Meshulik

- Вообще еще очень интересны аккуратные голоса против Зотикуса, словно ему алиби делали. А вот Пеон тоже очень аккуратно мог голос в сторону подавать. - Интересно гетеры танцуют. Я писала, что Зотикос мне подозрителен, еще до начала голосов против Локуса. И причину изложила. И она была убедительнее (для меня по крайней мере), чем действительно могущая быть ошибка у Локуса. С Зотикосом ничего аккуратного. Логика. Подозрительно Арахна уставилась на Ипполито.

А вот Зотикус или Пеон... Пеон голосовал первым. Наверняка голосовал наобум, ибо ничто не предвещало. И Тисифону пока еще спасать было не надо.

Локус вполне мог и не заметить. Такая огромная речь требует времени и сосредоточенности. Как бэ... если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят.

Посмотрим последовательность голосования. Опять, как только набирается пул голосов против Локуса, Зотикус отдает голос в сторону того, против которого уже есть голос, таким образом выравнивая перевес и подталкивая голосование в иное направление.

Зотикос

По последовательности голосования у меня на подозрении Зотикус. Смотрите: Пока у троих было по голосу, кто-то из последователей Тифона должен был пожелать помочь немного подтолкнуть голосование в сторону от своего единомышленника. И вот Зотикус отдает второй голос против Тесея. Остальные голосования в этом не участвуют - все либо голосуют из собственных соображений, как я, либо разыгрывают, возможно, свои партии (а может, и нет), но никто не голосует против Тесея осознанно, получается, кроме Зотикуса. Если верить, что Локус и Мирто проголосовали по ошибке. А больше никак иначе Тисифону было не вытянуть бы.

Вот это вырвано из контекста: «Я говорил, что мне не нравятся те, кто себя во власть толкает». Потому что вот это полная цитата: «- Не нравятся мне те, кто сам себя толкает. Но если так смотреть, то... Было б странно, если б Геката не решила быть вождем - характер у богини слишком склоч... Активный, прошу прощения, конечно. Так.. Кто еще? Зотикос. Вот если бы он промолчал и не рвался так к власти, то был бы у меня на подозреньи номер первый». Из полной цитаты следует, что говоривший не любит самовыдвиженцев, но именно их не подозревает, хотя это зависит лишь от черт характера, о чем он сам упоминает. Но знает ли герой, оценивающий других, так хорошо характеры каждого, чтобы это было хоть сколько-нибудь полезным аргументом для его решения, подозревать кого-то или нет на этом основании? Нет, наверняка не знает. Из чего я и делаю вывод, что этот аргумент в данном случае необъективен. «Но все ж пока довольно о том дне, и на сегодня у нас вопросы есть поинтересней. К примеру, почему вы - и Кассандра, и Арахна - забеспокоились, лишь стоило про вас упомянуть?» - нет, это не риторический вопрос. Объявлять его риторическим постфактум может только тот, кого не устроил ответ на него по какой-то причине. И несмотря на эти нестыковки, я не уверена, что стоит отдавать свой голос за Эсиопуса, увы.

Но все ж пока довольно о том дне, и на сегодня у нас вопросы есть поинтересней. К примеру, почему вы - и Кассандра, и Арахна - забеспокоились, лишь стоило про вас упомянуть? - Котеночек, - ласково обратилась Арахна к Эсиопусу. - Чтобы ответить на твой вопрос, мне надо побеспокоиться об ответе. Предпочтешь, чтобы я его проигнорировала и тем продемонстрировала полное нежелание обсуждать чьи-то подозрения? И кому это выгодно в таком случае? Не мирным. Но заметь, как ловко этот овпрос поставлен: ответишь на него - и попала в силки, расставленные вопрошающим. Не ответишь - опять под подозрением. Кому нужна эта демагогия?

И это "все"? Негусто. Я уже говорила. Негусто у всех было. А у тебя полная подборка наблюдений. И все они в совокупности - не слишком тянут на объективность. Кто самовыдвиженец, тот не под подозрением? Почему? Да пятьдесят на пятьдесят - всё зависит от того, как чьей-то пятке захотелось выставить себя в походе. Это вообще ни о чем таком говорить не может. А может, ты как Мирто за Арея - голосовала, за кого не жалко? Нет, проголосовала по той же причине, почему другие проголосовали за себя, - потому что мне это показалось удачным, что слепец нас поведет, подобно проведенью. Чем хуже причина, чем "я голосую за себя, потому что я сын бога" или "потому что сам бог"?

Если Тисифону тащили, то, возможно, Арахна. - Да, именно так. Потому что, как и ты, Кассандра, я Тисифону не подозревала. И потому не видела причины топить человека только потому, что кто-то уже начал это делать. Мне был подозрителен Эсиопус. За него я и проголосовала. В чем проблема? Чем мне показался подозрительным Эсиопус? Да всем! Он счел странным, что я предложила выдвинуть предводителем нашим Локуса. А причина того, что это показалось Эсиопусу таким странным, какая? Что Локус стремился найти себе нечестную помощь на состязаниях. Не кажется ли тебе, Кассандра, что причина эта совершенно надуманная и ничего не доказывающая? Я по крайней мере честно призналась, что поводов кого-то подозревать мало. Ну а Эсиопус высосал эти поводы из пальца. Оттого как мутящего воду я его и выбрала. А не Тисифону. Которая мало кому вообще-то казалась подозрительной, а только лишь случайно попала под раздачу, о чем я уже и говорила.

Происходил какой-то хаос. И чем больше аргументов приводили окружающие, тем больше сомнений возникало у Арахны в том, на тот ли корабль она попала. Быть может, все вокруг сошли с ума? Или, возможно, так заняты собственными полученными в бою со Сциллой ранами, что им отказывает простой здравый смысл? — Всё больше странными кажутся мне доводы Мирто, — послышалось из трюма, и наконец, оттуда выбралась слегка бледная, но живая и невредимая подопечная Афины. — И объяснения невнимательностью ее голоса против Тесея никак не распространяются на игнорирование того факта, что все, голосовавшие в хвосте против Тесифоны, просто пытались спасти Тесея, когда он уже раскрыл свою роль в их походе. Кстати, этого не сделала именно Мирто. Видно, нежелание оказаться в пресловутом "хвосте" так сильно действовало на подсознание, что признания Тесея не возымели тут никакого действия.

Скажу я Эсиопус.

Арахна пожала плечами. - Хоть надо делать выбор, но выбирать мне не из кого. Точнее много из кого. Мне не слишком нравится Пеон, суждения странные у Эсиопуса и странно молчит Арей. И получается, что странно всё, что ни возьми.

Он нежно взял её за руки. - О, прекрасное создание! Да, я бросил сеть, но именно ты соткала столь искусную работу, что остановила быка Миноса! Я благодарю тебя от всего сердца, теперь знай, Алексиос из Кефалинии у тебя в долгу! На этот раз ладони задержались в ладонях. Хоть взгляд потупила, не привычная к таким словам, как на зло припоминая и другие, услышанные от этого воина, когда тот не ведал, с кем говорит. - Восхвали богиню мудрости Афину, мою покровительницу за это искусство, ведь каждый знает, что это ее дар, — растерянно отвечала Арахна. - Я должен... поделиться своими опасениями... боюсь, что твой брат... Он искал его. Конечно. Судьба коварна, и теперь дева стала тенью своего вымышленного брата. О злобные Мойры! — Я… я думаю, чувствую, что он все-таки спасся. Только.. только укрылся, должно быть, где-то в другом месте. Арахна взглянула на расстроенного воина, вздохнула. Если его сердцу теперь суждено быть разбитым, то отчего она чувствует свою вину в том? Ведь не по своей воле явилась она сюда, не она избрала колдовство. Но она согласилась на эту, казалось, невинную ложь. И ее сердце тоже теперь бьется неровно. — Мне жаль, мне очень жаль, если вы больше не встретитесь, о Алексиос. Но брат мой жив. Если это утешит нас обоих. Помолчав, все же высвободила ладони из этого затянувшегося рукопожатия, заслышав о том, что велено теперь им избирать предводителя. - Судьба слепа, не нам винить ее в коварстве. Она не зла, а лишь не ведает творимого. И всякий раз, как оглянешься назад, лишь понимаешь, что справедлива. Я голосую за того, что слеп, подобно проведению, и оттого окажется, быть может, прозорливей всех зрячих. За Локуса.

Ах, как было жаль просыпаться. Как было бы чудесно вновь оказаться в облике мальчика и вести непринужденную беседу с Алексиосом. Но нет, Мойры ткут собственные сети, и сколь ни владей искусством выплетания узоров, нить твоего будущего никогда не перестанет удивлять тебя свой затейливостью. - Я, кажется, слышала твое имя от... от... а, да, от моего брата. Ты встречал его? пальцы коснулись руки, заботливо стирающей с ее лица грязь, отдернулись, взгляда не отвела. - Так ты... тот воин, победивший Минотавра? Как странно это прозвучало. Как будто сказано не раз. А два как минимум. - Мы спасены?

- Жива! Я окажу её помощь. А вы продолжайте поиски, возможно, кто-нибудь еще спасся от гнева стихии... Сознание возвращалось странными волнами, словно пытаясь уцепиться за что-то важное. Что-то... Богиня, я тебя разочаровала? Но за что ты выбрала меня? Если всё, что есть у меня, твой дар, то зачем тебе я сама? Афина лукавила, привычно ревновала и, кажется, была недовольна, что ее протеже так пренебрежительна к своему дару. То есть ее, Афины дару... Ну, или, тому, что является золотым самородком, возложенным на пьедестал божественной сущности, превращающей человека из животного в подобие божие. А у этой девчонки в голове каша, а ткать узоры для нее не священнодействие, а что-то... будто она эту самую кашу варит на матушкиной кухне. Да только выходит у нее не средняя стряпня, а шедевр, свидетельства божественной искры. Вот только богиня чувствует себя при том действе не у дел. А Афина не любила чувствовать себя не у дел, ревниво наблюдая, откуда-то из-за темной тучи, как ресницы девы дрогнули, вдох стал глубже... - Алексиос! И с облегчением вздохнула уже. Значит, они оба спаслись из этого светопреставления.