Meshulik

Струйка крови стекла с груди, нашла себе путь к камню, а там просочилась в незаметную трещинку в полу. Всего одна капля канула в ту воду — темную, подземную, ждущую воссоединения. И этого хватило, чтобы море проснулось. Потянулось к камням. Ударило неотвратимо, как волна в шторм, что в закрытом пространстве подземного резервуара могло вызвать только колдовство. Вода прорвалась, скрутила валун под ногами полуэльфа и кунари и обрушила вниз, оставив посреди залы небольшое, но устрашающее зияние. Там, в воде и холоде, дух-хранитель моря наконец-то обрел того, кто даст ему тело, с чьей душой, связанный кровью драконов, он затанцует в вечном танце единения. Кто-то назвал бы это одержанием. Пророчицы зовут перерождением. В мутной воде тело катабана пережило стремительную метаморфозу, и вокруг плещущегося посреди бурлящего водоворота Миррина вдруг заметалось, начало извиваться и кружить чешуйчатое тело священного Цетуса. Он обрел свою новую сущность, совершил последний круг в воде и устремился в темноту. Вероятно, туда, куда его звал Амарантайн.

-Нино!-голос полуэльфа был негромким,но казалось разнесся по всем уголкам зала.-Если ты здесь-прошу,покажись! Если Нино была где-то, то не откликнулась. - Но ведь он сейчас умрет, - прошептала Лизз Найши и зажмурилась. Отчего-то ей стало жаль кунари. И слезы потекли из-под ресниц. Этот воин наверняка знал, на что шел, сто раз подумал и теперь совершал что-то великое. Непонятное, но наверняка что-то, что достойно баллады и женских слез. Предводитель всех морских сил кунари, величайший адмирал, мореплаватель и просто здоровый рогатый косит совершенно не привык к тому, чтобы кто-то ему не верил. В жизни у него просто не возникало необходимости лгать. В его решениях не сомневались. По крайней мере до недавнего времени. Виддасала усомнилась. Села на корабль и отправилась предотвратить грядущее. Теперь это может привести к расколу. Но, к счастью, сейчас он уйдет. Если, конечно, этот бас не прекратит сомневаться. А собственно, почему он должен прекращать? - Вместе мы будем жить вечно, - произнес он тихо, не Миррину, а кому-то, кто мог его и не слышать, но не раз говорил ему эти слова там, в Тени его беспокойных снов. Крепкая рука хозяина морей сжала кисть полуэльфа и с силой вдавила лезвие кинжала по самую рукоять. Он стоял еще несколько мгновений, силясь вновь произнести это: - Вечн... Опустился на колени, всё еще пружиня сильными мышцами, но уже не ощущая пространства.

Сейчас, в наступившей тишине все могли ощутить или услышать едва, но могли - плеск воды где-то внизу под камнем залы.

Катабан уже понял, что этот бас понятия не имеет, что нужно делать. Быть может, так будет проще. Ведь последний его сон вовсе не внушал надежды на то, что у этой самой девушки в последний момент не дрогнет рука. Вероятно, пророчицы не учли, что она слишком молода. Вероятно. Или, может, не досмотрела тамассран. Если это имя подходит той, кто растил Дар. Но теперь уже его не занимал он. Белокожий адмирал сжал ладонь полуэльфа, в которой тот держал ритуальный нож, и твердо приставил лезвие туда, где у катабана предположительно находилось сердце. - Ну... не медли. Нажимай сильней, - подсказал он со спокойствием того, кто знал свой путь и был в нем уверен.

Катабан вздохнул. Вместо того, чтобы исполнить предначертанное, его просили сделать то, в чем он был бессилен. - Только сама девушка это может решить, - терпеливо ответил он все же на просьбу и повторил, - подойди ко мне.

Катабан нахмурился, но ненадолго. Он покачал головой, прислушавшись к собственным ощущениям. - Нет, не думаю. Она здесь. Дух и есть Нино. И я его чувствую. Но нож у тебя. И раз уж все в сборе, не откладывай. Подойди ближе, не бойся, бас, и сделай то, что должно.

Вопрос, прозвучавший следом, предварял долгий внимательный взгляд, словно в глазах представшего перед ним баса рогатый пытался высмотреть источник своих беспокойных снов: - Ты Нино?

Кто знает, не преуспела ли Армада и не единожды в этой погоне? Ведь Катабан вечен. Лишь кунари, который носит это имя, сменяется - незначимо и незаметно. Вот и этот, белый, словно недавно побеленная стена, носил все знаки главы рогатого флота и им и являлся, вовсе не претендуя на исключительность. Он деловито оглядел вошедших, дождался последних, терпеливо переждал, когда эти бас закончат выражать свои эмоции. Здесь все эти распри, происходившие снаружи, были несущественны. Они собрались в сердце Лабиринта не для того, чтобы оспаривать друг у друга права на земли, религию, культуру или гордое звание цивилизации. Было кое-что существенно важнее. И он, хозяин моря, знал, зачем вошел в этот Лабиринт. Рогатый легко поднялся на ноги, расправляя плечи полуобнаженного своего торса, имевшего лишь портупею в качестве прикрытия красивых, жемчжно-белых мощных мышц. Высоко поднял голову и с легкой какой-то снисходительно-доброй усмешкой поинтересовался: - Так кто же из вас принес нож? И было понятно, что он спрашивает не о каком попало ноже, а о том, который сейчас лежал в ладони Миррина.

Лизз Мягкое плечо Найши согревало щеку. Почему-то мокрую. Тот полет и свобода. Создатель. А ведь она еще не рассказала. Могла тысячу раз, но иллюзия бывает так желанна, что даже вышколенный орлейский бард не может отказать себе в удовольствии в нее погрузиться. Когда Лизз увидела, кто ждал их внутри, ей стало страшно. Магия, все эти страсти. Бардесса понятия не имела, как с этим теперь быть. Но у нее была цель, и она ее уже видела. Н а что касается катабана, то... Если Миррин хотел спасти Лизз от дракона, то у него появилась реальная возможность. В его руку вложили ритуальный нож Нино и Лизз виновато отступила от полуэльфа. Раз он явился сюда решать эту проблему, то вот пусть и решает. А ей бы... платьишко. То, которое было во сне. Ну и еще кое-что. Но это потом.

6.6. Цетус Сон прервался так же внезапно, как начался. Туман вроде бы поредел, когда путешественники обрели себя лежащими вповалку у дверей. Которые в этот самый момент как раз раскрылись. Белая женщина, дух или кто бы она ни была, пропала. Компасы привели их в одну залу, в которую вели все пути, по какому бы ни шел кто-то из капитанов. И сыграла ли шутку здесь Тень, или искажения времени таились в тумане переходов, но двери распахнулись все одновременно. В центре пустой круглой залы на возвышении стоял трон. По правую руку от него находилась массивная астролябия, выполненная из серебра и латуни, по левую на невысокой подставке лежал древний фолиант в неприметном кожаном переплете. На троне же неподвижно восседал тот, кого все звали катабаном. Он был спокоен, сосредоточен и с каким-то сдерживаемым, угадываемым в позе и в том, как он оглядывал входящих, торжеством ожидал, пока все войдут.

Сон Миррина Будь Серый страж сам хозяином этого сна, он приснил бы себе, конечно, мону Амелл. Но раз уж она ему не явилась здесь, он покинул бы этот сон без особых сожалений. Будут и другие. Но Миррина бросать одного с этим скользким типом не хотелось. - Сеньор Миррин, я предлагаю выбрать корабль. Летать я что-то пока не готов. К ушам вот так и не привык, - пожаловался он приятелю. А Лизз как раз наоборот протянула руку Найши и, взяв ее покрепче за руку, подошла к окну. - Хочу полетать, раз уж мы тут. Ты со мной? Пожалуй, это будет лучше всяких принцев и спасений. Глоток свободы. Которой у апельсиноволосой бардессы было не так уж и много. Хотя казалось со стороны совсем иначе.

Сон Торнадо Дух качнул своей странной прической. - Тайна. Но ты расскажешь ее. Она обернется легендой и затеряется среди множества других легенд.

Сон Миррина Дон Винченцо лишь промямлил: - А нет, козлик все же есть. Но как-то без огня. Он не мог особенно представить, а кого тут в общем-то спасать. Зато Лизз, спасенная от голодной смерти, уже кокетливо отламывала кусочек мяса огромной разделочной вилкой от бараньей ноги. - А куда сваливаем? - поинтересовалась она, запивая закинутую в рот виноградину вином. Взгляд ее, впрочем, не был таким уж веселым. Скорей, настороженным. Уловив момент, когда никто на них не смотрел, она потянула за руку Нийши: - Нам нужно срочно просыпаться! Тут что-то не то. Мы ведь в Лабиринт шли.

Сон Бартоломью — Только тот, кто сам хозяин собственной судьбы, может быть хозяином судьбы другого. Ты пришел сюда, так прими этот дар. Десять лет ты будешь хозяином морей, и за это никто не сможет погубить твой корабль. Даже если в бою пойдет он ко дну, у той пристани, к которой ты причалишь, он будет ждать тебя снова. Сон Торнадо Белая женщина приблизилась к пирату, поднесла губы к самому уху и долго шептала ему что-то, о чем он, возможно, мог догадаться уже и сам. А после добавила: — Ты хозяин моря, ты отвергаешь смерть, чтобы остаться жить для другого. Двести лет прошло, и пройдет еще сто, прежде чем действие твоего амулета закончится. До тех пор ты будешь силен и молод. Сон Элианы Белая женщина ласково улыбнулась и кивнула: — Кто я — Не так важно, важней — кто ты. Ты — хозяйка моря, раз дошла до этого порога. Ты смела, безрассудна и безгранично любопытна. Десять лет твоему любопытству будет пища. В том судовом журнале еще много нерасшифрованных записей. Как только трюмы твоего корабля будут опустошаться, новая запись позовёт тебя в новые земли за новыми сокровищами, а с ними — и за новыми историями и приключениями. Береги эту книгу. Она откроет свои тайны только тебе. Зал с колонной, Даг Легкое дуновение сквозняка, дух дрогнул, но не сделал никаких поползновений защититься от острого лезвия, направленного в его сторону. — Хороший ответ, капитан Корраско. Ты защищаешь то, что тебе дорого, и не променяешь это ни на какие тайны мира. Ты — хозяин моря. И раз ты добрался до этого порога, прими дар. Отныне на протяжении десяти лет, как только подумаешь ты о доме, что бы и где бы это ни было, ветер наполнит твои паруса и всегда будет попутным, к какой бы цели ты ни шел. ...

Сон Миррина Древний эльф Винченцо возмутился: — Как это не получится? Хотя… махнул рукой. Это же сказка. Тут всё так. Выход никогда не там, где вход. А вот в реальности — как правило. — Ну пошли, — кивнул он Миррину. — Там разберемся. Раз есть башня, есть дамы, то, скорее всего, не волков от серенького козлика тут спасать требуется. Башня — Эээльфы, — недовольно протянула Лизз. Подошла к окну и выглянула все-таки чисто из любопытства. — А, так это ж Миррин! Другое дело, можно было бы сказать. — Вот он нас сейчас и накормит. Кстати, дракон, а ты можешь спокойно смотаться куда-нибудь пока. Мы девушки самостоятельные, не смотри, что на нас эти платья.

Сон Элианы - И... Как же вы до сих пор тогда еще живы? - удивился храмовник, но переубеждать магессу не стал. - Ночью придет человек. Он проводит вас, капитан, к одним людям... Радикалам от магов. Ну вы знаете, тем которые, - он усмехнулся, - убивают таких, как я, едва завидев. Останетесь ли вы с ними или отправитесь своей дорогой - дело ваше. Он коротко кивнул и покинул комнату. Тень исказилась, стены Казематов сменились потоками зазавесного иагического ничто. Белая женщина приблизилась к магессе. - Ты любознательна и любишь рисковать, капитан. Скажи, осталась ли ты в том сне с теми, радикалами, кто нуждался в твоей помощи, или пошла своей дорогой?

Сон Элианы Храмовник глядел на нее с сочувствием. Она и правда не знает, как устроен этот мир? - Мне иной раз кажется, что дай волю Командору - он бы весь Круг обьявил ненужным. Что-то в глазах Даниэля было не то. Не было равнодушия стали. - Скажи мне, какого демона ты не сбежала сразу? Я наблюдал за тобой, ведь у тебя была возможность скрыться. Что тебе помешало?

Даг — Ответь мне на вопрос, капитан Карраско, что для тебя дом: море, корабль, а может, то место, куда ты возвращаешься? — вдруг донеслось до рыжебородого гнома, и прямо перед его выдающимся носом возникло видение духа. Это была женщина… очень странная. Но не проявлявшая признаков враждебности.

Колетта На Колетту выпал увесистый том Клеопатры Кох «Управление Гневом» ниже мелким шрифтом было приписано второе название: «как обуздать демона и заставить на вас работать. Иллюстрированное издание с рецептами и схемами»

Рино Спуск был недолгим. Вскоре Рино достиг такой же дверцы, которая легко распахнулась наружу и пропустила гнома в такую же залу с колонной. Но наполненную запыленными шкафами с разными, на вид, древними книгами. Там же имелась и дверь, такая же, как и в зале выше. Ведущая в какой-то проход...

Петро Петро вертелся тут же. Помогал, когда помощь требовалась. Не мешал, когда Рико задумывался глубоко или занимался пациентами. И, в общем, кажется, решил взять на себя роль голема, хоть голем торчал тут же. Вообще, в кубрике было многогномно. И к ночи не перестало. Когда Рико уснул, Петро вдруг подумал, что кажется, никогда не видел того спящим. Он посидел рядом, глядя на безмятежное лицо кучерявого. Сегодня его беспокойное воображение спало себе вместе с коком. Когда можно говорить обо всём, что тревожит, тревоги куда-то улетучиваются. Конечно, все держали за раненых кулаки. И Петро тоже. Так со сжатыми кулаками и уснул. А Рокка прободрствовал всю ночь.

Сон Миррина — Случайно за ними, — не соврал Серый страж. Он вообще был эльф честный. Даже, может, слишком честный и где не надо. Но радость по поводу того, что не придется вымученно высмеивать коней этих добрых рыцарей, пробудила в нем душу праведника. — А вы их сторожите или… Постойте, так тут очередь? Очередь, но в другом смысле, - подумал про себя Винченцо с некоторым облегчением. Лизз Новость о том, что кто-то их спасет, разгладила черты тревоги на лице бардессы. Даже сообщение о том, что явившийся на окошко парень настоящий дракон, не особо ее впечатлило. Читала она про таких. Очень. Много. Магии. Крови. Кто же запросто драконом обернется, не заплатив за это, если это не бог? — А, тогда всё в порядке, можем перекусить… таак, что тут у нас… Еда выглядела несколько живее, чем обычно ожидаешь от дежурного блюда. Лизз отдернула уже занесенную над столом руку и сморщила свой носик. — Фу… Дорогая, не ешь это. Она вздохнула. В кой-то веки не надо ничего решать самой! Можно сидеть в красивом платье и ждать, когда всё сделают другие. Но не сидеть же на голодный желудок. Лизз не то чтобы недооценивала полуэльфа. Скажем так: он был не в центре ее девичьих грез, а где-то на периферии, но сейчас она бы не отказалась от его кулинарных талантов. — А ты не мог бы слетать за чем-нибудь… посвежее? – поинтересовалась она у дракона.

Сон Бартоломью Он не выжил. Как не выжил бы любой другой капитан, оставшийся со своим умирающим кораблём. На опустевшей палубе, среди обломков рангоута и обрывков чёрных парусов, смертельно раненный он уходил с улыбкой вслед за своей мечтой. И когда воды Амарантайна сомкнулись над его головой, словно воды реки Забвения, море подхватило своего капитана, укутало, убаюкало и оставило в Тени, схлынув со скал, с неба, увенчанного Черным городом, с подвижной колыбели земли. Над Хиролом склонился человек. Человек ли? Возможно, дух. Она была белоснежной, как и все, что ее окружало. Женщина очень серьезно рассматривала капитана какое-то время, а после спросила: — Ты не веришь в судьбу, капитан Хирол, так, что готов умереть за это. Или, быть может, ты не веришь в смерть?

Сон Торнадо Сладкий поцелуй, тягучее марево зеленеющей воды, уходящее в вышину солнце, и уже где-то над головой резвящиеся киты... Он задержал дыхание благодаря этому поцелую, крепко захваченный в сети колдовского оцепенения. Они погружались долго. Ожидал ли он, когда начнет задыхаться? Сожалел ли о чем-то? Что пронеслось у него перед глазами, когда пелена колдовского соблазна пала, а свободы он так и не достиг? На эти вопросы мог бы ответить только сам капитан. Но неожиданно Тень изменилась, так и не дав ему захлебнуться. Вокруг бесформенность воды сменилась странным туманом и воздухом, и в нем он видел женщину. Вовсе не соблазнительную, а скорее странную. - Ты стремишься оставаться верным себе, капитан Торнадо, и следовать лишь своим курсом. А ведь столько соблазнов вокруг. Что тебя держит? Столько лет. Столько... столетий? Скажи мне. А за это я отвечу тебе на твой вопрос, за ответом на который ты шел сюда.

Сон Торнадо Вода подступала всё выше. Холодные волны уже захлестывают торс, и того и гляди накроют с головой. Губы потянулись к губам. Жадно требующим поцелуя. Вокруг уже не солнце, а темная зелень уходящих из-под ног морских глубин. Там плавают киты и резвятся цетусы. Там - ее мир, не твой. И это не могло не посетить сознания капитана. По крайней мере настолько, чтобы его характер не мешал ему попытаться в последний миг воспротивиться - уже осознанно - колдовству.