Meshulik

С днем рождения, Шепард) когда-нибудь...

Вздохнув, Софи-Диана отвернулась от зеркала и, чтобы немного отвлечься, принялась проверять смету расходов посольства на предстоящий сезон. В это время угрюмого вида лакей подавал прислуге Софи в дверях дома изящный конверт с розовым бутоном, вложенным в уголок. В письме почерком, изобилующим чрезмерным количеством хвостиков и длинных росчерков, было написано: «Бесценная Софи, Утренние переживания и дневные заботы не позволили нам переговорить. Наносить вам визит в спешке было бы непростительной небрежностью. Посмотрим, как будут развиваться события, но я обещаю исправиться. Надеюсь, что дела окончатся благополучно и я буду иметь счастье хотя бы видеть вас снова у Виардо. До вечера, дорогая Софи. Целую ваши нежные ручки и желаю насладиться всеми прелестями громкого приема в особняке Веласкеса. Ваш Анри» В это время сам маркиз придирчиво выбирал перед зеркалом облачение для вечерней э... эскапады. Черный, черный и... черный. Трудный выбор. Однако дом, куда он направлялся, был достоин лучшего костюма.

- Ладно, - хлопнув себя по колену, объявила Вивьен Лалори, бывшая беспризорница из эльфинажа, а ныне "агент посла". Звучало внушительно. - Это неважно. Пора приготовиться к нашей маленькой эскападе, - самодовольно продиктовала она новое слово, услышанное где-то во время жизни в палаццо. - Но смотри. Если тебя схватят, то я тебя не знаю, ты меня не знаешь. - Эскападе - это точно, - маркиз покивал, не открывая глаз, - предлагаю пари: кого схватят первым, тот ворует спрута в рыбном ряду. Ну или что-нибудь... по дороге придумаем. А пока, - Анри встал и с удовольствием потянулся, - пора заняться делами. Вечером встретимся в квартале от особняка рогатого сеньора.

Вивьен смерила его взглядом, лед в котором начал давать трещину. Пожалуй, ее обида была не такой уж и сильной - ведь она знала, что маркиз из орлесианской знати, а это означало, что эльфийка могла быть интересна ему лишь как забавная игрушка. Но, возможно... только возможно, что узнав ее поближе, Анри перестал видеть в Вивьен только лишь полезного зверька? - Увидим, - наконец сказала она, болтая ногами на скамейке в беседке. Месье Анри невольно закатил глаза. Неужели… девица из эльфинажа, едва поднявшаяся со дна и тут же решившая прибрать к рукам подвернувшуюся зверушку с приличным кошельком и положением в обществе, готова пересмотреть свои взгляды на эту самую зверушку, потому что та оказалась ей не по зубам. Что же, по крайней мере они оба убедились в том, что не годятся для использования в утилитарных целях. Прекрасный итог пути полугодового знакомства. Девушка и правда снова удивила его сегодня, и Анри пребывал под сильным впечатлением. И был согласен, что им обоим предстоит увидеть еще очень многое. И теперь это уже вряд ли будет их слишком сильно удивлять, как тогда, когда каждый из них впервые обнаружил, что противоположная сторона имеет собственную волю. Виктор сказал, что выступать надо сегодня, а это означало, что времени на праздные разговоры становилось все меньше и меньше. - Ты сказал, что ты вор. Что это означает? - спросила девушка, чуть склонив голову набок, точь-в-точь воробей, сидящий на ветке над ее макушкой. Она была умна и понимала, что бард и вор - не одно и то же, а быть простым карманником аристократу из Вал-Руайо как-то не пристало. — Означает, что я нахожу чужим вещам лучшее для них применение. В этом мире существуют такие предметы, ценность которых неочевидна простому глазу. Искусно выделанные ножны из драконьей кожи времен Второго Мора могут висеть в чьей-нибудь кузнице, попросту забытыми среди пыльных подделок, а дневник с образчиками изящного стихосложения из некогда цветущего Андерфелса — служить подставкой для утюга. Покупать такие вещи значило бы насторожить их обладателей. Тут же набегут людишки, охочие поживиться со сделки, начнется пошлость и суета и предмет уплывет в неизвестном направлении, — маркиз пожал плечами. — Так что волей-неволей пришлось обучиться менее травматичным для прекрасного методам его перемещения в… более достойное окружение… Впрочем, за полгода ты наверняка заметила, кто доставляет сюда э… специфическую корреспонденцию. Ты-то тоже не на прокорм взята Виардо из эльфинажа. Маркиз вытянул ноги, прикрыл глаза и закинул руки за голову. Хорошо, что Вив привела его в это место. Пожалуй, надо его запомнить. Тихо и можно вдруг забыть обо всем, что творится на улицах благословенной столицы воров и убийц… даже если ты сам вор или убийца. — Хм. Если ты так предана Виктору… — не открывая глаз, он усмехнулся, — не стоит ли дать ему знать? Поддержка и всё такое…

- Ты хочешь убедить меня, - спокойно ответила эльфийка, дернув себя за кончик уха. - Что моя преданность Виктору - это обман? Иллюзия? Тогда знай, что он сделал для меня больше, чем делал кто-либо другой в моей жизни. Все остальное не имеет значения. Он не отвернулся от грязной дурехи с острыми ушами, дал ей цель, работу, доброе слово, наконец. Никогда не требовал ничего, что я не могла бы сделать, не предавал и не отворачивался, даже мои дурацкие шутки терпел. Я не позволю им убить Виктора, - закончила она неожиданно серьезным голосом. Анри выглядел удивленным таким поворотом. Впрочем, он довольно быстро справился с растерянностью и ему почти удалось не показать того, что добрые полчаса разглагольствований и сложных умозаключений только что оказались совершенно лишними. - Как раз собирался убедить в обратном. Но, признаться, ты меня сбила с толку. Я не ожидал, что... да не важно. Он пожал плечами и еще большее непонимание отразилось на его челе. - Мне показалось, мадмуа... Вивьен, что за последнее время твое милое дружеское расположение к моей персоне дало необъяснимую трещину. Ты задаешь, признаться, странные вопросы, которые, задай их лицо более мне безразличное, могли бы вызвать законное возмущение. Ведь они свидетельствуют о том, что я, по-твоему, тебе лгу? И если даже в барде ты способна увидеть человека достойного, то отчего же ты отказываешь в этой малости мне? Для Анри этот вопрос был риторическим. Возьми в руки кроме вилки еще и нож - и чернь сочтет тебя лицемером... Что тут поделать. Ну уж верно не обходиться без ножа. - Я вызвался пойти с тобой в дом де Лара, потому что полагаю, что в нашем деле там именно я окажусь наиболее полезен. А... полезен я там окажусь, потому что я - вор. Голос докладчика не дрогнул - так, словно "вор" для маркиза означало нечто вроде "трубочиста" - конечно, не бог весть что, но для человека с интеллектом вполне удачное место приложения его скромных талантов. - Я также полагаю, что мы неплохо справимся с этим несложным поручением, действуя сообща. Анри помолчал и добавил столь же невозмутимо: - А также потому, что ваше общество мне будет приятно, мадмуазель... э... прости, Вивьен. И я сейчас искренен, настолько же, насколько был всегда. Странно, но его миловидному лицу без маски было очень трудно не верить. Огромные, немного грустные глаза, приятная улыбка, расслабленная поза.

Маркиз устало опустился на скамью беседки, привычно расположив фалды сюртука. Этот день начался так рано, что казалось, он не спит уже вторые сутки. А ведь времени прошло всего-ничего. Он пошевелил затекшей почему-то шеей и оперся устало спиной о изгородь, увитую плющом. — Не мадмуазель, — повторил он, разглядывая роскошь пасторальной романтики посольского сада. Слишком ухоженный кустарник. И нарочито застаренная кладка фонтана. Не хватало заросшей мхом скамейки, выполненной под древнеэльфийский рунный камень. Анри глубоко вздохнул и снял маску. Хорошо. Не мадмуазель. — Вивьен, а разве Виктор не убийца? — задал он вопрос, на который ответ был им обоим хорошо известен. И потому, не дожидаясь, когда эльфийка найдет оправдание их патрону, он продолжил голосом, в котором не чувствовалось ни поучений, ни осуждения, а лишь попытка рассудить свой собственный и, вероятно, охватывающий более глобальный вопрос, спор с самим собой даже, а не с ней, его невольной собеседницей, которая на свою голову подвернулась, когда кризис собственного понимания происходящего дал знать о себе особенно остро. — И не одна ты, а все, приближенные на сегодня к Виктору люди и нелюди, не хотят, чтобы волос с его головы лишний раз упал на землю. Маркиз развел руками, демонстрируя непостижимость объявленного факта. Теперь, когда она могла видеть всю мимику его лица, оставалось только удивляться, насколько эта мимика была мальчишески неловкой. Вот и теперь он прищурил один глаз, от чего переносица сморщилась, а губы сложились в циничную ухмылку подростка: — Полгода работая бок о бок с бардом — твоя ли вина или заслуга в том, что ты на исходе этого срока испытываешь к нему искренние симпатию и дружеское расположение? Или на то он и мастер, чтобы внушить тебе эту искренность чувств? Твое ли это чувство, если ты испытываешь его подлинно? И какова цена ему тогда?

Что же. В Бездну церемонии. Графиня не сочла нужным с ним попрощаться. Вивьен легко идет в лобовую атаку. Вот, что значит дикая страна. Скоро все мы тут окончательно одича... Софи? - Мадмуазель Вивьен, - осторожно начал маркиз. - Вы заметили сегодня утром, как выглядел патрон? Вас это не потрясло? - Маркиз поежился. - Меня вот весьма... Он помолчал, вновь переживая утренние ощущения. - Что вы чувствуете?

- Сочту полезной и приятной, маркиз, - проворковала эльфийка, однако ее глаза были холодны, как лед. Краем острого ушка услышав, как графиня и Виктор вышли на веранду, она дождалась, пока парочка не окажется вне досягаемости для голосов из гостиной, и повернулась к Анри. - Не сочтите за дерзость, - сказала она нарочито медовым голосом, чуть подражая голосу графини. - Может, и мы прогуляемся, пока есть свободная минутка? Тут рядом есть палисадник, укрытый от взоров густыми арками и лозами. Поговорим о грядущем задании, - она сделала нажим на последней фразе. Одновременно с этим бросила любопытный взгляд на казначейшу - будет ли реакция, и если да, то какая? Анри невольно откашлялся. - Если изволите, - Анри попрощался с Софи и телохранительницей, отвесив им один на двоих, но достаточно церемонный поклон. - Мадмуазель Диана, желаю вам приятно провести время, уверяю вас, вы оцените богатство коллекции Веласкеса. После чего жестом предложил Вив показывать дорогу к палисаднику. Сам маркиз не настолько хорошо изучил этот дом.

- Прошу простить нас, Анри, дамы. Маркиз церемонно поклонился сначала послу, а потом и графине - глубоко и вежливо, привычно и безусловно, как будто он не смог бы вспомнить, как дышать, если бы однажды пропустил церемонию прощального поклона. Следовало еще произнести какой-нибудь комплимент... Конечно же, искренний. Вся суть настоящей Игры ведь и заключалась в том, чтобы не лгать. Но он впервые не решился: капризная мадам настаивала на том, что его комплименты ей не угодны. Что же. Церемонии церемониями, но было бы бестактностью на них настаивать. Так что Анри промолчал. Что же... А впрочем... кажется... - Простите, мадмуазель Вивьен, я отвлекся. Так что же насчет уверенности? Сочтете ли вы мою компанию полезной?

Маркиз тем временем много о чем думал, но не о том, что было для него очевидным: женщины сами не знают, чего хотят. Впрочем это не отменяло того факта, что компания Вивьен будет ему приятной, а красотой и силой графини он будет по-прежнему искренне восхищаться. Но увы, угодить обеим не в его силах, да и... хотят ли они этого? О нет. Точно не хотят. Возможно, им смогут угодить слуги. - Полагаю, - маркиз обратился к Виктору, - встречаемся здесь сразу же после дела?

Мамзель не возражает Анри усмехнулся. - Вы уверены, мадмуазель Вивьен?

О, месье… вы меня совершенно недооцениваете. Банкиры, маркизы, графы, Его Императорские Величества, последние простолюдины… Кудельке всего-то потребуется желание найти общий язык с тем, с кем как может показаться - в гробу такого не сыскать. Маркиз вроде бы и не глядел в тот момент в сторону графини, но рука как-то вдруг подвела — и бокал по необъяснимой причине выскользнул. Природная сноровка Анри включила нужные рефлексы и, обрызгав рукав и расплескав добрую половину, он успел подхватить хрусталь, не дав ему разбиться о мраморный пол гостиной. Достав из-за рукава белоснежный платок, он протер руки и с сожалением отставил бокал на стол. Подальше. Вздохнул. Тягаться в Игре не следовало с бардами. Этому его учили с детства. А вот с графиней – это был его личный и сравнительно новый опыт. Жаль только, что графиня видела в нем мальчишку. Не уважать маркиза было в ее праве, но это место оставалось самым уязвимым в их отношениях.

- Что же, - маркиз не смел настаивать, - не могу не поддержать выбора дам, выставка действительно достойна внимания, к тому же появление месье Виардо в сопровождении респектабельной дамы хм... - маркиз нервно глотнул и опасливо глянул на Кудельку. Но было поздно облекать мысль в более тактичную форму, - откроет больше возможностей для э... поиска информации. Маркиз изящно взмахнул кистью руки, чтобы компенсировать прямолинейность намека на то, что женское общество банкиры предпочли бы, вероятно, мужскому, хотя кто их знает этих банкиров. Взяв кувшин и наливая себе воды, он сделал очевидный вывод: - Остается визит в гнедышко достойного жалости де Лара, - ироничная легкая усмешка появилась, но тут же испарилась с губ Анри. - Ну а что касается оружия... Он задумчиво сделал большой глоток. - А кстати, что такого необычного в этом кинжале?

Анри довольно быстро насладился уединением на свежем воздухе с легким и не без приятности привкусом дыма от гномьего табака и пришел к выводу, что, возможно, пропускает что-то более важное, чем весьма комфортное, но довольно однообразное молчание расположившейся на просторной веранде контрабандистки. Ну или… телохранительницы. Он за полгода уже усвоил, что реверансов для того, чтобы покинуть эту даму, не потребуется, и спустя четверть часа с чувством хорошо отдохнувшего и практически состоявшегося хозяина жизни вновь нарисовался в дверях гостиной — лишь затем, чтобы убедиться, что жертва нападения неизвестных месье в гостиной по-прежнему не появлялась, а дамы заняты ожиданием или продолжают завтрак. Маркиза распирало обсудить ситуацию. А впрочем, полезнее дождаться патрона и уже выспросить всё конкретнее. Так что он провел время в кресле за размышлениями и проснулся через пятнадцать минут от приближающихся шагов хозяина дома. - Та-ак... понятно, - кивнула наконец обернувшаяся и оторвавшая взгляд от несчастной картины эльфийка. Наконец-то хоть какая-то информация от Виктора, ждать, пока он закончит переодевания и ванные процедуры, было почти невыносимо. А тут еще маркиз, мило перекидывающийся взглядами с Софи... Вив была не из терпеливых. Лучше уж выместить энергию где-то еще. - Ну, я могу пролезть в его дом, пока вы занимаетесь выставкой. Посмотрю, что он там прячет. Желательно, чтобы кто-то постоял на стреме, так что... - она оглядела присутствующих, гадая, захочет ли кто-нибудь сопровождать эльфийку на такое опасное мероприятие. — Мой лакей в базарный день на рыночной площади может без труда пересчитать всех карманников, не покидая балкона особняка, — слегка прихвастнул Анри и обратился к эльфийке. — Почту за честь, мадмуазель, составить вам компанию в этой увлекательной прогулке. С другой стороны… — маркиз замялся, — выставка Веласкеса… хм. Я бы нашел, что обсудить с этим достойным сеньором касательно некоторых экспонатов. Так называемых… — процедил он чуть слышно вдобавок, припоминая давнишние разговоры о подделках в знаменитой коллекции.

- Вы совершенно правы, дражайшая графиня, - Маркиз умел разными способами говорить нет, произнося да. - И потому на следующее свидание мы сами должны явиться, назначив таким образом место и час. Произнеся это весьма патетическим тоном и ничего конкретно, к сожалению, так и не предложив, молодой человек оглядел собравшихся в ожидании иных предложений. Когда глаза его встретились со взглядом Софи, он поймал себя на таких мыслях, которые вынудили пойти проветриться на веранду. Оказывается, чувство опасности может пробуждать желание не только мести. Ах, Вал-Руайо, притворно беременная девственница, слишком уж далеко ты с твоим единорогом.

Привычный мир месье дю Волана с тихим потрескиванием расползался по швам. Анри любил умеренный риск. В свиту посла он попал не за небезупречные манеры и не за тягу к прекрасному, хотя именно она стала причиной опасного хобби. Конечно, когда ночью карабкаешься по внешнему контуру ограды с магическими ловушками и притаившейся где-то охраной, чтобы извлечь на свет прозябающую в чьем-то сундуке искусно выполненную камею времен Древнего Арлатана, то отдаешь себе отчет в том, что можешь при неудачном стечении обстоятельств расстаться с той или иной частью своего молодого и красивого тела. Но ирония состояла в том, что маркизу несказанно везло. То ли везло, то ли он имел талант к разработке и осуществлению рискованных операций, но факт: на экспромт в своих вылазках он предпочитал оставлять минимум вероятностей. И все же не так что-то шло всегда. И маркиз любил риск. Но сейчас это должно было показаться перебором даже ему. Где-то глубоко внутри несовершенной души маркиза именно сейчас просыпалось нечто, какой-то нездоровый азарт, желание — сделать еще шаг и узнать, что там дальше. Это можно было бы списать на любопытство или стремление послужить на благо Орлея, если бы не причина, пробудившая этот азарт, — повышенные ставки игры, явленные пострадавшим от рук убийц послом. Анри, не будучи даже шевалье, за свою короткую жизнь еще не видал масштабной войны и не мечтал повидать. Опять же, зато он и сам, бывало, становился причиной чьих-то увечий. Никогда не получал удовольствия от этого и сдержанно, даже отстраненно, руководил дознаниями в своем подвале, справляясь по медицинским свиткам, как с наименьшими потерями извлечь наибольшую пользу из таких занятий. Каждому действию он мог дать объяснение. Но необъяснимая изощренность таинственных убийц пробудила пугающе сильное желание мести. Собственно он бы сейчас потирал ручки в предвкушении, если бы не взгляд Виардо, смутивший его и изрядно охладивший пыл. — Охрана не спасет. Нужно нанести ответный удар и как можно быстрее. Иначе рука, пославшая убийц сегодня, дотянется до посла завтра. Анри вопросительно глянул на Малик. Уж он-то точно мало что понимал в открытом противостоянии сил, предпочитая в любом деле обходные пути. Гномка же производила впечатление личности, по большей части не тратящей время на отвлекающий балет. Привычный мир месье дю Волана с тихим потрескиванием расползался по швам. И началось это не сегодня. Проклятая Антива с первого же дня его прибытия разъедала своим просоленным воздухом привычный маркизов уклад. Полгода. По капле. Час был ранний, но Анри много бы дал за бокал чего-нибудь покрепче кофе.

Виктор посмотрел на маркиза, и хищная усмешка на его лице поблёкла. Он скользнул взглядом по женщинам, поджал губы и двинулся к "son coeur", пока не остановился лицом к лицу. Так, что необычно узкая прорезь маски не могла скрыть того, что удачно маскировала тенями на любом приличном расстоянии. - Они весьма упорно стремились к успеху, - подтвердил он негромко. Анри смотрел вверх, а рука его невольно дрогнула, чтобы прикрыть прорезь приблизившейся полумаски. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого сглотнул, сжал губы, как только что посол. Его веки, обрамленные темными ресницами, на пару секунд сомкнулись, губы искривило то ли сожаление, то ли сочувствие. — Мы найдем их и убьем, — словно бы согласился маркиз с выдвинутым предложением. Глаза Анри раскрылись. Веко левого глаза Виктора, видимо, не откроется уже никогда, перечеркнутое смутно видневшимся шрамом. В кругах умели залечивать быстро и более серьезные раны. Кажется, маркиз начал понимать, зачем барда назначили послом. Но бард оказался из того сорта людей, симпатия и уважение к которым возникает, минуя обычные критерии отбора вроде чинов, титулов и даже, возможно, морали. Исключительные обстоятельства требовали исключительных действий. Против всяких правил хорошего тона предплечье патрона сжали в знак поддержки. — Вы сами их убьете, а мы поможем.

- Меня пытались убить. Анри с подозрением покосился на полумаску. На скрытом от посторонних взглядов челе маркиза собрались морщинки. Ему было эстетически больно представить лицо посла обезображенным… отсутствием глаза. — Насколько они преуспели? — дипломатично поинтересовался не чрезмерно дипломатичный маркиз.

Вскочивший на ноги la coeur встретил явление посла с ожидаемой выдержкой. Тот дошел на своих двоих, а значит, жить, скорее всего будет. И скорее всего и la coeur сегодня выживет, несмотря на непростую встречу со всеми собравшимися дамами. - Худшее позади, - возвестил он всех, дабы предотвратить панику, и прошагал к Виардо, попутно прихватив со стола кувшин с водой и чистый стакан. Вода была подана послу, кувшин держали наготове.

Через несколько минут маркизу принесли новую чашечку с кофе, а Куделька, прикрыв глаза, тихо мурлыкала себе под носик мелодию, которую с нетерпением ожидала сыграть на арфе. Создатель, в это утро все на него ополчились. Начиная Виктором, по чьей милости он был поднят в неописуемую рань, заканчивая собачонкой. Наконец-то он обрел минуту покоя. И как кстати услужливо поданный кофе. Маркиз блаженно вытянул ноги и сделал пару глотков. Теперь можно было впасть в незримую кому хотя бы на пять минут. Подумать о том свитке, о котором ему давеча рассказал Ибрагим. Кажется, неизвестное переложение жития Андрасте из одного из антиванских кругов. На каком-то старом наречии. Три века выдержки. Абсолютный антиквариат. Красота, спрятанная от чужих глаз в совершенно неподобающем месте. Приятно было неспеша на досуге планировать спасение этого шедевра от рук необразованной черни.

Диана, тем временем, дремала с открытыми глазами, не обращая внимания на доносящийся с террасы шум. И возможно, первая увидела явление маркиза с веранды в одном башмаке. Анри поклонился ей, развел руками и махнул рукой в сторону гибнущей туфли. — Мадмуазель Жаклин, не откажите в любезности, пошлите моего лакея за новой парой обуви, — подозрительно спокойно пропел маркиз попавшейся на глаза распорядительнице сборов. После чего выбрал уединенное кресло и обессилено упал в него.

Лу-Лу, убежавшая от хозяйки, не преминула воспользоваться этим: подскочив сзади, она с рычанием вцепилась в бант на туфле маркиза. У этой твари давно были свои счеты с дю Воланом. С первой встречи в покоях мадмуазель Софи отношения маркиза с собакой, мягко говоря, не сложились. И не по вине маркиза, надо сказать. Во всяком случае он был уверен в том, что в собачке дремлет какой-нибудь демон. Но вслух высказать сие предположение значило бы снискать неминуемый гнев Дианы. А значит… Минус две пары штанов назад он пытался было приструнить тварь по-своему, пока хозяйка отлучалась. Но от этого стало только хуже: Лу-Лу начала охотиться на него повсюду. — Фу, — тихо и нервно приказал маркиз, беспокойно оглядываясь на спасительные двери веранды. С очень неправдоподобной улыбкой он изящно склонился над туфлей и попытался вежливо отодрать шавку от своего банта.

Маркиз допил кофе. Грустно улыбнулся. Пожал плечами. - В моем понимании, милейшая графиня, юмор - вещь эфемерная. Идея, чувство, вдохновение. Сопутствует искренности и приносит радость... Как ваше присутствие в этом утреннем зале. Он поставил пустую чашку на поднос. - Мне представляется, что по близкому человеку, с которым разделяешь столь много взглядов, нет нет, да приходится скучать. - Он взглянул на открытые двери терассы. - Опера, мадам, гондольер у церкви весьма лечит душу. Маркиз встал. Галантно поклонился и направился на веранду полюбоваться городским пейзажем в ожидании патрона.

- Знаете, месье, - промурлыкала Куделька, локтем оперившись на ручку вычурного стульчика. - Не сколь комплименты, сколь наличие толики юмора ценится в собеседнике. Особенно в собеседнике противоположного пола, - и прозвучало бы сказанное, как упрёк. Но слова эти произнесла Куделька. И сказаны они с такой нежностью, присущей ей материнской заботой, что больше всего походили на дружеский совет. Нет. Нельзя было усомниться. Вновь небесные глаза украдкой посмотрели в сторону рыжеволосой куколки, сверкнув озорством. Очаровательна. Без спору. Очаровательное создание. Маркиз открыл было рот, чтобы поделиться своими впечатлениями от прошлогодней охоты… но замолк. На минуту голова его опустилась в задумчивости или смущении, но очень скоро почти интимная улыбка мелькнула из-под маски, предназначавшаяся только и исключительно взору мадам графини. — Как бы я осмелился шутить по адресу графа де Ривьера, дражайшая графиня? Кто дал бы мне такое право? Широко распахнутый взгляд мог поспорить невинностью с только что красноречиво разглядываемой куколкой.

Сквозь полупримкнутые ресницы Софи заметила быстрый взгляд, но ничем того не показала. Не время. Они еще успеют переговорить после собрания, а может и не только переговорить... Маркиз был умелым и чутким любовником, а главное, умел держать язык за зубами, как, впрочем, и она сама - за полгода никто в посольстве еще не узнал их маленького секрета. И не узнает. Анри скорее согласился бы отрезать себе язык, чем допустить, чтобы до его маман дошли слухи… Поначалу всё казалось так волшебно. То, что Анри так бесило в его матери, замеченное в Диане вызывало очарование. Она была очаровательно прагматична. Любовь к цифрам не могла не очаровывать. И беспощадность Дианы так же граничила с очарованием. Он вновь бросил взгляд, умилившись напоследок ее очаровательной миниатюрности… По сути он проиграл. Оказаться в результате игры в чьей-то постели — Создатель, какое счастье, что он уже вдали от двора. Случись это на просторах цивилизованного мира родной столицы — и ему пришлось бы отправиться в Антиву уже по иным соображениям… Но здесь, вдали от игры и Вал-Руайо, вдалбливаемая в голову с рождения гремучая смесь обязательств перед фамилией и тонкостей Игры, превратившая его практически в монаха, вдруг начала растворяться в морском прибое, — и Анри увлекся. Опасно увлекся. Поначалу нежелание дражайшей Софи афишировать их отношения казалось идеальным для искусно обставленного красивого романа. Но его занесло. И теперь всё осложнилось. Софи была подходящей партией. А это значит, что узнай об этом маман… И ему конец. Кофейная чашечка застыла в руке, на миг внутри похолодело от подступающего чувства необъяснимой паники. С другой стороны, может, пока он вынужден находиться вдали от строгих правил аристократического мира Вал-Руайо, стоит немного насладиться жизнью? Она... очаровательна. - Убийц? - наигранно удивилась Куделька, положив ладошку на сердце. - О, ну что вы! Как-то столь резкой смены обстановки я и не заметила, месье. Просто прогулка оказалась намного насыщеннее, нежели в прошлый раз, - с лукавым огоньком в глазах и приподнятыми уголками губ говорила белокурая мадам Леони. — Так вы находите этот город… ярче? - Мой муж, как полагаю, сейчас должен находиться в замке Эн, что Вольной Марке. О… вы знаете. Ежегодная охота на виверн. Занятное зрелище. Анри понимающе кивнул. Немало достойных шевалье скитаются по миру, вынужденные покинуть игру из-за того, что однажды неосмотрительно поддались желанию приударить за женщиной, не считавшей себя свободной. Вот, что он услышал из слов графини. И был полностью с ней согласен в этой непреложной истине: ежегодная охота на виверн — лучшее средство развеять семейную скуку. — Я слыхал, что из их шкур выходят отличные сапоги... Да и броня наших шевалье изготавливается так же. Что означает… что такая охота — верный способ поддержать нашу благословенную страну! Достойное занятие для графа, мадам.