julia37

Затем он тихо обратился к страдающей женщине, не надеясь, в общем то, на ее положительный ответ. - Миледи, позвольте хотя бы вложить вашу руку в лубок... Миледи перевела взгляд прозрачных с зеленью глаз на мага, лишь едва повернув в его сторону голову. В глазах читалось мучительное "я же просила...". - Лучше добейте меня, Лурц. - губы дрогнули, предвещая то ли смех, то ли нечто, гораздо более страшное для любого представителя сильного пола, слезы. - Что вам стоит, а?..

Арсиноя ничего не ответила. Каждое слово, все, что связывалось с дыханием, причиняло боль. Но ее, тут Лурц был прав, стало возможным терпеть и не корчиться на земле. Миледи плевать было сейчас на любые "сложнее". Она упрямо собиралась ждать.

- П-п-п... по лестнице ушёл. - выдавил из себя дежурный, хотя диаметр видимой части глазного яблока меньше у него не стал.

Вахтенный, с выпученными от ужаса глазами, принявший тьму, накрывшую Беспокойного за предзнаменование, ни больше, ни меньше, конца света, хватая, как рыба, воздух, окинул пальцем наверх. Что именно он имел ввиду, райские кущи или святую башню навигатора, сказать вот так сразу было затруднительно.

О, Лурц усугублял ее мучения, да еще как. И Мастарна. И Пол. И вообще любой человек поблизости. Правда мучения эти были в основном нравственного характера, потому что усугублять физические дальше уж было некуда. - Ррруки! - отпрянула миледи с не слишком характерными для столь нежного на вид создания, рычанием, когда Децимус потянулся к перелому. Она прижимала к себе сломанную руку, баюкала ее и сверкала глазами, словно попавший в капкан хищник. От незначительного движения боль снова пронзила ее, да что там, любой вдох опоясывал раскаленным обручем. Кажется это были ребра. Вняв или нет ее предостережению, маг не притронулся к ней руками, но зато за новой вспышкой обжигающей боли по хорошо знакомому контуру, последовало некоторое облегчение. По крайней мере, она теперь могла говорить. - Проклятые маги... - простонала неблагодарная мегера и уставилась на Мастарну. - Что вы все вылупились на меня, Андрасте, мать вашу.. Не в зоопарке! На мгновение, она закрыла глаза, переводя все еще сильно затрудненное дыхание. - Хватит. Никакого больше лечения. Не здесь. - она вновь посмотрела на Лурца и ее голос впервые надломился. - Пожалуйста. Словно зверю, ей хотелось спрятаться в свою нору, зализать там раны. Чтобы перестали, наконец, смотреть на нее этими своими жалостливыми глазами, перестали сочувствовать слабости и позору. Прислонившись к покалечившему ее бревну, Арсиноя запрокинула голову, затылком устроив ее на грязной мшистой коре и тупо уставилась в небо.

Выдохнул, пораженный тем, что еще дышит и тут же вскинулся, приподнимаясь и с беспокойным ожиданием глядя вслед карете и оставшейся внутри женщине. А Лурц не лишен был, однако, мужества. Арсиноя была убеждена, что ей придется помочь ему с принятием решения. Однако, тот собрался, и сделал все сам. Она проводила полет расширенными от близкой опасности, вечно насмешливыми глазами. Это длилось всего мгновение, но за мгновение кони успели отнести карету прочь от мягкого и безопасного мха. Ниса задержала дыхание и прыгнула, словно в ледяную воду. Вой, топот копыт, крики.. Где-то рядом. Удар. Воздух вышел из легких, тело опоясала такая боль, что она закричала. Однако, изо рта не вырвалось ни звука. Нечем было кричать. Сползая со столь удачно подвернувшегося на траектории поваленного бревна, столичная дама, лишь в половине своей брони, с окровавленным рукавом, корчилась теперь на земле, не зная, как еще унять совершенно невыносимую боль. Лурц, бесценный Лурц, жизнь которого она так самоотверженно и так оригинально спасала, вылетел из головы начисто. Хотелось только выть и грызть зубами землю. На сегодня приключений было достаточно.

Себастьян долго и очень глубокомысленно жевал. - А мы можем связаться с кем-то из них? Он ткнул пальцем в ухо. - Хм.. похоже, связь тоже отключилась. Что ж.. Мы с тобой, Каспар, похоже, заключены в эту импровизированную тюрьму. - патетически провозгласил аристократ. - И теперь должны ждать спасения. Как романтично. У меня прямо слезы наворачиваются на глаза. Подумав, он добавил равнодушно. - Ну или лет через двести какой-нибудь случайный путник найдет здесь наши скелеты, обтянутые истлевшей плотью. Один - молодой и стройный. Второй - в два раза шире. И с лишней глазницей посреди лба. Он зыркнул на навигатора, продолжая как ни в чем не бывало, есть. - Что же случилось с этими бесстрашными и благородными путешественниками, спросят они?..

В карете - Помилуйте, миледи..., - все еще не веря, что его заставляют прыгать, пробормотал целитель, пятясь от проносящихся в опасной близости кустов и деревьев. Миледи предусмотрительно подступила сзади, схватившись обеими руками за края дверного проема. Пятясь, спина мага неизбежно наткнулась на нечто приятно мягкое, а вкрадчивый голос душевно пообещал: - Прыгай сам, или я тебя вытолкну. В конце концов, это был ее долг - спасти это нерешительного книжного червя от смерти. Если придется, против его воли. Пусть кричит и ругается потом, сколько хочет. И для пущей убедительности рявкнула прямо в ухо. - НУ! Давай!!

Пока Каспар отсутствовал, капитан уже начал бросать голодные взгляды в сторону аквариума. К счастью, до воплощения крамольных мыслей о том, что выживать в башне длительное время будет довольно сложно, в жизнь не дошло. - Внутри? - с набитым уже ртом, поинтересовался Теофилакт. - Вот еще. Что же так могло рвануть внутри.. Реакция на стресс у него была весьма оригинальна.

В карете. - Что?! Нет! Мы разобьемся! - Лурц отпрянул от женщины, потеряв тем самым точку опоры, но его тут же швырнуло обратно, ей под ноги. Арсиноя, однако, проявила на этот раз сверхъестественную устойчивость. Одной рукой она поймала Лурца за воротник, а второй влепила ему отрезвляющую пощечину, отчего нежный румянец с одной стороны невинного лица должен был проявиться несколько ярче. А инстинкт самосохранения - заткнуться. Очень желательно. - Да будьте же, наконец, мужчиной! - возмущенно выкрикнула она ему прямо в лицо. - Можно подумать, есть разница, разбиться так или в карете?!

В карете Арсиноя снова взглянула на побелевшее лицо мага. Взгляд ее все еще был злым, но скорее по инерции. В конце концов, даже она понимала, что делать виноватым одного Лурца будет слишком уж очевидно несправедливым. - Вам везёт, как утопленнику, мессир. - съязвила миледи и, так же, хватаясь по пути за все подряд, чтобы не упасть, в том числе и за самого утопленника, высунулась в окно. На одной из лошадей что-то забыл рыжий диверсант. Мимо проносились деревья. Крепко приложившись затылком о фрамугу, Ниса ввалилась обратно. Очередным толчком ее вновь швырнуло прямо на Лурца. - Надо прыгать, мессир. - жестоко отрезала дама. Конечно, она могла попробовать забраться на козлы и остановить лошадей, но проделывать подобное ей было в новинку. Что если она упадет? Нет, это ладно, но Лурц останется в карете, вместе с неугомонным носителем и догнать их она уже не сможет. Ей приказано было дотащить, хоть бы и за рога, этого человека до цели их путешествия. И немного жаль было бы бросать его тут одного. Кудрявый и симпатичный маг и без того был напуган непривычной обстановкой. - Ничего не поделаешь. - ее лицо, благодаря сбесившейся гравитации время от времени оказывалось где-то в нескольких дюймах от лица мага. - Вы готовы? - губы кривились какой-то нехорошей усмешкой.

- Да ничего я не видел! - воскликнул капитан. - Все затряслось, а потом.. все отключилось. И вот я здесь. Он помолчал немного, обводя взглядом космический садик и океанариум. - Слушай, Каспар, а у тебя здесь - голос снизился почти до шепота. - пожрать ничего нет? А то я когда нервничаю, все время есть хочу.

Себастьян едва ли не ворвался в башню, но когда дверь закрылась, ощутимо успокоился. - Запасной генератор, говоришь?.. Кажется, бросаться на спасение остальных капитан не особенно спешил. Зато его весьма радовал тот факт, что здесь, у них обоих шансы выжить были очень и очень неплохи. И всегда можно было сказать "находился на мостике, справлялся со своими обязанностями, как мог!". С помощью генератора им удалось зажечь какой-никакой свет в башне, капитан утвердился в свободном кресле, неподалеку от Каспара. Все еще немного бледный, но уже гораздо более жизнерадостный. - И как думаешь, что это такое может быть?..

- Смущаете, так будет вернее. Я... Не очень опытный собеседник... Мессир умел удивлять. Не то чтобы сам его ответ был такой уж неожиданностью, однако, Арсиноя никак не ожидала, что тот наделен столь.. обескураживающей способностью говорить правду. Маг взял и вот так просто признался в том, в чем она не призналась бы и под угрозой смерти. Надо сказать, это был повод для размышлений. Подумать не удалось. Как и ответить, что мессир, как ученый, несомненно должен знать, что следует делать, дабы получить опыт в какой-либо области. Грохнуло в дверь, потом еще и еще.. раздалась ругань центуриона снаружи, на мгновение показалось, что тем все и закончится, но потом лошади так резко приняли с места, что карета буквально спрыгнула с подставленных под колеса камней и, невзирая на предусмотрительно затянутый рабами ручной тормоз, со скрежетом, криво и рывками поволоклась по ухабам. В первый же момент на нее всей тяжестью обрушилось тело мессира целителя. - Лурц! - сдавленно, сквозь зубы, процедила раненая, а следом с ее губ сорвалось нечто совершенно непечатное. То ли в адрес обнаглевших в конец магов, позволяющих себе Создатель знает что, то ли в адрес центурионов, не способных обращаться с рогатыми тварями, то ли в адрес драколисков и лошадей, каждый из которых сегодня считал своим долгом досадить ей. То ли просто потому, что плечо хоть было исцелено, а ей все равно было очень больно. Не даром же сам врачеватель запрещал физические нагрузки. Опалив наглеца яростным взглядом, Ниса скрипнула зубами и уперлась обеими руками в грудь мессира мага, в попытке отпихнуть его с себя. Не то чтобы Децимус был так уж тяжел, но, все же, он был мужчиной, а сила в этих руках была всего лишь женская, хотя и приправленная гневом. Да и обстановка не слишком способствовала достойной координации в пространстве. Нужно было что-то делать. Опыт, в недостатке коего признался Лурц, подсказывал тевинтерке, что спасение утопающих есть дело рук самих утопающих. Она метнула взгляд на крошечное окно, у нее появилась идея.

Децимус отнял руку и улыбнулся, мягко и немного утомленно. - Вам повезло, миледи. Рана была страшная на вид, но не глубокая. Но я бы рекомендовал вам не тревожить руку хотя бы сегодня. Если.., - щеки целителя порозовели, - Я мог бы предложить вам свой экипаж, в нем вам будет удобнее ехать, - и тут же поспешно добавил: - Я могу путешествовать верхом, чтобы не стеснять вас. Ничто не нарушало почти что церковной тишины, только снаружи и издали глухо доносилась какая-то странная возня. Минута за минутой, пациентка не шевелилась, обратившись в соляной столп, и отвернувшись от лекаря, словно бы ей трудно было смотреть в его сторону. Заклинание завершилось. Арсиноя повернулась, и четкий след от зубов на недавно закушенной нижней губе дал знать, что лечение, совершенно точно, это знал любой целитель, безболезненное, не было таковым для нее. Впрочем, может быть виной всему была игра света и тени? Миледи выставила обнаженное плечо вперед и придирчиво оглядела его. Шрамов действительно не было. Лурц знал свое дело, стоило признать. Окровавленный поддоспешник вернулся на свое законное место, рука наглухо зашнуровала воротник. - Мне кажется, что это я вас стесняю. - улыбаясь тоже, но совсем не так, как Лурц, Ниса смотрела на него то ли насмешливо, то ли игриво. - Мессир. Я права?.. Границы светской беседы расплывались, а к карете уже мчался неуправляемый зверь. Но сидящие внутри пока еще пребывали в счастливом неведении.

В карете Арсиноя сидела напротив и медлила. В сумраке, ненадолго накрывшем внутренности роскошной кареты, зрачки ее расширились, словно у кошки. Но зажегся огонёк, и глаза вновь стали выглядеть по-человечески. Взгляд остановился на небольшом шрамике над бровью мага, его высветило сейчас особенно чётко. Потом сместился вниз, к ободряющей улыбке. Создатель, он в самом деле считал, что ей требуется ободрение? Может, думал, что она его опасается?.. Ни одно из этих предположений не имело под собой ровным счётом никакой опоры, но, тем не менее, это задевало ее, ужасно! Никто не имел права думать, будто она нуждается хоть в чем-то. Эти оскорбительные помыслы Ниса решительно опровергала еще до того, как они возникали в неразумных головах. Она не удивилась предупредительности рабов, равно не обратила внимания на магический свет. Кажется, все это было для нее обыденностью. Промедление заняло секунды три. - Будьте любезны. - мрачно согласилась дама и ни на секунду не отрывая немигающего взгляда от лица врачевателя, одним отточенным движением расстегнула пояс с ножнами. Ножны свалились под ноги. Не менее изящно и быстро распались спрятанные на боку пряжки, нагрудник разошелся, пациентка склонилась вперёд, предоставляя Лурцу полную возможность оказать обещанную помощь. Под драконьей кожей обнаружилось одеяние весьма тонкое, похоже, плотный поддоспешник при таком дорогом и качественном материале не требовался. Длинный, до самого запястья, рукав был целиком пропитан кровью, а возле плеча изорван. Ниса вновь усмехнулась чему-то и потянула шнуровку у горла. В какой-то момент мессир, пожалуй, мог зарумяниться еще гуще, но оказалось, что раненая и явно лишенная комплексов, женщина всего лишь приспустила воротник с плеча, обнажая рану и ни дюйма больше. Здоровая рука необоснованно цепко удерживала окровавленную ткань именно на этом уровне, не позволяя упасть ниже. Ее больше заботила сохранность от мужских взглядом отнюдь не соблазнительной ключицы, а всего лишь кожи повыше локтя. - Прошу. - Арсиноя села боком, и, тряхнув головой, убрала прочь волосы.

Миледи все с тем же утомленным видом встала и направилась к карете, придерживая больную руку другой. Правда, на сей раз походку несколько портила лёгкая хромота. У дверцы дама остановилась, ожидая, очевидно, когда ее откроют перед ней.

Миледи, как истинная женщина, в споры не влезала. Она сидела на бревне с таким видом, словно не в изорванной броне посреди безлюдного тракта и вся в крови ждала, когда перестанет мучительно болеть жестоко избитое тело, а в платье из парчи и с веером в руках, скучала, покуда мужчины решат, каким именно путём возвращаться с увеселительной прогулки, которую все они совершили за город. В конце концов, обо всех мирских вещах, вроде лагеря, еды и воды, могли позаботиться мужчины. Раз уж они здесь были в столь удручающе большом количестве. Миледи взглянула на свои потрепанные дорогой руки, а потом, подозрительно, на Мастарну. Тот смотрел в ее сторону, но определённо, не в лицо. Такое случалось редко, но право, Арсиноя даже не знала, что думать на этот счёт. Подумав, прикрыла тщательнее изорванной бронёй окровавленную ногу. Кто знает, какие здесь у кого увлечения...

-Но что я могу сделать? -Этот вопрос скорее прозвучал в мыслях но сорвался с уст. Висельник посмотрел на навигатора пустыми глазами и исчез. А в следующий миг корабль сотрясся до самого основания. Погас свет. Взвыла аварийная сигнализация.

С кривоватой усмешкой, с затаенной в глазах опаской, раненая наблюдала за молодым магом. Он краснел, бледнел, едва ли не заикался. - Премного благодарна. - припечатала она, вздернув подбородок и не глядя на невозмутимого Мастарну. - Я потерплю. До палатки. Однако, если телохранитель собирался продолжать наблюдать за процессом исцеления и там, то можно было не сомневаться: этого, в отличии от боли, миледи не потерпит точно.

- В самом деле? - брови мага приподнялись, изображая удивление, но в голосе звучало недоверие. - Вы мне не верите? - зеркально приподнялись брови раненой дамы, краешек рта дернулся в улыбке, а в следующий миг дернулся уже болезненно. Меж тем целитель аккуратно отогнул края рваного доспеха, чтобы оценить ранение. Пальцы мягко коснулись истерзанной плоти, уменьшая боль. - Рана серьезная, - подвел он итог после осмотра. - Надо снять кирасу, чтобы я имел доступ к ней, так лечение будет эффективнее.... Лурц говорил, теперь перейдя к ране на ноге и повторяя все предыдущие действия - осмотр, облегчение болевого симптома, вердикт: - На ноге ранение значительно легче, думаю, здесь шрама не останется.... Когда целитель прикоснулся к плечу, Арсиноя ощутимо вздрогнула, но это, если мессир вдруг разбирался в подобных тонкостях, совсем не похоже было на реакцию растлеваемой скромности. Отнюдь нет. Как и на страх боли. Впрочем, осторожные пальцы и не могли ее причинить. А вскоре и сам Лурц должен был кое-что почувствовать. Ниса не знала, как именно это бывает. Но зато слышала, и не раз, от тех, кто способен был испытать, о тихом звоне на краю сознания, иногда жужжании.. Говорили, будто для каждого он поет по-своему. Ей оставалось лишь верить. А потом миг зрительного контакта прошел и телохранитель занялся привычной работой, веридиевой башней застыв рядом с мессиром Лурцем на все время, что тот собирался заниматься раненой миледи в черном. Миледи же взглянула через склонившегося к ее ноге Лурца, на Мастарну совсем не так любезно. Хватало ей и одного мессира мага в качестве зрителя, в качестве того, кто, сам того не желая, покушался на тайну. - И где же вы предлагаете мне разоблачаться? - поинтересовалась она немного резко, выпуская из поля зрения телохранителя и вновь впиваясь взглядом в лицо Децимуса. - Надеюсь, не прямо здесь?

Заслышав голос, Арсиноя повернулась. Распахнувшиеся глаза яростно впились в нарушителя покоя. Хотелось закричать, ударить, унизить, неважно кого, а хоть бы и Лурца, раз уж он имел глупость подойти первым, хотелось выместить несправедливость этой боли на ком угодно. Обвинить в своих страданиях кого-то еще, не себя. Но... зеленоватые ведьмины глаза встретились с серыми и разрушительная ярость потухла. Это было бы глупо, недальновидно, вредно для задания. В конце концов, прямо сейчас, когда этот странный человек стоял перед ней, Нисе этого просто не хотелось. Почти совсем. Выпустив больную руку, и оставив ее болтаться плетью, второй она зачем-то заправила за ухо длинные вьющиеся пряди тёмных волос. - Предупреждаю, я совершенно не переношу боли. Чуть что, начинаю кричать. - солгала она, усмехнувшись, и окинула взглядом подошедшего с головы до пят. Очевидно, это означало "да". И, возможно даже "пожалуйста". Но насчёт второго нельзя было получить никаких гарантий.

Мадемуазель метнула взгляд в сторону. Буквально рядом уже твердо стоял на земле орлейский шпион. Тот самый, который в лагере молчаливо желал спасения, но так и не получил его. Жестокая, жестокая женщина! Сейчас она и думать забыла об этом и о том, о чем они говорили в тот вечер. Глаза застывшими картинками выхватывали обстановку. Вот Мастарна идет на перехват бегущего в карете разбойника. А ко второму окошку мчится другой и она ближе всех. Ни мгновения на раздумья. В карете "лириумная жила". У нее приказ. А у разбойника в руках - здоровая дубина с железным шаром. Шипованным железным шаром. Пока бежала, Арсиноя представила себе, как это может быть. В голове пронеслась дикая мысль: "Так даже лучше". Через минуту верзилу дернули из окна обратно. - Не лезь! - рявкнула дама. Не то чтобы ее сил хватило на то, чтобы уронить врага, но, по крайней мере, он обратил на нее внимание. Короткий взгляд внутрь, в темноту экипажа. Там - все спокойно. И надо, чтобы так и оставалось. А потом этот человек ударил ее. Дважды. Дважды Ниса врезалась спиной в дверцу кареты. Сколько лет она училась, уворачиваться, отражать, сколько лет за каждую ошибку наказанием была не столько боль, сколько стыд.. мучительный, жгучий огонь оскорбленного самолюбия. Это было - на чуть не рассмеялась, как безумная - чертовски больно. Но все же не так. Не так, как тогда. Благоразумному Лурцу в картине боя, обрамленном рамкой окна, предстали растрепанные космы, искаженное, и очень скоро измазанное собственной кровью женское лицо - совсем некрасивое сейчас. Она так и не успела отомстить за себя. Проклятье! В сторону подоспевшего Красса тевинтерка взглянула отнюдь не благодарно, хотя, может быть, он и спас ей жизнь в этот день. Маги. Всюду они. А один, так хуже некуда. Она всегда терпеть не могла пауков. Паук-маг - это было нечто за гранью добра и зла. *** Последний враг повержен, общими усилиями они уронили его с коня. Собственный ее конь спокойно пасся неподалеку. Она знала, что далеко он не уйдет. Не беспокоилась. Поэтому медленно, прихрамывая, дошла до того самого бревна, которое так ловко преградило дорогу всему комфорту сразу драгоценного мессира Лурца. Ниса села и, наконец, оглядела себя. А посмотреть было на что. Размозженное плечо не давало пошевелить даже пальцами, немедленно пронизывая все, от самой шеи, до кончиков ногтей, ноющей гадкой болью. Оставалось лишь проклясть всех драконов и тех, кто так любит их - драконья шкура не защитила ее! На ноге, выше колена и сбоку, вообще был вырван кусок треклятой брони и одежды, разобрать в крови, что там еще вырвало или покалечено, пока не представлялось возможным. Да и к демону! Здоровой рукой прижав другую к телу так, словно та болела совершенно невыносимо, столичная изнеженная дама молча, с выражением какой-то мучительной ненависти на испачканном лице, отвернула голову в сторону заката и закрыла глаза. Она заслужила немного покоя или нет?

Начало пути Ниса пустила своего буланого крупной рысью, время от времени она оглядывалась назад, чтобы убедиться: с каретой все в порядке. Вряд ли даже она сама до конца представляла, что именно значит для нее отданный приказ. Она должна была, обязана, сделать все, чтобы Лурц получил свои бумаги. Должна была помочь ему как угодно, любой ценой. А если он не справится... Посланница тайной канцелярии не думала о том, что будет тогда, это было внутри само собой. Покачиваясь в седле, она расслабленно смотрела по сторонам, дремала. На второй день болело все тело. Она стискивала зубы и терпела. Ночевала прямо на земле, завернувшись в одеяло-мешок, пила сырую воду. Один Создатель лишь знал, как много это было для нее. Ведь это тело не создано было для того, чтобы выносить трудности и невзгоды. Оно предназначено было самой природой для того, чтобы услаждать чей-нибудь взыскательный взор. Судьба посмеялась над ней. Многочисленные кровоподтеки не заставили себя ждать. И все же.. она ехала дальше молча, словно хотела что-то кому-то непременно доказать. Словно каждый прожитый вот так день был горой, на которую надо было закатить огромный камень. А потом он скатывался, подминая под себя все, и нужно было начинать сначала. *** Солнце закатывалось за спиной, впереди по песчаной дороге рвано металась длинная, в три лошади, ее тень. Утомленный конь больше не рвал поводья, но все еще был достаточно резв, его гнала вперед не жестокая шпора, а его собственная кровь. Таких, как он, нужно было придерживать. Беречь. Ниса берегла. Ей не нравилось, когда загоняли напрасно. Но вот заухала какая-то сова, а потом раздался предупреждающий крик командира. Опасность! Забыв разом обо всех своих невзгодах, тевинтерка соскочила с коня, бросив поводья и взялась за мечи. Началось. х

-Я тебя не понимаю, покажи. -Все его чувства твердили об опасности и о том что надо убираться либо уничтожить угрозу, только он мог мало что сделать, лучшее - задержать его на месте но он и так не собирался уходить. Тогда призрак приблизился снова, положил нематериальную, скользко-мерзлую ладонь прямо на лоб навигатора, накрывая раскрытый глаз. И Каспар увидел.