-
Публикаций
2 248 -
Зарегистрирован
-
Победитель дней
141
Тип контента
Профили
Форумы
Календарь
Весь контент Meshulik
-
- Я устал до невозможности. Она кивнула. Конечно устал. Нахмурилась вспоминая: - Ты случайно не знаешь, как зовут мою собаку? Люди дают ей имена, и они всегда разные. Никогда не знаешь, как ее назовут снова. Она отложила шитье. Откинулась на деревянный остов кабестана. Поглядела в ясное небо. Облизала губы снова, обратилась к нему с просьбой едва заметной, скорее приглашением: - Поспи. Пока еще ничего не случилось. Положи голову мне на колени и отдохни хотя бы немного. Пока здоровье команды окрепнет, пройдет немало времени. А тент почти готов, и его скоро заберут. Поспи. А я буду смотреть, как ты спишь.
-
- Как ты? Все в порядке? Она не заметила, как он подошел. Запрокинула голову, щурясь в солнечном свете, улыбаясь ему: - Ага. Я кашу не ела. Ты меня отговорил, помнишь? Всякая лобуда добралась до каши. Но это не страшно. Правда?
-
Роксан сидела у кабестана, шила парусину для тента грубой ниткой и улыбалась, когда видела Каэди, о чем-то разговаривающего в отдалении с гномкой. Не прятала глаза, не выискивала украдкие моменты собственной незаметности. Его черные волосы шевелились от ветра, красивый профиль просился на холст, в белоснежном вырезе — темная, отливающая медью кожа. Его изысканные жесты скрывали силу, способную удержать корабль в шторм. Солнце припекало. Нужно было спешить. Она в который раз облизала губы и уткнулась в парусину. Локоны мешали, но не были подобраны. Пальцы тянули грубую иглу. А губы продолжали чему-то улыбаться.
-
Рыжая Доротея, выливая очередное ведро воды на оскверненную палубу, кивнула Фурло на появление нового лица: — О, гляди. Вылезла. Я уж думала, до Иствотча проспит. Впервые вижу кого-то, кто может спать под мой смех. Это из ваших? — Взялась за размазывание грязи, прежде чем скатить начисто. Ррот пригляделся. —Это ж донья-синьора. Наши, наши. Тоже которая с проклятием связалась. Чтоб ему… Доротея оперлась о швабру и заметила, показывая в ухмылке все свои крепкие мелкие зубки, прежде чем продолжить работу: — Вот шалелая.
-
У собаки наступило счастье. Пришла ее хозяйка, отвязала пса и отправилась на палубу с ним на веревочке. Ясно было, что веревочка тут - штука условная, и что она вряд ли остановит пса от подвигов, если кто-нибудь вздумает сигануть с борта в море. Но никто этого делать пока не собирался. Роксан быстро забыла об обвинительных речах в свой адрес и охотно помогала шить тент из парусины для тех людей, которые теперь вынуждены были сидеть в карантине на баке. Пес, которого теперь на самом деле звали Бу, но этого не знала его хозяйка, крутился тут же. *** Аврелий маялся животом. Некоторое время он обессиленно сидел на палубе, рядом с такими же бедолагами. И можно было слышать, как он ведет с кем-то незримым беседу. - Говорил же тебе, он болван. И надо же было тебе стать невестой его. Получше не могла найти кого-нибудь? Сама подумай: если бы ты была Создателем, стала бы ты тратить свою божественную силу на изобретение этакого дерьмища? Он принимал из рук лекарей лекарства и утешал больных матросов именем Пророчицы. А после строил тент, когда уже нашел силы. *** Дон Тревор, после бурной деятельности по наведению видимости порядка, отправился туда, где определил находиться всем заболевшим, - то есть на бак. И провел там какое-то время. Пока не решил: к демонам карантин. *** Фурло надраивал палубу. Рыжая Доротея взялась помочь соседу. Налаживалась дружба между двумя экипажами. Хоть оставалось им вместе недолго. Восемь часов до Иствотча. А там, глядишь, настигнут угнанный корабль. Или нет? За это время при хорошем ветре "Инфанта" могла быть уже и в Оствике.
-
- Отвары от отравления, - сказала Улва, скрестив руки на груди. - Белок яйца, настойка из зверобоя, мяты и подорожника, если на борту также есть сельдерей, то его сок. И вода, дабы избежать обезвоживания. —Белок яиц, — Тревор озадаченно поглядел вслед лекарю. — Фурло, твою звезду во все концы, что у нас с яйцами? — Так недавно вышли, — охотно известил смирившийся с положением гонимого кок. — Вроде есть. — Давай яйца. И пошли, устрою тебе ревизию. А то кишки себе дороже. — Дон Тревор, — побежал за капитаном крабоед, — так ведь как говорят, нет ничего тухлого, что нельзя сварить. — Сам знаю. Азар спустился в трюм, где имелся закуток для мясных припасов «Неспокойного». Повертел солонину. Бросил обратно в бочку. — Крысы поели, мать, а так вроде ничего. А здесь у тебя что? Это что, а? Телятину Фурло успешно извел, но сырой кусок свинины, тоже уже «с душком», возлежал посреди благоухающего солениями закутка. — Так ведь почти свежая! — возмутился кок. Глядите, сеньор Азар, ни червей нет, ни… Азар Тревор не раз за долгие походы и пил протухшую воду, и ел зачервивевший хлеб. А уж что там было с мясом до того, как оно прошло основательную термическую обработку и было обильно усыпано перцем и отбивающими запахи приправами, то уж в этом знатоково букетов и вкусовых ощущений было еще поискать. С другой стороны, Улва уже не в первый раз намекала на то, что на судне царит бардак и пираты пренебрегают элементарными правилами гигиены и здоровья. И не только намекала, в пользу ее слов говорили постигшие корабль несчастья. — Не знаю, — пробормотал сбитый с толку упрямый, просоленный морскими ветрами пиратский капитан. — В уксус ты его положил бы, что ли. Так и не найдя ничего, достойного удаления из будущего меню «Неспокойного», он также потребовал избавиться и немедленно от всего птичьего мяса, а также от перьев и амулетов, считая, что их уж точно нечего держать в трюме приличного человеческого корабля. — Мерзость. Магические штучки. Фурло Ррот надеялся на серьезное возмещение его моральных и физических потерь, мысленно поминая дона Гарсию нелестными словами.
-
- Да похрен - орлятина или обычная тухлятина. Какого огра, рукин сын, задери тебя коза, это у тебя в котел попадает? Оно бегает само? Или прыгает? - Я бы предложила, - подала голос Улва, - проверить на свежесть ту телятину, если она осталась. Если мясо всё-таки испорчено, то от него лучше избавиться. В происки очередного проклятья она, разумеется, пока отказывалась верить. Фурло хотел просветить неразборчивого капитана, что разница между телком и орлом колоссальна… Но не стал перечить живой легенде. Так же и промолчал про мясо — того куска уж не было. Вновь махнул рукой только и шляпу поправил, надвинув теперь ее на лоб. Весь вид его говорил: «Вот трудишься тут, трудишься, а в результате сам во всем и виноват». - Через пару часов примите отвар ещё раз, - тихо сказала она Тревору. - Если возникнут какие-то осложнения, то обращайтесь либо ко мне, либо к Рю с Керро. Тревор вновь что-то буркнул. Предположительно — согласие так и поступить. С его колокольни он не понимал, с чего бы сначала насилием чинить ему, Тревору, препятствия в верном деле, унижая перед командой, а после лечить добрым зельем, не выказывая неуважения. Уязвленная гордость — не из тех ран, которые скоро заживают. - Да погоди девку винить, Азар, - на время Хирол отстал от кока, удовлетворившись ответом. Раствор Улвы и ром принесли значительное облегчение. - Она чтоль это проклятье генерирует. Надо разделить условно больных и здоровых. И посмотреть, что дальше будет. Азар отвлекся от измерения глубин падения своей капитанской чести и оглядел палубу. Повсюду были люди. Люди в паршивом состоянии. Одни лежали, иные по-прежнему перегибались над бортами. Что творилось на носу судна, об этом думать не хотелось. —Больных на бак, — решил он тут же. — Нужно укрытие. Что им еще надо, еда, вода? Вопрос был адресован Улве. — Здоровых на вахты, а то мы так до пришествия Создателя Иствотч не увидим. А Фурло — он хмуро поглядел на новатора в области кулинарии, — гальюны чистить. Росс в этот раз ничего не ответила Азару, так и стояла, непреклонно глядя на обвинителя. Зная, что не отступит ни на шаг. Не зная только, что из всего этого теперь выйдет.
-
- Месье Тревор, - обратилась она к капитану «Неспокойного», протягивая тому чашку с отваром. - Вам лучше выпить. На женщину поглядели, как обычно, наверно, глядят на потрошителя, который час назад легким движением бровей вывернул тебе жгутом все внутренности и подарил незабываемые минуты истинного страдания. Невольно отшатнулся от чашки, приподняв локоть. Новый позыв рвоты, впрочем, несколько смазал уверенность в том, что всё зло от женщин. Нехотя он протянул руку к чашке. Буркнул нечто неразборчивое и выпил. - Думаешь, если орлятина в котёл попала, то и проклятье могла навлечь? - подал голос от штурвала защитник члена заговора. - Фурло, так может какой кусок и орла туда упал? - незаметно подмигнул квартмейстер коку. - Парни-то мясо рубили, я видел. - Фурло, дочь ты полка олейской конницы, ты эту кашу на бульоне из носков своих варил? - Ну, может, малость орлятины, почему нет? - легко согласился со спасительной версией Фурло, потупя взор. - Нешто от нее вся беда? От ить, демоническая сила! Тревор, отдышавшийся наконец от тошноты после отвара, милостиво предложенного красноглазой, подал голос с полузабытой всеми версией: - А я говорил, что девка эта нам не все рассказала про птиц. Проклятие.
-
- Какой на хрен половник? - следом за выданным целебным раствором Хирол выхватил из рук Фурло кружку с обжигающей жидкостью и также залпом выпил. - Ты кашу из чего варил? - Барт с усилием протолкнул ром в себя. - Из чего? - профессиональная гордость кока была задета. - Известно из чего! Чего было: пшено с телятиной. Всем же вынь да положь жратвы. Лишь бы живот набить. Ничего, что за всю дорогу и минуты покою не было? Он поправил свою шляпу, сдвинул на затылок, махнул рукой разочаровано. - Э-эх. Орлятина-то куда лучше б пошла, гордое мясо. А телок? Он что... Что с него проку?
-
- Фурло, - окликнул Барт кока. Его по-прежнему тошнило, но в желудке царила первозданная чистота.- Если это не проклятье, я тебя четвертую. Фурло развел руками: - Капитан, у меня тут половника своего нет! Что за хворь, Создатель, приключилась? Может, с рому полегчает? Кажется, раздача рома была главной заботой обеспокоенного кока.
-
Палуба, 13:00 Она пожала плечами. - Я хочу быть уверена, что моя жизнь будет принадлежать только мне. Аврелий как раз широко улыбнулся, узнавая буквально в лицо этот и собственный вечный выморочный выбор между привязанностью и свободой… Но так ничего и не сообщил. Точнее, он сообщил: — Ох пророчица… И еще: — Извини… Обычно отличавшийся статью Храмовник, теперь странно ссутулившийся, неровной походкой удалился в сторону бака не прощаясь. Палуба 13:30 - Принесите тёплой воды! - обратилась она к собравшимся матросам. - Не стойте в стороне, помогите своим капитанам! Может, матросы были бы и рады кому-то помочь, но они как раз пребывали в ровно том же положении, и потому расстаться с бортовыми вантами и дойти до бочки с водой на камбузе мало бы кто сейчас рискнул. К счастью, трое смельчаков все же нашлись. Спустя пару минут на квартердеке имелись и ром, и чистая (относительно) вода. И Фурло, который приволок котелок с кипятком.
-
Палуба, 13:30 Тревору было худо. Снова. Который раз за этот проклятый день! И не было в этот раз никого, кто был бы виновен. Не девчонка же его отравила! Тогда как? — Птицы, птицы эти были непростые. Птицы смерти Корта Авварского. Это она сказала! — палец уперся в сторону Росс, словно она не просто признала в орлах не совсем обычных существ, а притянула их к кораблю. — Что ты еще знаешь о них, говори! Скорчившийся от рези в животе капитан был грозен и зол. А стоявшие вокруг матросы легко могли бы поддаться его не лишком-то стройной логике. — Это и есть необычные орлы. С ними была гарпия, все это видели, — ничуть не смутившаяся Роксан стояла, в своей тунике, перед несчастным Азаром, но обращалась к толпе. — Эти птицы несли нам смерть. Но вы отогнали их! Может, они оставили болезнь. Нужно избавиться от их мяса и перьев. Эти амулеты принесут только несчастья! — Почему молчала? — крикнул кто-то из толпы. — Я сама не знала, — пожала плечиками Росс. Команда не слишком-то ей поверила. Да и доводы Тревора звучали странно. По ним выходило, будто бы метеор обязательно падает в кратер. Но мнения разделились. Они надеялись получить какое-нибудь более практичное объяснение.
-
Палуба, 13:00 Вновь подняла разные глаза на священника, вновь смотрит в сторону моря. - Не знаю... - Трудно не согласиться. Да я вот тоже что-то не рвусь в капитаны, — доверительно признался Тилани. И все же спросил разноглазую Рю, в шутку, с лукавством в морщинках вокруг голубых храмовничьих глаз, — А ты хотела бы? — положил ложку в опустошенную миску, отставил на пол. — Стать капитаном?
-
Палуба, 13:00 Девочка, которой пришлось в этой жизни несладко. Девочка, которой знакомо милосердие. И защитить она пытается не себя. - Труднее всего, когда кто-то дорог, - согласился капеллан, неспеша ковыряя свою кашу. - Капитан твой хоть и сместила сама себя с должности, но тут же и приложила Тревора так, что поединок считай что состялся. Сейчас ее авторитет высок. А до Истовотча уже близко. В животе странно булькнуло. Капеллан озадаченно кашлянул, прислушался к себе. - Но ты ведь, верно не про это? Действительно, скиталась эта троица давно, и опасность была повседневностью в их жизни. Нежелание адаптироваться. В этом была ее сила. Сила любого на этом корабле, несмотря на могущество непререкаемых традиций. Сила Аврелия Тилани. Каша чуток подостыла, и святой отец снова подкрепился. Расслабился, откинувшись на бухту каната.
-
13:00, Палуба - Я попрошу немного хлеба и воды, если всё-таки пропущу, - сказала Рю, обратив внимание на подошедшего Аврелия. - Думаю, вряд ли мне сегодня кусок в горло полезет. Она пожала плечами и посмотрела в сторону моря. - Капитаны всё-таки будут драться за право командованием корабля? - вдруг спросила разбойница. - Как ты думаешь? Ави потоптался, присел, поставил перед собой миску. Подумал и предложил Рю хлеб и ветчину. Раз задерживается, то пусть сейчас перекусит всухомятку. Сам проглотил первую ложку. Горячее приятно заполнило пустой желудок. - Будут. Это обычай пиратский. - Повел плечом. - Иначе их свои же люди сместят. Рано или поздно. Подумал. - Но пока не сойдутся, мы исхода не узнаем. А если проклятие есть, то у Тревора серьезные проблемы... Ты не хочешь, чтобы кто-то пострадал? Он внимательно поглядел на разбойницу. 13:15, Квартердек До борта он всё же добежал и вскоре получил возможность созерцать свой недавний обед повторно. Спазмы выворачивали желудок наизнанку, а в животе поселился дикобраз. - Какого на хрен... - ещё не понимая, что происходит через тошноту прохрипел один из участников предстоящей дуэли. Второй участник, как выяснилось, занимался примерно тем же делом. Просто на время явления Барта и его крейсерского курса к борту, у Тревора наступила короткая передышка, которую он употребил на то, чтобы отдышаться.
-
Камбуз, Палуба, 13:00 В час дня на палубе прозвучал сигнал к обеду. — Странный запах у этой каши, — заметил святой отец, как и подобает человеку его сана, со смирением. — Да тут вода задохлась, — невозмутимо ляпнул Фурло. — Скажи спасибо, что там добавка в виде жужелиц каких не сварена. А вообще, жужелицы – это лучше, чем свинья, а мяса от них бывает, что не меньше. В особенности когда к концу дальнего похода. Запей грогом, делов-то. — Ты, крабоед, так рассказываешь, аж прям возжелалось отведать тех жужелиц, — заметил Аврелий и выбрался из душного камбуза на дек с кашей и хлебом с ветчиной. С полутьмы нижних палуб солнце поначалу слепило. Тилани прищурился, поплелся с нахоженных путей в сторонку, чтобы съесть своих жужелиц или чего там намешал диетолог-Фурло, в уединении. Но когда проморгался, обрел себя возле скучающей фигурки. Огляделся. Обычно рядом с девушкой поблизости обязательно находился кто-то с «Фурии» - либо Улва, либо Пауль. Ни того ни другого видно не было. — Обед не боишься пропустить? — поинтересовался он, держа навесу миску и хлеб. *** Дон Тревор не удовлетворился ветчиной. И вскоре добыл себе на камбузе злосчастную «троянскую» кашу. Встречаться с Бартом не хотелось. Кто-нибудь мог бы счесть их общую трапезу перемирием. А этому не бывать. Даже если от корабля останется продырявленный в нескольких местах остов, если посудина держится на воде и на ней имеется команда, то капитан может быть только один. Другого закона Азар не только не знал, но и не признал бы. Поэтому свой обед он проглотил в кают-компании в глубоком одиночестве. Запивая грогом. Который нынче был несколько мутнее обычного. Вполне возможно, кок переложил в него лимонного сока, сэкономив малость на роме. Да и это не особенно волновало капитана «Неспокойного». Покончив с обедом, он вернулся на квартердек. Девица продолжала заваливать Торнадо вопросами: про паруса, доски, рули, компас... И первоначальные симптомы отравления Азар списал на чрезмерную активность сегодня женского пола. Одна ничтоже сумняшеся размазала его по палубе на глазах всей команды, вторая пыталась выесть его утомленный мозг. Дон Тревор стоически заложил руки за спину и устремил свой взор вдаль. Туда, где горизонт скрывал далекие таинственные страны неизведанного Востока, куда гнал ветер. И если бы не нынешний их курс и паруса, гнал бы и его «Неспокойный». Будь тучей я, ты б нес меня с собою. Будь я волной, я б рос пред крутизной Стеною разъяренного прибоя. О нет, когда б, по-прежнему дитя, Я уносился в небо голубое И с тучами гонялся не шутя, Тогда б, участник твоего веселья, Я сам, мольбой тебя не тяготя, Отсюда улетел на самом деле. Но я сражен. Как тучу и волну Или листок, сними с песчаной мели Того, кто тоже рвется в вышину И горд, как ты, но пойман и в плену.
-
Камбуз У Фурло зачесался было загривок в предчувствии неприятностей, но Гарсия ведь и впоследствии никуда не денется. А провиниться еще шансы будут. - Ладно, сеньор Хесус, но не забудь, - он разогнулся, сгреб тухлятину и повернулся к разделочной доске. - От себя еще кой-что добавлю, чтобы наверняка. Творческая жилка рвалась действовать. Бу, единственный свидетель творившегося заговора, преданно глядел Хесу в глаза. Он старался очень хорошо себя вести. Ведь из-за проклятого инцидента с капитаном Хиролом был лишен веселья, когда в море оказалась чуть ли не половина команды "Неспокойного". Тихое скуление и шумный вздох донеслись до квартмейстера.
-
Камбуз Хес вопросительно посмотрел на хозяина камбуза, не упомянув однако о последствиях грозящих самому коку после выяснения причины происшедшего ЧП, даже и не серьёзного. Хозяин камбуза снова тяжело вздохнул. Пари при таком исходе тут и не пахло. Хотя... Фурло алчно прищурился. "Проблемы - это новые возможности", - читалось по его скользкому взгляду, перебегавшему со свертка на котел с завтраком, а оттуда на хитреца-квартмейстера. - А если Окорок что-то заподозрит? Кто за меня вступится прежде чем Хирол меня самого на вертел насадит аки ястреба ощипанного?
-
Камбуз - Ключевое слово здесь "если б", - проговорил квартмейсетр с видом задумчивым и загадочным. - Всё что до этого слова, можно скорректировать... Так что там за телятина говоришь? Покажи мне её, - поспешно потребовал он. Крабоед разочарованно отстал с гипотезами исходов несостоявшегося поединка. Со вздохом удалился куда-то и вернулся, держа в руке сверток нечистой парусины величиной примерно с голову. Шмякнул на стол, оперся тут же. - Столько хватит? Любопытство так и перло из всех щелей. Но выспрашивать кок больше не пытался.
-
Камбуз - А нет ли у тебя, дружище Фурло, краба не совсем свежего? Ну или не краба, но чтобы оно годилось на приманку различным падальщикам. Крабоед задумался. В крабьем царстве тухлятины не держалось. - Телятина есть вчерашнее. Малость завоняло, самое то. А на что тебе и много ли надо? Загарпунить кого собираешься? Фурло хихикнул, вытер руки полотенцем, бросил на стол. - Как думаешь, если б схватились наш капитан и ихний, кто бы победил?
-
Камбуз - И что, дон Ррот, - дон Хесус Гарсия Родригес стоял на пороге камбуза в виде распорки в дверном проёме, - Нет ли у вас в меню крабового суфле? У Ррота со всеми этими треволнениями и птичьим нашествием стряпня не задалась. Но вид у него, посреди витающего амбре пшенной каши, был очень довольный. - Не до крабов, дон Гарсия. Но уж что Создатель послал, скоро орлятинки отведаем. Вот верно говорят: "Что нас не убивает, делает нас сытней", - помощник кока энергично потер ладони и торжественно пригласил квартмейстера пока удовлетвориться миской каши и куском ветчины. - А правда, что у одной из птиц была человеческая голова? Грога также наливали положенную на день мерку. Человекоголового выкинули за борт суеверные матросы. А вот орлиные перья пустили на подушки, когти на амулеты, ну а мясом затарили камбуз.
-
- Я серьезно, - улыбнулся Торнадо. -.Ты раньше никогда по-настоящему не целовалась? - Разве это важно? - она не могла взять в толк. Но, видимо, важно. Как для слепого не важны краски. А теперь вот и пожалуйста. "Вы разве никогда не брали в руки кисти?" А разве это не единственный в своем роде пейзаж? Она замерла, покачала головой.
-
Он подхватил ее ладонь и приложил к своей щеке. - Ах, вот в чем дело... У тебя... Раньше никогда? Или просто не помнишь? Штурвал сново попыталось повести, но ривениец удержал его. Она ошарашенно пыталась сообразить, в чем именно дело. - Что? А, нет... Не знаю.. да не важн.. то есть. То есть под своими пальцами она чувствовала плоть теплой щеки, упругую бороду. Он так спрашивал, словно они говорили о дегустации какого-то привычного ривейнцу блюда. А Росс не могла справиться с чувствами, которым не знала названия. Роксан рассмеялась, оставив попытки ответить на его вопрос вразумительно. Наслаждаясь простым прикосновением, близостью его лица. Уверенностью, с которой он держал ее руку.
-
Квартердек Он отстранился. Немного. - Что такое? Тебя что-то смущает? Ту мини-бурю, которая поднялась и коснулась ее от макушки до кончиков пальцев, трудно было назвать чем-то определенным. Но она охотно кивнула. Смущает? Тогда, на улице, когда он протянул ей руку и предложил пойти с ним, он тоже говорил, что смущен. Россан описала тогда свое ощущение... Потрясенно провела ладонями вниз: - Будто меня ударили молнией, и пощекотали одновременно. Ладонь тянется к его лицу. Губы шепчут: - Каэди... Серебристый взор изливает свет, вовсе не похожий на смех от щекотки.
-
Мгновенно угаданное движение. Словно все это было напророчено, и каждый знал фигуры на шахматной доске. Танец. То, что исполняли они оба с кораблем, ветром, парусами и друг с другом. Он достиг своей середины. В этом месте мужчина протягивает руку, а женщина кладет в нее свою. Лицо, обрамленное черными волосами, кольнувшее бородой. Его губы обжигает горячее дыхание. Почти невесомое, мимолетное касание. Взволнованно, сбивчиво. Она отстраняется, не в силах поднять на него глаза. Закрывает лицо руками. И вряд ли осознает течение остановившегося вдруг времени.