадолго. Поэтому, пальцы, расстегивавшие пуговицы жилета, стягивающие рукава рубашки и верхнюю половину благоприобретенной брони, то и дело мешкали, то ли не желая, то ли будучи не в состоянии довести дело до конца. Не такой уж большой красно-фиолетовый синяк венчала пара ссадин. Правое подреберье с переходом на живот. На броне осталась царапина посерьезнее. Защита сработала, как надо. - Когда... что? - не спрашивать ее ни о чем нельзя было бесконечно. Выцветшие глаза ждали встречи с серыми дождевыми.

Любопытство действительно было удовлетворено. И временно уступило место чувству менее лучезарному. Однако, ценой некоторых душевных усилий Патрик придушил в себе все это и сел, наконец. С тахты было хорошо видно, как суетится хозяйка и он собирался наблюдать за ней отсюда, дабы не нанести кухне и в самом деле какого-нибудь непоправимого ущерба. - Может и п-повезет. - если так, мисс Бирн исключительно везло на знакомства с весьма крупными представителями сильной половины человечества. Чертова встреча смешала все рабочие планы. Хотя, один несомненный плюс в ней был. Он был сейчас, здесь, в гостях. И хоть все равно собирался нанести визит, иначе не стал бы узнавать адрес, получить приглашение было значительно приятнее.

Рядом с плащом, у стенки, упокоилась трость, котелок повис на вешалке. Окна комнаты выходили на запад, косые лучи заставляли щурить глаза. Не смотря на разрешение, располагаться свободно гость не спешил. Половицы натужно проскрипели, инквизитор подошёл к одному из книжных шкафов, взгляд бегло мазнул по корешкам с тиснением, книге книг на столе, пугающе многочисленным пузырькам. В этой квартире, в отличии от его, была хорошо оборудованная рабочая зона. На этом столе писали и много. То, что Патрик терпеть не мог - кабинетная работа, составляла, по всей видимости, значительную долю обязанностей мисс Бирн. Когда хозяйка вернулась, то застала гостя и пациента в одном лице за разглядыванием морского пейзажа. Пожалуй несколько более пристальным, чем можно было бы ожидать от человека, настолько далекого от искусства в частности и от большинства гуманитарных наук в целом. Без особенных сожалений расставшись со свертком, ирландец был уверен, эта дама знает, как нужно обращаться с такого рода вещами, он заложил руки за спину и ещё секунд десять посвятил монохромной городской литографии. Столько же времени Патрик потратил на изучение вида из окна, по старой привычке обвел взглядом комнату, и не найдя ничего подозрительного, заключил. - Уютно. Мне нравится. Солнечный свет бил ему в спину, лишая возможности разглядеть детали, оставляя лишь монументальный силуэт, утвердившийся на свободном пространстве возле окна.

Патрик проследовал за нестандартной леди по коридору, время от времени корректируя угол зрения, в который то и дело попадала по-королевски прямая спина, а ведь следовало бы ограничиться затылком, и собранным на нем пучком волос. Застучали подковы, когда утомленный жарким солнышком кучер ордена, хлестнул сонную, облепленную мухами, пару гнедых. *** Один из инквизиторских кварталов. ~ 16:30 Все они были на одно лицо. Многоэтажные дома массовой застройки хмуро и серо таращились в затянутое маревом небо. Стук подков отразился от их стен гулким пещерным эхом. Патрик за десять лет службы тоже сумел обзавестись скромной недвижимостью, по примеру многих служителей ордена до него. По правде говоря, крайне скромной и ночевал там с неделю может быть за все время владения. Дом использовался под совсем другие цели. Последние пять лет своей жизни инквизитор квартировал в монастыре и по таким вот домам-муравейникам. В перерывах между командировками на чёрный континент, он не покидал столицу, но именно в этом районе никогда не бывал. - Возвращайся к шести часам. - оставшиеся полтора кучеру было позволено использовать по своему вкусу. Так и не расставшись с определённо полюбившимся ему сатанинским свертком, Патрик взглянул на свою попутчицу. - Веди. - он сдержанно улыбнулся.

Патрик не стал интересоваться, с какой целью мисс Бирн держит дома мужские сорочки, чтобы не ввергать ее в смущение еще больше. Но даже если и так, мистер О'Коннелл был несколько нестандартным джентльменом, если бы мнение о его персоне изложил портной, которому не всякая рубашка впору. И это если опустить тот факт, что джентльменом он не был вовсе. А был происхождения самого низкого и даже строгое воспитание впоследствии мало что смогло сделать с его природными недостатками. Если б не стигматы, катать бы Патрику всю жизнь тележки с навозом на какой-нибудь ферме или вламывать чернорабочим, в соответствии со статусом, полученным при рождении. - Очень... любезно с т-твоей стороны. Не откажусь. От чашки. Чая. - только и нашёлся инквизитор, когда мисс Бирн вновь очаровательной зарделась, не позволяя ему смотреть в глаза. Как именно целительница собиралась штопать синяки, его не особенно интересовало, слишком велико было искушение взглянуть на ее дом изнутри. И на Кьяру в нем.

- В данный момент я даже не стала бы возражать. Ч-черт. Что-то в этой фразе развеселило инквизитора, но, похоже, он пока не собирался этим делиться. - Ты ругаешься, как мужчина. - заметил он, уголок рта неумолимо полз вверх. Крыжечка звонко захлопнулась. Для вдумчивого изучения архивов и впрямь было маловато времени. А высокие гости могли бы и потерпеть в своих покоях немного рабочей грязи. Волосы от пыли не вылинивают и глаза не вытекают, но... какая разница? - Куда п-пожелаешь. - инквизитор покладисто пропустил даму вперёд себя.

Оперативник был, как обычно, груб. Патрик проводил его долгим взглядом. - Если он будет п-продолжать в том же духе, я сверну ему шею. - мрачно заметил инквизитор. В конце концов, Грейвс не был одержим, чтобы смотреть на служителя ордена с отвращением. Или стоило протестировать его святым серебром?.. На всякий случай. - Который час? Щелкнула крыжечка карманных часов. - Половина четвёртого. - время пить чаааай, как сказал один известный персонаж одной довольно странной сказки.

Дверь допросной хлопнула за спиной чуть громче, чем намеревалась девушка. Кьяра устало прислонилась к стене, но осталась на ногах. Сжавшиеся было в кулак пальцы не ударили по оштукатуренной поверхности, но выпрямились, подчиняясь усилию экзорцистки. Патрик открыл глаза мгновенно. Мисс Бирн не пробыла в комнате и минуты. - Что случилось? - впрочем, по ее лицу было заметно, что ничего хорошего. Инквизитор поднялся на ноги, взял свой сверток. - Времени много. - ничего не выражающим взглядом он изучал сердитое лицо.

- Постарайся отдохнуть, - слегка дрогнула губами в ответ и с сожалением освободила руки из железной, но вместе с тем такой бережной хватки. Безупречно выпрямила спину перед тем, как снова открыть дверь. Вдохнула, словно перед прыжком с высоты. На секунду ладонь застыла на дверной ручке, но экзорцистке хватило выдержки не обернуться. Лицо неуловимо изменилось, вернув сосредоточенность почти весёлую, почти злую. А потом дверь беззвучно закрылась за ней. Безупречно прямую спину проводили долгим взглядом. До тех пор, пока преградой не стала дверь. Дверное полотно, в отличии от одержимого, не поддавалось пронизывающим глазам и тогда Патрик сел прямо и прикрыл веки. Он отдыхал, как и было сказано.

- Он тебе пригодится, - пожал плечами рейнджер. Судя по недовольному выражению лица, ответ рыжую не удовлетворил, но она не стала продолжать расспросы. В шахте Маэв испуганно зажмурилась, да так и стояла с закрытыми глазами, что чуть не осталась одна на круглой платформе. Пришлось бежать. Теперь же она покладисто слушала стариковское бормотание. Какие-то миры, какие-то сердца... Старшего нужно уважить, ее научили этому с детства, только вот... невыносимо захотелось домой. В лес. К папе. Увы, она не могла вернуться. Со скорбным выражением на юном личике Маэв продолжила слушать старого брюзгу, обожающего пафосные прозвища.

- Да. - коротко ответил Идрис. Охотник зашагал широкими шагами вслед за проводником, но очень скоро его нагнала любопытная девчонка, успевшая за это время снова навесить на себя свою сумку. - А зачем? - она едва ли не подпрыгивала. То ли от того, что была слишком мала ростом и не поспевала за всеми, то ли от жгучего любопытства.

- Манеры, Сейм. - Нервы, миледи. Прошу прощения. Маэв оставалось лишь вторично пожать плечами. Жрец вздумал угодить красивой даме своей покорностью. - Она не оценит. - покачав головой, пробормотала рыжая себе под нос, кажется, никто не слышал. Из леса послышался утробный рык, мелькнули пестрые шкуры. - Эти звери порченые! Осторожнее! - что-то неестественное, злое, пульсировало в их артериях, светилось в их глазах. Они были сильнее, быстрее и безумнее обычных леопардов. Маленькая ручка стиснула узловатую палку и стукнула ею, оставляя вмятину во влажной земле, тут же из кустов выскочила огненной рыжая лисица и повинуясь не приказу, но просьбе, бросилась наперерез взбесившимся зверям. *** Маэв обняла лисицу за шею, сбросив со спины рюкзак. Та вытерпела секунд десять и снова умчалась в лес. Вернулась домой. На переносице совсем ещё юного лица появилась угрюмая складка. Чудовищный пес догрызал издыхающего леопарда. Красивая и жестокая. Маэв, в ее возрасте, ещё не знала, что именно такие женщины более всего привлекают мужчин. - Сделаем тебе плащ. - Ты хочешь сделать мне подарок?- она уставилась на бороду смотрителя леса. Старик. Ему лет сорок, наверное.

- А ты вообще кто? - вдруг обернулся Сейм к рыжеволосой. И, даже несмотря на то, что они умудрились путешествовать несколько дней в одном караване, он ее заметил только в таверне, - выглядишь паршиво, - он лениво почесал свою бороды и развернулся, видимо больше его девушка не интересовала. Рыжая открыла было рот, чтобы ответить, но успела произнести только: - Я... - как бородач уже отвернулся. Маэв подумала, что глупо задавать вопрос,если ответ тебя не интересует, но только пожала плечами и снова продолжила любоваться экзотической природой.

- Птицы красиво поют... - не к месту заметила мечтательная друидка, пока остальные строили мудреные теории и вдумчиво изучали внешний вид зловещего здания.

Скотланд-Ярд - Ничего! Мне сказали только название и приказали искать любое упоминание на заводе! Но я ничего не нашел! А наши Левиафаны спят и мы не можем их пробудить! - прокричал, извиваясь от боли, одержимый и обмяк, потеряв сознание. Руки, которым для убийства вовсе не нужно было какое бы то ни было оружие, разжались, как только жертва прекратила сопротивление. Патрик отступил на шаг назад. Потом еще. Застыл. Отметина на щеке останется у этого человека навсегда. В висках бешеным паровым молотом стучала кровь. Кровь капала и с инсигнии - к святому серебру прилипли лоскуты плавленой человеческой кожи. Прихватив свой чудовищный сверток с клыком и трость, инквизитор на негнущихся ногах вышел прочь, с трудом сдеживая дрожь пальцев. - Как очнется, отведите его обратно в камеру. - приказал он охране, вытирая с лица пот тыльной стороной ладони, и игнорируя любые возможные проявления страха или осуждения на лицах констеблей, зашагал по коридору. *** Мужская туалетная комната была пуста. В углу кучей сгрудился мешок, в котором покоился сверток из человеческой кожи, трость-меч, котелок, жилет, рубашка. Стащив с себя все до пояса, инквизитор открыл холодную воду, благо в здании Скотланд-Ярда присутствовало такое достижение цивилизации, как водопровод, и пару раз плеснул в лицо. А потом и вовсе сунул голову под кран и стоял так с минуту. Прогревшаяся от летней жары вода скоро сменилась проточной, затылок и шея онемели от холода. Тогда инквизитор выпрямился и тяжело оперся на каменную раковину. С кончика носа, с волос, с ресниц, капала вода. Из зеркала на Патрика смотрел античный Геркулес, каким дошел его образ до наших дней, запечатленный в мраморе. Только Геркулес был героем. А мистер О'Коннелл походил на такового лишь внешне. Тщательно, с пристрастием, инквизитор вымыл руки, хотя крови на них почти совсем не было, затем приступил к очищению инсигнии. Хоть, отмыть ее от крови было и недостаточно для настоящего очищения. Ему казалось, что он в крови с головы до пят, ему казалось, будто что-то густое медленно стекает к переносице. Патрик взглянул в зеркало.. Провел рукой по лбу и взглянул на пальцы. Ладонь была девственно чиста. С секунду он пронизывал бесцветными глазами свое отражение, а потом вдруг склонил по-бычьи голову и сдавил край раковины с такой силой, что, казалось, та раскрошится в прах. Мышцы на плечах и спине вздулись. В ушах снова зашумело. Секунда-вторая... Патрик снова плеснул ледяной воды себе в лицо и тяжело задышал. Наверняка, у него получилось бы вывести засранца из бессознательного состояния, наверняка... Отвесив сам себе звонкую пощечину, кузнец встряхнул головой, словно мокрый пес. Одел инсигнию на шею и принялся одеваться. Левиафаны. У них тоже были свои левиафаны. И пока что они спали беспробудным сном. *** Когда он подошел к двери помещения, в коем мистер Грейвс предпочитал проводить допросы, они с мисс Бирн уже приступили. Патрик тяжело сел на стул, сложил свои опасные пожитки на соседнее место. И стал ждать удобного момента, чтобы вызвать допрашивающих, одного из них, на пару слов. У него было, что сказать.

Авантюристов вышвырнуло через портал и вот они уже оказались в лесу. Хоть тут и не росли, дубы и вязы, здесь Маэв нравилось гораздо больше. Все-таки это был непривычный, но лес. Вокруг всех тошнило, однако, на маленькую дикарку это путешествие почему-то не оказало пагубного влияния. Выглядела она все так же безмятежно.

- Абре! Я служу Абре! Она любовница советника при дворе герцога Данталиона! Одержимый просил пощады, однако, стальной капкан рук лишь сдавил его сильнее. Переносицу инквизитора расчертила вертикальная складка, придававшая и без того не слишком приветливому лицу жестокое выражение. Ни запах горелой кожи, ни вопли боли не трогали его. Инсигния прижалась к физиономии плотнее. Блаженны нищии духом, яко тех есть Царство Небесное. Блаженны плачущии, яко тии утешатся. Блаженны кроткие, яко тии наследуют землю. Вряд ли Патрик мог рассчитывать на райские кущи в будущем. Равно как и на новое небо и новую землю, обещанную верным после всеобщего воскресения. Не заслуживал он и утешения. Инквизитор не был милостив, не был он и чист сердцем. Назвать его миротворцем было бы злой насмешкой над самой сутью христианского учения. Он не нес в сердце своём заповедей блаженства. Он хотел бы... но не мог. Разве что одну: Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко тии насытятся. Правда, истинное знание, расследование - важнее всего. Он жаждал правды, не истинной веры, ее по несовершенству своему Патрик не мог получить, но хотя бы той, что позволит им спасти город от вторжения. Пусть даже по пути к ней он станет к сатане ближе, чем к Богу. - Что ты уже успел узнать для своей госпожи? Что вы знаете о Левиафанах?! Герцог Данталион был покровителем наук и одним из семидесяти четырёх могущественнейших аристократов ада. А такие покровители, как правило увлекались не только и не столько наукой, а больше разведкой и промышленным шпионажем. - Отвечай, гаденыш. - прорычал палач, чувствуя, что пора заканчивать. Иначе он просто не сможет остановиться.

Теперь глаза лесной жительницы были прикованы к голубому пятну вместо двери. Ни какого-то особенного удивления, ни страха в них не было. Прошёл мимо смотритель леса, его лицо было знакомым. Проследовала туда же гордая сердитая леди Прейл. Маэва поднялась на ноги. - Дамы вперёд. Видимо, восприняв эти слова за буквальное указание, рыжая как-то незаметно оказалась у двери. У нее вещей было совсем немного. Да и от тех она избавилась бы, чтобы путешествовать совсем налегке, если бы не настояние благоразумного папеньки. Узловатая палка и рюкзак на спине, вот и все вещи. Маэва сунула руку в портал по локоть. Обернулась с улыбкой к остальным и скрылась в голубом пятне целиком. Вместе с вещами.

- Я тебе кто, Принц Ада? Бес попытался отодвинуться, но руки кузнеца не дали ему и шанса, намертво пригвоздив к спинке стула и лишая возможности даже пошевелиться. - Нет, ты не принц. - разочарованно протянул инквизитор, выпрямляясь. - теперь я вижу, что ты маленький бесп-полезный кусок дерьма. От тебя нет никакого п-проку. Я думал, что до тебя уже дошло, что быть полезным в твоих собственных интересах? Патрик снял инсигнию с себя, перехватил тощую шею одной рукой, второй снова сунул символ одержимому в лицо, угрожая одновременно вогнать его в землю по пояс. - И кто же надоумил такого мелкого п-пакостника искать чертежи по левитации, а? Может и не п-принц ада, но точно рыба по-крупнее... Инсигния снова прижалась к коже, в тот самом месте, где уже остался ее четкий след на небритой щеке. Видимо, экскурсия действительно подходила к концу.

Посланник сказал своё слово и в повисшей тишине раздался совершенно неуместныф смешок. Маэва прыснула, не сдержавшись, но тут же зажала рот ладошкой. Не гоже так себя вести, когда все слова начинаются с очень больших и очень серьёзных букв.

"Белка" на лестнице, видно, была того же мнения, что и зловещая дроу. Не трогай меня, не трону тебя. Но взгляд от этого не становился менее любознательным. Такого, по-настоящему большого человека, рыжая не видела ещё никогда.

- Ну и сука же ты, инквизитор. - А ты п-проницательный. - похвалил беднягу представитель власти и потрепал его своей медвежьей лапой по щеке. Той самой, где багровел свежий ожог. Случайность, конечно. - Только не говори никому. Это будет наш маленький секрет. Для порождения зла, подручного Люцифера, бес лгал слишком бездарно. Неестественный кашель не смог скрыть "левиафанов". Патрик встал за спиной арестованного и положил руки ему на плечи. - У меня много недостатков, но идиотизм среди них не значится. Раз ты знаком с "левитацией дредноутов", значит и фамилия Хэмиш на слуху. Газеты читал? Ужасная т-трагедия.. - пальцы, которыми можно было колоть грецкие орехи, впились в плечи. - Давай, вещай. Кто, зачем, где они, что планируют дальше? А если солжешь... Инквизитор снова склонился к самому уху одержимого и пообещал. -...вот тогда ты узнаешь, какая я на самом деле сволочь. Инсигния, как бы невзначай, мазнула по тыльной стороне шеи пленника.