Meshulik

"Неспокойный", палуба, вечеринка с лютней Рыжая поправляла колодки, довольная перебирала на пробу струны, поглядывала на пиратов с «Фурии». О них говорили, что держатся особняком, что сторонятся других. Доротее эти люди понравились. У каждого свой уклад. — Мне мачеха моя говорила, что в таких тихих гаванях русалки водятся. Поют завлекательно. Она усмехнулась. — А сегодня за них сеньора Улва. Перебор тихо продолжился.

"Неспокойный" Рыжая с любопытством поглядела на кулачок. Необычный жест, но понятный. Верно, и истории будут необычными. - Спокойная ночка, да. После всей этой кутерьмы и у меня отходняк. Схожу за лютней, - кокетливо повертела на пальце кудряшку. - Я их и делаю сама. Эта любимая. Помахала ручкой и вскоре объявилась среди людей с "Фурии" с инструментом, ловко подогнанным по размеру и руке к музыканту.

Неспокойной - Эй, - окликнула разноглазая её, - а ты на лютне случайно не играешь? На "Неспокойном" наступило затишье. Большая часть команды спала. Той команды, которая осталась на борту. Как и корабль, она требовала серьезной поправки. Пополнить на Иствотче - значит набрать тех, кто служил в Армаде. Кто пойдет? Те, кто решил оставить общество? Подходящие ли то люди? На этих мыслях, а также на том, что завтра надо точно отогнать корабль на ремонт в гавань, дон Тревор уснул наконец-то крепко, как умеют спать люди, полжизни которых протекла на море в окружении неспокойной компании таких же трудяг. И серебро на его обеденном столе тут мало что могло изменить. Многие последовали его примеру. Но были и те, которые предпочли прокрасться на камбуз, чтобы полакомиться тарелкой оставшегося с царского обеда царского супчика... Личико, обрамленное рыжими кудряшками и частично измазанное соусом, обернулось, голова привычно запрокинулась, но не сильно. Девушка оказалась не очень высокой. Это говорило в пользу девушки. А также и то, что она упомянула лютню. Быть может, слышала, проходя мимо женской каюты, как Доротея на ней бренчала. - Играю, когда повод есть. Ложку облизали, ставя опустошенную тарелку на стол. Воровато огляделись. И затолкали улику в кадушку для грязной посуды. - А тебе кто собственно нужен: инструмент или музыкант? - уточнила она у Рю.

Берег - Росс, благих духов ради, не беги. Могла бы прятаться и дальше. Но Каэди рисковал остаться висеть вверх тормашками без помощи. Но ведь она хотела… Что она хотела? Мокрая, теперь уже не уверенная в том, что имело смысл сигать с лодки в воду, ей больше сейчас хотелось спрятаться от ветра, чем от него. Вжалась обратно в скалу. Протерла руками лицо, на которое стекала всё еще вода с мокрых волос. В темноте на него смотрела уже не растерянная девочка. Молчала. Пыталась отдышаться. Но уже не убегала. Ждала его.

Берег Вряд ли она заметила, что ее догоняют. Широкими взмахами, не опасаясь захлебнуться в волнах, словно выросшая на побережье в рыбацкой семье, не думая экономить силы, плыла вперед. Холодная вода, отсутствие привычной опоры под ногами уже сбили ее с мыслей о прошлом. Сейчас она покидала их, отмахиваясь от налипающих на лицо мокрых волос, ныряя, чтобы, задержав дыхание, избежать борьбы с волнами, выныривая снова, не думая о том, что позади. И о том, что впереди. Побег как место побега. Но берег приближался. А с ним и усталость. Когда коснулась дна, попыталась устоять на ногах, но, сбитая не таким уж сильным приливом, упала на колени. Снова поднялась, чувствуя тяжесть в теле. Такую желанную, выжавшую вместе с силами и сожаления о чем-либо. Опустилась на скудный песок узкого в это время пляжа. И только сейчас увидела лодку. Скалы. Они были неровными, и мысль спрятаться и остаться в коконе безымянности придала силы подняться.

Шлюпка => лагуна по направлению к берегу Но он и не смутил. Она смутила себя. Хлынувшими сожалениями о том, что отвечала на все эти вопросы, что жила все эти годы, что не встретила Каэди в совсем другой, чистой, светлой жизни, а сейчас не могла взглянуть на него, как еще совсем недавно смотрела. Платок упал на дно шлюпки, и он бы не успел, даже если бы пожелал, удержать ее. В темной воде лодка была уже недалеко от покинутого всеми берега. И там было то, что могло бы унять ее смятение, - уединение.

Шлюпка - Я. Не. Знаю! - Она почти выкрикнула это. В отчаянии, негодовании. Почему он спрашивает? Почему он? Человек, рядом с которым меньше всего ей хотелось быть беспомощной, использованной кем-то, сломленной и ко всему еще и не понимающей, словно ребенок, которого посетило спасительное забвение. - Я не помню большую часть своей жизни. Я не знаю... А может, это был этот рубака? Ты не уточнил у него? Откуда мне знать? Фрей ставил какие-то эксперименты, держал меня взаперти, в заговоренном сильверите, как подопытного зверя. Почему ты спрашиваешь меня? Почему нельзя просто забыть обо всём? Но забвение - подлый лед, ломается под слишком грубыми шагами. И воспоминания мешают уверенно отрицать, вытаскивают на поверхность неприглядность. Она зажмуривается, чтобы не видеть его лица. Но от тех. всплывающих в памяти картин не зажмуриться. И не понять.

Шлюпка Щека льнула к его ладони доверчиво, улыбка коснулась губ, как же далеко сейчас эти корабли. В мыслях ее — совсем в другом море. — Фрей спал с тобой? В темноте могло показаться, что несколько свежих шипов розы, впившихся в подушечки пальцев Каэди Кэрро, принесло с берега ветром. Потому что она уже отпрянула, выпрямившись, с негодованием, гневно нахмурилась. — Что?! Встала и огляделась. Корабли были далеко. Близко вода. Села обратно. Обхватив плечи руками, смотрела в море, успокаивалась, но не находила умиротворения. — Это тебе тоже рассказал всезнающий рубака? Зачем тогда спрашивать? Какое вообще это имеет отношение… - Прошептала уже почти неслышно, - какая разница?

- Фрей рассказал ему, что ты и Фрей - родственники. Она замолчала и непонимающе уставилась на него. Отвернулась. Поёжилась. снова поймала его взгляд. Шлюпку относило к берегу, тем самым течением, которое отнесло и Каэди. - Я не... мне не... мне он ничего такого не говорил, - всё, что она могла сказать. Тогда как в голове крутились вопросы и предположения, воспоминания о трех этих годах. Снова ощущение что ты осколок. Чьей-то чужой жизни. Подалась вперед, коснувшись дыханием его волос. - Почему он так сказал?

- Мы взяли наемников Фрея. Их главный кое-что раасказал. Росс кивнула, не подозревая, о чем мог рассказать фреевский десятник его стражи. О чем только ни мог. Но этот человек точно не был посвящен в нюансы магии, породившей их проклятие. Ему и незачем было. - И что теперь? Вы знаете, где Пью? Стало вдруг прохладно. Она укуталась плотнее в свой платок. Щекой потерлась о плечо. Мягкий и теплый. И совсем не страшно, что они уже так близко.

Шлюпка - Погоди, не поднимайся, поговорить надо, - он оказался в шлюпке, взял весла и оттолкнулся от борта Инфанты. Росс приподнялась, побалансировала и пересела на скамью напротив - к гитаре, чтобы освободить место гребца. - Брата Тревора так и не нашли, он, наверно, расстроен. Хотя не знаю, что лучше. Она помолчала. Поглядела в сторону отдаляющихся бортов двух кораблей. Перевела взгляд на Торнадо. С борта шлюпка была, как на ладони, но всё равно ощущение, что они одни посреди ничейной территории. Будто решили сбежать, как она иногда хотела - сбежать, освободиться. Улыбнулась. - Мы куда?

Трюм - Может ли быть так, что «Меченый» хочет забрать к себе только Фрея? - нахмурив брови, спрашивает она. - Или маг сам контролирует неким образом корабль, дабы пополнять число усмирённых? Он кивнул, пропустил привычное проклятие по адресу негодных магов, почесал бороду: - Не похоже, чтобы сам. Не раз видал, как Фрей будто тяготится появлением "Меченого", но вроде бы страха в нем тоже не видал. Да и мы привыкли. Чего с этого дурного призрака взять? Пользы мало, да и вреда - только пугает. Нет, миледи, Фрей, кажется, предпочел бы, чтобы и вовсе не встречаться с кораблем. Но видно было, что поделать тут ему было нечего. Ну а уж что "Меченый" за ним следовал, то было ясно. Мы ведь не на одном "Проведении" десять лет-то с ним ходили. Разные надобности бывали. Разные люди и корабли. Палуба "Инфанты" Капитан пристроил бельишко сушиться на палубе и принялся искать взглядом Роксан. В темноте глухой ночи, освещенный все теми же двумя фонарями на мачте, к обретенной мечте капитана Хирола приблизился и встал на достаточном расстоянии "Неспокойный". Капитан Тревор в гости не торопился, но на палубе маячил, наблюдая за шлюпками, которые курсировали туда-сюда с различными надобностями. В одной из них сейчас сидела Роксан, орудуя не слишком умело веслами, жутко вихляя носом. На скамье напротив этого новоявленного кормчего покоилась гитара капитана Торнадо.

Люди переглянулись. Десятник почесал затылок: — Как-то один языка лишился, когда сболтнул лишнего об этом, - предупредил он красноглазую о неполной своей осведомленности в вопросе. — Но… с Фреем у «Меченого» давняя дружба, это точно, любой скажет, кто с ним ходил. Корабль этот призрачный всегда там, где он. Человек поежился, покосился в темный угол трюма, за которым такие же холодные и темные простирались воды бескрайних морей. — Он не следует за Фреем. Но появляется то здесь, то там. Иной раз думаешь, что и пропал, с концами, а вдруг опять. Покажется на горизонте, догонит… и пройдет мимо. Будто забрать кого хочет. И не может. Только за разговоры о том у нас наказывали.

- А ты, определись, - обратился Барт к сотнику, - кто остаётся на "Инфанте", кто уходит в форт. С утра отправляйтесь по имперской дороге, не сворачивая. Дойдёте до самых укреплений. Найдёте управляющего. Скажите, Долиец прислал на стройку. - И тут дорога есть? Как же Тевинтер строил основательно в свои времена, проклятые маги, чтоб им головы поотрывало на том свете, - удивился мужик, но отнекиваться не стал. - Не серчай, капитан, но на строительство подадимся. Море, конечно, кормит лучше, да что-то укачало с него. - Подойдете ко мне на палубе - я дам обещанные деньги. - закзал Торнадо, когда Барт закончил. - На мелкие расходы первого времени. - А вот это будет кстати, - если раньше не всем казалось, что капитан Торнадо человек приятный, то теперь всем стало внезапно приятно иметь с ним дело. Повеселевший бывший контингент (кроме тех, кого десятник забраковал) отправился было на выход, но наткнулся на еще одну молчавшую до того участницу допроса. Парни замялись перед женщиной с красными глазами, не решаясь миновать ее.

Десятник глядел недоверчиво. Пока не срезали путы. Пока еще Фрей не расплатился с ними, а теперь неизвестно, расплатится ли. Из всех возможных перспектив возможность остаться на хорошем корабле виделась наименее зыбкой. да только эти люди не были пиратами. Вот поработать в форте, пока не накопишь деньжат и не поищешь местечко поспокойней - это было предложение, отливающее щедростью не хуже имперского золотого. Потому и к задаче своей мужчина подошел со всей честностью. Он указал на троих, в том числе на того парня, которого Хирол угрожал порезать на ленты. - Эти вот... слишком уж чистенькие, знашь, молодые еще. Честь, уговор дороже денег, все это дерьмо, которое выбить бы, да руки не дошли. Не поручусь за них, капитан. А остальные ребята надежные.

Упомянутый наемник побледнел, всматриваясь в бездонную зелень холодного взгляда и с ужасом читая в нем неотвратимость осуществления сказанного. Всем было хорошо известно о методах пиратского братства. Пытки являлись неотъемлемой частью грабежа. И всякий раз, когда родственники попавшей в заложницы прибрежной деревеньки мешкали со сбором выкупа, приходилось убеждаться в том, что угрозы никогда не останутся пустыми. - Да что мы тебе сделали-то... - попытался кто-то возразить. Но десятник не возразил. Только вздохнул тяжко. А деваться-то некуда. - Про то место, куда Фрей отправился... Он вроде упоминал, что туда есть старая дорога. Только к ней не подобраться, она из укрепленной гавани ведет. А у нанимателя моего своя карта была, здесь где-то начинается тропа. Только по ней надо знать, куда идти-то... Он неуверенно пожал плечами. Оглянулся на своих. - Может, из гавани оно и быстрей выйдет. Да тоже еще знать надо, куда идти.

Послышались нестройные "Да, а че", "Нормальный мужик" и "Нет" - менее уверенные. Мнения разделились. Однако против приятности капитана Торнадо серьезных аргументов не нашлось.

- Так ведь это же не мы, уважаемый, - встрял один из товарищей десятника, размышлявшего о глубинах своих эмпатических способностей. - Это хозяин наш, Фрей. Вы ж сами наемниками подвязаетесь, знаете, что раз наняли, так надо исполнять. А мы с твоим кораблем обращались хорошо, людей не обижали.

- Знаешь кто я? - Нет. - честно ответил тот, кто начал жалеть о собственной разговорчивости. - А кто?

- Ему родня? А каким боком? - Мне-то откуда знать, - десятник пожал плечом. - Я свечку не держал. Слыхал краем уха... Заинтересованность, впрочем, его собеседника в получении хотя бы какой-то информации была столь явной, что десятник хорошенько напряг память. - Да... Служу я у него уже... лет десять. Ну вот. Помню, что он выкупил ее из круга ферелденского. Чтобы обратить усмирение. У нее и мать усмиренной была, говорят. Гнилая ветвь этого рода. А на что еще это ему было надо? - Слушай, брат, что ты ему тут рассказываешь? Он нам все равно шлюпку не даст. Кто он тут? Сидит в подштаниках. Выспрашивает. Вишь, как распелся ты. Хочешь повисеть на рее у Фрея потом? - А что я сказал-то? - замямлил болтун. - Ничего такого и не сказал. И недовольно насупился.

На Торнадо поглядели с неприязнью. Остальные пленники зашикали на разговорчивого товарища. Неровен час узнает хозяин - не видать обещанного жалования. - А это не нашего ума дело, с кем да как. Я за ним по ночам не подглядывал. И что с той девкой у него было, тоже не следил. Только если что и было, то, - десятник глумливо ухмыльнулся - То Создателя оскорбит эта потаскушка. Ведь она ему вроде как родня.

Видно было, что собеседник Каэди был и сам заинтересован обсудить с капитаном сей злободневный вопрос. Хоть и деньги не особенно привлекли его. Судя по всему, платил им Фрей за молчание много больше. - Дак вот знать бы, куда он пошел. Но всем не рассказывал. Только взяли они с собой веревки да теплой одежды. Думаю, в горы пошли. Тропы, говорят, есть тут в горах. А если рассуждать по тому, что сам он из Тевинтера, и хоть не магистр, а маг знатный, тьфу прокляни Создатель всех этих извращенцев, камлающих над своими заклятиями и грозящих миру демонами, так вот, этот наш дорогой хозяин искал, верно, какие-то тевинтерские старые постройки. А ведь Иствотч ими славен. Ты-то сам как думаешь? Рассудительный сотник прищурился на собеседника весьма глубокомысленно.

Мужчина слушал, приоткрыв рот. Звучало убедительно, вот только... - Я что-то сбился, мужик, мы же тоже хотим по-хорошему. Но на какой вопрос тебе ответить?

Десятник сухо скривился. - А, тебе нет дела до этих парней с "Инфанты"? Тогда ясно. Ты тут по своим личным делам? Так... может, договоримся, а? Я тебе что знаю про могилку твою. Ну а ты нам... шлюпку?

- Ты знаешь, что. Все на корабле это знают. Проклятие, вот что. Я видел, как это бывает. И поверь мне. Кто следующий станет носить клеймо, знает только корабль да демоны Тени. Так что не шутите с Фреем ,парни. А то ведь усмиренным бабы уже без надобности, - неохотно просветил связанный.