Meshulik

- Я согласна с Мэй, ложкой по носу - не наш метод, - улыбнулась Ника. - Идём, Вацлав, на тебе чайник, а я разведаю, что у нас есть из еды. И к нам наверняка кто-нибудь ещё присоединится. Вы же не против? Места хватит. Вообще-то он был против. Но не стал протестовать. Он надеялся поговорить с девушками втроем. Во-первых, они были медиумами. И никогда не говорили об этом вот так вот, втроем. Во-вторых... он хотел сказать Нике, какая она замечательная. И как он бы хотел не терять связи с ней, возможно, в переписке или как-то иначе поддерживать эту дружбу и позже. Но вдруг бы он опять начал навязывать ей те самые мудрствования... Профессор с облегчением вздохнул. Ну и слава Богу, что не скажет. Всё Ника делает правильно. Это не ее нужда, а его. Ну и тьфу на него уже, в конце-то концов. - Зачем так сурово? Просто скажи, где у тебя кнопка «выкл». Шутки нынче выходили неловкими у всех поголовно. Натужные улыбки таяли, как только начинало казаться, что на тебя никто не смотрит. - Кнопка моя потерялась. Очень давно, - сокрушенно посетовал он, отправляясь в подсобку с Никой, улыбаясь вовсе не натужно, а с облегчением, что всё так складывается. Думая про себя, что надо бы предложить как-нибудь Мэй поискать эту потерянную кнопку. - Давайте, я не против. Послушайте, как тут пахнет цветами. Словно бы в лето попал. Жаль, что без ухода они погибнут.

- Можно и чаю, - согласилась Ника, но Мэй глазами не искала. - Надо посмотреть, что у нас к чаю есть. - Вот. Как и решили. Оставим их здесь. Вдруг законный хозяин вернется? – положив бумаги на стол, проговорила Мэй для тех ушей, коим это было интересно. - Отлично! - обрадовался профессор. Он, конечно, в первую очередь имел в виду себя, когда говорил про накручивания и поливание самому себе в голову несуществующего пока в реальности дерьма, которыми заглушал собственные волю и радость. И согласие девушки воспринял как послание доброй вести. - Отлично! А я чайничек сейчас принесу, вот тут, за стойкой устроим нам бар. И что-нибудь вытрясу из холодильника... Из подсобки тянуло запахами, достаточно аппетитными, чтобы пожелать раскулачить немного засевших там оборотней. - А... если я вдруг начну сильно умничать, Мэй будет бить меня ложкой по носу. Мэй, слышишь? - вновь обратился к Нике, - Договорились? Он уже улыбался, и отпустил ее руки наконец, вспомнив, что так и сжимал ладони, пока нес всю эту пургу.

Профессор охнул, дернулся, наклонился и уже без необходимости схватил горшок, присев и поправляя остальные. Он не ожидал такого эффекта. И Ника выглядела какой-то серьезной. Испуганной? Встревоженной? Как обычно, какой-то трогательной, чуть ли не прозрачной, опасающейся быть неверно понятой и от этого заслоняющейся от мира неловко, как защищается любая женщина, немного ханжой, как любая истинная женщина, немного кокеткой, даже если бы отрицала это многократно и громко. Но не Ника. Она бы изогнула чуть бровь и поинтересовалась вежливо и так, чтобы человек попросту позабыл о том, к чему он собственно... В общем, загадочна и мила. И очень беззащитна. Поднялся, оглядывая полы родного уж сколько лет пальто. Покаянно покрутил головой, тихо усмехнулся: - Да вот, хотел обратить на себя внимание прекрасной пани. Но, как всегда, был ослепительно неуклюж, - вышутил себя. Задуманная шутка и правда провалилась с треском, что уж тут говорить. Заметил укол, невольно протянул ладони, взяв осторожно девушку за руки, оглядел укол. - Наверно, не стоит и лечить столь незначительные раны? Это было сказано глубоко и тихо. Будто и не про розы. - Не соблаговолит ли пани выпить чаю со мной и Мэй? Я принесу чайник из подсобки. Ждать долго. А слоняться по углам и думать о плохом - не лучшее занятие. А главное, - он взглянул пристально в ее серые*, как ему показалось, глаза, совсем не такие, как у Мэй, надо же, будто они и правда отличались на разных континентах, - о плохом думать крайне бессмысленно и убивает чувства. ____ По причине легкого дальтонизма зеленые глаза Ники профессор принял за серые. - Примеч. автора.

- Ника, ты не видела мое пальто? - обратился профессор к девушке.

Всё происходило так, будто бы он действовал, не приходя в сознание. Верней, действовал не он, а его люди. Всё было слаженно. И весьма удовлетворительно. Но окажись сейчас перед ними еще один такой ангел… профессор с легкостью бы пожертвовал всеми. Будто кто-то на время исключил его душу из списка живых. Прервал ее связь с реальностью. Как хорошо. В этом коконе. И как уютно. В колыбели собственных ограничений и запретов, невозможностей и выдуманных очень важных причин оставаться на дне. Патрик передал ему тогда так не достававший свет, повел за собой. А теперь мысль о том, что Вацек собственноручно изгнал толстяка с белоснежными крыльями, парализовала волю. Он прекрасно функционировал, но практически не мог проявить способности древней своей души к чудесам. Зато проявлял высокую компетентность в отборе реактивов, расходных материалов, указаниях. Какие приборы и откуда следует забирать, как демонтировать, что прихватить… И так. Постепенно, сам не замечая, что кое-что сбоит, он двигался следом за остальными медиумами, пока наконец Мэй не огребла от незадачливого демона в процессе неудачно проведенного обряда экзорцизма. И только сейчас он включился. Душа отвлеклась от оплакивания совершенного и обратила лик свой невидимый к боли той, кого любила. Эта боль оказалась целительным пинком, направившим отсутствующего в себе профессора назад в свое здесь-и-сейчас само-обладание. И всё же он не переставал беспокоиться. И во время погрузки. И когда уже они оказались в цветочном магазине. Не переставал беспокоиться о Патрике, постоянно "погружаясь в себя". И торопить невольно миг их возвращения.

- Поможем друг другу? Вацлав, ты сам в порядке? Или тоже чего-то не заметил? - Да, я в порядке, - подтвердил профессор и коснулся лба Мэй подушечками пальцев, возвращая ей немного здоровья. Сколько вышло. Из едва пробудившейся вновь способности чувствовать. Отступил, оставив на макушке поцелуй и тепло ладони на плече. Ведьмак мудро поступил, избавившись от куртки. Профессор скинул пальто и оставил на ближайшем столе. - Ника, прихватишь потом и мое пальто, ладно? - попросил он и пошел таскать свой любимый масспектрометр. _____ Мэй +4 хп

- Помощь нужна? - эхом вторил профессор, оказавшись тут же.

Как известно, у сознания, лишенного эмоционального фона, высокие показатели эффективности. Так что его спутники лишь приобрели, ничего не утратив, в профессоре, вернувшемся на круги, так сказать, своя. - Там иные. И их много, - легко определил Вацлав в ходе краткого спиритического исследования того, что творилось за закрытой дверью. Вопросительно оглянулся на всех и ни на кого в ожидании, что решат его спутники, - заходить или нет. И кому. Много, много вопросов, выбор в которых чаще продиктован чувствами, чем рацио. Ибо в данном случае рацио - лишь ширма чувств. Но надолго или нет, решительность в этом смысле профессора оставила. Да и желание принимать эти пустые в сущности решения. Он в конце концов гвоздь этой программы. Вполне мог уступить дорогу тем, кому уготована роль его помощников.

-Вацек,покажи нам,где кабинет заведующего.И может ты или Ника проверите,есть ли там кто-то из потусторонних. - Если мы решим разделиться на каком-то этапе, то, наверное, можем общаться при помощи телепатии, Вацлав. Транслировать образы, чтобы понять надписи на табличках, важные записи или то, нашли мы что-то нужное или нет. А сейчас... - она помолчала, глядя на профессора, как-то враз поникшего или просто сильно уставшего. - Идём к кабинету заведующего. Профессор не поник и не устал. Он был рав-но-ду-шен. В том числе и к этой женщине. В конце концов, их свел здесь случай родиться с древними душами. Тоже мне, совпадение. Он пожал плечами, ускользая и от ее взгляда, и указал дорогу к кабинету.

- Проф..., - невидимый голос раздался из-за спин столпившихся у лифта людей. - Придется идти толпой... Я не понимаю здешние надписи на дверях, где тут что находится. А совать нос в каждую дверь нет ни смысла, ни желания. -Давай список.Посмотрим, с чего лучше начать. Профессор повернулся к ведьмаку... совершенно не удивился, не увидев того за спиной, и подтвердил: - Я прочитаю любую табличку. Список тоже могу прочитать всем вслух.

Z popielnika na Wojtusia iskiereczka mruga. Chodź opowiem ci bajeczkę. Bajka będzie długa. Мама поет колыбельную. Это скорее всего не ее голос. Ее он не помнил. Родной и высокий. Очень молодой. Приласкает, улыбнется или нахмурится. Погладит по головке. И отпустит на улицу, улыбнувшись вслед. Беги, мой малыш, мой грачонок с клеверными глазками. Лепесток на удачу, материнский поцелуй защитит от воронов злых. Ты не знаешь, ангел, где моя мама? Ан-гел… «Пшик. И искорка погасла». -Мы можем что-то пропустить.-Рэн конечно не профессор,но в лабораториях и он работал.Правда в основном над собой.-Какие-то уже готовые образцы,смывы,какую-то важную документацию.Нам нужно забрать отсюда все,что мы сможем выжать.Ведь вряд ли получится вернуться. На Рэна поднял взгляд человек из прошлого. Когда ангел еще не обратился к нему. И когда мир его был скукожен до размеров крошечной холостяцкой квартирки и нужд лабораторного червя. Он узнал, конечно, Рэна, но ничто не откликнулось в душе на это узнавание. Взгляд ускользнул, аутично скрывшись от собеседника. Избегая касаться его ауры. И вообще чьей-либо ауры. Ла-бо-ра-то-ри-я. Им нужно было оборудование. Да, перед ними стоит фундаментальная задача. И профессор Шиманский — надежный винтик, даже, наверно, болт, в этом важном механизме. Без него никуда. Вацек потер лоб, пытаясь сосредоточиться на задаче. — У меня был где-то список. Голос был столь же безэмоционален, как и взгляд. Он порылся во внутреннем кармане пиджака и извлек список необходимого оборудования. В частности, там значилось: 1. «Чистая зона» Кабинет заведующего – Документы на электронных носителях 2. «Заразная зона» Помещения для проведения бактериологических(Вирусологических) исследование - Масс-спектрометр" 3. Боксированные помещения с предбоксами или помещения, оснащённые боксами биологической безопасности Живые культуры исходных вирусов в термостатах. 2 термостата термоэлектрические переносные А также на остальное оборудование не было указано локаций, среди него значились: 4. Оборудование – около 100 кг. Центрифуга, дозатор, анализатор, микроскоп, оборудование посева, счётчик колоний, средоварка, инкубатор. 5. Реактивы, химикаты и прочие расходные материалы. 50кг 6. Живые культуры исходных вирусов в термостатах. 2 термостата термоэлектрические переносные. Обследовать ли все помещения или лишь некоторые, решить он не мог.

Если что и могло потрясти профессора, то это мысль о том, что он собственными руками отправил Мюриеля на его прежнюю голгофу. Он сел на первый попавшийся стул, прислонился к стене и прикрыл глаза. Нужно было как-то справиться с накрывшим его отчаянием. Но пока что бесценные секунды таяли, и решения лучше было принимать его спутникам. Вацлаву трудно было сосредоточиться сейчас на воспроизведении сигиля. Да и с тем, кому идти под невидимостью, не посещало мыслей.

-Ты в порядке?Хотя я знаю,что ты не в порядке,но все равно-держись.Мы-команда. - Ты хотел сказать "всё пройдет", - перевел Вацек с котолакского на польский, - да, да, всё пройдет. Ничего страшного. Он украдкой взглянул на руку. Кажется, она всё ещё дрожала. - Крис. Он связался со мной. Кажется... - он не знал, стоит ли сообщать это теперь, перед штурмом лаборатории. Но нельзя оставлять всех в неведении. - Кажется, что-то случилось с Патриком. Ладонь вновь дрогнула. Ангел, видимо, присутствовал при обряде изгнания... Если дело в этом, то случиться могло нечто очень плохое. Неужели они и Мюриэля отправили назад? И куда назад? - - Нарисуем на бумаге сигилы и будем тыкать в морду любой твари, что выскочит к нам? - Тиммерманс вопросительно приподнял брови. - И у нас на всех еще остались три маскировочных зелья, возможно есть смысл визуально уменьшить нашу компанию? Правда та сучка наверху видела нас и под чарами, но вдруг не будет лишним? - Слушай, амиго, а это идея, - подхватил мысль ведьмака охотник. - Только не на бумаге. А на чём попрочнее. Давайте оторвём от стен по пластиковой панели, сразу нарисуем на них сигилы и только после будем входить. Медиумы определяют тип твари, мы подсовываем нужный сигил и читаем экзорцизм. Ну что, рисуем? Профессор только кивал.

"Крисс!" В последнее время было непонятно самому профессору, что он вкладывал в это обращение - радость или протест. Сейчас всё слилось, вновь, как и тогда, на пустыре у машины, перехватило дыхание и выбило слезы из глаз. Выступил холодный пот. Он пошатнулся, оперся о край стола, но устоял. -Думаю,нас там ждет не только светлая сторона.Скорее всего будет кто-то и из темных.Они же понимают,что второго шанса сделать все по-нормальному им никто не даст-оборотень слабо усмехнулся.-И слабыми противниками они не будут однозначно.Я бы захватил с собой что-то чтобы рисовать сигилы. И-я иду с тобой.Без возражений.Ты мой друг.-тон Рэна был безапеляционен. - Я не думаю, - устало стянул с носа очки, достал из кармана носовой платок. как-то буднично начал протирать лоб, глаза, шею... Что поделать, издержки... ладно, неважно. Ведь Крис связался и предупредил. Господи, спасибо тебе. Или не тебе? - Не думаю, что наши противники тоже действуют в тандеме. Как это можно представить? Наши-то парни - вроде изгои с того света, - невесело пошутил он, напяливая очки назад на нос. - Не знаю. Ад и Рай против людей. Это как-то... слишком. Они всё скоро и сами увидят. Впрочем, всё может быть. - Да, возьмите маркеры, и что тут еще найдется.

- Ладно, пошли. Профессор поднялся из-за пульта и обратился к полиморфу. - Тэй... Рэн, раздай оружие и всё, что мы там тебе временно отдали. Винсент, Лиам, мы пойдем впереди. Лиам, под "хамелеоном" будет лучше, мы с Винсом в форме. Тей, ты прикрываешь медиумов. Замыкают Мадлен и Мери-Энн. И не торопимся. Сначала бы понять, что внутри. Если то же, что нас встретило на втором этаже... ну, может, сегодня придется вернуться ни с чем в Убежище и придумывать новый план. Он вздохнул. В конце концов, варшавская лаборатория не единственная в мире, а если всё так плохо, их гибель ничего не изменит. - У кого какие соображения, советы? Я сам понятия не имею, что там. И буду признателен за любые идеи.

- Ясно. А что кто-то работает в лаборатории? - удивился офицер, не имея никаких претензий к новенькому. - Не могу знать, - пожал плечами новенький. - Если и работает, то мне об этом знать не положено. Но пан Петри упоминал каких-то растяп. Может, растяпы забыли выключить что-то до того, как лабораторию закрыли? - озадаченное лицо новенького говорило за то, что он имел невысокий уровень доступа к такой информации и предпочитал во всем полагаться на шефа.

- Что у вас там происходит, пан Петри? - на мониторе появился офицер из службы безопасности. - Зарегистрирован мощный скачок напряжения в здании? У вас всё... А где пан Петри? С кем имею честь говорить? - Здравствуйте, панове, я Ковальчук, новенький. Пан Петри как раз отправился выяснять, что происходит. Но, скорей, какой-то растяпа снова забыл отключить масспектрометр. Парни говорили, в прошлом году так умудрились обесточить весь квартал. Пан Петри распорядился о штатном режиме. Но будем держать вас в курсе, - бодро отрапортовал Вацек, не моргнув глазом. Пора было поторапливаться, конечно, с лабораторией. Операция затянулась.

Вацлав как-то обреченно дождался остальных и ответил на вызов: - На связи.

- Чёрт, - ругнулся Винс и бросился на поиски Вацлава. - Профессор! Вызов из центра видеонаблюдения! Ну вот, минуты и закончились. - Черт, - пробормотал Вацлав вслед за Винсентом, отпуская плечи девушки. - Пошли узнаем, что им надо... Но сначала покажись Нике. И приходи на Проходную. Он направился на первый этаж, входя уже, попросил: - Винс, надень форму, придется что-то им врать. Сел за пульт.

- Я глаз с тебя не спущу, - тихо прогнусавила, шмыгнув предсказуемо заложенным носом. Углы сглажены. Профессору предстояло самому решить – шутка ли это, чтобы разрядить обстановку, предупреждение или угроза, влекущая за собой далеко идущие последствия, о которых Мэй и сама еще не подозревала. Профессор хорошо знал, что на этом пути на двоих углы только стачиваются. Все эти уступки и шаги навстречу - всё это лишь преддверие пути, вымощенного разочарованиями, в конце которого брезжит призрак настоящего понимания и принятия. И вопрос лишь в том - сделать ли следующий шаг. Она его сделала. Он тоже. Любовь - каждодневный выбор друг друга. Правда, сейчас им было не до выбора. Не до разговора. И даже не до молчания. Их гнало дело. Он обнял ее крепче, проницая тончайшей мелодией исцеления... Но вышел неблагозвучный аккорд наскоро настроенных душевных струн. И музыка оборвалась, не принеся исцеления. Возможно, принесли утешение его объятия. Возможно, это утешение было мнимым. - Мэй. Давай вернемся. Тебя надо бы показать Нике. А то боюсь, глаз не спускать нужно будет с тебя. Поцелуй в висок. Но есть еще минуты, чтобы не торопиться. Минуты мнимого покоя. (исцеление - провал)

- «Прости»? – хмурый, испещренный нитями капилляров, взгляд уставился в упор.- Думаешь, этого хватит и в следующий раз, когда ты проигнорируешь просьбы не лезть на рожон? Господи! Васлав! Я на секунду поверила, что всё кончено! Девичьи плечи сотряслись от прорвавших платину отстраненности рыданий. Мэй отступила на шаг, пряча лицо в ладонях. Ну вот. Что тут ответить? Что в следующий раз опять не хватит? Как не хватит и мужчине… да нет, человеку — просьбы чего-то не делать, чтобы он изменил свое решение? Сейчас было не время обсуждать его мотивы. Он был не прав. И он будет не прав еще очень много раз. Он молча стоял. Зная, что лучше не торопить ее. Глядя на ее сотрясающиеся плечи. Обещая себе никогда больше... и зная, что еще не раз. Сейчас не важно. Протянуть руку, осторожно притянуть плечи. - Прости. О да. Вездесущее "Прости". - Давай тебя полечим?

- Так что, если захочешь геройствовать снова, советую предупредить его заранее,- голос дрогнул, явив сквозь трещины, сдерживаемый до того упрек. Мэй прибавила шаг. Профессор не то чтобы ожидал, что Мэй обрадуется тому, что он все же остался жить в этой их совершенно патовой по всем статьям ситуации, но почему-то думал, что она не станет обвинять его по крайней мере в том, что случайно, невольно, но поспособствовал тому, что кости ломать Лиаму и Тэй перестали сравнительно вовремя. - Мэй! - он последовал за девушкой, не собираясь отставать на поворотах. - остановись.

-Вацек!Ты как?-она поспешила подойти к профессору и подставила руку для опоры. Кажется, он снова завис на этом вопросе, наблюдая за Мэй и дожидаясь, когда она обернется. - Да как тебе сказать... - он не договорил. - Пойду, гляну как там…. – она не договорила, нужное слово так и не пришло. Выдохнув, американка молча похлопала соотечественника по плечу. Встала в полный рост и поплелась в каком-то анабиозе к дверному проёму. - Ты куда? - послышалось за ее спиной, и профессор перешагнул порог с Мэй одновременно.

Сделала вдох, чтобы отозваться, но так ничего и не произнесла. Слова застряли в глотке. Она могла бы выдавить из себя хриплое «Я здесь», такое же легкое, как и его «Прости», но просто не смогла, обрубив оголенные провода нервов от питающей их сети бесконтрольных чувств. Он не услышал ответа. Профессор, не чувствовавший собственных повреждений из-за шока, списавший слабость на простую контузию от удара, собиравшийся уже было призвать силы хаоса для возвращения себе нормального (ну, по возможности, конечно) зрения, застыл, ощущая вновь опасно пошатнувшийся под ногами мир. Нет, нет, с Мэй всё хорошо. Всё должно быть хорошо. Сжались зубы и упрямая складка пролегла между бровями, когда он все же собрал свою магию в светлый луч исцеляющей ауры, сращивая собственные ребра и получая достаточно кислорода в легкие, чтобы глубже вдохнуть. Марево, застилавшее глаза, начало спадать. Он поднялся, огляделся... и увидел всех. И всё, что творилось вокруг. И сероглазую девушку, точнее, ее спину. -Ребята!-она побрела в сторону источника.-Вацек!Ника!Лиам!Вы как? Он не знал, как он. Зная только что на этот раз они выбрались. И выбор каждым был сделан верный. И вместе сложилась та самая уникальная конфигурация, ведущая их всех вперед. Винс склонился над раненой Никой. Вероятно, там его помощь была сейчас самой необходимой. Спустя пару минут облегчение наложением рук уже прибыло вместе с дружественной улыбкой и поиском глазами еще кого-нибудь, кто нуждался в его помощи. Покидать лабораторию они не будут ни в коем случае. Ведь если не будет оборудования, у них ничего не выйдет.

Он не совсем осознавал, что именно произошло. Но сейчас надежда не отступила. Даже после того как вновь полыхнуло белым прямо в глаза, которые он вновь не закрыл. Даже когда накрыла боль от взрявной волны, а слепота мешала определить себя в пространстве. - Проф, - позвал он Вацлава и подал очки, - это ты сделал? Он зацепился за этот ориентир, оперся рукой обо что-то твердое. Наверно, все-таки пол. Или стену? Вестибюлярный аппарат сбоил. Он пытался приподняться на локте, но голова не понимала, где верх. Наугад махнул неловко рукой и заполучил свои очки. Пришлось сглотнуть, прежде чем ответить: — Нет, — мотать головой было чревато новым кружением в белесом тумане, и он как-то глупо, но счастливо улыбнулся, — Патрик. Он… вытащил нас. Где… Корпус Вацлава покачнулся, он опустился на локоть. Головокружение постепенно проходило. — Что с остальными. Мэй! — позвал и прислушался к возвращающейся реальности пока визуально недоступного ему пространства. Начал неловко цеплять на нос свои очки.