Meshulik

Аврелий уже сунул руки в рукава и из-под надвинутого капюшона высматривал крабль побыстроходнее. Развернулся, затормозив и оказавшись ближе, чем думал, к светлым вихрам собственности и изумрудному укору, откликнулся: — Что-то Создатель не послал вдохновения. Да и в тяжелую годину подтяни пояса, — проворчал нищий ныне святой отец. — Немало я уплатил за чужие спасения, Создатель мне это зачтет. А ты что же, и правда петь не умеешь?

— Ах, ну да, — простонал незадачливый собственник ушастого, вдруг вспомнив о главном своём разочаровании. — Он же плохо поёт, миледи. Он вообще не певун. Так что, э… выбор у нас невелик. Или со мной разучивать Песнь Света за пять, или ступайте в Церковь, там вам с радостью мои братья отпустят все грехи, но бесплатно.

Благочестивый "хозяин" растерянно воззрился на недовольную чем-то, уж бог знает чем еще, «собственность». Ну и строптивые рабы пошли, говорил весь его вид. — Ну что я, изверг какой-то, конечно можешь, — святой отец смиренно согласился. Виновато улыбнулся заждавшейся прихожанке. Начал втолковывать непутёвому. — Но как же Создатель и долг наш перед ним спасать заблудших агнцев? Ты что же, совсем не чувствуешь стремления обращать и возделывать души аки благодатную почву для ростков истиной веры?

Аврелий поглядел на Элахиля. — За двадцать тебе, дитя моё, придётся вызубрить пару кантик и исполнить с нами на три голоса, — Аврелий оглянулся на корабли, стоявшие в порту, на разбирающегося в расценках эльфа, с сомнением пробормотал, — это же мы тут на сутки застрянем. Стремление спасти душу ближнего боролось с желанием срочно сесть на попутный корабль и добраться наконец-то до цели их путешествия. А еще деньги! Заработанных ими пока что денег хватило бы на пропитание, но не на эти три очаровательные и такие грешные портовые грации. Напомнившие ему вдруг другие три — танцующие вечно в фундаменте его родовой башни. Вероятно, это воспоминание не позволило святому отцу бросить затею и заняться собственными делами. — А знаете, что, давайте я спасу вашу душу как-нибудь в более подходящий для этого приезд, а вы пока обслужите моего раба за пять? И он с облегчение просиял, найдя такое элегантное решение способное удовлетворить всех.

— Вряд ли они дойные, — успокоил эльфа святой отец и обратился к дамам. — Миледи, буду рад уделить вам внимание и исповедовать со всем тщанием, но учтите, что Песнь Света длинна. Мне придется отпустить вам не все грехи, а частично. А взамен прошу вас об услуге. Вижу, вы добры к странникам. Так не подскажете ли, какое судно здесь в ближайшее время отправляется в Минратос? Более пищи земной жажду я насладиться красотой прославленной столицы Империи. И святой отец скромно сложил пальцы в замок на своей широкой груди.

— А, да, ты же рассказывал, — Аврелий покивал, поскучнев. Шуточки про тамассран Эльфу не годились. Он их на обед ел… бы, если бы дали. Сколько они уже вместе так шагают? Казалось, полжизни пролетело с того момента, как они сошли с «Инфанты» и углубились в джунгли Ривейна. — Послушал бы тебя сейчас Командор, стал бы тебя уговаривать с ним отправиться, а не меня. Он усмехнулся. Двинулся вперед, ожидая, что и Элахиль на месте не задержится. — Побуду гостем Империи, если не возражаешь, — вернулся он к своей хламиде, расправляя ее на груди. — Что-то мне подсказывает, что тебя-то как раз повсюду пропустят. А какого-то олуха, которого ты опекаешь, наверняка тоже, а? Я не ошибаюсь? Или все же так далеко не простирается власть Бюро? — Он спросил тихо, чтобы не коснулось лишних ушей. То, что Кортеза понял, то понял Кортеза. И зная Кортезу, тот прибережет это знание для себя. Командор был не разведчиком, а убийцей. А вот в этом порту можно было нарваться и на шпиона с того берега.

Святой отец немного отстранился, припоминая, как эльф выглядел в рясе. Вернулся к мыслям о смирении и умозаключил: — Нам, может, и поверят, да не пустят. А чего не верить? Поверила же тебе эта твоя Виддасала. Кстати, брат мой по вере. — Он задумчиво уставился на кандидата в монашеский сан. — А надо ли, чтобы тебе поверили, было этих, как их, тамассран м… — он смиренно поднял взгляд к небесам, — исповедовать во грехах?

Создатель, как просто на корабле. Где дерево и паруса — всё выбелено на просоленном морском ветру, всё вычищено и омыто. И душа вычищается и омывается, как уж может. Не так это просто, как с куском древесины, но за неделю он даже не задумывался, куда они идут. Какая разница, если утро начинается с ослепляющего восхода и криков чаек, прилетающих с видневшегося едва на горзонте берега, а вечер заканчивается приятной усталостью от дневной работы в теле и без единого трудного выбора в голове. Он совершенно не думал, что его встретит в Тевинтере, вновь и вновь смежая веки в гамаке жилой палубы. Надеясь в глубине души, что не встретит ничто. Что он счастливо избежит как орденского, так и семейного трибунала, не претендуя ни на одно из оставленных давно уже мест в обществе. Мало что ли сопорати в Минратоусе? Будет еще один. В монашеской рясе с глубоким капюшоном. В сторону не так давно освобожденного от кунари Коринуса миссир Тилани особо не засматривался, отметил только привычный вид на едва заметный только тому, кто знает, куда глядеть, магический огонь на шпиле башни. Значит, кто-то из семьи сейчас находится там. Кто? Он надеялся, что не Фанни, ведь сестра могла бы стать посредницей, если все-таки он решится раскрыть свое инкогнито. Если решится. Зачем думать о «если»? Когда они сходили с «Гортензии», Тилани уже был в рясе. А мсье Кортеза вновь закрыл свое приметное вытянутое лицо маской. Поубавивший веселья, во всяком случае на глазах команды, он вообще редко показывался из капитанской каюты, привычно перепоручая повседневность старпому и боцману. — На востоке солнце светит всем одинаково, — поделился жизненной мудростью ставленник Орлея, и правда сощурившись куда-то на восток, впрочем, довольно живо отсалютовав магу (к вящему недоумению своих людей) и покидающему барк капеллану. — Счастливо, святой отец, — окликнул он Тилани. — Надеюсь, не прощайте. — Мы в одном море, — откликнулся Тилани, — как-нибудь уж встретимся еще, Этьен. Наверняка Анри-Этьен дю Волан уже отправил весть о своем воскрешении в Орлей, наверняка. И правильно. Восток кончился там, за Сире. Здесь жили совсем иными законами. Он обратил взор на запад и от души пожелал: — Восточнее Сире — буду ждать с нетерпением этой встречи.

Стонылово мастера Дорогие Iriena, tenshi, FOX69 и Ширра! Я в восхищении. От вас и от того, что в результате у нас вышло. Я в раздрае и кажется, временно инвалид, потому что это невозможно было, конечно, не пропускать через себя и не отдавать взамен. И на этом движении я теперь какое-то время буду работать вхолостую и вдыхать воздух жабрами, но, блин, оно всё того стоило. Только так и можно, наверно, писать. Вообще, всё с самого начала пошло не по сценарию. То есть пролог мы еще как-то придерживались плана, но дальше понеслась исключительно воля игроков. Творческий поток, в котором мне как мастеру оставалось только скромно подтягивать подходящие сюжетные ниточки, подкладывать кубики-заготовки, вплетать в вашу игру свои маааленькие намеки, сигналы и указатели, которые, правда, тут же размывало и выносило, но постепенно накапливался их остаточный след, а вы сами заполняли те неизбежные пустоты, которые оставались в моих построениях. В итоге происходит сонастройка. Это очень интересно наблюдать. К примеру, мастер в начале игры ломал голову, как бы отделить гномов в лабиринте, чтобы как-то остальных отправить погулять по Тени… не придумал. Гномы сами отделились Оо Мы смогли себе позволить не придерживаться строго сценария также благодаря тому, что в нашем распоряжении был проработанный мир Драгонаги, помноженный на насыщенную деталями, традициями, мифами и собственными сценариями историю пиратства. Добавь одно к другому – и можно позволить себе любой экспромт. Я влюбилась в пиратскую тему окончательно и бесповоротно, так что новая игра будет. Но нескоро >> И не факт, что я еще раз решусь на такое масштабное действо. Даже в прошлый раз был только один корабль. Четыре стало испытанием для мастера))) Наверно, для вас тоже. Когда я на каждый корабль посадила по нпс, то преследовала довольно скромную цель — дать относительную свободу, сохраняя некоторый контроль и оставляя мастеру возможность в критической ситуации как-то подрулить капитанскую голову, а также подкинуть каких-нибудь маленьких квестов на случай, если игроку будет нечем заняться. Капитанские головы оказались вообще без рулей, как им и полагается; заняться было всегда чем, потому что вы и сами постоянно подкидывали мастеру квестов, и еще вообще неизвестно, кто там был мастером))); а своих нпс я в итоге вела как полноценных персонажей и ни об одном не жалею, но хм… вряд ли решусь на такое еще раз))) Я в очередной раз недооценила независимость и индивидуалистичность персонажей, которые поступали порой совершенно непредсказуемо и не спешили обсуждать друг с другом свои решения. Впрочем, тем многослойней оказалась история, которую мы с вами рассказали. Я в очередной раз перестраховалась в чем-то, перегрузив где-то, может, деталями. И зачем-то ввела крафт, который никому не пригодился при такой простой механике))) Процентов на 90, как по моим ощущениям, игрой рулили вы. Вы придумывали истории, в них втягивали мастерских нпс, решали, куда нам плыть, и вообще, если бы не ваши решения, всё могло бы сложиться по-другому. То есть в итоге результаты были бы, может, и те же, но Путь — он не случился бы без вас. Честно говоря, не припомню, чтобы хоть в какой-то игре участники создавали такую доброжелательную, дружелюбную атмосферу и поддерживали ее на протяжении всей игры. И это невзирая на спорные решения мастера и его вечный произвол, невзирая на то, что порой в игре творилась полная неизвестность, неалё и, вообще))) И главное — несмотря на то, что все выложились по полной, а вместо месяца в очень высоком темпе мы писали и переживали аж целых три. Ири. Я, наверно, влюблена в Миррина больше, чем в него влюбилась Нино. Твои персонажи уникально эмоциональны и устойчивы ко всем невзгодам. Капитана мне искренне не хватало, но понятно, что всех одинаково ровно и активно прописывать тяжело. У тебя шикарные диалоги между твоими персонажами, просто изумительны — и хохотать можно над ними бесконечно. Вообще, в целом команда «Проказницы» привнесла в игру бодрого южного темперамента, танцев и песен, толику безумия и повседневных жизненных жоп, и конечно, стойкого аромата утреннего кофе (и немного карри, по-моему)). Я посадила на твой корабль ключевого сюжетного персонажа — и не ошиблась)) Теньши. Спасибо тебе, что откликнулся! Спасибо, что вернулся!) Прямо извелась за Фелиция. Бедная свинка, как же его забыли? Жизнь на «Хельге» — это отдельная баллада. Сочная, разношерстная и при этому очень гармоничная. Казалось, собери всех этих ершистых гномов и иже с ними вместе – и они образуют идеальную сферу мироздания. О Рико сложно писать лучше, чем написал ты. Он пронзителен до слез. Вроде бы без особой драматизации всю дорогу вызывал острые приступы эмпатии, и мы с Петро чуть не задохнулись от этой невыносимой пронзительности. Но всё как-то сложилось >>. Удивительно просто. Ширра, ура капитану Торнадо, который устроил этот поход)) И появлялся в ключевые моменты, несмотря на твои трудности и реал. Ужасно жаль, что ты не смогла полноценно поиграть. Но, с другой стороны, Торник внес немалую свою лепту в эти приключения. Вспомнить хотя бы о том, что именно он отправил всех в Риалто))) Хотя мастер планировал совсем в другое место))) Короче, как всегда, капитан был остроумен, стремителен и судьбоносен! Я его нежно люблю и счастлива, что удалось его как-то воскресить. Если получится эпилог, будет просто супер! Но вообще-то он и так великолепен! Фокс, ты рассказал весомую часть этой истории. Просто, как и всегда, твои персонажи интуитивно совпадали в нужном месте и в нужное время с моими задумками. Ты умеешь это как-то так устроить) Для меня загадка, как, но что бы я без тебя делала?))) Об остальном, наверно, уже всё сказали мои собственные персонажи. К Барту, Хесу, Эльке, да и вообще, к каждому невозможно не прикипеть, не захотеть узнать лучше, поддержать, шагать рядом, пристать с беседой, обнять. Это какие-то намагниченные персы!))) Я нежно люблю тебя и очень жду твоих игр)) Отдохнуть душой^^ Я тут и половины не написала. Ведь еще Колетта, Даг, Ботичелли, мамочки, Жиль, Найши, Фарен… Одиссея, одним словом. Пожалуй, просто оставлю попытки сказать всё.))) Если кто-то не знает, практически у всех моих нпс было прошлое в других играх. Кроме первой игры по пиратам, Петро явился из игры Ямби про некромантов Неварры, а вот Анри-Этьен дю Волан, он же Кортеза, – из замороженной (пока?)) игры Теньши. У Аврелия вообще длинный путь по играм, и мне уже казалось, что этот святой отец произнес свою последнюю проповедь... Но нет, эта игра дала ему буквально второе дыхание^^. Изваяния русалки и мнемозины, указывающие дорогу к лабиринту, находятся в том самом парке под названием «Сады святой Клотильды» в Ллорет-де-Мар, название которого я позаимствовала в первой игре для названия борделя и корабля, перевозившего из Ривейна невест для продажи. Вообще, мастер грешит всякими намеками и связями, которые после видит только сам мастер>> И кстати, некоторые мотивы и сюжетные ходы взяты из книг по истории пиратства – то есть из задокументированных исторических источников))) Как писал в начале своего масштабного труда по истории пиратства Дмитрий Копелев, в этой истории вообще крайне сложно вымысел отделить от правды. Даже современники приписывали пиратам какие-то фантастические качества и подвиги. Что уж говорить о тех, кто писал о них впоследствии. Да и сами пираты были людьми крайне суеверными. Так что окунуться в мир «Драгон Эйдж» с точки зрения рядового пирата, может, и есть взглянуть на мир его собственными глазами?)) Надеюсь, что так и есть. Спасибо вам, мои дорогие. Какое счастье, что вы есть в моей жизни)

Уважаемые кураторы, игра "Лабиринт" закончена. Темы игры и обсуждения можно откреплять)

Эпилог «Сара Сноу» скрылась в прибрежном рельефе и растворилась в тумане повествования бабушки Урд. — Но плыли они недолго, — усмехнулась старуха. — Кунари не дураки. Да и многие видели с берега, куда отправилась оранжеволосая девка с фолиантом подмышкой. — Так, — Марк стал очень серьезным. — Так книга отправилась с Лизз? И что? — Её забрали кунари. Старуха, будто издевалась. Он ехал сюда, чтобы узнать, что всё вернулось на круги своя? — Но ты говорила… — Что я говорила? Я говорила, что всё не так просто. Так вот, повторюсь. Всё не так просто. *** Им было не уйти. Два дредноута прижали каравеллу к берегу, встали бортами к бортам и потребовали сдаться. — Но мы помогали катабану, — недоуменно возразил капитан, когда двое дюжих молодцов конвоировали старого эльфа к капитану одного из дредноутов. В ответ послышались только указания на кунлате. Эти ребята не владели всеобщим. Всеобщим владел зато их предводитель. — Мы отпустим вас, в память о том, кто вел нас, не ради ваших никчемных жизней, блуждающих во тьме. Но верните украденное добровольно. Книги они даже касаться опасались. С ужасом и странным фанатичным блеском в глазах опознали по переплету, по запорному замку, скромной металлической ковке углов фолианта, приказали упаковать ее в короб и наглухо заколотить, увязать морским канатом, словно опасались, что книга вырвется и наделает бед. *** Марк молчал. У него не осталось сомнений. Но старуха не стала бы продолжать рассказ, если бы здесь уже можно было бы поставить точку. **** На море воцарились мир и покой. Точнее, то, что под этим подразумевалось, когда разразились немир и беспокойство. Разумеется, до мира и покоя и теперь было далеко, но всё познается в сравнении. И пиратские корабли вновь подняли паруса и возблагодарили Создателя и невесту его Андрасте за то, что мир вернулся на круги своя. Орлей потребовал у капитана Торнадо вернуть Церкви золотую статую Андрасте. На Иствоч прислали нового шпиона от Орлея, и его капитану Хиролу еще только предстояло вычислить. Гномы острова Серых Стражей прознали о славных деяниях капитана Карраско и пригласили его устроить на острове собственный пиратский форпост. С той поры часто моряки капитана Амелл начали замечать, что то там то тут увязываются за кораблем и подолгу сопровождают его белые дельфины. Эти довольно необычные спутники указывали верный курс и не давали потонуть, если кому вдруг случалось свалиться за борт. Губернатор Риалто и его благоверная зажили припеваючи в любви да радости, а хвост, кое-кем замеченный тогда у сеньоры губернаторши, как-то перестал так уж сильно выдавать в ней ее русалочье происхождение. Некоторые девы находили счастье в обычном мире. Порой даже, может быть, весьма обыденное. Впрочем, доходы от добычи жемчуга никто не отменял. А летать виверной к ривейнским берегам достойная сеньора тоже и не думала прекращать. Серого стража Винченцо впоследствии пару раз видели даже в твернах Лломерина. Там, немного подвыпив, он любил строить планы на то, что когда-нибудь всё-таки отправится в Киркволл и разыщет некую даму. Хоть бы она уже трижды к тому времени была замужем. Хоть бы бороду себе отрастила. Да и вообще, невзирая ни на что… Но, конечно, планы, как и положено им, оставались лишь планами. Дредноуты катабана вернулись к берегам Пар Волена. Поговаривают, что в пути им пришлось столкнуться с партизанскими судами неведомого Кортезы. Стычки были стремительными, кровавыми и страшными. Много было потоплено кунарийских бортов, но и магов Кортезы полегло немало. И еще неизвестно, больше ли сложило голов их от огненных пушек кунари, а не от рук своих же храмовников. Клад был посчитан, поделен и пропит. Бордели Лломерина еще долго вспоминали тот год как необыкновенно тучный и благоприятный для бизнеса, ну а в порту появилось несколько новеньких кораблей. Билли наконец-то достроил дом и вложил часть денег в успешный бизнес в Антиве. Фурло Ррот свою долю добросовестно проиграл. Упыри, путешествовавшие верхом на рыбоящере, успели добраться до южных островов, и там после сильно расплодились, что привело к необходимости для местных племен производить больше оружия. Это повлекло развитие торговых связей и установление межплеменных союзов. В будущем они лягут в основу военных успехов молодого государства Ферелден. А в остальном Море вернулось к своим ветрам, течениям и жизни, в которой пираты были не гостями, а частью этого безбрежного, полного тайн мира. *** Внутренние покои Гортензии были скромны, можно сказать, аскетичны. Лишь лепнина под потолком со сценами из Песни Света. И наборный паркет с символами Андрасте. Почти никакой мебели. Разумеется, пара стульев и скромное бюро не в счет. Тяжелые занавеси на окнах были опущены, несмотря на ярко сияющее на дворе солнце. Вместо естественного освещения — позолоченный канделябр. Единственный источник света. Не считая, конечно, саму сиятельную Верховную Жрицу. Оранжевые волосы трудно было скрыть даже под таким толстым слоем голубой пудры, какой бардесса нанесла, готовясь к этому важному визиту. Платье — тоже светло-голубое, с длинным шлейфом, по последней моде столицы, чудесно подчеркивало ее яркую внешность. Туфли на тончайших каблучках от лучшего башмачника Вал Руайо кокетливо выглядывали из-под легкого панбархата. Такого же, каким обтянута ее маска с парой пестрых перышек — без знаков рода, хоть приемная её семья дю Воланов не отказала бы такой влиятельной особе, пожелай она надеть маску с родовым орнаментом, но сегодняшний визит был неофициальным. Даже, можно сказать, тайным. В руках бардесса держала тяжелый том сказок бабушки Урд. В изукрашенном полудрагоценными камнями крикливо оформленном переплете с яркими запорными скобами. Явно издание богатое, но светское. Вполне подстать наряду бардессы. — Ну же, милая моя, не томите, — пригласила Лизз Верховная Жрица и указала на бюро. Сердце Лизз громко билось в груди, когда она, затаив дыхание, медленно открывала перед своей патронессой эту книгу. Результат многих лет работы. Поисков. Интриг. Убийств и предательств. И не только ее. За этим призом оходились многие. В их числе и покойный ныне дон Брук, старый хозяин «Метвеца» на Лломерине. А до него — сколько их было, безымянных героев или просто людей предприимчивых. — Анри-Этьен так и не объявился? — Поинтересовалась тем временем Верховная Жрица. Она была мила с этой девушкой и, несмотря на свое горячее желание наконец-то увидеть содержимое переплета, проявляла семейственную почти участливость. — Нет. Вероятно, кто-то убрал его с дороги, чтобы катабан смог достичь своей цели. Он искал для меня компасы, которые должны были указать нахождение тома. Но не преуспел… Впрочем, я вовремя напала на след. — Что же, — оставалось лишь пожать плечами. Неизбежные потери. Но возможно, мальчик еще объявится. Он был полезен Орлею. А пока. Пока что Верховная Жрица склонилась над листом, испещренным рукописным кунлатом. Женщина широко образованная, она приступила к переводу сразу, без толмачей и словарей: «Существование есть выбор...» Цепи с ящика снимали под присмотром новой Виддасалы. Она склонилась над содержимым. Да. Тот самый строгий, скромный, добротный переплет. Дрожащими руками коснулась священной книги. Писаний Кослуна. Величайшая реликвия, сокрытая от последователей. Лишь несколько стихов, немного записей. Никто не должен узнать самой охраняемой кунари тайны — о том, что Кослун был магом. Что магия описана в этой книге. Магия Множества и Единства. Магия земли и плодородия, пронизывающая саму суть мира, проникающая в глубины морей и Глубинных троп. Видассала тоже была женщиной образованной. Поэтому невольно вслух перевела первые строки попавшейся сказки: «…Так случилось, что они захватили корабль убитого ими работорговца и, сами дикари, разграбили партию женских платьев, которые торговец вез на заказ в новые колонии. Решив, что платья предназначены для мужчин, они оделись в них и в таком виде сошли в порту Тревизо…» *** — Ах вот оно что! — Марк рассмеялся. — Значит, Том Кослуна всё-таки у Орлея? Теперь я узнал всё, что нужно. Спасибо тебе, бабушка Урд. А мне, пожалуй, пора возвращаться домой. — Я еще не рассказала о тех рабах, которые переоделись в женское платье. Так случилось, что они захватили корабль убитого ими… — Эээ… мне пора, — вдруг засобирался юный имперец и вскочил с табурета так резво, что опрокинул его на пол. Виновато наклонился, ставя мебель на место. — Я узнал всё, что хотел. Давайте про рабов как-нибудь в другой раз. — Ну как скажешь. Не стала перечить магистерскому приёмышу бабушка Урд. — Море ведь вечно. И у него своя магия.

6.8. На круги своя Рано или поздно поиски диверсантов добрались и до той части побережья, где происходили какие-то активные передвижения чужаков. Несмотря на то что катабан здесь планировал какие-то собственные маневры, случившаяся масштабная катастрофа диктовала собственную логику возмездия. Было и еще кое-что. Лизз попросила русалок высадить ее на «Саре Сноу». Вновь крепко обняла Найши, обещая, что эта сказка еще не закончилась. Залогом была книга сказок, которую они так замечательно читали вместе — только они, и никто больше. Эта книга осталась Найши. А вот та, в скромном переплете, которую Лизз прихватила в Лабиринте, она несла подмышкой. Яркое апельсиновое пятно, хорошо заметное и с берега, где остатки сопровождения стояли в ожидании возвращения того, кто к ним обязательно вернется. Ведь катабан вечен, сменяются лишь коситы, носящие это имя... Старый эльф собирался поднимать паруса после обеда, но этим планам не было суждено сбыться. Не меньше десятка дредноутов. Авангард флота катабана, о котором доносились слухи еще в Риалто, шел на всех своих веслах ровнехонько по душу пиратских кораблей, слаженно и целенаправленно. И встреча с ними не сулила ничего хорошего. Было одно решение здесь — бегство. Срочно сняться с якоря и двинуться в море. Надеясь на попутный ветер. И на то, что в пути их больше ничто не задержит. Всё возвращалось на круги своя. Кунари враждовали, пираты, добыв клад, покидали осиротевший берег с добычей и спасались от возмездия. Только дон Винченцо уходил вглубь Ривейна, размышляя о том, что в истории с Цетусом нет ничего удивительного, ведь и сам он, Серый страж, тоже в каком-то смысле хранитель. И в его крови тоже имеется немного драконьей крови. Правда, оскверненной. Так что всё устроено так, как и должно быть в этом мире. Потом каждый пират по-своему рассказывал, как они спаслись от той эскадры. Но суть состояла в том, что они спаслись. Каких только баек ни услышишь, начисто противоречащих друг другу. Одно известно: "Сара Сноу", понимая, что преследовать в первую очередь будут пиратские многомачтовые суда, которые так хорошо были видны и являлись такой лакомой мишенью для разъяренных рогатых, тихо отделилась от остальной группы кораблей и ушла на юг, под берегом, используя не скорость, а способность быть очень незаметной.

Петро Теперь главное — чтобы до вечера больше никакого демона не обнаружилось в районе этого самого корабля. — Я попытаюсь, — шепчет гном, улыбаясь, и тоже отбрасывая уже все сомнения, забывая заодно и про вернувшегося капитана, да и про корабль в целом. Чувствуя его, будто Рико и стал кораблем. — представить. До вечера. А еще как-то дожить до него.

Петро Гном увидел эту улыбку и улыбнулся в ответ. Вообще, тут у побережья был по ночам неплохой клев. И у него пару раз мелькала мысль, или сожаление, что они могли бы ведь не носиться с ранеными, а, если бы не этот демонов демон, сидеть с удочками на борту и просто молчать. Или вот еще можно было попытаться сшить Рико рубашку из холстины, черт знает, когда еще они окажутся в таких местах, где можно будет выйти на базар без опасения быть обращенным в кун? В общем, было много интересных занятий, в исполнении гнома потенциально ведущих к членовредительству. — Или, — кивнул он. — Побыть вдвоем. Не в этой кутерьме. Если захочешь, я останусь у тебя? Или не просто останусь?

Петро У Петро немного шумело в ушах, но «Капитан» означало, что они скоро отправляются. Наверно. Застыл, любуясь Рико, отмер. — Пойдем, кажется, у меня снова много работы. Наверно, — Что там решили капитаны и кто будет делить клад, неясно, но вряд ли гнома не прикантуют к этому богоугодному делу. Первым поползновением было податься туда, откуда кричали громче. — А хотя… постой, — он снова запнулся, был еще вопрос, потом будет много суеты и народу, — Увидимся вечером? Если… если получится.

Петро С везением Петро Рико уронил бы пилу аккуратно ему на ногу. А с пряморукостью рыжего Рико рисковал заработать радикулит, если их отношения двинутся туда, куда они оба думали. Такелажники, те самые ребята, которые могут как нечего делать сварганить скамеечку необходимой высоты, будут прятать свои пилы куда подальше. Рыжая борода коснулась безбородого подбородка, губы обхватывали губы, неторопливо, нежно... Он задохнулся. Ладонь зарылась в кучеряшках, на мгновение оторвался, шумно вдохнул и прижался сильнее к губам, окрыленный и ненасытившийся.

Лизз -Я бы так хотела пойти с тобой...-тихий теплый шепот касается губ бардессы.Разделить все.В горе и радости,помнишь? — Да, — губы касаются губ, шепот перетекает, словно вместе с поцелуем, шею обхватывает тонкая светлая рука. – Сбереги для нас нашу книгу, если нас разлучит море. Я не могу рисковать тобой, но мы обязательно встретимся снова, клянусь тебе, Найши.

Петро Петро сбился с ноги. Хоть еще и не шагнул никуда. И покачнулся, крепче хватаясь за Рико и улыбаясь. Немного растерянно. Неожиданное согласие. Но вдумываться в эту неожиданность он не стал. — Это хорошо, — Колоссальное облегчение. — Хорошо, — огляделся. В любой момент кто-то мог войти, взглянуть, подслушать. — Ты… еще хочешь добывать пилу? – на всякий случай поинтересовался он. – Потому что я бы хотел найти такое место, где мог бы расцеловать тебя. Но пила, с другой стороны, может нам в этом помочь.

Петро Странная смена ощущений от какой-то обиды на этого верзилу Ника за то, что тот будто бы попытался украсть у него свидание. Нет, Ник, конечно, не украл, он просто позвал — и вот Рико ищет, чем бы поострей отрезать… наверно, язык такелажнику. Но произнесенное есть деяние. Но в том было еще странное ощущение понимания. Как правило такие парни, как Ник… да что там, ведь Петро не так давно, да и сейчас еще, бывал таким идиотом… — Пошли, найдем тебе пилу. Или что там, — решительно кивнул гном. Логика тут была какая-то кривая. Но в таком сложном мире, где почти все безумны, Петро был полностью на стороне Рико, — и затолкаем ему его свидание обратно.

Матиас — Конечно, ром выдается только по особым случаям… Кок с сомнением оглянулся на камбуз, будто спрашивая себя, а найдется ли там столько рома, чтобы удовлетворить неаристократические потребности команды в аристократическом завтраке. Но когда его взгляд вновь вернулся к черным омутам квартмейстера, последние сомнения отпали: — Но кто я такой, чтобы отказать вам, дон Гарсия, кхм, будет исполнено, сеньор квартмейстер. Бочку рома для всех непьющих… кофе. Толпа направилась в двери, кок посторонился, пропуская и пережидая возгласы одобрения, которые отвлекли внимание от парочки на кружки и скамьи, а Матиас поинтересовался у и. о. капитана: — А вам… как обычно?

Петро — Погоди, погоди, пилу? — Петро вытаращил глаза. Коснулся Рико здоровой рукой, насколько позволяли тиски. Всё-таки неизвестность пугала, а кучерявый выглядел каким-то… А впрочем, как обычно – очень целеустремленным. Восхитительно целеустремленным. Однако хотелось конкретики. Прошептал. — Ты кого-то убил и хочешь расчленить тело? Эй, я тебя одного не пущу. Пошли вместе. Объясни только толком.

Матиас Пять. Минут… Когда на стук квартмейстера дверь камбуза приветливо распахнулась, в глазах возникшего в дверном проеме кока плескалось еще то море, которое в них обосновалось, когда дон Гарсия был еще по эту сторону борта. - А! – беспечно воскликнул Матиас и оглядел присутствующих, присутствовавших с таким видом, будто еще мгновение – и они бы взяли дверь камбуза штурмом. – А я думаю, куда все делись, - поделился кок и машинально поправил передник, под которым теперь, правда, прилагались белоснежная рубашка и штаны. Сложил на груди руки и прислонился плечом к косяку. За его спиной в печке разгорались дрова, а из трубы потянулся первый дымок. - Э… кофе? – поинтересовался он примирительно.

Петро Планы кучерявого на чье-то смертоубийство загадочно контрастировали с безмятежным уютом его объятий. Счастливый гном невольно расплылся в улыбке. Это определенно мешало думать о тактике укрывания трупа предположительно убиенного. Длинные ноги. Их можно было протянуть, если объект был еще жив, или отрубить, чтобы не торчали, когда они будут выбрасывать труп за борт. Петро потряс головой, воображение рисовало странные картины: — У тебя был палаш? Два палаша, — поправился он в свете прозвучавшей сравнительной степени. А всё-таки хорошо так стоять. И мог бы и дальше стискивать. Во и рубашка опять же… Ласково уточнил, — а… зачем тебе палаш? – поправился, - Нам палаш?

Матиас - Ну ты спустишься, а... а потом поднимешься с другого борта и посмотр... А... ааа впрочем, наверно, еще не так и поздно, - как-то легко переменил план действий владелец передника, запрокидывая голову туда, где темные вихры рассыпались на изголовье. Петро На пиратском корабле этот вопрос мог бы быть понят скорее как предложение оценить по достоинству кровожадность вопрошающего. Петро, конечно, просто умилился и забыл, чем занимался. — Буду, — просипел стиснутый. И на всякий случай поинтересовался тоже шепотом. — А ты кого-то… потому что у нас парусина на камбузе…

Матиас Проснулся он, что характерно, в переднике. Кажется, он ведь его снимал. Когда-то. Ночью. В темноте. Или не совсем он. Но определенно тесьма была развязана, и передник куда-то делся. Тогда было не до него. Кто вообще всерьез собирался что-то рисовать... он был почему-то уверен, что избавился… Он надел его обратно? Или не совсем он? Прямо здесь, на камбузе руки обнимали его, родное дыхание и весь Хесус такой родной. Как он жил-то весь этот рейс без… - Хес, - кок пошевелился, ощущая, что за кормой уже вовсе не раннее утро. И. Ни. Одна. Собака. Не. Да что там не вломилась – не постучала робко в дверь! Весь корабль напряженно ожидал, когда квартмейстер покинет камбуз. - Милый, - прошептал Матиас куда-то в сторону своего затылка. – Может, м… воспользуешься штормтрапом?