Meshulik

- Конечно, - он согласился с радостью, как-будто ожидал подобной просьбы. - С удовольствием. И Мадлен с собой заберу. Нам всё равно до Марселя вместе ехать. Ты только скажи Беате, а то, вдруг, я на испанском не так ей объясню. - Да, да, - согласился Вацек, и только сейчас сообразил, что ведь они все по-прежнему понимают язык друг друга. А ведь это чудо, которое осталось с ними. Пожалуй, оно может в ближайшее время оказаться самым полезным. Ну не считая телепортации на случай, если вдруг твой поезд начнет уезжать и можно будет еще догнать его и вскочить на подножку последнего вагона. Что ж, теперь она подождет, когда все разойдутся и тоже сделает последний шаг к тому, чтобы, наконец, перевернуть страницу в книге своей жизни. Не удастся. Дождаться, когда все разойдутся, у Мэй вряд ли получится. Ведь пан Шиманский не собирался возвращаться в Убежище без нее. - Не замерзла? - он мягко обнял ее за плечи.

Да, пора. Машина, сумка... и рисунок. Он улыбнулся. - Винсент, - проходя мимо ликантропа, профессор вспомнил об одной просьбе. - Ты не подкинешь моих кузину с племянником домой? Пора им назад вернуться, а тут пока то да сё, не знаю, когда смогу их проводить сам.

- Люблю тебя, родной. До встречи. - И я, Крис. Я тоже. Да встречи - сказано было вслед. Но он, верно, услышал. Ну а не слышал, так знал. Вацлав смотрел ему вслед. Конечно, было жаль расставаться сейчас. Но главное было не это. И потому профессор улыбался не менее широко, глядя на спину шагающего вора-рецидивиста. Великолепного, родного и живого, каким только тот и мог быть. -Ушел,да?Леонард ушел....-тихо сказала она другу.-И Крис тоже ушел. Скоропостижный,как всегда. И.....-она замялась на мгновение,подыскивая нужное слово.-Чувствующий. Профессор еще некоторое время глядел туда, где на заснеженной тропе едва виднелась уже среди деревьев парка темная фигура, потом повернулся к полиморфу. - Уходит, - поправил он отчего-то несколько поспешно провозглашенное отбытие брата за горизонт. - Но он позвонит, - улыбнулся уже своим мыслям. Хлопнул Тэй по плечу и огляделся в поисках Мэй. Направился к ней, чтобы рассказать о разговоре с братом.

Вацлав слушал Кристофа, удивленно-неверяще приоткрыв рот. Это был Крис. То есть, он и всегда им был. Но то, как тот делал непривычные паузы, будто размышлял вслух, стоя перед сложными решениями, как был опечален, всё говорило за то, что Леонард оставил Криса, оставил на перепутье, или, может, дал ему отпуск. Отпустил? Главное было в том, что брат его жив и свободен. И вот теперь обретает себя. Конечно, тут мало кто справится с сомнениями. И господи, мало кто справится вовсе! Он дослушал. Взволнованно, молча. А после обнял его крепко и долго не отпускал. - Ты меня вовсе не обременишь, - бормотал Вацек. – Возвращайся, как только пожелаешь. И если, если только хоть что-нибудь тебе будет нужно, ты знаешь, что мы всегда будем тебя ждать. Оглянулся счастливый, улыбающийся, воскликнул, не выпуская из ладони братского плеча: - Пора возвращаться, друзья мои! Убежище… нам пора оставить его. Но двери моего дома всегда открыты для вас!

Он всё еще был погружен в этот всеохватывающий контакт с миром и с ушедшим и не ушедшим тут же ангелом. И какие-то слова Криса прозвучали, словно по ту сторону реальности. Но очень быстро реальность вновь обрела свою власть. - Да, конечно, - он с готовностью откликнулся, - сколько угодно слов, Кристоф. Нам нужно всё обсудить. Его оживление, возможно, было чрезмерным. Им двигали понятные опасения. А ну как Леонард позабыл об их разговоре? Хотя, конечно, вряд ли тот позабудет. Как и профессор.

"Ходит дурачок по лесу, Ищет дурачок глупее себя..." Столь многого не было сказано. Столько... Тут не место словам. Ни одному. Только свету. Вместе с Мюриэлем принять мир в объятия древней души. Стать не матросом, но парусом корабля, наполниться ветрами веры и силы творения и отправиться по направлению к Луне. Только они отстали по пути, а Патрик двинулся дальше. "Ты какой-то… настоящий. Кажется, что больше настоящий, чем я". Он оцепенел в какой-то миг, ослепнув от невыносимости утраты. Бабочка пронзительного света коснулась крылом его лба - и подул в паруса новый ветер. Слезы блеснули под ресницами, но не были пролиты. Слишком радостен был Патрик в своем деянии. Творении новой надежды для этого мира. Взгляд профессора прояснился, а сам он прозрел. Прошлые жизни древней души предстали перед Вацлавом, как на ладони, соединяя обрывки прозрений. Кокон опустел. Профессор коснулся лба кончиками пальцев, запрокинул голову, незримо принимая в объятия незримого толстяка в белом костюме, оставшегося с каждым из них.

- Хорошо, - рыжебородый светился улыбкой, обращённой к Профессору. - Дай мне вакцину, Вацлав, - попросил Мюриэль и протян- Хорошо, - рыжебородый светился улыбкой, обращённой к Профессору. - Дай мне вакцину, Вацлав, - попросил Мюриэль и протянул руку. Стоящий рядом Кристоф был полной противоположностью Светлого. Хмурый, задумчивый, без прежней иронии в чёрных глазах. Он почувствовал это - волнение. Будто сейчас что-то изменится. Пальто, накинутое на плечи, согрело, профессор оглядел всех своих друзей. Готов ли он к переменам? Да нет, никогда не готов. Но так всегда. Даже когда перемены к лучшему. А может, еще не всё готово? В голове тревожной стайкой пронеслись ласточками все вопросы, важные мелочи, которые нужно было учесть, паника, что забыли что-то или просто не додумали... Нужно просто отдать это их детище. Отпустить его. Вацек ответил на просьбу легким полупоклоном - дань уважения и признательности обоим, и Темному, и Светлому, - и вручил ангелу колбу.

Он дочитал. То есть нет. Не совсем. В один из тех дней, уставший тереть измученные от постоянного вглядывания в мониторы и датчики глаза, уснул все-таки не как обещал Мэй, по расписанию, а много позже, сидя за столом, уронив голову на скрещенные руки. Он, кажется, обещал себе не засыпать, пока не завершится какой-то из важных процессов. И для того, чтобы расслабить голову, открыл уже самый конец книги о славном доне Хоакине де ла Фусилэ-Винче, написанной его спутником, диаконом Мериальдом Таратронским. Когда читаешь книги, которые советуют другие, обычно надеешься узнать что-то и о том, кто выбрал себе такое чтиво. Но это было не про книгу о славном доне Хоакине. Эта волшебная книга сама выбирала читателя и сама писала себя для каждого, кто открывал ее тяжелый переплет. И потому неудивительно, что история с гулями в прочтении пана Шиманского обернулась трагической любовной драмой с элементами чертовщины. Проснулся он тогда так же внезапно, как и Мэрри. Потер затекшую шею, будто всё еще помнившую сатанинские клыки своей покинутой пассии, и подумал, что из него тот еще мракоборец. Видно, встреча с мстительным духом гардеробной долго еще будет преследовать профессора во сне. Они покинули Шифровальную в то же утро. Книга же осталась ждать своих будущих читателей на столе. Как и любую книгу, ее каждый прочтет по-своему. Но книгу о доне Хоакине каждый прочтет настолько по-своему, что она никогда не пропадет забытая людьми на пыльных библиотечных полках. В общем, она может с уверенностью смотреть в будущее. ... - Конечно. Нам надо выйти на свободу. К солнечным часам. Идёмте, - позвал он и пошагал к выходу. - Патрик, как ты себя чувствуешь? - спросил профессор, обрадовавшись явлению ангела, как только и можно радоваться явлению ангела вообще.

У профессора с Мэй все было. - Может, не помешал бы омлет в четверть каждого часа, а в половине горячий ужин, - поделился гастрономическими мечтами профессор. - На троих. Если не будет лень, занеси от несравненного Оливье. А так... У меня даже есть с собой та книга про дона Хоакина, Мэрри-Энн, - Вдруг вспомнил Вацек и хлопнул себя по лбу. - Только... Она какая-то , хм, другая. Или мне кажется... В общем, пора отправляться. Да мы и ненадолго.

- Тогда расходимся? Вацлав кивнул. - Да. Не будем терять время. Крис, если к нашему возвращению удастся как-нибудь выяснить, что там думал Патрик насчет вакцинирования, мы сможем наконец осуществить наш план. Она отставила чашку и поднялась. Передышка хоть и была короткой, но весьма полезной. Впереди ждали еще сорок восемь часов не только с Вацлавом, но и с ворохом бумажек, пробирок, склянок, крысиных какашек, графиков и цифр. Какие там судьбы мира? Чего только не сделаешь ради любимого человека. Профессор тоже был рад, что, несмотря на кучу дел, она была все-таки рядом. Может, когда-нибудь они все же съездят на море.

-Ты хоть выходи иногда к нам.Если получится-серьезно ответил котик.-А то совсем соскучимся. - Не успеете, - рассмеялся Вацек. - А вот мы с Мэй соскучимся. Верно? - он улыбнулся Рэну и коснулся плеча Мэй. Нельзя терять время, Крис прав.

-Значит,для нас здесь пройдет всего один час.-задумчиво произнес полиморф.-И задача будет практически выполнена. - Э... нет, - поправил Рэна профессор. - У вас пройдет несколько часов, а вот у нас... ну... если повезет, то управимся за пару дней... - Хитро! Вы, главное, не засиживайтесь там слишком долго, а то состаритесь раньше времени Он усмехнулся. Так и состариться можно. И правда. Не страшно, но все же не предел мечтаний профессора-сегодняшнего. В последнее время спектр мечтаний у него приобрел новых красок.

- Поторопись, родной, - обратился Кристоф к брату. - Каждая прошедшая секунда - это чья-то жизнь. Профессор кивнул. Да. Он поторопится. Потянул с уха дужку, зацепился другой, высвободил наконец свои окуляры. Да. - Так быстро? - усомнился Лиам. - М. Да. Не успел сказать. - Он не знал, как это описать. Взглянул на свою сокамерницу. - Мэй, может, ты расскажешь? -Вацлав-оборотень повторил свой вопрос.-Мы чем-то можем тебе сейчас помочь? - Освободить санузел, - усмехнулся профессор. Пожалуй, актуальная задача.

-Вацлав,а сколько времени займет приблизительно создание окончательной версии штамма?И можем ли мы чем-то помочь? Профессор покосился на Криса и ответил: - Может, к полудню успеем. Зависело от того, с какой скоростью движется время в Шифровальной.

- Вааацек, - лёгким предупредительным жестом Крис остановил благодарственные речи брата, улыбнулся и возразил, - Ну что бы ты делал? Ты бы сделал всё сам. Дело времени. Я лишь помогаю по мере своих скромных сил. - А, ну да. ну да, - скромно промямлил профессор, - Не представляю правда, как бы мы смогли противостоять всё это время этим самым ангелам. Тут и с одним-то хлебнули беды. Чей это замысел? Я не знаю. Это отдельная тема для размышлений. Патрик очень надеется, что не Божий. Но в этом мы сможем убедиться только после того, как новая вакцина будет создана. И да. Проблем с масштабированием и распространением тоже не будет. У Мюриэля была идея. Теперь, дело за тобой Вацек. В пробирке ты должен создать окончательный штамм вирософага. - Да, будем действовать, - согласился Вацек. Время ускорилось, удивительно, и в реальности. Там, где не летели дни, сжались отмеренные сроки. Тоже неплохое решение вопроса ускорения. - Вацлав, а насколько опасен новый штамм вируса, который сможет быстро распространить "сеттелит"? Люди будут умирать уже от него, прежде чем вакцина подействует? - М… - профессор кашлянул. Действительно, он выражался слишком путанно. И у Ники с ее совестливостью не могло не возникнуть сомнений в гуманности их миссии. – Да, этот штамм намного более опасен из-за своей способности заражения. Но… нам он нужен только для соединения с саттелитом – той вакциной, которую мы вывели в пробирке. Профессор с нежностью взглянул на покорную Сестру Марию. И подумал, что имя у нее как нельзя более подходит уготованной ей роли. Она ведь в чем-то мать. Спасителя… Ага. - Далее. Мы заразим коронавирус Суперраспространителя, в нашем случае Марии, вирусом-саттелитом и возьмем этот штамм (очень заразный, да, образцово заразный) для производства вакцины, несущей саттелита. В голосе пана Шиманского прозвучал нескрываемый восторг. - Пока он дремлет. Но как только такой заражённый саттелитом вирус попадает в организм поражённый коронавирусом, он активируется и начинает делится и вновь соединяться со своим хозяином, ослабляя его. И по сути, внутри человека производит ослабленную вакцину. Если такой симбиоз попадает в здоровый организм (которых, впрочем, уже почти не осталось), он там останется наподобие, скажем, вируса герпеса, не вызывая никаких симптомов. Но стоит человеку заразиться коронавирусом, как этот симбиоз начнёт действовать. Профессор разгорячился и, кажется, даже раскраснелся. Да. Именно так всё и будет. Осталось немного. А потом... Вацлав поглядел на брата. Но не продолжил. Уже скоро. Стало быть. - А потом мы его распространим, - завершил он план, приобретший в последние минуты крайне простой вид. _____________ (с) автор идеи и ее изложения - маста)))

- Хвала Професоре, - сказала она еле слышно. - Сестра Мария согласилась вам помочь во всём, в чём бы вы не нуждались, Професоре - А, что же, сестра Мария, - немного смутился профессоре. Видно, Леонард мог оценить идеалы «Домостроя», внушив монашке весьма похвальную покорность профессору. Тому, правда, стало чуток неловко. И всё же что эта неловкость по сравнению с ослепительно изящным решением их проблемы? – Конечно, конечно. Отдохните, а после мы приступим к работе. Я очень благодарен вам, сестра, за согласие сотрудничать с нами. Он умолк и не стал распространяться о значении ее вклада etc. Вклад, по-видимому, не бы таким уж добровольным. - Так, значит, с Патриком… Слава Богу! – воскликнул профессор с громадным облегчением. – Когда ты сказал про «Белоснежку», я было подумал, что чем-то навредил своим изгнанием. Ну слава Богу! Крис, что бы я делал без тебя. Спасибо тебе… Он теперь мог уверенней смотреть на их дальнейшие планы. - Так, значит, нам противостоят ангелы? - уточнил он пока рабочую версию.

«Где ты был?» - чуть было не сорвалось с языка, но вновьобретенный уже поведал, где. «Но как?» - тоже не спрошено. Ну конечно, как еще. Интерес Кристофа к монашеству, вероятно, обострился с появлением в его жизни Леонарда. Этот демон умел быть чертовски симпатичным. Все же Вацек должен был признать, что подарок оказался действительно щедрым, и именно тем, о котором профессор мог бы только мечтать. - Профессор Вацлав Шиманский, - растерянно представился он победительнице чемпионата экстравертов, - Мать Мария, у вас, должно быть, много друзей? Добро пожаловать. Желаете ли что-нибудь? Э... Кристоф, ты случайно не знаешь, где Патрик?

-Его жизнь,Вацлав-так же тихо произносит оборотень.-Может ли быть так,чтобы он сам...не знаю...Это лишь предположение.Просто мысли вслух.-и Рэн надеется,профессор будет говорить открыто. Речь идет не о демонстративном обмене дарами,а о воссоединении братьев.И варианты могут быть самыми разными.Может ли Леонард сам захотеть оставить носителя? Жизнь как дар. Возложенный на алтарь братской любви? Вацлав вспомнил не такой уж давний разговор с полиморфом о том, лучше ли умирать рядом с тем, кто тебя любит. - Вряд ли бы он это так назвал, - мягко улыбнулся профессор. Он был признателен Рэну за так близко принятые переживания. Но Рэн заблуждался. Крис не оценил бы жизни, если бы пришлось приносить ее кому-то в дар. Хотя вышло так, что брат был с Вацеком в этом вопросе по-королевски щедр. Идея щедрого дара из рук Леонарда ему как-то не пришла в голову.Все же Леонард - демон. -Итак,в том что касается лаборатории-нам нужно определиться с интенсивным очагом заражения и с безопасным каналом связи-верно я понимаю? Что мы можем сделать,чтобы найти и первое и второе? - Понимаешь верно. А вот что сделать - понятия не имею. Мы, как слепые щенки, вынуждены тыкаться в оболочки, внутри которых могут оказаться демоны или ангелы. Кто угодно, кто еще захочет помешать нам в нашем деле. Лиам успокаивающе кивнул профу, показывая, что тот может рассчитывать на его помощь. Он кивнул в ответ. Значит, он ею воспользуется с признательностью. - Можем, как видишь, Вацлав. И сделаем, - Ника ободряюще улыбнулась профессору. - Хорошо. Профессор вообще готов был отметить, что они могут сделать практически всё. что угодно.

-Вацлав-голос оборотня был тих.-А какой бы подарок ты хотел больше всего от него получить?Вот может за ним и пошел? Профессор с недоумением уставился на оборотня. Честно подумал над вопросом. Он был... словно не из его мира. Наверно, так. Какой подарок? Хотел бы? Э... Крис не тянул на роль дедушки Мороза. - Да... никакого. Не знаю даже... - ответил он обтекаемо, чтобы не обижать полиморфа. В любви не бывает даров. Это не потлач. -Как мы можем с ними связаться в обход твоих лаборантов? По видеосвязи лично?Телепатией?Есть какие-то непрослушиваемые каналы связи? Насчет проекта-не уверен,что он только райский.Ведь в лаборатории мы встретили и демонов и Иных. Иногда вопросы важнее ответов. потому что не было бы вопросов, - и ответов не пришло бы в голову. Тут Вацлаву осталось лишь солидарно покивать. Дорога поиска оформлялась в конкретный маршрут.

-А у тебя есть связь хоть с кем-то?Кто готов получить образцы и начать работу? - Кто готов? Да я знаю всех мировых светил вирусологии лично. Профильные конференции для того и существуют. Но сейчас даже собственные лаборанты могут меня сдать ангелам или кто там стоит за всем этим. Кстати, меня очень интересует вопрос, стоит ли за организацией Конца Света Рай, или это совместный проект нескольких заинтересованных сторон? -Вацлав-еще один внимательный взгляд.-А все-таки-что ты как медиум чувствуешь относительно присутствия Патрика и Криса? Вообще тишина или есть какие-то остаточные эманации допустим? Он был слишком потрясен тогда, чтобы прислушиваться к тонким материям в Убежище. Да и сильно погружен в работу. Но теперь, когда ему прямо об этом сказали, позволил себе разомкнуть сжатый кулак страха узнать правду и прислушался к иному вокруг. - Д-да. Пожалуй. Ника права. Патрика я ощущаю. Но очень далеко, что ли.

- Испытание... Испытание... Очередное испытание... Ладно, Древние... Как будет преодолевать это Испытание? Профессор лишь кивнул. Он еще не упоминал, что читал ту самую книгу. Но вот финал он оставил на потом. И ждал не дождался, когда выдастся свободная минутка. О том, что в книге о доне Хоакине были не только альтернативные концовки, но и альтернативный переплет для разных читателей библиотеки, он. как и Мери, пока не догадывался. - А Темный, твой брат, когда связывался, ничего не говорил, куда он собирается? - спросил Тиммерманс, задумчиво почесывая бороду. Было заметно, что он сомневается, говорить ли свое следующее предположение: - И касательно Патрика... Я не очень понял, куда бы ты его мог изгнать вместе с той мелкой сучкой. Из Рая то вроде как его еще раньше турнули, вряд ли простой экзорцизм может оказаться сильнее ангельских законов? Да и назад в Ад, пожалуй, так просто пернатым не попасть, а лишь по особому билету... Возможно, он все же еще где-то в нашем мире? Может отправился куда-то.. хоронить свою рептилию? - Крис, - Вацлав кивнул, - он оставил записку. Что ушел за каким-то подарком. Но меня беспокоит, что он ушел в такое неподходящее время. Что за подарки могут быть? Предположения ведьмака были лучом света для измученной самобичеванием части души профессора, ответственной за ангелов в этом мире. - Хм. Может, ты и прав. И правда, куда его могло... или не могло? Черт. Ответ знает только Крис. Где же его черти носят? Кажется, уход Криса в таком ракурсе казался только еще более зловещим. Но укоры совести немного отпустили Вацека. - Не представляешь, что бы я дал, чтобы так всё и было. - Демоническую ауру я здесь не чувствую совсем, но это не значит, что Кристофа нет в нашей реальности где-нибудь за пределами Убежища. Ангела ощущаю, почти за горизонтом восприятия, - ответила Ника, повернув голову к Тэй. Бальзам на раны. У профессора отлегло. - Разве можно изгнать ангела, не заключив тело носителя в сигил? Ничего такого ты с Патриком не делал, - возразила она на предположение Вацлава. - А поискать обоих мы не можем? Например, с помощью той карты из Лабиринта, - Ника перевела взгляд на Лиама. - Или телепатией попробовать обратиться. Что-то делать нужно. Нельзя же оставить их... так... - пожалуй, только сейчас до неё полностью дошло осознание того, что их потусторонним благодетелям тоже, возможно, требуется помощь. Со свойственной ей деликатностью Ника обращала вполне здравое предложение в вопрос, словно бы уступая место другому принять решение. Прекрасный подарок, но профессор не привык заниматься плагиатом: - Можем? - спросил он Нику. - Тогда я бы попытался, - последнее он произнес очень тихо. - Если карта работает, то...

-Можем ли мы каким-то образом получить доступ к медицинской статистике по заболеваемости,чтобы выявить наиболее активные очаги?Ну или хотя бы-полиморф вздохнул-Новости посмотреть.Ведь об очередном сильном очаге там наверняка скажут. Профессор закивал: - И это будет захватывающее расследование, в которое нам предстоит углубиться в ближайшее время. Только время, панове, вре-мя нас обгоняет. Ох. Надеюсь, что мы успеем. Я имею в виду до Конца света. -Значит нужно искать связь с руководителями других лабораторий и клиник. Ну или каким-то чудом ввести вирусофаг всем в кровь одномоментно,что сильно вряд ли. - Тут, увы, наши враги тоже не дремлют. Но делать что-то придется. - Вацлав, у тебя есть предположения, что случилось с Патриком и Кристофом? Вацек вздохнул. - Крис перед спуском в цокольный этаж связался со мной и сказал, что Белоснежка, черепаха сдохла. Я не знаю, что это значит. – Вацек сглотнул. Это могло значить то, что он не мог без усилия произнести вслух. О чем и думать не хотелось. – Там ведь было изгнание ангелов, понимаешь. А Патрик ведь… Мрачность на лице договорила то, что не было досказано. - Вацлав, а нельзя... не знаю, распылить вакцину, как газ в людном месте? - Да, да, это тоже прекрасный и эффективный способ, замечательное предложение, Мэри. И все же сначала ее надо произвести, - оживился вирусолог, садясь на любимого и такого безопасного, в отличие от предыдущей темы, конька. Все, буквально все его соратники были готовы действовать дальше и полны энтузиазма. Это вдохновляло профессора. Но и вселяло опасения, ибо он чувствовал себя Сусаниным, ведущим его предков в дебри русских лесов.

Ника была определенно добрым сердцем их разношерстной компании. Мадлен с ее ведьмовским нравом и Мэри с мужеством истинной ирландки делали этот мир много-много прекрасней. Он был всем им рад. Каждому. Но чем больше он радовался, вдохновленный удачей этой ночи, тем больше что-то мешало ему начать с хорошего. И все же он с него и начал. - Знаете, в то, о чем я вам скажу сейчас, мне и самому не верится. Но так случилось, друзья мои, что вакцину нам удалось получить. Уже. У нас есть вакцина! Улыбка была широкой. И он был уверен, что все поддержат его в его чувствах. Но... Было, как всегда, проклятое "Но". - Но... - он оглядел своих соратников по борьбе, заслуживших победу, но получивших только передышку. – Остались нерешенные проблемы. И да, он не упомянул. приступая к их перечислению, что решение их может оказаться много труднее, чем то, что уже удалось сделать. - Во-первых, потребность в суперраспространителе нужного нам штамма коронавируса. Не вдаваясь в дебри медицинских терминов, достаточно знать, что только этот новый штамм коронавируса сможет быстро распространить "сеттелит", который и станет нашим оружием против эпидемии. Как его искать, сидя в Убежище, я понятия не имею. Такой, обладающий повышенной способностью заражать других организм может найтись где-то, где сейчас могла случиться вспышка заболевания. Он помолчал. Всё это теория. На практике искать придется иголку в стоге сена. Детективная работа. Но времени займет уйму. - Во-вторых, остается также проблема масштабирования. Как сразу привить бОльшую часть населения Земли, чтобы полностью справиться с многочисленными штаммами? У нас нет таких мощностей. И силами одной лаборатории это не решить. Вакцинацию требуется провести повсеместно… Профессор вздохнул. Они создали уникальный, единственный в своем роде ключ. Но не имели замка, который могли бы открыть им. - В-третьих, Патрик и Крис пропали. Этот вопрос был не менее насущным, чем два предыдущих. - Вот такие у нас дела, - подытожил Вацек, разведя руками.

- Ты гений. Знаю, говорю уже сотый раз, - откинувшись на спинку кресла, Мэй обратила к профессору лицо, с которого с самого утра не сползала довольная улыбка,- Но, ты гений. Он коснулся ставшего таким родным плеча. Улыбнулся, покрутил головой. - Гений тот, кто устроил нам такие каникулы. Вот бы всегда так накануне дедлайна. А всё же кофе приятней пить в живом времени, да? -Доброе утро.Как прошла ночь? Улыбка профессора была какой-то счастливой. Так встречают людей в аэропорту. Будто давно не видели. Тэй, соскучился по твоим оптимистичным вихрам. А Лиам, излучающий, казалось, здравый смысл, своим утренним видом придавал гостиной уют семейной тихой гавани. Появление Винса вызвало вздох узнавания. Ну конечно, авангард их сопротивления, конокрад от бога. - Ох, весьма плодотворно, - поделился профессор. - И у нас хорошие новости. Да, Мэй? Но давайте подождем, пока все соберутся. А как тут дела?

«Что стряслось со мной в будущем?» - мог бы задаться профессор резонным вопросом, когда какой-то курвий сын подстерег его на пороге гардеробной и со всей силы засветил по лбу внезапно распахнутой перед носом дверью. Негодяй явно знал, чего хочет, иначе бы не смылся так быстро непонятно куда, даже не извинившись, пока бедный уже даже неважно, из какого дня, профессор считал летающие в глазах звездочки. Он бы задался этим вопросом, если бы не разозлился и не пожелал положить конец бесчинству своих распоясавшихся копий. Мышеловку он посеял где-то там же, в прихожей. А круг судьбы замкнулся. Как Мэй отнеслась к появлению на лбу своего возлюбленного двух шишек от встречи со случайным косяком, история умалчивает. Время в Убежище тянулось тягучей бесконечностью. Где-то в комнате профессора в кресле спала Беата, поджав босые ноги и видя наконец-то сон про синее море. Болек раскинулся на узкой профессорской постели и снил себе трехмачтовый фрегат. Покой и умиротворение. Застывшее в смоле время. В Убежище каждый был занят собственной жизнью. Вряд ли кому-то была охота стоять посреди прихожей и наблюдать, как равномерно, словно маятники, неуловимо меняющиеся каждый раз Вацлав и Мэй сновали то туда, то сюда, прислушиваясь к плеску в соседних помещениях, прячась, когда нужно, за дверями, чтобы по возможности избежать самих себя. Где-то время мчалось. Со скоростью того самого крысеныша, ускакавшего от славы. Если бы не Мэй, возможно, работа затянулась бы на еще несколько странных и очень странных дней. Те дни, которые они провели вместе в стенах одной запертой ото всех временным парадоксом маааленькой реальности на двоих (не считая крыс), словно каникулы в прошлое, вернули Вацлаву ощущение, будто ему снова двадцать, и у них обоих бесконечно много времени. Так оно и было, наверно. И хоть всё однажды заканчивается, ничто пан Шиманский не хотел бы выкинуть из памяти, полагая, что на самом деле никогда не заканчивается ничего. И если даже наступят перемены, они не обесценят никогда того, что уже было. Как и не обесценят того, что еще только должно наступить. Но этими мыслями он, к счастью, не делился с девушкой. Он ее просто любил. Всякий день выбирая вновь. Наступил момент, когда работа их подошла к концу. И реальность по ту сторону двери настойчиво постучала у порога. Что делать дальше – Вацлав представлял очень туманно. Но все же рад был новому дню – воскресенья. Ведь окончание его работы, как он надеялся, позволит прояснить многие вставшие перед ними вопросы. Они появились в прихожей утром, на следующий день. В 9 утра. Время к завтраку. И неделю не видели лиц тех людей, с которыми расстались накануне вечером. Спустя четверть часа профессор уже сидел в гостиной.