Meshulik

Оружейная 6:30 - Ох... Что ж я маленьким не сдох, - ривениец приподнялся на локте. - Но Пьюрел сам себе морду не начистит, поэтому придется вставать. Доспишь тут за меня? - Если отправляетесь, я с вами - заявила Росс, впрочем, не спеша выбираться из теплой постели. - Как решите что-то... Кают-компания Тревор как присел на рабочий стол, так и ждал, поглядывая на Барта и листая бумаги. Между ними было много несказанного. Того, что говорить не следует. Но и не говорить пользы мало. По-хорошему, схватка та так и осталась висеть над ними нерешенным вопросом. Несмотря на то, что общего корабля больше не было.

Оружейная, 6:30 Матрос уставился на Росс, Росс уставилась на матроса, машинально натягивая к подбородку сползающее одеяло. По ее мнению, их в каюте оказалось как-то многовато. На одного. - Че те надо? - Тревор зовет капитанов, на совет. Ждет капитана Торнадо, - поспешил выполнить формальности третий лишний и, выставив ладонь вперед, кивнул Росс и ретировался. "Я еще немножко полежу... пять минут." Проводив ошалевшим взглядом посыльного, девушка вгляделась в лицо заново спящего капитана. А если сюда сейчас явится сам Тревор? тихий смешок, и щеки Торнадо касаются чьи-то губы. - Корабль пускает корни, и лианы простираются мостами к берегам Бухты Обломков, - шепнула она спящему.

Оружейная, 6:30 Она уснула у него на плече, словно пригревшаяся родственница Фауста. Ночью, позже, вдруг проснулась. Затекла рука. Темно, совсем ничего не видно в кромешной тьме. И только его ровное дыхание, руки, запах. Его присутствие убаюкивало, она накрылась одеялом с головой и вернула сознание назад в Тень. Мы сним себе сон, а Тень только являет нам наши неосознанные желания и сомнения, дарит воспоминания, о которых мы давно позабыли. И в этом сне на нее смотрела красивая женщина, наверно, имевшая далекие эльфийские корни, судя по тонким чертам, с клеймом усмиренной на лбу. Утром в оружейную без стука и церемоний явился матрос с "Неспокойного" и начал тормошить крепко спящего Торнадо с известием о приглашении на совет. Одеяло сдвинулось, и заспанное личико Росс уставилось на непрошенного гостя. Посыльный отступил. "Инфанта", 6:30 Посыльный с "Неспокойного" не рисковал вламываться в каюту, где спала Улва. Он мялся у двери и надеялся, что кто-нибудь спасет его от необходимости нарушать сон женщины. Но никто не подвернулся, а время шло. Кхм, кхм, - очень громко откашлялся внезапно захворавший посыльный и в надежде, что его услышат, провещал, - капитаны ожидают донну Улву на "Неспокойном". Кхм, кхргхум.

Камбуз, 3:00 - Такое готовят в Антиве. Она сначала обрадовалась, а после взглянула на него с пониманием и грустью: — Тебе это мешает? — она кивнула на пасту. — Что я почти ничего не помню… Разговор в шлюпке вернулся, а с ним и необъяснимый гнев на то, что всё так. Только теперь приглушенный доверием, и ее, и его. И все же непокой. Тьма. Отогнанная светом их позднего ужина. - Пойдем спать, - решила она наконец. Кают-компания, 6:00 А ты бы куда пошёл? Азар наклонил голову влево, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, который, вероятно, вещал ему в правое ухо. - Я бы не гнал «Инфанту» в гавань, - сказал он то, что казалось наиболее очевидным. - Чем позже проклятый маг узнает о нашем прибытии, тем лучше. Может, он оставил тут кого-то приглядеть, а может, и нет. Да и нам глаза в бухте не помешают. Но надо и в Гавани последить. Стало быть мои там и последят. Ну а уж раз мы уже тут… Он развел руками. - Тропа где-то рядом. И время есть. Пока то есть.

Кают-компания, 6:00 Хоть монетку бросай. На стол перед Бартом упала монета.

Камбуз, 3:00 - Пойдем спать туда? Росс кивнула, нахмурилась, кивнула в надежде, что каюта пустует. Улыбнулась... и наконец поднесла вилку с едой ко рту. Они еще не разделяются, впереди остаток ночи, когда можно угомонить свои взбудораженные чувства, успокоить воображение, в настоящем находясь рядом. - Если только там никого нет. Она прожевала и проглотила пасту. - Однажды я ела такое, - вдруг вспомнила она. Задумалась. - Но не помню где. И рассмеялась. С ее памятью творились вещи и похуже. К счастью, мыслей читать она не умела. Иначе бы подозрения Торнадо не оставили бы ей шанса спокойно уснуть сегодня.

Кают-компания, 6:00 - Может и так, - этого обстоятельства капитан "Инфанты" совсем не учёл. Тревор помолчал. Как бы тебе сказать, Барт, что я и сам хотел бы знать, как лучше поступить, но не знаю. Это не в чужих трюмах полы портить. Тут кодекса нет - куда пойти, нигде не прописано. - Люди у меня есть, решите, как лучше. Можно разделиться. Только по какой дороге? Тропа приведет, может, наверняка. Не выйдет ли это и быстрее.

Кают-компания, 6:00 - Не пройти? - Азар переспросил. - Или не пройти им, чужим, вы же в Гавань кого попало не пустите. А войди он на "Инфанте", небось от вопросов бы уж не отвертелся.

Камбуз, 3:00 Он улыбнулся и принялся вновь за еду. - Там в оружейке - гамаки или кровати? Я только заглядывал туда, но не рассмотрел. - Койки двухъярусные, - сообщила Росс, с упорством тыча вилкой в нежеланную еду.

Камбуз, 3:00 Торнадо опустил вилку. - Что такое? Ты переживаешь о чем-то? Улыбка, она качает головой, взгляд ищет ответ по тесным углам и не находит. - Нет, нет. Оборачивается на вход. И вновь притягивают к себе его зеленые, сейчас совсем темные очи. Но молчит. Только улыбается. Кают-компания, 6:00 Если бы ты был членом Армады, то бесплатно. А так, по общим расценкам. Правда, если нужда, то в рассрочку. Ну это с такелажниками в доках договоришься. - А, ну спасибо, Барт, спасибо. Помогут, хорошо тут у вас всё налажено. В голосе проскочила недовольная ирония. - Кстати, поздравляю, с обретением. Как она? Все в порядке? – Это уже сказано по-иному. Никто не станет шутить с капитаном о его корабле.

Камбуз, 3:00 - Устала? Торнадо подцепил пасту вилкой. Роксан выглядела более цельной, чем раньше. Исчезла... какая-то зажатость испуганной птицы. Изменился взгляд. Брошенный как будто помимо улыбки. Огонь в глубине. Поковыряла вилкой и отодвинула. - А ты? Ответ был очевиден, он проголодался. Наверно тоже устал. Кажется, будто знал, что делают люди после того как... ну вот например, они не припоминают поминутно всё, что случилось с ними на берегу, подпитывая вновь и вновь свое воображение и внутренний непокой, а едят. Она попыталась. И вскоре тихо рассмеялась, качая головой. - Я потом. Кают-компания, 6:00 Налёг на вёсла и с опозданием в десять минут уже стучал в апартаменты Тревора. Ответа не дождался. Дверь встретилась с сапогом и впустила гостя. - Утра доброго, - поприветствовал Хирол хозяина каюты и дальше не прошёл без приглашения. Прекрасно осознавая градус накала ненависти к своей персоне. - Я по поводу похода в горы. Ты же не будешь сидеть на корабле? Капитан стоял спиной и разбирал вываленные из тубы карты. Оглянулся. - Заходи уже, - бросил, возвращаясь к разбросанным бумагам. Полез под стол, доставая упавшую. - Я с вами. Решили, куда? Мои пока заведут корабль на ремонт. Надо что-то делать с этим... Он выбрался из-под стола. -... с этим насестом вместо мачт. - Уперся в своего посетителя вопросительным взглядом. - Не возражаешь?

"Неспокойный", камбуз, 3:00 Росс не очень хотела есть. ее и в сон не слишком клонило, но надо было хотя бы немного поспать. Наверняка после ухода команды "Инфанты" осталась куча свободных гамаков. Она пошарила по кастрюлям. - Суп кто-то уже весь доел, - сообщила разочарованно. Но у запасливой Брунгильды осталась и холодная паста карбонара. А вскоре и чай закипел. Горячий напиток согрел, скорее впрок. До сих пор внутренний огонь заставлял ее щеки краснеть и руки больше не были холодными, даже когда пришлось преодолевать расстояние между берегом и кораблем. Она села перед миской, подвинув вторую Торнадо. Но заставить себя есть не смогла.

«Неспокойный», после завершения вечеринки с лютней, ~3:00 Шлюпка пристала неслышно, гитара, которую забрала Роксан с «Неспокойного», вдруг вздумала вернуться обратно. А с ней капитан Торнадо и сама Росс. И отправились на камбуз в поисках горячего. Камбуз в это время уже пустовал. А горячее было так себе теплым. Пришлось самим раскочегаривать печку и греть на ней воду. - Мы останемся тут? – спросила девушка, плохо понимая, куда теперь ей деваться. И зевнула, успев вежливо прикрыть рот ладонью. Неспокойный, 6:00 В означенное время в кают-компании находился означенный капитан. Без привычного сюртука, в одной рубахе, только что проснувшийся, но с привычным мрачным выражением лица. Он ждал гостя.

"Неспокойный", вечеринка с лютней, ~2:00 - Merci beaucoup, Dorothea, - поблагодарила красноглазая гномку за сегодняшнее участие. - Нам такого не хватало, - тепло улыбнулся штурман. - Хотя хорошо, конечно, если людей было бы побольше. - Этого хватит на сегодня. - Ага… Доротея обняла лютню и вежливо поклонилась. - Если что, зовите, буду рада повеселиться с вами, сеньоры, - сказала она и снова помахала ручкой. Видимо, это был универсальный жест, который годился для всего. - Если, конечно, не разойдутся корабли. И иначе, может, когда и свидимся, если до Либерталии вдруг дойдем. Тут Доротея уверена ни в чем не была. Разве что в том, что вечеринка удалась. Она подхватила любимую лютню и удалилась спать.

- Так вот, - прервала его разноглазая разбойница, хлопнув в ладоши. - Кроме Корта существует также Хозяйка Небес. Как небо и земля, которых родили в один миг и в один час - Корт и Хозяйка Небес считались близнецами, братом и сестрой. - Ну надо же, - пробормотала лютнистка. - Небо и земля. А у всего в мире есть пара, - заключила она. - В яви и в Тени. Так говорят. Два - счастливое число. - Корт спрятал своё сердце в Морозных горах, побаиваясь, что любовь сделает его слабым, - подала голос Улва. - Но лишив себя оного, жестокость возросла в нём в разы. Хозяйка Небес отправила своих подопечных на поиски сердца, а найдя, первенец Корта, Гаккон Зимодых, сковал грудь отца, дабы никто и никогда более не смог вырвать его сердце. - Надо Тревору нашему рассказать, - хихикнула рыжая. И завела негромкую песню про мельника и глупую девушку. Ту, что напевал Азар в ночную вахту. И которая, сказать прямо, совсем не относилась к делу. А ночь вступала в свои права. И звезды покрыли небо сплошной сетью свечения, словно кто-то просыпал по небу лириумную пыль.

— Да… — рыжая под впечатлением от рассказанного оставила лютню. — Чтобы спустить награбленное, любому нужно не более недели. Вернувшись с дела богачом, парень возвращается с берега нищим. Впервые слышу, чтобы добытое кровью добро служило на благо целому острову. А ведь какая простая идея, а? Она улыбнулась Паулю. Нельзя сказать, что женщиной гномка была образованной, но жизнь подсказывала, что такая идея должна была бы сплотить не самых простых людей. — Хотела бы я как-нибудь побывать на том острове. Свободный народ. Она улыбнулась и Рю. — Свобода — это у нас и впрямь общее. — А слыхали ли вы в тех краях, где вы были, о Корте этом Авварском? Много о нем треплется сейчас народ наш, после птиц этих.

"Неспокойный", вечеринка с лютней, 4 солиса, ~2:00 - Но вы ведь не состоите в Армаде, верно? - поинтересовался Пауль. - Она же… не давит на горло тем, кто не захотел иметь с ней дела? Доротея вздыхает. — Конечно, Армада соблюдает нейтралитет. А зачем ей давить? – усмехается, без осуждения, все они люди дела, а в деле разве место осуждению? – Когда каждый корабль Армады стоит за нее горой, а мелкие отщепенцы вроде нас подбирают те крохи, что упали со стола? Взять в одиночку антиванского купца – вопрос умения да удачи. Но что если купец уже знает, как сильны в округе пираты, и один не пойдет в дальний путь? Пристроится к каравану. Да еще и наймет охрану получше? Даст кому надо откупного? Такой уже не по зубам Азару Тревору. Перебор прошелся по струнам. - Музыку здесь играет Армада. Но жаловаться грех. Есть и польза от сильных соседей. Внимательно смотрит на Пауля, с любопытством на Улву, с умилением на Рю и убывающие крекеры. - Мне же вот стало любопытно: как выживали три корабля? История, как они встретились, хороша. Но что не дало им расстаться? Чем живут пираты Либертарии?

Берег Как растет трава? Неслышно. Почти неприметно. Поток созидания и стихии земли. Вначале она просыпается, и лишь потом вода раскрывает семя. Росток тянется к солнцу… — Я мокрая, — шепчут губы наконец-то запоздалое не-важно-что. Улыбается, прервав свой ясный ответ. Проводя по скуле его кончиками пальцев, касаясь ими и губ.

Пальцы зарылись в его волосах, и не отпустили. Не дали оторваться от ее губ. Будто простого односложного ответа тут было уже мало. Целовалась ли ты раньше, Росс? Так - нет. А прочее слова, за которыми стоят всё, что угодно. Слова прекратили мешать сейчас, передав руль другому языку. Без означающего. С одним означаемым. Влажные рукава, холодные щеки. Всё это оказалось очень близко и грозило Торнадо новой ловушкой - пропитаться морской водой до нитки.

Берег - Что ж ты делаешь? Уже не знает. Холод от ночного ветра. Щеки горят. Что же ты делаешь, Росс? Теперь. — Я… прости, прости. Я хотела, чтобы ты перестал спрашивать. Сильверит блестит в темноте, на мгновение гаснет, когда она опускает взор. И тут же поднимает, не решаясь ни сделать шаг, ни отступить. Влажная ладонь касается его локтя. Она готова спросить о чем-то неважном. Как ему там виселось? Он не ушибся? И кто придумал эту ловушку? Но вопрос в другом, он в ее взгляде и прикосновении.

"Неспокойный", палуба Перебор струн прервался ненадолго, пока рыжая гномка осматривала внимательно палубу: не прохаживается ли где-нибудь сам предмет беседы. А после принялась вновь за ненавязчивую мелодию, приговаривая с усмешкой. — Когда-то не брал женщин, хоть и твердил, что не видит зла от них. Когда-то… Как же давно? — Истории о его женщине лет, верно, больше, чем сказкам про русалок. Где водятся русалки? При какой температуре воды? Чем они питаются? И как же они дышат зимой? Ведь долгой зимой вода покрывается льдом, и всё умирает. А первым задыхается сердце… — Тревор наш не из тех, кто за юбками бегает. То ли ему и впрямь этих его книжек хватает да разбоя морского, то ли уродился таким бирюком, а только повстречал он все же однажды свою хм… русалку. Чешуя не убережет от холода. А плыть далеко-далеко куда веселей, чем сидеть средь изысканных ковров и цветов. — Однажды. Но, как водится, окончилось всё разбитым сердцем. Сбежала она. Говорят, на восток. А Тревор с тех пор твердит, что от женщин на корабле одно зло. И берет их в команду. Перебор завершился красивым дрожащим аккордом. — В этом он весь. Сплошное равновесие. Усмехнулась, оглядела своих собеседников. - Хоть, может, берет, да не тех. Музыка прервалась, крекер отправился в смеющийся рот. Веселые искорки в глазах. - Да мы и в основном уже не балуемся с призами. Всё чаще возим туда-сюда, рынок, промысел, не то, что раньше. "Армада" диктует свои правила игры.

"Неспокойный", палуба, вечеринка с лютней Рыжая поправляла колодки, довольная перебирала на пробу струны, поглядывала на пиратов с «Фурии». О них говорили, что держатся особняком, что сторонятся других. Доротее эти люди понравились. У каждого свой уклад. — Мне мачеха моя говорила, что в таких тихих гаванях русалки водятся. Поют завлекательно. Она усмехнулась. — А сегодня за них сеньора Улва. Перебор тихо продолжился.

"Неспокойный" Рыжая с любопытством поглядела на кулачок. Необычный жест, но понятный. Верно, и истории будут необычными. - Спокойная ночка, да. После всей этой кутерьмы и у меня отходняк. Схожу за лютней, - кокетливо повертела на пальце кудряшку. - Я их и делаю сама. Эта любимая. Помахала ручкой и вскоре объявилась среди людей с "Фурии" с инструментом, ловко подогнанным по размеру и руке к музыканту.

Неспокойной - Эй, - окликнула разноглазая её, - а ты на лютне случайно не играешь? На "Неспокойном" наступило затишье. Большая часть команды спала. Той команды, которая осталась на борту. Как и корабль, она требовала серьезной поправки. Пополнить на Иствотче - значит набрать тех, кто служил в Армаде. Кто пойдет? Те, кто решил оставить общество? Подходящие ли то люди? На этих мыслях, а также на том, что завтра надо точно отогнать корабль на ремонт в гавань, дон Тревор уснул наконец-то крепко, как умеют спать люди, полжизни которых протекла на море в окружении неспокойной компании таких же трудяг. И серебро на его обеденном столе тут мало что могло изменить. Многие последовали его примеру. Но были и те, которые предпочли прокрасться на камбуз, чтобы полакомиться тарелкой оставшегося с царского обеда царского супчика... Личико, обрамленное рыжими кудряшками и частично измазанное соусом, обернулось, голова привычно запрокинулась, но не сильно. Девушка оказалась не очень высокой. Это говорило в пользу девушки. А также и то, что она упомянула лютню. Быть может, слышала, проходя мимо женской каюты, как Доротея на ней бренчала. - Играю, когда повод есть. Ложку облизали, ставя опустошенную тарелку на стол. Воровато огляделись. И затолкали улику в кадушку для грязной посуды. - А тебе кто собственно нужен: инструмент или музыкант? - уточнила она у Рю.

Берег - Росс, благих духов ради, не беги. Могла бы прятаться и дальше. Но Каэди рисковал остаться висеть вверх тормашками без помощи. Но ведь она хотела… Что она хотела? Мокрая, теперь уже не уверенная в том, что имело смысл сигать с лодки в воду, ей больше сейчас хотелось спрятаться от ветра, чем от него. Вжалась обратно в скалу. Протерла руками лицо, на которое стекала всё еще вода с мокрых волос. В темноте на него смотрела уже не растерянная девочка. Молчала. Пыталась отдышаться. Но уже не убегала. Ждала его.