Meshulik

Лизз - Можно и побывать у Урд. Но так ведьм множество на свете. Они и на Лломерине есть. И в Ривейне. Вот только... как же корабль? Он уйдет без тебя... Бардесса закрыла книгу. Покачала головой. Впрочем, в глазах искрился смех. Она взяла в руку ладонь молодой женщины, перевернула к себе и начала что-то рассматривать: - Найши, я не понимаю. Может быть, дело и правда в словах. Тебе было больно, когда ты покидала своего мужа? Ты… любила его? Или… нет? Так… как это «отдать себя»? -Я хочу найти для тебя особенные слова.-темные глаза смотрели серьезно и немного печально.-Подскажешь,как? - Мы стоим у лавки с множеством слов, милая, а не можем найти особенные. Скажи, так ли нужны тебе слова? Может, сгодятся и простые? Самые простые. Щека касается щеки. Улыбка искренняя, какая только и может быть у бардессы. «Пещера» В зрачках поселилась нежность и нега. Для воина и храмовника это почти невозможно. И между тем сейчас он во власти у мага. В полной власти. - Рис… Блаженная дрожь, мурашки по спине. Невольно обнимает крепче, погружаясь в воду и в изумрудный взгляд. Рубцы под ладонями. Создатель, он снова забыл о том, что маг не до конца оправился от ожогов. Виноватый вздох. - Рис… Отводит взгляд. Не представляю, как не принимать. Он в принципе не против. Сейчас не против чего бы то ни было. Но не представляет. И что это даст? Аврелий просил лишь об отсрочке, но Анарис решил взяться за него всерьез. И ждет ответа. Ави нехотя кивает. Но это не обещание. Лишь иллюзия. Ведь сейчас так просто обещать что угодно, когда красивое лицо прижимается к щеке, заставляя сердце биться сильней. - У тебя красивые глаза, - вновь повторяет он, дабы больше не думать о вечере и лириуме. Улыбка играет на губах. «Хельга» Как-то полегчало. У Петро на мгновение возникло подозрение, что его решили запереть тут неспроста. Но это паранойя, остаток от того разговора впотьмах. Солидно кивнул, поправляя жилет: - А конечно, слишком много монет различного номинала. Тут и в гильдии начнут спорить – передерутся. Я думаю применить «упрощающий» коэффициент. Ну а что там останется… Он пожал плечами, философски глядя на вопрос дележа: - Так главное, чтобы поровну. А ровнять-то можно и по-разному. Всё по справедливости.

Лизз Долгий взгляд, Лизз опустила глаза вновь на книгу. - Так ты скучаешь по своему домику? Открыла наугад: - "Как-то раз они встретили корабль с беглыми рабами, наряженными в женское платье..." Надо же. Как можно было назвать книгу "Полное собрание", если сказки еще все не рассказаны? Вопрос был риторическим. Апельсиноволосая бардесса подняла глаза и сняла пушинку со щеки рулевого "Проказницы".

"Пещера" - Ну и где эти шлюхи? - Слушай, брат, может, пойду я? Как-то это… неправильно... - Стоять, не бояться, хе-хе, - Фурло Рротт вот уже битых полчаса накачивал Билли местным вином, убеждая, что женатый моряк тоже может себе позволить заглядывать в увеселительные заведения. – Ты же на рейсе, Билли! Она должна понимать… какие тут могут быть вопросы? Однако у судьбы, кажется, тоже возникли вопросы к плотнику, ибо дамы, назначенные им для веселья, куда-то провалились. Со скуки Фурло выбрался из претенциозного вида лохани прямо в полу, выложенной синими камешками, аки фонтан во дворе Торговой гильдии в Тревизо. И чего они везде эту мозаику суют? Разве что чесаться удобно. - Эй, парень, - раздалось от стены, где поджидал запас бутылок, - сдается мне, наших девок перепутали и к соседям отправили. Вот плуты. - Чтооо, - только что отбрыкивающийся от адюльтера Билли, негодующе приподнялся из купели, прихватывая одну из сухих простыней. – С чего ты взял-то? - Да там вроде тихо было, а сейчааас… - пресловутую свечку Фурло прекрасно заменяли собственные уши и приставленная к стенке пивная кружка. - Там вроде же после нас пришли, - забеспокоился Билли и тоже припал к стене. За стенкой веселье шло полным ходом, слышался ритмичный плеск воды, чьи-то стоны и подозрительно знакомый голос то и дело приправлял всё отборной божбой. - Э… - приятели переглянулись. – Да там падре развлекается. Вот скотина. А сам вечно только проповеди свои вспоминает. - Так, выходит, ему наши шлюхи достались? – на лице Билли царило непонимание, как святой отец мог оказаться таким вероломным. Он оглянулся на собственную купель, сиротливо пустующую и подостывшую. - А знаешь что, - выдал зрелую мысль гений комбинации, - раз шлюхи наши пошли туда. То и нам следует сейчас пойти к капеллану и заявить права на нашу долю. - Верно, - Били решительно завязал простыню узлом на бедрах и шагнул к коридору. - Стой, - нагнал его громкий шепот. – Лампу возьми. Там темно, хоть глаз выколи.

"Хельга" - Работы дня на три, - прикинул на глаз счетовод, поверхностно изучив содержимое сундука. Оглядел "хоромы" и поинтересовался, покосившись на уже занятую подстилку: - А где я спать буду?

"Пещера" Сбивается мелодия, и вот уже, вместо лакированного изгиба скрипки музыкант играет на струнах собственной души. Умом он понимал, что не ему предназначаются эти поцелуи. Но что значат доводы разума? Когда так притягательно опрокидывают твою практичность, захватывают, затягивают? В совершенно неизведанные пространства чужой чувственности. Дыхание перехватывает от нежданного со-прикосновения. Он вглядывается в беззащитную зелень сияющего взора. И только когда вся сила душевная выливается в один только поцелуй, в одно лишь трепетное касание ладонью мокрых и пахнущих грейпфрутом светлых волос, только когда дыхание смешивается с дыханием, осознает, что это уже не "свободный союз", а нечто совершенно незнакомое святому отцу. Осколок чьей-то любви. Ладони мягко касаются затылка. - Не спеши.

Лизз "Что ты чувствуешь?" "Я думаю, что я счастлива". "Нет, это ты думаешь. Но что ты чувствуешь?" "Ну, не знаю, может, счастье?" "Или?" "Или я хочу тебе угодить, и потому говорю сейчас это?" "Это твое желание. Но что ты чувствуешь?" "Ничего". Именно ни-че-го. Она не чувствовала по поводу той ночи, когда спустилась с гор и храмовники нашли ее. Там остались страх, отчаяние, голод и холод. Не говоря, конечно, о том, что весь ее мир сменился с теплой, укрытой шкурами животных хижины на холодные каменные своды орденского замка. Мыть полы, когда в ведре вода замерзает, это, надо сказать, не бог весть какая радость. Ей не нравилось у храмовников. Не нравилось и у дю Воланов, коих не счесть. Но все же она нашла свое место. А еще очень больно, когда учитель музыки бьет по рукам. - Урд - одна из ведьм Диких Земель, - рассказывает Лизз, любовно поглаживая корешок фолианта. - Легендарная старуха, всегда рассказывающая детям авваров свои сказки. каждый ребенок Морозных гор однажды побывал в ее домике. А некоторые и не раз. -Любви.Я отдала себя,потому что не хотела причинить кому-то боль,что испытала сама.Слишком...-она на мгноновение замолкает-хрупки людские души.И если стоит это хоть одной души,что жаждет огня-почему бы не отдать себя? Лизз представляет, как это - отдать себя. И конечно, о какой любви тут вообще может идти речь? Но не понимает, как это, при такой жизни, как у Найши? - Ты отдала себя... кому? Апельсинка щурится, глядя на Найши против солнца.

Лизз - Я сама, - кивнула бардесса, - в 10 лет ушла доить коз на выпас. На деревню сошла лавина. Отряд храмовников подобрал меня тогда в предгорье. Понятия не имею, что они делали в лесу. Говорят, искали какое-то поселение беглых магов. Она повертела книжку в руках. Увы. Самой ее привлекательной частью так и осталась обложка. Сунула в короб торговца и выудила оттуда какой-то свиток. Ботаника. - Потом один человек, дю Волан, храмовник, отправил меня прислугой к своим родственникам. Ну и вот… Ох… Со дна короба бардесса извлекла толстенный фолиант. Тяжелая, in folio книжка в переплете тисненой кожи, с защелками и металлическими вставками. - Полное собрание сказок бабушки Урд. Она покачала головой. - Хотела бы я его иметь. Но куда же его деть с моей жизнью. Скажи, Найши, чего бы ты хотела такого, чего у тебя не будет, пока ты идешь по пути, тебе предначертанному?

Петро Петро закрыл глаза и вздохнул. Гроб. В этом присутствовала некая логика. Он сполз с бочки. Удержался и не стал припадать к Жилевой груди на радостях от новой встречи. Возвращение версии Жиля №1 было стремительным. - Где он? Пошли. Гроб так гроб. Но хотелось вернуться на камбуз и скрыться там от конкретики определений.

"Пещера" Мессир уже не предпочитал ничего. Он уже стаскивал эльфа к себе в воду. Вместе с бутылочками. Заботясь лишь о безопасности его спины. Идеи свободы, равенства и братства смял один лишь взгляд на великолепного и бесстыжего мага. "Да и Создатель с ароматами, всё равно Хиролу не понравилось бы". - Обними покрепче, - прошептал в ухо, оказавшееся немного над ним. - И я не мессир.

Петро Выдернутый из бездумного счастья, он смог только провести ладонями по лицу и попытаться сделать вид, что кивает. Он годами любил Дору, но ни разу не спросил, что разрушает ее там, в Некрополе, изнутри, каждую минуту все эти годы. И хоть он ассистировал ей на вскрытиях, все-таки там он резал ножом уже мертвую плоть. Ну, условно мертвую. Как проделать это с живой душой, гном не представлял. - Жиль, - наконец, он обрел дар речи, - у меня совсем не было вариантов. Совсем не было. Он покачал головой для убедительности несколько раз.

Лизз Апельсинка действительно наслаждалась летним деньком посреди пестрой толпы, сама внося свою лепту в эту пестроту. - Родилась, хм. Меня воспитал Орлей. Она взяла Найши под руку и увлекла к книжной лавке. - Интересно, чем торгуют здесь в Риалто? Схватила первую попавшуюся книгу просто за то, что у той была обложка из ярко-желтой кожи. И вдруг хихикнула, прикрыв лицо страницами. - Я часто бываю в Риалто, - призналась Найши. И вообще, много путешествую здесь, в заливе. Удивительно просто, что мы ни разу не встречались.

"Пещера" - Так ведь и я не мессир, - улыбнулся Тилани. - Давай меняться. Но сам замер, не сразу разогнувшись и выпрямляя затекшую ногу. Несколько мгновений, казалось, сдерживая желание провести по плечам и груди, так удобно нависая. Но он уже опускался вниз, рядом в купель. И был черед мага выбирать, какой аромат будет исходить от храмовника сегодня. "Хирол меня убьет", - метнулась где-то на задворках сознания здравая мысль, но сегодня был не день здравых мыслей. - У тебя красивые глаза, - сказал Аврелий и широко улыбнулся.

Около «Проказницы» Серый как раз был предельно откровенен и так же честен. И потому встретил пристальный взгляд магессы со спокойствием истинного воина, которому предстояли непростые переговоры с Катабаном. - Что же, - подал он руку капитану и направился к кораблю. – Надеюсь, мы достигли взаимопонимания. «Иначе я стану предтечей больших бед», - подумалось ему. Но хотелось верить, что он не совершает фатальной ошибки. Потому что другой команды в сжатые сроки всё равно было не сыскать. А груз ждать не мог. Или мог? Он не был в этом уверен. - Если позволите, миледи Амелл, сегодня вечером я буду ужинать в «Дельфине». Буду рад. Если составите мне компанию. Это вряд ли следовало расценивать как проявление куртуазности дона Винченцо.

Петро - Ясно, - ответил напуганный гном. Собственно, что тут было еще сказать. Теперь бы еще выбраться из этого чулана без стрелы в колене. Пока он оторопело взирал на старпома, привычка искать во всем что-нибудь положительное неутешительно наталкивала на мысль, что защищать Рико, во всяком случае, есть кому. Это было стремительное превращение Жиля доброго покровителя всех рыжих бесполезных бездельников в Жиля, угрожающего страшными карами за непонятно что. Что-то страшное. В том месте, где и без Жиля было страшно. А уж с претерпевшим внезапную метаморфозу Жилем там вообще открывалась Бездна. Если бы не… - А что случилось-то? – Он сам не понимал, откуда взялись силы спросить хоть что-то. В принципе стрелу в колене он уже ощущал.

Аврелий Чистая вода из ковша полилась мягкой струйкой, унося мыльный раствор, оставляя лишь легкий аромат грейпфрута. - И вот задачка, мессир Анарис, - Ави склонился над ухом эльфа, - магократия есть благо сама по себе или только оттого, что под боком у нее имеется такой враг? Смотрел на него сверху, ловя эти взгляды, чувствуя в ладонях тело равного. И просыпалось забытое влечение. Правда, немного не с того ракурса, с какого видел это Рис. Склонился над макушкой, вдыхая цитрусовый аромат… - Он приближённый Номарана, - прозвучало тихо, - Мой хозяин. Больше я не могу тебе сказать. По крайней мере сейчас. - Твой бывший хозяин?

Торнадо и Роксан Обнять. Так крепко. Прижаться и ощутить, что они одни, совсем одни против целого мира, отчего-то ополчившегося против них. Когда наступит день, когда капитан забудется вновь, а Росс утратит контроль над собой? Бежать! - А может, нам просто держаться подальше от этого города, любовь моя? Руки обхватывают голову, губы прижимаются к скуле. - Бежать отсюда. Около «Проказницы» Серый поднялся на ноги. Взгляд человека, который знает, что обречен. Он не был настроен играть в игры. - Вы ошибаетесь, миледи, не в наших общих интересах дразнить такого опасного противника. Как я сказал Вам, а Вы, по-видимому, легкомысленно пропустили мимо ушей, моей миссией является установить с кунари союз. Если Вы представляете угрозу этой миссии, тогда мне нужна другая команда, миледи. И «Проказница» не годится мне в сопровождение. Он с сожалением окинул Эллиану взглядом. Довольно типичным. В нем читалось одно слово: «Женщины».

Около "Проказницы" Серый вскинул голову. - Вы шутите? Зачем вам в акваторию кунари?

Торнадо и Роксан Она только покачала головой. Нет, она не знала, кем была. - Это началось совсем недавно. Не могло ли быть связано это с той сущностью… Но связано могло быть с чем угодно. - И этот старпом еще… Кажется, старпом пользовался на судне особым расположением у дам. - Вот эта губернаторша, может, всё дело в ней? Может, она маг или одержимая? «Хельга» Рыжий запустил обе пятерни в свою шевелюру, пытаясь не сбрендить от такого вопроса. Главное – не покидало ощущение какой-то недосказанности. Будто они ходят вокруг слона и обсуждают кисточку на хвосте. Он снова уставился на Жиля. Чего он хочет, и правда? - А что? Вопрос, всегда спасающий в непонятной ситуации. И вообще, чего это он тут стоит? Петро уселся на бочку почти с вызовом и теперь являл парное изваяние в темной нише. «Пещера» - Так вот, мессир Анарис. Не могу похвастаться большой осведомленностью. Но да, я слыхал. Магократия, это ты верно отметил, позволила выиграть войну. Войну? Аврелий подогнул для удобства ногу, взял ковш и аккуратно окатил волосы собеседника, пятерней собирая их назад. - Скажем так, битву. Как видишь, кунари-то никуда всё равно не делись. Он пододвинул поближе корзинку с благовониями, мылом, занялся смешиванием. Над водой поплыл горьковатый запах грейпфрута, а спущенная в воду нога коснулась плеча сидящего в воде мессира Анариса. - Но сказать «но» было бы нечестно, и умалять значение появления Номарана во главе империи просто глупо. И да, я слыхал о нем. И готов приветствовать его правление. На макушке эльфа растекся мыльный состав, и ловкие пальцы начали его неспешно втирать в откинутую голову. - Но вот про переворот впервые слышу.

«Пещера» Улыбка дернулась в ответ. Он спросил наобум. О том, что эльф утаивал. - Что ж, я принимаю эту игру. И под игрой я подразумеваю ту самую Ludum, а именно суть нашего с тобой пребывания здесь. Позволим себе допустить, Рис, будто Тевинтеру до нас с тобой есть какое-то дело. Будто победа магократии как-то касается меня, хоть я и не маг. И как-то касается тебя. Хоть ты и никогда не выбьешься в магистры, - предложил Аврелий, подтягиваясь на край купели, садясь поудобней, так что ноги только оставались в воде. Откинулся назад, дотянулся до стопки простыней, одну, самую толстую, опустил концом в воду, устроив перед собой куда более мягкую и уютную для поврежденной кожи собеседника «спинку»: - Пересядь сюда… Ну давай. Я ведь храмовник. Нас тоже кое-чему учат. Тебе повезло, в моей компании можно не звать массажиста и не опасаться за раны.

"Хельга" Он зажмурился. Прямо там, в темноте. Оперся о бочку, зажмурился и потер лоб. Все вместе эти слова не имели смысла. "Именно на него" - это волновало. Он ведь хотел хоть с кем-нибудь об этом поговорить. Облачить в слова хоть что-то из тех смыслов, которые громоздились, когда он задавался вопросом: "почему он?" Но "запасть" являлось формой, обрубающей все самые важные, тонкие ощущения, ни одним из которых он не мог сейчас поступиться. Их иерархия не была установлена. И было бы большой ложью назвать это "запасть". "Надо" ли было? Он в темноте открыл глаза. Нет, все-таки тут не так уж и темно. Глаза привыкли. Снова. - А... не надо было? - слабым голосом поинтересовался он.

Роксан и Торнадо - Погоди... Ты ранена? Она испуганно замотала головой, отступая вглубь коридора. - Нет, просто... А что "просто"? Когда это началось? Не очень давно. И подступало постепенно. - Я не знаю. Ощущения не своего тела, не своих желаний. - Будто что-то заставляет меня делать это. Мне это снится. Что я охочусь на диких зверей. И разрываю их когтями.

"Пещера" Далеко не святой святой отец пожал плечами, входя в резервуар с покрытым синей мозаикой дном, опустился напротив эльфа в воду, испытывая непередаваемое блаженство. Верно. После длинного трудового дня, полного тяжелых ящиков и пыльных мешков, сейчас вода казалась спасением. Ощущения, впрочем, не помешали отметить состояние спины Анариса. - Сложно сказать, - продемонстрировал удивительную беспечность падре в вопросе о собственном будущем. Поздновато как-то соломку подкладывать. Тут обоим может не поздоровиться. И всё же они оба здесь. - Кто был твоим хозяином, Рис? - спросил он, захватывая воду пригоршней и окатывая лицо. "Хельга" В любой непонятной ситуации прежде всего надо, конечно, поговорить. Он почувствовал какую-то тревогу. Со всем происходящим и так голова кругом, а тут как-то темно. - Э... а что там? - осторожно покосился он на нишу. впрочем, не сопротивляясь. - О чём?

"Пещера" - Верую, сеньор, - молодая эльфийка скромно склонила перед падре голову и стыдливо отвела взгляд от мужского тела. Обычно после этого ответа (да и после любого, надо сказать) падре, верный своей миссии, приглашал скромных дев остаться на вечернюю проповедь. Но не сегодня. Вздохнув и похвалив за верность избранному пути, он расстался со всей одеждой. включая ботинки, и вложил в девичью ладонь пару монет сверху. - Передай, дорогая, чтобы нас не беспокоили, - попросил он смиренно, - за нашей беседой. И обнаружил наконец, что маг успел только манжеты расстегнуть.

Петро Так они и ушли. Жиль, кое-что знающий о гробах, такого, чего еще не ведал рыжий гном, и Петро - мысли которого витали сейчас очень далеко от гробов. Он оглянулся, улыбнулся, приложился к косяку, обтёк его, и был готов прилагаться к счетоводству, благо это занятие успешно маскировало витающее в облаках сознание.

Аврелий - Угу. Выйдешь как заново родился, - заверил никогда тут не бывавший святой отец и смело шагнул внутрь. Внутри оказалось немного тесновато, но вполне неплохо. Часть помещений и правда то ли представляли собой природного образования углубление, то ли были выдолблены в податливых для архитектурных изысков скальных породах. Может, и тут без вездесущих гномов не обошлось. После того как хозяин уяснил себе, что новоприбывшие с "Инфанты" нуждаются лишь в омовении, он отправил их в одно из уютных гнездышек с изгибами и углублениями, располагающими к отдыху и расслаблению. Святой отец вдруг понял, что не бывал в нормальной бане, считай, с Лломерина. И поспешно потянул с себя рубаху, не смущаясь ожидающей грязной одежды девы из прачек. - Веришь ли ты, дорогая, в Пророчицу нашу? - привычно поинтересовался он у девы, стягивая штаны.