Meshulik

Пустынная бухта Финлит внимательно слушает. Твердое. Это не муха. Он сжимает в кулаке, как велит этот волосатый пират. Едва ли он понимает, что значит вернуть морю, но твердое - не муха. Близость ли "Меченого", связь ли с жемчугом, но к слову "Кораблик" в лексиконе усмиренного добавляется: - Камешек. Ладонь разжимается, на ладони "камешек". Ладно сжимается. "Кораблик". Шлюпка пристала. Сидящие в ней люди не оборачиваются, лишь втягивают весла, чтобы не обломать края о камни. Но кажется, они имитируют свою греблю. И даже если вовсе останутся без весел, лодка сама пройдет там, где не проплыть и морскому котику. - Думаю, если он уронит свой "камешек" с борта, это тоже сойдет, - делится соображением Тревор.

Пустынная бухта - Держи, - две древних частички древнего моря перекатываются с ладони одного капитана на ладонь другого.

Пустынная бухта - Хирол, - окликнул его дон Тревор, - не пускай его пока к шлюпке. Торнадо должен вот-вот поспеть. Он хотел повести этот корабль. Не знаю, правда, кажется, эта посудина и сама знает, куда ей надо.

Ави и Рю - Пока, Ави… Пронзительный взгляд храмовника касается самоцветов души разбойницы. Не печалься, Рю, улыбнись. Мягко улыбается ей. - Еще увидимся, Рю. Береги себя. Он с почтением кивает на манер тевинтерских военных, приложив к сердцу ладонь. На "Инфанте" не так уж много дел пока для капеллана. Но лишние руки всегда пригодятся. Особенно когда надо занять чем-то и руки, и голову. Да и гальюны требуют постоянной чистоты.

Пустынная бухта Чем бы ни был занят старый маг Финлит всю эту ночь, к капитану Хиролу он проникся чистейшим, детским доверием. С готовностью протянул руку. Бесцветными глазами моргнул бурлящим темным омутам души Долийца. И со своим обязательным "Кораблик" отправился туда, куда вел его капитан. А следом, дивясь этой внезапной дружбе, тащился Тревор. Удивлялся он также и перемене, случившейся с Хиролом. И мрачнел тем больше, чем светлее становилось это утро. Корабль приближался. Команда постепенно убирала паруса, лавируя по опасному фарватеру. Лоцман на "Меченом" был, верно, хороший. Если в незнакомых водах смог так ловко довести судно. Но были ли эти воды так уж незнакомы кораблю? И что вообще может остаться незнакомым, если двести лет бороздить эти воды?

Рю и Ави Порт, 8 солиса, 6:30 - Что такое? Что-то произошло? И да и нет. Ты пока, возможно, и не знаешь, милая Рю, как это бывает. Когда стараешься о чем-то забыть. Безуспешно. Но есть один хитрый способ: пытаться запомнить. Рукопожатие, вот этот вот поворот головы. Как она удивленно охнула, когда не узнала наставницу. Запомнить? Безуспешно. - Ничего особенного не произошло, - неловкое молчание. - Сеньорита Рю позволила проводить ее до корабля. Аврелий улыбнулся, помолчал. Вопросительно посмотрел на девушку. - Что же, мне пора.

ГЛАВА 3. Ключ к Беленас "От мудрости мира приходит мудрость личности" "Кун", песнь 1 Он появился на горизонте с рассветом. Потрепанные паруса, серая тень когда-то живой души корабля. С такими же серыми душами. Словно черный лебедь, отравленный скверной, он шел к берегу за последним членом своей команды — за своим капитаном. Едва заметив чуть видневшуюся точку на горизонте, усмиренный встрепенулся, поднялся с давно остывшего камня и приложил ко лбу ладонь, словно вахтенный, увидавший шпиль родного города на обрыве. Какую бы сделку ни заключил бедный Финлит с демоном ли, Янто, он был давно им предан. И теперь лишь безответно исполнял волю того, кто послал за ним этот корабль. Но во всем его виде читалась надежда, будто и правда тот потрепанный остов был самым ценным в его жизни проводником его души к вратам Золотого города. .

Пустынная бухта Фляга переходит из рук в руки. - Паршиво выглядишь. Выпей, - замечает дары приносящий. - Всю ночь тут просидел? Этот что, сидит ждет? Мне бы его уверенность. Из-за пазухи Тревор достал небольшую подзорную трубу. - Что там у нас... Пока что всматриваться было не во что - темень. Но вот-вот осветится участок моря, который был нужен, куда давно уже настойчиво было обращено лицо усмиренного.

Рю и Ави Да. И забыть теперь уже тоже просто не получится. Но этого он тоже на скажет. Двинется как ни в чем не бывало. Как все последние дни. Сорвет попутно соломинку, сунет в рот. Прищурится. - Да вон, на "Неспокойный" пошли. Фурийцы все там вроде. Либо она там, либо ваши люди знают, где, верно?

Ави и Рю Почему именно сегодня? Не вчера, не позавчера, не всю эту неделю, а именно сегодня он забыл принять демонов лириум? Наверно, чтобы не позабыть, насколько он жалок. Горькая усмешка. Сложно не заметить, да. Ты права, милая Рю. Сложно не заметить твоей приязни. Но легко ли на нее ответить? — Ты прекрасна, Рю, я ведь говорил тебе? Не помню, - смотрит в рассветное море, пытается вспомнить. Нет. Он столько раз об этом думал, что не помнит, думал ли об этом вслух. Возможно. — Прекрасна, когда спишь, когда сердишься, чудесно держать тебя за руку и я благодарен тебе за каждую минуту, проведенную со мной. И если бы только мог, то удержал бы тебя. Как-нибудь. Но не могу. Вместо тысячи слов достаточно протянуть руку. Перед собой, барьером между своими желаниями и реальностью. Пальцы мелко дрожат, не выдерживая напряжения. Хотел бы напоследок коснуться щеки, провести по волосам, крепко обнять. Это значило бы получить обманом ее чувства. Заставляет себя сказать то, чего этой девушке лучше бы никогда не слышать больше: —Я храмовник, я совсем не тот, кто тебе нужен. Вздох. — Пойдем на корабль. Должно быть, Улва уже там.

Пустынная бухта По склону покатились мелкие камешки. В предрассветный час, когда западный горизонт еще усыпан звездами, а восточный уже бледнеет, тропу было найти непросто. Но в конце концов дон Тревор добрался до бухты. И в сумрачном отсвете морской глади различил фигуру на камне. Подошел ближе и окликнул Хирола. Но это оказался не он. Усмиренный не отозвался. Зато поблизости нашелся тот, кого и разыскивал капитан "Неспокойного". - Слава каракатицам морским, ты еще тут. И этот еще тут. Значит, я вовремя. Ладонь раскрылась, демонстрируя капитану "Инфанты" две жемчужины. - Вот принес. Это тот самый жемчуг из сундука. Судя по всему, самое древнее, что у нас нашлось, и то, что можно вернуть морю. Как и велено было этой твоей бардессой. Надо бы испытать. Из-под полы кителя извлекли флягу. Хоть Азар Тревор и был известным ценителем хорошего вина, но, понятно, во фляге предпочитал носить нечто более действенное. Ромом можно было и согреться, и подлечиться. И взбодриться.

Рю и Аврелий — Как ты? — просто спросил капеллан. Оглядел пустынную улицу. — Как ты чувствуешь себя, Минерва? Улыбнулся. Он запомнил это имя. — Волнуешься из-за отплытия? Думаю, сейчас всем не по себе. Или что-то еще? Торнадо/Тревор/Хиссера, 5:00 — Так и сделаем. Капитан «Неспокойного» пожал руку капитану Торнадо и зашагал к пустынной бухте. Скоро должно было рассвести.

Торнадо/Тревор/Хиссера, 5:00 Сначала на капитана поглядели, как на самоубийцу. Потом снова. Покачали головой. - Ничего себе, сменить галс. Кивнул на рогатую. - А ее с собой, что ли, берешь? Нет, ну мало ли, может и пригодиться, вдруг нас и правда к Ривейну утянет за этим призрачным кораблем. Только вот зачем тебе тащить сейчас всё второпях? Азар сделал паузу, хмыкнул. - Без Финлита "Меченый" никуда не денется, если мы верно понимаем его планы. А значит, я сейчас пойду вперед, если ты мне все же расскажешь, куда идти надо. И мы там тебя дождемся. А ты здесь найми носильщика и отправляйся без спешки. Но откладывать все равно не стоит. Наш враг тоже может сейчас что-нибудь предпринимать. Хес и Матиус Конечно, в меню этого не было. Особенной густоты овсянки. Равномерности прожарки яичницы. Выдержки козьего сыра. Соли в запеканке и, конечно, сорта яблок в шарлотке. Не было запахов дерева и моря, утренней тишины и скрипа деревянных досок. Не было Гарсии. Последнее делало выбор мучительным. Ведь известно, что всё приобретает значение, когда несколько раз сменяешь в уме смотрящего, чтобы угадать бесконечные смыслы в ложке овсянки. - Э... не знаю. То есть обычно я что-то ем. Кажется, обычно это то, что осталось с ужина, - он усмехнулся, рассматривая узкое лицо потомственного аристократа. - Знаешь, как-то обычно под настроение. Странно. Сегодня настроение буквально для всего. Он задумался. И, вопреки всему прежде сказанному, легко сделал выбор: шарлотка. - Не говори никому о моих вкусах. Кое-кто может счесть их извращенными, - смущенно попросил он, засунув в рот порядочный кусок. - А ты? Аврелий - Конечно, - соглашается капеллан. - Нам ведь туда и надо. Но я имел в виду другое. - Внимательный взгляд на ее треуголку. А может, ему показалось. Что в глубине глаз разбойницы затаилась печаль. Это Аврелия сейчас беспокоило больше, чем то, что красноглазая ее наставница собралась немного раньше. - Да не важно. Пошли.

Тревор Если дона Тревора должны были поставить однажды в тупик рекордное количество раз, то сегодняшнее утро определенно тянуло на такой рекорд. - Зачем тебе рюкзак? - бровь вновь нещадно зачесалась, - И косситку зачем туда тащить? Отнесем жемчужину и всё. Я и сам могу. Ты мне дорогу укажи.

Торнадо/Тревор/Хиссера, 5:00 - На каком пожелаешь, капитан, ты везде сгодишься. А я потороплюсь, пожалуй. Если этот "Меченый" хоть сколько-то на обычный корабль похож, то будет подходить к острову при свете дня. А рассвет уже скоро. И если жемчуг нужен и Финлиту, то надо бы мне поспеть до рассвета. Так ты мне скажи только, куда идти их искать. Попытаюсь поискать или найду провожатого. Аврелий, 6:15 Он протянул руку, когда она споткнулась, неловко убрал. Да сколько же можно. - Что же... - поглядел на этих двоих. Хм. - Оставим вас, до встречи на "Инфанте", сеньоры. Дон Гарсия, я всегда к вашим услугам. На корабле трудно уединиться, но мы обязательно найдем возможность, если только пожелаете. - Святой отец дружелюбно подмигнул брату по вере и мягко положил ладонь на плечо путающейся в мебели Рю. - Пойдем. Они вышли на улицу. Светало. - Что случилось? - вопрос прозвучал, словно они давно уже шли по проселочной дороге вдвоем, и собираются еще долго продолжать путь к какой-то далекой цели. На деле корабли ждали членов своих команд. И в любой момент очень скоро могли поднять свои паруса.

- Здравствуй, Матиус, как дела? - приветствовал Аврелий кока. - Благодарю, святой отец, - улыбнулся, и опять не ему, новый кок "Инфанты", - всё... более чем благополучно. Он подождал, когда Аврелий вернется к своим известным богословским баранам и с удовольствием отдался черному кофе, но не такому же черному, как черные глаза Хесуса. - скажите мне, а разве может молитва и слова священника избавить уже от совершённого греха? Каким таким чудесным способом очищается душа от запятнавшей её скверны словами? От совершённого убийства, например? Нет ли лукавства в обещании избавить страждущих от страшного падения? - Да нет, сеньор Хесус, дело-то вовсе не в том, - добродушно махнул рукой тем временем Аврелий, умилившись безусловно похвальному стремлению дона Гарсии как обретать знания по части сопряжения с божественным, так и оказывать поддержку ближнему в трудный час. День. Два дня. - Это своего рода искусство торга. Вам всего лишь нужно продемонстрировать истинное свое намерение делать мир лучше. Только оно и важно. А Создатель на то и создал чад своих, чтобы они стремились уподобиться отцу. Так что в таинстве молитвы или покаяния самое главное не очиститься от греха, а найти ему место, обосновать несовершенство проступков несовершенством мира и стремление к более совершенным решениям - совершенством ваших умыслов. Он смахнул с подбородка хлебную крошку. - Ави, ты Улву случайно не видел? - нахмурив брови, поинтересовалась Рю. Он увлекся объяснениями и упустил момент, когда она появилась вдруг рядом. Совсем недавно была другая. Мягкая, детский полураскрытый рот, мерное сонное дыхание, спутанные прядки на щеке. А сейчас вдруг переменилась. Не совсем. Вот складочка на шее, от подушки, осталась еще, не разойдясь. Узнаваемые фрагменты прошедшей ночи. - Нет... Доброе утро, Рю, - почему-то тихо обратился капеллан, - нет, не видел. Тебя проводить? Он запнулся, поправил: - То есть я мог бы сходить с тобой поискать. Он хотел бы спросить, что случилось, но опасался, что при Хесе с Матиусом она закроется и не скажет.

Святой отец приподнял брови. Хлебнул кофе. - Тогда буду рад содействовать, если вы вдруг захотите, ну там, покаяться или исповедаться. Обращайтесь, как только возникнет такая потребность... Наверху простучали шаги, ноги показались на лестнице, Как только Матиус спустился достаточно, чтобы заметить сидящих, он с облегчением вздохнул и сбавил ход. Снова для верности провел пятерней по волосам. Приветливо кивнул обоим. Улыбнулся... пожалуй, улыбнулся только одному. - Доброе утро, - обратился к святому отцу и квартмейстеру. - Не помешаю?

Матиус Это было ощущение чьего-то отсутствия. Не то чтобы необычное, но нарушившее хрупкое предрассветное равновесие сна и яви, заставившее задаться вопросом, что изменилось. Он пошарил ладонью, чтобы вернуть прикосновение, но, найдя дишь пустоту, открыл глаза и обернулся. Хес что-то говорил про утро. Что не хотел тратить время на возвращение. Да... Значит, времени уже совсем мало. Парень кинулся разыскивать свою одежду, размышляя о возможных прибылях того формари, который изобретет магическое приспособление, собирающее наутро после бурной ночи все детали гардероба в одном желательно не слишком пыльном месте. Аврелий Святой отец отхлебнул свой кофе. Поглядел туда, куда уже несколько раз бросил взгляд Хесус. Побарабанил пальцами по кружке. - Дон Гарсиа, все не было случая поинтересоваться, вы... андрастианец?

Потомок тевинтерского рода магов, капеллан на пиратском корабле, а ныне по совместительству золотарь гостеприимно кивнул: - Дон Гарсия, почту за честь. Он дождался, когда квартмейстер усядется. - Известно, когда мы отходим?

Аврелий "Девять склянок", 6:00 "Где я?" - спросил себя храмовник и не удивился, обнаружив рядом спящую Рю. В конце концов так бывает: случайно заснул один раз, случайно второй, случайно третий... Он не сразу ушел. Сначала прислушивался к дыханию, улыбался и ощущал странный покой и мир в душе. Словно бы помирился со старым другом или сформулировал седьмое доказательство присутствия Создателя. А потом действительно ушел. Тихо, стараясь не потревожить девушку. Спозаранку святого отца можно было наблюдать за кофе в зале таверны. Он не слишком торопился. И даже еще не приступал к завтраку.

- У меня есть коссит в команде, да... правда, у него нет рогов. Но спросить можно. Были же у него рога когда-то... Тревор спохватился. Он ведь пришел по делу. - Торнадо, кстати. Я жемчуг принес. Для Финлита и Хирола. Но если они ушли встречать "Меченый", то мне надо к ним поспеть. Если Хирол посадит Финлита на корабль раньше... как он сможет вернуть дар морю? А ты остаешься на острове? - поинтересовался он у новоявленного опекуна юной косситки.

- У меня рога чешутся, - вдруг, сказала она и почему-то посмотрела на Тревора. - Э... - Тревор на всякий случай обернулся. За спиной была глухая стена. - И как в таком случае поступают ваши лю... ваш народ? Может, тебе вилк... хотя нет, пожалуй. Припомнив судьбу вчерашней вилки, он передумал.

- А я тебя помню, - сказала косситка, увидев вчерашнего мужчину, слово которого было решающем в её незавидной судьбе. Тревор удивленно приподнял брови. Он не был уверен, что именно решило дело. Имя Хирола, пожалуй. И не был уверен, что для косситов люди не на одно лицо. - Вот как, - пробормотал он, впрочем, вполне приветливо.

Дон Тревор осторожно заглянул в комнату... а, вот он о ком. Вчерашняя косситка. Решив, что хуже не будет, он просочился внутрь, продолжая безмолвствовать.

- Хек его знает. А хек рыба та еще. Надо бы сходить посмотреть, но малая еще спит... Тревор вновь почесал бровь. Что за малая, демон его разбери? И какого морского фенека он тут сторожит какую-то малую, когда... - Я не сплю, - донеслось из комнаты. - Давно уже. Не хочу больше спать, - объявило дитё. - И я вас слышу. - О, слышишь? Не спит, говорит. Так ты это... может, выпустишь ее?