luckyorange

Ответы, которые услышала Аку, ее не волновали. Была ли эта ложь, или правда - было все равно. Она не стала бы требовать ответа от своих попутчиков. Единственное, до тянулась проклятая душа охотницы - это клубок грехов и человеческой крови, именуемый Лас-Вегасом. Её натура городского хищника желала добраться до родных простор как можно скорее и быстрее. - Ясно, - ответила она резко и грубо, будто нанесла удар клинком, - полагаю, в ваших ответах есть смысл. Если смысл вообще стоит искать в них.

- И почему она решила добираться пешком?.. Говорят, солнце Невады вредно для кожи. - Я же сказала - машина сломалась, - соврала Аку, закинув ногу на ногу. Она не моргала, не шевелилась, не дышала. В окружении созданий ночи, охотница даже не пыталась походить на человека. То были привычки охоты, не пляски смерти, - мне нужно навестить свою... родню, скажем так. Гораздо интересней, зачем бесклановой дворняге и сотворенному ехать в город вторых шансов.

Аура Зверя до и дело пыталась дотянуться невидимыми щупальцами по другого сородича, урвать и слегка попробовать на вкус чужую душу. Выслушав Хонсу, Аку вяло и несколько разочарованно отстранилась, лишь напоследок проведя по щеке молодого мужчины ноготком, будто грубая отместка на за накопившиеся долги и обиды. - А потом мы встретим Санту и улетим в волшебное королевство разноцветных единорогов?.. - Потом мы доедем до Лас-Вегаса и разойдемся каждый своей дорогой, я полагаю, - ответила она на смех безродного, - зови меня Аку. Тьму машины слегка нарушил блеклый свет старенького телефона. Охотница, вспоминая отрывки и почти забытые образы Какофонии Лас-Вегаса, отправила короткое, но броское сообщение своему единственному знакомому в городе. Сообщение, расшифровав рекламную бессмыслицу шифра Какофонии, гласило следующее: “Найди мне Убежище. Твои не должны знать, что я в городе. Встретимся позже”

- Запрыгивай, если мама разрешит. Получив разрешение от несуществующего родителя, Аку запрыгнула на заднее сиденье. Слегка надменная и веселая усмешка красовалась на её бледном лице, когда она увидела второго попутчика. У судьбы действительно было очень паршивое чувство юмора. - Сделай вид, что я рассказала тебе какой-то бред про поломанную машину и ты в него поверил. Наконец, её долгое путешествие подходило к концу. Зверь, встревоженный появлением еще одного проклятого, от этой мысли слегка успокоился, чувствуя скорое возвращение в привычную среду обитания. Её голос раздался позади, а аккуратные ладони легли на плечо сидящего впереди прометида. - Хон-со, - очередная коверка имени сотворенного, как излюбленная привычка, веселила Аку, - может быть представишь меня своему дружку?

Бледную кожу приятно поглаживал сухой ветер ночной Невады. Лас-Вегас, воплощающий в себе Оазис посреди безлюдной пустыни, был подобен ловушке, к которой, будто мотыльки на свет, тянулись люди в надежде забыть свои грехи и обрести столь желанный успех и богатства. Аку прикрыла глаза, взывая к силе своей крови, пряча клинок. Яркий свет ночных огней Лас-Вегаса, разбрасывающего вторыми шансами как дилер дешевой травой, фонил и жадно затмевал небосвод. Величественное небо холодной пустыни уступало броским мазкам мерзотно яркой рекламы и манящей расцветка казино. Глянец и лоск, под которым скрывалось все самое отвратное, что только могло таиться в человеческой душе. Охотница вяло ступала по дороге, вытянув руку к проезжей части. Семья Гекаты утратила свой второй шанс, обманув смерть и приняв проклятье. Теперь же их ждет только смерть.

– Поможешь мне? У судьбы было странное чувство юмора. В её проклятой душе - или той тьме, что покоилась вместо неё в мертвой груди - не было ни сомнения, ни даже мгновения замешательства. - Я согласна. Лезвие клинка жадно вцепилось в бледную ладонь охотницы. Но вампиры были жадными тварями в своей сути, и их тела не хотели делиться витэ - источником их мощи и приятным воспоминанием о жизни и тепле. Поэтому Аку потребовалось несколько мгновений, чтобы из её раны начала, пусть нехотя и медленно, литься кровь. - Я помогу тебе отомстить им, взамен - ты поможешь мне, - Аку протянула окровавленную ладонь собеседнице.

Взмах клинка там, где пару мгновений назад стояла художница, как небрежно брошенная угроза - пусть Аку, недовольная, злая, уступила, она готова была в любом момент ринуться вперед, вернувшись в бой. Вампирша небрежно уселась в кресло, закинув ногу на ногу. Тишина нависла бледной вуалью, подрезаемая легким шорохом кисти. Где бы не находилась сейчас Аку, время здесь было столь относительно и текуче, что пару мгновений, когда она погрузилась в собственные раздумья, могли тянуться часами. Наконец, охотница, проведя пальцами по лезвию клинка, собирая капль крови, вновь улыбнулась. …заодно поговорить о ней. - О твоей сестре? - произнесла Аку, будто вонзив сталь в плоть собеседницы, - И что ты хочешь о ней знать? Вампирша довольно облизнула пальцы, ощущая приятный вкус витэ на кончике языка.

Аку не отступала - это шло против её воли. Острие клинка поддалось вперед. Один резкий рывок, и холодная, посеребренная сталь разорвало бы тонкий слой кожи, обнажая плоть и кровь. Но Аку не торопилась, лишь едва поддалась вперед и вытянула руку. - Мне не нужно ничего передавать. Она усмехнулась; слегка надменно, слегка самоуверенно взяла собеседницу за подбородок. Аку не отрывала взгляда, держа наготове свой клинок. - И я не нужна миру извне. И никто не ждет меня там. Но я не остановлюсь ни перед чем, пока не получу то, что по праву мое. И если мне нужно будет снова и снова вскрывать твое горлышко, чтобы вернуться - я не успокоюсь. Нависла пауза. Аку чувствовала боль - или её эхо - от царапающих игл, но не обращала на неё внимание. С её губ сорвалось одно единственное слово, что так хорошо было знакомо и мертвым, и живым; проклятым и благословенным; потерянным во мраке ночи и не ведающим о ужасах мира тьмы. Впервые за долгие ночи голос Аку нес в себе настоящие, не скрытые под ложной маской лжи и самоуверенности, эмоции - ненависть, злобу и холодную, не свойственному Зверю, рациональную ярость. - Месть. Желтое пламя в безумном танце плясало в её глазах, но Аку держала свою ярость под контролем, продолжая: - Я не успокоюсь, пока не отомщу той, кто перешла мне дорогу. Я посажу её на узы, растопчу всякий ложный свет в ее душе, уничтожу все иллюзии, за которые так отчаянно цепляется. Потому что окончательная смерть - это слишком легко. Как тебе такой смысл? Если бы она была жива - её сердце бы билось от наплыва адреналина и эмоций. Но Аку была мертва, и человеческое поведение было почти забытой вуалью лжи, которой она пользовалась во время охоты. Не дожидаясь ответа, охотница поддалась вперед, шепча на ухо своей тюремщицы: - Ты ведь знаешь, кто моя цель, не так ли? Я видела ее портрет в твоих воспоминаниях.

– Я должна тебя бояться? Особенно, если не захочу тебя отпускать. Несколько легких и быстрых движений - и Аку сократила дистанцию. Острие клинка опустился на холст. Глаза проклятой блестели холодным желтым сиянием, за которыми скрывалась ядовитая злоба и закипает ярость. - Должна, - грубо ответила Аку, медленно надрезая холст, - можешь оставить остальных гнить в своем маленьком домене, но меня - выпусти. Взгляд Аку вцепился в собеседницу мертвой хваткой. Вампирша не моргала, не дышала, не двигалась. Как любой хищник, скрывающихся среди овец, она тут же оставила человеческие привычки. Ведь сидящая перед ней не была человеком. - Что ты такое?

– Наверно была поцелована дьяволом. Мертвецу чужд сон; Аку блуждала в границе яви и реальности, маленьком царстве чужого кошмара, и кромсала, уничтожала, ломала и рвала. Зверь, заменивший ей душу чувствовал отсутствие крови, мяса и тепла - и был недоволен. Потому её движения были лишены ярости, злобы и эмоций, лишь холодного, мертвого автоматизма. Грубая сила, воля и случайность в конце-концов привели её к хозяйке этого места. В покои, окутанные синевой. - Я есть дьявол. Голос девушки смешался с хриплым и черствым голосом стрикса, когда оба монстра произнесли эти слова в унисон. Горгон хрипло засмеялся, пусть его могла услышать только проклятая, и дернул за невидимые ниточки. Аку склонила голову на бок, дрогнула, будто марионетка, и медленно подняла державшую рукоять клинка ладонь к художнице. Взгляд скользнул по оголенной коже, и Зверь внутри оживился, пробуждаясь от долгой спячки. В оболочки перед ней не было витэ, но потенциальная жертва напоминала об охоте - о сладкой, полной головокружительного адреналина погоне. Она прищурилась, обхватив рукоять ненавистного клинка двумя руками, вот-вот приготовившись напасть. Но вместо одного удара, окончившего бы этот кошмар, Аку застыла, будто статуя, позируя. Ярость уступила место гордыни - еще одна вотчина Зверя. - И ты отпустишь меня, если не желаешь видеть меня в гневе.

Бой начался с не пролитой крови, не искр металла и не яростного боевого клича, но с присущей словам бардов желчи, насмешек и магии. Слова вражеского барда превратились в заклинание, затмевающее ясность разума. Когда Эрлис отошел от шока и насланного на него бреда, вовсю уже бушевало небольшое, но крайне интенсивное сражение. Капеш набросился на вражеского заклинателя и воителя полу-орка голыми руками - безумец! Тень ловко уворачивалась от пущенной в нее стрелы, Нэймар держал в руках свою искусную рапиру - значит точно кто-то сегодня умрет. - Я получаю слишком мало за то, - недовольно прошипел Эрлис, вовремя увернувшись от пущенным в него арбалетным болтом. Его рефлексы были никудышные, его броня почти не защищала от клинков и стрел, но невидимая рука Вокин направляла своего слугу. Полу-эльф тут же помчался в самую середины богато украшенной комнаты. Эрлис достал из-за пазухи золотой символ своей Госпожи и, подняв его над собой, закричал. Голос молодого жреца звучал не свойственно ему вяло и лениво, резко и звонко, словно отчаянные выкрики торговца на бирже: - Бросьте свое оружие! Один единственный приказ, подкрепленный силой Вокин, проводником которой был полу-эльф, и все его спутники увидели, как их противники тут же побросали свои топоры, мечи, кинжалы и арбалеты. К этому моменту наглая бард уже лежала на полу, захлебываясь собственной кровью. Поделом! Капеш тут же схватил двуручный топор полу-орка, юркнув в глубь комнаты с оружием своего соперника. Как всегда, Эрлис спас этих бедолаг от ненужных ранений или верной гибели. Полу-эльф расслабленно выдохнул, как тут же услышал вскрик Кайлесс. Обернувшись, молодой жрец увидел, как и воровка, сражавшаяся с соперником, и Капеш, которого догнал варвар, лежали на дорогом ковре, еле-еле цепляясь за остатки силы воли, чтобы не провалиться в Бездну и не потерять сознание. - Ничему вы никак не научитесь! Магия Эрлиса приятным теплом и золотым сиянием окутала двоих товарищей, возвращая в них силу сражаться и продолжать бой. И Кайлесс, которая видела перед собой противника-эльфа, услышала спокойный, вдохновляющий женский голос где-то на задворках сознания, указывающего момент для удара. Один резкий выпад - и эльф умер. За ним же последовал полу-орк, которого добили остальные, и в одно прекрасное мгновение бой окончился. Эрлис самодовольно улыбался.

Это выглядит как неплохая завязка для Only War, почему Темная Ересь тогда?

Ворох, навождение или приготовившийся наброситься на нее хищник, Аку не дрогнула. Боль была сладким напоминанием того, что она все еще была здесь, мертвая. Впервые она вздыхает полной грудью, жадно улавливая затхлый, пропитанный химикатами воздух, закрывает глаза, погружаясь во родную тьму. Концентрирует силу воли, отбрасывая жалкие ограничения плоти. Аку произносит приказ, вкладывая в него украденную у смертных силу витэ: - Исчезни. В следующее мгновение, раскрывая глаза, охотница остается одна. Она ступила вперед, входя в комнату. - Выпусти меня, - её слова были полны яда и злобы, Аку обращалась хозяину этого иллюзорного места, - выпусти меня сейчас же!

Аку не понимала, почему ее внимание было приковано к этим картинам. Они казались ей знакомыми, забытыми отрывками из прошлой жизни? Или так влияла энергия этого мира, путая мысли и воспоминания? Или еще одна загадка на пути к свободен заставляла её холодную кровь кипеть. Она чувствовала себя зверем, угодившим в ловушку. И знала, что хищники сражаются отчаянней всего в такие моменты. Клинок был наготове в цепкой хватке, требуя крови и плоти жертв. Аку медленно ступала вперед, затаившись, словно пытаясь слиться с тенью. Пусть она не имела дара Затемнения, вампиры были все еще существами ночи и тьмы, привыкшими охотиться из самых темных уголков мироздания. Сглотнув кровавую слюну, Аку замерла на мгновение. Замешкавшись, она сняла каблуки, ступая по холодному полу босыми ногами. Закрыв глаза, охотница сконцентрировалась на едва уловимом звуке наверху. Выждав секунду передышки, она продолжила идти вперед.

Первая проклятая душа исчезла, словно её никогда не было в этом странном царстве снов и забытых воспоминаний. Аку обратилась к Иозефу, даже не сводя взгляда со стены. - Ты следом. Она поморщилась, словно от зубной боли. Ноющей, отдающей неприятным привкусом на кончике языка, заставляющей Зверя недовольно зарычать на самой границе дремы и настоящего. Если бы сердце могло биться, оно попыталось вырваться из груди, обнажая волнение и страх. Но Аку была мертвой и холодной стервой. И вот она осталась одна. Наконец-то. Аку не стала облегченно выдыхать, потому что давно забыла об этой ненужной привычке. Ладонь все еще покоилась на рукояти клинка, ожидая нападение в любое мгновение. Такова была горечь пляски смерти. Веко невольно дрогнуло, когда Аку вспомнила про рисунки. Охотница испытывала какую-то странную, нечеловеческую неприязнь к этим невинным проявлениям детского творчества. Обернувшись, в одно мгновение обнажив голодную до крови сталь, Аку собиралась одним ударом, полной холодной, сырой ненависти, сломать одну из тонких, хрупких стен. Но остановилась в следующую же секунду. Вампирша усмехнулась, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться в порыв безумного смеха. Она протянула свою ладонь к мелкам, разбросанным по уголкам комнаты, и начертила на стене, рядом с детскими рисунками, небольшой контур клинка. Фарфоровая игрушка материализовалась перед ней в следующее мгновение. Засмеявшись, Аку начала чертить дверь.

Но вместо штукатурки пальцы ощупывают пустоту. Стена вздрагивает водной рябью, задевая белые контуры фантасмагоричных рисунков. - Я нашла Глаза вновь запылали холодным жёлтым пламенем, обнажая интерес немертвой души магическому явлению и потенциальному выходу из извращенной ловушки. Аку склонила голову на бок, медленно переводя взгляд с магического эффекта на Джеми. Голос охотницы раздался в нагнетаемой тишине потустороннего мира как разряд молнии перед надвигающимся штормом: - Значит прыгай.

Осмотримся? Аку улыбнулась уголками губ. Извращенное подобие интереса тлело в её холодных глазах, желание окунуться в омут чужих мыслей и чертоги прошлого, чтобы ухватиться за тонкие струны чужой души. Невинность - это отвратительно. У Лидии, пытающейся спрятаться от собственной натуры за лживыми титулами и обязанностями; у Джеми, цепляющейся за семейные узы из прошлой жизни, и бегущего между небрежно разбросанными доменами сородичей Иозефа, у всех их была самая большая слабость, на которую так легко надавить - человечность. Аку была освобождена от её цепей. - Осмотримся, - ответила охотница сухо, небрежно опустив ладонь на рукоять клинка, - ищи всё что может показаться интересным, - после этих слов она обернулась от Джеми, взглядом цепляясь на узоры детских иллюстраций и свет, который исходил из самих стен.

Аку обнажила свой клинок. Ножны глухо упали к её ногам. Свободная ладонь потянулась к рации, пытаясь выйти на связь с остальными сородичами. -- У нас проблема. Прием. В её глазах промелькнул тусклый, желтый блеск. Охотница осмотрелась. Вокруг не было ничего, кроме кромешной тьмы ночной пустыни.

Пускай псины Ехидны и дегенеративные курьеры продолжают наслаждаться бешенством дороги и присущей пустынным пейзажам голодом. Аку, как и многие другие существа ночи, была городским хищником. Зверь нервничал, гроб молчал, Иозеф продолжал нести чушь. Сигаретный дым и легкий привкус ментола на кончике языка - и безграничная пустота Американских прерий - вот и всё, что сейчас окружало её проклятую душу. Так мало крови. …Просто, я имею ввиду, даже если Кеннеди-младший поднимется из могилы - Но бошку ему неплохо снесли, - порядочный человек вздохнул бы, наблюдая за скупым пейзажем. Аку давно забыла, как вести себя как живое создание в окружении мертвецов, прячась за маской только в момент охоты. Или Аку никогда и не знала, как вести себя как человек? Воспоминания были броскими мазками в картине разума, краска которой в некоторых местах потеряла весь цвет. - Кто чем вооружен? - наконец прервала Иозефа Аку, обращаясь к присутствующим в катафалке.

Амала украдкой взглянула в сторону Аку, поджав губы За тонкой маской собственной Человечности Аку услышала недовольные шепотки Зверя, что ощутил интерес другого хищника. Охотница заканчивала свою трапезу, которая, к ужасу местных кровавых куколок, была далеко не столь утонченная, как у многих других сородичей. Когда доходило до питания в клубе, её Поцелуй не приносил наслаждения и удовольствия, но сырую, первозданную боль. Еще одна незримая пощечина Лидии. Аку склонила голову на бок, облизывая губы, ощущая вкус засохшей крови. -- Раньше начнем, раньше закончим. Взгляд зорких глаз, в которых вяло тлел холодный огонь Зверя, вцепился в Амалу, словно пробуя её Проклятье на вкус последний раз, -- если не вернемся в течении двух недель, то все пошло не по плану. Удачи не умереть со скуки в Оклахоме. Окровавленная ладонь вяло скользнула по рукояти клинка, словно напоследок брошенная угроза. Причудливый стиль художника, имя которому -- Дьявол. -- Прощайте, -- обернувшись, Аку направилась прочь. -- А выглядит так, будто вы собираетесь всадить кол получателю и захватить его домен. -- Овчинка выделки не стоит, -- сухо ответила Аку, тут же меняя тему, -- так там… наш груз? -- она кивнула на катафалк. Подойдя ближе, Девушка опустила ладонь на холодное стекло машины, словно пытаясь прикинуть, концентрируясь на собственных чувствах и инстинктах зверя, что же находится внутри.

- Меня это очень даже смущает, Лидия. Это не совсем обычный груз. Его надо доставить в Лас-Вегас, домен твоей семьи. Он достаточно ценен, чтобы ты отправила несколько сородичей, ослабив защиту домена, - перечисляла факты Аку, обернувшись обратно к собравшимся в зале мертвецам. Теперь её улыбка была подобна наглому, опасному оскалу, - я согласна, но я потребую двойную ставку за это дело. И личный домен в Оклахоме. Аку пригубила немного крови. Сладкой, пусть и холодной. Политика была неприятным делом, и Аку не хватало харизмы для тонких манипуляций, но у нее было всё время мира и сырая сила, чтобы не уступать со своих позиций, и рано или поздно ей выпала бы возможность проявить свои амбиции. Теперь же осталось только ухватиться за неё и не отпускать. - Я уже достаточно стара, чтобы продолжать шататься как неонат по пустоши. Не смотри на меня так, я убийца, но даже безумцам, - она подмигнула Хане, - и убийцам нужны свои угодья. Рано или поздно у нас случился бы конфликт на этой почве, но почему бы не разрешить его заранее, помогая друг-другу в тяжелой ситуации?

- Ты знаешь, где выпивка Она встала со своего места и пошла в сторону мини-бара, не отвечая никому из свиты барона. Лишь после небольшой паузы вампир обратилась к Лидии. - Вообще-то, я приехала не ради работы, - соврала Аку, - сегодня я встретила кое-кого, кто напомнил мне тебя, - добавила она в яд своей лжи крупицу правды, - он тоже был полнейшим разочарованием, - закончила она фразу, которая звучала не язвительно и грубо, но почти что с искренним сожалением. Она стояла спиной к присутствующим, и никто не видел жалкое наваждение в её глазах. Аку никогда не любила пить оставшуюся, холодную кровь. Сама суть, то черное и проклятое создание вместо души, противилось, требуя продолжать охоту. Но кровь есть кровь, и Зверь не мог отказаться от нее. - Но если есть работа, то почему бы и нет?

Бар Оклахома была перекрестком, откуда можно было ускользнуть от гнева Второй Инквизиции, Шабаша, Камарильи или личных врагов прочь: за запад, к большим городам Атлантики: на юг, в анархию Техаса и Мексики; на восток, к калифорнийским твердыням анархов; и, конечно же, на север, через дикие земли оборотней в столицу Меча Каина, Монреаль. В неспокойные времена Общество Ночи бурлило и менялось, очищая себя от слабых, неугодных или застрявших в прошлом и не принявших новые правила игры душ. Поэтому некогда забытые пустынные дороги, соединяющие континент как прогнившие вены трупа, обрели новую жизнь. Аку была стервятником, ожидающим своих уставших после долгого пути жертв на перевале. Клуб, полный сосудов и мертвецов, был одним из таких мест. Ложная безопасность Элизиума успокаивала многих, и Аку была броским напоминанием, что традиции были созданы, чтобы их нарушать. На этом было построено все движение Анархов, в конце-то концов. Знакомый силуэт за барной стойкой, знакомое ощущение ауры хищника, знакомый выделяющихся среди смертных аромат. Скарлет достался легкий кивок, когда Аку скользнула мимо неё. Вход в клуб ~ VIP-комнаты - Доброй ночи, Аку. - Лидия. Наемницу и барона объединяла история: такое случается, когда вы оба - бессмертные. История, в которой количество насилия, крови и боли стало слишком много на вкус последней, но непростительно мало для все растущих аппетитов первой. Но Аку все еще время от времени берет заказы от Анархов, а Лидия продолжает их с завидной регулярностью подкидывать наемнице. Вампиры - существа привычек. Неонаты свободны от оков времени, но анциллы начинают ощущать их мертвую хватку на своей шее, медленно сужая свою вечность до нескольких лиц и мест. - Как я вижу, твой цирк тоже на месте. Это Иозеф, курьер, - кивок в сторону мужчины. На этом ее роль мажордома себя исчерпала, и Аку ловко, словно уклонялась от невидимой атаки, скользнула внутрь комнаты, находя себе место на одном из диванчиков, который она раз за разом выбирала десятки ночей до этого, - выпить есть?

Монстры, окутанные в Проклятие подобно стильной одежке, в образе которой воспоминание о смертной жизни неполноценны и хрупки, как разбитое зеркало. - Такое же деспотичное царство из тиранов и монстров, как и домены Камарильи и Шабаша. Больше дымки из идеалов и лозунгов чем в первых, меньше чем во вторых. Бизнес как обычно, - оставила свой комментарий Аку, поглядывая на проносящиеся мимо ночные улицы. Она увиливала от прямого ответа, оставив отравленную крупицу правды в своих словах. Двуличность - истинная природа вампира. - Почти приехали. Выскакиваем и отправляемся в клуб, но сначала, - Аку перевела свой взгляд с пустующих улиц Оклахомы на водителя. Она смотрела на Йозефа, прикидывая силу потенциального противника перед собой. Аура Зверя то и дело пыталась надавить, уловить насколько в собеседника была сильна воля, дух и, самое главное, кровь. - Ты ведь курьер, не так ли? Откуда перебрался в Оклахому?