Meshulik

Торнадо отхебнул принесенный кофе, секунду подумал и заказал яйца всмятку, гренки и фрукты, крикнув к стойке. Бодун после снадобий был на диво гуманен. Капеллан дежурно усмехнулся, оценив аппетиты собеседника, и с беспокойством поглядел на лестницу, ведущую наверх. Он уже несколько раз бросал туда взгляд. Должна же когда-нибудь она проснуться. Хотя... при таком количестве возлияний, которые накануне ночью Рю умудрилась учинить, несмотря на всю крепость молодого организма, наверняка проваляется в постели до полудня. Он тихо вздохнул, припоминая свое утреннее пробуждение. Лучше бы заехала ему по носу коленка самой Рю, честное слово... "И чего мне надо-то? Что я поедаю себя этим?" вопрошал он мысленно и не находил вразумительного объяснения. Ведь лириум уже успокоил связь его с Тенью и даже удалось помолиться в тишине. И он все-таки не находил себе места... - Шмот? - Трнадо улыбнулся, - В борделе прикупил. И лечилку заодно - не ходить же распанаханным и в кровище. А лавки ночью закрыты. Вобщем, крайне интимная услуга "ах, оденьте меня". Слушай, ты не в курсе - кто у них тут кто? Я ж так понял, что сам поселок - не под Армадой. Аврелий пожал плечами. - Я тут впервые. Не знаю. Но судя по всему, тут всё должно быть сложно. Слишком много сторон влияния. Ты бы у местных спросил. Вон у Хесуса... Кстати, где он. Ну вернется - спросим. Мне и самому интересно. И хорошо бы узнать, что говорят об этих алтарях, которые мы там видели, - добавил он, понизив голос. - Кто-то ведь носит туда подношения, все эти фигурки.

"Девять склянок", нижний зал, 8:00 - Шесть, одного я отпустил. Их дама из Тревизо навела. Теперь для меня большой вопрос - как и за коим хреном в Тревизо уже знают, что я проснулся и хотят, чтоб мои побрякушки были у них, а меня - небыло. И кто стоит за дамой из Тревизо. Она посредниук средней руки - вряд ли именно ее интересуют мистические материи. Аврелий оторвался от овсянки. Прикинул. - Никак, если не послали почтового ворона. А это значит... Значит, что неподалеку прогуливался кто-то, кто присматривает за пиратской братией для антиванских воротил. Он пожал плечами, запил пресную кашу добрым глотком горячего кофе. - Может, и верно банк? Как тебе удалось шестерых положить и остаться чистеньким? Вот так и складываются легенды, - посмеялся, - Мне больше всего про девственниц нравилась. Кхм... - святой отец осекся, припоминая, что по его милости Торнадо сейчас имеет все основания не желать лишний раз припоминать о женщинах в таком легкомысленном ключе. Нахмурился, оглядел сотрапезника. - Переоделся, что ли?

- Умеренно спокойно. Я надеюсь, никто с предъявами по поводу трупов у Клинков не прибегал? Меня там вчера грабонуть пытались. Не донесенная до рта ложка остановилась. Народу в таверне в этот час было немного. Никого подозрительного. А может, подозрительный уже смылся за подкреплением? - Да вроде нет, - Аврелий пожевал овсянку, разглядывая Торнадо. Выглядел тот на удивление неплохо. - Сколько их было?

"Девять склянок", 7:30-8:00 Сколько в Тедасе религий? Не счесть. И каждая находит отклик, ибо в каждой присутствует не только лишь вера, но и знание. Как не уверовать в Создателя, если попавшему в Тень магу довольно лишь поднять вверх взгляд, чтобы упереться в неоспоримое доказательство существование города, где Создатель некогда восседал на своем троне? Как не уверовать в союз Неба и Земли, если выкупленные у Корта души возвращаются в племя, а духи устами шаманов превозносят красоту Хозяйки небес? Как не гордиться валласлином, полученным после обряда перехода, когда нет-нет да и доносятся вести от сновидцев, посещавших в далеких уголках Тени древних, пребывающих в утенере? Как выбрать из всего этого многообразия версий божественного начала, когда все они суть правда? А правда ли? Где условия сей неоспоримости? Не в глазах ли они смотрящего? Где же тогда истина? Так думал молодой храмовник, раскладывая в скромно обставленной маленькой комнате предметы из табакерки. — Ты хоть знаешь истину? — обращался он к объекту своих ежеутренних молитв. — Ах, ну да… сейчас ты мне скажешь, что истина непознаваема, а может быть лишь явлена… ну-ну. Только не жди, что я снова паду ниц. Тебе придется придумать что-нибудь новенькое. А что ты хотела? В отношениях главное – не останавливаться на достигнутом, Пророчица. А мы с тобой давно друг другу не чужие. Скажи мне лучше вот что… Он проглотил готовую порцию сияющего голубизной вещества. Запил водой из стакана и явил потолку комнатушки лучащийся голубыми всполохами чистый взгляд. — Можешь ли ты зваться Хозяйкой небес? То ли Пророчица была против такого грубого сведения различных явленных, но все же версий божественного во что-то одно, то ли Хозяйка небес подслушивала и оскорбилась, но с давно не штукатуренного потолка просыпалась побелка. Из комнаты донесся богатырский чих и сдержанные слова признательности за наставление. Ритуал на сегодня был завершен. Пора было и съесть чего-нибудь. Он заказал себе чашку и сел за столик, пытаясь найти себя в реальности. Найти себя в реальности понадобилось и Святому отцу. После полученного откровения от Андрасте аппетит заявил о себе. - Как спалось? - обратился к Торнадо капеллан, умытый и с миской овсяной каши присаживающийся за его столик.

Тилани понял, что объяснений никто не потребует, когда они молча дождались чашки кофе и Пауль попросил помочь с папиросой какого-то человека из прислуги, явно не желая становиться чем-то обязанным капеллану. Что же, из комнаты его выставили. Выговоров никто не делал. По крайней мере сеньора Пауля нельзя было упрекнуть в отсутствии ясности. Тот дал понять, чего хочет, после чего окончил никому не нужный обмен звуками. Аврелий был раздражен. Непонятно чем. И чего этому Паулю нужно было в таком случае? Тилани вздохнул. Похоже, ничего, кроме того, чтобы отогнать подальше чужого человека от Рю. Что же. Правда Пауля была неоспорима, она заключалась в том, что девушка нуждалась в друге. А святой отец годился только во временные сиделки. Так что всё правильно. И это лицом к лицу сталкивало с другой проблемой: он хотел ей помочь. Желание эгоистичное, и... незрелое. А еще он не принимал сегодня лириум. Аврелий поморщился, улыбаясь этой простой истине его мотивов и настроений. Кстати о птичках, запасы серьезно сократились, когда Роксан забрала у него полный флакон. Его мысли вернулись к этой истории. Почему она не поддалась? Ведь должна была. Что это за барьер? Он мучился вопросом еще вчера. Казалось, он всё рассчитал. Но нет, ему не удалось осуществить задуманное. Пожав плечами, храмовник отправился искать чистую светлую комнату для ежедневного ритуала.

"Девять склянок" - Выйдем? - кивнул в сторону дверей. - Не будем будить её пока. Аврелий подавил тяжкий вздох. Что же. Будить и правда не стоило. Не хватало еще Рю впутывать в предстоящие объяснения. Он поправил одежду (и попытался помять самому себе затекшую шею) и проследовал на выход за Паулем.

Рука спокойно покоилась в руке. У святого отца только что закончились объяснения его пребывания в этой комнате. Повисла неловкая пауза, в которую все желающие могли поискать подходящего дракона, дабы избавить сладко спящую девушку от святого отца. — Кажется я засиделся, — поделился наблюдением мессир Тилани и поднялся с кровати. — Пожалуй… Даже в бытность свою просто отпрыском знатной тевинтерской фамилии ему не давались светсткие беседы. И все же он попытался: — А кстати, сеньор Пауль, — шепотом обратился он к штурману. - Давно хотел спросить. Почему вы используете тевинтерское обращение, а не на лломеринский манер. Так принято в Либерталии?

Бордель Доннья Чезаре утомилась бить стекла и теперь восседала посреди улочки на откуда-то принесенном стуле перед бочонком. На бочонке стояла бутылка виски и лежали кости. Напротив сидел старший помощник доньи и пытался отыграться. Ему это, кажется, не удавалось.

"Девять склянок" - Мессир Тилани? - прошептал темноволосый штурман, оглянулся в сторону сопящей Рю и поправил чёрный камзол на плечах. - Мессир Тилани? Означенный мессир, всхлипнул и очнулся, увидел стоящего рядом штурмана, немедленно вспомнил, что обещал себе не спать. Поглядел на свою руку. Ну надо же… Впрочем, сейчас его больше волновало как он умудрился заснуть? Вот болван. — Который час? — тоже шепотом ответил, садясь и осторожно пробуя, крепко ли держит спящая.

Тревор Услышал. Почувствовал… Не окликнул. Прислушивался к удаляющимся шагам. А когда дверь закрылась, потянулся к забытой сигаре. Уставился в потолок. Прокручивал ночные образы, сглатывал комок в горле. Говорил самому себе, что это ничего не значит. Смотрел на цветок. Ходил по комнатам. Наконец-то открыл окно. Допил вино из стакана штурмана. Попытался всё делать только правой рукой. Стукнулся лбом о спинку кровати. Долго сидел, прижав ко лбу левую ладонь, хоть шишки никакой не было и в помине. Наконец-то оделся и отправился в порт. Томик сонетов остался лежать в опустевшем номере

«Девять склянок», 3:30 Ему ничего не снилось. Проснулся от духоты. И еще от непривычной тяжести у себя на плече. Чья-то отяжелевшая от крепкого сна рука, чье-то тепло и дыхание. Всё та же кровать. Он осторожно выскользнул из этих объятий и оглянулся. В темноте слышно дыхание. Не видно, но несложно догадаться. Добрый дон Гарсия не оставил его одного. Тяжелая голова со вчерашнего. Сколько же они выпили? И кажется… кажется, ныряли, получали пощечину лицом дона Гарсии и собирались писать его, Матиуса, портрет. Кажется, без нимф? Нет, нимф он уже не застал. Сейчас он ощутил свою наготу. И чистоту, какую-то кристальную, заново рожденного. А потом память его естественным путем метнулась к дням прошедшим… Он долго стоял перед раскрытым окном, дышал ночным воздухом, просоленным и вольным. Распрямлялась спина. Разворачивались плечи. Комок в солнечном сплетении развязывал узлы. Фрей, усмиренные матросы, косые взгляды и что-то еще. Словно в промежутках между смертью и воскресением кто-то наигрывал ему мелодию на лютне. Или это были уже обрывки его снов? Пришло время гневу. Ладони сжались в кулаки. Чтобы прекратить всё это, мало умело приготовить свинину под апельсиновым соусом. Хотелось погрузить клинок в чью-нибудь плоть. Хотя бы в этого Фрея. Кстати, где он? Матиус слышал, что его устроили где-то тут же, в «Склянках». Одеться и отыскать ублюдка. Он натянул белье, штаны и рубаху. В темноте не найти ботинок. А греметь мебелью — это будить доброго Хеса. Высек огня и зажег на столе свечу. Сначала он не понял, кто на ней. На картине. Какой… чувственный образ. Какой откровенный и… Матиус оглянулся на кровать, где в тени балдахина спал автор полотна. Вернулся к картине. Склонился, стараясь держать свечу осторожно, чтобы не капнуть воска. Моргал и припоминал слова. Утешение вчера упало зернами, сегодня взошедшими иными оттенками смыслов. … Свеча осветила лицо спящего. Молодой мужчина разглядывал спокойные черты изящные скулы. Волосы, спутанные сном и подушкой. Придерживал под свечой ладонь и молча сносил капающие горячие капли. Он не был художником. Но это не мешало вглядываться, пока можно, пристально и долго. И потом, когда насмотрелся, задул свечу. И невесомо коснулся губами щеки. Не раздеваясь лег с краю и погрузился в сон. Утро было совсем уж ранним.

Ребята, нельзя ли как-то починить мой пароль? Что-то мало того что почему-то не подходит тот, который, как мне кажется, верный, но и акаунт вечно блокируется. А заходить с телефона очень неудобно. UPD: ок, я вспомнила пароль в итоге, проблема снята. Но сброс пароля все же не работает...

Не смогла вспомнить пароль, попыталась сбросить. Получаю ссылку, жму на нее - мне говорят, что я не ожидаю подтверждения запроса на восстановление пароля. Не понимаю, в каком смысле? Я же жму на чертову ссылку... Код ошибки 2s151/1

Поэтический вечер с мессиром Тревором - Поделись, - кротко просит Азар. Впереди вся ночь. И всем лишним силам этой ночью дорога одна. - Я бы, кстати, послушал пару сонетов из той книги в твоём исполнении. Пальцы проводят по его губам, очерчивая контур, задумчиво улыбается. - Вот тебе и одна из идей, мой нежный наставник. Пока один делится познаниями чувственности, какой она может воплотиться между мужчинами, другой услаждает его слух парой старинных сонетов: Я счастлив больше, чем гребцы челна Разбитого: их шторм загнал на реи — И вдруг земля, все ближе, все яснее, И под ногами наконец она... Человек с больной головой в одной из комнат постоялого двора прислушивается к рифмам и сыплет проклятиями в адрес неизвестного виршеплета, умолкая, когда тот же голос несдерживаемого наслаждения доносится из-за слишком тонких стен.

"Девять склянок", третий этаж, комната №37, около 21:00 Обнаженный натурщик доверчиво улыбнулся. Он слишком долго цеплялся за свое осознание здесь-и-сейчас. На это ушли почти все силы. Остатки - чтобы ощутить тепло и мурашки от прикосновений и слов дона Гарсии. Приятный покой и сознание, что он не один. Он задумался, что сказать в ответ... Последнее, что Матиус видел, прежде чем отключиться и провалиться в сон без сновидений, это принимающий заказ Хесус. Когда тот вернулся, лицо спящего озаряла легкая приятная улыбка.

"Девять склянок", третий этаж, комната №37, около 21:00 - Вот здесь, - указал на точное местоположение тела в общей экспозиции. - Ты даже можешь поспать. А ну-ка, разденься... Вино! Голова уже начинала было побаливать, трезвея и ужасаясь выпитому несколько часов назад. Несколько глотков вернули Матиуса к жизни. Надолго ли? Он разделся, вновь покосившись на зеркало. Сел на кровать. Допил то, что оставалось. - Так. - оглянулся на смятую простынь. Улыбнулся. - Никогда не позировал.

- Ну вот, располагайся, - Хес окинул комнату привычным взглядом постояльца. Стянул камзол, сапоги, портупею и завалился в кресло. - Блаженство. Хм... ладно я, а почему не женишься ты при оседлой-то жизни? Если не секрет, конечно. Матиас пожал плечами. - Не такая уж и оседлая. Родом я из Орлея. Отец мечтал вернуться туда да помер. Машинально окинул взглядом свою фигуру в зеркале. Упал в кресло, поинтересовался, озираясь: - Где тут позировать?

- Да уж, - привлекательный потёр горящую от пощёчины физиономию. - Серьёзно? - он посмотрел на спутника, - Ты считаешь меня привлекательным? В свидетели Матиас Брук призвал всё еще заряженный возмущением след, оставшийся от Кармен. - Все считают. В глаза квартмейстера честно смотрели, не отводя взгляда.

Тихий вечер с любопытным мессиром Тревором Глаза в глаза. И снова это чувство. При напоминании о криках рука сильнее сжала плечо штурмана, а сигару отложили в серебряное блюдце. — Кстати, музыка была так себе, — вспомнил он. — Ну, та скрипка. Наступившая тишина на первом этаже постоялого двора говорила за то, что скрипка окончательно почила в неравном бою со сладострастными криками черноволосого мужчины. Коснулся губами губ, чувствуя, что воспоминания об этих криках еще долго будут будоражить его и горячить кровь. Прошептал: — Не против, если в следующий раз покричим вместе?

По дороге к "Девятую склянку" Странно получается, - рассуждал Хесус, уходя от места происшествия, - если ты их трахнул, заплатил и ушёл, у них краник не срывает. Но если ты трахнул, заплатил и подарил цветы или украшение, они считают, что ты обязан на них жениться. Это что же за логика такая извращённая, а. Матиус поглядел на противника брачных уз, оценивая его основательно отмытую фигуру. - Странно, пробормотал он. У меня так не работает. То есть... не то чтобы я хотел жениться, но отчего-то... с букетами вечно выходит какая-то ерунда... Просто ты очень привлекательный мужчина, дон Гарсиа. Вот, в чем дело.

По дороге к "Девятой склянке" Суд был скор, приговор вынесен окончательный расправа не заставила себя ждать. Оторопевший Матиус слился с пейзажем и, вероятно, котировался у крикливой дамочки не выше придорожного столба. Он видал таких и на Лломерине. — Ты дарил ей букет? — уточнил трактирщик.

«Клинок Янто» Но сейчас, даже не вполне трезвый, он предпочитал посмотреть - кого там лупят (что - было понятно), прежде чем становиться болельщиком. Лупили хлесткими словами о стены борделя. — Слышь, опять Кривая Мери явилась морду бить хозяину борделя, ха-ха-ха, а муженек-то смылся на своей шхуне подобру-поздорову. И так всякий раз: как он загуляет, жена отыгрывается на злачном месте. Милые бранятся – только тешатся. Тем временем разгневанная женщина направилась к группе крепких мужчин, среди которых затесался и дон Кэрро. — Я заплачу пятьдесят золотых любому, кто свернет мошеннику шею. Я требую мести! — Да кто захочет? У него свои друзья есть. — А вы сделайте так, чтоб никто не узнал. Кривая Мери, которая, впрочем, была вовсе не кривой, развернулась и заняла свое место перед дверями здания в ожидании, когда мошенник сам явится к ней под нож. Окна заведения привычно пережидали, когда же у властной дамочки иссякнет терпение или гнев. Видимо такая история повторялась тут с завидной регулярностью.

"Костяная рында" Капитан «Неспокойного», казалось, о чем-то раздумывал. Потом вышел снова из комнаты, позвенел стаканами, вернулся с бутылкой и бокалами. Бутылку пристроил на полу, один бокал поставил там же у изголовья, чтобы Пауль мог достать. Свой поставил с другой стороны. Огляделся. Снова исчез, принес тарелку и сигары, расположил поблизости. — Захочу. — Прилег рядом, затянулся в такт сигарете, закинув руку за голову. Рассмеялся, закашлялся. Сел, пережидая приступ. Снова затянулся. — Мне стало любопытно. "Клинок Янто" — Трус! — выкрикнул женский голос, и послышался звон разбитого стекла, будто кто-то швырнул в окно камнем. В соседнем проулке какая-то решительно настроенная сеньора разносила фасад молчаливо державшего осаду борделя. — Люди добрые, вы поглядите, как среди бела дня последние деньги несут этому псу паршивому! Честные мужья Иствотча, сколько можно терпеть это безобразие? Вокруг собирались зеваки. А бордель призывно мигал частично подбитыми фонарями. «Слёзы Андрасте» - Не передумал запечатлеть свой образ в веках? Матиус поглядел вслед Улве, пожал плечами. Действительно, хотелось выпить. Или надо было бы уже лечь поспать. Но мысль о том, что сейчас он закроет глаза, вовсе не согревала. — Ты художник, решать тебе, — улыбнулся он в надежде, что у Хесуса не было планов запереть трактирщика в снятой ему комнате. С другой стороны, однажды это все-таки случится, рано или поздно. И Матиус не был ребенком, чтобы не быть готовым.

"Костяная рында" - Будешь? - Где-то были сигары, - Азар запрокинул голову, пытаясь разглядеть что-то в изголовье кровати, но сигары куда-то провалились. Он сел, взял протянутую сигарету, затянулся и вернул, выпуская дым вверх, над головой. Задумчиво потрогал косу штурмана. Прижался лбом к его затылку. И поднялся в поисках сигары. Нашел в гостиной, вернулся, шлепая ступнями по гладкому дереву. С незажженной сигарой во рту. Остановился в проеме, глядя на сидящую фигуру. Совершенен во всем. Подошел к свече, закурил. - Останешься до утра? Местные термы "Слёзы Андрасте" Матиус замешкался, когда наткнулся на Хеса, который уже беседовал с Улвой. - Добрый вечер, - поприветствовал он женщину, являя собой контраст той тени, которую они видели утром. Возможно, внешне. - Сеньор Пипо, рад видеть, - обратился он и к попугаю. Вопросительно взглянул на Хеса. Попугай вернулся....

Местные термы "Слёзы Андрасте" - Дон Брук, - белокурая девушка в косынке улыбалась молодому мужчине, - я постаралась выбрать на рынке вещи очень похожие на ваши. Надеюсь, я не ошиблась с выбором и размером? Трактирщик оделся. Оглядел себя. Почесал лоб. - Сожгите мою старую одежду, - попросил он девушку. Поправил ворот. Расстегнул еще одну поговицу. Усмехнулся. Повязал шейный платок. Обернулся к живописцу, улыбнулся. Хмель проходил и хотелось добавить.