Meshulik

Лизз Лизз удовлетворенно сверкнула белыми зубками. И продолжила пить кофе. Через пару глотков подняла голову, наблюдая акваторию порта. — Хм, — пробормотала она, — знакомые паруса. В некотором отдалении недавно бросила якорь старая, видавшая виды каравелла под названием «Сара Сноу». — Рудник пожаловал? — удивленно приподнялась бровь. Что это он тут забыл? Хотя это судно, несмотря на поношенный вид, славилось тем, что куда только ни добиралось, пользуясь неприметностью. С палубы спускали шлюпку немногочисленные матросы. Да и вообще, казалось, что корабль потрепало. Вновь вспомнилась ситуация на море. Никому не миновать встречи с взбунтовавшейся фауной. Вскоре шлюпка пристала к берегу и из нее выбрался человек в плаще серых стражей. Апельсинка переглянулась с Найши. — Интересно, что забыли серые в Риалто? Тем временем человек разглядывал, казалось их. Сначала «Проказница», потом обратил внимание свое, конечно, на «Стрелу». О чем-то расспрашивал матросов, крутился в порту. Лизз надоело за ним наблюдать. Она отвлеклась на темнокожую собеседницу, вдруг спросив: - А как ты провела вчерашний вечер? На берег сходила? Аврелий Видно было, что эльф прекрасно ориентируется в теме. Пару раз святой отец открывал было рот, чтобы привычно возразить на тот или иной тезис оратора, но тот мгновенно улавливал тонкое место своего изложения и мастерски разносил в пух и прах еще даже не произнесенные контраргументы. Ави аж заслушался. Даже оставил свою иронию. И кивал. — Угу, всё это прекрасно, — согласился он. — Но где они, эти твои перрипати? Что-то не видать тут. Да и ты верно всё говоришь, где Церковь, а где я? Ну? Так чего ты хочешь? Он наконец-то выпил остатки из флакона. Прислушался к себе по привычке, отмечая явную сегодняшнюю недостачу. Облизал губы. А то не он выбрал эту зависимость? Он ее давно уже признал. Только бросать не был намерен. Ибо в том была суть его, в этом лириуме. И без него Аврелий предал бы себя самого. А что хуже: смерть или потеря личности? — Чего ты беспокоишься-то так обо мне? — добродушно пожал плечом вернувший себе утреннее душевное равновесие потребитель лириума. — Пошли, найдем тебе что-нибудь. Щуплый ты, даже не знаю, найдется ли что-нибудь подходящее. Может, тебе платье положено для колдовства?

Росс Росс только прикусила губу. Ну а что? Хирол - это Хирол. И если когда-нибудь у нее будет свой корабль, там она и будет устанавливать свои порядки. А уж здесь оставалось принимать всех такими, какие они уж уродились. Еще одна магесса скромно заняла место в одном из кресел, готовая выслушать собравшихся. Она уж точно не видела себя в председательницах этого собрания, скромно уступая эту роль одному из настоящих, а не и.о. капитанов.

Аврелий Святой отец поглядел на то же место на потолке, которому давеча усердно возносил молитвы. Покосился на смышленого эльфа. - Ты не веришь, вот в чем дело. А я верую. Пять лет лириумной зависимости трудно излечить, взывая к здравому смыслу. - Ну и что ты хочешь сказать, что без лириума я смогу всё так же нести слово Создателя? Защищать мир от демонов? Это в империи так говорят - тем, кого держит в узде магократия. А правда в том, что Песнь Света дает силу. А лириум ее преумножает. Если Песнь Света мне на пользу, то и лириум укрепит связь с Создателем. Росс Рокссан сложила руки на груди, вздохнула, оглянувшись на мачты "Стрелы". - Он спит. И... это не похоже на обычный сон. Тут какая-то магия. Но я не могу понять, какая. Ему будто тяжело тут, в Риалто. Чем ближе мы подходили, тем ему было тяжелее. Будто усталость или... Она не договорила. Но странные разговоры старпома раздражающе напоминали о том, что Торнадо не молод.

Матиас Он глубоко вдохнул воздух. Задержал в груди, поглядел благодарно в глаза Хеса. Выдохнул и отправился, послушный его рукам, на камбуз. Вскоре уже и камзол и рубашка, весело пылали в тесной корабельной печи. А Матиас не отрываясь смотрел и совершенно ничего по этому поводу не чувствовал. Просто всё вдруг вернулось, вся благословенная обыденность их жизни на корабле. Повседневность. Ну разве что за исключением вида полураздетого квартмейстера. Лизз Бардесса приподняла брови. Даже про чайник забыла. - Вот как? И часто ли приходилось тебе возносить молитвы этому божеству?

Росс Рокссан покачала головой. - Каэди болен. Но это ведь не отменяет наших планов, дон Хирол? - Росс без смущения взглянула в глаза лломеринца. За полгода она тоже изменилась. - Я выступлю его представителем. К тому же и по поводу случившегося с ним нужно решение.

Таверна "Дельфин" Сеньор Чучо выглянул из дверей своего заведения на запах хироловской сигары. - А, сеньоры! Проходите, не стойте на пороге. Шляпы вешайте тут. И у нас принято снимать плащи, дабы все могли видеть чудесную роспись на ножнах ваших сабель, сеньоры, - пригласил он заждавшихся собрания гостей. - Проходите, зала для тайных встреч прямо и воон там, дерните ручку сильней, прошу вас, дон... Хирол! Ну конечно! Мое заведение к вашим услугам. И сеньора Эллиана, какой неожиданный подарок ваш визит к нам! Так, сеньор Даг! Я узнал вас… по форме бороды, да, уж мы тут не отстаем от жизни. И… и… э… сеньора? Мог ли я знать когда-то ваше имя и по грешности своей забыть? К компании присоединилась Рокссан. - Нет, сеньор Чучо, вы могли знать имя капитана Торнадо, - огорченно произнесла она, - но он не смог прийти.

Аврелий Большое искушение. Было. Закинуться лириумом и нанести небольшой ментальный подзатыльник этому умнику для демонстрации, так сказать, благословительного эффекта. Он бы так и сделал. Пять лет назад. Но сейчас святой отец, скривившийся поначалу, минуту помедлив и поразмыслив, какой карой приложить болтуна, в итоге разгладил свои черты, взглянул на переборку верхней палубы и предложил: - Повторяй за мной, а там и запомнишь. «По слову Шартана небо Почернело от стрел. По слову Владычицы десять тысяч мечей Со звоном вышли из ножен, Ликующий гимн взлетел над полями Валариан: Те, кто рабами был, отныне свободны.» - Думаю, Андрасте благословляет, - признался он, . - А вот ты мне скажи, раз ученый. Отчего тебе лириум на пользу, а мне вот, скажем, вовред?

Матиас Оказавшаяся в руках добыча жгла руки. Он в буквальном смысле слова уже видел, с каким наслаждением заталкивает всё в печь, как огонь пожирает, оставляя в прошлом всё плохое, и боль, и смерть развеивая над морем забвения. Глядел в одну точку, куда-то между ключиц Гарсии. И его вопрос мешал пылать этому пожару дотла. — Ты разве не хотел бы… — Он поднял глаза, ослабляя хватку, — Ты… Не зол? Не в гневе? Не мечтаешь громко заорать, чтобы выплеснуть Создателю все претензии по поводу этого покушения на твою жизнь? — Там мог остаться яд, — тихо произносит он в конце концов. Лизз - Хм, - улыбается Лизз этому прикосновению. - как и везде, имеющие множество имен и ликов, и ни одного имени их не названо смертным. О богах лучше спрашивать колдунов. Я же могу только придумывать им новые имена. Да и того не требуется. Повсюду имена написаны на камнях или в книгах. Нужно только прочитать их. Мой народ любит имена. Создатель - одно из них. Ничем не хуже прочих. Она вытерла краешек губ ладонью, спросила, подумав: - А какое имя бога предпочитаешь ты?

Матиас - Хес, - негромко откликнул его кок, опомнился, глянул, не разбудил ли кого, но уже стремительно шагал к возлюбленному. - Кхм, то есть дон Гарсия. Постой... Рука требовательно потянулась к камзолу, скулы напряглись. - Снимай его к демонам, давай сюда, мы сожжем его. И рубаху давай... Злость. Остававшаяся нетронутой и сокрытой всё это время, не нашедшая выхода в мести, сейчас прорвалась и бушевала в зрачках. Он жаждал расправиться хотя бы с окровавленным камзолом. Аврелий Он вопросительно приподнял брови. Оглянулся на гамак. Надо же, как сразу подскочил. И почему именно эту дозу?- говорил недовольный взгляд святого отца, привыкшего не делиться. - Непостоянство - грех, - назидательно проворчал падре. - Гляди, оставит тебя Думат в милостях своих. Вздохнул. Поднял флакон, протянул: - Ладно, половину.

Лизз - Э нет, так не пойдет, - рассмеялась бардесса, отнимая у Найши кофейник и наливая ей кофе в кружку. - Я тоже хочу. Она элегантно приподняла кофейник и вылила себе из носика прямо в рот глоток ароматного напитка. Пара темных капель все же остались на щеке, но бардесса уже смеялась: - Там, где я родилась, у людей на всё только один столовый прибор, широкая чаша. В ней смешиваешь рис со специями и мясом, в нее наливаешь свой чай, в ней же, если что, потом и руки можно ополоснуть. Впрочем, для этого есть кафтан. Развела изящные оголенные до плеч руки с красивыми колечками на тонких пальцах, покачивая кофейник в такт прибрежным волнам.

Матиас Он поднялся, ощущая ломоту в спине от дурацкой деревянной стены, послужившей сегодня лежанкой. - А потом, - Брук еще неуверенно улыбнулся, ничего собственно не говоря, качнувшись, разминая плечи, но так, словно бы всё было сказано, - можно бы в город отправиться. На всякий случай добавил, оглядывая свою несвежую рубаху под расстегнутым помятым жилетом: - Недалеко. Только бы сойти с корабля. А уж возместить пережитые часы отчаяния нашлось бы, как. - Лучше бы тебе переодеться, милый. Комзол Хеса красноречивей прочего мог поведать, что случилось с наследником герцинского графства ночью. Аврелий Святой отец проснулся привычно рано. И, верный привычкам, готовился к лириумной встрече с Пророчицей за флаконом своей утренней дозы.

Матиас Матиас нахмурился, припоминая, куда же подевался маг. Тот у него совершенно вылетел из головы. А ведь именно благодаря ему любимый квартмейстер сейчас был жив и здоров... Трудно было поверить глазам. И все же маг был где-то... - А, Хирол его, кажется, в трюме заковать велел, - как-то по-будничному известил он о вполне ожидаемой судьбе везучего эльфа. - Им капеллан сейчас занимается. Он огляделся. И ослабил объятия. Негоже виснуть на квартмейстере посреди кубрика. - Может, проведать его?

Матиас — Больше никаких воронов, — он не улыбался, шепот его был горяч, словно он пытался убедить в том не только Хеса, но и само мироздание. — Они почти… Тебя спасла магия. Тот парень с дредноута. Я никогда такого не видел… Хес, тебе ничто не угрожает, капитан сказал… На языке не поворачивались эти слова, лбом прижался к виску, закрыл глаза. Это не реальность, лишь прошлое. — Вороны контракт выполнили. Слабая улыбка заиграла на губах, когда он добавил всё так же, не открывая глаз: — Мы свободны. Свободны плыть на чем угодно и куда угодно. Или сойти на берег в любом княжестве и государстве. Лизз - Что предпочитаешь, - смеясь, спросил апельсин, предъявляя на выбор Найши кофейник и кружку, балансируя ими, словно неправильная богиня правосудия, готовая отдать то, что весомей, или то, что воздушней.

Матиас Еще не открыв глаз, не проснувшись и даже не осознав, какое положение в пространстве занимает его затекшее местами от неудобного сна тело, Матиас уже знал, что Гарсия рядом, здесь, он так близко, что достаточно протянуть руки. Просунуть между стеной и желтым камзолом, нащупать гладкий живот и теплую грудь, дотянуться до шеи. Обнять крепко и только сейчас открыть наконец глаза, осмелившись поверить, что это новый день, а не зыбкий сон кошмарной ночи. Петро Спокойный сон бухгалтерии точней было бы назвать «без задних ног». Добрел до своего топчана, похоже, тоже не совсем ногами, судя по живописному положению наполовину на дощатом настиле палубы. Будто бы мысль пойти погулять застала счетовода на полпути в сон без сновидений, и он, подобно голему, просто остановился, то ли в ступоре, то ли в ожидании новых данных. У него и была почему-то такая мысль, когда, потоптавшись под дверью камбуза, не в силах решить, куда же ему лучше направить стопы, он для профилактики стукнулся лбом в перегородку и всё же решил обдумать сей вопрос поближе к топчану. Голем торчал истуканом тут же. И вид имел тоже слегка неопределившийся. Лизз Когда она проснулась, камин погас. Завтрак присутствовал, чего нельзя было сказать о капитане и ее, как выяснилось ночью, названном брате. И чего только не узнаешь, если просто не удалось уснуть в нужном месте и в нужное время. Налив себе кофе, Лизз с кофейником в одной руке и собственной кружкой в другой отправилась на верхнюю палубу в поисках какой-никакой компании. Даже зная, где найдет таковую, - конечно, на мостике. — Доброе утро, - ласково отвлекли от дел темнокожую женщину мурлычащие интонации в голосе выспавшейся бардессы.

"Стрела" Утром «Стрела» по-прежнему безмолвствовала. С нее сходили матросы, на нее грузили припасы, но капитан на мостик так и не вышел. Когда же бросили корабли якоря свои в порту Риалто, случилось одно странное происшествие. Капитан Каэди Керро не пожелал просыпаться, погрузившись в неестественно глубокий сон. Он и предыдущие дни становился всё более безучастным к миру, надолго погружаясь в себя и словно бы прислушиваясь к чему-то за пологом Завесы. А теперь, словно бы приблизившись к эпицентру таинственных эманаций, отправился куда-то в Тень, прочь от мирских волнений. Так и не добудившаяся до капитана команда порешила до выяснения вопроса, чем занемог их предводитель, назначить Рокссан его представительницей в совете экспедиции. Ведь никто другой не представлял себе истинные цели Каэди Керро и главное — пути их достижения, так, как женщина, которой он всецело доверял. Ну а золота-то всем хочется. Не откладывать же теперь поход за кладом, раз капитан слегка занемог. Так и получилось, что на встречу в «Дельфине» собралась Рокссан, к, возможному неудовольствию капитана Хирола, ибо и эта миловидная шатенка являлась самым что ни на есть натуральным магом, к тому же еще и с неясной школой. А уж знай он о том, что и ее не обошло влияние неизвестных доселе флюид города Риалто, вообще бы, может, не стал бы помогать Торнадо. Ведь в тот раз, когда пришла ей в голову мысль зародить у одной из напавших на корабли тварей желание погнаться за стайкой планктона, Рокссан проявила свой магический дар, растратив часть маны и заклинаний, обычно осторожно даримые ею растениям. То ли от того, что вот уже полгода ей не приходилось заниматься магической практикой, то ли от каких-то еще причин, никому неведомых, она внезапно почувствовала себя тогда ужасно голодной. После, чем ближе были корабли к Риалто, тем удивительней становились предпочтения в еде невесты капитана. Предыдущим вечером, как раз накануне случившегося с ним необъяснимого недуга, капитан заглянул на камбуз и обнаружил там молодую женщину, руками разрывающей на части кусок сырого ягненка. *** А где-то и нигде, когда-то и никогда певучий голос звал моряка подать руку далекой любви. И тот же голос, который проклинал ее совсем недавно и увещевал замолчать навеки, покорно дал согласие принять гостью на своих землях и осуществить тем предначертанное.

Аврелий - Ну ты силен, - покачал головой Аврелий, невольно припоминая одну историю, произошедшую на Лломерине, одновременно и восхищаясь и мысленно кладя на чашу весов Барта несколько доводов в пользу его магофобии. - Не стоит капитану рассказывать эти подробности, - посоветовал он с усмешкой. Он доел кашу. Подождал, когда эльф закончит с ужином, и повел того в трюм. Там они повесили свои гамаки. Приковывать эльфа святой отец не стал.

Петро Гном все-таки проводил Рико. Кто знает, какие ловушки подстерегают на пути к камбузу? Внезапно встающие на пути спины. Чьи-то ноги, пропускающие ступени межпалубных трапов. Тесные проходы, вырастающие там и тут переборки и перегородки. Гамаки, канаты и парусина... Порядок всего этого хозяйства нынешней ночью исказился и кое-где давал петли. У дверей камбуза находился эпицентр искажения, из-за чего Петро не мог почему-то вспомнить, с какой стороны отпирается дверь. Но собственно ему ведь вообще в кубрик. Он где-то там. Прочь от камбуза. - Ну, в общем, вот, - пожелал он Рико на сон грядущий.

Петро — Ой! Рико! Взмахнувший сумкой, тот исчез из поля зрения почти бесшумно. В звездном небе, украшенном мачтами, над павшим склонилась рыжая голова, встревоженно всматриваясь, в сознании ли низверженный посланник. - Тебя проводить? - заботливо спросил он, опускаясь на колени. Если кому было недостаточно поводов для сплетен, тому довольно было сейчас просто подняться по трапу. Аврелий Аврелий потер щетину на подбородке, поскреб щеку большим пальцем. Шея неприятно напряглась. Он осторожно расправил плечи. — Так ты уже пять месяцев в западной части Ривейна. Вот как. Он ожидал узнать про восточный. Но не страшно. Информация была ценной, а Анарис может стать неоценимым союзником. Про карту тот, может, и лгал… Но всё, что эльф рассказывал, пробуждало у Тилани желание помочь. У парня были настолько узнаваемые аристократичные повадки породистого тевинтерца - и это при эльфийском происхождении. Само по себе сочетание уже вызывало в глубине души Тилани симпатию. Живой ум, острый язык - в комплект к слишком славному малому, чтобы позволить капитану с ним расправиться. «Фантомное чувство вины разрушителя Арлатана», - подметила бы его сестрица. Да и Андрасте с ним. Барт должен согласиться, ведь это их общая война. — Утром узнаем, — констатировал Ави, усмехнувшись вдруг зеленоглазому имперцу. — А зачем тебе возвращаться? Ты разнес дредноут, верно? И Саирата завалил тоже ты? - святой отец поцокал языком. Да парень таскает горячие каштаны прямиком из-за Завесы. - Стоит ли снова судьбу испытывать?

Петро Рыжебородый втягивался постепенно. И пока Рико поднимался, взгляд невольно опускался от поднятой руки на лицо, на шейный платок, очертания плеч и пуговицы жилета. Массивную пряжку ремня и полы стянутой им рубахи. Он сделал шаг, поддавшись ритму, казалось, завораживающей походки кока. И взгляд отправился в обратное путешествие от добротных сапог к широкому платку на поясе и поджидающим над кучерявой макушкой его возвращения корабельным мачтам, послушно ступая по трапу. — Ага, и привязывал, — усмехнулся он, вдруг припомнив противостояние с тюленем. Он потряс головой и поглядел себе под ноги. Нет, втягиваться лучше постепенно. А то и правда до палубы так можно и не добраться. С судьбой не шутят. Аврелий - Да ладно, - отмахнулся ложкой и продолжил есть, - кто я такой чтобы учить приближённого Андрасте. Она-то поди всех храмовников благословила: "послужи Церкви - стань идиотом". А что, самопожертвование все грехи поди спишет, м? И только тевинтерские храмовники так и останутся без милости её. Это я не про тебя, если что, - если Аврелию и хотелось уже заткнуть ожившего на его голову ушастого, то стоило вновь подумать о "святой каре". Святой отец перестал жевать и шумно выдохнул через ноздри своё недовольство богохульствами. Взгляд потяжелел, но до святой кары было еще далеко. Хотя не исключено, что на ночь придется что-то с этим решать. Опять делиться и так уже подрастраченной кровью? Аврелий всеж не корова ему дойная. Придется еще с Бартом объясняться. - Так говоришь, я с тобой рядом в трюме спать буду? - продолжил эльфёныш испытывать добродетели святого отца на прочность. - Приковывать меня не хочешь, а как же следить за мной будешь? Может, всё-таки в одном гамаке ляжем, нет? Я заклинание от храпа знаю. — Правда, что ли? — вдруг оживился замерший было с ложкой святой отец. Могло показаться, что проблема храпа его беспокоит гораздо больше, чем перспектива ночевать в одном трюме с малефикаром. Отложил ложку, перешел к делу: — Мне что-то кажется, что ты глупостей делать не станешь. Но тут кроме меня есть кому тебя приковать. Так что давай расскажи, что там с Видассалой твоей было и как поживают наши рогатые друзья в заливе.

Петро — Мда, — поддакнул гном и взял Рико за руку. — Где они все были, когда надо было дорогу подсказать? В общем-то сейчас он почувствовал себя дома. Хмыкнул, пряча в бороде ухмылку: - Может, не идти? Аврелий — Угу, и теперь вот еще лекари-маги крови, — отбрыкнулся храмовник беззлобно и отправил ложку в рот, уставился в тарелку, пожевал. — Ешь давай, — посоветовал зеленоглазому душеспасителю и тяжело вздохнул.

Аврелий Не донес ложку до рта, поинтересовался буднично: - Кому я буду нужен-то, если брошу?

Лизз Лизз уснула у камина, подложив ладошку под щеку, так и не заметив, как профиль задумчивого юноши сменился тенями из ее собственного прошлого. Сегодня, вероятно, многие не добрались до постели. Аврелий Аврелий ел жадно, но и слушал, хоть и без полагающихся бурных реакций прочно сидящего на лириуме наркомана. Когда-то сам таким был - хорошо обученным. Он бы и не стал вовсе что-то на отвечать на вопрос, но им предстоит, видимо, не один день вместе кашу есть, а эльф ему нравился. Имело смысл расставить все акценты сразу. Впрочем, он не остался вовсе хладнокровен к доводам парня. Он-то с этим своим пристрастием хлебнул нелегкой жизни. И путь прошел не по учебнику. А потому согласно кивал, чего тут отрицать. Кстати, а сколько же уж прошло? Аврелий задумался, подсчитывая, когда покинул границы Тевинтера и принял первую дозу. — Пять лет вроде или больше, — без особых эмоций констатировал, удивляясь, как же много уместилось в эти пять с половиной лет. Хельга Мужики опять взъерошили взявшуюся из недалека неловкость, и пока он балансировал и пытался ухватиться на Рико, чтобы не унесло течением, указующий перст Колетты уже сыграл роль пригвождающей к оси вертикали. Он совершенно синхронно с коком почесал затылок и вдруг вытаращил глаза: — Что с тобой произошло? Вид у девчонки был, будто она вернулась не с прогулки, а с войны.

Лизз Чай успокаивал и навевал сон. А беседа с пригожим мсье Миррином вызывала иллюзию, что она на этом корабле давно член команды, а не просто гостья. А может, так оно уже и было? Просто пока не оформлено словами. — Разумеется, выбор у нас большой. И знаете, Миррин, мне иногда кажется, что мир пытается показать нам что-то очень важное. А нам нужно лишь верно расположить события и их последствия. Тут Лизз невольно повторила слова, как-то ночью сказанные бабушкой Урд молодому квестору Марку Аврелию Тилани. Почти дословно. Что косвенно подверждает высказанный как-то счетоводом Фурло Рроттом тезис о том, что все бардессы — ведьмы. — Хотите, я расскажу вам историю острова Иствоч? — спросила тем временем бардесса, обращаясь то к огню, то к глядящему в него юноше. — Это история про змею Натраммар и ее брата Корта. Про вечное противостояние и покровительство драконидов на землях Тедаса… История рассказывалась неспешно и заняла большую часть оставшейся ночи. А после ночная гостья полуэльфа спела еще одну песню. В ней не было слов. Но была убаюкивающая нежность. Петро А у Петро совсем прошла его растерянность. И говорить ничего не хотелось. Хотелось сесть рядом и, посмеиваясь теплому ночному ветру, наблюдать кусочек моря внизу, глядеть на задумчивого Рико. Поворачивать голову в другую сторону и смотреть, как голем доедает подметку сапога. Аврелий Семья в Тевинтере – это всегда политика. Слушая о новом наследнике и примерно представляя, какая это могла быть седьмая вода на киселе, чтобы Фанни выдавать за наследничка во укрепление притязаний, святой отец понял, что ему крупно повезло считаться мертвым. Воронов запросто могли бы отправить и к нему, прознай кто из тех, кто пристраивал неведомого Марка Аврелия в родовое древо Тилани, о том, что прямой наследник жив-здоров. — Нда, - помрачнел Аврелий. Теперь придется активней отворачивать рожу от любого, кто покажется имперцем. — Ну а тебя-то что понесло? Вопрос, впрочем, был риторическим. Раз имперцы его подобрать просили, то уж верно, от Квинта эльф не удрал. Наверно, бывший раб, выслужил вольную. Занятный парень. На Империю работает по своей воле. — Я по заданию уехал, — спокойно объяснил. — Лириум позволил задание выполнить. А обратной дороги уже не было. Да и хвала Андрасте. Нам с империей вместе хорошо, когда мы порознь. А на корабле я дома. Барт хороший капитан, все парни толковые и мне уж как родные. Здесь я на своем месте. И свободен. Матиас А Матиас клевал носом. Ночь вступала в самую глухую пору. И очень хотелось склонить голову рядом с Гарсией, но он упрямо таращил слипающиеся глаза и заставлял себя бодрствовать. Пока в какой-то момент мир не исчез и кок "Инфанты" не уснул сидя.

Лизз - Кстати о храмовниках, - заметила Лизз, вытягивая ноги ближе к огню, - нам просто повезло, что те рыбаки не позвали храмовников. А ведь это не первая встреча с морскими вивернами. И, если и дальше так пойдет, не последняя. Пора, наверно, береговым поселениям пересмотреть свои взгляды на магию. Пока море не успокоится и не перестанет являть нам всех своих чудовищ. Она подумала и спросила все-таки: - Как думаете, то, что рассказал нам тот человек про губернатора. Насколько всё правда? Если губернатор владеет точной информацией о расположении кунари, может, имеет смысл нанести ему визит?

Петро Гном и правда стоял с видом победителя на фоне возвышающихся над крышами мачт и не мог взять в толк, как мог так опростоволоситься, заблудившись буквально в двух шагах от береговой линии. — Я? Да вроде… Рокка пришел, попытался он восстановить цепь событий, словно поток, смывших их к берегу, — А у меня вроде бы как всё вдруг сложилось в голове. Два плюс два, знаешь. И фонарь еще там… Махнул рукой в сторону, совершенно противоположную предполагаемому расположению фонаря. На фонарь он не глядел. Слишком большим искушением оказался кок, сейчас так неосмотрительно взиравший на него снизу вверх. — Всё сложилось, — попытался вывести формулу везения гном. Шагнул и на мгновение замер над запрокинутым теперь лицом Федерико. Теперь, возможно, извиняться уже было не нужно. Правда на третий раз никаких топографических озарений его не посетило.