Meshulik

Библиотека "Так, что тут у нас?" - говорил его взгляд исподлобья поверх очков, когда очередная рюмка ушла на опережение, а с закуской всё было очень и очень печально. - Нет, ну я не могу оставить тебя тут надираться в одиночестве, - встрепенулся профессор и потянулся за своей рюмкой. Повертел ее в руке. Еще немного помедлил, прикидывая, не стоило ли смотаться за закуской на незабвенную кухню... И махнул рукой. Налил себе крепкий сладковатый напиток. Принюхался. Хм. Пригубил. - А знаешь... вообще-то я не очень люблю сладкие крепкие... но этот очень даже. Не иначе дело копыт самого пана Оливье. Я прав? Он поудобней устроился на своем стуле, облокотившись в полоборота о столешницу небольшого пюпитра. Приподнял рюмку: - За твое здоровье, пани. - Опрокинул рюмку, вдохнул запаха лесной ягоды. И бросил заниматься самокопаниями. Припомнил: - А... вы ведь втроем сюда приехали. Ты Лиама и Тей знала раньше?

Библиотека Вацлав молчал. Какое-то время. Наблюдал за ней. Да и вообще он относился к тем людям, которые делают в беседе паузы несколько длиннее, чем обычный средний собеседник. Ужин. Ну конечно. Он вспомнил. Как-то несерьезно отнесся к ее словам, припоминая, как не задался обед. Какой же длинный день. Он потер в который раз глаза. Отложил книгу. Рассмотрел внимательнее бутылку. Нда. С таким напитком, чтобы грамотно напиться, нужна закуска. — А знаешь, я бы, пожалуй, поужинал. Что скажешь? Составишь мне компанию? А я тебе обещаю рассказать о том, что здесь нашел. Например, известно ли тебе о таком «лешем»? Представь, это, оказывается, бог. Ну, не тот бог, а какое-то божество. Весьма зловредное. Ох… Он покачал головой, усмехнулся. — Чем больше я обо всём этом думаю, тем больше не понимаю, чем занимаюсь.

Библиотека Вацлав зачитался. В книге на страницах благородной желтизны некоего путешественника в земли новой Индии изображались диковинные существа, повстречавшиеся тому бедолаге в неизведанных краях. Люди с головами страусов, антропоморфные ягуары, голые аборигены со счастливыми лицами. «Херувим третьего класса», — прочитал он подпись под одним таким ухмыляющимся субъектом. Ниже следовала инструкция, как поступать с тем или иным видом туземцев. Впрочем, автор не особенно заморачивался оригинальностью мотивов того, кто возьмет сей труд на вооружение в неблагодарном деле налаживания контактов с новыми народами. В основном краткая справка давала полезные сведения о том, насколько хорошо кто горит на священных кострах церкви Отца нашего небесного. — А? А, это ты. При ее появлении профессор невольно тепло улыбается (и невинно, ведь он уже начисто не помнит про ужин), хоть только был погружен в какие-то невеселые думы над хохочущим голым аборигеном. — Что? Что это? Он принял бутылочку, попытался прочитать этикетку. — Ммм… восточный сувенир… Ты не пошла ни с кем в город?

Профессор приподнял брови. Добро. Лиам не был похож на того, кто нуждается в провожатом. Ванные комнаты пользовались сейчас повышенным спросом среди женской части населения их дворца, так что профессор, наскоро помыв руки, решил пока что последовать совету ангела и отдохнуть. В одной старой американской комедии двое авантюристов наняли себе секретаршу, которая при слове «Работай» вскакивала на стол и начинала танцевать. Представления пана Шиманского об отдыхе тоже отличались своеобразием. Он рассматривал отдых как возможность наконец-то спокойно почитать специальные журналы и профессиональную литературу. Увы, впервые за многие годы свободное время у него появилось, но читать-то было нечего. Это вносило дискомфорт и он буквально разрывался между возможностями пойти еще поспать, забраться все же в ванну, напиться на кухне или помедитировать в саду. Неудивительно, что довольно быстро он обосновался в библиотеке, где погрузился в изучение ее содержимого.

- Спасибо тебе.. - за «великолепную», за то, что пришёл. - Увидимся за ужином? И только тогда выпустила ладонь профессора из своей. - А! Что ты, это тебе спа.. - профессор кивнул, спохватился, - Только имей в виду. В санузле бабочки. Много. На «Много» мужчина выпучил глаза и сглотнул. Мол, я бы на твоем месте туда не ходил. Но дело хозяйское. Потеребил испачканной ладонью край рубашки. - В твоем городе есть комендантский час? - Лиам… - Вацлав не был уверен, что назвал ведьмака верно. Имя было странное. Впрочем, тот, кажется, не из тех, кто будет страдать и плакать, а не поправит в случае чего. – Кхм. Как тебе сказать. Официально он был объявлен…. Э… кажется году так в 2021. Потом его несколько раз отменяли. вводили вновь. Правительство менялось… Польша долго скрывала истинное число погибших, стараясь выгадать, как и все почти страны цивилизованного мира, на пандемии свои купоны. - В общем. Если патруль тебя остановит, сошлись на поправку от 10 мая 2024-го. Но… - Вацлав окинул ведьмака оценивающим взглядом, - вряд ли тебя остановят. Он умолк, спросил, подумав: - А ты... далеко собрался?

Мэри-Энн их покинула, вернувшись в арсенал. К стыду профессора, он не был столь чуток, чтобы вдуматься, о чем спрашивала ирландка у ангела. К тому же у него самого имелось некое в общих чертах схожее желание, которое искажало понимание вопроса Мэри до сказки с возможным счастливым, а не несчастным концом. Поэтому он еще немного поулыбался, надел обратно очки и спросил Мэй: - Ну что, для начала не худо бы умыться. Тебя проводить?

- М... Профессор снял с усталых глаз очки, прикусил кончик дужки, задумчиво разглядывая перламутр и улыбаясь на слова знакомого голоса, имевшего, надо сказать, вполне здоровые резоны полагать, что перечисленного не совсем достаточно для тех ожиданий, кои люди возлагают на спасение своей бессмертной души. Но вот интересно, что есть природа ангела и как она повлияла своим присутствием в аду на концентрацию страхов и боли... И что происходит со страхами праведников... У него было много вопросов. Хватило бы на целую ночь на кухне в компании ангела и демона за крепким чаем или чем покрепче... Но ответ полагался только один. Вацек остался вполне удовлетворен им. Хороший, за которым следом новые вопросы просыпаются в твоей голове галдящей стаей.

Выбраться из-под обстрела и повстречаться с взрывной волной... Он рефлекторно вновь пригнулся, позже осознав, что собственно сама волна до них не докатилась, глухо обрушив свод темного коридора. А вот шуму наделала много. Мысленно пересчитал всех - никто вроде не остался по ту сторону завала. Ну слава... А вот, кстати, и посланец его. Вацлав, запрокинув голову, и с улыбкой разглядывал притушенный перламутр. Что спросить у ангела? Эх, Мюриэль. Ведь известно, что ценно знать не ответ. Самое важное - это вопрос. Ты бы лучше подсказал мне вопрос. А уж поиск ответа - разве не для того человек родится на свет? Ему стало весело и как-то снова легко. Ангельская благодать, а может, знакомые голоса, будто дарили ему недостающий человеку в его возрасте и при его жизни свет. Да, свет - это и правда интересно. - Скажи, Мюриель, - с любопытством поинтересовался он, - если ад - ментальный конденсат из страха и боли, то что есть рай?

Дверь № 10 => прихожая - А что до меня? Я просто представляю.. - поморщилась, смущенно уставившись в пол, -..это глупо звучит.. жуткая пошлость. Но я представляю, что отдаю частичку своей жизни кому-то еще. Наверное, все же, это не так работает.. Вацлав согласно кивнул: - Это совсем не пошлость. Хм... но вряд ли всё так просто, ты права. Мэри-Энн, ты-то как?.. Если бы Мэри-Энн не отвлекла призрака, им пришлось бы несладко. И ее героизм было сложно не отметить. Что профессор и делал, когда они совместно втроем выбирались из захваченного помещения. В прихожей, впрочем внезапно оказались все снова в сборе. Из-за дверей № 7 вывалились помятые их соратники. Мысли о коньяке тоскливо засобирались на юг, а профессор охнул и остановился.

- У тебя получилось? - спросила она, взглянув на мужчину, - Ты упокоил его? Он не улыбнулся, просто края губ нервно дернулись. - У нас... у нас получилось. Вероятно, да. Эмпирическим путем недоказуемо. Что еще можно было сказать? Лишь "Вероятно..." - Дверь открылись, - констатировал профессор наличие косвенного признака их успеха. Прикрыл на мгновение глаза. Наконец усмехнулся. - На такой работе как бы не спиться, - он сжал ее ладонь, чувствуя холод в пальцах, пытаясь согреть. - Я бы не отказался сейчас от коньяка. М? Поглядел на свой растрепанный испачканный вид. В таком виде Оливье их к кухне на пушечный выстрел не допустит. - Ты... - Вацлав поправил очки, не нашел новых слов, - ты молодец. Ты была великолепна, знаешь? Одернул себя. Покрутил головой, пожал плечами, промычал что-то, и наконец вопросил: - Слушай, как ты это делаешь?

Дверь № 10 Мэри-Энн была удивительно жизнелюбива. И это в данный момент оказалось как нельзя кстати. Заодно она и профессора несколько активизировала. - Через ванную комнату, вам обеим бы отмыться, - присоединился он и поднялся, предлагая помощь и Мэй. Мэри, кажется, сама могла сейчас кого угодно поднять. А дверь... дверь открылась.

Дверь № 10 Не почувствовал, но доверился. Добротный светлого дерева стол. Ни пылинки. Чистоплотная казарменная обстановка лаконичной аккуратности. И только посередине - предмет. Точно из такого сейчас стрелял этот самоубийца. Вацек не поручился бы, что ровно из него. Но Мэй не зря на него указала. Ну не стрелять же из него по призракам она хотела. А что она хотела? Профессор вытер испачканную в крови руку о полу выбившейся из брюк сорочки, шагнул к столу, протянул руку... И отдернул. Кажется, он знал, что нужно делать! Мэй это уже раз проделала. И Мэри-Энн, и он наблюдали. Он видел, как неестественно жарко вспыхнуло тогда то, что сгореть не смогло бы. Может, и здесь получится? Из кармана брюк извлек прихваченную в гостиной солонку. Пока медиумы помогали раненой охотнице, рядом со столом, ещё очень мутно, подрагивая водной рябью, вновь начал проявляться призрак в нацистской форме, с пистолетом в руке. Посолите по вкусу. И подожгите. Вот вам и крем-брюле с соленой карамелью. Такой подают в лучшем ресторане Варшавы под живую скрипку и выход шеф-повара. Вытрусил наспех сколько смог. Спичка зажглась со второго раза. Огонь, кажется, опалил ему бровь. Мэй взглянула на испачканные в крови пальцы и зарыдала. Вацлав шагнул к Мэй. И только тут увидел, что она плачет. Перед живой и невредимой Мэри-Энн. Опустился рядом, неловко подогнув под себя ногу. И потянул за плечи. Тихонько. Чтобы обнять.

Дверь № 10 - Васлав? - удивленно нахмурившись, одними губами пробормотала Мэй. Откуда он здесь взялся и куда подевался Лиам? Профессор попытался что-то показать, активно жестикулируя, но всё это напоминало скорее давешние попытки отогнать назойливую бабочку. Дверь снова хлопнула... - Стойте, стойте, стойте... - не выдержал он, обнаруживая свое присутствие для снайпера-самоубийцы. Его не послушали. Да и кого бы послушала Мэри-Энн, боевой сержант Скотланд-Ярда? Разве что комиссара. Запахло порохом. И профессор немного оглох. Но был в маневре осанистой Мэри-Энн один несомненный плюс: Вацлав наконец-то перестал жмуриться и вжиматься в стойку и смог разглядеть негодяя. А главное - им подарили драгоценные секунды на принятие решения. Выносить себе мозги и оставаться в живых? Кто бы это мог быть? дайте подумать. Три... два... один... - Опять дух, - сам себе ответил на сакраментальный вопрос профессор, ответил, надо сказать, наугад, и боковым зрением заметил, как из-за стола, опережая его, поднимается Мэй. Дальше всё пошло по уже отработанному сценарию: один за другим волна Мэй сносит начисто эманацию заблудшего духа в параллельные измерения, Вацлав уже просто вторит напарнице... - Молодчина! - не удержался Вацек от восхищенного вздоха. Сегодня уже в который раз. Некогда разбираться с нахлынувшими чувствами. Он кинулся к упавшей раненной Мэри-Энн. Где? Где его дух берет силы, когда нужно работать с чьим-то физическим недомоганием? Пока что на этот вопрос не ответил ни провал целительного ведовства, ни новый приступ головной боли. - Мэй... С надеждой ждет он снова чуда, которое девушка совершила в гостиной. Как-то многовато чудес на один день. А ведь сегодня даже не Рождество.

Дверь № 10 Он нырнул под какую-то стойку почти мгновенно. Хотя не слышал о том, что за дверью были выстрелы. Даже не разглядел, куда подевалась Мэй. Просто он был готов к неприятностям. Обычно так и случается, когда всё идет не по плану. А потом уже поискал глазами блондинку. Ее частично было видно из-под соседнего стола. Он повел рукой, давая понять знаками, чтобы не шевелилась. Чертов курвин сын выносил себе мозги. И был он далековато.

Прихожая =>Дверь №10 - Эй, проф! - крикнул, привлекая внимание Вацлава. - Кажется, у нас проблема. Мэй вошла в эту дверь одна, а я застрял по эту сторону. Можешь что-нибудь сделать? - А? - профессор отвлекся от созерцания происходящего в глубинах мрачного коридора за седьмой дверью. - Как одна? Поглядел на Лиама. На дверь. Прошагал к ней. Кажется, сбылось всё так, как он предупреждал. Или... может, он предрекал? Как тут разобрать. Но это черти что. Так не должно было случиться! Профессор нажал на ручку. Она плавно подалась, будто и не была заперта, - и он, напоследок оглянувшись на Тиммерманса, шагнул внутрь нового помещения.

В коридоре отчего-то обнаружился одинокий профессор. Профессор развел руками, мол, вишь как. Чтоб ее. Дверь. И закрутил головой. Дверь, закрывшаяся было за спинами доктора Галахад и Ники вдруг распахнулась. Странно... Это его отвлекло, и он не обратил внимания на происходящее в коридоре. Пойти следом было большим, конечно, искушением...

Дверь № 9 Девушка скрылась за захлопнувшейся за ней дверью... с ней же скрылась и шпилька! - Черт, - буркнул профессор и попытался вскрыть замок завалявшейся в кармане с обеда зубочисткой. Ничего не вышло. - Ну вот. Пан Шиманский выпрямился и оглянулся на подельников. Фиговый из него нынче не только маг, но и медвежатник.

— Ника перевела взгляд с профессора на Мэри-Энн. Действующий сержант полиции могла бы стать советником Вацлава в таких вопросах. Профессор был готов согласиться со всеми, тем более что Мэй только что на его глазах проделала такое, что его чуть не вырубило, - и хоть бы хны. Этим она отчасти напомнила ему одну девочку-мага из нравившегося Болеку старого фильма, название которого вылетело из головы Вацека за ненадобностью. Это некоторое время создавало для Беаты определенные трудности - мальчик тайком норовил проникнуть на чердак, убежденный, что там живут совы. - Можно я пойду за "энигмой"? - спросила Мадлен - Я пойду за "Энигмой" тоже. Скажем... Назовем это зовом предков. - Можно я тоже пойду? - подхватил Вацлав. - Неизвестно еще, кого эти двери пропустят. Он с сомнением попытался нащупать свой ускользающий транс. Покрутил головой, пытаясь застегнуть крахмальный воротничок.

-Ах да,за дверью номер 9 ощущается присутствие людей,слышится польская речь...но отчетливо я разобрала только слово "Энигма" - Если желаете, я составлю компанию тем, кто отправится за дверь номер 9. Все-таки польский мой родной язык, - предложил профессор.

— Правда, явился вместо него Тёмный, — она сникла. — И вот, что получилось, — новый взгляд на рыжего щенка в кресле. — Поэтому с Тёмным нужно быть осторожнее. У него своеобразное чувство юмора, он очень силён, но о его мотивах в союзе с Мюриэлем нам ничего неизвестно. «Да уж, — как-то обыденно подумал про себя профессор, снимая и надевая вновь очки и чувствуя, что вновь волнуется, — своеобразное», а вслух сказал немного виновато: — Нда, лучше все же осторожней. Хотя… Приподнял брови, наклонил голову вбок. —…впрочем… — Темный все же помог нам остаться в живых,на свой изощренный лад....н-да...Помните,он сказал,что является представителем ангела здесь и сильно гадить нам не может,хотя хочется? «Вот да». — Итак, позвольте я перечислю по порядку. Первое. Профессор сжал кулак и разогнул мизинец. — Первое, да. Мы не знаем, что случилось с ангелом и может ли он нам помочь. Но у Ники получилось с ним связаться. Как-то… — он с надеждой обратился к молодой женщине из такой далекой и загадочной России, с широкой, говорят, душой. — Попробуй как-то это повторить, но в покое, со свежими силами. И… попытайся узнать у него самого, как его спасти? Мне показалось, что он хотел бы нам сказать, но не может. Но да, следует помнить, что не все среди нас готовы довериться ему. Не говоря уже о его… хм, товарище. Вацек коротко вздохнул и остановился. Так, что там дальше? Ах да. — Второе. Мы здесь, и нужно как можно больше узнать об этом месте. Мы не умрем, но пока мы заперты. И, как показывает опыт, лучше в одиночку не ходить. Осталось три двери. Мадлен предлагает оставить третью на потом. Я склонен согласиться, но решать вам. Поделимся пока на две группы и попытаем счастья с двумя другими дверями? Или поделим три двери между собой и одновременно отправляемся? Он пожал плечами. Приказывать желания не было никакого. — Третье. Среди нас есть медиумы, ведьмы, или ведьмаки, — кивок в сторону Лиама. — И охотники. Лучше бы объединяться для разведки так, чтобы были и те, и другие, и третьи. Как понимаете, неизвестно, что нас ждет за этими дверями. Хотя, — красноречивый жест в сторону щеночка. — Мы не знаем и того, что и от самих себя еще можно ожидать. — Четвертое. Винсент. Мадлен берется поискать в библиотеке средство для его обратного обращения. Можно поискать. Если будет желание и время. Ну и, может, за какой-нибудь из дверей нам встретится что-нибудь… Или кто-нибудь. Вздохнул. — Пятое. Как вытащить ангела оттуда, где он сейчас находится, если он не сможет сам объяснить? Это вопрос без ответа. Молитва, лабиринт, ведущий вниз, — рабочие версии. Пока неизвестно, годные ли. Так что любые идеи годятся. Пальцев не хватило, и профессор сжал кулак на другой руке. – Шестое. Но хорошо бы прежде найти оружие. И потому, возможно, стоит подождать с лабиринтом и обследовать сначала две другие комнаты? В общем, оружие нам очень нужно. И соль возьмите с собой, а также спички или… Пан Шиманский выдохся. Еще один палец он разогнул молча, поглядел на него и перешел к заключительной части своего затянувшегося выступления: — Итак, если у кого-то есть еще что сказать, то прошу вас, колле… друзья. И, повторюсь, я не вправе решать за вас, как поступать, но вряд ли мы справимся в одиночку.

Присел на корточки. Провел ладонью по пострадавшему месту, едва касаясь ткани. Нога была и правда запакована, забинтована и в неважном состоянии. Профессор поморщился. Должно быть, Тей было жутко больно. - Ладно, попробуем. Он прикрыл глаза, ощущая тепло от тела сидевшей перед ним женщины. Запах. Это не то, это уводит в телесный пласт ощущений. Он мысленно отключил обоняние, ощущение температуры, погрузившись в кокон из духовной ткани универсума. Словно сам отделился от собственного тела, оставаясь на месте, не покидая собственных физических границ, но наблюдая, как его дух сопрягается с местом, откуда исходит боль. Там было места истока жизненной силы Тей. И там же он мог остановить этот ток, делающий заживление исключительно физиологическим процессом сращивания молекул. Мог бы остановить. Если бы его собственно тело не отозвалось на смещение духовной сущности сильным болевым приступом. Вацек, не удержав равновесие, сел на пол, схватившись за виски. Не святотатство ли то, что он сейчас делает? Легкое головокружение. Приступ отступил, как только он вышел из транса. - Н-нет. Боюсь, я переоценил свои возможности, доктор Галахад. Черт! Он приподнялся и тяжело уселся на ближайший стул. - Простите.

Профессор не стал обсуждать потрясающие физические данные Тэй, умудрившейся скрыться от него с таким переломом, но охотники ведь тоже открыли для себя сверхъестественные способности. И это впечатляло. Пока осматривал и примеривался к ауре доктора, ответил наконец на все заданные ему вопросы: — Нет, Ника, у меня нет плана. Для этого я и собрал вас. И нет, я не знаю, что совершил этот ангел, но… У меня он вызвал доверие. Мне показалось, он неплохой… э… парень. Профессор усмехнулся. Сложно настаивать на природе ангельской сущности, но как легко указать его гендер? Или это людям легко? — И я не знаю, как попасть в ад, Мэри-Энн. Мы пока не знаем ничего. По какой причине? Этого я тоже не знаю. Но не хочу от вас этого и скрывать. Мы теперь все за одного. Он вновь невольно поглядел на Мэй и сдержанно улыбнулся.

Профессор вздохнул. Припомнил собственные приключения, покосился на молчавшую Мэй. И не стал допытываться у свидетелей обращения оборотня в милого щеночка, что случилось и при каких обстоятельствах. Это все же в прошлом. А здесь чего только ни случалось. - Ладно, - он кашлянул, вновь встал ровно у своего стула и продолжил: — У всех нас есть вопросы, у меня нет всех ответов, но мы можем попытаться найти их вместе. Если у вас есть идеи, давайте обсудим их сейчас. Хорошо бы и с дверями этими разобраться. Спасибо, санузел я нашел... хм. И кто не знает, там дальше есть спальни и целый гардероб. Одежда старовата, но уж что есть. Рекомендую устроиться с удобствами. Надолго ли мы - пока неизвестно. Лиам удостоился взгляда исподлобья. Вопрос по существу. Отвечать предстоит самим на него. - Да, доктор, Галахад, что с ногой? Мне сказали, что у вас перелом, но судя по тому, что вы успешно перемещаетесь по дворцу... Вацлав сложил руки на груди и решил не углубляться в предположения: - Не уверен и звучит странно, но могу провести эксперимент в области... хм, ведовства? Он коснулся виска, сдвигая очки. Не находя пока что нужных названий для того, что проделывал в последнее время.

Вацлав кивал и и правда не спешил отвечать. Он с любопытством выслушал всех, особенно тех, с кем так и не пришлось в последние часы пообщаться. Ника. Девушка, предложившая принести ему кофе. Когда ему так было важно это предложение. Не кофе, конечно. Тей. Хирург, которой, кажется, сломали ногу. Но неточно. Она прекрасно испарилась из комнаты. Возможно, нога в порядке. Или нет? В ней было что-то странно напористое. Но именно такие женщины и делали карьеру и в его сфере деятельности. И Лиам. Ведьмак. Один из немногих мужиков. И с ним Вацлав хотел бы... нет, не поговорить. Пожалуй, дело делать с ним было бы сподручней. Но это всё инструментарий. А что они за люди? Их ауры были одинаково слишком уж интимны, чтобы прощупывать исподтишка. Наконец, он открыл рот, чтобы спросить "Где Винсент?"... И его опередили. Он замолк, так и не ответив, оперся о спинку стула и спросил порясенно: - Как это случилось?

Гостиная 19:00 То, что пан Шиманский всё проспал, поначалу его встревожило, но сон принес бодрость, а с ней присутствие духа и покой. В гостиную профессор направлялся через гардеробную. Ему повезло несколько больше Мэри-Энн. Он там нашел себе впору не только свежую белую сорочку, но и нижнее белье, и носки. А в ванной комнате — той, что без бабочек, — нашлась и зубная щетка. Вся ношеная одежда осталась аккуратно сложенной лежать в занятой им комнате на одном из стульев. Посвежевший Вацлав с расстегнутым крахмальным воротничком явился в гостиную и первым делом, конечно, извинился перед теми, кому пришлось его ждать там так долго. А после приступил к делу. — Пора нам обменяться информацией и разобраться, что происходит, — начал он и неспешно зашагал из стороны в сторону, как, видимо, привык делать, когда читал лекции или рассуждал перед аудиторией. — И начать, конечно, следует с меня. Я Вацлав Шиманский. Он оглядел присутствующих, невольно потер лоб ладонью. От экспериментов с ведовством голова раскалывалась. Зато теперь удавалось что-то совершать без нервирующего его самого уже хихиканья. Радовало также и то, что ауры его соратников уже не так дезориентировали, хоть и вносили пока еще в пространство некоторое ощущение чересчур близкого контакта. Он старался это игнорировать, хоть местами всё же чувствовал себя соприкасающимся с чужими душами. — Вы знаете мое имя. Но не все, как выяснилось, посвящены в суть дела, которое привело меня сюда. Помолчал. Поправился: — Всех нас. Вацлав задумался, расставил по порядку все важные моменты этой истории и поведал собравшимся примерно теми же словами, какими недавно рассказал Мэй в гардеробной, о чем беседовал с ангелом по имени Мюриель. Закончил так: — В общем, нас здесь собрали, чтобы мы освободили ангела. А он тогда сможет помочь нам завершить создание средства, которое, я полагаю, спасет людей от вируса. Да и отчего бы не полагать? — Профессор усмехнулся. — Ведь нам помогает сам ангел. Но подумайте сами. — Вацлав сделал паузу. — Подумайте. Ангел страдает в аду. Ведь это неправильно. А?